Торт уже зачерствел

В течение двух недель после случая "Испорченный пирог".

***

Маргарет Волкрофт сидела на кровати, ощущая онемение. Не паралич, потому что она была присоединена к инфузии, через которую проходило лекарство, помогающее ей контролировать боль и эмоциональное онемение.

Она никогда не предполагала, что сможет испытывать такие сильные чувства по отношению к кому-либо. Это не простые эмоции, а целый водоворот. Иногда это сострадание, затем сожаление, затем гнев, облегчение, растерянность... Каждая мысль вызывает свое чувство. Но для того, чтобы осуществить то, что она только что сделала, ей нужно было онемение.

Она чувствует себя виновной, хотя хотела лучшего. Эмоционально она испытывает угрызения совести за все это и ей трудно доверять самой себе. У нее скрывается страшная тайна и она глубоко стыдится начальных событий... Кто-то что-то не делал, но сейчас она испытывает глубокий стыд.

– Я это оформлю в ближайшие несколько дней, – сказала молодая и привлекательная юристка, кладя конверт с документами, которые Маргарет только что подписала, в свой портфель. Нотариус уже ушла. – Но ваше завещание составлено.

Маргарет кивнула блондинке симпатичной юристки. Для нее идея этой юристки была все еще новой, даже после того, как она тщательно просмотрела сериал "Юристы Лос-Анджелеса", а затем "Юристы Бостона", и это вызывало у нее некоторую насмешку. Особенно если учесть то, что эта женщина занимается такой работой для людей в больницах. Может быть, Уильям Шекспир ошибся?

– Благодарю вас, – сказала Марджи. – Я очень признательна за ваши советы. Не знала, как все объяснить.

– Не беспокойтесь, мэм, – ответила адвокатка, улыбаясь и встающая. Она прихорашивалась, исправляя свою одежду. – Юридический жаргон запутывает всех. Это одна из причин, по которой я решила получить юридическое образование.

– Пусть Господь благословит вас, – подтвердила Марджи.

– Если у вас возникнут какие-либо вопросы или потребуется помощь, позвоните мне, – сказала адвокатка, немного покачав ногой Марджи сквозь одеяло. – Надеюсь, это успокоило вас?

Марджи лишь пожала плечами.

– Я навещу вас через пару недель, хорошо? – спросила адвокатка.

– Спасибо, – кивнула Марджи. – Скажите медсестре о вашем приходе, постараюсь быть трезвой. Мне не нравится, как мой мозг работает под воздействием всего этого... – Марджи указала на трубки и провода, ведущие к ее телу.

– Сделаю это. Хорошего дня!

С этими словами адвокатка ушла, направляясь к другому пациенту в больничную палату.

Марджи следила за уходом женщины и вздохнула. Боль возвращалась, слабая постоянная боль и слабость охватывали ее. Она немного уменьшила дозу обезболивающих препаратов, чтобы разговаривать с адвокаткой при ясном сознании.

Она протянула руку и нажала кнопку на краю кровати.

– Да, чем могу помочь? – раздался тихий голос из переговорного устройства на кровати.

– Я хотела бы вернуться в свое кресло. Немного солнца не помешает.

– Как только это будет возможно, мы пришлем кого-то, – сказал голос, после чего раздался звук отключения.

Марджи очень хотелось закурить.

***

Марджи выкурила две сигареты, заверив милого, но скучающего санитара, что с ней все будет хорошо. Слабость еще не овладела ею, а боль была терпимой. Он удалился. Возможно, чтобы поиграть с телефоном наедине или перекусить, – подумала она.

Она уже почти разобралась с пачкой, скрытно переданной ей подругой Синтией. Больше ничего брать у Син она не собиралась, и ясно дала ей понять об этом. Интересно, она хотела курить с тех пор, как муж заставил ее бросить в 1993 году, но не решалась начать снова даже после его смерти пять лет назад.

Когда у тебя третья стадия рака желудка, а следующая уже на подходе, тебя уже не волнует насколько плохо может быть с твоими легкими.

Иногда, если она знала, что на дежурстве есть нужный санитар, то устраивалась на улице, где ветер разносил дым вдаль, и с радостью выкуривала одну сигарету. Санитар знал все это, но до тех пор пока сам не увидит «ничего страшного» не происходило. Марджи не рассчитывала на то, что он будет работать здесь долго, но до тех пор пока ей будет хотеться выкурить сигарету - она это сделает.

Последние полчаса Марджи сидела и размышляла. То, что она хочет сделать - бесполезная трата времени, она это понимает, но чувствует внутреннюю необходимость... ответить на атаку. Она не знает, как это объяснить. Может быть, вылить свою боль? Но за последние двадцать минут она решила позвонить по телефону, и будь прокляты эти агрессивные быки.

Рука потянулась к сумочке, и она увидела, что ее руки снова трясутся. Она решительно прищурила глаза и заглянула в свою огромную холщовую сумку, где хранила все, что могло понадобиться для небольшой прогулки. Разыскивая в сумке, она обнаружила полотенце, складной зонт, два маленьких кошелька для мелочи, ошейник для собаки, книги в мягкой обложке и пакетик безсахарных конфеток и конечно же нашла свой телефон на дне.

Она без промедления нашла нужный номер и нажала кнопку вызова, наблюдая, как ее палец колеблется в воздухе над телефоном. Во время гудков она собралась с мыслями и пожалела, что не решится выкурить третью сигарету.

– Алло? – раздался голос ее дочери с другого конца провода.

– Привет, Мэри, – ответила Марджи, стараясь не выдать запланированную тираду.

– Мама! Привет! – произнесла Мэри без особой радости в голосе. Показалось, что у нее слегка... слезливый голос? – Как у тебя дела сегодня?

– Бывает лучше и хуже, – откликнулась Марджи. – У меня было некоторые дела и я хотела бы поговорить с тобой, так как ты не навещаешь меня и не звонишь.

– Извини мама, мне так жаль, – промолвила Мэри со скрученным сердцем. – В моей жизни сейчас полная каша.

– Я понимаю, – ответила Марджи после паузы. Благодаря Кимми и Джуниору она догадывалась, что происходит.

– Я постараюсь приехать как можно скорее, хорошо? – добавила Марджи. – Мне все равно нужно поговорить с тобой...

– Я не сомневаюсь, – проговорила Марджи. – Не сомневаюсь.

На мгновение в трубке наступило молчание.

– Сначала я хочу задать тебе вопрос, Мэри, а потом рассказать тебе что-то, – сказала Марджи, продвигаясь вперед. – Ты можешь быть терпеливой со своей матерью? – Это было скорее заявление.

– Да... – ответила дочь.

– Почему? – спросила Марджи. Ее голос уже не был вопросительным, она просто хотела услышать обоснование. Каждый раз это раздражало ее, но она желала этого. Снова и снова. В последний раз. Ей нужно было чувство гнева, чтобы пройти через это.

– За что? – избежала Мэри ответа.

– Не стоит, – сказала Марджи мягко, собрав все свои силы, которые давал ей гнев. – Не играй со мной в эту игру. Со мной не надо. Ты не осмеливайся.

–.. . Ладно, – вздохнула Мэри, примирившись с тем, что ей придется снова столкнуться с гневом матери. Ей нужно это пережить, она нуждается в помощи Марджи, и очень скоро.

– Возможно, я устала, – начала Мэри. – Дети были... чересчур. Кимми – уже подросток, и у нее было так много претензий. Она все подвергала сомнению и постоянно хамила мне. Малышка Мэри – один сплошной источник энергии, и я устала постоянно убирать за ней... Майкл был рядом не так часто как нужно мне, а когда он был рядом, всегда держал выпивку в руке...

Марджи внимательно слушала, прижимая телефон к уху.

– Я не хотела начинать. Правда, не хотела, – объяснила Мэри. – Это был единственный перерыв, который у меня был. Два раза в неделю я выходила за продуктами и немного прогуливалась по магазинам. Было приятно выйти из квартиры и несколько часов быть не мамой.

– Я помню это, – добавила Марджи.

– В гастрономе, куда зашла по пути в магазин, я встретила Курта, – снова объяснила Мэри. Ей казалось, что она постоянно объясняет это своей матери. – Он подумал, что я там работаю и попытался передать мне свой заказ, когда я проходила мимо.

Марджи услышала улыбку в голосе Мэри при этом воспоминании.

– Он отличался от Майка, – продолжила Мэри. – Курт был таким позитивным, а его характер... он всегда привлекал людей к себе, был таким привлекательным.

Марджи отметила: «был».

– В "Q-Mec" он работал в помощники вице-президента, путешествовал и общался с людьми по всему Ближнему Востоку, – рассказала Мэри. – Он был настолько отличным от Майка... Майк просто был водителем грузовика, понимаешь?

А вот и сравнение, – отметила Марджи.

– Майк пропадал на работе четырнадцать часов в сутки, спал шесть, а когда был дома и бодрствовал, то всегда держал пиво в руке. Он уделял время девочкам, помогал Кимми со школьными заданиями, что я никогда не умела делать...

Марджи вспомнила, как Мэри училась в школе и всегда была среди тех студентов, которые не выделяются.

–.. . но он никогда не находил времени для меня, – жаловалась Мэри. – Я так устала от такой жизни.

Марджи услышала вздох Мэри.

– Я хотела вернуться на работу, – сказала Мэри. – Старший уже готовится поступать в колледж, и я хочу выбраться из дома. Хоть куда-нибудь. Я провела слишком много времени в этом тесном помещении, с кричащими детьми, с их музыкой, с Кимми и ее отношением, и...

Эту часть Марджи пропустила. Она уже знала ее.

–.. . но Курт... Курт был другим. Ярким. Счастливым, – закончила Мэри. – Он делал меня счастливой. Мне так нужно было быть счастливой.

– Но ты не рассказала ему об этом, – заметила Марджи, подводя черту и указывая на факт, о котором она знала.

– Нет, – ответила Мэри, опустив голос. – Я позволила Курту думать, что я работаю официанткой без работы. Он никогда не видел моего обручального кольца... в первый раз я носила перчатки. Потом... я снимала его.

Глаза Марджи при этом стали уже.

– Я не хотела спать с ним, – заявила Мэри. – Он просто был таким... милым! Никогда не навязывался, не говорил мне, что я должна делать то и это, мне не приходилось забирать детей, возить их куда-то, убираться за ними... в общем... Курт был другим. Тем, чего мне так не хватало.

Марджи внимательно слушала, сохраняя молчание. Курт ожидал ее в том кафе, как только она сообщила ему время своего прихода. Он был здесь - этот влиятельный человек с достатком, который мог выбрать любую женщину... но он ждал именно меня! Если бы я сказала ему, что буду в «Дели» в четверг около двух, он бы пришел туда! Если бы я сказала, что приду в три часа ночи в воскресенье, он бы все равно был там для меня! Ради меня! Я точно знаю это!

- Такое внимание захватывает, - успокаиваясь, проговорила Мэри. - Мне нужно было именно такое внимание. Не как "мамочке", не как "Мэри, жене грузовикового водителя Майка", не как женщине, которая забирает своего ребенка из школы... Просто мне... Мэри.

Мэри сделала паузу и Марджи почудилось, что она находится под контролем.

- В первый раз, когда мы стали ближе друг к другу, Курт просто... предложил: "Не хотела бы ты принести десерт ко мне домой?" - Мэри рассказывала это смешано со счастьем и разочарованием. Марджи не понимала, как ей удается такое. - А потом все пошло своим чередом.

Марджи знала, как это происходит. Ее муж тоже был очарователен. По крайней мере, по ее мнению. Но "очарование" Мэри выглядело совсем иначе.

- Так значит, Курт до этого не знал, что ты уже замужем? - спросила Марджи, в голосе ее слышалась негодование.

- ... нет, - призналась Мэри. - Я же говорила, что Курт не знал об этом. Я использовала свое девичье имя Вулкрофт...

Марджи знала об этом, но все равно возмущалась каждый раз при вспоминании. Для нее это было чистое и неприкрытое обманом. Мэри стыдилась и скрывала свою истинную сущность. Марджи никогда не понимала, как можно стыдиться того, что ты - мать и жена мужчины, который так старается.

–.. . Марджи поинтересовалась, как часто Мэри проводила время с Куртом в постели.

– После первого раза? – спросила Мэри. Марджи молчала, ожидая ответа, который последовал вскоре. – Прошло около двух недель после первого раза, прежде чем я снова переспала с ним. Оба мы очень этого желали. Я... так сказать... делала вид, что не интересуюсь... Чувствовала себя виноватой...

Марджи подумала, что ей это казалось недостаточным.

–.. . прошло две недели, – вздохнула Мэри. – Потом мы ждали еще неделю после второго раза.

Марджи молчала.

– Потом стали встречаться регулярно у него дома, – продолжила Мэри. – Так получилось...

– Ты подтверждаешь, что каждую неделю ты выезжала на несколько часов туда и обратно? – спросила Марджи для ясности.

– В основном так было. – Мэри всегда отвечала на этот вопрос таким образом. – Иногда дважды, иногда трижды, а иногда ни разу.

– Продолжай.

– Это... почти все, – сказала Мэри.

– Нет, не все, – сказала Марджи, стараясь придать голосу угрюмый тон. В основном это ей удалось. – С чего началось твое отношение?

–.. . У меня случилась задержка. – Марджи не хотела признаваться в этом снова. – Она длилась пять недель, а потом шесть. У меня бывают нерегулярные месячные, так что...

Марджи подождала.

–.. . через семь недель я решила купить тест на беременность, – продолжила Мэри. – Он оказался положительным. Все купленные тесты показали положительный результат.

В течение двух дней Мэри сделала четыре теста.

– Я не знала... от кого, – подтвердила Мэри. – Эта неопределенность... она... она делала все очень напряженным... она... Мне было страшно. Я не знала, что делать! Мне потребовалось несколько дней, чтобы набраться смелости и рассказать Майку, что я снова беременна. Я не сказала ему, что ребенок может быть от Курта...

-.. . Это запечатлелось в моей памяти. Тот разговор. – Марджи услышала грусть в голосе Мэри. – Он молчал, и я видела, что он размышляет о расходах, связанных с рождением еще одного ребенка. Он думает о том, как уладить все вопросы – а мы уже были в минусе из-за медицинских счетов и содержания детей... – и всё, что он сказал, это: «Я очень тебя люблю. Мы найдем решение. Как ты думаешь, будет девочка или мальчик? »

Это Марджи осознавала.

Она также понимала, что скрывать от мужа то, что ребенок может быть не его, – дело не для слабонервных. К сожалению, Мэри удалось скрыть это от Майка.

– Когда ты решила уехать? – спросила Марджи.

– Я до сих пор не знаю на самом деле... Просто сделала это.

Марджи снова ждала. Мэри должна была высказаться.

– Курт опять отправился на Ближний Восток, – заговорила Мэри. – Говорил, что это произойдет, что его шестимесячный стаж заканчивается, и его начальник хочет, чтобы он вернулся на работу. Ты же знаешь, Курт говорит на четырех языках.

Марджи не особо волновало даже то, что он говорит на марсианском.

– Курт внезапно спросил меня: «Не хочешь поехать со мной? ». Он направлялся в Кувейт. У меня был паспорт в порядке, с тех пор как мы в последний раз поехали в Канаду. Это первая мысль, которая пришла мне в голову после его вопроса... смогу ли я поехать.

Марджи скрипела зубами. Ни одной мысли о девочках дома.

– Правда, я не задумывалась об этом особо – сказала Мэри, её голос пронизывала чувство вины. – Я знаю, насколько это неправильно. Позже того же дня я поняла, насколько это неправильно. Я знала... Знаю...

И все же Марджи задумалась: "Она продолжает".

"Я согласилась", - снова прозвучал голос Мэри, наполненный решимостью. "Сказала 'да', встала с его кровати и заявила, что вернусь, чтобы мы могли уехать".

"Я понимаю, насколько это неправильно..." призналась Мэри. "Но я действительно не размышляла. Все это... было тем, чего я хотела. Я стремилась выбраться из этой маленькой скучной жизни, застрявшей в этой квартире, повторяющейся однообразной рутиной, а Майк лишь иногда появлялся рано утром и поздно вечером... Это была моя возможность..."

Вновь наступило молчание, и Марджи ожидала продолжения.

".. . И тогда мне не пришлось бы объяснять про ребенка в своей утробе", - Мэри произнесла это словно со странным оттенком в голосе. "Я думала о том, как можно было бы... уговорить Курта принять это. Принять этого ребенка, даже если он не его. Я надеялась, что так было бы возможно. Майк и я... Рядом с Майком я всегда чувствовала усталость... мы не..."

Марджи замолчала.

".. . И в конце концов, я вернулась в квартиру. В квартиру Майка. Не знаю... это было... Я пыталась придумать, как сообщить Майку и девочкам... Ходила туда-сюда, но не могла найти решение... Я еще не уехала, а уже чувствовала себя виноватой..."

Но не настолько виноватой, чтобы остановить этот роман - считала Марджи.

".. . Ноги сами привели меня обратно в квартиру. Как только я оказалась там, я просто остановилась", - продолжала Мэри. Это часть была легче для неё. "Я размышляла о том, что делать может быть две секунды, как только переступила порог и осмотрела это маленькое помещение. Все то, с чем я боролась по пути сюда, предстало передо мной в полном объеме".

– Мне ничего не понадобилось. Курт предложил купить все, что мне нужно, он знал, что я всегда в бедности и у меня мало чего есть... Я никогда не давала ему понять, что у меня есть в доме... в квартире Майка. Курт думал, что я – официантка, беззаботная и доступная... Я никогда его не исправляла...

– Мне ничего не нужно было от Майка, – продолжила Мэри. – В то время я ничего не хотела, просто быть свободной. Кимми была в школе, а Джуниор – с соседкой... но если я там задерживалась долго, соседка приходила, она всегда знала, когда мы дома... поэтому я написала записку.

– Даже не помню, что я написала... – заявила Мэри.

– Я знаю то, что ты написала, – сказала Мардж. – Видела.

В трубке опять наступило молчание. Мэри не знала как ответить.

– Ты сказала Майку и девочкам, что уходишь. Что это стало для тебя сложным. Ты – на втором месяце беременности, и это для тебя сложно. Сказала им, чтобы тебя не искали, – передала Марджи своей дочери.

–.. . Да, все так, – подтвердила Мэри.

Марджи опять замолчала. Она знала, что Мэри продолжит рассказ.

–.. . Я взяла паспорт, написала записку, сняла кольцо... и ушла, – продолжила Мэри. – Телефон бросила в решетку канализации. Показалось, что я освобождаюсь.

Марджи снова почувствовала поток эмоций. Ни одна из них не была положительной. Это помогало ей верить в то, что она приняла правильное решение, о котором скоро расскажет своей дочери.

– И что случилось потом? – спросила Марджи.

– Я вернулась в квартиру Курта и с широкой улыбкой сказала: "А вот и я! ", – ответила она. – Мы оба были таким счастливыми. Я была свободна и с мужчиной, которого я точно знала, что люблю. Оказалось, что я действительно его любила. Полностью.

– На следующий день мы собрали его вещи, которых было немного. Сделали несколько покупок для меня, отправились в аэропорт и сели на борт самолета его компании. Я познакомилась с его начальником, и он оказался очень приятным человеком. Потом мы улетели.

– А что случилось после этого? – спросила Марджи. Она всегда интересовалась этим вопросом, но Мэри никогда не делилась подробностями.

– Я не хочу об этом говорить, мама, – ответила Мэри со сдержанностью в голосе.

– Мне все равно, – прозвучал ответ Марджи в таком же тоне. – Я хочу знать.

– У нас появился ребенок, понятно? – произнесла Мэри с явной злостью. – Затем мы поженились. Были счастливы. Этого достаточно?

– Нет, мне это недостаточно, – возразила Марджи. – Мне нужны ответы.

– Мама... – вздохнула Мэри, – может быть потом? Ладно?

Потом уже не будет. Вероятно, – промелькнула мысль в голове Марджи.

– Ты должна мне ответить, Мэри Маргарет.

Марджи была недовольна.

– Я знаю, мама, – согласилась Мэри. – Я знаю... только... позже, хорошо?

Марджи сжала зубы. Потом вспомнила, что у нее есть и другие вопросы.

– Расскажи мне, почему ты пришла на свадьбу Кимми?

– Когда ты рассказала мне об этом... Я была потрясена, когда услышала... Все то, что я представляла о судьбе своих девочек... Я поняла, что отказалась от чего-то очень ценного. Поверь мне, мама, я сожалею об этом! Этого я искренне жалела! Каждый день без возможности поделиться своими чувствами! Упущенные годы и пропущенные моменты! – разгорячилась она продолжать разговор.

Ты сама от них отказалась, – прониклось Марджи. – Больше не стоит удивляться.

– Но когда ты рассказала мне все, это просто обрушилось на меня... – продолжила Мэри подробнее. – Все, что я упустила, все, что произошло... Я знаю, что я сама ушла... но я скучаю по ним, мама. Скучаю по своим детям.

Теперь Марджи ощущала более сильные дрожи.

– Я решила, что необходимо явиться, – заявила Мэри.

– Как тебе удалось проникнуть внутрь? – поинтересовалась Марджи.

– Я воспользовалась твоим именем, – ответила Мэри.

–... Ты что?

– Я опередила Курта, который сам предложил мне пройти регистрацию. Пока он парковался, я убедила человека на входе, что я – это ты, – сказала Мэри с ноткой вины в голосе. – У меня не было приглашения от тебя, но я убедила охранника на входе, что я имею право быть здесь.

– Мэри... – прошептала Марджи, ее дрожь дошла до головы.

Марджи пыталась собраться с мыслями и контролировать свои эмоции. Если бы кто-то заглянул через дворик, то увидел бы ее трепещущую фигуру...

– Почему... почему ты привела Курта с собой? – спросила Марджи, наклонив телефон, чтобы не выдать свое волнение. Она всегда считала, что нужно держаться на виду перед детьми... и ей показалось, что Мэри ведет себя как ребенок.

– Я не знала, что Курт вернулся до позавчерашнего дня. Я сказала ему, что собираюсь на свадьбу подруги, когда он был за границей, а он закончил работу раньше. И он захотел пойти... потому что... он хотел провести время со мной... Курт всегда стремился быть рядом со мной... – медленно проговорила Мэри.

Марджи заметила, как Мэри использовала прошедшее время в своих словах о "был" и "хотел".

–.. . Я не могла отказать ему. Просто у Курта такой характер, и я подумала, что может быть... даже если я планировала просто задержаться на парковке... но с Куртом я должна была войти, иначе он начал бы задавать вопросы... и я увидела такое количество людей там... У Кимми столько друзей, мама... она так прекрасно выросла...

– Мы с Майком хорошо отработали, – сообщила Марджи, слышно было скрытое значение в ее голосе.

– Да, это верно, – с сожалением подтвердила Мэри. – Я довольна.

– А почему ты надела белое? – спросила Марджи, несмотря на то, что это было незначительным вопросом в контексте всего хаоса. Слишком многие люди задавали Кимми этот вопрос и никто не знал ответа.

– Это был не белый цвет! – возразила Мэри. Просто летний светло-коричневый костюм из хлопчатобумажной ткани с юбкой в тон! А блузка была белая! В ярком свете костюм мог показаться белым!

По мне, так очень белая одежда, подумала Марджи.

– На чужую свадьбу не рекомендуется носить белое, Мэри. Ты же знаешь!

– Мама, это не было белым! Для американских женщин то, что я ношу на Ближнем Востоке, вполне приемлемо!

Дрожь не проходила. Теперь телефон Марджи трясся у нее на щеке.

–.. . Ты повезло, что Джуниор не увидела тебя, – сказала Марджи.

– Почему?

– Эта девочка... ПЕРВАЯ девочка, которую ты назвала своим именем... – Марджи с трудом сдерживалась. Теперь ее другая рука начала подпрыгивать на колене, –.. . очень, очень зла на тебя. Она не подчиняется своему отцу.

Мэри молчала. Ее молчание позволило Марджи немного успокоиться. Она прижала левую руку к коленям, пытаясь утихомирить дрожь.

– Кимми лучше... но она не понимает тебя, – спустя некоторое время произнесла Марджи. – Она задает вопросы. Джуниор – нет. И Майк тоже не понимает.

С другого конца провода был лишь молчание.

– Мэри, я думаю, что тебе нужно избегать их компании, – посоветовала Марджи своей дочери.

–.. . Мам, они важны для меня... теперь, когда я увидела их... Я задумалась... – прерываясь, говорила Мэри.

– Ты – маленькая глупая дурочка! – прогремела Марджи. – Не смей наносить вред моим внучкам...

Мэри не нашла слов в ответ. Марджи ощутила, будто услышала едва слышный рыдание. Определить было трудно. У нее зазвонили уши.

–.. . Ты уже причинила этим девочкам так много вреда. И все из-за того, что ты – такая эгоистичная маленькая легкомысленная особа.

–.. . Прости меня, мамочка. – Мэри произнесла это очень тихо и отдаленно.

– Нет, – прорычала Марджи, сосредоточенно закрывая глаза. – Тебе больше никогда не следует делать этого повторно. Ты приняла решение как взрослая женщина и должна себя вести соответствующе, а не как ребенок, которой являешься сейчас, хотя и не понимаю почему...

Марджи пришлось замолчать. Перед ее глазами показались переливающиеся цвета.

–.. . Я не знаю, что мы с твоим отцом сделали не так, чтобы ты поступила так... но... Ты позволила мне думать, что ты умерла в течение восьми лет! Твой отец умер, думая об этом! Как ты смогла?!

В трубке стало тихо. Металлический звон в ушах Марджи становился все громче, заглушая все остальное.

– Ты причинила всем нам боль! – Марджи бы кричала, если бы могла, но ее дыхания, по-видимому, не хватало. – Мы все любили тебя! Эти девочки любили тебя! Майк любил тебя! А ты просто сбежала, словно это – какая-то глупая история! Как ты смогла так поступить с нами?!

–.. . Прости, – после долгого молчания прошептала Марджи.

Марджи сидела в кресле, пытаясь прийти в себя и успокоиться. Она схватилась левой рукой за запястье, пытаясь взять контроль над своим состоянием.

– Я должна была рассказать им, когда ты мне позвонила, – призналась Марджи дочери. – Я знала, что была неправа тогда и еще более неправа сейчас. Я обманула этих девочек и Майка, не сказав им ничего. Я хранила эту ложь почти три года... Я просто благодарна была, что ты вернулась... Но сейчас, узнав больше и увидев то, что ты сделала... Мэри Маргарет, тебе следовало оставаться подальше...

Почему Марджи так жарко? День хороший, но не такой пекущийся, как все это.

– Мама, я не смогла... – сказала Мэри, и теперь Марджи слышала, как она рыдает. – Я так скучала по тебе. Я хотела познакомить тебя с моей семьей, хотела поделиться с тобой... Ты должна была знать, и я чувствовала себя настолько обвиняемой за то, что сделала...

Марджи вздохнула. Таким образом рассуждала Мэри. Марджи так и не поняла, где она научилась так мыслить.

– Я понимаю, Мэри, – сказала Марджи. – Но ты просто создавала новые загадки и наслоила их поверх других загадок... теперь все это свалилось на тебя, и ты втянула меня в эту игру.

– Мама, мне нужна помощь, – сказала Мэри, всхлипывая.

Что делать теперь? – подумала Марджи. Трубка капельницы дрожала от ее дрожания, а отверстие сбоку живота внезапно стало ее беспокоить. Марджи ждала, пока ребенок выразит свои потребности.

– Курт и я... На следующей неделе я должна уехать из дома, – сказала Мэри, ее рыдания становились все более заметными. – Мне нужно где-то жить. Курт заморозил все активы, и я смогу получить деньги только после развода...

Марджи сразу же поняла, к чему все идет.

– Хочешь переехать в этот дом? – предложила Марджи, имея в виду дом, который она разделяла с мужем до его кончины, а потом проживала одна, пока ее не отправили в отделение для терминально больных раком.

– Пожалуйста?... – спросила Мэри.

– А что будет с маленькой Мэри? – поинтересовалась Марджи, ее разум внезапно прояснился, трепет, боль и горечь были забыты. Они не исчезли, но как бы недовольна Марджи ни была на дочь, она всегда присматривала бы за третьей внучкой, тем более что Мэри так плохо справлялась с этим.

– Она не со мной. – Голос Мэри зазвучал глуше. Еще более подавленно. – Курт собирается получить полную опеку при разводе... Если это удастся... Он беспокоится, что Майк может предъявить какие-то требования...

Марджи была неуверена в том, как все это обернется. Но... возможно, лучше будет, если Мэри не будет рядом со своими детьми. Ни с одним из них.

– Ей будет очень трудно, мама, – продолжала Мэри. – Она не понимает, что происходит, только в общих чертах...

– Подобная другая Мэри, которую мы знаем? – упрекла Марджи.

– О Боже, мама...?

Марджи потратила всего несколько секунд на размышления. Если маленькая Мэри будет жить с отцом и не со своей матерью, то ее решение уже принято.

– Мэри Маргарет, ты не можешь переехать в мой дом! – громко произнесла Марджи в телефонную трубку, еле удерживая телефон у рта. – Ты меня слышишь?! НЕТ.

– МАМА?!

– Я хочу, чтобы ты знала... Сегодня я подписала новое завещание, – сказала Марджи, понизив голос. Звук в ушах внезапно отвлек ее. Все это выходило из-под контроля. – Я передаю дом Джуниор! В следующем году она пойдет в школу рядом с ним и может жить там! А если нет, то пусть делает с ним что хочет!

Плач был едва слышен за шумом, который все больше напоминал рев воды.

– Большая часть моих денег уходит Кимми! – продолжила Марджи. Ей нужно было закончить это. – Но не беспокойся, большую часть денег по страховке жизни я оставляю маленькой Мэри в траст колледжа! К которому ты не сможешь прикоснуться!

Мэри была на грани задыхания, она уже чувствовала, что воздуха не хватает.

– Я расскажу все Майку и девочкам! – прошептала Марджи. – Всю ту историю, которую ты мне поведала! Больше я не буду участвовать в твоих ложных словах! Они меня разрушают! Они должны избавиться от этой боли, Мэри Маргарет! От боли, которую ты продолжаешь причинять!

– Мама, пожалуйста!!

– И последнее... когда я умру... Я хочу, чтобы девочки... девочки Майка... пришли на мои похороны. Тогда все закончится! На моих похоронах должны скорбеть мои близкие, а не я сама! И не для того, чтобы они сомневались в себе и во всем... Потому что если ты уйдешь, Мэри Маргарет, то Джуниор останется здесь! Твоя дочь так ненавидит тебя! И ее боль сейчас для меня важнее, чем твоя!

–.. . Пожалуйста, мамочка... нет...

– Если ты хочешь перемен, маленькая девочка, тогда начни делать правильные поступки, – выдохнула Марджи на свое ребенка. – Нет больше шансов. Это лучшее, что ты можешь сделать для своей умирающей матери. Это единственное, чего я от тебя желаю. Но сейчас...

Марджи показалось, что она слышит из своего мобильного телефона звуки плача. Но она не была уверена. Однако она уже почти закончила.

– Теперь я сочувствую тебе. Каждая мать переживает это! Мы все проходили через это, – медленно говорила Марджи. – Ты – единственная, кого я знаю, кто сбежал от этого.

– Измени это. Прими свое лекарство. Возрастай духом, Мэри Маргарет.

Марджи открыла глаза и старалась удержать перед собой свой телефон. Ей удалось достаточно справиться со своим трепетом, чтобы нажать красную кнопку «завершить» на экране и завершила разговор.

Через десять минут из-под угла вышел санитар и начал искать Марджи там, где он ранее оставил ее. Она находилась в кресле, а рядом лежала ее огромная сумка. Ее голова была опущена вниз.

Санитар подошел к ней быстро и повернул ее голову, чтобы увидеть, что происходит с этой исхудавшей женщиной. Его учили никогда не кричать или орать, быть спокойным со своими пациентами. Волнение может плохо сказываться на них.

– Марджи? – спросил он, подходя ближе. – Дорогая?

Марджи не отозвалась никаким образом.

– Марджи? – спросил он, опустившись на колени и положив руку ей на плечо.

– Уф... – выдохнула Марджи, открывая глаза как-будто от удивления. Ненадолго она осмотрелась по сторонам, затем приостановила свой взгляд на санитаре. – О...

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил санитар.

– Мне бы сейчас очень пригодилась сигарета.