Неукротимая. Часть 2

Пaрк Oлдриджхoл был вeликoлeпнoй кaртинoй. Кусты рoз мирнo сooбщaлись с диким виноградом. Вeчерний воздух проникался пьянящими aроматами, под голос птиц звучала музыка. Дэймон и Кoнстанция находились в беседке, стоявшей посреди темной аллеи из тисовых деревьев. "Она должна стать моей женой", - подумал рыцарь с горечью. Он сомневался, будет ли она терзать его своими капризами, сможет ли быть достойной хозяйкой и, самое главное, даст ли ему наследников? Чёрный Дракон очень сомневался в этом. Она была слишком хрупкой и вероятно избалованной. Вдруг он представил ее обнаженной перед ним на брачной постели. Но заметил, что привычное желание не пришло. Пожалуй, ему не стоит развлекаться с ней. Конечно, у нее есть привлекательная фигурка и Дракон любит фантазировать, но сейчас не тот случай. Его сердце сжималось от грусти по ней. Бедная, бедная девочка! Если бы судьба не лишила ее самого дорогого, она стала бы самой красивой невестой в стране. А так...

Констанция тоже находилась в раздумьях. Девушка пыталась разобраться в своих чувствах, но безуспешно. Чёрный рыцарь пугал ее и притягивал одновременно. От него исходило какое-то непостижимое очарование. И дело было не только в маске, скрывавшей его лицо, а в облике и даже звуке его голоса.

— Леди Констанция, вы смущены моей маской? — внезапно спросил он.

— Нет... то есть да, то есть... — запинаясь произнесла девушка, но тут же пришла в себя и, приподняв изящный подбородок, строго ответила: — Я не смущена, но хотелось бы видеть ваше лицо. Вы полагаете это странное желание?

Она взглянула ему прямо в глаза. И внезапно его улыбка преобразила его тонкие губы. Констанция решила, что у него достаточно милая улыбка.

— О, нет, нет, — отвечал он, и его глаза заблистали веселыми искрами. — Это совершенно законное желание. Выходить замуж за кота в мешке — весьма печальная участь. Только уверены ли вы, что хотите увидеть мое лицо?

Да он смеется над ней! Его голос звучал с жесткой иронией. Констанции даже показалось, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться ей в лицо.

— Вернее, уверены ли вы, что готовы увидеть скрытое под маской? — продолжал он и внимательно посмотрел ей в глаза.

Констанция совсем не была уверена в этом. По правде сказать, в ней боролись любопытство и страх. А ещё ей не хотелось отступать. Она вообще не привыкла отступать и прятаться. И поэтому сейчас она вздернула гордо голову и, глядя в его насмешливые глаза, твердо сказала:

— Да, я готова увидеть ваше лицо и хочу этого.

Дэймон поднял руку и быстро снял маску.

Констанции стоило больших усилий удержаться от восклицания. Лишь вздох вырвался из её груди. Его лицо в обрамлении длинных тёмно-русых волос можно было бы назвать красивым, если бы не безобразный шрам, пересекавший всю его левую часть. Он придавал правильным чертам свирепое выражение. Картину довершал хищный нос с горбинкой. И только глаза излучали удивительное тепло. В зависимости от освещения они казались то серыми, как осеннее небо, то голубыми. Сейчас он внимательно смотрел на неё, словно тоже разглядывал её черты.

Дэймон следил за выражением лица девушки. Она побледнела и напряглась. Но к его удивлению он не заметил и тени отвращения, которое обычно читал на лицах людей, впервые увидевших его изъян. О, сколько раз он сталкивался с тем, что люди отводили взгляд, пытаясь скрыть свои чувства. Впрочем, это не имело для него значения: женщины и так не отказывали ему, с восхищением принимая в себя его могучий жезл с распаленной шелковой головкой. А мнение мужчин было вообще неважно.

И все же он скрывал свою истину. Маска, которую он носил, создавала ощущение отчуждения от мира, придавала загадочности и… пугала. Да, именно пугала. Как чёрный дракон на его щите. Как его черное одеяние, так прекрасно подходившее к его стройной и мощной фигуре. Черный Дракон – беспощадный и жестокий к врагам, но милосердный к пленникам – вот кто был сэр Дэймон Келли.

– Вы испугались? – спросил он, устремив свой взгляд на лицо девушки.

Как он хотел проникнуть в ее мысли!

– Н-нет… нет, – поспешно ответила она и не отводила глаза. – Вам больно? – вдруг сочувственно спросила она.

Он бы мог поклясться, что в её глазах промелькнуло сострадание! Нет, сострадания ему не надо! Дракон не нуждается в жалости! Впрочем, ведь она сама тоже вынуждена ловить на себе жалостливые взоры.

– Не больше, чем вам, миледи, – ответил он, склонив голову.

– О… – её щёки покрылись румянцем, – простите… я не хотела вас обидеть…

– Вы не обидели меня, – он встал со скамьи. – Это действительно так. Нам обоим не нужна жалость. Не так ли?

– Да… Вы правы… Жалость обычно унижает, – тихо ответила она дрожащим голосом. – Но… если она рождена из сердца близкого человека, то… то всё иначе…

– Иначе? – он удивленно поднял бровь.

– Да, иначе… Если жалость исходит из близкого сердца, которое вас понимает, которое само пережило что-то похожее, то такая жалость есть проявление любви… или она способна родить любовь…

Эти её слова почему-то вызвали у него раздражение.

– Вы слишком плохо знаете жизнь! – нахмурившись, бросил он. – Жалость всегда унизительна. А любовь… мне кажется, она способна родиться только из физической страсти. Я вижу тело, оно вызывает во мне желание, я его люблю. Всё просто! А иные рассуждения – риторическая чушь. Но вам, миледи, она простительна. В силу вашего возраста и… и замкнутого образа жизни.

Она опустила голову. На мгновение ему показалось, что она скрыла слезы. Но он сразу же отверг эту мысль. Его начинало утомлять их разговор. Хотелось отклониться и уйти. Однако он должен был сохранить приличия и продолжал неприступной стеной стоять перед юной графиней. Внезапно она сама помогла ему.

— Сударь, я бы хотела побыть одна... У вас, вероятно, есть дела... Рада была вас видеть, — дрогнувшим голосом произнесла она и протянула ему руку для поцелуя.

Он склонился и скользнул губами по тонким пальчикам, поразившись — в который раз! — их хрупкости. Отклонявшись, быстро вышел.

***

Свадебное торжество было роскошным. Но весь пир прошел для Констанции, словно во сне. Она машинально повторила слова брачной клятвы, машинально протянула руку, чтобы ее супруг надел кольцо на ее палец. Потом отрешенно сидела за столом и улыбалась, потому что должна была это делать. За всю свою короткую жизнь Констанция привыкла следовать правилам, но в глубине ее сердца все было иначе. Еще несколько лет назад, как положено девочке-подростку, она мечтала однажды выйти замуж и стать любимой. Теперь же, глядя в прекрасные глаза сэра Келли, ставшего ее супругом, она не видела ничего, кроме уважения и... жалости. Он смотрел на неё именно с жалостью. Хотя — и Констанция это тоже осознавала — пытался скрыть в себе это чувство. Она же хотела совсем другого. Ей мечталось о пылком взоре, о страстных касаниях рук и... о большем, о том, что происходит между любящими супругами. Но сэр Келли был холоден.

Впрочем, она ошибалась, не подозревая об этом. Дэймон на самом деле был взволнован. Его тревожила предстоящая брачная ночь. Следует ли ему воздержаться от обязанностей супруга или все-таки нужно консумировать брак? Интересно, знает ли она вообще о том, что происходит между мужем и женой? Ах, если бы не эта её проблема, он охотно овладел бы ею. Келли уже понимал, что хрупкие формы и нежное личико супруги вовсе его не отталкивают, а привлекут. Девочка с глазами газели возбуждала его ничуть не меньше упитанной пышногрудой красавицы. Но... может ли он быть жестоким?! И самое главное — имеет ли он право нарушить свою клятву?

Перед ним стояло изможденное лицо старого графа.

— Милорд, я должен просить вас об одолжении... — граф устало закрыл глаза, словно набираясь сил, — прошу вас проявить милосердие к моей дочери... Она может не вынести, если... если вы решите получить от неё наследника... Поэтому ваш брак должен быть фиктивным.

И Дракон дал слово, умирающему сэру Томасу. Дэймон провел ладонью по лицу, стряхивая неприятные воспоминания. Ах, если бы можно было вернуть все назад, он отказался бы от руки Констанции Олдридж. Но теперь они обвенчаны.

— Миледи, — служанка расчесывала ей волосы, — вы не бойтесь... Просто слушайтесь супруга и все получится, — наставляла она Констанцию.

— Ах, Берта, я не ребенок! — девушка нащупала прямой нос. — Я все знаю... И давайте, вы избавите меня от советов.

Едва служанка с поклоном удалилась, она передвинулась к изголовью просторной высокой кровати, села, прижав колени, и натянула на себя простыню. Неожиданно дверь распахнулась и на пороге предстал он — её супруг, Черный Дракон. Их глаза встретились лишь на мгновение, и он быстро отвел взгляд.

Нужно было заговорить, но он не находил слов. Девочка выглядела настороженной, но испуга в её глазах он не заметил. Сейчас настало время решать, как объяснить ей. Окинув изучающе её хрупкую фигуру, Черный Дракон напрягся. Волосы — волнистые и густые, как поток темного шелка, подчеркивали светлую кожу. В сердце рыцаря мелькнула жалость. Нет, граф был прав — он не может! Не может овладеть калекой! «Но она же твоя законная жена! — кричал разум. — Она женщина. Юная и красивая! Посмотри, как приятно вздымается изящная грудь, как алеют нежные щеки и сверкают огромные глаза под сенью длинных ресниц! А её рот... Он же может доставить тебя в Рай! У неё есть все для того, чтобы ты мог овладеть ею!». Но сердце возражало: «Её ноги не ходят! Овладеть калекой — недостойно рыцаря! Ты можешь заставить её сносить боль, а у этой девочки и без того предостаточно боли. Так разве ты имеешь право быть жестоким? Ты поклялся её отцу!».

И в тот миг Дракон извлек меч и размахнул им. Констанция вскрикнула и прикрыла лицо руками.

— Не бойтесь! — он быстро приблизился к ней. — Вот для чего, — он показал ей свою окровавленную ладонь, которая минуту назад сжимала острое лезвие клинка. — Мы оставим кровь на простыне. Утром все увидят, что вы стали моей женой.

С этими словами он обмакнул простыню своей кровью. Затем опустился на кровать и, глядя ей в глаза, быстро произнес:

— Констанция, я обещаю, что никогда... не обижу вас... И не подвергну риску вашу жизнь. Вы всегда будете под моей защитой и... ни в чём не будете нуждаться... Вы хозяйка этого замка. Понимаете? Черный Дракон может быть добрым, — он усмехнулся уголками губ и добавил: — Я обещал это вашему отцу.

Она кивнула, её огромные глаза, наполнившиеся слезами, казались ещё больше.

— Вам... лучше оставить эту комнату, — дрогнувшим голосом произнесла юная графиня.

— Да, вы правы, — он кивнул, — но нельзя... Мы должны сделать вид, что... что брак наш стал реальным... И придется подождать несколько дней... А потом, я даю слово, у вас будут отдельные покои.

Она ничего не ответила, лишь кивнула, закусив губу, и отвернулась. Дэймон лег на одеяло на другой стороне кровати. Ему не спалось, хотя он и закрыл глаза. Но иногда он незаметно, из-под ресниц наблюдал за лежащей к нему спиной девушкой. Её плечи были напряжены. Спит ли она? По прерывистому дыханию это было сложно понять.

Констанция не спала. Она изо всех сил пыталась сдержать слезы, но они все равно скатывались по её щекам. Однако ни в коем случае она не смела выдать себя перед этим мужчиной, который отныне будет считаться её супругом. Он унизил её! Только что он растоптал её надежды, швырнул их в грязь, да ещё подал свой поступок как самый благородный! Кто она для него? Всего лишь ступенька на пути к богатству и власти. А ступеньки топчут ногами, так, как растоптал её только что Черный Дракон.

На рассвете Дэймон осторожно встал с кровати. Пытаясь не разбудить спящую Констанцию, он собрал свои вещи и направился к дверям. Но что-то остановило его. Он замер, всматриваясь в черты спящей девушки. Во сне ее лицо было совсем молодым, лишенным того немного горделивого выражения, которое владело им днем. Гордость - ее щит от насмешек и жалости. Сэр Келли как никто понимал ее. Но... он сам боялся себе в этом признаться. Его рука потянулась к лицу девушки и замерла на полпути: нет, он не смел дотронуться до порозовевшей от сна щеки, хотя ему очень хотелось прикоснуться к ней, ощутить нежную теплую кожу кончиками пальцев. Вместо этого Дэймон провел ладонью по своему лицу, пригладил расшалившиеся волосы и, натянув бархатную маску, шагнул за двери.

Ему захотелось выпить. Пусть крепкий хмельной напиток обожжет горло и, ударив в голову, избавит его от навалившихся мыслей и желаний. Келли вошел в кладовую. Черт! Рыцарь едва не выругался вслух: служанка собирала с пола осколки глиняной чаши. Шерстяная юбка скрывала пышную женскую часть. Почувствовав его присутствие, служанка быстро вскочила.

— Сэр, я... мне приказали... Это разбила не я, — она в возбуждении сжимала в руках мокрую тряпку, которой затирала пол.

— Уберешь позже, — нахмурился Черный Дракон.

А, пожалуй, она - именно то, что ему сейчас нужно. Он окунул ее похотливым, раздевающим взглядом. Пышнотелая и высокая, большой рот и румяные щеки с ямочками. Грудь едва ли не рвется из-под туго натянутой ткани платья. Такие ему всегда нравились - веселые, доступные, теплые. Граф ухмыльнулся. И вдруг шагнул к ней, охватил руками за необъятные бедра и, развернув к себе спиной, прижался к ней своей возбужденной плотью, которая натянула брюки.

— О, господи... — выдохнула женщина, сжимаясь к нему и двигаясь так, что он сквозь ткань почувствовал выпуклость между ее аппетитных ягодиц.

Дэймон ещё крепче сжал ее и, прижимаясь ещё сильнее, протерся пахом о упругие ягодицы. Его рука ползла вверх и, быстро разобравшись со застежкой ее платья, схватила большую грудь и прищипнула за сосок. Девушка застонала и выгнулась.

— Ах, — выдохнула она.

Он тем временем задрал юбки и стал ласкать упругие ягодицы и бедра. Панталонов на ней не было, и он медленно касался округлых полных форм, теплого, белого, как подошедшее тесто, тела зрелой, опытной женщины. Рука поплыла между бедрами и потрогала там, настойчиво заявляя свои права на владение этим ее местом. Его пальцы ощутили тягучую горячую смолу. Женщина начала подрагивать, вращая своими пышными формами, стала трется о его руку.

Дэймон оттолкнул ее к большому столу и наклонил, заставив оттопырить задницу. Выпустив из штанов раздутый напряженный член, он ворвался в нее одним толчком, заставив вскрикнуть. Горячее и влажное пространство опьянило его, заставило забыть о всем, что мучило его несколько минут назад.

— О, мой господин, сильнее! — простонала женщина.

Келли ускорил насадку: сжав ее ягодицы, он вошел глубже, ударяясь своими шарами. И через несколько мгновений все было кончено. Он высвободился из нее, натянул брюки и, успокаивая сбивающееся дыхание, вышел.

***

Констанцию разбудил какой-то шум. Она огляделась, Дракона в комнате не было. Ну что ж... Это замечательно. Это просто отлично. Она привычно дернула шнурок, вызвав колокольчиком Берту, но вместо служанки явилась няня.

— Ребёнок мой, ты уже проснулась? — ласковая улыбка на морщенном лице пожилой женщины осветила тёмные окрестности.

Вдруг взгляд старушки упал на огромное кровавое пятно, оставшееся на белоснежной простыне.

— О, Боже мой! Это он сделал с тобой?! — Мэри бросилась к своей любимице, прижала девушку к груди. — Ребёнок мой, он... он изуродовал тебя?! Столько крови!..

— Няня, всё не так! — Констанция поцеловала женщину. — Сэр Келли не тронул меня и пальцем...

— Не тронул?... — нянька с изумлением уставилась на неё расширенными глазами. — Да ведь тут словно ягнёнка заклали!... Похотливый подонок! Уж я ему задам!

— Няня! Послушайте меня, — Констанция решительно пресекла разраставшийся гнев старой няньки, — он действительно даже не прикоснулся ко мне. Это его кровь... Он порезал свою ладонь о меч. Я — хозяйка замка, но... не жена Чёрного Дракона....

Он... он не захотел меня.

Уткнув лицо в колени Мэри, Констанция разрыдалась. Сморщенная рука с узловатыми пальцами опустилась на тёмные волосы девушки.

— Поплачь, поплачь, ребёнок мой, — вздохнула нянька, поглаживая голову своей любимицы. — Так лучше... Поверь, ничего в том хорошего нет — быть женой. Мужчины пользуются нами, им нет дела до наших чувств...

— Няня! — девушка подняла заплаканное лицо. — Он отверг меня! Понимаешь? Я... я не нужна ему! Свадьба — фарс, игра... Констанция Олдридж недостойна быть любимой...

— Тссс, — нянька прижала девушку к себе, — поплачь, поплачь, детка...

— Мне нужно одеться, — Констанция решительно вытерла слёзы, — я не должна появляться перед ним в таком расстрепанном виде. Позови Берту.

— Милый, ты выглядишь великолепно, если бы ты увидел себя со стороны — настоящий ангел! А сэр Дэймон уехал, — внезапно сообщила нянька, и улыбка исчезла на ее морщинистом лице едва она увидела, как изменилось лицо ее любимицы: глаза, всегда такие яркие, вдруг померкли, и все черты словно закрыла тень.

— Уехал? — Констанция с недоверием посмотрела на старую Мэри. — Как уехал? Куда?!

— Прибыл гонец от короля. И Дракон сразу уехал с ним, взяв своих рыцарей. Говорили о войне. Кажется, амазонки напали на наши границы.

— И он... ничего не просил передать?

— Нет, детка. Не беспокойся! Повернись, я уложу твои косы.

***

Он стоял рядом с огромной скалой, с которой с силой бросался бурный поток воды. Было очень жарко, нестерпимо хотелось войти в ревущие прохладные потоки, но какая-то неизвестная сила не давала ему сделать ни шага.

— Он что, спит? — раздался где-то позади него громогласный властный голос, заглушавший рев водопада.

Говорила женщина, привыкшая повелевать.

Мужчина хотел оглянуться, но что-то сковало все его конечности, он не мог двинуть и рукой.

— Нет, моя Королева, он без сознания, — подобострастно ответил второй голос, тоже принадлежавший женщине.

— Так приведи его в чувство! — прозвучал приказ королевы.

Поток воды со всей силы обрушился на рыцаря. Он очнулся. «Так это был сон?!», — подумал с горечью и вдруг осознал, что прикован к пыточному ложу. Кисти его рук и лодыжки, охваченные кожаными ремнями, были прикреплены к каменной скамье.

Служанка отставила в сторону ведро, из которого она только что омочила пленника ледяной водой.

— Покиньте нас! — приказала женщина, известная как королева. — Понадобитесь, вызову.

Служанка быстро отошла. Королева подошла к рыцарю, осмотрела его обнаженное тело изучающим презрительным взглядом своих зеленых глаз. Огромные, с длинными темными ресницами, они были бы прекрасными, если бы не холодность, присутствующая в них. Женскому взгляду не хватало тепла и мягкости, так же как и всему ее правильным чертам, которые были слишком резкими. Красиво очерченные губы изогнулись в презрительной усмешке.

— Добро пожаловать в мои владения, благородный сэр Келли, — произнесла зеленоглазая. — Королева амазонок приветствует тебя! Много воды утекло с той нашей встречи на поле у Бриггена. Теперь настало время расчетов, Черный Дракон.

Женщина медленно развязала веревки своего плаща, скрывавшего ее фигуру. И серебристый покров, опадая вниз, заструился по обнаженному прекрасному телу. Да ее тело было прекрасным, хищно гибким, как тело пантеры. Но единственное, что выдавало в ней женщину — это грудь. Полная, налитая, с большим темным соском. Место, где была вторая грудь, скрывал широкий ремень, перекинутый через плечо.

Черный Дракон слышал о жестоком обычае амазонок — еще в юном возрасте прижигать одну из женских прелестей, чтобы было удобнее пользоваться луком, однако сэр Келли всегда считал эту традицию легендой. Оказывается, все оказалось чистой правдой: перед ним стояла одногрудая королева. Узкие бедра, длинные накаченные ноги и развитые плечи скорее подошли бы юноше, чем хрупкой женщине. Но она была амазонкой, женщиной-воином.

Кoжaный рeмeнь дeржaл нa тaлии узкий кинжaл в прочных пoдвeскaх. Oт рeмня узкaя полoскa с вытискaми низкими пошлa вниз и прoхoдилa между бедрaми, прикрывая лoно воительницы. Дэймон скрипнул глазами.

— Чтo, нe нравится? — она засмеялась. — Я тебя нe соблазняю, не возбуждаю, как женщина?

— Дело совсем не в этом, Мариса, — произнес связанный по рукам и ногам рыцарь, — мы немного в неравном положении. Разверни меня, и я покажу, возбуждаешь ли ты меня или нет.

— Вот ещё! — хмыкнула королева. — Ты — мой пленник. Я — твоя хозяйка, а ты — мой раб. Твоя жизнь в моих руках, и чтобы ты не сомневался, я уравняю нас.

Затем она взяла нож и провела им по своему лицу от бровей до подбородка. Кровь тут же покатилась из ужасной раны.

— Я скоро вернусь, — сказала амазонка и вышла.

«Она совершенно безумная», — подумал Дэймон. Его тело сковал страх. Он даже не мог представить, какие пытки его ожидают от той, которая, не задумываясь, нанесла себе серьезное повреждение. Нет, Дракон не боялся смерти. Но он понял, что его участь будет гораздо страшнее. Его ждут позор и унижение. И никакой надежды на спасение. Чёрный Дракон, отважнейший из их рыцарей, ни секунды не сомневался, что его судьба предрешена — выбраться живым отсюда ещё никому не удавалось, и это также была одна из тайн амазонок.

Вскоре королева вернулась. По всему её лицу проходил страшный, кровавый шрам. Он не кровоточил. Казалось, что прошло несколько недель после того, как он был нанесен. Легенды гласили, что племя воинствующих дев, помимо всего прочего, обладает какими-то секретами, способными творить чудеса выздоровления. Сейчас Дэймон стал свидетелем этого.

— Я еще не закончила, — искривленно улыбнулась Мариса. — Приступим к самому главному.

Она отошла на противоположный конец комнаты. Вскоре снова подошла к пленнику. В руке она держала тавро, которым клеймят скот. Оно было изготовлено из витой проволоки, образующей какие-то символы.

— Ты достоин великой чести, Дэймон, — торжественно произнесла королева амазонок. — Будешь носить мое личное клеймо. На нём написано мое имя, — и с ухмылкой добавила: — Теперь ты никогда не забудешь, что твою хозяйку зовут Мариса. Я и только я буду твоей единственной госпожой.

Затем она поднесла раскаленный до красна прут к правой груди рыцаря и с силой прижала. Жгучая боль пронзила тело Дэймона. «Теперь понятно, почему здесь жарко — в комнате горн», — подумал он, сжав зубы и стараясь не закричать. Во рту почувствовал вкус крови. Резко убрав клеймо, амазонка присыпала ожог каким-то серебристо-черным порошком. Боль не исчезла совсем, но стала менее острой.

— Похвально, похвально, мой раб, — улыбнулась Мариса. — Я буду звать тебя Дхирам, на моем языке это значит «терпеливый». Забудь, что ты когда-то был Черным Драконом.

Она осторожно обвела пальцем вокруг клейма.

— Это вскоре пройдёт, — все с той же усмешкой успокоила она пленника. — Боль должна перемежаться с удовольствием. Сейчас ты получишь немного удовольствия, потом вновь немного боли. Тебе понравится, верь мне. Ты будешь моим особенным рабом. Для развлечений. Это честь для тебя! Не бойся, если ты покоришься, я дарую тебе жизнь.

Она опустила руку на его член и сжала, заставив рыцаря вздрогнуть. После того, что Дэймон вынес минуту назад, ему было совсем не до наслаждений. Однако против его воли член воспрял в руке женщины, а боль действительно стала отступать и вскоре исчезла совсем.

Амазонка внимательно следила за ним, как будто ожидала чего-то. И вдруг ее губы разошлись в хищной улыбке, и кончик языка показался между безупречно белыми зубами. Мариса медленно высовывала язык, словно дразнила пленника. Казалось, этому не будет конца. Дэймон закрыл глаза, не желая видеть это зрелище.

Ладонь королевы тот час же легла ему на лоб.

— Смотри! — приказала она. — Я не разрешаю тебе закрывать веки! Смотри, раб!.

Пленник открыл отяжелевшие веки. Всё кружилось и плавало перед глазами. Ставший вдруг нестерпимо-острым язык амазонки продолжал расти из ее рта. Мариса, чуть наклонилась к чертам Дэймона и самым кончиком нежно коснулась его члена. Тело мужчины вздрогнуло, как будто жгучее жало змеи прикоснулось к багровой головке пениса. И тот напрягся, поднимаясь, словно воин, готовый к бою. А язык стал извиваться вокруг него, сворачиваясь кольцами, будто змея, и обнимая всю поверхность.

Из уст Дхирама вырвался стон наслаждения. Член стоял, как каменный, но Мариса продолжала пытку. Конец языка нежно потирал уздечку и верх головки, а кольца, сжимаясь, массировали, двигались то вверх, то вниз. И вскоре мужчина не выдержал, застонав и заскрежетав зубами, выгибаясь насколько позволяли плотные ремни, охватившие его он стал разряжаться прямо в лицо своей мучительнице.

Затуманенным взором пленник с ужасом увидел как амазонка тщательно облизала длиннющим языком его семя со своего лица, а потом втянула язык в рот. Это было столь впечатляющее зрелище - громадный язык достигающий до лба и щек, что Дхирам не мог поверить своим глазам. Страшно кружилась голова, каменные своды комнаты, казалось, качались, обретая размытые очертания, и постепенно удушливой волной накрыла тьма.

— Подремли, подремли, узник. Проснувшись ты забудешь себя, — прошептала монархиня, проводя ладонью по лицу пленника.

________________________________________________

Иллюстрация автора. При создании изображения использована фотография фото-художника Katrine Neoromantika.