Секс после тридцати ноль ноль

Как это было с ним?.. Понимаешь, нам пришлось очень много выпить, чтобы осуществить задуманное. Но на самом деле нам не хотелось. Так бывает. Мы произвели друг на друга приятное впечатление, только и всего. Мы даже раздеваться не стали. Он расстегнул на мне блузку, я на нем - рубашку и джинсы. И всё. Не было любопытства. Нам пришлось пить так долго, что было уже почти утро, и мы оба валились с ног. К его чести, ему даже удалось кончить. Пока он застегивал одежду, я украдкой вытерла рот. Он взял книжку, которую я ему дала. Кажется, когда мы прощались, он даже поклонился.

Глупые девочки фыркают: не зови меня деткой! Они цены не знают ласке.

Пройдет каких-нибудь десять лет, и они сами будут говорить себе "детка".

Стоя у зеркала. Знакомая картина, правда? Когда тебе за тридцать, тебе кажется, "детка" - это пикантно. Тебе кажется, ты как спелый инжир; крадешься, скуластая, зеленоглазая, обовьешь лозой, высосешь омелой, макнешь его лицом в свои нежные груди, и он никуда не денется.

Ты его уводишь с вечеринки к себе, и думаешь, это отличная идея, а потом вы приходите. Щелкает входная дверь, в доме тихо, зажигается желтый свет, и вы начинаете в прихожей толкаться, снимая обувь. Тишина умножает неловкость, а не дай бог еще кот выйдет и станет ревниво орать, а мужчина будет пытаться его гладить, мол, смотри, я всем вам друг. А ты скажешь: если мужчину любят кошки, значит, его любят женщины, и скорее включишь музыку, или телевизор, или кран, или чайник, ну хоть что-то. А он ходит в носках, осматривается, так нелепо, но в тапочках еще хуже по-моему. И тебе уже не кажется, что это такая отличная идея заняться любовью, но назад дороги нет; и что самое смешное, он в этот момент думает то же самое. И вы, чтобы друг друга не обидеть, быстро молча пьете чай и начинаете целоваться, идете в спальню, бросаете одежду на пол, как бы в порыве страсти.

И против своего желания ты подмечаешь вдруг его сутулость, или темные волосы на бледных сосках, или бородавку на спине, зажмуриваешься, но поздно, всё, уже ничего не хочется. Дело, конечно, только в том, что нет любви, но сколько в мире народу живет без любви, с кем-то же они занимаются сексом, правда? Друг с другом ведь, да? И чем вы хуже?.. Вы ласкаете друг друга так и эдак, ничего не совпадает, потеть начинает кто-то один, и вот он вроде бы уже готов, но надевает презерватив - и все насмарку. Тебе в этот момент лучше бы сквозь землю провалиться, будто стояла на сцене и забыла роль, то есть ничего страшного, несомненно, не происходит, просто несколько секунд позора. И ты не можешь сказать: да ладно, мол, давай забудем. Нужно ему дать шанс отыграться, понимаешь? - и вы возобновляете всю эту утомительную возню.

(Все дело лишь в том, что нет любви. Любовь - волшебный объектив, в который почти ни черта не видно, такой он великодушный. Мы все о нем мечтаем, потому что сил нет уже видеть это всё как есть, насквозь, без прикрасы, неприглядное, стоически жалкое, упорствующее в обыденности, предсказуемое до оскомины. Мы хотим с высоты амфетаминового полета вздыхать: о-о-о, как ты прекрасен, как ты прекрасен, возлюбленный мой! Хотим слышать в телефонной трубке голос, и, не понимая о чем он говорит, думать, что его украинский акцент - это такая клевая вещь, которой его наделила природа, и чувствовать, как в животе призывно пульсирует красным светом маленький такой маячок).

Он потом лежит рядом с тобой и мучается сомнением, что ты не кончила, что ты его обманула. А ты, конечно же, кончила, потому что можно позволить себе не кончать, если у тебя секс каждую ночь, а тут, извините, уплочено. Да вот только, когда кончала, ты думала совсем про другое, ушедшее давным-давно, и оттого еще более чудесное. Это даже не прошлое уже, а чистая грёза, тот мальчик, с которым было по-настоящему, это как отражение в темном окне с двойными рамами, ползучее, пропадающее, попадающее взглядом мимо глаз. Хочется плакать, хочется в душ. Мужчина одевается и говорит, что перед работой обязательно нужно попасть домой, а ты и не пытаешься его удержать. И в прихожей обнимаешь с благодарностью, но не за секс, а за то, что он уходит. Обнимаешь тепло и долго, превозмогая нетерпение, и вместо "прости" говоришь "спасибо". И вот потом уже, стоя в ванной перед зеркалом, ты называешь себя "детка". Исполняясь нежности к перезрелому своему телу, опустившимся уголкам губ, морщинкам у глаз. Обещая себе великолепные новые дни.