Пустоши: Эхо войны. Глава 5. Из книги Порно второй мировой войны

ХАННА

Почувствовав, что кто-то снимает с меня штаны, тут же просыпаюсь, и замечаю голую Эшли.

— Не дёргайся, это всего лишь я, - бурчит моя лже-сестра.

— Что ты делаешь? – ворчу спросонья.

— Догадайся с трёх раз!

Догадываюсь с первого, заметив в руках Эшли её любимую резиновую игрушку, и приподнимаю корпус. Вслед за штанами на пол летят и трусики. Хочу было снять майку, но Эшли меня останавливает, сказав, что в этом нет особой необходимости. Думаю, что подруга начнёт старательно обрабатывать языком мою промежность, пока я буду трахать её резиновым членом. Ей почему-то это нравится гораздо сильнее, чем просто взаимное вылизывание или “сучий поцелуй”. Но когда Эшли чуть ли не садиться мне на лицо, понимаю, что в этот раз всё будет с точностью наоборот.

— Работай, выдра! – восклицает подружка, прежде чем резко загнать в меня свою резиновую игрушку.

Дёргаюсь, и стискиваю зубы от боли. Ощущения не слишком приятные, будто меня лишили девственности во второй раз. Но что-то мне подсказывает, что Эшли моё удовольствие не слишком заботит. Она принимается остервенело трахать меня резиновой игрушкой, пока я целую и тщательно вылизываю её промежность. Пока работаю языком, поневоле сравниваю действия Эшли с действиями Дэвида, и нехотя признаю, что блондин-шантажист оказался более обходительным, чем моя подружка. Кровь он мне пустил, и боль причинил, но в дальнейшем хотя бы попытался быть аккуратным. В отличие от Эшли. Такое ощущение, будто она специально пытается сделать мне как можно больнее. Слишком резко, глубоко и грубо она заталкивает в меня свою игрушку. Не лиши Дэвид меня девственности, орала бы сейчас как резанная. Чтобы эта пытка закончилась поскорее, начинаю быстрее работать языком, а также подключаю и пальцы, начав играться мизинцем с задницей Эшли. Стараясь не обращать внимания на жжение в промежности, быстро довожу подругу до оргазма.

Кончив, довольная садистка вытаскивает свою игрушку из моей ноющей дырочки, и встаёт с кровати.

— Молодец, выдра. Хорошо поработала, - хвалит она меня, пока одевается.

— Не могу сказать то же о тебе, - тихо ворчу.

— Серьёзно? Скажи ещё, что член того козла тебе понравился больше.

— А ты что, ревнуешь?

— Кого? Тебя? – Эшли презрительно фыркает. – Сама хоть поняла, какую херню сказала?

Вот зачем ты так со мной? Обязательно быть такой сучкой? Говорить этого вслух не осмеливаюсь, и просто молчу.

— Ладно, не парься. Просто раз уж этот козёл всё равно тебя продырявил, а ты его нет, мне захотелось, чтобы ты прочувствовала все прелести резинового члена по сравнению с настоящим.

— Прочувствовала. Не делай так больше.

— Сама разберусь, что мне делать, а чего не делать, манда ты никчёмная! – огрызается Эшли, прежде чем отшвырнуть свою игрушку в сторону, и уйти.

Едва за моей подружкой закрывается дверь, не тороплюсь одеваться, а смазываю ноющую промежность особой мазью. Против ссадин и мозолей она обычно помогает, значит, поможет и сейчас. Вместе с тем задаюсь вопросом, какая муха укусила мою подругу. С утра у Эшли частенько бывает плохое настроение. Да и срывать злость на мне уже вошло у неё в привычку. Правда обычно всё ограничивается различными колкостями и оскорблениями. Но в этот раз палку она явно перегнула. Почему? Неужели что-то случилось? Если да, то связано ли это с Куртом? Надеясь прояснить ситуацию, покидаю каюту, и отправляюсь на поиски подруги. Однако Эшли будто сквозь землю провалилась.

Так и не найдя лже-сестру, решаю пока бросить это занятие. Эшли необходимо остыть, а мне – привести мысли в порядок. Иначе нормально поговорить у нас точно не получится. Хочу немного подышать свежим воздухом, и поднимаюсь на верхнюю палубу. Положив руки на поручни, пару минут просто любуюсь морем.

— Глядите-ка, что тут у нас. Лесбиянки на гулянке, - слышу позади насмешливый голос.

Обернувшись, замечаю Дэвида. О том, что блондина зовут именно так, я узнала ещё вчера. Так же я слышала, что он куда-то ходил с Джейком. Была робкая надежда, что живым с этой вылазки блондин не вернётся. Но как и все прочие желания, это, к сожалению, не сбылось.

— Ты мою сестру не видел? – спрашиваю у Дэвида.

— Сестру? Ты, наверное, хотела сказать, подружку по утехам? Видел.

— Где и когда?

Блондин нахально улыбается.

— Где-то и когда-то.

После такого ответа становится понятно, что нормально поговорить у нас вряд ли получится. Хочу было уйти обратно к себе в каюту, но Гейдж преграждает мне дорогу.

— Что тебе от меня надо? – спрашиваю раздражённо.

— Да всё то же, что и в прошлый раз.

— Что, прямо здесь и сейчас?

— Да, сейчас. Но не здесь. Иди за мной.

Сказав это, Дэвид поворачивается ко мне спиной, и спускается вниз. Пожав плечами, следую за Гейджем.

ДЭВИД

Честность и порядочность – это не про меня. Когда мне это выгодно, я вру, не краснея, и потом ничуть об этом не жалею. Держать язык за зубами я не собирался, и планировать сдать подружек-диверсанток Эмме сразу же после перепихона. Ничего личного – всего лишь плата за проживание для меня и Алекса. Пацану здесь нравилось, и он ничего не имел против, чтобы задержаться здесь на более длительный срок, чем планировалось. Но немного всё обмозговав, я решил повременить с разоблачением вероломных подружек. Сам до конца не понимаю, зачем дал им выбор, но рад, что волевое решение лечь под меня приняла не блондинка, а её худосочная подружка.

Побольше о двух якобы сёстрах я разузнал у своих соседей по каюте – Тони и Джо. Блондинка смотрелась намного сочнее и привлекательнее. Вторая же девчонка сексапильностью похвасться не могла. Но этот недостаток компенсировался тем, что у неё между ног. Нерастянутая девчонка – это что-то с чем-то! Прояви она хоть немного отзывчивости, а не валяйся подо мной как бревно, я бы точно не сдержался, и зарядил бы ей прямо в матку. Наверное, оно и к лучшему. Да и странно бы было, поведи она себя по-другому. Как-никак, для девчонки это в новинку. Да и трахаться со мной изначально она не особо горела желанием. От того и столь предсказуемая реакция. Пока я кайфовал, девчонка попросту терпела. Перетрахать девок я успел немало, но лесбиянок среди них не было. До этого момента. Было во всём этом что-то необычное, и по своему, интересное. Очень захотелось проверить, как всё пройдёт во второй раз.

Я не стал тащиться в каюту, так как знал, что сейчас там Джо и Тони. Вместо этого привожу девчонку на кухню, а точнее на мойку. Почему именно туда? Потому что там чисто, светло и относительно просторно. Для хорошего перепихона – самое то.

— Ну что, малышка, готова закрепить пройденный материал? – интересуюсь, закрыв за девчонкой дверь.

— Если я скажу нет, это что-то поменяет? – интересуется Ханна с кислой физиономией.

Качаю головой.

— Ясно. Мог бы тогда и не спрашивать. Скажи лучше, сколько ещё раз мне придётся расплачиваться за твоё молчание.

— Сколько потребуется, столько и придётся, - даю максимально расплывчатый ответ.

— Какая же ты сволочь! –повышает голос Ханна.

— Да, я сволочь. Но не тебе меня стыдить, детка. Ты и твоя подружка планируете сделать какую-то гадость, которая испортит жизнь куче народу. А может даже ещё что похуже. И меня бы ты прирезала, не отбери я твой ножик. Так что не строй из себя страдалицу.

Ханна от этих слов совсем поникла, и даже не попыталась хоть как-то возразить. Похоже, она сама не в восторге от того, что делает. Хотя мне-то какое дело? Я здесь исключительно для перепихона. Со своими проблемами и противоречиями пусть эту лесбушка разбирается сама. Меня это не касается.

— Ладно, хватит болтать. Приступай уже к делу, - говорю я, спустив до колен штаны с трусами.

Девчонка тяжело вздыхает, и опускается на колени. Взяв мой член в руку, Ханна принимается неторопливо водить по нему своей маленькой ладошкой.

— Нет, не угадала. В этот раз никакой дрочки. Соси, - приказываю не слишком грозно, но вполне настойчиво.

Девчонка замирает.

— Я не умею, - блеет она в своё оправдание.

— Вот заодно и научишься. Отлизывать тебе ведь приходилось?

Ханна какое-то время молчит, а затем нехотя выдавливает:

— Приходилось.

— Ну значит и отсосать сможешь. Поверь мне на слово: одно от другого не сильно отличается.

Судя по недовольному взгляду, девчонка хочет сказать в ответ какую-нибудь гадость, но не решается. Какое-то время она просто смотрит на мой член, и ничего не делает. Хочу было напомнить, что я привёл её сюда не для игры в гляделки, но надобность в этом отпадает. Скривившись так, будто я предложил ей тухлую рыбу отведать, Ханна приоткрывает рот, и касается языком головки члена. Немного его пощекотав, лесбушка берёт пока ещё вялый ствол в руку, и принимается его обрабатывать. Не уверен, правильно ли она меня расслышала, но вместо того чтобы отсосать, девчонка лижет моё хозяйство. Ну не бестолочь?! Только сердиться на неё по-настоящему не получается, потому что язычком Ханна орудует очень даже неплохо. Не знаю, возбуждает ли её это хотя бы немного, но моё хозяйство она вылизывает тщательно, без малейшего намёка на отвращение.

— Хорошая девочка, - говорю я, поглаживая девчонку по макушке.

Ханна ненадолго замирает, а затем принимается работать языком чуть быстрее. В какой-то момент даже почти до шаров добирается, но сунуться в густые заросли волосни всё же не решается, продолжая старательно обрабатывать ствол. Любишь, значит, когда тебя хвалят? Учту. Когда сам касаюсь члена, и натягиваю кожу, обнажив головку, Ханна всё понимает без лишних слов, и переключается на неё. Лижет её она нежно и неторопливо, иногда касаясь члена губами. Не на шутку возбудившись, приказываю лесбушке пошире открыть рот. Как только она это делает, неторопливо пропихиваю в него свой агрегат на всю длину, пару секунд держу в таком состоянии, затем принимаюсь плавно потрахивать девчонку в рот, иногда упираясь в щёку.

Попользовавшись этим отверстием, хватаю Ханну за плечи, и резко приподнимаю. Затем стаскиваю штаны вместе с бельём, и усаживаю девчонку на раковину. Коснувшись лобка Ханны, обнаруживаю, что её промежность слегка увлажнилась. Значит, несмотря на кислую физиономию, работать языком тебе было не так уж и неприятно. Тем лучше для тебя. Точнее для нас обоих. Хотя мой член уже и готов к бою, к нему явно ещё не готова сама Ханна. Чтобы это исправить смачиваю пальцы слюной, и принимаюсь массировать девичью промежность.

— Ты точно лесбиянка? – спрашиваю я, пока пытаюсь возбудить девчонку.

— Тебе-то какая разница? – отвечает Ханна вопросом на вопрос.

— Есть у меня кое-какие сомнения на этот счёт. Отлизывать ты явно любишь и умеешь. Но и от члена в вагине тоже бы не отказалась.

Девчонка презрительно фыркает, и явно хочет как-то оспорить сказанное. Но стоит мне начать работать рукой интенсивнее, как дыхание Ханны учащается, и девчонка непроизвольно сжимает ноги.

— В чём дело, малышка? Нравится? – интересуюсь насмешливым тоном.

Ханна энергично мотает головой, но я вижу, что девчонка меня обманывает. А может и не только меня, но и саму себя. В любом случае, самое время переходить к самому сладкому. Пошире разведя ноги Ханны в разные стороны, неторопливо ввожу своего дружка в сырую дырочку. Ненадолго замираю на середине, затем проталкиваю до конца.

— Расслабься и дыши, - напоминаю я, перед тем как ухватиться за тощие ягодицы, и приступить к долбёжке.

Ханна коротко кивает, прислушавшись к моему совету. Двигаюсь плавно и неторопливо, вводя член не до конца. Затем начинаю постепенно разгоняться, уже загоняя ствол на всю длину.

— Помедленнее. И не так глубоко, – просит Ханна.

Легко сказать, помедленнее! Да у некоторых девок задница шире, чем у тебя влагалище. Моему члену внутри и так тесно, так при каждом толчке всё сжимается ещё сильнее, и будто засасывает внутрь, словно трясина. Да у любого мужика при таком сочетании крышу напрочь снесёт! Сделав пару резких толчков, понимаю, что долго так не продержусь, и решаю поменять позу. Вытащив ствол, и заметив недоумение во взгляде Ханны, разворачиваю девчонку к себе задом, и нагибаю. Только она упирается руками в раковину, загоняю член обратно.

— Давай сама, - говори лесбухе.

— Что, сама? – не понимает девчонка, повернув голову назад.

— Догадайся с трёх раз, - отвечаю я, легонько шлёпнув по тощей заднице.

Пусть и не сразу, но Ханна догадывается, и принимается двигать тазом, самостоятельно насаживаясь на мой член. Глубину и ритм она выбирает сама, в то время как я просто стою столбом, поглаживая её ягодицы. Получается у девчонки очень даже неплохо. Яйцо на отсечение отдать не готов, но кажется, ей и самое это начинает нравиться. И всё бы ничего, да только стоит мне скользнуть взглядом по костлявой фигурке и короткой причёске, сразу появляется ощущение, будто я ни худосочную девчонку трахаю, а пацана. Ещё и стоны её напоминают плач, от чего я начинаю чувствовать себя не только педиком, но и каким-то извергом. Хоть у меня и полно недостатков, но садизм в их число не входит.

Дав тихонько постанывающей Ханне немного поуправлять процессом, вновь возвращаюсь к первоначальной позе, усадив девчонку обратно на раковину. Фигурой и сиськами девчушка похвастаться не может, а вот лицо у неё очень даже ничего. Глядя на него, сразу понимаешь, что трахаешь девчонку, а не парня. Взяв средний темп, стараюсь придерживаться его до самого финала. В какой-то момент хватаю Ханну за руки, и закидываю их себе на плечи. Девчонке вцепляется в меня, словно хищная птица в пойманную рыбу. Её лицо от моего находится на расстоянии вытянутой руки. Непонятно откуда появляется желание поцеловать эту девчонку, но я тут же его отгоняю. Ни к чему все эти нежности. Вместо этого начинаю трахать Ханну быстрее, ускоряя разрядку.

И вот уже стоны становятся ещё громче, и подавшаяся вперёд девчонка роняет голову мне на плечо. Понимаю, что совершаю ошибку, но ничего с собой поделать не могу. Нужен кто-то, чтобы оттащить меня от этой малышки. Потому что сам я оторваться от неё никак не могу. Крепко прижав к себе повисшую на мне девчонку, дохожу до кондиции, и заполняю тесную дырочку густым молочком. Ханна вздрагивает, словно от удара током, слегка приподнимает голову с моего плеча, и тут же роняет её обратно. Дышит девчонка тяжело, словно после изнурительной пробежки.

Дождавшись, пока мой дружок потеряет силу, выпускаю Ханну из объятий, развожу её ноги в разные стороны, и наблюдаю, как из влагалища вытекает сперма. Да уж, это явно было лишним. Надеюсь, после одного раза девчонка не залетит. Ей с таким телосложением роды попросту противопоказаны. Хотя до родов вряд ли дойдёт, даже если мои головастики всё же сделали своё чёрное дело. Способов прервать нежелательную беременность полно, начиная от нескольких очень сильных ударов в живот, заканчивая всякими таблетками. А что касается непосредственно секса, не уверен наверняка, что Ханна кончила. Но судя по тяжёлому дыханию и затуманенному взгляду, общение с моим дружком понравилось малышке гораздо больше, чем в первый раз.

Когда девчонка немного восстанавливает дыхание, достаю из кармана небольшую фляжку, и протягивая Ханне.

— Что там? – интересуется малышка хриплым голосом.

— Вода. Ничего другого я себе позволить не могу.

Девчуля берёт фляжку, делает несколько больших глотков, и возвращает обратно мне.

— Какое твоё любимое блюдо? – интересуюсь спустя минуту молчаливых посиделок.

— Варёная картошка с рыбой. А что?

— Парни, с которыми меня поселили, сегодня всю ночь будут следить, чтобы к кораблю не подобралась никакая сволочь.

— И что?

— А то, что каюта будет в моём полном распоряжении. Загляни ко мне вечерком. Обещаю, после того, что я с тобой сделаю, любить члены ты будешь намного сильнее, чем картошку с рыбой.

В ответ на дерзкое предложение Ханна хмурится.

— А если не приду? Побежишь стучать на меня Эмме? – спрашивает она, подозрительно прищурившись.

— Есть только одни способ это выяснить, - даю максимально расплывчатый ответ.

Хмурая девчонка поднимается с раковины, врубает воду и принимается промывать свою промежность. Остатки выделений с члена смываю и я. Приведя себя в порядок, одеваемся. Приоткрыв дверь, выглядываю наружу, и замечаю пару мужиков, жующих морковь и какую-то зелень. Приходится ждать, пока они свалят. Как только на кухне никого не остаётся, выходим с мойки и быстрым шагом идём к выходу.

— Ну так что, придёшь? – спрашиваю уже в коридоре.

Ханна на мой вопрос не отвечает, а лишь ускоряет шаг. Провожаю уходящую девчонку взглядом, пока она не скрывается за поворотом. Довольно ухмыльнувшись, иду проведать Алекса.

ЭММА

Известие о появлении в Пустошах новой группировки не оставило меня равнодушной. Сначала троглодиты, от укусов которых не спасает антидот, теперь вот австралийские ребята. Прямо чёрная полоса. Которая в любой момент может стать ещё чернее. Пока был жив Гарри, действовало соглашение между военными и нашей общиной. Но я этот договор продлевать не стала, что понравилось далеко не всем. В общем и целом, договор о защите и взаимопомощи меня устраивал, за исключением пункта о рекрутах. Согласно этому пункту военные в случае необходимости могли забрать на неопределённый срок нужное им количество людей. В случае необходимости. Очень расплывчатая формулировка. В основном, когда нужны были бойцы, забирали крепких парней. Но порой возникала нужда в специалистах в каких-либо важных отраслях. Вроде медиков и механиков. Так когда-то армейцы забрали нашего доктора и его помощника, из-за чего мы остались без врачей и практически без медикаментов в не самое простое время. Больше этих двоих мы никогда не видели. Потому что их прикончили какие-то головорезы.

Ещё тогда мне стало ясно, что для военных люди – это просто не слишком ценный, но восполняемый ресурс. Забирая что-то или кого-то у одних, они делились этим ресурсом с другими. И если Гарри с таким положением дел мирился, не желая ссориться с армейцами, то меня такой подход категорически не устраивал. Будучи лидером нашей общины, я не собиралась безропотно раздавать своих ребят и девчонок кому попало. Эти люди нужны мне здесь. Они не вещи, чтобы перекладывать их с одного места на другое. Торговать и обмениваться всем необходимым с отдельными армейскими подразделениями мы не прекратили, но уже на общих условиях. С того момента за безопасность “Королевы Морей” отвечаем исключительно мы сами.

Чтобы понять, насколько соответствует действительности всё то, что рассказал Дойл, решаю пообщаться на эту тему с кем-нибудь ещё. И снова мой выбор падает на Бена. Воспользовавшись радиостанцией, выхожу на связь с тюрьмой.

— Привет, рыжая. Как настроение? – интересуется Дженер, узнав, что я хочу с ним поговорить.

— Не очень, если честно.

— А у меня нормальное. Коньяк, кстати, охрененный. После него любое самодельное пойло кажется жалкой ссаниной.

— Рада за тебя.

— Я тоже за себя рад. Пришлёшь ещё бутылочку, а лучше несколько?

— Может быть. Но давай сначала поговорим о деле. Ты слышал что-нибудь о банде австралийцев?

— Много чего. А ты нет?

А я нет. Видимо, сидя целыми днями на корабле, я совсем отстала от жизни. Похоже, чтобы лучше знать, что творится в мире, стоит не только разведчиков и снабженцев куда-нибудь отправлять, но и самой хотя бы изредка вылезать с этой посудины. Появилась мощная группировка, которая может представлять угрозу для меня и моих людей, а я узнаю об этом одной из последних. Это никуда не годится.

— Меня интересует, насколько эти ребята опасны, и насколько договороспособны, - озвучиваю главный вопрос.

— И ты думаешь, мне об этом известно?

— Скажем так – я очень на это надеюсь.

Бен какое-то время молчит, то ли набивая себе цену, то ли хорошенько обдумывая, что бы мне сказать.

— Думаю, договориться с ними возможно. По крайней мере, у военных это получилось, - всё же говорит Дженер спустя полминуты молчания.

— Кто из них был инициатором переговоров?

— А я-то откуда знаю? Они передо мной не отчитываются. Но выгодно это было и тем, и другим. Если верить непроверенным слухам, у военных сейчас проблем хватает. Говорят, слишком много дезертиров развелось, и они начал сбиваться в банды. Обчищают схроны, нападают на караваны и небольшие заставы. В общем, совсем охренели, козлы. Да и с “братством Судного Дня” вопрос ещё не решён. Не могут армейцы никак этих фанатиков дожать, хотя и стараются. А тут ещё эти любители коал и кенгуру. Видимо, армейская верхушка решила, что войнушка сразу на три фронта – это вообще не круто, и решила кенгурятникам не мешать. По крайней мере, какое-то время.

— А австралийцам перемирие нужно, чтобы продвинуться как можно дальше, прежде чем им на головы начнут падать бомбы и ракеты, - подмечаю я.

— Именно. Ты в курсе, что тюрьма – это один из бывших аванпостов “Альянса Неволи”?

— В курсе.

— Вышибить нас отсюда, а всех выживших заковать в кандалы, не так уж и сложно. Но в Цитадели сейчас вообще не до нас. Очень уж эти выродки боятся, что кенгурятники нацелятся на их буровые вышки и склады с нефтью. А они могут. Это к твоему вопросу о том, насколько австралийцы опасны.

Благодарю Бена за информацию, прошу пособирать побольше фактов и слухов об австралийцах, и обещаю как-нибудь передать ему ещё одну бутылочку коньяка. Со слов Дженера получается, что заморские гости вполне договороспособные. Это должно обнадёживать, но ни хрена не обнадёживает. Имеет смысл договариваться с равным, или тем, кто сильнее тебя. Вроде армейцев с их бронетехникой и боевыми вертушками. Договариваться со слабыми смысла нет. У слабого можно всё забрать, не спрашивая разрешения. Если ребята захотят заполучить что-то, что принадлежит мне, они просто заберут это силой. А раз уж они настолько сильные и смелые, что открыто бросили вызов работорговцам, противостоять им в одиночку – чистой воды самоубийство. Для борьбы с ним нужны союзники. И один из них сейчас находится в лазарете. С этой мыслью покидаю радиорубку, и иду проведать Дойла.

Сегодня в лазарете дежурит Марк. Кроме него застаю там Дэвида, пришедшего проведать брата. А вот койка Дойла пустует.

— Где твой босс? – спрашиваю у подручного Билли.

— Решил немного ополоснуться, - отвечает лодочник.

Хочу было дождаться, пока Дойл вернётся, но меня отвлекает писк рации.

— Зайди ко мне. Это очень важно, - просит Джим.

Решаю не пропускать слова здоровяка мимо ушей, и покидаю лазарет. Отвлекать меня из-за какой-то ерунды он бы не стал. Значит, что-то случилось, и вряд ли что-то хорошее. Едва я захожу в его каюту, Джим указывает на кровать. Хочу было поинтересоваться, не перепутал ли он меня с Клэр, но глядя на хмурую физиономию здоровяка становится совсем не до шуток. Обойдя кровать Джима, замечаю мёртвого Дойла, лежащего на полу. Кто-то нанёс ему несколько колотых ран, от которых Билл и умер. Чтобы не пачкать пол кровью, Джим уложил покойника на клеёнку.

— Что произошло? – спрашиваю я, переведя взгляд с покойника на Прайда.

— Я нашёл его в душевой, и перетащил сюда, - сообщает Джим.

— Ты видел, кто это сделал?

— Нет. Когда я на него наткнулся, он уже был мёртв, а поблизости никого не было.

— Кроме тебя кто-нибудь видел труп?

— Не уверен, но думаю, что нет. Убийца не в счёт.

Хоть одна хорошая новость. А вот ситуация в целом крайне скверная. Человека, на чью поддержку я рассчитывала, прирезали как свинью, прямо средь бела дня. Либо часовые совсем ослепли, раз не заметили, как на судно проникли диверсанты, либо убийца был на корабле ещё до того, как приплыл Дойл. Мне одинаково не нравятся оба варианта. Так ведь кого угодно можно прикончить, в том числе и меня. А ведь смерть Дойла чревата и другими последствиями.

До того как стать бессменным мэром Фэрила, Билл возглавлял крупную банду жестоких грабителей, насильников и убийц. Сам Дойл со временем может немного и размяк, а вот его ребята как были бандитами по сути, так ими и остались. Если они узнают, что их лидера убили, когда он находился на борту “Королевы Морей”, то наверняка решат, что во всём виновата я или кто-то из моих людей. Враждовать с Фэрилом мне не хотелось, а подружиться после случившегося вряд ли получится. Значит надо оставить всё как есть.

— Жди здесь! – приказываю Джиму, прежде чем выйти из каюты.

Вернувшись в лазарет, замечаю, что остались там только Марк и подручный Дойла. Алекс и Дэвид, видимо, решили прогуляться. Оно и к лучшему.

— Пошли. Твой босс тебя зовёт, - говорю лодочнику.

Тот неторопливо встаёт с койки и идёт за мной.

— Билли уже связался со своими ребятами? – спрашиваю я, едва мы отходим от лазарета.

— Нет ещё. Он собирался заглянуть в рубку после душа.

Надеюсь, что именно в таком порядке, а не наоборот. Если Дойл не успел никому рассказать, что находится на борту “Королевы Морей”, то в Фэриле об этом не знают. Надеюсь, и не узнают. Когда я привожу его не в душевую, а в каюту Джима, лодочник заметно напрягается, видимо, начав что-то подозревать. Заметив ноги, торчащие из-за койки, прихвостень Билла подходит ближе. Джим бросает на меня вопросительный взгляд, и получив в ответ утвердительный кивок, быстро подходит к лодочнику сзади, и одним резким движением сворачивает ему шею. Извини, приятель, но так было нужно. За пределами этого корабля никто не должен узнать, что случилось с Билли Дойлом.

— Пока трупы не начали вонять, перетащи их в трюм, но только так, чтобы тебя никто не заметил. А когда стемнеет, возьми лодку, отвези покойников подальше в море, и выброси, - инструктирую Джима.

Здоровяк не спорит и не задаёт лишних вопросов, а просто с пониманием кивает. Выполнять для меня грязную работёнку ему не в первой. Очень жаль, что он не видел, кто прикончил Дойла. Если он или она всё ещё на корабле, нужно во что бы то ни стало его найти, и чем скорее, тем лучше. Ещё один пропущенный удар в спину может оказаться фатальным.