Интимиссимо

Массимо – Максим по-нашему - до этого не любивший читать, сейчас читал взахлеб. Теперь чтение было у него вторым делом после поедания пасты и пиццы. А почему – он нашел чей-то интимный дневник под деревом. Но изложено всё было так, что он решил, словно это набросок романа. К тому же описываемых любовников было столько, что он почти не сомневался в этом. Ему свезло, что почерк был разборчивым. Помечен дневник был соответствующе – Интимиссимо – что означает очень интимно.

— Следующий мой ухажор был помешан на чистоте – рассказывала героиня дневника – он и сам постоянно протирался салфетками и меня тёр. В первый раз я была в шоке. А увидев треугольник, его внутренний чистюля просто ужаснулся и высказал недовольство. И я бросилась избавляться от сих зарослей, заодно избавившись от зарослей в подмышках. И, протеревшись салфетками, уложила его на лопатки. Вот теперь, поглаживая гладкую поверхность, он был рад. Он сказал, что я как шелк. О, эти поглаживания перед близостью... Он меня так круто подготовил, что я потекла. А когда он вытащил прибор, я была поражена, что такой огромный размер был во мне, до того я увлажнилась.

— Эх, жаль, что не описаны ее ощущения во время этого – негодовал читатель. –Ну, ничего, еще много страниц. Кто знает, что там еще описано. Вот скоро и узнаю – сказал он. И решил подрочить за этим делом.

— Ух, круто как...- говорил он, теребя свой кран, который еще не знал вхождения а знал ласку снаружи извне.

— Что там дальше.... с этим она больше не решила трахаться, ведь у него такая залупа! Она тут пишет, что по ощущениям ей было сантиметров двадцать пять. А у меня, по ощущениям, похоже, средняя длина – сделал выводы Массимо, глядя на свой член и обхватив, добавил – а в ширину, я думаю, три сантиметра. У этого же ухажора целых пять. А говорят, хотят таких вот длинночленов... Так, с ним она лишь обнялась и засосалась. А вот уже она с другим. Через две недели. Интересно....

— Я надела платье с вырезом и разрезом – читал он сейчас про себя – чтобы соблазнить по всем фронтам.

— О, да! – зарычал он, еще больше приходя в экстаз.

Далее было написано, что он смотрел на нее заинтересованным игривым взглядом. Словно кот, увидевший мышку. Или нечто опасное, но очень интересное. Когда они уединились, та первым делом решила оценить размеры этого агрегата, чтобы не испытывать опять судьбу. А ему не раз уже высказывали претензии, скорее всего. Ведь член оказался в самый раз. Это значит среднего размера. Ох, не зря итальянцев называют мелкочленами. И та сама опустилась на член.

— Эх, мне бы такую зазнобу! Почему ее нет а из окна соседнего дома я вижу лишь худособную особу? А ведь мой агрегат готов в бой. Да, не особо большой, но я же итальянец! Да и какие мои годы! В любом случае это лишь их заморочки. Не думаю, что не заполню весь резервуар с выходом в матку. Опять эта худосочная пришла на кухню, повозбуждаюсь на нее за чтением.

А долговязая особа и близко не думала, что на нее кто-то пытается повозбуждаться. Хотя только сейчас он заметил, что она в прозрачной блузке.

— Ух ты, надо же! Там даже нет белья. Хотя рассматривать там нечего. Но может, взять бинокль...

Сказано - сделано. Теперь он пытался отождествить героиню дневника с данной особой.

— Ух, какая у тебя фигура... прям отпад. Я снова возбудился. Всё благодаря тебе. Ты лучшая. А этот плавный переход, за который он сейчас держится, потрахивая.... О, можно я присоединюсь? Вы не откажите. Я знаю. – и продолжил возбуждаться, рисуя продолжение сценария.

А та особа напротив как раз повернулась задом и тот запыхтел – Сейчас, крошка, сейчас... Куда же мне втиснуться...

Насытившись полувиртуально, он приступил к дочитыванию на следующий день.

Там она уже была с новеньким. Этот был описан милым, ясноглазым парнем с членом меньше среднего, но крепким и толстым. В воображении Массимо нарисовался сморщенный огурец.

— Он был так ненасытен, что приступил к особому разогреву – стал облизывать меня. А когда я решила, что сейчас он присунет, тот меня лишь перевернул и стал долизывать с той стороны.

— Ха, он лизал ее с тыла. Смог бы я так? Я не знаю. Я вообще профан. И только знаю, что могу пускать фонтан. О, крошка, нам бы было весело. Так, его язык скрылся между булок... Ей показалось, что он одолжил его у ящерицы. Далее банально – трах. Где-то я это уже читал, ах да... тут же. Трах тоже самый, а слова подобрала другие. Ох уж эти дамы...

Далее он снова читал про себя – Теперь я решила стать пластичнее для позы с прогибом. Теперь мне нравилось драить полы, и никто даже не подозревал, для чего это база. О, как же я прогнулась! Это было нечто. Я уже прикидывала, что кто-то за мной. Его невидимые ладони обхватывали меня. Он задал ритм и не мешал мне убирать. И вот, моя растяжка в деле. Мой новенький застыл от удивления, когда я так стала. Причем на полу. Но понял, что к чему. Он завинтил конкретно. А ведь я даже не оценила его размер. Опять! Ох, если бы я об этом вспомнила тогда, то завизжала бы еще сильнее. Ведь он долбил до матки. Был ли это маточный оргазм? Не думаю. Я предоставила его рукам простор для творчества.

— Как мило, простор для творчества – подумал Массимо.

Далее следовали рассуждения о том, как бы она хотела понимать, о чем же думают мужчины. Тогда бы она опережала их на шаг. Но это не возможно и все время ждет сюрприз.

— Вот иду я в обтягивающем платье и некоторые пялятся. Что они думают при этом? Забудут ли они, что посмотрели, когда я выпаду из вида или же наоборот, продолжат думать и додумывать? О чем их мыслишки? Почему они чуть ли не облизываются на мой зад, когда я оборачиваюсь, чтобы это узнать? Хотя, с другой стороны, было бы нелепо, если бы такую сеньорину не заметили.

— Можно подумать, я знаю, о чем думает женский пол – подумал он. – И я рад, что не знаю. Ишь ты, читать она собралась мысли. Да еще высмеивать. Та, на которую мне приходится дрочить, знать не знает об этом. И это хорошо. Ведь она лишь заменитель. Эх, добрался бы я до тебя....

Так как она упускала самую неромантичную деталь – натягивание кондома, он думал, что она уже должна была залететь и не раз. Но к траху она готовилась основательно и знала законы природы.

А после встречи с обрезанным, чью головку члена она теребила, понеслась новая волна рассуждений насчет обрезания. Ведь оно бывает у всех полов. А значит, могло коснуться и ее, если бы она жила в опасном регионе.

— Не могу поверить, что где-то вырезают клитор. Это на него я направляю струю душа, от чего и кайфую. А если бы его не стало... Кайфа бы не было? Какие глупые макаки удаляют друг у друга части только по привычке! Вот мужское даже и полезно.

— Ну, спасибо, обойдусь и без него – подумал Массимо – у меня это обрезание ассоциируется с подрезанием. Было бы ужасно, если бы меня сейчас забрали, потащили на грязный стол, держали за все четыре конечности и.. .. подрезали чем-то... И так нормально. Как жаль, что нельзя засадить соседке в бюст потому, что она далеко и потому, что она плоскодонка.

И самое интересное, что он прочитал в дневнике, было следующее – повествование шло так – Мы с моим новым ухажором завелись – момент натягивания резины опять был упущен – я рычала так, что он сказал, что я кошка. А я решила довести этот образ до логического завершения и прошлась конкретно по его спине и тот стал выгибаться. Мы уже почти закончили, когда в его дверь позвонили и нам пришлось кончать быстрее. Позвонили еще раз и мы поняли – кому-то очень надо. Не особо довольный кавалер в полотенце под вечер открыл дверь и пригласил пришедшего к нам. Изначально тот пришел за приправами к пасте, но, видимо, увидев его в полотенце, решил присоединиться. И вот, я, призывно раскинув ноги, радуюсь языку другого между ними а мой мачо смотрит. И решив открыть глаза я не очень поняла, на кого он больше возбуждается – на меня или на отлизывающего гостя. Но мне было так кайфово, что я даже не заметила, как тот стал лизать ему, подобравшись, как недавно он.

— Ух ты, вот это да! – сказал Массимо – а я сейчас мысленно четвертый. Вот только как же мне участвовать в таких интригах, если у меня щеки при приближении видной самки горят, тем самым выдавая растерянность?

А последнее, что через месяц в дневнике было написано – Ух, как круто было! Никогда раньше не бывало так и до сих пор не верится. Я помогла мужчине стать мужчиной. Он, конечно, отпирался, но я знаю, что он много не знает в этом деле. Даже позы. Я командовала весь процесс и поделом ему. Будет знать, как читать чужие дневники и ставить галки на полях.

А у него проснулся интерес к эротическим артам и, когда та обнаружила рисованные истории в картинках, сначала стала нахваливать его, листая присовывания героя с его пропорциями, героине, напоминающей её, видя, как тот сует свой корнишон ей так, чтобы была выпяченна вульва, но увидев одну картинку после отсоса, заверещала - А тут он куда засадил, отвечай немедленно!  

— А то не видно. Подумай сама.

— Не увиливай.

— Ну я ж нарисовал отсос. А это завершение картины. Не одно ж и тоже. А ты, между прочим, сделала то, за что ругалась на меня - смотрела чужое.

— Да ладно. Ты зарисовался. Эту вот картинку удали.

— Нет уж. Я должен был бы наказать тебя за просмотр моих картинок да еще претензии к ним. А ведь у меня всего лишь корнишон, ты же так считаешь. А герои на бумаге.  

— Да это же мы в карикатурном варианте!

— Вот, ты умилялась, глядя, как я обхватил твою длинную шейку, потрахивая. Ты умилялась, глядя, как была наездницей и даже, стоя на коленях передо мной. А из-за одной картинки запыхтела. Да не дело это. Круто было бы сделать из этого мини-мультик. Ведь это целая история по сериям. Прикинь - вот тут вот это,   завтра то. И на десертик - я сжимаю булки. Никаких кондомов, видишь....

— Я тебе устрою, мультик... Похолтивый равиоль. Я надеру твою тучную задницу докрасна.

— А ты завелась.

На самом деле он специально оставил дневник картинок на видном месте, чтобы проверить ее предпочтения а когда та решила отсосать ему со страстью итальянки, коей она и была, тот вместо восхищения сказал - Ну вот, теперь мой член намочен. Прелюдия конкретно удалась.