Практикант-5

На протяжении всего пути Антона мучил неприятный запах, напоминающий вонь испорченной рыбы, который, казалось, пропитал даже его одежду. Это была гнилостная зловоние с оттенком мускуса...

— Ужас! – вновь поморщился Антон.

Запах появился лишь в конце «мероприятия», после того как он выплеснул свою сперму ей внутрь. Ему хотелось немедленно принять душ и тщательно вымыться.

Именно этим он и занялся, как только вернулся домой. Едва сняв обувь, он привычно закричал: «Привет, родители! Я пришёл!», бросил сумку в комнату и заперся в ванной.

Он сбросил всю одежду — рубашку, джинсы и даже трусы с носками — в корзину для грязного белья и стал под струями горячего душа. Минуту наслаждаясь теплой водой, он взял кусок темного мыла, намылил мочалку и прошелся ею по телу, затем намылил волосы (после этого мыла они становились жесткими и пушистыми!). Затем снова расслабился под струями воды. Он повторил процедуру с мочалкой ещё раз, тщательно помыв интимные места. Смыв все остатки мыла, он выключил воду и прислушался: противный запах вроде бы исчез.

Антон обернул бедра махровым полотенцем и направился в свою комнату.

— Привет! – помахала ему рукой сестра из своей комнаты. – Что случилось?

— Да просто испачкался на работе и не успел отмыться! – смекнул он на ходу.

— Понятно! – она внимательно посмотрела на него и хмыкнула.

Антону стало неловко; ему показалось, что сестра догадалась о его местонахождении и причинах спешки к душе. Хотя они общались, это происходило лишь по необходимости — у них всегда были разные интересы и даже разные комнаты. Поэтому мысль о том, что сестра могла всё понять, сначала напугала его: вдруг она расскажет родителям?

Тем не менее, он ужинал без всякой спешки. Мама подогрела ему макароны и задала привычный вопрос: «Почему так поздно?» После получения стандартного ответа: «Работы было много!» — спокойно ушла. Отец продолжал сидеть у телевизора в комнате.

Утро вновь началось как обычно. Людмила Михайловна ответила на его приветствие тёплой улыбкой, подмигнула и легонько коснулась его плеча, из-за чего Антон ощутил неловкость и некоторую вину за события предыдущего дня.

— Что случилось? – удивилась она, заметив его смущение. – Ты сегодня какой-то другой...

— Дома были дела, - без особой причины соврал Антон. – Лег слишком поздно. Не выспался...

— А... Понятно!

Затем последовал вызов в цех, что сильно обрадовало парня. На этот раз он оказался на «прядильном-2», где выполнял больше формальную функцию. КИПовцы сами пытались разобраться с капризным станком, который упорно не желал включаться, время от времени бросая на него завистливые взгляды. Два молодых слесаря лет 20-25 смеясь переговаривались о чем-то с Антоном. Старший из них, работяга около 50 лет, лишь хмурился. Они провозились со станком весь день напрасно — механизм вышел из строя. Главный инженер ругался матом. К вечеру появилась и парторгша.

— Нужны ЗИПы, - пожал плечами старший мастер. – На складе вообще нет запасных частей.

— Так заказывайте! – вспылил главный инженер.

— Заказали... - ответил слесарь с недоумением. – Как придут детали, тогда заменим...

— Сколько ждать? – ехидно поинтересовалась Мария Исааковна.

— Ну, месяц-два...

— План горит!

Главный инженер только пожал плечами.

— А если перепаять платы? – вмешался в беседу Антон. – Можно проверить их на короткое замыкание; возможно, там просто резистор вышел из строя. Взять его и перепаять?

Мария Исааковна внимательно взглянула на слесарей.

— В теории, конечно, можно... – снова пожал плечами один из мастеров. – Но это займет много времени. К тому же схемы отсутствуют.

— А если использовать осциллограф? – вновь вмешался Антон.

— Ты сможешь это сделать? – спросила парторгша, поворачиваясь к парню.

— Нет, - честно ответил он, но сразу добавил. – Зато мой отец справится... У него на работе есть осциллограф!

— Тогда действуй! – распорядилась Мария Исааковна. – Забирай все, что поломалось, и беги к отцу. Если понадобятся детали, дай знать!

Она развернулась и ушла. Антон смотрел ей в след и вздохнул. Юбка плотно облегала фигуру, четко подчеркивая линии тела... Он снова вздохнул. Однако его чувства никто не разделял, даже главный инженер. Хотя в отличие от него слесари не стали молчать.

— Какое тебе дело, новобранец? – один из молодых толкнул его в плечо.

— Зачем лезешь не в свое дело? – выплюнул другой.

— Молодой еще, ничего не понимаешь! – проворчал старший.

Антон лишь пожал плечами. Ему не хотелось конфликтовать, но молча сносить насмешки тоже было трудно.

— Как хотите, - сказал он с безразличием. – Если она будет спрашивать, укажу на вас.

Он развернулся и направился к выходу.

— Эй! – один из молодежи явно испугался. – Куда ты?

— Домой! – ответил он не оборачиваясь. – Я работаю неполный день, у меня смена закончилась!

— Подожди! – не выдержал главный инженер. – Забери платы!

Сначала Антон с двумя платами (оказалось их две) зашел в операторскую и переоделся. Он извинился перед Людмилой Михайловной:

— У меня срочное поручение от парткома — нужно отремонтировать станок, - объяснил он. — Мне нужно к отцу съездить за запчастями...

Людмила Михайловна лишь пожала плечами, полагая, что раз уж так нужно, то ничего не поделаешь: работа прежде всего, партия велела «нужно!», а комсомол ответил «есть!» и тому подобное...

Однако как только Антон закрыл дверь, она с горечью опустилась в кресло. Под халатом у нее было дефицитное черное кружевное белье и чулки... Она даже захватила чистую простыню, чтобы накрыть диван и наконец заняться полноценным сексом. Но вот незадача...

Вздохнув, она отправилась переодеваться.

Честно говоря, Антон был даже рад такому повороту событий. После вчерашнего «инцидента» он испытывал чувство вины перед Людмилой Михайловной. Более того, он осознал, что вовсе не чувствует желания заниматься сексом. Это немного настораживало его. К тому же член слегка побаливал. Утром после мочеиспускания он ощутил жжение в головке. Когда он снял кожу, то обнаружил на головке небольшую потертость или царапину.

С ремонтом плат они с отцом провозились до самого вечера. Когда парень пришел в мастерскую, отец выслушал его и хмыкнул: осциллограф здесь не поможет. Но увидев унылое лицо сына, он поделился одним практически волшебным способом решить проблему — это называлось «научный тык». В итоге они долго возились с ремонтом; им пришлось выпаивать некоторые детали и проверять их тестером. Неисправности удалось выявить: один тиристор заменили, а транзисторы пришлось ставить «аналоговые», которые хоть как-то подходили по характеристикам.

— Их поменяй потом как можно скорее,— объяснил отец.— Они протянут месяц-два максимум. А затем сгорят! Поэтому замена нужна незамедлительно! И когда ЗИПы придут — верни мне тиристор! Он стоит целый червонец и на учете! Понял?

Утром Антон, не заглянув в радиоузел, направился к главному инженеру. Однако дальше приемной ему пройти не удалось.

— Он занят! — резко ответила секретарша, женщина с сухим лицом лет пятидесяти. — Люди у него. Жди здесь, если нужно!

Парень лишь пожал плечами. Ему не хотелось сидеть и ждать, поэтому он развернулся и пошел в партком.

— Мария Исааковна у директора, — сообщила ему секретарша Валя. — Можешь подождать, но я не знаю, когда она вернется.

Антон вздохнул:

— Я тогда пойду в радиоузел, — сказал он. — Пожалуйста, передайте Марии Исааковне, что я отремонтировал платы, но для их установки нужно получить разрешение из цеха КИП. Мне одному делать это в цехах нельзя – нет допуска.

— Хорошо, передам! — пообещала Валя.

Зайдя в радиоузел (дверь была открыта), Антон громко поздоровался. Ему ответила Людмила Михайловна из студии. Он снял рубашку и остался только в футболке, накинул синий рабочий халат и заглянул к ней:

— Чаю хотите, Людмила Михайловна?

— Давай выпьем! — согласилась она, отложив документы. — Сделаем перерыв, а то глаза уже устают.

Людмила Михайловна работала над новой радиопередачей. Антон включил электрический чайник и насыпал заварку в заварник, залив кипятком через несколько минут.

— Вчера до девяти вечера сидели с папой в мастерской,— пожаловался он.— Всё прозванивали и паяли...

— Ну и что? Сделали всё-таки? — без особого интереса спросила она.

— Да-да, сделали,— подтвердил он.

— Ну и славно...

Она допила чай и ушла обратно в свою студию. Антон остался молчать. Ему было непонятно такое внезапное равнодушие женщины: ни улыбки, ни хотя бы дружеского рукопожатия – как будто Людмила Михайловна обиделась на него без причины. За что? За вчерашний день? Но ведь он действительно трудился весь день напролет! Парень задумался о происходящем.

— Можно войти?

Дверь распахнулась, и в радиоузел стремительно вошла веселая Мария Исааковна. Антон быстро поднялся и поздоровался. Парторгша выглядела просто великолепно: узкая серая юбка, такого же оттенка приталенный пиджак и белая блуза, сквозь которую просвечивался кружевной лифчик. Молодой человек невольно покраснел. Ткань юбки сексуально облегала её округлые бедра, а грудь казалась готовой разорвать пиджак на части. В сравнении с ней его начальница выглядела довольно заурядно.

Из студии появилась Людмила Михайловна. Ошарашенная, она замерла в дверях и поправила очки.

— Валентина сказала мне, что ты всё исправил! – произнесла Мария Исааковна. – Пойдём в цех?

— Дело в том, Мария Исааковна… — начал заминаться Антон.

— Что, не получилось? – спросила она с нахмуренным лбом.

— Нет-нет, всё в порядке с этим! – поспешил заверить парень. – Только понимаете...

Он быстро достал из пакета платы и протянул их парторгше.

— Посмотрите! — указал он на штамп снизу. — Эти платы были выпущены два года назад и, как я полагаю, установлены тогда же. По стандартам ГОСТа их следует заменять каждый год,— объяснил он.— Некоторые детали имеют срок службы всего год, а платы уже находятся в эксплуатации больше двух лет. Их не меняли, а на складе нет запасных...

Парень вновь замялся.

— Но они должны быть! Если завод не поставляет их, значит, необходимо срочно заказать новые. Потому что эти уже выработали свой ресурс. Я вчера взял некоторые детали у отца на время в мастерской, но они учтены на складе. Поэтому как только придут ЗИПы, их нужно будет вернуть обратно.

Мария Исааковна погрузилась в размышления.

— Ты утверждаешь, что замены должны происходить каждый год?

— Да, именно так...

— А эти устройства стоят здесь уже больше двух лет?

Она подошла к столу, схватила телефон и набрала номер:

— Валя! Свяжись с главным инженером, начальником Прядильного-2 и руководителем цеха КИПиА. Пусть все немедленно направляются в «второй прядильный». Я буду ждать их там. Прямо сейчас. Поняла? Если кто-то начнет сопротивляться, вызовем на партком! Жду их здесь.

Затем она обернулась к Антону с улыбкой:

— Хватай инструмент, студент, идем в цех!

После этого она вновь посмотрела на Людмилу Михайловну и подколола:

— Ну как он? Не доставляет хлопот?

Людмила Михайловна покраснела от смущения.

— Да ладно?! – удивилась Мария Исааковна и с восхищением взглянула на Антона, быстро взъерошив ему волосы. – Молодец!

Людмила Михайловна тихо пробормотала что-то неразборчивое и быстро ушла в студию, а Мария Исааковна вместе с Антоном направились в цех.

В «Прядильном-2», пока юноша разбирал станок — снимал кожух и устанавливал платы — парторг устроила допрос начальнику КИПиА о наличии запасных частей на складе при присутствии главного инженера и руководителя цеха. Вызвали кладовщика, который подтвердил, что ЗИПы действительно менялись ежегодно. Он даже принес журнал учета запасных частей. Главный инженер начал возмущаться:

— Почему же тогда на станках стоят старые платы? Номера на установленных платах не совпадают!

На фоне разгорающегося конфликта Антон завершил установку плат в разъемы, прикрутил кожух и обратился к начальству:

— Отойдите немного, сейчас попробуем включить станок.

Все мгновенно замерли и отошли от станка. Антон переключил рубильник и нажал черную кнопку на пульте управления. Станок завибрировал, челнок дернулся, вставая справа на свое место.

— Ура! Начало работать! — с радостью сообщил Антон голосом кота Матроскина. — Ну, я пойду?

Он нажал на красную кнопку и вытер руки тряпкой.

— Спасибо! — сказала ему Мария Исааковна. — Иди к себе, я загляну позже...

В радиоузле не было никого, как и желания работать. Антон заглянул в студию, где Людмила Михайловна занималась записью своих передач. На её столе лежали исписанные листы бумаги, ручки, цветные и простые карандаши, линейки — в общем, привычная рабочая обстановка. И конечно же микрофон с проводом, который тянулся к полке с магнитофоном «Нота». Людмила Михайловна записывала на кассетный магнитофон.

Внезапно Антон снова обратил взгляд на стол — его внимание привлекло что-то. Он внимательно осмотрел поверхность стола. Под стандартными листами бумаги выглядывал небольшой рисунок, выполненный красным карандашом. На картинке изображались две фигурки — мужчина и женщина. Женщина была наклонена вперед, а мужчина находился позади неё. Внизу была подпись: «Люся и Тоша». А также несколько фраз красным карандашом: «Как же хочется заниматься сексом!», «Хочу анального секса», «Хочу разврата! Хочу! Хочу! Хочу!»

Не зная почему, Антон сложил этот лист вчетверо и положил в карман. Его охватило возбуждение. Он быстро покинул студию и сел в кресло, погрузившись в раздумья. Чувствовал себя возбужденным; до обеда оставалось еще полтора часа.

Дверь резко открылась. Антон вскочил и снова сел, пытаясь скрыть выпуклость в штанах. В кабинет стремительно вошла Мария Исааковна.

— Ты просто молодец! – произнесла она, вставая прямо перед ним. – Оказывается, запчасти со склада просто украли! Вот из-за чего у нас производство периодически останавливается.

Антон хмыкнул:

— Один тиристор стоит 10-15 рублей! И даже их не найти!

Мария Исааковна задумалась:

— А зачем кому-то это может понадобиться?

— Да хотя бы для сборки цветомузыки! – пожал плечами парень, не вставая. – На один комплект требуется три тиристора. Цветомузыку сейчас все собирают.

— А ты тоже?

— У меня есть цветомузыка, - ответил Антон. – Я сам её собрал еще год назад.

— Понятно, - Мария Исааковна осмотрела операторскую и остановила взгляд на столе с «чайными принадлежностями». – Чаем угостишь?

Антон снова пожал плечами:

— Есть и кофе.

— Давай кофе!

Он встал (чувствуя себя расслабленным), воткнул вилку электрочайника в розетку и достал «гостевую» чашку. Насыпал чайную ложку растворимого кофе:

— Сколько сахара?

— Одну, - сказала Мария Исааковна, усаживаясь на его место, - и полчашки воды.

Кресло было глубоким, поэтому колени парторгши оказались выше ее бедер, юбка открыла колготки почти до шорт. Но женщина этим совсем не смущалась.

Антон заварил кофе и протянул чашку Марии Исааковне.

— Спасибо!

В этот момент дверь вновь распахнулась, и Людмила Михайловна вошла в радиоузел с папкой подмышкой.

— Ой! – она остановилась в дверях, глядя на неожиданную картину.

— Проходите, проходите! – чуть насмешливо отозвалась Мария Исааковна, не поднимаясь с кресла. – Ваш коллега вот меня кофе угостил.

— Ага! — Людмила Михайловна попыталась быстро пройти в свою студию, но её остановила парторгша:

— Людмила Михайловна!

Она замерла у двери и обернулась:

— Что?

— Присаживайтесь, пожалуйста! — Мария Исааковна указала на стул.

Людмила Михайловна села, крепко сжимая папку. Её выражение лица напоминало испуганного кролика перед удавом. К тому же, её голые колени привлекали внимание...

Мария Исааковна заметила её взгляд, уголки губ её слегка приподнялись, и она чуть поправила юбку — скорее для виду, чем реально поддергивая подол.

— Не хотите кофе с нами выпить?

— Нет, спасибо... — сбивчиво ответила она.

— Как хотите. Я хотела сказать вот что: Антон сегодня починил оборудование в «Прядильном-2». Также он обнаружил пропажу дорогих деталей со склада. Мы вызвали милицию. Напишите мне заявление о его поощрении без указания суммы. Просто «ходатайствую о поощрении» и всё. Хорошо?

Людмила Михайловна смущенно кивнула.

— Спасибо! — произнесла Мария Исааковна, вставая и улыбаясь. — Спасибо за кофе.

Она неожиданно взъерошила волосы Антона:

— Молодец!

С чашкой в руках она покинула помещение. Людмила Михайловна облегченно вздохнула и расслабилась, положив папку на колени:

— Строгая женщина, — пробормотал Антон ей вслед.

— Почему-то она стала часто заглядывать к нам, — заметила Людмила Михайловна.

— Думаю, больше не появится, — пожал плечами Антон. — Кажется, больше дел у неё нет.

Людмила Михайловна поднялась и направилась к себе. Антон вздохнул и обратил внимание на её фигуру в облегающем платье. В студии раздался шум одежды: Людмила Михайловна переодевалась. Вспомнив про изъятый рисунок, он почувствовал прилив возбуждения и шагнул в студию. Женщина стояла к нему спиной в белых трусах и широком лифчике, держа синий рабочий халат в руках. Он подошел ближе, обнял её за плечи и нежно поцеловал в шею; она расслабилась под его прикосновениями.

— Я желаю тебя! — Он прижал ее к себе.

— Нет! — Людмила Михайловна попыталась освободиться. — Ты смотришь на голенькие коленки Маши и теперь касаешься меня?

— Да! — Антон попытался повернуть ее лицом к себе. — Да! Ты сама желала меня...

— Отойди! — Людмила Михайловна попыталась вырваться. — Я замужняя женщина. Я не хочу этого! Буду кричать!

Антон ошеломленно отступил, опустив руки. Он не ожидал такой реакции. Она повернулась к нему.

— Глупец! — она улыбнулась. — Когда женщина сопротивляется и говорит "нет", это не означает, что она не хочет.

Она повернулась задом, сняла трусы, наклонилась:

— Поехали! Хочу так... Сзади...

Антон распахнул свой халат, спустил штаны, выпустив член на волю, приложил его к входу во влагалище и с резким движением вогнал его на всю длину. Людмила Михайловна охнула и присела.

Смазки было достаточно. Член скользнул без препятствий, но сразу столкнулся с маткой. Ей было больно. Но это несравнимо с наслаждением и возбуждением, которые погрузились глубоко внутрь, стеревшись, скомкавшись и исчезли, оставив только сладкое чувство оргазма, захлестывающее ее после нескольких хороших толчков-фрикций от Антона.

Людмила Михайловна всхлипнула, сильно прикусила губы, чтобы подавить крики удовольствия, застонала и опустилась. Однако ей не удалось полностью осесть или упасть — Антон удерживал ее за бока и продолжал проникать в нее сзади, любуясь коричневым анальным отверстием.

Через минуту она пришла от первого оргазма и начала двигать задницей, изгибаться и протягивать руку между ног, схватив яички Антона. Соответственно, после этого Антон тоже кончил. В параксизме оргазма он засунул член как можно глубже, так что Людмила Михайловна взвизгнула, а потом выпустил все запасы спермы прямо в нее.

Они провели вместе несколько минут, и затем Антон с огорчением убрал поникший член и надел штаны. Людмила Михайловна быстро вставила носовой платок между ног, выпрямилась, повернулась к Антону и быстро чмокнула его в губы.

— А дверь-то открыта! – заметила она, натягивая трусы. Антон устало махнул рукой.

— Кажется, никто не заходит. Да и обед продолжается...

— Не будем нарушать традицию, - пошутила Людмила Михайловна, надевая халат и усаживаясь на стул.

— Хочешь кофе? – спросил Антон.

— Нет, спасибо, - ответила она. – Дай мне немного отдышаться.

— Продолжим? – с игривой улыбкой предложил он.

Людмила Михайловна ответила ему улыбкой. Она замялась, тяжело дыша, затем произнесла:

— Знаешь, мои уехали в деревню вчера. В итоге я одна в квартире сейчас. Мы могли бы...

Эти слова давались ей с трудом. Краснея от смущения, она наконец произнесла:

— Если ты придёшь ко мне вечером... Мы могли бы провести всю ночь... Если ты сможешь...

— Конечно! – радостно откликнулся Антон. – Я приду! Спасибо! Это замечательно!

Людмила Михайловна всё ещё краснела и добавила:

— Я живу на улице Советской, дом 36, квартира 40. Запомни?

Антон энергично кивнул:

— Советская, 36-40!

— Да. Приходи к восьми вечера. Не раньше!

Он снова подтвердительно кивнул.

Через полчаса Антон начал собираться домой — всё-таки работал на полставки.

— Увидимся вечером! – многозначительно попрощался он с Людмилой Михайловной.

— Пока-пока! – ответила она.

Настроение было приподнятым. С хорошим настроением Антон шагал домой и встретил своего друга Лешку у дверей дома.

— Привет, Тоха!

— Здравствуй, Леха!

Парни обменялись рукопожатиями.

— Как дела в твоем ПТУ? – с пренебрежением произнес Алексей. – Не жалеешь, что не пошел с нами в девятый класс?

— По-разному, — ответил Антон. — Конечно, мне жаль, что не выбрал девятый. В «фазанке» почти нет учебного процесса. Учителя ставят тройки просто так. Если вдруг что-то и отвечаешь правильно, то дают 4 или 5. Но знаний практически нет. Да и учатся там в основном одни хулиганы. С другой стороны, после училища возьмут даже с тройками в политехникум. К тому же я уже работаю.

— После ПТУ тебя призовут в армию, а не в политех...

— Посмотрим, может быть, успею поступить. Кстати, после первого курса политеха тоже могут забрать в армию — там военной кафедры нет.

— Теперь есть! Мне знакомые сказали, что ввели военную кафедру. А где ты работаешь?

— На «Швейнике», — ответил Антон. — Ремонтирую станки на неполный рабочий день вместо производственной практики.

Друзья направились к беседке во дворе. Алексей достал пачку болгарских сигарет «Родопи».

— Закуришь?

Антон покачал головой:

— Нет, я не курю.

— Так ты и не начал? – удивился Леха.

— Нет-нет, — поморщился Антон. — Этот процесс мне совсем не нравится. Какие новости в классе? Как обстоят дела в школе?

— В общем-то все по-прежнему, — пожал плечами Леха. — Ничего особенного: Машка ушла в декрет.

Машка – Мария Николаевна – преподавала физкультуру и была весьма крупной женщиной размером «два на полтора», как шутливо говорили о ней ученики и коллеги из школы по известной пословице: «Слона на скаку остановит и хобот ему оторвёт!»

— Ничего себе... — усмехнулся Антон. — Она ведь была одна! И теперь в декрет? Кто же такой смелый оказался, что даже женился на ней?

— Почему сразу женился? — смеялся Лёха. — Она так и осталась без пары. Видимо, кого-то приманила...

— Как в анекдоте: «Будешь насиловать? – Да вы что?! – Будешь, будешь!..»?

— Точно, — кивнул Лёха. — Анька Степакова, с которой ты раньше общался, сейчас развлекается с Колькой Батраковым, обнимаются. Думаю, до поцелуев еще не дошло. Пока только прогуливаются под ручку, он её домой провожает и портфель носит. На дискотеку они вместе два раза ходили.

— Ясно, — Антон хотел поскорбеть о своей бывшей девушке и первой любви, но вдруг понял, что никаких чувств к ней уже не испытывает.

— О! — вспомнил Лёха. — Галька Пересветова после нового года из школы ушла! В декрет собирается!

— Правда?! — удивился Антон.

— Да! Они расписались. Она бросила школу и теперь сидит дома. В школе был настоящий скандал! Даже комсомольское собрание собирали из-за её недостойного поведения как комсомолки. А она прямо на собрании заявила о намерении покинуть комсомол. В итоге отделалась устным выговором. Райкомовские были на встрече, она их испугала: мол, если будет выкидыш, подам в суд! Они сразу забеспокоились.

— Ну да, Галька всегда была энергичной девчонкой. А кто у неё муж?

— Не знаю точно. Какой-то парень не местный, ему около 25 лет.

— А Гальке всего 16?

— Верно, — задумался Лёха и добавил: — Помнишь Ваську Булкина из параллельного класса? Вот его с Нинкой Костроминой её родители поймали в постели! Это было весело. Мать Нинки сразу повела её к гинекологу проверять целостность девственности. Судя по всему, у них только обнимашки да поцелуи были. Целость не нарушена. Теперь Васька с Нинкой общаются только «по-пионерски», держась на расстоянии вытянутой руки.

Антон рассмеялся.

— Как у вас в ПТУ? — спросил Лёха с любопытством.

— Да почти вся группа у нас девчонки, всего шесть парней, — ответил Антон с неохотой. — Все ребята из простых семей.

— А?... — Лёха намекнул на интимные темы. — Как с этим обстоят дела?

— Ох, — усмехнулся Антон, вспомнив о курьезе с Лисой Алисой в классе. — Они прямо в аудитории занимаются этим.

— Неужели?!

— Именно так. Дверь открыта была, а я зашел...

Лёха оказался в полном шоке и замер, широко раскрывая глаза.

— Говорят, что в общежитии вообще все девчонки успели переспать со множеством парней, — продолжал Антон. — У них там есть такая традиция: новых девочек передают друг другу по кругу, словно прописка.

— И ты...? — начал было Лёха и тут же замолк. — Тоже был среди них?

Антон немного смутился.

— Ну да или нет? — настаивал Лёха. — Признайся! Я никому не скажу! Ну?

Антон вздохнул глубоко.

— Тоха! Ты мне друг или как?

Раньше у него никогда не было секретов от Алексея; они всегда учились вместе, сидели за одной партой и вместе флиртовали с девушками. Но сейчас...

— Ну да, такое было, — признался Антон после паузы. — Но это не с ними, а на «Швейнике». Там девчонок много. Одна чуть ли не сама ко мне прицепилась...

Он вспомнил Вику.

— Она на год старше меня была. Еле удалось от нее отделаться; от неё такой запах стоял... ужас просто! Я чуть не вырвал тогда.

— Вот это да... — вздохнул Лёха с завистью. — Как же тебе повезло... А у нас... эх!

— А другая тоже старше меня и работает со мной на фабрике. Она нормальная, мы до сих пор общаемся.

— Не верю! – возразил Алексей. – Скажи мне правду!

Антон вспомнил о рисунке и полез в карман куртки за листком бумаги.

— Посмотри! – усмехнулся он. – Она сама нарисовала... Когда меня не было. Влезла в мою жизнь по полной программе!

Он взглянул на своего друга.

— Только никому не говори!

— Не сдам, - подтвердил Алексей и снова с завистью вздохнул. – Тебе повезло... А ты ей что-то предлагал?

— Да брось! – Антон слегка покраснел. – Завалил, черт возьми!

— Серьезно?

— Не предлагал, - нахмурился Антон. – В эту, которая пахла неприятно, я занялся делом. А в рот не лез.

Алексей снова вздохнул и неожиданно произнес:

— Слушай, если вдруг появится кто-то из девчонок... Ну, ты понял... Если кто-то захочет развлечься, подумай обо мне, ладно?

Антон улыбнулся:

— Без вопросов!

Они разошлись по домам.

Вечером ровно в 20:00 он оказался у двери квартиры Людмилы Михайловны. Родителям Антон не стал ничего объяснять, просто сообщил, что останется ночевать у друзей. Мать сначала удивилась, но отец положил ей руку на плечо и сказал от обоих:

— Сын вырос. Сам уже зарабатывает деньги. Глядишь, скоро и девушку найдёт.

Антон нажал на кнопку звонка. Дверь тут же открылась, как будто ждала его прихода.

— Заходи, - встретила его Людмила Михайловна в длинном до пят халате из плотной ткани. – Разуйся и проходи на кухню.

На кухне уже был накрыт стол: тарелки, бутылка вина, хрустальные бокалы на длинных ножках и закуски из нарезанного сыра и колбасы.

— Открывай вино и наливай! – приказала Людмила Михайловна.

Открыть бутылку и налить вино по бокалам ровно на треть Антону оказалось удивительно легко, хотя это было его первое такое занятие.

— За любовь! — поднял тост он.

— За любовь! — согласилась Людмила Михайловна.

Антон выпил вино залпом, в то время как Людмила Михайловна медленно наслаждалась каждым глотком. Они закусили. После второго бокала Антон не выдержал и, смотря ей в глаза, предложил:

— Пойдем?..

— Зачем спешить? — ответила она. — У нас есть целая ночь.

Он взял её за руку, положив свою ладонь на её. Провел по ней пальцем и слегка сжал. В глазах Людмилы Михайловны появилось легкое замешательство.

— Идем! — быстро согласилась она. — Что ты со мной творишь!

Они вошли в спальню; Людмила Михайловна шла впереди, ведя Антона за собой, словно была его проводником. В комнате было полутемно. На широкой кровати-сексодроме уже расправлялись белоснежные простыни и две подушки.

Они обнялись, и Антон долго целовал её, запустив язык в её рот и крепко обняв за талию.

Женщина начала стремительно снимать халат.

— Нет-нет! — остановил её Антон. — Позволь мне это сделать!

Она не возражала. Он присел на край кровати, развязал пояс халата и раздвинул его полы в стороны. Его ждал приятный сюрприз: под халатом у Людмилы Михайловны были черное кружевное белье и чулки в мелкую сеточку.

— О! — восхищенно выдохнул он. — Ты просто великолепна!

Халат упал к ее ногам, а она сделала шаг назад, позволяя ему насладиться зрелищем. Обернувшись вокруг своей оси, она спросила:

— Ну как?

— Невероятно! — ответил он с восторгом и добавил шутливо: — Ты настоящая ценность этого дома!

— Как же это забавно! – притворно нахмурилась она.

Он притянул её к себе, прижавшись лицом к её животу, с удовольствием вдыхая её аромат. От Людмилы Михайловны исходил запах цветов с легкой ноткой пряного мускуса. Внезапно он стянул с неё трусики и неожиданно для себя самого поцеловал её в волосатый треугольник. Волосы оказались подстрижены, и Антон смог достать языком прямо до расщелины, до клитора. Людмила Михайловна вскрикнула и наклонилась, тем самым отстраняя его голову.

— Что ты делаешь? – удивился он.

— Прости, не ожидала этого, - ответила она смущенно, снова прижимая его голову к себе, но уже к животу.

Он приподнялся и расстегнул лифчик. Она на мгновение опустила руки, и лифчик скользнул вниз к трусикам.

Антон поспешно снял брюки, трусы, рубашку и майку, повалив её на кровать. Он старался так сделать, чтобы снова оказаться головой рядом с её лобком. Она ахнула. Антон губами коснулся небольшого клитора (он действительно был совсем маленьким!), разводя её ноги руками. Людмила Михайловна поддалась ласке и послушно раздвинула ноги. Он отстранился и внимательно посмотрел на влагалище и клитор – это всё он увидел так подробно впервые в жизни. Людмила Михайловна тоже поняла это и смутилась, пытаясь прикрыть промежность руками. Он убрал её руки.

— Позволь! – хрипло попросил он. – Позволь взглянуть! Полюбоваться...

— Ну хорошо! – согласилась она, убирая руки и закрывая ими покрасневшее от смущения лицо. – Нравится?

— Очень!

Он осторожно провёл рукой по клитору и вставил один палец внутрь влагалища. Влагалище уже выделяло соки, палец легко скользнул внутрь. Людмила Михайловна застонала:

— Еще один. Продолжай дальше!

Антон вытащил палец и попытался засунуть сразу два. Вагина то расслаблялась, то сокращалась.

— Еще! Еще!!! – хрипела Людмила Михайловна, кивая головой. Антон приблизился губами к клитору, втянул его в себя, не прекращая двигать пальцами во влагалище. Он перемещал ими, извлекал их, вставлял заново, опять перемещал. Потом ввел сразу три пальца, и вагина охотно их приняла. Освободив клитор изо рта и проведя языком по разрезу, Антон извлек пальцы и соединив четыре пальца друг с другом, попытался вставить их "туда". Это ему почти удалось. Только Людмила Михайловна выпрямилась, едва не перевернувшись на спинку кровати:

— Ой, хорошо... Не нужно больше. Три... Оставь три, пожалуйста.

Антон перешел к "трем" пальцам, не забывая лизать и сосать клитор. Вскоре Людмила Михайловна еще раз выпрямилась, застонала и попыталась повернуться на бок. Антон не помешал ей, отошел в сторону. Женщина свернулась калачиком и замерла.

Парень встал, глубоко вздохнул. Она не двигалась. Антон немного задумался, вышел из комнаты, отправился на кухню. Наполнил себе бокал вина и выпил его на одном дыхании. Затем пошел в туалет, побывал там. Зашел в ванную, промыл член под краном раковины. Вернулся назад. Людмила Михайловна все еще лежала в такой же позе.

Он сел рядом, погладил ее по ягодицам. Она схватила его руку, поместила ее между своих ног и прижала.

— Держи так, - попросила она, не открывая глаза. – Пожалуйста.

Он гладил ее по спине другой рукой. Она замурчала от наслаждения, как кошка.

— Как хорошо с тобой! – она открыла глаза и повернулась на спину, расставляя ноги.

— Ты закончила, да? — он едва касаясь, провел рукой по ее интимной зоне.

— Да, — ответила она с улыбкой.

— Так ты испытываешь оргазм? Все женщины так заканчивают?

— Ну, у всех по-разному, — сказала она, усаживаясь на кровати. — У каждой дамы свои ощущения. Я вот никогда не испытывала оргазм при таких ласках... Нет, — поправилась она. — Никто раньше не трогал меня так. Можно сказать, ты первый...

Он улыбнулся:

— Я тебя хочу!

Она тоже улыбнулась, схватила его за руки и потянула к себе, падая на спину. Он расположился между ее ногами. Людмила Михайловна выгнулась и схватила его за член, подводя к входу во влагалище. Антону это очень понравилось.

— Мне тоже нравится направлять мужчину... — призналась она.

Он начал двигаться тазом, втыкая член глубоко внутрь. Людмила Михайловна снова изогнулась и стонала от удовольствия.

Ему удалось продержаться недолго — около трех минут. Но этого было достаточно для обоих. Сначала оргазм испытала она, а затем и он, втыкаясь в её тело в момент高潮. Как только его сперма начала выходить, Антон рухнул на неё и замер.

Так они и оставались лежать до тех пор, пока он полностью не "разрядился".

— Ты меня задушишь! — произнесла Людмила Михайловна, после чего Антон быстро скатился на бок рядом с ней. Он легонько сжал её грудь; она была одновременно упругой и мягкой, а сосок твердым и немного острым.

— Осторожнее! — попросила она. — У меня очень чувствительная грудь.

Он наклонился и взял сосок в рот.

— Мммм, как здорово! — пробормотала она с закрытыми глазами. Он выпустил сосок и вновь притянул его к себе языком. Людмила Михайловна тяжело дышала. Он повторил действия и запустил руку ей между ног. Она снова тихо стонала от удовольствия. Из влагалища вытекала сперма; рука попала прямо туда, что заставило Антона невольно отдернуть её назад. Женщина открыла глаза; он вытер руку о простыню.

— Прости, - произнесла Людмила Михайловна. – Я совершенно забыла про полотенце!

Она немного приподнялась, освобождаясь от его объятий, встала и вытащила из-под подушки небольшое вафельное полотенце, зажав его между ног.

— Я сейчас вернусь! – добавила она и исчезла за дверью. Антон, довольный, упал на спину, широко расставив руки и ноги.