Первый эксперимент (адаптация). Серия: Первый раз увидела член

Данный рассказ - адаптация рассказа автора, известного в определенных кругах как Zenj.

Оригинальный текст - практически полностью сохранен, изменены только пол героини и соответствующие описания анатомических особенностей.

Эта история началась жарким летним днем. Сашкины родители с самого утра собирались на дачу, и он с нетерпением ждал, когда останется один. Наконец, громко щелкнул замок. Сашка выскользнул из своей комнаты, и прошелся по квартире. Комнаты были пусты, родители, наконец, уехали. Впереди были два длинных выходных дня.

Подергав на всякий случай входную дверь, парень начал готовиться. Он вытащил из дальнего ящика шкафа кусок толстой веревки, несколько узких ко-жаных ремешков и резиновый шар, нанизанный на шнурок. Притащил из отцовского кабинета офисное кресло на роликах и поставил в центре комнаты. Скинув тапочки, Сашка встал на кресло и снял с крюка лампу. Отодвинул в сторону провода. Слез, взял короткий кусок веревки и, тщательно вывязывая узлы, сделал на его концах по скользящей петле. Снова забрался на кресло и, потянувшись, накинул веревку на крюк. Завязал узлом, так, чтобы веревка не соскочила. Все было готово.

Сашка сел в кресло, и стянул с ног носоки. На тонких щиколотках остались слабые отпечатки резинок. Развязал пояс и скинул с плеч халат, бросил его в угол. Трусов под халатом не было. Обнаженный, пошел в ванную, и долго копалась в шкафчике со старым тряпьем, пока не нашел старые драные джинсы, которые носил еще мальчишкой. С трудом влез в них. Джинсы были малы, обтрепанные штанины доходили лишь до середины икр. Тугой пояс сдавил талию, кожа на животе стянулась вертикальными складками. Тело наполнила сладкая дрожь, смешанная со страхом. Осторожно ступая босыми ногами, Сашка вернулся в комнату. Под потолком покачивались две узкие петли.

Превозмогая слабость в коленях, Сашка взобрался на кресло. Встал на носочки, вытянулся, просунул ладони в петли. Дрожащими пальцами поправил узлы. Чуть расслабился, опускаясь на пятки. Жесткая веревка туго охватила запястья. От возбуждения его била крупная дрожь.

Сейчас!!! Слегка подтянувшись, легонько толкнул босой ступней кресло. Кресло откатилось в сторону. В большом зеркале на стене Сашка увидел свое отражение. Вытянутое как струна тело, невообразимо тонкая талия, которой стал велик с трудом застегнутый пояс джинсов. Ребра, казалось, сейчас прорвут туго натянувшуюся кожу. Вытянувшиеся в овалы соски на гладкой груди, натянутые мускулы рук. Обтянутые голубой джинсой ноги слегка раздвинуты, узкие ступни тянутся к близкому и, в то же время, невообразимо далекому полу.

Минута, две. Скованное окаменевшими от напряжения мускулами тело медленно, очень медленно вращается на веревке. Ребра вздымаются от тяжелого дыхания. По натянутой коже подмышек медленно сползают крупные капли пота. Четыре. Пять. Вытянутое тело парня слабо покачивается. Семь минут. Бедра с силой сжимаются. Парень судорожно сплетает ноги, тело сотрясает оргазм. Голова запрокинута, в широко раскрытых глазах медленно качается потолок. Влажные волосы облепили мокрую от пота спину.

Мускулы рук расслабляются, плечи пронзает боль. Раскинутыми ногами Сашка шарит вокруг себя. Босая ступня натыкается на что-то. Кресло. Цепляясь пальцами, Сашка тянет его к себе. Наконец-то! Обивка слегка щекочет подошвы. Встать. Ноги не держат, подгибаются колени. Цепляясь связанными руками, парень с трудом сохраняет равновесие. Снимает веревку с крюка, спускается с кресла и обессилено опускается на ковер. Все...

Через некоторое время Сашка окончательно приходит в себя. Снимает ослабшую веревку с запястий, с трудом стаскивает с себя тесные джинсы. Идет в душ и долго стоит под струями прохладной воды.

В голову приходит мысль: "А можно висеть и дольше. Интересно, сколько можно выдержать? И до кресла слишком просто дотянуться". Тело снова наполняет сладкое ожидание.

Сашка, не вытираясь, идет в комнату. Снова завязывает петлю, и привязывает к крюку под потолком. Приносит из кухни короткий острый нож, и прижимает его к веревке резинкой, чуть повыше петли.

Подбирает кляп и кожаные ремешки, возвращается в ванную. Сует ремни под струю воды. Стоя перед зеркалом, запихивает в рот кляп. Выражение лица странно меняется, становится как-то поособенному трогательным. Парень берет шнурки кляпа и туго связывает чуть ниже затылка, закинув руки за голову. Тяжелый резиновый шар горький на вкус.

Все готово. Снова облившись ледяной водой, Сашка возвращается в комнату. Залезает на кресло. Нагибается и аккуратно, виток к витку, связывает щиколотки кожаным ремешком. Мокрая кожа тянется, как резина и плотно охватывает ноги. Вцепившись босыми пальцами в обивку, парень поднимается на цыпочки. Просовывает руки в петлю. Подергивает веревку, петля крепко затягивается на скрещенных тонких запястьях. Сашка запрокидывает голову, и, глубоко вдохнув, из всех сил толкает связанными ногами кресло. Дребезжа роликами, кресло улетает в коридор и там с грохотом опрокидывается. Повисшее тело наполняет сладкая тяжесть. Парень вытягивается в струнку, потом прогибается назад, сгибает ноги, гладкие пятки касаются тугих ягодиц. Ка-а-айф! Кажется, что сердце сейчас выскочит наружу. Постепенно Сашка успокаивается, обвисает. Заткнутый рот наполняет слюна. Парень слегка подтягивается, протискивает голову между вытянутых рук, склоняет ее на грудь. Замирает. Поскрипывает натянутая веревка...

Вытянутое голое тело слегка покачивается. Сквозь оконные стекла льется горячий солнечный свет. Жарко. Ужасно жарко. По незагорелой коже медленно стекают капельки пота. Влажные бедра плотно сжаты. Тугой резиновый шар кляпа мешает глотать, и из уголка рта тянется стеклянная струйка слюны, обрывается тяжелыми каплями, падает на мокрый живот. Парень изредка шевелится, и тогда тело начинает вращаться. Поворачивается, плавно останавливается, замирает, и тихонько кружится в другую сторону. Останавливается снова. Парень слегка шевелит ногами, кожаный ремешок на лодыжках тихо поскрипывает. Проходит час...

Ну все, хватит. Уставшие мускулы рук не держат, и Сашке кажется, что его руки сейчас оторвутся. Он скребет непослушными пальцами веревку, нащупывает рукоять ножа, осторожно тащит его из-под резинки. Покрепче ухватывает рукоять, и прижимает лезвие к веревке. Затекшие пальцы не слушаются, и нож падает на пол. Парня пронзает ужас, тело мгновенно покрывается липкой пленкой холодного пота. Сашка бьется на веревке, как пойманная рыба, выгибает спину, сгибается пополам и с силой бросает ноги вниз, в надежде, что веревка оборвется или соскочит с крюка. Бесполезно. Несколько минут борьбы отнимают остатки сил, мускулы расслабляются, и парень вновь повисает, вытягивается. Он пытается закричать, но из растянутого кляпом рта слышен лишь слабый стон. Только теперь Сашка понимает, что произошло. Он абсолютно беспомощен, связан, не может даже позвать на помощь, и впереди большая часть субботы и все воскресение. "Блиин, целые сутки, даже больше суток! Что же теперь делать? Я не выдержу...".

Обессиленный парень свисает с крюка. Скрючившиеся пальцы рук давно уже отпустили веревку. Подсыхает кожаный шнур на лодыжках, потрескивает, стягивает ноги. Больно давят косточки на щиколотках. Сашка слегка подгибает длинные голые ноги, ерзает, преодолевая натяжение ремня, перекрещивает лодыжки. Так легче.

Сколько уже прошло? Час, два? Парень редко дышит, еле слышно посапывая носом. До предела распяленные ребра почти не двигаются, зато в такт дыханию втягивается и без того запавший живот с вытянувшейся вверх ямкой пупка. Сквозь натянутую кожу проступают контуры тазовых косточек. Жарко. Капли пота блестят на коже, как утренняя роса. Полузакрытые глаза, мокрые от слез щеки. Парень не то в полудреме, не то без сознания.

Ваууу! Ноги как будто стянули раскаленной проволокой. Ссохшийся ремешок затвердел, сжался, глубоко врезался в узкие щиколотки. Ступни окаменели от напряжения, выпрямились, как будто парень встал на носочки, подошвы чуть сморщились. Туго натянутые ремнем жилы, резко очерченные под тонкой кожей, растопыривают выпрямившиеся пальчики. Обескровленные ступни кажутся вырезанными из заиндевевшего белого мрамора, их оплетают припухшие голубоватые веточки вен, ноготки посинели. Лодыжки скрещены, чуть раздвинуты колени. Сашка пытается шевельнуться, и связанные ноги вновь стискивает боль. Странно, ему это нравится. Внутри нарастает нервная дрожь, тело как будто окатывает кипятком. Парень выгибается, дергается, крепкие мячики яичек качаются из стороны в сторону, ягодицы судорожно сжимаются. Ааахх! Кляп душит вскрик. Глаза закатываются, по бедрам ползут горячие струйки.

Пить. Хочется пить. Горький резиновый шар растягивает пересохшие губы. Пота больше нет, на высохшей коже матово поблескивают крупинки соли. Прохладный вечерний воздух не приносит облегчения. Солнце ушло из комнаты, и Сашка начинает замерзать.

Сумерки. В полутьме комнаты белеет обмякшее тело. Затекшие мышцы совершенно расслабились, висящий парень приобрел неестественно прямую осанку. Туго связанные ноги слегка согнуты в коленях, ремень не дает им разогнуться. Сашка совершенно окоченел от неподвижности и вечерней прохлады. Член сжался, тело покрылось крупной гусиной кожей.

Охх... Как будто тлеющий уголек приложили к животу. На натянутую кожу села муха. Посидела, и деловито поползла вниз. Ужасная, невыносимая щекотка, мушиные лапки скребут кожу, словно раскаленные иглы. Проклятая муха ползет по члену, взбирается на головку, и начинает чистить крылышки. Адские муки, огонь и лед. Сашка извивается изо всех сил. Точнее, ему кажется, что он бьется на веревке. На самом деле парень неподвижен, лишь вздрогнули ребра, и чуть качнулся член. Мухе это все равно. Не в силах вынести это, парень вновь теряет сознание. Стройное тело слегка покачивается на крюке.

Громкий шум машины под окнами. Яркий отсвет фар чертит на стене черную вытянутую тень со вскинутыми руками, перечеркнутую косым крестом оконной рамы. В комнате мерзко ноет комар. Холодно. Очень холодно. Парня теребит мелкая частая дрожь. Зубы впились в кляп. Фары гаснут. Темнота. Темнота...

Серый свет начинающего утра. За ночь узлы поплыли, чуть отпустив веревку, и теперь Сашка касается ногами пола. Громкое щебетание птиц будит парня. Он вздрагивает и разлепляет глаза. Первое, что он замечает - белые пальцы, погруженные в мягкий ворс ковра. Сашка дергает ногами, растянувшийся ремешок с громким треском лопается. Снежно-белые ступни постепенно розовеют, наполняются кровью. Вместе с кровью приходит боль. Ноги как будто сунули в огонь. Парень со стоном сгибает колени, отрывает ноги от пола. Постепенно боль проходит. Сашка распрямляется и с удивлением обнаруживает, что может нормально встать, даже не на носки, а на всю ступню. Упирается порозовевшими пятками в пол и несколько минут стоит, наслаждаясь чувством опоры под ногами. Все мускулы ломит от изменившейся нагрузки, тело покалывают тысячи острых иголочек. Стягивающая запястья петля ослабла, приливающая к ладоням кровь жжет руки. Сашка сжимает снова получившими подвижность пальцами веревку и тихонько тянет ее. Ослабевший без нагрузки узел сползает с крюка, и, внезапно потеряв равновесие, парень мягко опускается на ковер. И, уже засыпая здоровым крепким сном, поражается собственной мысли: "Здорово получилось. Что бы еще такое придумать?"