Реквием по сказке. Серия: Эротические сказки Часть 2/4

Когда на следующей неделе, во время запланированного обеда, возле книжного магазина появился Дерек, я едва не закричала охране. Но я сдержалась. Я хотела произнести обычную фразу вроде: «О, не знаю почему, просто возникло это внезапное колебание». Но я точно знаю, почему. Моя исходная энергия истощилась. И его тоже. Притворяться было бессмысленно.

Я выругалась:

– Что опять у тебя случилось, идиот?

Он поднял руки вверх, пытаясь успокоить меня.

– Прости, Элли. То, что я сделал тем вечером – было неправильно. Я не... – Он опустил голову. – Боже мой, я такой отстой.

– Не спорю. – Боже, какой жалкий придурок.

Он кивнул и продолжал склонять голову.

– Я это заслуживаю. Заслуживаю всего этого. Но я не хочу останавливаться.

Думаю, он сразу понял мое намекание и его лицо выражало панику.

– Только не это! Не то... Я имею в виду, другое. Творчество. Это было так... Это... – Он достал телефон из кармана. – Всего пять минут, Эль. Просто дай мне пять минут, и я исчезну из твоей жизни навсегда, если захочешь.

Я буркнула:

– Хорошо.

Я должна была сказать ему уйти. Должна была придерживаться своих слов. Но оказалась слабой. Ведь всего лишь пять минут.

Мы нашли место в небольшом бистро, в которое мы заглянули впервые, когда начали обедать вместе. Он протянул мне свой телефон и наушники, а затем указал трек, который я должна была включить. Этот трек был превосходным. Это был трек, на котором мы застряли, когда по пьяни я согласилась на интимное соитие с ним. Когда мы использовали старое решение и создали новую проблему. Когда я, помогая создать нечто чудесное и прекрасное, сделала нечто уродливое и ужасное.

Первая композиция подошла к концу, и я перешла ко второй. Их всего было пять – разных, невероятных. Это была музыка Дерека. В основном это были мои тихие фрагменты, вырывки из наших совместных мыслей, которые он превратил в нечто поистине великое.

Я показала ему свою работу. Он открыто рыдал; уже много лет я не видела его плакать с тех пор, как мы были детьми, после того как отец избил его до крови за то, что он сказал лишнего. Мы сочиняли стихи и музыку – это было лучшее, что мы когда-либо создавали. Возможно, это произведения искусства, которые протянут сквозь время. И все это ради меня – всего лишь пятнадцати минут эгоистичного человека, которого я когда-то любила. И все эти идеалы о том, что я должна быть верной женщиной для самого замечательного мужчины в мире.

Я не хотела заново начинать интимные отношения с Дереком. И он не настаивал на этом. Я не знаю, был ли он тогда искренен или это было просто делом искусства. Но с того обеда до тех пор, пока он уехал из города на следующий тур через пару недель, наши отношения были строго партнерскими, связанными с творчеством. Он даже не прикасался ко мне, кроме как случайно: поднимая меня с дивана-кровати, чтобы уйти, похлопывая меня по плечу, когда хотел привлечь мое внимание. Ничего сексуального, ничего романтического.

После этого мои ночи с Тимом стали еще более безумными. Мое новое творчество подстегивало меня, но также возникало сильное чувство вины. Я не изменяла Дереку физически, но оставалась в зоне искушения. Не потому что я хотела Дерека, а потому что я хотела создавать искусство и знала, что рано или поздно мы застрянем в сложной ситуации. Я говорила самой себе, что все закончится, как только он уедет в тур.

Неделя прошла с момента, когда Дерек уехал, а мой бак оставался полным. Я продолжала творить, не достигая высоты, которую достигла после своего слабого момента, но приближаясь к ней. Но в конце концов я иссякла. Тим заметил, что что-то не так: я стала менее ласковой еще до появления Дерека в книжном магазине. Это продолжалось неделю, прежде чем я забыла об этом. У меня всё ещё была любовь всей моей жизни, и это меня успокаивало.

Успокаивало.

Даже сейчас я сокрушаюсь от того, что начала ставить свою любовь к нему выше любви к писательству.

***

Через четыре месяца Дерек вернулся после очередного турне, а мы с Тимом объявили о помолвке. Я уже решительно решила, что у нас с Дереком больше ничего не будет. Мы можем писать вместе и всё. Если застрянем, пусть он найдет кого-нибудь другого, а я буду заниматься любовью со своим женихом. А потом мы соберемся вместе.

План был хороший. Элегантный. Простой. Безрезультатный.

Мы попробовали. Застряли на сложном куплете, и я отправилась к Тиму домой. Мы провели ночь вместе, как всегда, когда я работала с Дереком – ночь, наполненную страстью и интимностью. Но после того, как он заснул, я поняла, что мои собственные попытки так и остались безрезультатными. Немного я всё-таки написала, но ничего особенного. Но прежде чем вернуться в однокомнатную квартиру Дерека, я осознала, что проблема не решится сама по себе.

Мы застряли на целую неделю. Я продолжала бороться с этим вместе с Тимом, а Дерек мог заниматься разными делами или просто ждать меня. Оказалось, что он был лжецом, хотя я ещё не знала об этом. Я занималась этим ради искусства, а не ради него. Его интересовало и то, и другое, и он был счастлив играть в долгую. Ему было нужно лишь определенное число песен, а мы уже придумали альбом за несколько недель до и после последнего тура. Ему просто нужно было довести меня до отчаяния и заставить сделать то, чего он хочет.

И я совершила свой поступок. Старалась убедить себя, что не изменяю Тиму с Дереком, а просто делаю то, что нужно для моего творчества. Если это звучит глупо и высокопарно, помните, что я была всего лишь студенткой по английскому языку в возрасте двадцати одного года. Пожалуйста, откорректируйте свои ожидания.

Это был тот самый момент.

Тот момент, когда можно указать на время и однозначно сказать: "Я сделала неправильный выбор". Не ошибку, а именно неправильный выбор. Я знала, что рисковала всем ради чего-то, что не должно было иметь такого значения, как любовь моего жениха. Я сделала это зная, что это неверно. Сделала это без оправданий.

На этот раз я не могла отрицать, что мое тело реагирует на Дерека: он опытный любовник и хотя довольно эгоистичен, теперь я понимаю, что он старался меня привлечь, старался делать все возможное для меня. И это сработало. Мое предательское тело откликалось на его прикосновения, и я испытала оргазм, выкрикивая другое имя, впервые после знакомства с Тимом. Затем, когда облака рассеялись и я поняла, что мы сможем завершить песню, осознала, что не только секс подпитывал наше сотрудничество, но и связь, которую мы разделяли. Ту связь, которая началась еще в детстве.

После этого опять полились слезы, но мы вернулись к работе и обнаружили, что преодолели творческий застой. Однако мне было сложно сосредоточиться после того маленького эпизода, которого нам не хватало. Все, о чем я могла думать - это то, что сделала и с кем это сделала. Дерек успокаивающим голосом заговорил:

– Привет, дорогая. Я понимаю... И я тоже не горжусь этим, понимаешь? Но это то, что нам нужно для работы. Чтобы мы работали. Понимаешь... – он вздохнул. – Ты же знаешь, что Тим очень любит тебя, да?

Я презрительно ответила:

– Отстань, идиот. Конечно же, я знаю, что он любит меня. Не пытайся преподнести это как какую-то жертву ради меня. Или ради искусства. Или ради каких-то других глупых оправданий, которые ты придумываешь. Он не может сделать жертву без моего ведома.

Он покачал головой.

– Это не так, Элис. Я... – Он сделал паузу. – Когда мы были детьми и я ездил на гастроли, а ты разрешала мне... быть с другими женщинами. Я никогда не использовал это против тебя, верно? Всегда старался держать это отдельно.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то в ответ, но он остановил меня.

– Просто... просто выслушай меня, хорошо?

Я с недовольным видом кивнула.

– Ты смогла это принять, потому что доверяла мне, правда? Потому что мы могли об этом говорить. Это делало нас обоих счастливыми, и ты очень хорошо справлялась со своей ревностью, дорогая. Я был впечатлен этим, Элис.

Я злобно сверкнула глазами, но он продолжил:

– Мы оба знаем, что Тим не может сделать такое. Он никогда не простит тебе. Он любит тебя, детка.

Он отвернулся.

– Любит больше, чем я могу представить. Любит настолько, что осуществил твои мечты.

Затем его глаза вновь встретились с моими.

– Но он не может дать тебе ЭТО. Если бы он мог, он бы дал – я знаю это. Элис, если бы ты нашла способ создавать без меня, если бы ты продолжала работать без меня – ты бы это сделала. И я сам бы посоветовал тебе это. Ты же знаешь это, правда?

Эта приветливая, грустная улыбка. Та, которая заставляла девушек думать, будто он такой чуткий. Теперь я ее ненавижу.

Я кивнула. Не должно было быть так просто убедить меня, но это случилось. Он продолжил:

– Ты мне рассказывала, насколько хорошо тебе с ним, когда ты работаешь со мной. Как много ты можешь сделать для него в этот момент. – Я стиснула зубы. – Я не говорю... не пытаюсь сказать, что ему лучше из-за нас.

«Наши». Его фраза должна была стать подсказкой. Не «наше сотрудничество» или «наша работа», а «мы». Я должна была понять это тогда, но он поймал меня врасплох, когда я была в замешательстве и искала оправдание для своих желаний.

– Я просто говорю, что то, что мы делаем здесь, не отнимает у него ничего. Я не позволю этому случиться, детка. Он всегда будет для тебя приоритетом, по крайней мере, так я понимаю. И я уверен, что ты чувствуешь то же самое.

Я слегка кивнула, молча соглашаясь с дьяволом, что продажа своей души на самом деле не такая уж большая проблема.

– Тогда будь для него всем, чем можешь быть, Эль. Будь... больше такой, как когда мы работаем вместе с тобой. Как была для него всегда. Не позволяй ему почувствовать, что ты в чем-то виновата; я знаю, что ты обвиняешь себя, потому что ты такая хорошая, детка. Такая непорочная.

Проклятый ублюдок.

– Не рискуй его счастьем из-за нашей слабости. Потому что, Элли, мы оба знаем, что будем оставаться слабыми вместе, по крайней мере сейчас.

И мы были. Сексом мы занимались редко. Раз в неделю в лучшем случае. Часто не чаще двух-трех раз в месяц. Но он медленно проникал обратно в мое сердце. Тогда это не было любовью, но появилась привязанность. Когда я была с ним, то была только с ним. Когда была с Тимом, я была с Тимом. Я разделяла это. Всякое чувство вины, которое ощущала, я направляла в мои произведения, будучи с Дереком, и – в мою любовь, когда была с Тимом. Это работало. Иногда я чувствовала себя полной жертвой обстоятельств, большую часть времени в самом начале. Но, эй, мы должны страдать ради нашего искусства, верно?

Мы с Тимом поженились, и мне почти год удавалось удерживаться вдали от Дерека. Но он явился, и я оказалась слаба. Я скучала по нему. Я осознала, черт возьми, что тоскую не только по нему, но и по нашей связи. Там, где я надеялась, что «нас» больше не будет, были «мы». Я не испытывала к нему такие сильные чувства, как к Тиму; и сомневаюсь, что когда-нибудь смогу полюбить так же. Но мое обиделось угасло, оставив после себя то, что я могла честно признать романтической любовью к своему старому другу. Из-за этого я чувствовала себя еще более виновной, но даже это со временем исчезло.

Мы вновь стали близки друг другу эмоционально. Затем мы стали физически ближе. Он хотел прекратить использование презервативов из-за того, что скучал по тому, что мы чувствовали вместе – так же как и я. Мы нашли способ сделать это безопасным, или, по крайней мере, как можно более безопасным. Он обещал всегда использовать контрацепцию во время туров, соблюдать целомудрие в течение месяца перед возвращением домой, и мы возобновляли наши физические отношения – черт возьми, когда они перестали быть просто сексом и стали любовью? – только после получения чистого результата теста. Мы занимались этим чаще, уже не ограничиваясь простым преодолением каких-то преград. Это все еще было основной причиной для меня, но уже не единственной.

***

Мой брак с Тимом все равно был прекрасен. Я понимаю, что это звучит странно, учитывая то, что я только что рассказала вам о разрешении моему музыкантскому парню иметь со мной незащищенный секс после его гастролей из-за того, что я так его любила. Но это правда. Когда Дерек исчезал – за исключением обычных недель или двух потери моего творческого пламени – нам с Тимом вместе было замечательно.

Даже в моменты, когда я была не на себе, я бы сравнила нашу любовь и близость с любой другой парой, которую мы знаем. Мы наслаждались обществом друг друга, радовались дням, проведенным вместе, и проводили большую часть ночи в объятиях. Когда Дерек был рядом, все это становилось еще более прекрасным. Моя творческая искра снова разгоралась, освещая всю ту любовь, которую я испытывала к мужу, когда он был со мной.

Тим помог мне воплотить свою мечту, свою сказку. Он заставил меня почувствовать себя безопасной и любимой, заботился обо мне и обеспечивал меня. Благодаря его заработку я могла работать полставки в книжном магазине. Я приходила домой раньше него и занималась готовкой ужина, уборкой дома и прочими делами, которые хотелось делать. Он был финансовым опорой для меня. Я была хозяйкой. Я любила его. Любила нас. Любила то, что мы были вместе, и была уверена, что так будет всегда.

Именно эта любовь и стала причиной нашего счастья. И эта любовь и моя глупость. Мы с Тимом решили пойти на следующий шаг и завести детей. В это время Дерек уехал в турне, а я перестала принимать контрацептивы. Мы занимались сексом каждый вечер в надежде, что я забеременею до его возвращения. Я уже решила, что если так произойдет, то разорву отношения с Дереком - несмотря на то, как я ценю его творчество и как меня тревожит его присутствие в моей жизни. Мы обсудили это с Тимом, и он согласился. Я никогда не узнаю, было ли это выражением его искренности или попыткой вернуть меня после этого момента, но я хочу верить, что к тому времени он действительно любил меня настолько чтобы отпустить меня.

И так, случилось. Я обнаружила, что беременна. В то время, когда это могло произойти с любым из моих партнеров.

"Как ты могла быть такой наивной?" - спросите вы. Но все не так просто. Дерек вернулся в мою жизнь. Мы использовали презервативы. Презервативы, которые он хранил в своем ящике уже три года. Презервативы, с истекшим сроком годности.

Мы выпили немного алкоголя. Ведь это был повод для праздника, помните? В пьяном угаре мы не заметили, как резинка порвалась и он вошел в меня. Только после этого я заметила это. А затем и он сам понял. Это было шоком для нас обоих. Ничего подобного не должно было произойти никогда. Ни один из нас не хотел иметь детей от друг друга. Он вообще никогда не хотел иметь детей.

У меня возникла мысль о плане "Б", но я просто не смогла его осуществить. Что если я уже беременна от Тима? Мы занимались этим каждый день в течение нескольких месяцев, и когда Дерек вернулся на последней неделе, я снова начала писать. Это стало особенно актуальным.

Я не думала, что в тот вечер у меня было окно возможности зачатия, но мой цикл всегда был нестабильным. Мы просто рассчитывали на лучшее и в тот же день купили новые презервативы. Ведь я не собиралась прекращать интимные отношения с моим парнем, правда? Было бы глупо так поступить.

***

Мы продолжали жить своей обычной жизнью. Сделать вид, что слона в комнате нет - было нашей стратегией. К тому времени я уже могла выдавать мастер-класс по игнорированию факта беременности, а Дерек всегда предпочитал "жить настоящим". Даже если у нас были чувства друг к другу, все равно основным двигателем наших отношений было совместное творчество и мы шли до конца. Мы знали, что это будет наше последнее время вместе, и решили расстаться со вкусом.

Новый цикл месячных не наступил. Реакция Дерека была простой и яркой:

– Проклятье!

Я наблюдала несколько дней, надеясь, что это всего лишь физиологическая нестабильность. Но это оказалось заблуждением. Я сделала тесты: один, потом другой, третий. Результат – беременна.

Мы ждали результатов еще почти месяц. Как я уже говорила: отрицание. Приближалась дата отправления Дерека в его очередное турне. Утром я встретилась с ним в его квартире.

– Мы должны рассказать Тиму все.

Он нахмурился.

– Верно. Ты беременна. В конечном итоге, он поймет.

Он все еще был ошеломлен.

– Нет, Дерек. Мы должны рассказать ему все. О нас. О тебе и обо мне. О... возможности того, что он может быть отцом.

Его глаза наполнились ужасом.

– Что?! Зачем? Нам этого не нужно! Он не должен знать!

– Подумай сам, Дерек. У тебя темные волосы, темные глаза и оливковая кожа. А мы с Тимом оба бледные, светловолосые с голубыми глазами. Я не знаю никого в своей родословной, но вся семья Тима похожа на викингов. Если ребенок родится и...

Я замолчала и ждала его ответа.

–... Проклятье. – Он вздохнул. – Что же нам делать?

– Я поговорю с ним. Постепенно расскажу ему все. Сейчас я разрабатываю эту речь в своей голове. Ему будет больно, но я знаю его... по крайней мере, думаю, что знаю. Он... Я смогу изменить его мнение. Уверена в этом.

Я отвернулась.

– Но что бы ни случилось, мы должны расстаться с тобой. Он не простит даже случайного контакта между нами. Прости меня. Просто так должно быть.

Он взял мои руки в свои.

– Эль, пожалуйста, не надо... Я понимаю. Пожалуйста, не надо... Я понимаю, малышка. Это – твоя жизнь, твоя семья. Я был... – Он проронил сквозь слезы. – Мне так повезло, что ты была источником моего вдохновения. Моим спутником. Мое...

Он не закончил фразу. Мы никогда не говорили об этом вслух; мы оба знали, что он был моим парнем, а я – его девушкой. Но если бы он это сказал вслух, то все стало бы слишком реальным. Слишком тяжелым.

– Я буду хорошо. – Он усмехнулся. – У меня уже есть материал для примерно четырех альбомов песен. А потом? – Он пожал плечами и насмешливо улыбнулся. – Наверное, можно будет выступить на штатной ярмарке.

Того утра мы исполнили наше желание быть друг с другом. Не занимались сексом, он не просто пытался произвести впечатление на меня, мы не просто старались обойти барьер. Мы исполнили наше желание быть друг с другом. Это было возвращением в нашу юность, до тех дней, когда Дерек стал объектом восхищения поклонников, до того, как мы расстались с Тимом, до начала нашего творческого пути. Это были два человека, стремящихся сделать друг друга счастливыми, потому что оба знали о скорби, которая находилась у горизонта. Конец для нас. Возможно, это был конец не только для нас. После этого мы вместе приняли душ и последний раз исполнили свое желание под струями воды, а затем пошли пообедать.

Не знаю почему мы решили пообедать именно в этот день. Когда работали вместе мы никогда не ходили на свидания. Однажды, когда Дерек отмечал день рождения и Тима не было в городе, мы ужинали в ресторане в другой части города, которую я редко посещала. Иногда мы ходили в кино, когда сталкивались с проблемой творческого затруднения и наши обычные методы не помогали. Иногда гуляли в парке. Когда нам приходилось выходить на люди, мы всегда были очень осторожны, чтобы не показаться парой, а только как два друга, проводящих время вместе.

Но большую часть времени мы проводили в его уютной обитель. С течением шести лет все изменилось: благодаря успеху Дерека он смог переехать в просторную квартиру в престижном районе. В его новом жилище на одной из стен гордо размещалась коллекция гитар, но это было практически единственное, что превышало стоимость пятидесяти долларов; все остальное было либо подобрано из мусорных контейнеров, либо приобретено в экономичных магазинах.

Может быть, мы решили посетить это место потому, что оно символизировало конец нашего пути. У нас возникло чувство необходимости отпраздновать этот момент. Мы выбрали новое кафе, которое хотели попробовать с Тимом, оно находилось в другой части города, вдали от его работы и нашего жилья. Я забыла о том, что у мужа была запись у врача ранним утром. Если бы я помнила об этом, возможно, все сложилось бы иначе. Или может быть нет, но сожаления – это эмоции, которые не поддаются разуму, они просто тяжелы и неважно, имеют ли они какой-то смысл или нет.

Мы с Дереком вспоминали не только наше время вместе как партнеры по писательству, но и нашу долгую дружбу и любовь друг к другу. Мы держались за руки, обнимались и придавали этому всему вид обычной дружбы, позволяя окружающим поверить в это. Это был ладный компромисс, который я чувствовала, что могла ему предложить... Нет, это было благоприятствующее положение дел, которое я хотела создать для нас обоих. Риск казался малозначительным так близко к завершению всего этого. После трапезы он склонился через стол и щедро одарил меня последним глубоким поцелуем полным любви в нашей жизни. Затем мы прощались и уходили каждый своей дорогой.

Некоторое время я пробыла в парке и пустила слезы. Я плакала, потому что это был конец нашей связи с Дереком. Потому что, вероятно, это стало завершением моей литературной карьеры, какой бы она ни была. Я осознавала, что не была профессионалом; меня никогда не издавали, меня не интересовало признание. Я писала потому, что обладала любовью к этому занятию. Это было сильным желанием, которое я не могла объяснить. В то же время для Дерека это было источником дохода и мечтой.

Моей мечтой был Тим и наша совместная жизнь. Он также помогал мне зарабатывать деньги, хотя я никогда не рассматривала его в таком ключе. Мне казалось это слишком материальным, словно я охотилась за богатствами. Но это не так: я любила Тима за Тима и продолжала бы любить его даже в бедности. Мне нужно верить в то, что это правда, что я не могла измерять свою любовь к нему деньгами. Но я никогда не узнаю это наверняка. У нас никогда не было таких испытаний. Любовь между нами проверялась только нашими поступками и поведением.

Я плакала из-за Тима. Неважно, как хорошо я справлялась с этой ситуацией, независимо от того, насколько умело я... как хорошо я... управляла им. Боже, конечно же, это была манипуляция. Но я не хотела воспринимать это таким образом. Это было слишком грубо. Я любила его. Конечно же, это не было манипуляцией. Я «заботилась о наших общих интересах». Неважно, насколько хорошо я «аргументировала свое мнение», все равно я причинила ему боль. Неважно, насколько «мягко я выражала правду», все равно я его обманывала. И даже если я «помогала ему пройти через это», всегда оставался риск того, что я беременна от другого мужчины.

Я проливала слезы из-за своего ребенка. Он невиновен и не заслуживает меня в качестве матери. Если я не сумею уладить все с Тимом, то он может вырасти без отца; Дерек никогда не проявит интереса. Но я знала, что в любом случае не откажусь от своего ребенка. Единственная надежда для моего ребенка заключается в том, чтобы я смогла поддерживать близкие отношения с Тимом достаточно долго, чтобы он начал осознавать свое отцовство и если что-то случится, он не оставит нас обоих.

Это было до появления доступных безопасных тестов ДНК по крови матери, а на внутриутробный тест я знала, он не согласится. Он – очень ответственный человек и не станет подвергать жизнь ребенка опасности.

Я проводила часы на скамейке в парке, разрабатывая план и речь. Как уже упоминалось, Дерек был гением импровизации в нашей команде, а мне приходилось планировать и предвидеть ход событий. Я лежала с рукой на животе, внутри меня пробуждалось огромное вдохновение, и я выстраивала аргументы и опровергала их от лица Тима, обосновывая свои действия.

Когда наступил вечер, я утвердительно кивнула. План сработает. Я смогу сохранить нас вместе, обеспечить безопасность моего ребенка. Может быть, даже сделать Тима счастливым. Я молилась о том, чтобы все получилось; он – самый замечательный человек на свете и заслуживает счастья, несмотря на то, как ко мне относится его жена.

Говорят, что ни один план не выживает после первого контакта с противником. Но я не знала, переступая через этот порог, что мы уже стали врагами со временем. Я думала, что у меня есть преимущество из-за неожиданности, но оказалась пойманной в ловушку.

Когда я открыла дверь, первое предупреждение о неправильности пришло ко мне в виде запаха марихуаны. Много лет назад, вскоре после нашей свадьбы, я смогла убедить Тима бросить употребление марихуаны и умерить его алкогольную зависимость. Всегда чувствовала себя неловко из-за этого, возможно, это была реакция на проблемы Глории с наркотиками. Он понимал, что эта реакция была чрезмерной, но он любил меня так сильно, что отказался от этого.

Я вошла в гостиную и обнаружила его на диване, тупо глядя в пространство. Рядом с ним стояла пустая упаковка от шести бутылок и пепельница со следами косяка, а перед ним на полу лежала обертка от сэндвича. Это выглядело странно и указывало на какие-то плохие события. Возможно, работа? Или он услышал что-то у врача?

Но почему же он был одет только в шорты и футболку? На полу рядом с диваном были его заплесневелые ботинки, а сам он выглядел истощенным. Он был грязным и покрытый высохшим потом. Его глаза были красными; сначала я подумала, что это из-за травки, но потом поняла, что он также плакал. Я никогда не видела его таким. Неужели кто-то умер?

– Это марихуана? Боже, Тим, что ты делаешь? Что с тобой случилось?

Его голос был странным. Слишком спокойным. Совершенно не соответствующим его физическому состоянию.

– Ах, ничего особенного. Все как обычно. Как прошел твой день?

У меня волосы на шее встали дыбом. Я осознала это прежде, чем сказала.

– Тим, ты меня пугаешь. Что происходит?

Он поднял на меня глаза и в них не было ничего – ни любви, ни ненависти. Просто холодная безразличность.

– Ты мне скажи, Элли. Сколько времени прошло с тех пор, как ты начала встречаться с Дереком?

Во время моей подготовки я никогда не предполагала, что такая ситуация может возникнуть. У меня не было задуманного сценария для "Тим уже все знает". Мой разум заблокировался, и я попыталась сплести новую версию, которая спасла бы нашу историю. Ложь, правда или что-то посередине – все равно. Но я заикалась. Я не слышала продолжения его речи.

Он манипулировал своим телефоном, пока я старалась придумать хотя бы одну осмысленную мысль, а потом бросил его у моих ног.

Фотографии. Фотографии меня и Дерека в кафе, целующихся так страстно, что это невозможно было просто списать на дружеский поцелуй.

– Давай пропустим эту часть, где тебе придется лгать, Элли. Я зашел в это кафе, чтобы оценить его как место для свидания.

Он фыркнул, и в его глазах я увидела мелькание эмоций.

– Кажется, оно подходит!

Затем он взглянул на пол, его плечи опустились в знак покорности и усталости.

– Итак. Сколько времени прошло?

У меня не было времени на раздумья. Я только пробормотала:

– Тим, это не...

– КАК ДОЛГО, Элли?! – В мгновение ока он встал на ноги и кричал мне в лицо. Никогда раньше я не видела его таким. Я так привыкла к тому, что он – мой добрый и любящий муж, что забыла, каким он может быть устрашающим. Впервые я испугалась его.

Я сжалась и заплакала. Вся мысль о том, чтобы вернуть все назад, выветрилась из моей головы от ужаса.

– Два месяца.

Он отступил от меня, покачал головой и отвернулся.

– Два месяца. Ну, это просто невероятно...

С моих губ случайно вырвалась правда, шепот, который мог нас разрушить:

– В этот раз.

Он покачнулся на каблуках. Заплутал. Тим очень, очень умен. Это – одна из тех вещей, что я в нем ценю. Он отлично справлялся с головоломками. Мы вместе решали загадки, и он раскрывал даже самые сложные из них еще до середины. Я наблюдала, как его глаза бегают взад-вперед, за секунды объединяя все вместе.

Он понял.

О господи! Он все понял!

Мой супруг направился к нашей спальне, оттолкнув меня в сторону.

– Боже, Элли. Боже!

Я услышала слезы раньше, чем увидела их. Я пошла за ним и видела, как он упал на кровать, словно кукла без ниточек. Он сел на край и заплакал.

– Шесть лет? Шесть лет ты изменяла мне? Почему?.. Почему... мы поженились, Эль?! Ты вышла за меня замуж!

Мои слезы присоединились к его слезам, когда я опустилась на колени и попыталась поймать его взгляд.

– Потому что я люблю тебя, Тим. Я всегда любила тебя. Ты – самый превосходный мужчина в мире, единственный, с которым я чувствую себя в безопасности.

Звуки, издаваемые им, начались как грустное хихиканье, перешедшее во что-то более похожее на безумный хохот, чем дольше они продолжались. Его тело трепетало от истерического смеха. Я старалась до него донестися, начала бормотать. Он должен был понять, я должна была показать ему, как много он для меня значит.

– Пожалуйста, Тим, пожалуйста. Я серьезно. Ты – самый потрясающий мужчина, которого я когда-либо встречала. Такой замечательный и прекрасный, с тобой я чувствую себя в безопасности и любимой. Пожалуйста, ты мне нужен...

Его взгляд устремился на меня. Наконец-то я поймала его, но пожалела о своем успехе. Он с гневными глазами прошипел:

– Я хочу, чтобы ты убралась из моей жизни! Ты ничтожество, лживая особа! Прекрати стоять здесь и обманывать меня, возьми свой чемодан и уйди!

Я не могла... он... мы... Я протянула руку к нему.

– Подожди! Тим, нет, я не оставлю тебя так. Пожалуйста, не делай этого... – но он оттолкнул мою руку с силой. Боль пронзила меня физически, но больше всего меня раздирала душевная рана от осознания того, что я натворила с ним и с нашим отношениями. Я потеряла равновесие и сильно упала на задницу.

Он начал извиняться, и старый Тим вернулся на первый план.

– К черту, Эль, прости. – Меня охватило мгновенное чувство надежды, но оно быстро угасло после того, как его лицо снова стало мрачным. – Я не должен был ударить тебя, но и тебе не следовало прикасаться ко мне. Ты на самом деле думала, что сможешь увернуться? Что я все еще захочу тебя после того, как ты позволила этому больному человеку войти в себя? Он был один или ты занималась сексом со всей его бандой? Какая же ты на самом деле шлюха, Элли?

Я не задумываясь дала ему пощечину. Даже не осознавала, что я это делаю. Поняла это только позже. Шлюха. Он назвал меня шлюхой. Я никогда не была шлюхой. Глория была шлюхой. Я не могла быть такой же как Глория.

Его глаза расширились, и затем... и затем... после этого выражения на его лице я увидела только один раз. И не хотела бы видеть его никогда больше. В мою любовь вторгся демон. Он схватил меня за руку и резко поднял на ноги. Мне показалось, что рука выскочит из сустава. Когда он тащил меня из нашей спальни, его свободная рука ухватила мой чемодан – как долго он пробыл там? О Боже! – и мы трое направились к выходной двери.

Я умоляла и просила, но слова неслись бессвязно, пытаясь образовать предложение, которое смогло бы вернуть моего мужа.

– Тим, прошу тебя, перестань, я извиняюсь, подожди, я люблю тебя так сильно, пожалуйста, подожди, прекрати это...

– НЕ ЛЮБОВЬ МОЖНО МНЕ ВТЫКАТЬ! – его рев оглушил меня. Это был не тот Тим. Нет магической фразы, которая вернула бы его. Если повезет, только время может исправить все.

Он открыл дверь и выкинул мой чемодан на улицу, потом вытолкнул меня за ним. Я упала на колени. Соседи наблюдали за этой сценой. Он возвышался передо мной в свете дверного проема, лицо его окутано тенью.

– Свои вещи заберешь потом. Позвонит Дону для этого. Больше никогда не хочу видеть тебя и слышать твой голос.

Я старалась выиграть время в надежде на возможность поговорить с моим Тимом. Это было глупо, но я уже почти потеряла надежду и хваталась за любую возможность. Чтобы не дать ему закрыть дверь, я сказала первое, что пришло в голову.

– Моя сумка!

Тим снял ее со вешалки рядом с дверью и начал искать в ней. Он нуждался в моих ключах. Он бросил сумку на меня.

– Но мне нужны ключи!..

– Я заплатил за нее. Она зарегистрирована на мое имя. Она больше не твоя. – Все еще гневный, но уже остывающий. Может быть... может быть...

– А как же я попаду к папе?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, вернись ко мне, Тим. Пожалуйста, будь тем любящим и разумным человеком, которого я знаю. Я все испортила, но позволь мне исправить свои ошибки.

– Позвони своему отцу, позвони своему парню, вызови такси. Черт, попробуй продать что-то на углу для оплаты проезда в автобусе, ты неспособная. Это все, что тебе сейчас доступно.

Дверь захлопнулась. Защелка щелкнула. И мой голос пронзительно раздался.

Я стучала в дверь, умоляя и просив, чтобы меня впустили обратно. Вернуться в наш дом, в нашу жизнь, в его сердце. Не знаю, услышал ли он все это. Не знаю, тревожило ли его это.

В конце концов одна из наших соседок почувствовала к нам сострадание и помогла мне добраться до ее дивана. Я не могла позвонить отцу: он любит Тима. Называет его "сынок". Я знала, что отец простит меня - такая у него натура. Но сейчас я не могла разочаровать еще одного человека, которого люблю. И я позвонила Дереку.

Сказать, что он был шокирован услышать меня снова, значит слишком мало сказать. Он приехал за мной так быстро, как только смог. Но у меня хватило времени написать отцу и в общих чертах рассказать ему о том, что произошло: "Я изменяла Тиму с Дереком в течение довольно долгого времени, и Тим видел нас вместе. Меня выгнали. Он не злится, просто разочарован. Конечно". Я написала, что сообщу ему, когда у меня будет хоть какое-то представление о том, что будет дальше, и что я буду у Дерека, пока не разберусь во всем. Должна ли я была остаться с отцом? Безусловно. Размышляла ли я ясно? Нет. Нет, не размышляла.

Дерек предложил мне остаться у него в постели, с ним или без него. Я никогда не задерживалась там на ночь даже в отсутствие Тима. Иногда люди абсурдны в своих границах - то, что можно переступить и что нельзя. Я все еще не собиралась переступать эту границу. Может быть, если я просто лягу на его диване, все станет хотя бы немного лучше. Да, это была та же логика, которой придерживаются парни, надевающие свои счастливые майки, чтобы каждую неделю смотреть футбол. Но у меня не было другого выбора.

Дерек заснул около одного часа ночи. Я не могла уснуть и плакала до тех пор, пока не заснула около четырех. Когда я проснулась, его уже не было. На столе остался кофе и несколько пончиков. Под ними лежала записка, в которой он говорил, что ему нужно сделать пару дел и вернется позже. Я сидела за столом, грустя и потягивая черный кофе, размышляя о событиях прошлой ночи и пытаясь найти выход из сложной ситуации для меня и ребенка. Мне это не удалось. Я продолжала сидеть там долго после пробуждения, пока не услышала звук ключей в двери – это был Дерек.

Я узнала по его выражению лица, что он что-то натворил такое же глупое, как когда его поймали на списывании на уроке биологии в шестом классе.

– Эль, я облажался... – Он отвернулся. – Очень сильно...

Вот проклятье.

– Что? Что?! Ты! Сделал?!

Я уже знала, этот проклятый...

– Я встретился с Тимом.

Фух...

Я хотела ударить его в лицо и закричать, но была слишком измученной и шокированной тем, что он может быть таким чертовски глупым. Он раньше тоже вытворял глупости, например, занимался интрижками со замужними женщинами, чтобы продолжать писать песни, но это превзошло все мои ожидания.

– О чем черт возьми ты думал?!

Он сел за стол напротив меня.

– Я просто... Просто подумал, что... Ну не знаю. Может быть, если я встречусь с ним и расскажу ему правду как мужчина другому мужчине, он поймет, что всё это – моя вина. Может быть, он простит тебя и осознает, что я обманывал тебя... то есть я... я...

Он осознал то, что только что сказал. Потом понял, что я слышала.

– Эль, детка, пожалуйста, не нужно...

Я не была такой умной как Тим. У меня не было его способностей к разгадыванию загадок. Я не смогла бы раскрыть тайну Би-би-си с помощью скопированного сценария. Но я знаю Дерека и знаю себя, и вдруг стала своего рода гением, мать его, Пуаро.

– Ты... ты обманул меня. Говорил, что желаешь сотрудничать, но ты...

Он протянул руку в мою сторону, но я отодвинулась.

– Нет, Эль, все было иначе... Я не хотел этого... Я... – Он опустил голову. – Да.

– Ты разрушил мой брак. Знал, что я... что я доверюсь тебе из-за нашей дружбы. Потому что писать снова было мне очень важно. Ты видел... видел, как это значило для меня.

Вспомнила первый вечер, когда он занялся со мной сексом, когда я была пьяна, а он – нет.

– Ты напоил меня! Ты... проклятый ублюдок... ты...

– Нет! Нет, я не насиловал! Тебе это нравилось! Ты хотела этого так же, как и я!

Я закричала:

– Я никогда не пью! И ты это знаешь!

Он прикусил губу и отвернулся.

– Да, но... но ты всегда немного выпивала перед нашими сексуальными актами или когда мы писали вместе. Я не... я не собирался... я думал...

В его глазах блеснули слезы. Он был подонком, но не монстром. По крайней мере, не таким.

– И после ты сказал мне не говорить ему! Это было ради меня или ради тебя?

Он уклонялся от моего взгляда.

–.. . И то, и другое.

– Не обманывай меня, Дерек!

Он повернул голову назад и разразился:

– Ради тебя, Эль! Ты бы разрушила наши отношения, и для чего? Боже, это всего лишь секс, Эль. Он не должен был знать! И он...

Я возмущенно закричала:

– Я должна была ему рассказать! Я слушала тебя, потому что думала, что ты заботишься обо мне!

Дерек развел руками.

– Я и заботился! Правда! Просто... просто... я скучал по тебе, Эль. Я не планировал...

– Не вводи меня в заблуждение, Дерек! Ты просто старался создать комфортную обстановку для себя, чтобы я снова занималась с тобой сексом!

Он вздохнул и сказал:

- Хорошо, понятно. Я хотел, чтобы это произошло. Но ты тоже этого желала! Тебе нравилось писать, и ты знала, что мы к этому придем! - Он недовольно покачал головой. - Ты не глупая, Эль, всегда было так! Мы писали, увлекались друг другом, преодолевали преграды! Вот что было между нами!

- Я уже начала отношения с другим человеком, и как ты думаешь, что это изменит?

Он скривился и насмешливо сказал:

- Изменилось ли что-то? Я не заставлял тебя делать это. Просто не понимал, что для тебя это не так важно, как для меня. Конечно же, я должен был подождать, пока ты осознаешь свое положение. Да, я поцеловал тебя. Но кто раздел меня? Кто расстегнула мне штаны? - Он акцентировал каждое слово. - Ты. Расстегнула.

Я отвернулась от него и подумала: "Вот сволочь".

Дерек не смог скрыть усмешку в своем голосе:

- Да, именно так. Это все Дерек виноват. Дерек - плохой парень. Дерек - манипулятор. Дерек - тот, кто привел тебя в свою квартиру. Это не Элли вина, она не принцесса. Не ее вина, что она снова пришла ко мне, потому что была нужда в писательстве, и мы занялись сексом. Не ее вина, что она не смогла контролировать свои ноги, когда была рядом со мной. За все это ответственен только Дерек.

Он хмыкнул:

- Пора стать взрослее, Элли. Да, я - сволочь и я это понимаю. И ты это знала. Блин, детка, я участвовал в групповом сексе, когда мы были еще вместе и заставил тебя принять это. Но ты всегда возвращалась ко мне. Ты решала продолжать наше писательское сотрудничество только из-за своих физических потребностей. Потребностей, которые "лучший мужчина..."

Я нанесла ему легкий удар. Не планировала этого делать, просто сделала это инстинктивно. Он не должен так говорить о моем муже. Тим намного лучше Дерека.

Он только засмеялся.

– Вот оно. Ты находишься в такой же ситуации, как и я, Эль. Просто я признаю это.

Из его рта вытекла капля крови.

– Хороший удар. Где ты научилась такому трюку, детка? У одного из наших знакомых? Может быть, у той, что начинается на букву "Г"?

С трудом прошептала через стиснутые зубы:

– Уходи отсюда. Прочь.

Мой телефон издал звук и нас обоих испугал. Это было сообщение от Тима.

Хочу встретиться.

Да, пожалуйста. Скучаю по тебе.

Когда/где?

Дерек оглянулся за моим плечом, заинтересовавшись.

– Тим? – Я согласилась неохотно. – Что он пишет?

Я не подняла глаза. Я хотела увидеться с ним как можно скорее. Но я беспокоилась. Я все еще не придумала плана, как нас исправить. И... и мне было страшно. Что, если он повторит свое вчерашнее поведение? Что, если будет еще хуже?

– Он хочет встретиться. Спросил когда и где.

Он вздохнул.

– Сделай это здесь. Не смотри на меня так; я знаю, ты думаешь, что я идиот, но это имеет смысл. Ты злишься на меня, и у тебя есть полное право быть раздраженной, Эль. Но он был жесток к тебе. Был жесток ко мне; даже угрожал убить меня в один момент. Он будет раздражаться в любом случае, сколько бы ты не терпела его поведение. Тебе нужно быть с кем-то другим, когда разговариваешь с ним.

– Я могу пойти к отцу.

Дерек рассмеялся.

– Ты даже не пошла туда прошлый вечер. Ведь знаешь, что Дон либо вспомнит о Глории и поддержит Тима, и начнет избивать тебя, либо будет играть роль доброго христианского посредника и влезет в то, что не понимает. Он временно "починит" вас на пять минут, а как только вернетесь домой, все снова разрушится. Мы оба видели, как он делал это раньше, пытаясь "помочь", вмешиваясь в то, что он считает своей областью знания.

Меня огорчало, но его слова были обоснованными.

– Может быть, стоит пойти куда-нибудь в общественное место? – предложил он.

– Действительно? Ты думаешь, что мне стоит сидеть в кафе или в парке и все это обсуждать, Эль? А через сколько времени нас просто не выгонят оттуда или вызовут полицию?

– Тогда почему бы не здесь?

– Здесь уединено. Мы можем быть громкими насколько захотим. Я... – Я собиралась возразить, но он поднял руку. – Я буду молчать, пока меня не попросят говорить. Но я могу быть здесь, чтобы защитить тебя.

Эта мысль заставила меня улыбнуться.

– Он бы раздавил тебя как божий дар, Дерек.

У него появилась легкая ухмылка.

– Не больше, чем я заслуживаю. И это даст тебе время уйти.

Он вздохнул и приблизился ко мне.

– Малышка, я все испортил. Полностью испортил твою жизнь. Я знаю это. Я... я эгоистичный идиот. Мир был бы лучше без меня.

Я не хотела слышать такие слова, но мое выражение лица стало немного смягчаться.

– Но, пожалуйста, дай мне еще один шанс помочь тебе. Обещаю, без уловок и манипуляций. Я испортил все для тебя и должен сделать все возможное, чтобы исправиться. Это лучший из всех плохих вариантов. Если у тебя есть лучшая идея, расскажи ему об этом. Мы можем встретиться завтра утром, а может быть к тому времени ты уже придумаешь что-нибудь, чтобы все исправить.

Я сидела и размышляла. Потом еще раз подумала. Идея была не самой лучшей. Но он прав: это – наименьшее из всех зол, которые я могла предложить на данный момент.

Я написала Тиму, и после некоторых договоренностей он согласился встретиться утром у Дерека.

Остаток дня я потратила на беседу с Дереком. Этот глупец пытался выдумывать что-то новое в течение большей части разговора с Тимом, и все только усложнялось. Каждое его предложение убивало все больше и больше моего энтузиазма. Он делал это ради своих интересов, включая идею о том, что все случилось из-за меня, желавшей стать его музой.

Хотя он пытался разрядить обстановку... черт возьми, он представил меня гораздо хуже, чем я есть на самом деле. Было бы плохо, если бы я получала от этого хоть что-то полезное для себя, хотя бы в качестве вдохновения для своего творчества. Но так как он подает это всё, то единственным результатом для меня является то, что я должна быть его музой. А теперь благодаря его эгоизму придется забираться из еще более глубокой ямы.

В ту ночь я снова не могла уснуть. Я не могла придумать решение, не могла найти способ сохранить наши отношения с Тимом. Просматривая прошлое, я поняла, что нужно дать это хотя бы на один-два дня. Может быть, остановиться у папы на несколько ночей и поискать его помощи в примирении или обратиться к другим друзьям за советами. Я была так зациклена на исправлении этой ситуации, что не видела, что мне нужны терпение и новые идеи, а не просто торопиться вперед и надеяться.

Но мы всегда преодолевали свои проблемы вместе с Тимом. Всегда находили выход. Возможно, это было желание видеть то, чего я хотела в действительности, но я была измучена только что узнав о том, что меня предал мой лучший друг в жизни, и полностью разочарована. Остается только представлять желаемое как реальное.