Школьные годы-5. Порочная интеллигенция

Школьные годы-5. Порочная интеллигенция

Дисклеймер: все участники этого повествования на момент описываемых событий были старше 18 лет. Считайте, что я несколько раз оставался на второй год. И все мои одноклассники оставались, хехе.

Однажды вечером в начале октября 2002 года в нашей квартире раздался телефонный звонок.

Мама успела подойти к стоявшему в прихожей аппарату первой и ответила:

— Да?.. Здравствуйте, Татьяна Фёдоровна!

Звонила училка по русскому и литературе. Я пытался вспомнить, где ж мог серьезно накосячить на ее уроках, но в голову ничего не приходило, и я спокойно ушёл в свою комнату. По MTV в этот момент шёл клип Эминема «Cleaning out my closet», я прибавил громкость телевизора и не вникал в содержание разговора.

Татьяне Федоровне было 42 года. Миниатюрная шатенка с короткой стрижкой, почти «под ёжик», аккуратной грудью и кругленькой попкой, в разводе, её сын пару лет назад окончил школу и учился в универе.

Мне всегда нравился её подход к обучению, с Татьяной было интересно поговорить о поэзии и прозе, она всегда отмечала на уроках мою начитанность и даже перед минувшим летом подготовила для меня дополнительный список литературы, который я с огромным удовольствием прочёл, что называется, от корки до корки.

Мне импонировало ещё, что, в отличие от многих других училок, Татьяна не пыталась навязывать нам собственное мнение, а учила размышлять. Споры о том или ином персонаже на её уроках между учениками были довольно жаркими, она же не пыталась выставить свою позицию единственно верной, а была, скорее, в роли модератора на этих импровизированных дебатах.

В общем, на её уроки лично я всегда ходил с огромным удовольствием. Это, естественно, относилось к урокам литературы, т. к. уроки русского языка со всякими правилами-исключениями-деепричастными оборотами и прочей теоретической мутью казались мне скучными. Впрочем, Татьяна и сама, казалось, на них скучала. А вот уроки литературы - совсем другое дело!

Её кабинет находился на четвёртом этаже и был обставлен весьма нестандартно. В первую очередь в глаза бросалось огромное количество горшков со всевозможными комнатными растениями. Да и парты были расставлены не как обычно, в три ряда, а весьма оригинально, со вкусом.

Первых парт было четыре, они стояли по две от окна и от стены, между ними - проход по центру. Вторые и третьи парты были только в крайних рядах, по центру же стояла одна, и на последнем, четвёртом ряду - как и на первом, по две и проход по центру. В конце кабинета находились шкафы, а между ними стоял диван.

Ни в одном другом кабинете нашей школы я не видел подобной расстановки мебели.

Пожалуй, кабинет Татьяны Фёдоровны или, как мы её называли, Т. Ф., был самым оригинальным и уютным, и в этом была исключительно заслуга его хозяйки.

Татьяна, безусловно, была представительницей интеллигенции, с утонченным и изысканным вкусом. Иногда казалось, как будто она не из нашего времени, словно поэтесса серебряного века перенеслась в будущее.

Я присмотрелся к ней как к женщине примерно года полтора назад, после разговора с Верой Николаевной, школьным психологом и моей тайной любовницей по совместительству.

Т. Ф. не обладала выдающимися формами, одевалась весьма скромно, максимум - юбки по колено, в этой женщине возбуждало другое - а именно интеллект, манеры, речь...

Пару лет назад Татьяна начала общаться с моей мамой - я уже не вспомню, на какой почве они сошлись. Близкими подругами они не стали, но время от времени созванивались.

— Максим! - проболтав с Т. Ф. минут сорок, в комнату вошла мама, - сделай потише, нужно поговорить.

В телике Мумий Троль пел «Это будет не трудно, это по любви».

Я убавил громкость, мама присела на диван рядом со мной:

— Звонила Татьяна Федоровна. Говорит, у тебя по её предметам не очень сейчас. Что случилось?

— Да ничего особенного, у меня ведь и по итогам прошлого года четверки по русичу и литре. Времени щас нет зубрить все эти правила. Да и книги я лучше другие почитаю, чем эту муть из школьной программы. Она сама мне, между прочим, список давала...

— В общем, - прервала меня мама, - она предложила позаниматься с тобой индивидуально, подтянуть по предметам. А ещё, кстати, она преподаёт на курсах при третьем Меде, тебе тоже было бы полезно. Ты вообще решил, куда поступать будешь?

— Да я не думал как-то, ещё времени вагон...

— А пора бы. Вон народ уже вовсю ходит по курсам, узнаёт...

— Так они тупые, думают, что если заниматься на курсах два-три года, то им это поможет.. Мне и года будет достаточно.

— Зато ты у меня гений. Раздолбай, правда.

— Мам...

— Ладно, я договорилась с Татьяной Фёдоровной на субботу в одиннадцать. Напомнишь, я тебе 5 долларов дам. Она будет ждать тебя в школе.

В субботу в одиннадцать, как и было оговорено, я постучал в дверь кабинета Татьяны Фёдоровны.

— Заходи! - сказала она.

Я вошёл, мы поздоровались, Татьяна сидела за первой партой и жестом пригласила меня сесть справа от неё.

Пока она диктовала мне довольно сложный диктант, а затем проверяла его, я бросал взгляды на её оголившиеся коленки. Татьяна была в классической юбке и тонких чёрных колготках. Коленки были чуть раздвинуты, юбка немного задиралась, но Т. Ф., едва заметив это, стыдливо её одергивала. Впрочем, это помогало ненадолго. Я был дико возбуждён. Так хотелось хотя бы дотронуться до её ножек...

Занятие окончилось, Татьяна загрузила меня заданиями на следующий раз, и мы договорились позаниматься в среду после седьмого урока.

С Верой Николаевной мы после Нового Года стали видеться гораздо реже. Она активно развивала свою частную практику, появлялась в школе раз в неделю и убегала буквально после четырёх уроков, так что с начала учебного года мы так ни разу не трахнулись. Да и во втором полугодии прошлого это происходило в лучшем случае раз в две-три недели.

После уроков я, убедившись, что поблизости никого не было, заходил к ней в кабинет и запирался изнутри. Как правило, первым делом Вера брала в рот мой член, после чего я пристраивался к ней сзади. Когда у психички были критические дни, мы ограничивались минетом.

О том, что я трахнул Ольгу Николаевну в подсобке, «что за актовым залом», Вере я, естественно, не рассказал.

С сентября же мы с психичкой стали лишь изредка видеться в коридорах школы, сухо здоровались и всё. Каждый раз, когда я планировал зайти в ее кабинет после уроков, меня ждал облом - дверь была заперта.

И вот однажды, прогуливая физру, я случайно поймал её в коридоре:

— Вера Николаевна, здравствуйте!

— Здравствуйте, Максим! - ответила она нарочито отстранённо.

Я отвёл ее чуть в сторонку и тихонько сказал:

— Вер, я соскучился, когда мы увидимся?

— Я тоже скучаю, Макс, но сейчас столько дел...  О! Послезавтра я буду в школе с самого утра и до вечера. Заходи, - она подмигнула мне, развернулась и пошла к кабинету, виляя попой.

Я догнал её:

— Может, я сейчас зайду?

Она улыбнулась:

— Сейчас уроки идут, ты чего.. В среду. Я буду тебя ждать.

Наступила среда. Я пришёл в школу чуть раньше восьми и сидел в гордом одиночестве в коридоре четвёртого этажа. До начала первого урока оставалось минут сорок. Услышав стук каблучков, я обернулся.

Вера Николаевна открыла кабинет и вошла.

Я ведь совсем забыл сказать ей, что у меня сегодня после уроков дополнительное занятие с Татьяной Фёдоровной! А то ещё подумает, что я забил на неё и уйдёт, так и не дождавшись меня.

Я вошёл к ней в кабинет.

— Привет!

— Максим, здравствуй...

— Вер...

— Вера Николаевна. Максим, вы ведь даже не заперли дверь. А если кто зайдёт...

— А ещё никого нет. И потом - я на минутку.

— Всего-то? - она улыбнулась.

— Тут такое дело, - начал я запинаясь, - Ну короче, я сегодня попозже приду. Если вы ещё будете в школе...

— Я дождусь, - сказала она шепотом, подойдя ко мне практически вплотную.

Я не сдержался и обнял ее.

— Ну всё, всё... Во сколько придёшь, в пол-третьего примерно?

— Позже, после трёх...

Я стал по-хозяйски задирать её узкую серо-зелёную юбку.

— Макс, ну прекрати... не дай Бог кто увидит...  

Я встал на колени и любовался её ножками в телесных чулках и тоненькими бежевыми трусиками с вклеенной в них ежедневкой, контур которой явно проступал сквозь нежнейшую ткань...

— Всё рассмотрел? На месте? - спросила она иронично, пытаясь вернуть юбку на место.

Я же резко спустил ее трусики.

— Мааакс? - ей всё-таки удалось опустить юбку.

— Вер, давай я сниму их с тебя. Полностью.

— В три придёшь и снимешь...

— Нет, ты не поняла. Сейчас.

Она хохотнула, но все же вышагнула из трусиков. Я поднял их с пола и убрал в задний карман джинсов.

— Максим, ты чего задумал? - спросила психичка.

— Пускай они у меня побудут. Чтобы ты никуда не сбежала...

— Макс, блин... Верни. Я так не могу...

— Жди после трёх, - я чмокнул её в щёчку и вышел из кабинета, оставив Веру без трусиков на целый день...

В течение дня я старался на переменах встретиться с психичкой. Когда она шла по коридору, в туалет или из него, я попадался навстречу и смотрел ей в глаза. Она явно смущалась, а я заводился, зная, что её трусики лежат в моем кармане и что после уроков я буду ставить раком эту шикарную зрелую женщину прямо у нее в кабинете.

На дополнительно занятие с Т. Ф. я пришёл уже изрядно взволнованным. Был рассеянным и постоянно делал глупые ошибки. В мыслях у меня было лишь скорее засадить Вере.

Да и Татьяна тоже ничего - подумал я - в тот день на ней были брюки, плотно обтянувшие ее аккуратненькую круглую попку.

Когда она сломала карандаш, встала из-за парты и начала его точить, склонившись над мусоркой, контур её трусиков отчётливо проступил на ягодицах. Мне дико хотелось подойти и шлепнуть её по попке, но конечно же, я сдержался. Расплатившись с Т. Ф. и договорившись о следующем занятии, я пошёл к Вере.

— Макс, ну ты и гад, конечно! - выпалила она, когда я заперся изнутри.

— А что такого?

— Да я теку весь день.

— От предвкушения?

— И от этого тоже! Веду я,  значит, занятия у малышей, а сама теку как... как сука! Хорошо хоть юбка плотная, снаружи незаметно.

— Давай проверю...

Вера встала в привычную позу, оперевшись на стол. Я внимательно осмотрел сзади её юбку - следов, вроде бы, не было.

— Ну чего ждёшь?

Я задрал верину юбку, нагнул её и с размаху засадил в её чуть влажную дырочку.

— Аааай, - простонала психичка.

— Что такое, больно?

— Нет.. ах.. все хорошо.. трахни меня.. ах.. выеби.. жестко.. ах.. как шлюху.. ах.. аааах..

Я начал размашисто всаживать член в её влагалище, минут через пять Вера затряслась и обмякла, а я выстрелил в её пизду фонтаном спермы.

— Максим, я хотела серьезно поговорить с тобой, - внезапно заявила Вера, тщательно вытирая свою гладкую пизденку влажной салфеткой.

— О чем?

— Понимаешь.. Чёрт, как глупо.. Я думала, ты сам всё поймёшь. Ну когда мы стали реже видеться... - она стыдливо опустила юбку.

— Что случилось-то, объясни по-человечески, - начал я подозревать что-то нехорошее.

— Максим, прости... Просто.. В общем, помнишь, я тебе рассказывала про своего мужчину?

— Ну? - я по-хозяйски сел в её кресло.

— Короче, он ушёл из семьи и мы с лета начали жить вместе... Вот. И я считаю, что нам с тобой нужно прекратить общение... Эти встречи... - Вера отвела взгляд.

Я молчал. Внезапная обида подступила к горлу.

Нет, я, конечно, не был влюблён в психичку, но лишиться постоянной женщины, которую я вот уже больше года регулярно трахал, было очень досадно.

— Скажи хоть что-нибудь, Макс? - она подошла ко мне и провела рукой по волосам, - Мааакс? Ты тут? Пойми - наши с тобой встречи ни к чему хорошему не приведут, у нас нет будущего. Ты окончишь школу, поступишь в универ, женишься, заведёшь детей... А мне уже сорок лет и я хочу простого женского счастья. Ну зачем тебя я? Оглянись - вокруг полно...

— Ты хоть кончаешь с ним? - прервал я её поток сознания.  

Вера снова отвела взгляд.

Я собрался встать.

— Макс, ты кое-что забыл...

— Это? - спросил я, швырнул на стол ее скомканные трусики и выбежал из кабинета.

Где-то с неделю после случившегося я не мог прийти в себя. Привычка - сильная вещь.

Я старался избегать встреч с Верой Николаевной, благо, сделать это было несложно - как я говорил ранее, той осенью в школе она появлялась редко. Мы перестали здороваться и я даже не смотрел в её сторону.

Занятия с Татьяной Фёдоровной же шли своим чередом. Я приходил к ней после уроков в среду и в субботу. На индивидуальных занятиях она сидела так близко ко мне, что лишь один этот факт заставлял меня волноваться, вдыхая запах ее духов и глядя на ее губы, находящиеся буквально в паре десятков сантиметров от меня... Я подтянул успеваемость практически по всем предметам. Что касается русского и литературы - в этом, безусловно, была заслуга Татьяны Фёдоровны. В первой четверти по ее предметам у меня выходили твёрдые пятёрки.

После индивидуальных занятий с ней я стал частенько задерживаться и заводил разговор о литературе, музыке, погоде - да о чем угодно, лишь бы подольше побыть наедине с этой неординарной и потрясающе умной женщиной.

В её взгляде я стал замечать тоску, какую-то боль, что ли... Т. Ф. с нескрываемым удовольствием общалась со мной после занятий, как будто бы я своими разговорами отвлекал её от каких-то мыслей или проблем.

Несколько раз она говорила, что восхищается моей эрудицией. Впрочем, я тоже делал ей комплименты. Татьяна, казалось, немного смущалась от этого.

Дни летели незаметно. Наконец, наступила последняя учебная неделя перед осенними каникулами. Четверть я вытянул на одни пятёрки - был стимул, мама обещала мне за это купить новый стильный телефон Nokia 7210 с цветным дисплеем и сменными внешними панелями взамен моего старенького Сименса.

Четверг, а завтра пятница, последний учебный день.

Вдруг на перемене зазвонил мой телефон. Мама была взволнована:

— Максим, меня сейчас срочно в командировку в Питер отправляют, а ты свои ключи утром забыл захватить...

Я проверил карман - в нем действительно было пусто. Фак!

— И че теперь делать?

— Я уже договорилась с Татьяной Фёдоровной, переночуешь сегодня у неё, а завтра вечером я вернусь. Всё, убегаю, - и отключилась.

Ну окей - перспектива переночевать у Т. Ф. меня даже обрадовала.

После уроков я заглянул к ней в кабинет. Татьяна Федоровна сосредоточенно заполняла журнал.

— О, Максим, заходи. Значит, так. К пяти поедем вместе в универ, я проведу там курсы, а потом домой. Можешь пока посидеть уроки поделать, а я своими делами позанимаюсь.

Я сел за парту и принялся делать домашку, изредка поглядывая на Татьяну. Между крышкой её стола и задней стенкой был просвет сантиметров в десять и, заглянув туда, я увидел чуть раздвинутые коленки Т. Ф., обтянутые тонкими чёрными колготками. Мой член напрягся и я, продолжая делать вид, что увлечён домашкой, не отрываясь смотрел туда, пытаясь заглянуть между ножек своей училке. Увы, тщетно.

В четыре часа дня Татьяна Федоровна скомандовала:

— Собирайся, пора ехать.

Мы добирались сначала на троллейбусе, потом на метро и шли минут десять пешком от Новослободской до третьего Меда, где Татьяна вела подготовительные курсы для абитуриентов.

По пути мы обсуждали поэзию серебряного века, я наизусть декламировал любимые строки из Блока и Есенина, вызывая неописуемый восторг в глазах своей училки.

— Максим, а давай ты напишешь диктант с моими абитуриентами?

— А можно?

— Ну конечно!

В аудитории было человек пятнадцать старшеклассников, когда мы с Татьяной вошли.

Они дружно ее поприветствовали, а я сел за последнюю парту и тоже приготовился писать диктант.

Минут через двадцать на пороге аудитории показался солидный седовласый мужчина в костюме-тройке:

— Татьяна Федоровна, можно вас на минутку?

Она вышла из аудитории и буквально через пару минут вернулась, чему-то загадочно улыбаясь. Я почувствовал что-то наподобие ревности.

По результатам проверки диктанта выяснилось, что я написал его лучше всех в аудитории, всего с одной лишней запятой, чем вызвал множество заинтересованных взглядов со стороны будущих студентов и удостоился улыбки от Т. Ф.

В половину седьмого занятие было окончено, и абитуриенты покинули аудиторию. Я подошёл к Татьяне:

— Ну что, теперь.. к вам?

— Максим... - замялась она.

— Да?

— У завкафедрой сегодня юбилей, 60 лет, и он пригласил меня немного посидеть... С коллегами... Отказаться неприлично. Это ненадолго, буквально минут сорок-часик и поедем, хорошо? - Как будто отпрашиваясь у меня, спросила Т. Ф.

— Хорошо. А мне что делать?

— Можешь пока посидеть тут. Или сходи прогуляйся по универу. Только не заблудись. Встречаемся минут через сорок у входа.

Татьяна взяла свою сумку и упорхнула. Я немного прогулялся по зданию универа. Ничего интересного. Случайно набрел на кафедру, где вовсю шла гулянка по случаю юбилея заведующего: играл джаз, стол ломился от простой закуски - бутербродов и фруктов. Человек девять скромно одетых дам в возрасте примерно от 40 до 60 пили шампанское. Юбиляр стоял чуть в стороне и что-то нашёптывал на ухо Татьяне, в руке у которой тоже был бокал игристого. Она засмеялась. Он положил ей руку на талию и продолжил что-то свой рассказ. Она стояла спиной ко мне. Внезапно этот седой мужчина опустил свою руку ниже и стал сжимать татьянину правую ягодицу через юбку. Т. Ф. тактично попыталась высвободиться, но у неё не получалось, и рука завкафедрой уже вовсю нагло лапала ее попку. «Пощёчину бы зарядила этому хмырю - и дело с концом», - подумал я. А может, ей это и самой нравится?

К счастью, кто-то начал произносить длинный тост за здоровье юбиляра, и Татьяне Федоровне удалось вырваться и отойти подальше от этого старого мудака. Допив свой бокал, она попрощалась с присутствующими и вышла в коридор, где уже поджидал ее я.

— О, Макс, ты как меня нашёл?

— Интуиция... Везде тихо, а тут музыка играет и поляна накрыта.

Она улыбнулась и мы пошли к выходу.

Татьяна была изрядно навеселе, от неё пахло шампанским.

— Нам на какую станцию?

— Ясенево.

— А давайте немного прогуляемся до проспекта Мира, там нам по прямой.

Раскрасневшаяся Татьяна улыбнулась:

— А пошли. Сто лет не гуляла по Москве! Всё работа-дом...

Она взяла меня под руку и мы не спеша двинули в сторону метро Проспект Мира. Я рассказывал ей об истории этого района, особенностях архитектуры зданий, рассказал, что когда к Олимпиаде-80 строили «Олимпийский», Мещанскую слободу практически полностью снесли. Она восхищенно слушала меня, крепко держа под руку.

Мы спустились в метро. Я продолжал оживленно рассказывать Татьяне об архитектуре Москвы. Она в основном улыбалась, восхищенно глядя мне в глаза.

«Станция Ясенево» - раздалось из динамиков.

— Пойдём, наша, - сказала Татьяна Федоровна.

Последние минут 15 она вела себя довольно странно - вся издергалась, видимо, желая поскорее добраться до дома. Она явно испытывала дискомфорт.

Мы вышли из метро и Татьяна повела меня в сторону своего дома. Теперь уже она рассказывала мне историю своего района.

Мы шли по пустынному заднему двору какого-то магазина к её дому, как вдруг Татьяна остановилась, отдала мне сумку со словами:

— Подержи пожалуйста, я на минутку, - и мелкими шажками пошла между припаркованными машинами к задней стенке магазина, на ходу задирая юбку.

Я успел увидеть ее аккуратненькую попку, обтянутую тонкими чёрными колготками и белыми трусиками. Татьяна встала между машиной и стеной, развернулась, одним движением приспустила колготки с трусиками, одновременно присаживаясь на корточки, так, что я видел только ее голову. Она смотрела на меня и улыбалась. Я услышал, как мощная струя мочи ударила в асфальт, а Татьяна издала вздох облегчения:

— Фух, это шампанское... До дома бы точно не донесла... И хоть бы один туалет... АААААА! - вдруг резко закричала она.

Я подбежал:

— Что случилось?

— Крыса... там.. огромная! - показала она мне куда-то под машину, перед которой она сидела, не прекращая поливать асфальт.

— Где? - я нагнулся и увидел как между её чуть раздвинутых ножек хлещет струя... - Не вижу... - продолжал я делать вид, что ищу крысу, хотя сам смотрел на киску Т. Ф. - большие губки, покрытые короткими волосиками, чуть раскрыты, лобок аккуратно подбрит с боков - ее пися хоть и была волосатой, но выглядела весьма ухоженной. Я нереально завёлся.

— О Боже, она меня так напугала! - сказала Татьяна, закончив писать. Она встала, промокнула промежность бумажным платочком, бросила его под машину и натянула трусики с колготками. Опустив юбку, Татьяна вышла из-за машины.

— Не стоит ничего бояться, я же с вами рядом, - сказал я глядя ей в глаза.

Она потянулась, чмокнула меня в щёчку и сказала:

— Пошли.

Минут через десять мы поднялись к ней домой.

Квартира Т. Ф. располагалась в 16этажке дома «улучшенной планировки», это была двушка. В квартире было, мягко говоря, прохладно.

— Отопление ещё не успели включить, - сказала Татьяна. - А у вас топят уже?

— Да, в понедельник дали. А где Вова? - спросил я про ее сына.

— А, он сейчас у девушки живет... Ой... Я и забыла совсем.. Блин.. Мы же затеяли ремонт в его комнате и мебель всю вывезли... Ладно, разберёмся.

Мы прошли в кухню. Там находились небольшой диван, стол и гарнитур в классическом стиле.

— Давай я пиццу закажу, - предложила Т. Ф., - ты какую любишь?

— Да мне без разницы... Гавайская нравится.

— Ооо, с ананасами? - улыбнулась она, набирая номер доставки, - я тоже люблю. Её и закажем. Ты пока руки вымой, белое полотенце твоё.

Я зашёл в ванную и умылся. У Татьяны в ванной комнате не было ни корзины с грязным бельём, ни сушившихся на трубе трусиков...

— Да-да, всё хорошо... Конечно... Оксана Николаевна, вы не беспокойтесь... - я понял, что Татьяна Федоровна разговаривает с моей мамой, - Вы как добрались?.. Ну слава Богу... Да... До свидания!

— Мама? - спросил я.

— Да, волнуется за тебя. Ну я ей сказала, что всё хорошо. Максим, а ты вино пьёшь? - спросила внезапно Т. Ф.

— Ну да, бывает, - соврал я.

Она достала из холодильника початую бутылку белого, разлила по бокалам и протянула один мне:

— В качестве аперитива! Скоро пиццу подвезут. Они в соседнем доме, так что минут через двадцать поужинаем.

Мы чокнулись.

— Максим, - начала она, - Знаешь, я хочу сегодня выпить за тебя. Ты не такой, как твои сверстники. Умный, эрудированный, далеко пойдёшь! Ты иногда ленишься, несерьезно относишься к учебе, но я уверена, что ты сможешь побороть своё разгильдяйство и добиться успеха в жизни. За тебя!

Мы снова чокнулись и немного отпили.

Я поморщился. Вино я никогда до этого не пил, максимум - одну полторашку пива на троих с пацанами, когда мы прогуливали физру. В голову тут же ударило.

Т. Ф. пошла в ванную и вымыла руки. В дверь позвонили.

— А вот и ужин приехал! - сказала Т. Ф., открыла дверь, расплатилась с курьером и принесла в кухню коробку с горячей пиццей.

Мы сели рядом на диван за обеденным столом и взяли по куску казавшейся божественной большой гавайской пиццы.

Т. Ф. взялась за бокал.

Я, осмелев, начал:

— Татьяна Федоровна, а теперь я хочу выпить за вас. Вы... Самая лучшая из всех наших учителей! Я всегда с удовольствием хожу на уроки литературы. Правда! С вами очень интересно. А знаете.. Вы с нами всегда общаетесь как с равными, как со взрослыми, это очень.. ценно. По крайней мере, для меня. За вас!

— Максим, спасибо тебе огромное за столь тёплые слова! - Татьяна приобняла меня.

Мы чокнулись и выпили.

В процессе разговора я все ближе пододвигался к ней и вот уже локтем задевал её правую сисечку, а моя левая нога прижималась к её правой.

Отпив ещё вина, я приобнял её за талию. Т. Ф. не сопротивлялась.

— Татьяна Федоровна, - начал я, окончательно осмелев, - А вот этот мужчина, завкафедрой или кто он там... Вы простите, я стал невольным свидетелем того, как он вас... ну в общем, довольно нагло себя вёл...

Татьяна напряглась:

— Понимаешь, Максим, мужчин в этом мире осталось мало. Я имею в виду - настоящих мужчин. Которые умеют ухаживать, заинтересовать женщину... Все либо просто ведут себя как неандертальцы, либо козыряют своим служебным положением... Не хочу об этом! Знаешь, я думаю, твоей жене очень повезёт. Таких мужчин...

Она не успела закончить свою мысль, как я притянул её к себе и нежно поцеловал в губы. То ли выпитое шампанское и вино так на неё подействовали, то ли я был действительно интересен ей не только как собеседник, но и как мужчина, - но она ответила на мой поцелуй.

В это самое время моя правая рука уже вовсю гладила её правую ножку под юбкой, от коленки и выше. Я чувствовал рукой жар, исходивший от её промежности - эта интеллигентка наверняка хотела меня!

Когда я дотронулся до её киски через колготки и трусики, Татьяна вдруг отстранилась со словами «пора укладываться», встала из-за стола, одернула задравшуюся юбку и пошла в спальню.

Допив вино, я последовал за ней. Татьяна молча стояла и смотрела в окно.

Я подошёл сзади, обнял и прижался к ней, покрывая нежными поцелуями ее шею.

Т. Ф. развернулась, толкнула меня на кровать, села верхом и принялась жадно целовать меня.

Мои руки исследовали её тело через одежду, её бугорки сисечек, попку, ножки в колготках...

Добравшись до моего члена, она высвободила его из штанов и принялась гладить, медленно проводя рукой по стволу вверх-вниз.

Опустившись ниже, она слизала с него выделявшуюся смазку, взяла в рот и принялась умело его сосать, поглаживая яички. Я кончил спустя буквально пару минут. Будучи на седьмом небе от счастья, я не мог произнести ни слова. Татьяна отстранилась со словами «я в душ», достала из шкафа полотенце и убежала в ванную.

Я встал, собираясь пойти в кухню и налить себе ещё вина. Проходя мимо ванной, я заметил, что дверь была приоткрыта. Одежда и белье Татьяны валялись на полу, а сама она плескалась за шторкой.

Не в силах сдерживаться, я заглянул за шторку. Голая Т. Ф. намыливалась, стоя под душем задом ко мне. Я быстро разделся и залез к ней. Татьяна развернулась и, будучи в шоке от моей наглости, стыдливо прикрыла руками груди и лобок.

Не говоря ни слова, я накрыл её рот поцелуем и прижался. Мой член был снова готов к подвигам. Она обняла меня и поставила правую ногу на бортик ванны. Я гладил ее аккуратно подстриженный треугольником лобок и покрытые короткими волосиками губки, чуть заныривая пальцем между ними. Татьяна закатывала глаза и тяжело дышала.

Взяв в руку мой член, она направила его в свою пещерку. Волосики таниной киски приятно щекотали ствол. Я начал трахать её в этой позе, целуя губы и шею. Татьяна постанывала и закатывала глаза.

Я ускорялся и, наконец, слил в её пизденку.

Мы обмыли друг друга, пошли в спальню и легли рядышком под одеяло.

— Максим, ты не жалеешь? - спросила вдруг Татьяна.

— О чем?

— О том, что случилось между нами...

— Нисколечко... Да я мечтал об этом!

— Правда?

Я прижал её к себе и поцеловал.

— Максим... Ты ведь понимаешь.. Господи, что я наделала!

Я успокоил её, заверив, что ни одна живая душа не узнает о том, что случилось между нами.

Мы уснули.

На утро Татьяна как ни в чем не бывало разбудила меня и позвала завтракать. Она была уже в школьной одежде - чёрный свитер и длинная кожаная юбка с соблазнительным разрезом спереди.

Приставать к ней я не стал, оставалось уже мало времени, а нам ещё предстояло добираться до школы на троллейбусе.

В школе мы вели себя как ни в чем не бывало, пока однажды на очередном дополнительном занятии я не положил руку ей на коленку. Татьяна вспыхнула, но руку мою убрала:

— Максим, только не здесь...

— А как тогда?

— Я что-нибудь придумаю.

Вторая четверть подходила к концу, как однажды вечером в прихожей вновь раздался телефонный звонок.

— Да? Здравствуйте, Татьяна Федоровна. Как ваши дела?

Минут через тридцать в комнату зашла мама:

— Максим, звонила Татьяна Федоровна, очень хвалила тебя... Говорит, что вы могли бы с ней заниматься не по сорок минут, а по полтора часа два раза в неделю. Ты как, выдержишь?

Я кивнул.

— Ещё она попросила, чтобы по субботам ты ездил заниматься к ней домой...

***

Мы действительно стали заниматься дважды в неделю, вплоть до окончания школы.

Во многом благодаря Татьяне я набрал высокий балл на вступительном.

Она прекрасно знала, как меня поощрить за старания.

Впрочем, об этом и о других, не менее волнующих историях - в следующий раз.