Ложь во благо Часть 3

Афромен же поссорился со своей пассией из-за какой-то ерунды, которая ему показалась не уместной с ее стороны. Ведь когда у нее закончились аргументы, она назвала его черноземом. А это, как казалось ей, был запрещенный прием. Как точка невозврата.

Консерваторша Софья же пошла пожаловаться сокурснице на новые обстоятельства – он-то уменьшил член, и требует от нее уменьшить седушку.

И говорила она с таким сожалением, что та поняла, что говорит она вовсе не про знакомую. А про себя и заявила – Запомни. Дорогая, никогда не подстраивайся под мужика. Никогда. Это что за – я тебе – ты мне. Да это просто детский сад! Не ведись на уговоры. Что там ты говорила, он хотел тогда? Вот скажи ему, понравилось бы тебе,  если бы к тебе с такой просьбой подкатили? И не раз?

— Да это чушь какая-то.

— Вот именно! Думает,  раз вы пара, так можно что угодно предлагать. А вот и нет. Ты молодец, что не идешь на поводу у эгоиста.

— А он что, эгоист?

— Ну конечно! Я вырезки читала из журналов. Так там как раз про таких типов. Он самый, дорогая. Потом он будет требовать больше и больше. И требования нарастут, как снежный ком. А дальше ничего хорошего. Послушай профи. И не округляй глаза. Не округляй. Тебе просто сравнивать не с кем.

Ей было неловко, что та узнала детали, ведь теперь это уже не о знакомой и решила больше не делиться с ней ничем. А Веня был конечно недоволен тем, что она никак не хочет идти ему навстречу. Ни так, ни сяк. Даже порнуху ей предлагал посмотреть. Чтоб она поняла, что не так все жутко выглядит, как та себе напридумывала. Но она ничего не желала слушать. И назвала его озабоченным.

Музыкант же дождался дня выставки и пошел, совсем забыл о билете. Подошел он к зданию и подумал – Я же его забыл!

И собрался обратно. Хотя надо было всего лишь сказать, от кого он. Но запомнил только дату выставки.

На что после получил от нее разнос – Все мои знакомые пришли, родня пришла. А тебя как след простыл. И это называется приду! На месте тебя было пустое место. А значит ты оно и есть.

И он, вместо того, чтобы пояснить ситуацию, сказал ей иное – А это была проверка. Проверка на любовь. На наши отношения. Я хотел проверить, простишь ли ты меня за это. Или долго будешь дуться. Я надеюсь. Нет.

— Да какая еще проверка! Тоже мне, нашелся!

— Последовал примеру. А что, нам ни впервой.

— Ты пропустил мою выставку. В самом центре города. Ты просто ненормальный.

— А что такого важного есть в твоей выставке, чтобы бежать на нее?-решил он завернуть так разговор.

— Да да таких, как ты, это не дойдет.

— Я рад, что не пришел. Значит так и надо.- говорил он, не спеша открывать правду.

— Ну и катись со своими проверками! Надеюсь, тебе будет так же волнительно на сцене, как мне было тогда на выставке, ожидая тебя.

Но через пару дней она решила извиниться и пришла к нему. А у него какая-то компания. Теперь с ним были не только те музыканты, которых она знала, но и партнеры по шоу – они репетировали у него дома под гитару.

— Аааааа. Это ты – протянул он, приоткрывая дверь на цепочке.

— Мне надо тебе кое-что сказать.

— Ну так говори, у меня от них секретов нет.

— Ты что, бухнул уже?

— Да так, совсем немножечко, недавно. Не считается.

— Короче, извиняюсь.

— Извинилась? А теперь засунь свои извинялки поглубже. Ахаха.

— Идиот! – сказала она и добавила - Пошел ты на.

— Это ты должна туда идти, дурашка, а не я. Не могла сказать без на. Заговорилась, счас я тебе по лбу настучу за твой базар - и решил открыть двери, чтобы словить негодницу, но та пулей умотала вниз по лестнице.

Теперь извиняться пришлось ему и он просто сказал, стоя перед ее дверью – Я тоже был не прав. Идем в караоке бар. Но ждать ее выхода ему пришлось минут двадцать - она подбирала нужный образ. Ей повезло, что он забыл, как та послала его на.

Ей выпала возможность наконец напеться от души. Это был лучший вечер пения. Который она только могла пожелать. Они получили сто баллов. И у нее была иллюзия того. что она действительно хорошая певица. Во всяком случае, не хуже остальных.

Афромен же прислал своей пассии два кекса – один ванильный, а другой шоколадный и это было так мило, что она оставила ему один, чтобы заточить их вместе. Так ему достался белый. А ей соответственно черного цвета. И подписано было - от мистера плодородие.

А у Вени, между тем, в последнее время здоровье подкосило – его холестерин зашкаливал. И узнал он это случайно. Ему, конечно же, навыписывали таблеток, стоящих немало. Купить которые он должен был сам. Но он не желал спонсировать аптеки. А просто полагался на судьбу.

А своей консерваторше сказал – А что бы ты сделала, если бы меня скоро не стало?

— Что за странные вопросы. Не прикидывайся. Мне надоели твои выходки.

— Но ты не знаешь. У меня проблемы...

— Хватит. Жалость не пройдет.

Он понимал, что врядли откинется в его-то годы. Но результаты проверял. И его совсем не расстраивали показатели – пусть знает, кого потеряла. Пусть жалеет о том, что не сбылось! А чему быть. Того не миновать.

Конечно же, она поспешила рассказать все не подругам. А по привычке сокурснице.

— Да врет он все. Типичный симулянт. Он это специально, чтоб ты послушала его. Решил взять измором. А не выйдет. Вот увидишь, живехонек будет. Да он просто мелодрам насмотрелся, где героиня намечает планы того, что должна успеть и жених горюет. Возомнил себя на их месте. Не верь ему – таков был ее наказ. И продолжила – И раз он такой хитрый, нужно действовать на опережение.

— Это как?

— Он тебе свое, а ты ему похожее.

Совет она решила применить на деле и сказала – Слушай, ты не ходил на массаж простаты?

— С чего это мне на него ходить?

— Прекрасно. Значит надо сделать на дому.

— Ничего мне не надо. –отмахнулся он, думая, что на этом все закончится.

Но в ее привычку вошло это выражение и теперь она говорила его не впопад- он хотел узнать у нее, сколько времени, а та ответила – Массаж простаты.

Потом он стал говорить ей о пользе каши по утрам. На это она стала говорить – Да не полезней, чем массаж простаты.

Ему это надоело и он заявил – У тебя пластинку заело. Смени уже. А то ты дулдонишь одно и тоже.  

— А если бы мне реально захотелось?

— Да ты ж не медик. Так что прекрати. Ты даже не массажистка.

— А это можно освоить.

— Да ладно. Освоит она! Рельсы-рельсы. Шпалы-шпалы. Нет, спасибо. Мне не надобно твоих массажей.

И увидев, как тот разлегся на кровати, решила приступить к действию. Сначала расстегнула ему молнию на джинсах и массировала до ширинки а после, когда тот в исподнем предстал другой стороной, та, помассировав спину круговыми движениями и разогрев, поймала себя на мысли. что одна делать очень сильно выделяется на общем фоне. Эта деталь, словно холм возвышалась над ней, сидящей на коленях. Она стала просто поглаживать от ключицы до "мыса выпирания" и он был даже не против. А после, когда он ждал, что будет дальше и обернулся немного, та облизнулась и стянула трусишки красного цвета. И с приговариванием "Ммммммм" принялась подключать язык.  

— Эй, ты не сможешь этого сделать.

— Еще как сделаю - уверенно ответила она.

И правда - ни один участок не ускользнул от ее языка и работала она им так усиленно, что член снизу испустил немного сока. И тут он заявил - Кажется, сейчас я выпущу пержина.

— Не надо - сказала та и сжала ему булки.

— Можешь не стараться. Пержину это не преграда.

— А я опыт провожу. А если что - открою форточку.  

Так и вышло - вскоре тонкая струя ударила ей в нос и та полетела открывать форточку под его хохот.  

— Не вкусно? Можно подумать, ты после себя так же открываешь форточку.

— А как же, свежесть важнее всего.  Не буду больше лизать тебе задницу.

А музыкант с карикатуристкой провели ночь вместе. Они даже специально залезли на подоконник, чтобы их силуэты было видно. Их это очень завело. Но это все удалось лишь потому, что была вечеринка. Ему было охота побыть крутым на общем фоне. И она уже подумала, что все наладилось.   

Она проснулась раньше и хотела разбудить его, но не стала и просто накрыла одеялом и ждала звонка будильника. Которого не было, ведь на Субботу никогда не заводила – было лишь две пары и не с восьми утра. И не заметила, как проспала с ним вместе больше, чем планировала.  

— Ну вот, проснулся – услышал он, потягиваясь. – Пора проделать дубль. Ты главное резинку натяни. А прежде нужно позвонить друзьям, узнать,  как добрались до дома.  

— Да не надо. Они компанией свалили.  А с чего ты решила, что мне захотелось повторить?

— А с чего бы тебе не хотеть?

— Значит, только ты можешь просто так отказать. Вильнув хвостом.

— Ты действуешь против себя.

— Повторов не будет.

— Прекрасно. Значит накануне ты меня использовал.

— Да ну! Ты сама завелась.

— Проваливай из моего дома. Катись.

И сказала о новой выставке. Двадцатого числа.

— Так тебе эта выставка дороже, чем полгода нашего знакомства?

— Так ты запомнил дату? И я ее не помню. А ты помнишь.

— Я думал, ты отметим это дома за столом. Я приготовлю ужин.

— Не выйдет. Выставка. Максимум, что я могу, так это закончить раньше. Но не намного. И ты чтобы присутствовал.

— Вообще-то я не фанат карикатур. – сказал он ей правду. – Тем более таких стереотипных.

— Ну вот, поэтому и дату вспомнил. Лишь бы не идти, а в повара играть.

— Но это правда. Ведь это наш день.

— Это твои отговорки. У меня важная презентация. Теперь карикатуры еще более смелые.

— Но жизнь – не черно-белое кино. Она многогранна.

— Знаток бытия. Иди уже. И не наделай глупостей.

— Сам знаю,  что делать.

И ей показалось,  что он собрался изменить ей назло. И она подумала - Эх, если б я знала,  чем закончится тот отказ, то не отказала бы.  Это все из-за нее. Да чтоб ей! А если он сегодня мне изменит? О, нет, нет, нет. Этого не должно быть. Но я сама отпустила его.  

А в день выставки он накрыл прекрасный стол. И ждал ее. Никаких свечей, одна подсветка на стене.

— Что же она выберет, что?- гадал он.

И вот он. Звонок. Намного раньше, чем он думал.

— Но у тебя же выставка еще...

— Да какая выставка! У нас же мини-дата.

— А у меня хорошие новости – я один из основных претендентов на победу. Но песни будут позже. Сейчас же безжалостно отсекли половину участников. Самое смешное, что и тех, кто выбрал песни на инглише, желая симулировать мягкость звучания, ведь им было сказано, что они маскируют гнусавость, но акцент не замаскируешь и тех, кто выбрал слишком простые песни, где нет никаких резких переходов.

— Так что же ты ждешь! Ты должен был наброситься на меня еще в коридоре. Ну возьми же меня, нехочуха.

— Знаешь,  я думаю, мы просто не подходим друг другу по времени запала.  

— А может тебе опять дружков позвать, чтобы мы трахались на их глазах?

— А что, идея не плохая.  

— Ты меня достал.  

— И раз мы устранили недомолвки, я должен сказать, что у меня был анал.

— Будем считать, что я этого не слышала.

— Но неожиданно.

— Это как - усмехнулась она - заехал не туда? Что вообще было?

— Да нет. Это я был с бодуна и тут кто-то насаживается на меня жопой. Короче, я считай,  что не участвовал.  

— Так что, тебя совратили развратно. Ой, бедняжка. - скептически заявила она. - А этот кто-то не был парнем? Теперь я понимаю смысл фразы - мальчик, девочка. Какая в жопу разница.

Если бы Веня узнал об этом - обзавидовался бы.

— Неа. Не может быть парень с такими волосами и талией. А еще я парикмахерше, которая меня подстригла жутко засунул туда же ножницы и там их и раскрыл. А вот тут я прикололся - у меня никогда не было плохой стрижки, ахаха!  А давай-ка попробуем раком, раз ты хочешь всё наладить.  

И та, упершись лицом в подушку, пошла ему на встречу. При этом направляя его член,  куда надо было.

— Я сам. - сказал он, как трехлетка, за которого решила что-то сделать мать - А ты не зажимайся.

— Да я тут стою, как та девка, которой суют хвост.  

— Ты слишком зажимаешься. А должна наслаждаться.

— Я должна рулить.  

— Вот видишь,  я же говорил, мы не идеальные любовники.

— Хоть сто раз не повторяй, а то еще поверишь.

И стал хлопать ей по заду все быстрее и быстрее. Но трах опять был упущен - у него упал.

Теперь она даже не здоровалась с прежней знакомой. И оставалось только опять позвать компанию, лишь бы наладить контакт. Он и сам хотел забыть о былом, но что-то не давало. Зато ее ждал сюрприз в виде новой песни о ней. Было ясно - между ними химия без всяких сомнений.

И вот, в коридоре она сказала -  Я знаю,  что ты недоволен тем, что я передумала тогда, в тот день. Это вообще не моя идея. Ты ведь обижался, правда?

— Нууу, если только совсем чуть чуть - признался он.

— Я боролась с собой,  чтобы выпроводить тебя тогда.

— И я боролся с собой, боролся с искушением.

— Так может, хватит уже бороться? У тебя уже стояк.  

— Ты права. Хватит.

— Больше никакой близости на виду у всех. Я знаю, где лучше. А еще я знаю, что эту песню ты написал обо мне.

— Да ну - старался он сделать удивленный вид - с чего ты так решила, может быть,  это  для матери.

— Матерям такие тексты не пишут. Там есть строки - Пусть ты вредная такая. Я тебя люблю - это явно не про мать.

— Вот никак тебя не проведешь.

— Пошли,  я знаю, где уединиться.

А прикол в том,  что она была хитрой и не звала больше компании себе домой, они были на нейтральной территории и там же им пришлось искать уютное местечко. Это раззадоривало еще больше. Музыка словно стала подстраиваться под них и в один момент подобрался идеальный трек. Диджейский. Она сидела на столешнице,  обвив его ногами, но до того она была увлечена идеей примирения, что забыла об элементарном.    И приподняла кофту, чтоб продемонстрировать белье.

— Ух ты, красное! Сей цвет тебе идет.

— Я ждала, что ты оценишь. А я вот не пойму, почему вы считаете бюст второй задницей...

— Да кто тебе сказал такую чушь! У бюста есть соски а у задницы сама знаешь что. Кроме формы схожести нет. А мы кое-что забыли - сказал он, опять обескуражив ее. - А я вспомнил, не место нам тут и защиты нет.

Она не знала, огорчиться или радоваться - она была готова сделать это опрометчиво а он напомнил правила игры. Поэтому они лишь засмеялись.

А Веня же больше не пережевал по поводу здоровья – он просто забил на это. И не знал, чем ему это грозит.

И вот, когда она была на нем в той позе, что когда-то ей советовали, он решил расстегнуть ее бюстик. Ей показалось смешным то. что он так долго возится. А ему показалось, что его конечности застыли. Словно он был каменным.

— Веня, что с тобой? - слышал он перед тем, как оказался в палате.

Он лишь окинул взглядом помещение и вырубился до того, как она пришла его навестить.

Теперь она ужасно боялась его потерять. Раньше ей не верилось, что такое возможно. Но сейчас ей было ясно – он на грани. Несмотря на возраст.

И вот, она решила отсосать. И сжимала рот так сильно, что ему показалось, что она села на него задом. Да и не сосала раньше никогда. И проснувшись от этой встряски, он сказал – О, я так и знал, что ты решишься на это

Она не стала ничего ему пояснять, чтобы не разочаровывать и врать ей тоже не хотелось. Поэтому она предпочла молчаливую ложь. Ложь во благо. И вот уже в ее уме проносилась идея сесть на него наездницей наоборот и самой регулировать тем, чего она страшилась. И ей стало не по себе от того, что такая идея ее посетила. А тот опять внезапно вырубился, чтобы снова кайфовать. И она опять принялась сосать, ведь если прокатило, то зачем выдумывать другое.

А на следующий день его выписали. Теперь он завалялся уже в своей кровати, набираясь сил.

— А кто это тут у нас лежит?- послышался ему знакомый тембр.

И тут же шмыгнула к нему под одеяло.

— А какой сегодня день недели?-озадаченно поинтересовался он.

— Хороший день, прекрасный и удобный. Мне не надо торопиться.

— Круто. Это значит, мы будем целый день шалить.

— Сначала воспитание. А остальное потом.

И ему пришлось выслушать тираду о том, как недопустимо запускать свое здоровье. И чем это чревато. Он закивал и обещал усиленно проверяться. Вот только таблетки как прежде покупать не думал.

— Знаешь, как мне было боязно тебя потерять...-жаловалась она на беспечного Вениамина. –Да ничего ты не знаешь. Вырубился, да и все.

— Но я могу так вырубиться в любую минуту – словно жаловался он ей. –Теперь ты знаешь, что у нас каждый день на счету.

— Не выдумывай. Если ты озаботишься своим состоянием, то все наладится.  

Теперь его статегией тоже была ложь. Ложь во благо.

И он под шумок ее разговоров намазался Звездочкой и сунул указательный под одеялом ей, куда планировал и так же быстро высунул.

— Ты что, намазал меня чем-то жирным?- не врубившись, сказала она.

— А ты не поняла, что я вошел?

— Да я не поняла, что даже вышел...

— Ух ты, да я умелец.

— Ты хочешь сказать, что ты туда сунул?

— Да, именно туда. А ты боялась.

— Подожди-ка. Но мне в ЖК так тоже сделали. И я тогда подумала, что просто напускали вазелина. Я вообще не врубилась, что это было. Так что это, она реально лезла все таки...

— Ну, не надо обижаться, милая – подбадривал он. – По крайней мере, она умудрилась делать это так, чтоб ты не о чем не догадалась. Так у тебя там уже лазили.

— Так я ж думала, что все не так... Да она точно понапускала, мне так показалось.

— Честно говоря, я не знаю, как можно просто напускать вазелин и всё. Но прикидывая, что пользы от этого все равно никакой, я не удивлюсь, если так и есть. Тем более, если ты пришла за справкой.

— Так и было.  Это точно, потому что она даже не узнавала, я уже или еще нет. Это практика такая там была для всех совершеннолетних. И что-то в карту начирикала. Но будь там ее дочка, не говорила бы, что это надо. А просто бы поставила печать. Точно.

— И все таки, ты узнала, что будет, и с энтузиазмом кинулась на кресло?

— Вообще-то в этом кабинете стояла и моя мать. Стояла там, как истукан. И я изобразила безразличие.

— Ну и ну! Я в шоке. Какие подробности я узнаю. Ну ладно, не будем унывать. К тому же у тебя одни флэш беки. Из них ты ничего не соберешь. Давай лучше оставим хорошие воспоминания о нашей близости.

А сам подумал - Это ж сколько мази переводят зря. А реагенты нужные жалеют. Хоть и не те, кто берет анализы. Вот тупицы! Стало быть те,  кому за восемнадцать и которые ни-ни,  будут смешаны с дерьмом по полной, а не так, формально. Все таки Сонька молодец,  что  дождалась меня, как запакованное вино.  

— А как же. Я хочу на боку. Хочу, чтоб ты обнял меня изо всех сил. Давай займемся классикой.

— Ух ты! Надо же, я удивлен. Неужели классикой. Ну ладно. Постараюсь.

— Да. В естественной форме.

— А ты уверена, что форма, при которой нужно предохраняться, такая уж естественная, я вот нет. Ну ладно.

— Вообще-то у меня должны были быть месячные еще неделю назад, но из-за волнения всё сбилось.

— Надеюсь, что это просто сбой цикла. Ведь если нет, то ты станешь РСП-шкой. И это все, что я подарю тебе на память.

— Ну что ты, перестань. Все у нас будет круто.  

— Я просто ничего не исключаю. И мне страшно от того, что у тебя найдется кто-то, кто не будет донимать тебя тем, что тебе не надо. С кем ты обо мне забудешь. – сказал он с дрожью.

— Никогда тебя таким не видела. Ну ты вообще...

— И не увидишь больше. – сказал он и обнял ее.

— Давай я сама тебе его надену – и стала натягивать кондом под одеялом.

Но прежде полезла под подушку за мазью.  

— Эй, нечего там искать. Я уберу это. Натягивай.  

Ей не терпелось снова ощутить его внутри, горяче-страстный шланг, который принадлежит ее второй половине. Сейчас он будет при деле. Ну вот. Наконец-то. Он пульсировал внутри под учащение пульса двоих. Он наяривал, словно в последний раз.

— Круууууутооо....- доносилось от нее периодически и его это забавляло. Значит, он не зря старается.

Ей казалось, что она улетает с ним куда-то за облака. А ему казалось, что раз она так легко прошла разогрев, то и к основному действу была бы готова. Ведь он понял по этой проверке, что она ему не предоставила задницу в палате. Но знал, что это явно не так и что даже продолжения мастурбации не будет, ведь во вкус она не вошла. А где-то он читал, что при окончании такого действа человеку кажется, словно из него что-то вынули вместе с указательным. И это полнейший отстой. И был очень рад, что когда приходил на медосмотр по призыву, только показал очко и все слухи о его проверке оказались выдумкой. А еще она сказала, что соглашаться на это ей нет смысла, так как он уже сделал это в своих фантазиях и не раз. И хоть он в обратку привел пример с отдыхом на островах в мечтаниях, она не стала слушать. И понимал, что снисходительна лишь из-за его состояния. Хотя, когда он надрачивал и думал об этом, потел сильнее, чем раньше. И улучал минуту, чтобы заняться любимым делом. Даже телефон не брал. Он занят.

И вот, вскоре захотелось ему куда-то пойти. На встречу какую-то. На что Соня сказала, что предчувствует неладное и просто прыгнула на него. Не давая ему тем самым уйти. А он на автомате откинул ее и она улетела и ударилась об широкую перекладину кровати а после и упала рефлекторно. Он такое видел только на экране. Тут до него дошло, что он натворил и он тут же подлетел к ней. А она словно откинулась. Ему ничего не оставалось делать, как тормошить ее. Но этого ему показалось мало, поэтому он стал хлестать ее по щекам, приводя в чувства. На что та неожиданно встала и принялась хлестать его, а он от радости даже не обращал на это внимания.

— О, неужели обошлось... Ты из-за меня ударилась. Я не переживу, если это скажется на тебе. Планы поменялись. Мы идем к врачу.

— Не собираюсь! Иди. Куда шел.

— Нетушки. Они должны проверить, все ли в порядке. Я должен знать.

— Лучше бы о себе так заботился – причитала она но ей пришлось взять себя в руки, так как он уже принял решение посетить нелюбимое ей место, взяв недовольную на руки. И не зря она опасалась – опять ее ждал подвох – когда говорили результаты, одна заявила, что это очень опасно так падать, а вдруг та на сносях. Того и гляди, чтоб чем плохим не обернулось. На это милашка огрызнулась, после чего уже вторая что-то запричитала, что сейчас кого-то вызовет,   вступаясь за соратницу и ей оставалось только поскорее уйти. Но те ушли еще раньше - им не надо было вещи забирать.  

— Дорогая, что такое, что за спешка у них?  Результаты в норме?

— Это все из-за тебя! – заверещала та – я же говорила, что не надо лишний раз сюда ехать. А мне выслушивай, что я должна быть на сносях.

— Но все же может быть – постарался он обрисовать ситуацию.

А сам вспомнил, как недавно при анализе крови его ни с того ни с сего стали расспрашивать, сдавал ли он кровь на сифилис. Как будто недовольны частым «гостем».

— А ты сам подумай – как те говорят с предполагаемой в положении! Это же ужас.

— Да уж. И полетели куда-то. Давай напишем им записку и оставим на столе. Вот, покрупней. Чтоб им дошло. Пускай читают.  

А слово там написано было одно - твари.

— Выкрутился. Молодец.

— Они обвиняли меня в том, что я сама упала. Но это ты меня толкнул. Ты виноват и все из-за тебя.   

— А что, месячных нет до сих пор?

— Неа. И если ты заделал мне ребенка, я в обычное отделение рожать не пойду, чтобы такие как вот эти не указывали. С ними даже несколько минут стремно находиться.  

— А если и там будут такие же, хотя бы одна, что, избавишься от этого сюрпризика?

— Ну ты совсем! Там вообще придется выслушивать проповеди о безолаберности и вреде данной процедуры. И про грех не забудут.   Да и сама она небось похуже зонда без наркоза. И там тоже была очень важная специалистка. Так что не надобно мне таких сюрпризиков.

— Поехали домой. Результаты хорошие. И это хорошо. Составишь мне компанию под одеялом.

— Можно и без презика – сказала она неожиданно.

— Ну ладно.

— Ну ладно! И это вся твоя радость от того, что я сейчас предложила.

— А что тут особенного...- растерялся он.

— Поймешь, когда присунешь. Сейчас бы каждый хотел быть на твоем месте.

Но и когда присунул, он не заметил особой разницы. О чем и поведал после.

— Ну вот, а раньше клянчил – ну давай без защиты, ну давай без защиты.... Все твои желания – мираж.

— Я уже не уверен, что мы идеальная пара. Давай расстанемся на время. Нам нужен перерыв. Мы должны понять, скучно ли нам друг без друга. Или это лишь привычка.

На самом же деле он не хотел, чтобы его внутренний импульс взял верх. Тогда бы он вытворил такое, о чем потом бы сожалел. Поэтому и предложил. А ей казалось, что с ним уже все в порядке и никуда он не денется. И ему тоже. Но перед ним пронеслась картинка того. чтобы он сотворил, если бы не удержался и он лишь помахал ей, той, что так круто симулировала ртом его желание, лишь бы тот очнулся.

Хотя его состояние было слишком подозрительным при исходных данных – сонливость, вялость были совершенно не типичными для его «недуга». А еще и подташнивало. Тем более, что он уже почти набрал норму. Хотя и без лекарств. Но не все так просто. Ведь одна сотрудница, то ли специально, то ли нечаянно сделала что-то не так. Та, что интересовалась, сдал ли он анализы на ЗППП. Поэтому их примерение опять состоялось в палате. Вернее, она опять что-то говорила, надеясь, что он что-то слышит. Но после нескольких слов ей стало ясно, что зря и она просто легла рядом с ним со словами - Мы поражены.

Это я к чему - цените каждый день.