Рабство по согласию. Серия: Измена жены с согласия мужа

Это очередной рассказ, который больше не доступен в поисковых системах. Он напоминает творчество dbalen'а. Эта сцена, безусловно, вызвала во мне волну возбуждения, ведь шалунья опустила свою ногу прямо на мой неподвижный член. Прикрыв рот рукой, она тихо засмеялась, но ногу не убрала. Я с некоторым трепетом протянул руку к её изящной ножке, намереваясь сделать массаж, но она неожиданно убрала её и вновь уселась передо мной, закинув одну ногу на другую и скрестив руки на груди.

— Прежде чем ты получишь удовольствие,— сказала она, взглянув на мою ширинку,— тебе нужно встать на колени и поцеловать мои ножки. Ты же этого очень желаешь.

Гипнотизирующее тепло пробежало вдоль моего позвоночника, и хотя я всё ещё сомневался в том, что слышу, передо мной словно открылся волшебный мир моих сексуальных фантазий. Я опустился на колени перед этой богиней и с наслаждением коснулся губами её божественных ножек.

— Умница,— прошептала женщина. — А теперь целуй подошвы моих сандалий.

Я, конечно же, подчинился; подошвы её обуви были довольно чистыми, но мне пришлось долго их лизать, чтобы добиться устраивающего Галину блеска. Она широко раздвинула ноги и полностью открыла свои трусики при помощи моих рук надевала сандалии.

— Ты не против раздеться полностью? Тогда я надену тебе ошейник и поведу гулять по нашему саду?

В этот момент появился Борис. Однако увидев меня на коленях перед женой, он не стал устраивать сцену и даже дружелюбно хмыкнул:

— Вижу, у вас всё идёт как надо? — спросил он больше обращаясь к Галине.

— Посмотри, - сказала женщина, нагнувшись и сняв с ноги сандалию, которую протянула мужу. - Как он вылизал подошвы.

— Восхитительно! – ответил мужчина, и у меня возникли некоторые сомнения. – Думаю, он вполне заслужил массаж для тебя.

Галина улыбнулась и безмолвно положила свою обнаженную ногу мне на колено. Я заметил, что она тщательно ухаживает за собой: ногти были аккуратно обработаны и покрыты перламутровым лаком. Я осторожно провел рукой по ее гладкой коже.

Когда ты время от времени играешь роль подчиненного, неизбежно осваиваешь искусство эротического массажа. А я еще прошел специальные курсы. Нежно прижимая большой палец прямо под ее коленом, я начал свое священнодействие. Через некоторое время Галина закрыла глаза и расслабленно вздохнула. На ее губах появилась легкая загадочная улыбка, грудь поднималась, и она постепенно выгибалась вверх. Я переключился на пальцы ноги, массируя каждый отдельно.

— Так тебе действительно так приятно? – Борис наклонился к жене и мягко чмокнул её в щеку.

— Ты не представляешь! – произнесла Галина, не открывая глаз, а затем положила мне на колено левую ногу и приказала: – И эту!

Я продолжал массировать, подумав о том, что в экстазе она забыла сказать «пожалуйста». Как бы здорово было слышать от нее только такие команды.

Соблазн прикоснуться губами к ее прелестной ножке овладел мной, но благоразумие все же возобладало.

— Эй, хватит вам тут развлекаться! – Борис появился в дверях. – Пойдем внутрь, уже все готово на столе.

— Борис, — тихим и мелодичным голосом произнесла его супруга. — Ты не будешь против, если я приведу нашего гостя на поводке совершенно обнаженным?

— Да ради Бога!

— Ну что? – весело взглянула на меня Галина, слегка подогнув руки к поясу и начала постукивать каблучком. – Я жду!

Я ощутил прилив волнения, но что-то все же сдерживало:

— Как-то это странно...

— Ты же обещал мне! – озорно надула губы женщина. – Я уже похвасталась Борису, что приведу тебя без одежды. Неужели ты меня так подводишь? Давай, раздевайся, это всего лишь игра!

Соблазн оказался слишком сильным, и я решил: что уж там! И, начиная раздеваться перед ней, пробормотал:

— Мне как-то неловко перед Борисом.

— Не обращай на него внимания! – Галина вытащила из сумочки поводок для собаки и, не дождавшись завершения моего раздевания, стремительно надела его мне на шею.

— Поздравляю! – улыбнулась она и погладила мою грудь. – Теперь ты мой слуга.

Потом удивленно подняла брови:

— А трусы где!?

— Ну, это как-то…

— Снимай их немедленно! – она потянула за резинку моих трусов и резко стянула вниз. – За то, что заставил свою госпожу тебя раздеть, я потом тебя накажу, - прошептала горячо в ухо после того как схватила меня за него. – Высеку плеткой.

Никогда прежде я не испытывал такого мощного сексуального удовольствия. Казалось вот-вот наступит блаженный оргазм.

— Так давай становись на колени и вперед! – приказала Галина, толкая меня ладонью вниз. Каждое ее прикосновение приносило мне небесное наслаждение, и ради нее я был готов сделать всё.

И она повела меня обнаженным на поводке. Я смотрел вверх и пытался запомнить вид ее прекрасных ножек с ажурными трусиками между ними.

Когда Борис заметил нас, он как-то весь сжался. Схватив фужер, он наполнил его коньяком и одним махом выпил содержимое.

— Борис! – возмутилась его супруга. – Подожди нас!

Тем не менее, он подошел к ней, взял за руку и наклонил ее вниз. Галина с утробным хихиканьем облокотилась на стол, но поводок, за который вела меня, из рук не выпустила. Борис приподнял ей халатик и резко прижал к себе тазом, отодвинув край трусиков. Она вскрикнула и начала активно поддаваться.

Я был в замешательстве. Хотя происходящее превышало все мои самые смелые мечты и приносило невероятное удовольствие, я начал думать, что наша игра с Галиной подошла к концу и хотел было подняться. Страстно постанывая, она повернула ко мне голову с растрепанной прической и отрицательно покачала ею, сильно дернув за поводок для уверенности. Я остался стоять на коленях рядом с ногами женщины, которая держала меня на поводке, в то время как ее муж страстно овладевал ею у меня на глазах.

Вскоре они оба закричали и одновременно испытали оргазм. Галина повернулась к своему мужу, прижалась к нему и поцеловала:

— Это было так здорово даже в трусиках. Я чувствовала себя настоящей девственницей.

— Извини, - Борис посмотрел на меня свысока. – Не смог удержаться. Но это было потрясающе...

— Ты никогда так меня не трахал раньше.

— Да, у меня никогда не стояло так сильно. Подождите немного, я сбегаю в ванну.

— Но ты еще не сказал о том, как тебе понравился мой раб,— произнесла женщина, поправляя трусики и продолжая держать поводок в руке.

— Это же всего лишь игра,— заметил Борис перед тем как уйти. В этот момент Галина вдруг потянула за поводок и приблизила ко мне свое лицо.

— Ты не хотел бы стать моим постоянным слугой?

— Очень хотел бы! — с энтузиазмом воскликнул я.

Она загадочно взглянула на меня, слегка улыбнулась и вдруг сняла с моей шеи поводок:

— Пойдем, сядем за стол.

Игра закончилась неожиданно, и это меня сильно огорчило. Так приятно было ощущать все эти эмоции, которые не покидали меня еще долгое время. Мы прекрасно поужинали, выпив немало, но при этом ни капли не опьянели. Я несколько раз пытался поймать взгляд Галины, но она всякий раз отводила глаза в сторону. Затем мы переместились в другую комнату для кофе, а Борис достал свои дорогие сигары.

— Галь, — неожиданно произнес Борис. — Не сделаешь нам стриптиз?

Сняв туфли, Галина без лишних слов взобралась на стол и начала танцевать под музыку. Затем она сняла халатик и бросила его Борису. Почти сразу же медленно расстегнула бюстгальтер и покачала им передо мной, после чего надела его на голову мужа. У нее были довольно большие груди, которые колыхались при каждом ее движении, придавая ей особый сексуальный шарм. Она не стала долго мучить нас с последним элементом своего наряда – ажурными черными трусиками. Под аплодисменты Бориса она их сняла, изящно извиваясь телом, покрутила в воздухе и затем наклонилась так, что повесила их мне на лицо; от этого я ощутил невероятное счастье.

При этом она громко объявила:

— Это подарок моему рабу!

Когда я с благоговением убрал с лица ее трусики, она все еще стоя наверху помахала мне пальчиками и добавила:

— На память о нашем сегодняшнем вечере.

Галина протянула нам руки, и мы с Борисом помогли ей спуститься со стола. Расставив руки в стороны, она обняла нас за шеи и повела нагую к сауне. Мы сидели втроем совершенно голые, потягивая холодное пиво из бутылок и неторопливо беседуя друг с другом.

— Кстати, ты не жалеешь о том, что согласился провести уикенд с нами? – неожиданно спросила Галина.

— Как можно! – воскликнул я. – Такое даже во сне не приснится!

— Тебе понравилась наша игра? – Галина подняла ногу, поставила ее рядом на сиденье и, обхватив лодыжку рукой и оперевшись на колено, внимательно посмотрела на меня.

— Да, очень понравилась.

— А ты хотел бы стать моим постоянным подчиненным?

Я не поверил своим ушам: разве такое может произносить женщина, которая сидит передо мной совершенно голая?

— Да, очень хотел бы, - ответил я едва слышным от волнения голосом.

— Наверное, ты догадывался о том, что мы пригласили тебя не случайно, - продолжила Галина, закуривая тонкую длинную сигарету. – Мы с Борисом долго искали себе раба и уже начали терять надежду.

— Как ты мог понять из разговора, - осторожно вставил Борис, - Галина очень властная натура и любит доминировать над мужчинами.

— К сожалению, я этого не знал раньше.

— Наши знакомые однажды одолжили нам своего раба на две недели — с тех пор у меня появилась мечта завести собственного.

— Я в этом плане её не устраиваю.

— Мы довольно обеспеченные люди; у Бориса крупная компания в сфере недвижимости. Поэтому иметь дело с незнакомцем в подобных играх для нас достаточно рискованно.

— Шантаж и тому подобное, - добавил Борис с усмешкой.

— Но позавчера я случайно встретила твою бывшую жену в салоне красоты, - продолжила Галина. – Затем мы пошли вместе в китайский ресторан и выпили сакэ. Таня стала довольно откровенной и начала говорить о сексе. В процессе обсуждения она сравнила тебя с её нынешним мужем и вдруг упомянула твой патологический мазохизм.

— Это не совсем мазохизм...

— Не перебивай! – резко прервала меня Галина, бросив на меня проницательный взгляд.

— Прости.

— Я, конечно, сумела узнать все детали, постоянно подливая ей сакэ, а сама почти ничего не пила. То, что она рассказала о тебе, сильно вдохновило меня. Я обсудила это с Борисом — вот почему ты здесь.

— Ты бы видел её. Она вернулась домой в таком возбуждении! Я спрашиваю её, а она говорит: «это большая удача». Пришлось её поцеловать там, - Борис указал на область между ног жены, - только тогда она рассказала и настояла на праздновании этого события.

— Борис! – Галина недовольно покачала головой и улыбнулась.

— У нас был потрясающий секс. Мы всю ночь занимались им и говорили только о тебе.

— Татьяна могла немного преувеличить.

— Но послушай, - Борис открыл новую бутылку пива и протянул мне, - твой массаж её ног и то, что ты согласился быть голым на поводке — это многое значит.

— Ты его не поняла, - вмешалась жена. - Он имеет в виду, что иногда играть в такие игры — это не серьезно. А мне нужно полное подчинение.

— Галя даже задумалась о том, чтобы тебя похитить; я уже начал с кем-то договариваться. Но потом решила сначала поговорить с тобой.

Вдруг у меня сладко заныло внизу живота, и я быстро произнес:

— Я согласен,— прижав ноги к себе от смущения. Галина заметила это и улыбнулась.

— Ты, вероятно, не понимаешь сути моего предложения,— выдохнула она мне в лицо облако сигаретного дыма.— Речь идет о полном и безоговорочном рабстве.

— Я давно мечтал иметь такую госпожу.

— Ну что ж, — обрадовался Борис, — считай, вам обоим повезло. Вы нашли друг друга.

— Не все так легко, — раздраженно ответила Галина и поднялась. Она взяла с полки блестящий халат, надела его и вновь села в привычной откровенной позе, став выглядеть еще более привлекательно. – Пойми, возможно, я слишком требовательна, но если я госпожа и у меня есть раб, то подчинение должно быть полным; иначе всегда будет чего-то не хватать.

— Золотые слова, — весь мой опыт это подтверждал, поэтому мне было не сложно согласиться с ней.

— Я сейчас изложу тебе все условия, на которых готова принять тебя своим рабом. Ты можешь подумать: если они тебя устроят — отлично; если нет — мы расстанемся и забудем друг о друге на десять или даже двадцать лет.

— Какие условия?

— Молодец! — похлопал меня по плечу Борис.

Галина строго взглянула на него, и он немного растерялся и отступил.

— Ты оставляешь свою работу, передаешь нам свою квартиру и всё своё имущество и становишься нашим постоянным рабом без каких-либо прав. Ты будешь выполнять все приказы без вопросов; за малейшее непослушание понесёшь суровое наказание. Продолжать?

— Да, пожалуйста,— казалось мне, что я нахожусь в каком-то захватывающем эротическом сне.

— Значит ли это, что ты согласен с теми условиями, которые я только что озвучила?

— Да.

Галина наклонилась ко мне и чмокнула в щеку.

— Это событие надо отпраздновать,— сказал Борис и встал для выхода, но жена его раздраженно остановила:

— Подожди! – она дождалась, когда муж вернется и сядет рядом. – Ты будешь проходить интенсивное обучение, пока не станешь абсолютно покорным и послушным.

— Это будет её задача, я все дни на работе.

— У тебя не будет никакого секса, я даже не позволю тебе трогать себя, - Галина взглянула мне между ног и улыбнулась. – Кажется, тебе нравится то, что я говорю?

— Да, - ответил я и добавил: - госпожа.

Они рассмеялись. Галина растрепала волосы и обратилась к мужу:

— Я тоже чувствую возбуждение.

Он посмотрел вниз и смущенно произнес:

— А у меня что-то...

— Когда мы с Борисом займемся сексом, ты будешь нас обслуживать и выполнять все приказы. Вплоть до самых откровенных.

— На это от меня рассчитывать не стоит, - заверил её муж.

— Борис! – сердито воскликнула Галина. – Не порти мне раба!

— А когда начнём? – спросил я.

— Разумеется, говорить или открывать рот ты сможешь только по моему разрешению, - Галина запрокинула голову и некоторое время помолчала, покусывая губу. – Ну что ж, кажется, все ясно. Я буду унижать тебя постоянно, в том числе и в сексуальном плане; это совершенно нормально для мужчины в рабстве у женщины.

— Да, конечно. В этом вся суть.

— Но даже если всё это тебя устраивает, подумай хорошенько и прими окончательное решение. Что касается меня, то я бы не затягивала с этим. В понедельник Борис может приехать к тебе на работу и уладить дела там; завтра он займётся твоей квартирой, а мы с тобой можем начать новую жизнь уже сейчас.

— Я согласен.

Галина вскочила и бросилась в объятия Бориса, щедро целуя его.

— Мой дорогой! — произнесла она с восторгом. Затем, томно закрыв глаза, начала извиваться и прижиматься к мужу, — теперь у нас есть настоящий раб!

— Может быть, дождемся завтрашнего дня? — Борис явно не был этому рад. — Я уеду утром, а вы тогда и начнете?

— Я не против, — ответила Галина, усевшись обратно и взглянув на свою промежность, неожиданно решив прикрыть ее краем халата.

— Я взял кассету в прокате, нужно будет вернуть ее. Вряд ли успею посмотреть фильм.

— А я к утру придумаю для тебя подходящее имя! — заявила Галина. — У раба должно быть прозвище от хозяйки. И еще волшебное кодовое слово: если тебе станет тяжело, ты скажешь его, и твое рабство немедленно закончится. Не важно сколько ты будешь умолять или плакать о пощаде – без кодового слова никакой жалости с моей стороны не жди.

— Я выгодно сдам твою квартиру, — сказал Борис. — Деньги будут поступать тебе на счет. А в конце я все умножу на десять – ты не потеряешь.

— Твое счастье близко! — улыбаясь, сказала Галина и слегка толкнула мой нос кончиком пальца.

— Я всегда мечтал стать рабом такой Фемины с большой буквы,— признался я ей,— полностью принадлежать ей и быть как вещь.

— Скорее как собакой,— поправила она меня. — Но знай, у меня явные садистские наклонности, так что подумай хорошенько перед тем, как стать,— она вдруг кивнула головой к своим ножкам, собранным под себя,— моим рабом.

Слово «ее» она произнесла с особым акцентом, и в этот момент я ощутил близость оргазма, но с огромным усилием мне удалось подавить это желание.

— Итак, - заметила Галина, эта удивительная женщина во всех смыслах, - сейчас третий час ночи. Мы с Борисом отправляемся в спальню, она на втором этаже, первая дверь справа. А ты оставайся здесь: уберись, примой душ и поднимайся к нам на четвереньках, не вытираясь. Попросишь разрешения войти. Я сама проверю твои мокрые следы и надеюсь увидеть тебя именно на четвереньках — хотя никто не будет следить за этим процессом. Это мое первое задание для тебя как раба. Если ты не справишься, жди строгого наказания.

— Слушаюсь вас, госпожа, - я опустился перед ней на колени и поцеловал ее ногу.

— Я забираю твою одежду; она тебе больше не нужна, - произнесла Галина и собрала мои вещи в комок, который передала мужу. Вдруг тот дотронулся до нее и прижался своим членом.

— Не торопись, - томно произнесла женщина. – У нас впереди целая ночь.

— Пока дойдем до спальни… - недовольно пробормотал ее муж. – У меня снова все упадет.

— Да? – улыбнулась Галина и посмотрела на меня свысока. – Чтобы ты был в спальне не позже чем через десять минут! Раб! Ты меня понял?

— Слушаюсь вас, госпожа! – я был на пике счастья!

Галина и Борис вышли из сауны, оставив меня одного. Интересно отметить: как только я согласился стать рабом, их отношение ко мне мгновенно изменилось. Они словно показывали своим поведением и манерой общения свою превосходство надо мной.

Я быстро собрал и вымыл посуду, затем окунулся в бассейн и пополз на четвереньках. Оглядевшись, я заметил, что практически не оставляю следов воды; Галина, вероятно, подумает, что ее указание не выполнено, а это может привести к наказанию.

Подойдя к двери, я услышал их голоса и смех и постучал.

— Да!

— Можно войти?

— Подожди там снаружи! – прокричала Галина.

В комнате включили музыку и тихо переговаривались, но мне не удалось разобрать их слова. Прошло около сорока минут, у меня начали затекать ноги, и я несколько раз сменял позу. Вдруг дверь открылась, и вышла Галина — она была полностью обнаженной и держала сигарету. Обойдя меня, она слегка толкнула меня в спину:

— Наш раб терпеливо ждал за дверью на коленях,— сказала она мужу и забралась в постель.— Он из сауны ползком пришел?

— Да, госпожа, как вы и велели.

Просторная спальня была роскошно оформлена инкрустированной мебелью. Слева от стены стояла огромная кровать с навесом. Галина и Борис полулежали на мягких подушках; перед ними на толстом одеяле из зеленого шелка лежал поднос с виноградом. На полу рядом с кроватью находился матрас.

— Подползай ближе,— приказала мне Галина,— подними руки и держись за шею.

Борис курил сигару, запах которой перебивал аромат дорогих французских духов; время от времени он делал глоток из бутылки. Однако теперь он больше не предлагал мне ни пива, ни сигары.

Женщина достала ошейник из-под подушки, посмотрела на него и спросила мужа:

— Может быть, ты наденешь его?

— Нет уж, одевай сама.

— Почему всё время только я? – надув губы, произнесла она, но затем откинула одеяло, встала и подошла ко мне.

Показав мне ошейник, Галина заявила:

— Это знак твоего подчинения. С этого момента ты обязан носить его всегда и снимать лишь по особому разрешению.

Она стояла передо мной, вертя в руках толстый черный ошейник с несколькими кольцами, а я больше всего наблюдал за её волосатым лобком и выразительной складкой на крупном женском органе. Боже мой! Какой восхитительный вид! Наклонившись к моему горлу, женщина надела на меня ошейник, туго затянула его и прикрепила поводок.

— Поздравляю! – подтолкнула она поводок. – Теперь ты наш раб телом и душой.

— Это стоит отметить! - воскликнул Борис, открывая бутылку шампанского.

Галина снова устроилась в постели, взяла бокал от мужа и потягивая шампанское, жестом указала мне покрутиться.

— Похоже, из нашего раба получится неплохой домашний питомец.

— Да, но сначала потребуется соответствующая дрессировка.

Галина наклонилась и стала щекотать пальчиками языком как бы подзывая собаку. Я подбежал к ней и лизнул её пальцы.

— И ты говоришь «дрессировка», - хихикнула Галина. – Хороший песик, - погладив меня по голове спросила: - На что ты способен?

Я молчал. Вдруг она резко потянула поводок:

— Голос!

— Гав-гав! – неуклюже залаял я, вызвав общий смех своих хозяев. Женщина снова вскочила с постели и шлепнула себя по бедру:

— К ноге! – она начала шагать по спальне с улыбкой глядя сверху на меня, как я суетливо перебирал ногами и руками стараясь не отстать от её манящих ножек. Затем подняла руку и командовала:

— Лежи! — я улегся на спину, слегка подняв руки и ноги. Она села рядом и начала ласкать мой живот. — Ты такой хороший песик!

Внезапно из кровати выскочил Борис. У него был твердый член, и он схватил жену за волосы, приподняв ее голову. Она улыбнулась, ласково взяла его пальцем за ствол и взяла его в рот. Приглядываясь ко мне сквозь полуприкрытые глаза, Галина ритмично двигала головой, и вскоре Борис громко застонал. Но прежде чем он кончил, она оттолкнула его, игриво надуть губки и капризно сказала:

— Ну хватит! — она хихикнула и пощелкала пальцами по его члену. — Не мешай мне дрессировать своего раба!

Немного разочарованный Борис вернулся обратно в постель, а Галина потянула поводок и заставила меня стать перед ней на коленях. Она сидела на корточках, широко раздвинув ноги, и, взяв меня за щеки ладонями, заглянула мне в глаза с возбуждающим взглядом.

— Мы должны придумать ему имя, — она повернула голову к мужу. — Что ты думаешь о Полкане?

— Отлично! — пробормотал Борис, явно мастурбируя под одеялом.

Она заметила это и потребовала:

— Борис, вытащи руку, чтобы я видела! Спасибо. Видишь, Полкан, какой у тебя новый хозяин баловник, не желает ждать пока твоя хозяйка закончит тебя дрессировать и успокоить его.

— Галина, ну давай...

— Как он нетерпелив! — воскликнула женщина и по ее голосу было понятно, что она этим очень довольна. — Потерпи еще три минуты, пока я отведу раба в подвал и посажу его в клетку. — Она наклонилась и подняла со скученных трусиков с пола.

— Пусть остается здесь на полу.

— Нет! Первая ночь раба обязательно должна проходить в клетке и под замком, - произнесла она, поднявшись и потянув меня за собой. У двери Галина вдруг остановилась, натянула поводок и заставила меня тоже остановиться.

— Понимаешь, - сказала она, прижимая ладонь к шее и обращаясь к мужу, - я осознаю, что это немного жестоко, но раб с самого начала должен почувствовать свое положение и осознать отсутствие поблажек.

— Ладно, давай быстрее!

— Он должен понять, что хозяева не собираются с ним сюсюкаться и будут строго наказывать. За хорошее поведение он будет получать некоторые послабления. Чтобы он смог оценить эти привилегии, необходимо сразу же установить для него жесткие условия, - произнесла Галина эту тираду больше для меня. Она вывела меня из спальни в коридор, затем неожиданно остановила и наклонившись спросила:

— Ты не забыл, что без разрешения говорить не имеешь права? – быстро добавила. – Молчи, только кивай головой. Хорошо, молодец Полкан.

Она включила свет и проводила меня в подвал. В углу на деревянном помосте находилась маленькая клетка.

— Вот твое новое жилище, - произнесла женщина и присела на корточки у клетки. – Забирайся внутрь ногами вперед, головой ко мне.

Я смотрел на совершенно обнаженную женщину перед собой, которая загоняла меня в клетку; её волосатый половой орган вызывал у меня ощущение липкой теплоты внизу позвоночника от сладостного желания.

— Можно вас поцеловать между ног, госпожа? – похотливо спросил я, но она грубо толкнула меня по голове и закрыла дверцу.

— Завтра я тебя строго накажу за то, что ты не выполнил мой запрет на разговоры. Ляг на спину и протяни руки и ноги сквозь решетки!

Галина заперла дверь на замок, затем завязала мне конечности.

— Это нужно для того, чтобы ты не думал о том, как я выгляжу без одежды, - произнесла она, провела рукой по своей промежности. – Теперь открой рот пошире, - Галина засунула мне свои испачканные трусики и помахала пальцем. – А теперь представь себя женихом невесты в новом месте.

Цокая каблуками по каменному полу, она вышла из подвала и выключила свет.

Рано утром Галина снова включила свет, извлекла кляп из моего рта и, развязывая мои руки и ноги, весело хихикнула.

— Не задохнулся?

На ней был халатик, и мне удалось заметить белые трусики. Она отперла замок и спросила:

— Ну как прошла ночь?

— Спасибо, госпожа, я отлично выспался.

— Не нужно на коленях, просто иди нормально. Но, - Галина потянула меня за поводок, - я поведу тебя так.

Перед входом в подвал лежала моя одежда на стуле.

— Одевайся, - скомандовала она.

— А в чем дело?

— Я тебе разрешала говорить?

— Нет, но...

— Ты поедешь с Борисом для нотариального оформления подписи.

— Я подумал...

— Что именно?

— Что вы меня выставляете за дверь.

— На это даже не рассчитывай, - загадочно улыбнулась Галина и сняла с меня ошейник.

— Я мог бы повязать шарфик.

— Не переживай, как только ты вернешься домой, я его тебе дам надеть.

Мы вышли из дома и подошли к машине с Борисом внутри.

— Полкан подпишет документы,— сказала ему Галина. — Сразу же вези его обратно.

— Пойми, у меня нет времени!

— Немедленно вези его обратно! – строго повторила Галина. – А потом можешь быть свободен хоть до утра.

— Поехали! – я уселся на переднее сиденье, Борис завел машину, но жена подняла руку и наклонилась ко мне.

— Как только все завершится, потребуй от Бориса, чтобы он немедленно отвез тебя домой. Я приказываю тебе это как твоя хозяйка. Ты меня понял?

— Да, госпожа, - еле сдерживая взгляд на заметной под халатом полоске черного бюстгальтера.

— Если вы задержитесь, я строго накажу тебя, даже если ты не будешь виноват. А тебе, Борис, напомню: он твой раб, а ты его хозяин.

— Ну что? Мы уже опаздываем.

— Нет, еще не все, - Галина открыла дверь и велела мне: – Пересядь назад и ляг на пол.

— Ты даешь, Галя.

— Так нужно. И помни: я буду звонить тебе на мобильный каждые 15 минут.

Мы тронулись в путь, и Борис сказал:

— Ладно уж, старик, сядь нормально.

— Я сам скажу госпоже о своем положении, и она меня за это накажет. Так что...

— Как знаешь.

Далее мы продолжили ехать в молчании. В офисе Бориса нас уже ожидал нотариус. Не читая документ, я поставил подпись; затем мы заехали ко мне домой, и я показал Борису местоположение всех вещей.

— Теперь пора домой — она уже обзвонилась и грозится наказать тебя за каждую минуту задержки.

Подъезжая к дому, Борис позвонил жене по мобильному:

— Галя, мы уже прибыли. Я не зайду — у меня дел невпроворот. Да-да, он подписал все документы — теперь все по закону принадлежит нам.

Я вышел из машины; Борис наклонился ко мне и сказал:

— Знаешь что? Ты действительно смелый человек — я бы никогда не решился на такое! Хотя не обращай внимания на мои слова… Пока!

Я предполагал, что Галина появится на встречу, но ее не оказалось. Поднявшись на второй этаж, я постучал в дверь спальни.

— Да? — послышался голос хозяйки.

Когда я вошел, то увидел, как она лежит на кровати с повязанной головой.

— Ну что ты стоишь? — раздраженно произнесла она. — Раздевайся и подойди ко мне на коленях.

Соскользнув с кровати, она надела мне ошейник. Я заметил, что под халатом у нее больше ничего нет.

— У меня даже голова разболелась, — пожаловалась Галина.

— Но я же...

— Ты разрешал себе говорить?

— Простите меня, госпожа.

Она резко хлопнула меня по лицу. Я был удивлен таким поступком и недоуменно посмотрел на женщину и её обнаженное тело; в этот момент последовал новый удар.

— Я вижу, — прошипела она, — тебя нужно хорошенько проучить, чтобы ты понял своё место как дрессированного раба!

Она поднялась и достала плетку из-под подушки. Мне стало понятно, что она была готова к этому моменту и мне предстоит узнать, что значит быть наказанным женщиной.

Галина перекинула одну ногу через меня, крепко зажала бока ногами и с силой ударила плеткой. Я хотел было приподнять задницу для удобства наказания; всегда казалось мне, что быть выпоротым красивой дамой - это высшая форма наслаждения. Но после первого удара мнение изменилось. Боль была такой невыносимой, что я рухнул на живот и закричал от страха. Второй удар оказался еще сильнее: перед глазами потемнело и я начал выть от боли.

— Веди себя прилично! — раздался её голос. — И поднимай ягодицы выше!

Я немного приподнялся, но следующий удар плеткой заставил меня снова упасть, и меня охватил мучительный плач; я понимал, что больше не смогу вынести ни одного удара. В это время Галина произнесла:

— Раб обязан считать удары госпожи, благодарить за каждый и просить еще. Так что начинай считать с единицы.

— Я не могу больше, госпожа, - умолял я, глядя на свою мучительницу с надеждой. Она стояла над мной, подперев руку бок, и полубоком смотрела на меня через плечо. Я видел ее обнаженную аппетитную фигуру, женщину, которой я сегодня безвозвратно отдал свою квартиру и все свои имущества; в ответ на это она решила жестоко наказать меня.

— Будь мужчиной. Соберись и начинай считать. Иначе мне придется начинать сначала каждый раз.

Она снова нанесла мне удар.

Я весь сжался от боли и сквозь всхлипывания произнес:

— Раз. Спасибо вам, госпожа, за урок. Можно получить еще?

— Можно, - кокетливо ответила она и вновь ударила.

— Два. Спасибо вам, госпожа, за урок. Можно получить еще?

Я чувствовал, как моя задница превращается в кровавое месиво; но беспощадная Галина продолжала бить меня безжалостно, не обращая внимания на мои рыдания. Я в панике пытался вспомнить кодовое слово, хотя совершенно не мог понять: она ведь его мне даже не сказала.

— А теперь,- раздался ее голос,- поползи в тот угол и стань на коленях к стене лицом вперед и с руками за шеей.

Слезы катились по моему лицу; всхлипывая, я полз на четвереньках через всю комнату и готовился встать в угол, когда услышал раздраженный голос Галины:

— Нет, не туда! – с удивлением воскликнул я, обернувшись к ней. Она лежала на кровати, и ее халат был совершенно расстегнут. – Я же просила тебя стать вон в тот угол, - указала она на окно с помощью надкусанного яблока, словно это имело значение для того, где мне стоять в этой унизительной позе по ее указанию.

С течением времени боль стала постепенно утихать. Моя нагота и присутствие в комнате обнаженной женщины, которая только что меня выпорола, создавали напряженную атмосферу. Стыд охватил меня, когда я заметил начинающуюся эрекцию; это означало, что несмотря на физическую боль, наказание от женщины мне понравилось. Я испытывал желание заняться мастурбацией, но вспомнил строгий запрет Галины на прикосновения к своему телу.

Затем раздался звуковой сигнал мобильного телефона. Галина ответила:

— Да, Боря, слушаю тебя. Ага. Я его высекла. Чем? Плеткой, конечно! Да-да! Я одна с мужчиной дома и вместо секса выпорола его и поставила в угол. Угу, сейчас он стоит у меня на коленях в спальне. Ой да ладно! Ах да, за то что заговорил без разрешения. Ну часик постоит так, а потом заставлю постирать наше белье. У него там стоит? – Женщина хихикнула похотливо и добавила игривым тоном: – Потерпи до дома. Как задержишься? А-а, это другое дело! Тогда позвони мне сразу после того как все закончится.

В комнате вновь наступила подавляющая тишина; я ощущал липкое тепло вокруг себя от головы до ног, которое вызывало во мне страстное восхищение этой женщиной за спиной и знанием того, как она может дарить мне такое неземное удовольствие.

— Подойди ко мне, - произнесла она своим захватывающим низким голосом.

Она закрыла книгу, которую читала ранее, и, опершись на руку, задала вопрос с заботливым оттенком:

— Болит? – и высунув язычок, взглянула на мою спину. Затем резко поднялась с постели и указала на место, где только что находилась:

— Ложись сюда на живот.

Слушаться её стало для меня неким источником удовольствия и способом избежать её ярости, которая могла превратить её в настоящую фурию. Поэтому я сразу же повиновался, и, почувствовав тепло и аромат её тела на своей коже, погрузился в некий гипнотический транс. Галина достала из тумбочки баночку и аккуратно начала мазать кремом мои раны.

— Мой бедный раб, - прошептала она, - так пострадал от своей жестокой госпожи.

Когда она закончила обработку ран, наклонилась к моему уху, легонько касаясь моей спины халатиком и своими грудями.

— Тебе было больно от плетки?

Я лежал с закрытыми глазами и чувствовал себя так комфортно, что страдания казались сладким наслаждением.

— Если ты не хочешь испытывать боль снова, - произнесла женщина без ожидания моего ответа, - четко следуй всем моим указаниям.

Зарывшись лицом в подушку, я вдыхал её волшебный аромат и мечтал о том, чтобы этот момент длился вечно. Но Галина потянула меня за поводок и заставила подняться.

— Сейчас ходи на ногах. Придется тебе сделать наколенники.

Она повела меня вниз и привела в ванную комнату.

— Хотя у нас есть стиральная машина, тебе придется стирать нижнее белье вручную. Ты умеешь это делать?

— Немного.

— В крайнем случае, вспомни, как твоя жена Танька стирала вещи.

Галина прикрепила поводок к кранику и пододвинула ко мне ведро с грязным бельем.

— Вот тебе полная свобода. Мои трусики, бюстгальтеры, комбинации... Ты, наверное, захочешь заняться чем-то нехорошим, но помни, я запретила тебе трогать себя. Я не собираюсь здесь сидеть и наблюдать за тобой, но уверяю, что сразу всё пойму. Поэтому надеюсь на твою сознательность и благоразумие. Постарайся не подвести меня.

Я занимался стиркой и ощущал, как мой член наполняется кровью и требует разрядки. Но понимал: любое прикосновение может привести к немедленному climax’у, поэтому героически сдерживался.

Через час она вновь вошла в ванную. Бросив взгляд на моё достоинство, женщина поинтересовалась:

— Ты еще не закончил?

— Вот-вот последний штрих остался.

Она проверила качество моей работы и осуждающе покачала головой. Ухватившись за мой локоть, Галина наклонилась и начала шлепать меня по ягодицам ладонью; от каждого удара возникала сильная боль. Звонкие шлепки чередовались с её отрывистыми приказами:

— Будь – внимательнее – старательнее – делай – всё – качественно!

Затем она занялась своей прической перед зеркалом в ванной; её грудь при этом тяжело вздымалась под халатом. Под её контролем я доделывал стирку и она сняла поводок.

— Теперь у тебя есть личное время. У тебя два часа — можешь искупаться в бассейне, посидеть в сауне или просто прогуляться по парку. Но помни — только без одежды.

— Я как раз собирался обсудить с вами, госпожа, кодовое слово. Вы так и не сообщили его мне.

— А, уже возникла необходимость в нем? Наверное, во время наказания плеткой?

— Нет, просто…

— Понимаешь, — произнесла Галина, рассматривая еще одни постиранные мною трусики на свету, — сейчас у тебя испытательный срок. В первый месяц будет очень сложно, а кодовое слово может помешать твоей начальной дрессировке. Поэтому я решила пока отложить его. Ты получишь его ровно через месяц, согласен?

— Да, госпожа.

— Отлично. Только не забудь постирать и эти трусики. Я могла бы за это тебя наказать, но ладно, прощаю. Наверняка ты уже думаешь о том, какая я жестокая женщина.

Вдруг мне стало стыдно от того, что она проявляет ко мне доброту, а я ее огорчаю. Я ощутил вину перед своей госпожой за то, что расстраиваю её.

Я сказал:

— Пожалуйста, госпожа, накажите меня за это.

Галина удивленно подняла брови и пожала плечами:

— Замечательно, Полкан, что ты осознаешь: раба нужно наказывать за всё и чем строже — тем лучше для него.

Она несколько раз ударила меня по заднице ладонью.

— Никаких оправданий быть не должно — ты ведь раб. Это не игра, Полкан. Если ты несерьезно подходишь к своим обязанностям, лучше нам прекратить отношения прямо сейчас. Это понятно?

— Да, госпожа.

— Я сокращаю твое личное время до пятнадцати минут. Вместо того чтобы спокойно прогуляться ты отправишься в свою клетку и там хорошенько подумаешь о своем поведении.

Вернувшись в клетку, я стал по-другому воспринимать происходящее. Боль от ран на заднице усилилась, вероятно из-за того, что я лежал на спине и не мог повернуться – руки и ноги были привязаны к решеткам. Подавляющее влияние Галины вызывало во мне смесь наслаждения и страха, но ее жестокость уже выходила за рамки допустимого. Я понимал, что она стремится полностью подчинить меня, превратить в своего раба как физически, так и духовно. Хотя это было тем, о чем я мечтал в своих фантазиях, реальность начала внушать мне ужас. Эта женщина фактически забрала у меня работу, квартиру и имя – все базовые человеческие вещи.

В данный момент я мог бы без забот валяться на диване в своей однокомнатной квартире и смотреть эротическое видео. Вместо этого же я лежу связанным в тесной клетке и не вижу ничего вокруг из-за темноты подвала. Я дернулся и попытался избавиться от грязного кляпа во рту, но не смог – лишь усугубил боль в заднице.

В таких мучениях я провел долгое время, пока не успокоился и не уснул тяжелым сном.

Когда почувствовал, что кляп извлекают из моего рта, открыл глаза и увидел Галину, присевшую рядом с клеткой. На ней были джинсы и легкая кофточка с видимой полоской черного лифчика.

— Галина! — закричал я. — Отпусти меня! Я хочу вернуться домой.

— У тебя больше нет дома, — ответила она, развязывая мои руки и ноги. — Борис продал твою квартиру.

— Тем не менее отпускай меня! Я не желаю быть рабом!

— Ты должен надеть эту цепь сам, — произнесла она, протягивая в клетку цепь, напоминающую букву «н», на концах которой были металлические кольца. – С одной стороны находятся наручники, с другой — кандалы. Наручники наденешь на запястья, а кандалы — на лодыжки.

— Да я не собираюсь ничего надевать! — возмутился я и сильно потряс решетку клетки. — Выпусти меня немедленно!

— Кольца сами защелкиваются, — спокойно продолжала она, игнорируя мой протест. — Я проверю, как ты оденешь цепь, и только после этого отпущу тебя.

— Я же сказал, что не буду этого делать.

— Тем не менее, я их оставлю у тебя, — миролюбиво заметила она и добавила: — раб. Вернусь через час. Если ты не будешь в цепях, последует строгое наказание.

С этими словами Галина выключила свет и ушла.

Теперь я мог хотя бы немного шевелиться в клетке. Встав на колени и опершись локтями о пол, я приподнял свою сильно горящую от дискомфорта задницу и даже застонал от облегчения: стало значительно легче.

В темноте я начал ощупывать цепь, понимая, что рано или поздно мне придется ее надеть. Она может удерживать меня здесь сколько угодно долго, но в конце концов добьется своего – это было ясно. Поэтому лучше подчиниться сейчас вместо того чтобы мучиться; бессмысленно сопротивляться при полной беспомощности. А сильный всегда обвиняет слабого, так что в итоге именно я окажусь виноватым. То обстоятельство, что женщину считали сильной и правой по отношению ко мне снова вызвало во мне возбуждение; эрекция стала предательской реакцией. Даже несмотря на ужасное времяпрепровождение в клетке и известие о потере квартиры, все это продолжало завораживать меня сексуально.

Когда Галина вновь включила свет и, громко стуча каблуками своих туфлей, подошла к клетке, я уже оказался в оковах.

— Слава Богу, ты хоть пришёл в себя, — она присела на корточки и приказала: — Высунь руку. Имей в виду, у меня есть электрошокер.

Женщина проверила прочность моих цепей и открыла дверцу клетки.

— Надень эти наколенники и не смей вставать с колен.

Она взяла меня за поводок и сначала повела в туалет, где мне пришлось справлять свои нужды под внимательным взглядом этой роковой женщины.

После этого она снова привела меня к клетке и молча указала жестом, чтобы я вошел внутрь.

— Госпожа, — смиренно произнес я, — простите меня, больше так не буду.

Она ничего не ответила; смотря на меня сверху вниз, угрожающе сжимала губы и показывала пальцем на дверцу. Закрыв за мной клетку и заперев ее замком, Галина встала рядом.

— Госпожа, — умолял я её, — пожалуйста, простите меня.

— Я прошу только тогда, когда ты сам попросишь поставить на тебя мое клеймо.

— Клеймо? – удивился я своим словам.

— И не какими-то чернилами, а настоящим раскаленным металлом. Только так ты сможешь доказать мне свою покорность и принятие рабства.

Я смотрел из клетки на эту женщину с ужасом перед её находчивостью и решимостью окончательно сломить меня. Что же она еще задумала? До какой степени унижения собирается довести?

— Я согласен,— тихо прошептал я, осознавая безвыходность своего положения. Хотел добавить «я вынужден согласиться», но благоразумно промолчал, чтобы не разозлить её ещё больше. Теперь я уже раскаивался о своей слабости; расплата за это будет весьма суровой – эта фурия намерена оставить раскалённое клеймо на моей коже.

— Не понимаю, — покачала головой женщина, — зачем тебе это было нужно. Все шло так гладко! А ты все разрушил.

— Простите меня, мадам.

— Теперь тебе предстоит долго находиться в узах.

— Даже если вы поставите мне клеймо?

— Представь себе, да! Я даже собиралась разрешить тебе свободно передвигаться по дому и гулять в парке. Сказала Борису, что стоит иногда брать тебя с собой в город.

Я тяжело вздохнул и послушно лег на бок. Женщина прикусила губу, стараясь сдержать улыбку.

— Но ничего страшного. Посидишь у меня в клетке столько, сколько потребуется, я не спешу. В конце концов, страдать будешь ты.

От мысли об этом я ужаснулся и начал громко плакать, размазывая слезы кулаком по лицу:

— Пожалуйста, мадам, простите меня, я больше не буду так себя вести.

— Ты уже говорил это раньше. Ты легко обещаешь, но не собираешься выполнять свои слова.

— Да, я очень виноват, — всхлипывал я в безнадежной попытке добиться прощения у этой жестокой женщины. – Накажите меня, пожалуйста, высеките плеткой.

— Вечером, когда придет Борис, — сказала Галина,— я отведу тебя наверх и ты попросишь прощения при нем.

— Спасибо вам, мадам! Вы так добры!

— Это еще не все. Ты заявишь о полном отказе от своей квартиры.

— Конечно же, мадам.

— Сам попросишь при нем поставить тебе клеймо.

— Слушаюсь вас. Но это должно быть довольно больно?

— Ничего страшного, потерпишь. И последнее: попросишь меня кастрировать тебя.

— Кастрировать?!

— Именно так: кастрировать.

— Что ты имеешь в виду? – не веря своим ушам, спросил я.

— Я говорю о том, что ты остался без полового члена. Вот мои условия: если ты согласен, сегодня вечером расскажешь всё Борису. Если нет – оставайся здесь и продолжай страдать в своей клетке.

Я остался лежать в этом заточении, ощущая себя совершенно уязвимым — только ошейник и кандалы напоминали о моем положении. Как же меня занесло в эту зависимость от женщины! Я теряю абсолютно всё, включая свою мужественность, а что взамен? Сомнительное удовольствие быть рабом распущенной женщины.

Но какая она! Конечно, если она может сделать мужчину своим рабом, то логично лишить его всего! Мне пришлось признать перед самим собой, что я не могу не восхищаться этой женщиной. И, вероятно, мне выпала редкая удача быть ее подчинённым. У нее было много мужчин и наверняка будет еще больше. Но лишь один может стать её рабом, и эту честь она отдала именно мне.