Заголовок
Текст сообщения
Что вы хотите / Чего вы желаете © Ренквист. Часть 6 из 6
Вступление
Итак, вот и все. Заключительная часть. Прежде чем я продолжу, хотелось бы мне воспользоваться этой возможностью и поблагодарить всех, кто прочитал рассказ и нашел время для того, чтобы оставить комментарии. Эти рассказы - единственная практика, которую я получаю в написании чего-либо, помимо апелляционных записок и юридических заявлений, и мне приятно знать, как я справляюсь. Так что благодарю всех вас, как читателей, так и комментаторов.
Теперь все узнают, что произойдет с нашим отважным героем. Будет ли это примирение? Может быть, близость с Марисой? Конечно же, Натали теперь не играет роли, так как вы уже знаете о разнице в возрасте между ней и Тайлером на тридцать лет. Но что насчет Сьюзан? Или Эллизин? Надеюсь, что кто-то все еще будет читать это к моменту публикации и ему будет это интересно.
Помните, что я написал этот рассказ с целью сосредоточиться на создании правдоподобных женских персонажей. Все потенциальные героини были действительно увлекательными, по крайней мере, на мой взгляд. Я очень-очень хотел бы, чтобы вы уделили минутку и поделились своими мыслями о том, как я справился с развитием этих персонажей. Ведь я потратил десятки часов на их создание и написание. Минимум, что вы можете сделать - потратить две-три минуты, чтобы сообщить мне, убедительны ли были мои главные героини, достоверны ли они, необычны ли они или нет. Справился ли я (по крайней мере отчасти) с Кристин? Было ли логичным поведение Марисы с учетом ее прошлого и эмоционального состояния? Или это было слишком стандартно? (Давайте скажем так, никто из них не предал своего партнера и не отправился на оргию за большими буханками хлеба!)
Так что, пожалуйста, найдите минутку свободного времени, чтобы прокомментировать. И всё равно, большое спасибо за то, что уделили этому внимание.
*****
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— Ты выглядишь иначе, — заметила Кристин, сидя рядом со мной на заднем крыльце, пока мы наблюдали, как папа качает Бена на деревянных качелях.
Я вернулся домой от Марисы несколько часов назад. Провел время с мамой, выполняя упражнения. А теперь мы все были на улице и радовались последнему теплому деньку перед приходом зимы.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Ты будто встретил кого-то особенного, — произнесла она, избегая встречи моих глаз. — Кого-то, кто... ну... кого ты очень ценишь.
Я молчал, не зная как ответить ей.
— Ты переспал с ней?
— Зачем это важно? — удивился я открытости ее вопроса. — С тех пор как ты уехала, я переспал с десятком, если не больше, женщин. Что значит еще одна?
— Потому что ты заботишься о ней, — ответила она, глядя на свои колени, а затем повернулась ко мне. — Кроме Элли... и я не уверена насколько серьезно ты относился к ней... я имею в виду по-настоящему заботился... исключая ее, ты действительно не влюблялся с тех пор...
— С тех пор как ты меня бросила, — прервал я ее. — Так правильнее сказать: "Я не влюблялся никого с тех пор как ты меня бросила".
— С тех пор как я бросила тебя, — прошептала она.
— Ты ошибаешься, — сказал я. — Я по-настоящему полюбил кого-то. Прямо перед тем как пришлось вернуться сюда в город. Кого-то, кто был бы... Я не знаю точно. Но это было больше чем просто физическая страсть. И если бы этого случайно не произошло со мной и мамой, то кто знает? Возможно, я был бы с ней.
Кристин молчала, казалось, ошеломленная осознанием того, что я привязался к кому-то, кроме нее. Несмотря на то, что она оставила меня ради Рэнди и жизни в Грант-Сити, она питала эту инфантильную фантазию о том, что она - моя единственная настоящая любовь, единственный человек, с которым я могу быть вместе.
— Что в этом такого? - сказал я, злясь на ее реакцию.
— Просто смотрю, как разбиваются мои мечты.
Мы молчали несколько минут, оба смотрели на Бена.
— Послушай, - сказал я, по какой-то дурацкой причине пытаясь подбодрить ее, — я действительно не знаю, насколько это будет серьезно.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что она боится. Ввязываться и все такое.
— Почему?
— Потому что ей было больно.
Кристин обдумала это, затем положила свою руку на мою.
— Но ты хочешь, чтобы она согласилась, не так ли?
— Думаю, да, - согласился я. — Я хочу, чтобы она хотя бы попыталась.
— Я ее знаю?
Я засмеялся.
— Да, ты ее видела.
— Она отсюда?
— Мой редактор, - сказал я. — Девушка, с которой я ужинал в тот вечер. Та, которая рассказала мне о Бене.
Глаза Кристин расширились.
— Но она...
— Замечательный человек, - бросил я вызов. — Умная, добрая, красивая. В общем, замечательный. Может быть, ее немного трудно понять, но из того, что я узнал...
Кристин прикусила язык. К ее чести, она оставила мое описание без внимания.
— Так ты думаешь, может быть, ты влюблен в нее? - спросила она.
— Не знаю.
— Но ты хочешь выяснить?
— Ага.
— Без настоящих... без попыток? С нами?
Я посмотрел на нее, не зная, что сказать.
— Посмотрим, как все сложится, — сказал я и засмеялся. — Блин, если она... если Мариса... будет делать по-своему, это все равно не поменяет ситуацию, понятно?
Кристин кивнула и попыталась улыбнуться. Однако в ее глазах был страх, словно она наконец осознала, что Тайлер и Кристин больше не смогут быть вместе. Что наш корабль уже уплыл, а она осталась на берегу.
На берегу есть другие женщины, в которых я могу влюбиться и которые могут полюбить меня в ответ.
Затем Кристин сжала мою руку.
— Несмотря ни на что, — решительно произнесла она, стиснув челюсти. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я действительно так думаю. И если ты больше не можешь быть счастлив со мной, то я хочу, чтобы ты нашел кого-то другого и был счастлив с ней. Ты этого достоин.
Я кивнул.
— И ты тоже достойна этого, — произнес я, думая о том. — Ты тоже.
Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.
— Спасибо.
* * * * *
Я решил дать Марисе пять дней, а затем позвонить ей и предложить встретиться на ужин. Но на третий день она сама мне позвонила.
— Ты серьезно хочешь познакомиться со мной? — начала она, ее голос звучал робко.
— Никогда раньше я не относился к чему-то так серьезно, — подтвердил я.
— И могу я выбрать, куда мы пойдем?
— Договорились.
Я услышал, как она вздохнула, а потом быстро сказала:
— Завтра вечером. Заберешь меня в пять тридцать. В ресторане "Греческие острова" в Гриктауне.
— Увидимся, — пообещал я.
* * * * *
Когда я приехал за ней, она была одета как обычно. Кажется, все черное. Ее лицо выражало вызов, словно хотелось что-то сказать.
— Ты выглядишь сексуально, - сказал я, улыбаясь, когда оттолкнул ее руку от ручки двери и открыл ее для нее.
— Ты не должен этого делать, - сказала она.
— Что?
— Открывать мою дверь. Сейчас не пятидесятые годы. Я сама могу это сделать.
Я улыбнулся и закрыл за ней дверь, затем обошел вокруг, сел в машину и включил передачу.
— Я не прошу тебя переодеваться, - сказал я, обращая внимание на указатели улиц, пока ехал в сторону Холстеда. — Не надо меня спрашивать, ладно? Мы делаем это, чтобы проверить, сможем ли мы поладить. Принимать друг друга такими, какие мы есть, вместо того, чтобы пытаться переделать друг друга, в соответствии с нашими представлениями об идеальной паре.
Она ничего не сказала.
— Хорошо? - спросил я.
— Справедливо, - сказала она.
— И я был серьезен до этого, - сказал я. — Ты действительно выглядишь сексуально.
— Это только потому, что ты знаешь, что под одеждой.
— Правда, - согласился я, а затем усмехнулся.
— Что?
— Татуировка, - сказал я, коротко взглянув на нее, прежде чем повернуть налево на Холстед.
— А что с ней?
— Она чертовски зажигательная.
Слабая улыбка заиграла на ее губах.
— Тебе действительно нравится?
— Нравится.
Казалось, она была довольна этим. Через минуту, ее рука пробралась на мое переднее сиденье и легла на бедро. Остаток пути мы ехали молча, просто наслаждаясь молчаливой компанией.
* * * * *
Почти полтора часа спустя, Мариса отодвинула от себя, наполовину съеденную тарелку пахлавы.
— Вот это я даю, - сказала она, похлопывая себя по животу.
— Ты шутишь, да?
— Что? Ты думаешь, я свинья?
Я усмехнулся.
— В первый раз из всех пятнадцати или около того наших посещений вместе это первый раз, когда ты оставила хотя бы маленькую крошку на своей тарелке.
В этот момент к нашему столику подбежал официант – сорокалетний грек с зачесанными назад черными волосами и небритостью на лице. Он посмотрел на тарелку, затем на Марису, и снова на ее тарелку. Его лицо засияло широкой улыбкой.
— Что? – сказала она. – И у вас также?
— Повара, – ответил он. – Я заключил пари с ними. Пятьдесят баксов. Я сказал им, что ты не сможешь это съесть ни за что. Они поспорили со мной, что сможешь.
— Тогда вы выиграли, – произнесла она, и улыбка расплылась на ее губах.
— Пятьдесят баксов, – добавил он и постучал пальцем по виску. – Я предвидел это, понимаете. «Она замедляется», – говорил я им. Они посмеялись и сказали, что это не имеет значения.
— Прекрасно, – отозвалась она, оттолкнувшись от стола. – Теперь все думают, что я свинья.
— Не свинья, – сказал он, положив руку ей на плечо. – Активная. Быстрый обмен веществ. Хороший аппетит. Но не свинья. Нет, определенно не свинья.
Он изучал ее лицо, и его выражение давало понять, что ему хотелось бы провести время с ней в приятной компании, независимо от того, является она свиньей или нет.
— По-моему, мы готовы заплатить, – прервал я его пристальный взгляд.
Он вырвал чек из блока и передал мне. Я положил сто долларов под него. Его глаза засияли при этой сумме.
— Сдачи не надо? – спросил он уже зная ответ.
— Мы рассчитываемся полностью, – подтвердил я.
Его лицо осветилось улыбкой.
— Спасибо, – сказал он, убрав чек и купюру со стола и удаляясь.
— Спасибо, - сказала Мариса, положив свою руку на мою.
— Мне очень приятно.
— И что теперь?
Я похлопал себя по животу.
— Не знаю, как ты, но я бы не отказался от прогулки.
Она застонала от такой перспективы, потирая свой впалый живот.
— Давай, - сказал я. — Это пойдет тебе на пользу.
Так мы и поступили. В течение следующего часа, мы прогуливались по мосту через межштатную автомагистраль и входили в Петлю, комментируя наши любимые здания и людей, спешащих домой из офиса. Мы угадывали, кто из них адвокаты, брокеры, трейдеры и т. п.
* * * * *
Через полтора часа после ужина, мы припарковались на свободном месте, в полуквартале от ее квартиры.
— Ты заходишь? - спросила она.
Я покачал головой.
— Я был серьезен до этого. Больше ничего подобного, пока мы не узнаем - мы оба - к чему все идет.
— Но я хочу, чтобы ты зашел, - сказала она, взяв мою руку и сжав ее. — Правда.
— И ты будешь вести себя хорошо?
— Если ты этого хочешь, - сказала она. — Если нет...
Она подняла бровь на предположение, оставшееся после ее слов.
— Это не то, чего я хочу, - сказал я. — Но я думаю, что так будет лучше.
— Как скажешь, - сказала она, открывая дверь. — Так ты заходишь?
Я заглушил двигатель и присоединился к ней.
Оказавшись в ее квартире - такой же безупречно аккуратной, как и в прошлый раз, когда я там был - я думаю, она была немного навязчивой, - мы сели на диван, послушали джаз, попили вина и поговорили о книгах. Что было хорошо, что плохо, почему, как они это сделали, и что могло бы сделать хорошие книги еще лучше.
Затем мы беседовали о нашем детстве, семьях, друзьях и прочих вещах. Разговаривать с ней становилось все легче по мере того, как мы становились более расслабленными друг с другом, и она, казалось, все больше уменьшала свою осторожность по ходу разговора.
— Я мог бы привыкнуть к этому, - заметил я, потягивая последний глоток вина.
— Что? К общению со мной?
— К слушанию джаза, - ответил я. — И к тебе.
Она улыбнулась и налила мне еще вина из бутылки.
— Нет, - произнес я, отталкивая свой стакан. — Я уже здесь почти два часа и мне еще долго ехать.
— Останься на ночь,- предложила она без принуждения.
Просто так. Просто проведи ночь.
— Где я буду спать?
— В кровати конечно.
— О-о,- произнес я, откидываясь назад и глядя на нее. — И ты будешь себя хорошо вести?
— А ты будешь? - Улыбка играла на ее губах.
Она осветила все свое лицо так, как я никогда не описывал ранее. Особенно эта улыбка, в которой присутствовала девичья наивность.
— Я постараюсь.
— Тогда и я постараюсь,- сказала она. — Попробую, по крайней мере.
— Думаешь, у тебя получится?
— Это зависит от того, сколько мы еще выпьем.
— Тогда давай выпьем по одной еще и потом остановимся. Не хотелось бы, чтобы ты меня изнасиловала или что-то подобное.
Она приблизилась ближе.
— Ты уверен? Звучит довольно извращенно. Может быть, это именно то, что нужно тебе.
Я винил себя в этом. Я понял это уже на тот момент, но это произошло из-за ее легкого кокетливого поведения. Я просто сломался и поцеловал ее. Просто легкий поцелуй в губы, но затем она откликнулась и захотела большего. И не успел я прийти в себя, как мы уже страстно целовались на ее диване. Мои руки гладили ее лицо, руки и спину. Она удерживала мою голову, чтобы удержать мои губы там, где она хотела.
После того, как я не знаю, как долго длился этот рай, я оторвался от нее. Сделав глубокий вдох, затем поправив бушующий член в штанах, я посмотрел на нее и улыбнулся.
— Хорошо, - сказал я, — теперь пора в постель.
Она надулась, но ее лицо показало нечто большее. Что-то вроде того, что она была рада, что я сдержался.
Но я не был рад. Теперь я был полностью возбужден.
Пару раз за ночь я обнаруживал, что тянусь к ее спящему телу. Но я каждый раз останавливался, разочарование распаляло мои гормоны.
А на следующее утро, я был вознагражден за свою сдержанность, когда надевал куртку, чтобы вернуться в Грант-Сити и дать Марисе, возможность позаниматься перед уроками.
— Так когда следующее свидание? - спросила она.
— Когда ты хочешь?
— Сегодня вечером? А завтра?
Я улыбнулся.
— Может быть немного сложновато. С твоей школой и всем остальным, а я пытаюсь написать еще одну книгу.
— Так когда?
— В пятницу?
— Время?
Я пожал плечами.
— Зависит от того, что ты хочешь делать.
Мариса сделала паузу, прикусив губу и глядя в потолок. Затем она повернулась ко мне, на ее лице было сочетание вызова и трепета.
— Я хочу познакомиться с твоими друзьями, - сказала она.
— Моими друзьями?
— С теми, с кем ты ходил в школу. Те, с кем ты ходил и веселился в ту пятницу. Ты сказал, что они встречаются по пятницам.
Я колебался. Была большая вероятность того, что Элли, Кристен или обе, будут на встрече в эту пятницу. Это было в доме Чамли МакУортера, и они обе были близки с женой Чамли, Дарлой.
— Есть ли причина, по которой ты не говоришь "да"? - спросила она.
Она изменила свое выражение лица, и на нем появилось вызовительное выражение. Я понял, что она использует тактику игры. Мой гнев на бесконечные испытания, когда она меня стесняется, был подавлен внезапным осознанием ее главной мотивации. Она испытывала страх. Я видел это. Это проявлялось в ее первоначальной дрожи. Она боялась того, что нас ждет впереди. И боялась, что я стану еще одним человеком, который ее бросит.
У меня возникла широкая улыбка.
— Так что ты собираешься вернуться в Грант-Сити?
— Только если мы пойдем на вечеринку, — ответила она с ухмылкой на лице.
— Когда у тебя последний урок в пятницу?
— Не избегай ответа, — сказала она. — Если нужно, я пропущу занятия. В любом случае, это не имеет значения. Просто скажи "да" или "нет".
— Что ж, — продолжил я, — я просто надеюсь, что ты сможешь прийти немного раньше. Я бы хотел, чтобы ты увидела, как я работаю над новой книгой. Продолжение.
Ее взгляд подсказал мне, что она думает, что я избегаю ответа.
— Если ты думаешь, что я откажусь от своей работы и проведу всю ночь читая твою книгу...
— О нет, — перебил я ее. — Просто вечеринка начинается в семь. Я просто хотел убедиться, что у тебя будет пара часов на то, чтобы хотя бы ознакомиться с текстом и заметить что-то важное до того, как я закончу его.
Ее глаза сузились в попытке разглядеть подвох в моем ответе.
— Если это поможет, — сказал я, — я могу отправить тебе незаконченную работу по электронной почте. Тогда у тебя будет несколько дней на то, чтобы прочитать ее на свое усмотрение, и мы сможем обсудить все проблемы, когда ты приедешь. Таким образом, мы точно успеем на вечеринку без опозданий.
— Так ты...
— Отвезти тебя на вечеринку? Конечно. Почему бы и нет? Черт, тебе все равно, рано или поздно, придется встретиться с ними со всеми. Может быть, лучше раньше, верно?
— Думаю, да, - сказала она, внезапно оказавшись не столь уверенной в себе.
— Хорошо, - сказал я. — Тогда я отправлю тебе вложения по электронной почте, и, если у тебя есть время, просмотри как можно больше. Конечно, выстави счет, чтобы тебе заплатили. Это не одолжение, как ты понимаешь. Просто позвони или напиши мне, когда будешь в городе, чтобы я был готов тебя принять.
Она кивнула в пустоту, ее мысли блуждали.
— Как думаешь, я могу получить поцелуй перед уходом?
Она подошла ко мне, как зомби, наклонилась и чмокнула меня в щеку.
— Увидимся в пятницу, - сказал я.
Она стояла в дверях, когда я уходил, смотрела на меня, но не видела меня.
Туше.
Затем я вздрогнул. Что сделают Кристин и Элли?
* * * * *
В пятницу, Мариса не выходила из образа. Она была такой же. Черная готическая одежда и макияж. Единственным реальным изменением, было длинное черное пальто, чтобы учесть прохладную погоду.
Мама, которая никогда ее не видела, сначала была ошеломлена ее внешним видом. Но она быстро успокоилась, когда Мариса посидела с ней минут пятнадцать и терпеливо расспрашивала о ее выздоровлении и - что еще лучше, вы узнаете, если попробуете это с любой бабушкой - о ее времяпрепровождении с маленьким Беном.
Папа, который к этому времени, уже привык к появлению Марисы и, если не успокоился, то, по крайней мере, больше не был шокирован, просто слушал их и улыбался, лишь изредка вставляя комментарий или вопрос.
Я сидел на диване рядом с Марисой, наблюдая за окружающими. Потом мы отошли вверх на полтора часа, где Мариса продолжила указывать на несколько основных дыр в сюжете, несоответствия персонажей и проблемы с ходом нового произведения.
— Неправильно меня понимай, — сказала она, подкапывая к моему труду, — это действительно очень хорошо. Возможно, даже лучше первого. И я уверена, что ты заметил бы большинство из этого при первичном редактировании и просмотре. Так что я по крайней мере сэкономила тебе время, верно?
— Действительно так, — ответил я, зная, что сам не обнаружил бы половину тех ошибок, которые она выявила всего за три дня.
В семнадцать пятнадцать мы подъехали к дому Чамли и Дарлы МакВортеров последними в цепочке машин на заполненной подъездной дорожке. Машина Кристины была припаркована прямо перед нами.
Мариса должна была заметить мою неуверенность. Или сужение моих глаз. Или, скорее всего, то, как мои костяшки пальцев обесцветели, когда я сильнее сжал руль.
— Проблемы? — спросила она, в ее голосе прозвучало больше, чем подтонкнутый сарказм.
— Просто чтобы ты была готова, — ответил я, поворачиваясь к ней, — это машина моей бывшей жены.
— Ты знал, что она будет здесь? — удивленно произнесла Мариса, расширяя глаза.
Я кивнул.
— Она очень дружит с Дарлой.
— И ты не сообщил мне об этом?
Я обернулся к машине перед нами.
— Ты бы не поверила мне.
Она растерялась от того, что я разгадал ее игру.
— Кроме того, — добавил я, расслабляясь, — рано или поздно это должно было случиться. Ведь учитывая всех наших друзей здесь - и Кристину и меня - я не думаю, что она предпримет что-то.
— Может быть, это не такая уж хорошая идея? - спросила Мариса.
Я покачал головой.
— Теперь ты не отступишь.
— Мы могли бы вернуться к тебе домой, - сказала она. — Просто посмотрим фильм или что-нибудь еще.
— Нет.
Я вышел из машины, обошел вокруг и открыл дверь Марисы. Мариса, которая всегда быстро открывала свою собственную дверь, прежде чем я успевал сделать это за нее, просто сидела там.
— Пойдем, - сказал я, протягивая ей руку.
Она не двигалась, поэтому я потянулся вниз и взял ее за руку, осторожно вытаскивая ее из машины.
— Может, расслабишься? - подтолкнул я. — Все будет хорошо.
Когда Дарла открыла входную дверь, ее улыбка при виде меня, сменилась растерянностью при виде Марисы.
— Привет, милая, - сказал я, наклоняясь и чмокая Дарлу в пухлую щеку. — Это Мариса.
— Привет, Тайлер, - сказала она, откинув челюсть. — Мариса.
Мариса попыталась улыбнуться и кивнуть головой в знак приветствия, но она была такой же застывшей, как и Дарла.
— Куда нам это поставить? - сказал я, протягивая тарелку с колбасой из оленины, сыром и крекерами, которая балансировала на двенадцати бутылках "Lite".
Дарла вынырнула из этого состояния, теперь она ярко улыбалась и взяла меня за руку.
— Сюда, красавчик, - сказала она, ведя меня через толпу в гостиной на кухню.
На этом длинном пути, длиной всего в восемь метров, я почувствовал две вещи: шаги и взгляды. Шаги Марисы, в нескольких дюймах позади моих и молчаливые взгляды моих одноклассников и их близких, на меня и мою новую девушку. Мне удалось улыбнуться и кивнуть всем им по пути к столу, уставленному закусками.
— Какое пиво или вино выберешь? — спросил я Марису, когда блюдо было уже у нас на столе, рядом с тарелкой закусок и горшочком с фрикадельками на гриле, а пиво на крыльце успело остыть.
Мариса отвернулась от толпы, большинство из которой уже вернулось к общению друг с другом, и ее взгляд встретился с моим. Она была похожа на оленя под автомобильными фарами, ее глаза были безжизненными.
— Пиво или вино? — повторил я.
Она покачала головой.
— Может быть пиво? — предложила Элли, появившаяся за моей спиной и протягивающая каждому из нас бутылку "Lite". — Привет, Мариса.
Мариса взяла пиво и кивнула Элли в знак благодарности.
— Спасибо.
— Тебя не видели несколько месяцев, — сказала Элли, стараясь расслабить Марису.
Честно говоря, я не ожидал такого поворота событий. Если быть откровенным, я больше всего боялся реакции Элли, а не Кристин.
Тем не менее, Мариса молчала.
— Значит, Тайлер почти закончил еще одну книгу?
— Почти.
— Хорошо.
Элли взяла Марису за руку и обратилась ко мне.
— Я пойду познакомлю ее с остальными, хорошо?
— Конечно, Элли, — ответил я, не отводя глаз от Марисы.
— Пойдем, дорогая, — сказала Элли и потянула Марису к группе женщин — включая Кристин — беседующих в углу.
— Она очень привлекательная женщина, — сказал Денни Косс, подходя сзади меня и потягивая свое пиво.
— Да выглядит как-то странно, — согласился Чамли МакУортер. — Но все равно очень красивая. Да, я бы трахнул ее.
— Ты бы даже гремучую змею перетрахал, — ответил я им обоим.
Они не стали спорить со мной на этот счет.
— Так она вампир или что-то в этом роде? — спросил Чамли.
Мариса явно была вне его зоны. Да и всех остальных, если уж на то пошло.
— Гот, - объяснил я. — Их называют готами.
В углу, Кристин настороженно смотрела на Марису, а остальные дамы не знали, что делать. Алли взяла инициативу в свои руки, подталкивая всех к разговору.
— У нее есть какой-нибудь странный пирсинг? - сказал Чамли.
— У большинства цыпочек в Интернете, они есть, - согласился Денни, а затем поморщился от этой мысли. — Они, наверное, болят, понимаешь?
Я повернулся и посмотрел на них обоих, но их глаза были прикованы к Марисе.
— Господи, ребята, успокойтесь.
— Ты мне не ответил, - надавил Чамли. — Пирсинг есть?
Кстати, Чамли - сантехник, который, в свободное время, просматривает порно в Интернете. Он всегда был чем-то вроде извращенца.
— Откуда я могу знать что-то подобное?
Они оба смотрели на меня так, будто не поверили ни единому моему слову. Я просто улыбнулся.
— Господи, Тайлер, - прошептал Аллен Уилкинсон, когда присоединился к нам, откидывая свои длинные каштановые волосы назад на голову и убирая их с глаз, - ты, конечно, делаешь жизнь интересной, а?
— Что ты имеешь в виду? - сказал я.
— Сначала ты трахаешься с самой сексуальной девчонкой в нашем классе, убеждаешь ее выйти за тебя замуж, уезжаешь во Флориду и зарабатываешь состояние или что-то в этом роде, - сказал он, не сводя глаз с Марисы.
— Потом ты пишешь книгу и все такое, - добавил Денни. — Наверное, перетрахал половину, самых горячих пляжных зайчиков во Флориде.
— А теперь ты снова здесь, - сказал Чамли, — забираешь всех самых интересных, пока мы сами не успели на них взглянуть.
— Слушай, приятель, - сказал Аллен, его голос был тихим и уважительным, - ты что, обладаешь десятидюймовым органом? Вот это да!
Я просто рассмеялся в ответ.
В это же время Мариса в другом конце комнаты засмеялась. Она смеялась над тем, что Кристин рассказывала ей. После этого все дамы повернулись и посмотрели на меня. Элли что-то сказала, и они опять разразились смехом. Так они легко болтали и время от времени смеялись. Я видел, как мрачное облачко исчезло, когда Мариса расслабилась и вернулась к своему непринужденному поведению.
Я улыбнулся.
Если бы я попытался спланировать это лучше, не получилось бы.
* * * * *
— О чем вы все разговаривали и смеялись? - спросил я Марису по дороге домой.
Она была настроена оптимистично, и я понимал, что вечер удался в своем роде.
— О разных вещах, - ответила она, хихикая - клянусь Богом - хихикая, когда говорила.
— Каких вещах?
— Ты не знаешь, Тайлер.
— Нет, не знаю. Поэтому и спрашиваю.
Она повернулась и посмотрела на меня, пока я управлял машиной, а потом разразилась смехом.
— Кристин рассказывала неподходящие шутки?
— Почему ты думаешь, что это была Кристин? - поддразнила она.
— И Элли тоже? - сказал я. — Обе?
— И Дарла, и Кристи, и Нэнси и...
— Ладно уже. Я понял.
— Не сердись, дорогой, - сказала она, легонько погладив мою щеку пальцами. — Это было весело. Они такие милые.
Я улыбнулся, думая о том, стоит ли убить мою бывшую жену и всех остальных или купить им всем розы за то, что они не напали на Марису как стая акул.
— Кроме того, - продолжила она, - я теперь знаю некоторые из твоих интересов.
— Интересы?
— Пристрастия, - подтвердила Мариса, а затем начала фыркать, сдерживая смех. — Ну, знаешь. Например, к бондажу?
— О, Господи, - простонал я. — Это не пристрастие.
— Не по словам Элли.
— Это было всего один раз.
— И это потрясло ее мир, суперчувак.
— Что-нибудь еще? - потребовал я.
— О да, - сказала она. — Много чего еще.
— Кристин?
— И Элли.
— Ради всего святого, - пробормотал я.
— Эй, Тайлер? - сказала она, ее кончики пальцев теперь ласкали мое бедро и ползли к моему комплекту.
— Да?
— Может быть, мы достаточно близки сейчас - может быть, достаточно хорошо знаем друг друга - что, может быть, ты отвезешь меня в отель и, знаешь, попробуешь со мной некоторые из этих вещей?
Затем она разразилась смехом, быстро сжав мой член.
— Дразнилка, - сказал я, теперь поклявшись отомстить всем сплетницам, целующимся и рассказывающим женщинам.
Она только громче рассмеялась.
— Не могу дождаться завтрашнего звонка Сьюзан.
Остановившись на перекрестке, я повернулся к ней.
— Наслаждайтесь своим маленьким смехом, юная леди. Возможно, вы узнаете о моем пристрастии к шлепкам.
— Давать или получать? - засмеялась она. — Они не так уж далеко зашли, в твое прошлое.
Я ничего не мог с собой поделать. Ее смех был заразителен, и я просто смеялся вместе с ней. Ладно, мой смех был больше похож на хихиканье, но я признаю, что в тот момент, у меня перехватило дыхание. Такая беззастенчивая. Такая счастливая. Я чувствовал себя хорошо, мне было приятно, что я принимал какое-то участие в ее ликовании, неважно, насколько маленькое, пусть даже в качестве повода для шуток.
И тогда я осознал.
Я испытывал сильные чувства к этой девушке.
Я. Потенциально (если эксперты правы, но кому они нужны) успешный писатель, влюбленный в эту странную, эксцентричную, молчаливую, умную, аппетитную, готическую девушку. В эту прелестную молодую женщину с сверкающей улыбкой и заразительным смехом.
У нас не было ничего общего, кроме любви к литературе и хорошим книгам.
Ничего подобного.
Разве это действительно работает так? Это было не похоже на любовь из моих фантазий.
Поразит ли ее это так же? Будет ли она влюблена в меня?
Это пугало меня, потому что сейчас я осознавал больше всего, как сильно я хочу, чтобы она полюбила меня.
Не просто так - как я ее. Даже если это будет предполагать интимность.
Мне нужно было, чтобы Мариса полюбила меня.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
— Проблема есть, - сообщила Мариса, когда я ответил на звонок через три дня.
— Что случилось?
— Вечеринка, - сказала она. — Она состоится в следующую субботу.
— Да, - подтвердил я. — Мы улетаем в пятницу утром. Проведем пятницу и следующий день в Манхэттене, посетим вечеринку и вернемся воскресным утром. В чем проблема?
— Я не смогу приехать, - произнесла она.
— Ты что?
— Не могу приехать.
— Почему?
Она молчала.
— Ну же, Мариса, - сказал я. — В чем дело?
— Случилось что-то такое, из-за чего я не могу пойти.
Я глубоко вздохнул. С того времени, как мы расстались в полдень в прошлую субботу, я с нетерпением ждал предстоящей короткой поездки с Марисой.
— Тогда хотя бы можешь ли ты увидеться со мной перед отъездом?
— Прости, - сказала она, едва слышным шепотом.
— Мариса, что случилось? Я что-то сделал?
— Дело не в тебе. Просто... ну... кое-что случилось.
— Мы можем поговорить об этом?
Она молчала.
— Мариса?
— Мне жаль, Тайлер.
И она повесила трубку.
Когда я попытался ей перезвонить, она перешла на голосовую почту. Я оставил ей сообщение. Потом, через час, еще одно сообщение. Шесть сообщений во вторник, также остались без ответа.
* * * * *
К позднему утру среды, я был в бешенстве.
— Почему бы тебе не оторвать свою задницу и не пойти к ней, - сказал мне папа. — Господи, ты ходишь вокруг да около, весь этот чертов день. Просто иди к ней. Узнай, в чем дело.
Я посмотрел на него, потом на маму, которая кивнула в знак согласия. Так что, я послушал их.
Я просидел на крыльце, возле квартиры Марисы, три часа, прежде чем одна из ее соседок вернулась домой и увидела меня там.
— Ее здесь нет, - сказала грузная женщина. — Ушла вчера рано утром. Чемодан в руках. Поймала такси.
— Она не сказала, куда едет?
— Извините, - сказала она, и по ее лицу я понял, что она не шутит.
* * * * *
Я ехал по шоссе домой, прижав мобильный телефон к уху, когда она взяла трубку.
— Алло?
— Сьюзан? Это Тайлер.
Она сделала паузу, затем медленно произнесла.
— Как дела?
— Сьюзан, ты слышала что-нибудь о Марисе? Она отменила поездку в Нью-Йорк, не отвечает на мои звонки, а теперь я был у нее в квартире и...
— Она со мной, - сказала Сьюзан, с грустью в голосе.
— Что случилось? Я что-то сделал?
— Это не ты, Тайлер.
— Тогда в чем же дело?
Сьюзан выпустила тяжелый вздох.
— Я не могу рассказать об этом.
— А можно ли мне поговорить с ней? Хотя бы приветствовать?
— Возможно, это не самая лучшая идея в данный момент.
— Почему?
— Она не хочет разговаривать с тобой. Не думаю, что стоит заставлять ее, верно?
— Ты можешь мне что-нибудь рассказать?
— Сейчас нет. - Она задумалась на мгновение. — Тайлер, я очень извиняюсь. Я боялась, что ты так подумаешь. Я скажу ей, что ты возможно заботишься о ней. Может быть, это изменит что-то.
— Проклятье, Сьюзен, - сказал я, - позволь мне самому поговорить с ней. Пожалуйста.
— До свидания, Тайлер. Я свяжусь с тобой, когда буду знать больше информации. Обещаю.
Она положила трубку.
Именно в этот момент меня остановил полицейский за превышение скорости до 80 км/ч при лимите 65 км/ч. Это был старший полицейский, который, видимо, уже бывал здесь раньше и узнал мое лицо.
— Проблемы с дамой?
Я просто кивнул, погрузившись в свои мысли.
— Ну, если ты убъешь задницу - и возможно, кого-то еще - это точно не решит проблемы, правда?
Я покачал головой.
— Извини.
— Не извиняйся. Притормози немного.
Он вернулся к своей машине, бормоча что-то про себя.
Затем меня осенила идея, и я продолжил оставшийся путь домой в надежде, что Кристин будет там.
* * * * *
— О чем вы разговаривали с Марисой? - спросил я, как только мы оказались в моей комнате.
Кристин улыбнулась, а затем широко ухмыльнулась.
— Это не смешно, - сказал я, стараясь сдержать гнев. — Она уехала. Она не хочет со мной разговаривать.
По выражению ужаса на лице Кристин, я с замиранием сердца понял, что это не было чем-то, что она намеренно сделала.
— Мы не... все были... просто истории, Тайлер. Правда. Ты видел нас. Она смеялась.
Я кивнул.
— Что за истории?
Кристин опустила глаза, ерзая.
— Какие истории, Кристин? - настаивал я.
— Ну, знаешь. Может быть, что-нибудь пикантное. И какие-нибудь смешные истории. Когда мы были вместе, когда ты рос и все такое.
— Я знаю про пикантные вещи, - сказал я. — А что насчет взрослой жизни?
— Просто, например, некоторые вещи, которые мы все делали. Ну, знаешь. Когда ты впервые покурил наркоту и нарисовал фреску в мастерской своего отца. И все в таком духе.
Я кивнул.
— Ничего о... ну...
— Мы были добры к ней, Тайлер, - сказала она, с грустью на лице. — Ты видел нас. Я бы так с тобой не поступила. Я видела, как ты наблюдал за ней.
— И как это выглядело?
— Как будто ты заботился о ней.
— Значит, в твоих же интересах было что-то предпринять, чтобы поставить небольшой заслон, так?
— Я не делала этого. Клянусь Богом, я этого не делала. Я бы этого не сделала.
Ее лицо было в бешенстве, ее тон умолял меня поверить ей.
Я просто уставился на нее. Жестко.
— Ты должен мне поверить. Конечно, я хочу, чтобы ты дал нам еще один шанс. Но неужели ты думаешь, что ради этого шанса, я буду саботировать все твои отношения?
— Почему бы и нет?
— Потому что тогда, ты никогда не дашь мне другого шанса, - сказала она. — Я знаю тебя. Ты возненавидишь меня еще больше.
— Я не ненавижу тебя, - сказал я.
— Но ты не любишь меня. По крайней мере, не настолько, чтобы дать нам еще один шанс.
— У нас уже было такое. Это не...
— Я понимаю, — прервала она. — Но позволь мне сказать тебе, что я еще знаю. Если ты искренне заботишься о ней, а я сделаю что-то - что угодно, даже самое малое - если я сделаю что-то, чтобы помешать этому, ты больше никогда не будешь общаться со мной. По крайней мере, не так, как сейчас.
Она была права, конечно.
— Теперь у нас есть Бен, — продолжала она, ее голос стал более мягким. — Ты думаешь, я испорчу то, что у нас есть сейчас с Беном? Зная, что это причинит ему боль? Ты действительно думаешь, что я рискну? Итак да, я хочу вернуть тебя. Но я не врунишка Тайлера. Я ошиблась и признаю это искренне желаю видеть тебя счастливым. Если я могу сделать тебя счастливым - и поверьте мне на слово - я буду стараться всю жизнь так же, как никогда раньше - тогда я хочу получить этот шанс. Но я понимаю, что если я встану на твоем пути, ты будешь обижаться на меня всю оставшуюся жизнь. И я этого не хочу. Я не хочу, чтобы Бен видел, как его родители ненавидят друг друга, даже немного. Нет, если могу помочь.
Я кивнул. Она была права: это не было из-за ее или других женщин в прошлую пятницу вечером.
— Тогда что это было?
— Но могу сказать тебе одно, — сказала Кристин.
— Что?
— Было что-то в ее глазах - иногда нас обоих, когда мы разговаривали.
— Что? — пробормотал я.
— Она испытывает страх. Она смотрит на тебя с такой нежностью, почти как щенок своего хозяина. Но есть и что-то большее. Как будто она боится своих собственных чувств к тебе.
Пора перестать врать себе. Я подозревал это, с момента разговора со Сьюзан, и теперь Кристин подтвердила это.
Мариса все еще не доверяла мне. Не доверяла нам. Она столько раз попадала в дерьмо, что боялась дать ему шанс.
Ее страх быть отвергнутой или обиженной, пересиливал все чувства, которые она могла испытывать ко мне.
И что мне теперь делать?
* * * * *
В четверг вечером я собирал вещи, готовясь встать в четыре утра и добраться до О'Хара, чтобы вылететь на Манхэттен.
Потерявшись в своих мыслях, я не услышал скрежет. Но когда я услышал стук, то вышел посмотреть. Мама лежала на лестничной площадке, безуспешно пытаясь подтянуться за перила.
— Мама, - сказал я, бросаясь вниз, чтобы помочь ей подняться. — Господи, что ты делаешь? Где папа?
— Нам нужно поговорить, - сказала она.
Ее речь почти пришла в норму. Слова были четко выговорены, и большая часть пауз, между словами, исчезла.
— Я спущусь вниз, - сказал я, прижимая ее хрупкое тело к своему.
— Нет.
Ее голос был твердым, а выражение лица говорило о том, что она хочет пройти остаток пути по лестнице.
— Хорошо, - сказал я и помог ей пройти остаток пути, обняв ее слабую руку за плечо.
Оказавшись в моей комнате, она села в кресло за моим столом и повернулась ко мне лицом.
— Тебе больно, - сказала она.
Я кивнул.
— Это Кристин?
— Нет, мама. Это не Кристин.
— Значит, ты все решил. Ты не вернешься к ней.
Я вздохнул.
— Вполне. Да, с этим покончено.
Она сделала паузу, ее лицо сначала расстроилось. Постепенно в нем появилось чувство твердой решимости.
— Почему?
— Из-за того, мама, - объяснил я, стараясь найти слова для своих эмоций и безуспешно. — Из-за того, что она оставила меня. Из-за того, что она вышла замуж за другого.
— Но ты любишь ее?
Я задумался перед ответом.
— Конечно. Я люблю ее. Всегда любил.
— Тогда почему ты не желаешь попробовать?
— Потому что, мама, моя любовь была недостаточной. Моя или ее. Этого было недостаточно для сохранения брака.
— Я видела браки и похуже.
— Да, но насколько долго? Видела ли ты, как они переживали худшее и продолжали жить? Были ли они счастливы? Или такие же счастливые, как раньше?
Она кивнула головой.
— Нет. Нет, они не были.
— Я об этом думал, мама. Действительно думал. Но это разные вещи. Во-первых, она бросила меня. Без объяснений, просто ушла. И снова вышла замуж за кого-то, с кем... с кем она спала, пока мы были вместе. Я имею в виду, это серьезно.
— И ты не можешь простить это?
Я покачал головой.
— Проблема в том, что я так сильно ее любил. По-настоящему. Каждым вдохом я почитал землю, по которой она ходила. Это только усугубляет ситуацию, понимаешь? Это так сложно принять, когда ты так сильно любишь их, что даже не представляешь, как они могут так поступать. А когда она так поступила, у меня все под ногами рухнуло. Может быть, если бы я не любил ее так сильно, все было бы не так ужасно. Я мог бы простить измену и все то. Но я не могу. Будто она никогда не любила меня так же сильно.
Мама кивнула сочувственно и ее лицо выражало понимание.
— Я думаю, что сейчас она попыталась бы. Мне кажется, она это понимает, и она делает все, чтобы доказать тебе, что будет любить тебя больше, чем когда-либо прежде.
— Но я не могу доверять этому. Что если мы снова будем вместе? Ей снова станет скучно? Если бы она действительно любила меня - любила бы так же сильно, как я люблю ее - она бы никогда не заскучала со мной. Я все испортил? Конечно. Много. Я не говорю, что это была только ее вина. Тем не менее, это она ушла. Без предупреждения и объяснений. И это она пошла дальше. И если честно, я думаю, что единственная причина, по которой она хочет попробовать сейчас, это то, что мы оба вернулись сюда, и Рэнди разводится с ней. Вернулась к своей семье, друзьям и всему остальному, и никакого Рэнди больше нет.
Мама кивнула.
— Ты сказал, что есть две причины.
— Бен, - сказал я. — Сейчас Бен растет в семье с одним родителем. Он видит всех нас, но он привык к тому, как все устроено. Он не знает ничего другого, и к тому времени, когда он подрастет, он забудет о Рэнди и обо всем остальном, и это будет все, что он знает. Если я вернусь к Кристин и ничего не получится... ну, я просто не могу заставить Бена, пройти через такую боль.
— И ты не хочешь рисковать, - сказала мама, это было утверждение, а не вопрос.
— Нет, не хочу.
— Ты думаешь, что для него лучше расти в семье с одним родителем, чем в обычной семье?
— Это не то, что я думаю, - сказал я. — Я просто думаю, что "нормальная семья", как ты выразилась, долго не протянет. И я не хочу, чтобы Бену пришлось пройти через это. Мы с Кристин сейчас ладим, и я не хочу, чтобы ему пришлось пройти через развод и всю связанную с ним неразбериху.
Несколько мгновений мы молчали.
— Итак, это Мариса, верно?
— Да, мама, это Мариса.
— Ты действительно заботишься о ней, - сказала она. — Это видно. Ты... Я не знаю. Защищаешь ее, наверное. И ты всегда, похоже, привлекаетесь к ней.
— Я полагаю, что я люблю ее.
Она кивнула, ее серьезное лицо просияло улыбкой. Несмотря на то, что в улыбке была искривленность одной из половинок губ, она была именно такой матерью, которую я знал всю свою жизнь. Я больше не видел последствий инсульта, который она перенесла. Она снова стала моей мамой.
— Я понимаю, как тебе будет сложно это сделать. Возможно не сразу. Но за время тех нескольких минут, что я провела с ней, я заметила что-то особенное. Доброту, которая встречается редко.
Я кивнул без слов в ответ на ее слова.
— Ты сказал ей? - спросила мама. — Что ты любишь ее?
— Нет. Никогда не было такой возможности.
— Чушь, Тайлер.
Я офигел. Мама никогда не ругалась. Ну, почти никогда. Но ее проклятия не были выражением гнева.
— У тебя было много шансов.
— Она ушла, - начал я объяснять. — Она...
— Тогда найди ее. Найди и передай ей сообщение. Через ее сестру или как-то иначе.
— А как?
Мама поднялась со стула, опираясь на трость и глядя на меня свысока.
— Если ты действительно любишь ее, то найдешь способ. - Она медленно приблизилась ко мне на кровати, перепрыгивая несколько футов. — И сейчас поцелуй свою маму за все, что я устроила, а потом помоги мне спуститься по лестнице, чтобы я случайно себе шею не сломала.
* * * * *
Около двух часов ночи я сидел за письменным столом и продолжал писать свой почти законченный второй роман. По какой-то причине, и не требуйте от меня объяснений, я придумал единственный путь для сообщения Марисе. Единственный путь - рассказать Сьюзан о своих чувствах.
— Тайлер, - сказала сонная Сьюзен, взяв трубку, - ты знаешь, во сколько мне нужно вставать утром?
— Скажи ей, что я люблю ее, Сьюзан. Не говори ей, что я забочусь о ней. Скажи ей, что я люблю ее.
Сьюзан сделала паузу.
— Скажи ей, - настаивал я. — И ты также скажи ей, что если ее не будет там в субботу вечером - если ее не будет на этой вечеринке - то я ухожу. Это не просто моя книга. Это наша книга. Твоя, Марисы и моя. И я хочу, чтобы все мы были там, чтобы получить похвалу.
— Но Тайлер, - начала спорить Сьюзен, уже полностью проснувшись.
— "Но Тайлер" - не надо. Я не собираюсь проводить самую важную ночь в своей жизни, без любимой женщины рядом со мной. Так что мне все равно, как ты это сделаешь или что ты сделаешь, но ты должна быть уверена, что Мариса будет там. Даже если только для того, чтобы сказать мне, чтобы я отвалил и убрался из ее жизни, ей лучше быть там, иначе меня не будет.
— Но ты не можешь этого сделать, - возразила Сьюзен. — По контракту ты обязан...
— Я знаю, что написано в контракте. Но мне плевать. К черту контракт. Пусть подают в суд.
— А что, если я не смогу...
— Придумай способ, Сьюзан. Я серьезно. Ей лучше быть в Манхэттене к утру субботы, и ей лучше быть на этой вечеринке.
— Но это... ну, это шантаж.
— Нет, Сьюзан, - сказал я, понизив голос. — Это единственный способ, который я могу придумать, чтобы рассказать женщине, которую я люблю, о своих чувствах. И дать ей понять, насколько серьезно я к этому отношусь. Запомни мои слова, потому что я говорю всерьез.
Сьюзен вздохнула утомленно.
— Я постараюсь сделать все возможное.
— Спасибо, - благодарность сказал я, однако она прервала связь, не попрощавшись.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Перелет прошел гладко, а встречи с издателями, редакторами, юристами и дизайнерами были скучными до безобразия. Зато пятничный ужин оказался приятным.
В середине ужина все стало немного интереснее, когда Натали покинула стол, чтобы ответить на телефонный звонок.
Через пять минут она вернулась с широкой улыбкой на лице.
— Она будет здесь, - сообщила она мне.
— Мариса?
— Конечно же Мариса. Кто еще?
— Когда?
— Завтра утром. Самолет прибывает в десять часов.
— В каком терминале? - спросил я нетерпеливо желая быть рядом.
Натали отрицательно покачала головой.
— Нет шансов. Утром у тебя запланированы еще встречи. А после обеда тебе нужно отдохнуть.
Мои глаза сузились.
— Ты точно не шутишь?
— Какая польза от шуток? Если я соврала, ты просто уйдешь. Она легонько похлопала меня по руке. — Спокойствие, дружок. Постарайся насладиться своим временем сейчас, хорошо? Завтра на встречах можешь быть более внимательным. Поспи после обеда. Ты увидишь ее на вечеринке.
— Ты точно не шутишь? - повторил я, уже больше убеждая самого себя.
— У-хм, - проговорил невысокий седовласый парень за нашим столом.
— Да, Райли, - обратилась Натали к издателю.
— Эта Мариса, о которой вы говорите? - спросил он, его голос звучал выше ожидаемого. — Это случайно не та молодая дама, которая редактировала это? В самом деле нашла и принесла вам его?
— Именно она, - подтвердил я.
— И она будет здесь? - сказал он, выглядя одновременно удивленным и довольным этим предположением.
— Ей лучше быть здесь, - сказал я.
— Что вы имеете в виду, Тайлер? - спросил он.
— Если ее не будет... - начал я.
— То, что он пытается сказать, Райли, - вклинилась Натали, ее рука сжалась на моем предплечье и сдавила его до чертиков. — Он пытается сказать, что считает, что она заслуживает львиную долю заслуг.
— О, я не знаю, - сказала Райли, легко улыбаясь мне. — Она не писала это. Это сделали вы. Так что заслуга, конечно, есть, но, наверное, не львиная доля, а?
— Львиная доля", - сказал я. — Если бы не она, вы бы никогда этого не увидели. И вы читали окончательный вариант, который у меня был до того, как она помогла с правкой.
Он кивнул.
— Да, я признаю, что это даже лучше, чем мы ожидали. И ваша собственная окончательная версия, уже была превосходной.
— Но ее вариант лучше, верно?
Он кивнул.
— Заметно.
—Значит, львиная доля, - повторил я.
— Тогда я, с нетерпением, буду ждать встречи с ней, - заключил он, снова погружаясь в утиную грудку на своей тарелке.
Я улыбнулся, гадая, будет ли он все еще так думать, когда увидит ее лично.
Я вспомнил, как впервые увидел ее, удивляясь, как я вообще мог влюбиться в это привидение, на пороге моего дома.
* * * * *
Вечеринка началась в восемь вечера в субботу, и я пришел на пять минут раньше. Вечеринка проходила в бальном зале отеля "Waldorf Astoria", и по всему залу, были разбросаны огромные плакаты с моей фотографией и обложкой книги. Было также несколько сотен экземпляров книги для прессы, критиков и различных литераторов и знаменитостей, которые должны были присутствовать. Я провел полтора часа, раздавая автографы на каждой книге.
В помещении уже находилось несколько дюжин людей, которые преимущественно скопились около бара или одного из нескольких столов, уставленных закусками. Никого из них я не узнал.
И Марисы я также не видел.
Ощутив сжатие руки, я повернулся.
— Сьюзан, — произнес я, наклонившись и поцеловав ее в щеку.
— Поздравляю, Тайлер, — ответила она, оглядывая комнату, затем вновь обращаясь ко мне. — Ты должен гордиться собой.
— Спасибо, — сказал я, заметив, что она находится в компании кого-то.
С человеком того же возраста, что и я — тридцатилетнего парня с квадратной челюстью и коротко стриженными светло-каштановыми волосами. Никакой Марисы.
— Где...
— Я хочу познакомить тебя с Тоддом Мюллером, — проговорила она. — Он мой... мы...
— Встречаемся, — добавил Тодд с улыбкой и протянул мне руку. — Ты можешь так сказать, детка. Это правда.
— Мы встречаемся, — ответила она, улыбаясь ему.
— Тайлер Коллинз, — представился я, крепко пожимая его руку. — Спасибо за приход. И мои поздравления. Сьюзан — особенная женщина.
Он посмотрел на нее, и она ответила ему теплой и легкой улыбкой.
— Да я в курсе, — сказал он. — Мы познакомились на суде несколько лет назад. Она отстояла меня там. А потом я случайно наткнулся на нее в продуктовом магазине. Кубинский лавочник, помнишь? В переулке была такая щель в стене.
Она похлопала его по плечу.
— Тебе не нужно рассказывать ему всю историю.
Он пожал плечами и ухмыльнулся.
— Я просто рассказал то, что произошло. После того мы выпили что-то из папайи... И одно привело к другому...
— И вот мы здесь, — закончила Сьюзан, поцеловав его в щеку.
— Я рад за тебя, - сказал я. — Ты заслужила это.
Она тепло улыбнулась мне.
— И именно ты, дал мне пинка под зад, чтобы я попробовала.
Я кивнул, все еще оглядываясь через их плечи и осматривая зал, пытаясь заметить Марису.
— Она скоро будет здесь, - пообещала Сьюзан. — Ты же знаешь, как это бывает. Макияж, пробки и все такое.
Я искал на ее лице признаки обмана, но она казалась честной и искренней.
— Тайлер, - услышал я голос. — Подойди сюда на минутку, ладно?
Я подошел к входу и увидел Райли Макмастерса, стоящего рядом с двумя мужчинами, которых я видел миллион раз до этого на фотографиях и на экране.
— Тайлер, - сказал он, - я хотел бы представить тебя Клинту Иствуду и Стивену Кингу.
— Это честь для меня, - сказал я, с трепетом пожимая им обоим руки.
— Спасибо, - прохрипел Иствуд, знакомым голосом.
— Приятно познакомиться, Тайлер, - сказал Кинг, когда я пожал ему руку. — Отличная книга. Действительно очень хорошо сделана и все такое.
— Да, - согласился Иствуд.
— Спасибо. Правда. От вас двоих, я имею в виду, это действительно высокая похвала, верно?
Иствуд усмехнулся.
— Вы не знаете, зачем я здесь, верно?
— На вечеринку? - догадался я. — Или здесь будет кто-то, кого вы хотите увидеть?
— Он понятия не имеет, - сказал Кинг.
Иствуд усмехнулся.
— Я ведущий партнер в "TriCorner".
— "TriCorner"?
Теперь они оба захихикали, качая головами в недоумении.
— "TriCorner" купила опцион на фильм, - вклинилась Натали сзади меня. — Привет, Клинт. Стивен.
Они оба обняли ее и чмокнули в щеку.
— Натали, ты старый боевой топор, - сказал Кинг. — Все еще находишь горячих новичков, не так ли?
— Когда ты заглянешь в моё агентство? — спросила она его.
Они все хихикали, поскрипывая ногами. Мои мысли, однако, ушли в другую сторону.
К половине десятого мои нервы были на пределе. Сьюзан продолжала проповедовать терпение, но моё терпение подходило к концу.
Я уже побеседовал почти со всеми двумястами или около того людьми в банкетном зале и снова находился с Иствудом и Кингом, к которым присоединился ещё и Карл Хиасен, невероятно талантливый загадочный писатель из Флориды, который был одним из моих фаворитов.
— Так вы говорите, что эта девушка — Мариса? — сказал Хиасен с недоверием на лице. — Она прочитала это и заставила Натали связаться с вами?
— И отредактировала это, — подтвердил я.
— В самом деле? — сказал Кинг. — А она студентка?
— Работает над докторской диссертацией по английскому языку. И творческое письмо тоже.
— И Натали слушала её? — спросил Хиасен.
Я кивнул.
— Она действительно хороша.
— А как насчёт редактирования? — поинтересовался Кинг. — Я имею в виду, это просто орфографические ошибки или что-то более серьёзное?
— Нет. Это было глубже.
— Она также пишет? — спросил Иствуд, произнеся первые слова за последние пять минут.
— Возможно немного, — ответил я. — Она хочет этого. Я знаю это. Но она ждёт ещё немного опыта. Жизненного опыта, как она говорит.
— А как у неё с диалогами? — спросил Иствуд. — Пишет ли она диалоги?
— Вы читали её книгу?
Все трое кивнули головой.
— Понравились вам диалоги?
Кивки продолжались.
— Она помогла мне изменить многое. Не всё сразу. В основном слова здесь и интонация там. Но она сделала много изменений, это точно.
Хиасен издал низкий свист, Кинг кивнул в раздумье, а Иствуд только поджал губы и сузил глаза.
— Ни хрена себе, - прошептал Хиасен, выходя из задумчивости.
— Что? - сказал я, видя, как глаза Иствуда сузились до маленьких щелочек, а рот Кинга открылся в благоговении.
— Боже мой, - скривился Иствуд, - хотел бы я быть на тридцать лет моложе.
— Ни хрена себе, - согласился Кинг.
Я повернулся, чтобы посмотреть, как высокая, элегантная женщина, в простом зеленом платье без рукавов, входит в комнату и застенчиво оглядывается по сторонам. Ее волосы были коротко подстрижены и разделены с одной стороны, причем эта часть почти закрывала ее левый глаз. Маленькая зеленая сумочка прижата к ребрам, единственное украшение, помимо платья и простых туфель на высоком каблуке.
— Мариса, - прошептал я, пораженный трансформацией.
— Вы знаете ее? - спросил Кинг.
— Это она? - спросил Хиасен. — Редактор?
— Вам приходилось с ней работать? - благоговейно сказал Иствуд.
— Извините, - пробормотал я, идя к ней, не оглядываясь.
Она заметила мое приближение, когда я был еще в шести метрах от нее. Ее тело напряглось, нервный, ищущий взгляд, сменился смущением или стыдом. Ее глаза опустились на пол, затем снова поднялись, чтобы встретиться со мной.
— Ты пришла, - сказал я с облегчением.
Она кивнула.
— Ты..... . Я не узнал тебя, - сказал я. "Когда ты вошла. Мне пришлось посмотреть во второй раз.
— Я выгляжу нормально?
— Да, - сказал я, протягивая ей руку. — Ты выглядишь нормально. Может быть, даже немного лучше, чем хорошо.
— Правда? — спросила она. — Потому что я чувствую себя, словно марионетка.
— Марионетки меня никогда не заводили, — прошептал я ей на ухо.
Она попыталась улыбнуться, но в ее нервозных движениях и глазах было видно напряжение.
— Может, пройдемся на свежем воздухе? — предложил я.
Она кивнула и взяла меня за руку. Вместе мы вышли на балкон.
— Вот так, — сказал я, бросая свой пиджак ей на плечи, чтобы уберечь от легкого ветра.
— Ты серьезно? — спросила она, глаза ищуще скользили по моему лицу. — То, что Сьюзан передала мне от тебя. Ты это имел в виду?
— Что я люблю тебя? — ответил я. Она кивнула. — Да, черт возьми! Именно это я имел в виду. Больше всего на свете. Я никогда не был так серьезен в жизни.
Она не улыбнулась. Напротив, ее глаза сосредоточенно глядели в мои, ее лицо искало признаки лжи.
Я вздохнул.
— Я понял это на второй ночи. Ну, не совсем точно, а на следующий день, когда я ехал домой.
— Ты имеешь в виду вторую ночь, которую мы провели вместе? Когда ты... ну, ты понимаешь.
— Первая ночь была замечательной, не пойми меня неправильно, — объяснил я. — Но вторая ночь была просто волшебной. И дорога домой стала настоящей пыткой, потому что я знал, что не увижу тебя снова несколько дней. И я осознал, что не хочу ждать пару дней. Даже минуту.
— Но я первая позвонила тебе, — возразила она.
— Я боялся подавить твое желание. Ты ясно дала понять, что... то есть... не хотела? Не согласилась?
— Это может быть просто увлечение, - сказала она. — Ты описываешь увлечение.
Я покачал головой.
— Я уже думал об этом. Но это не так. Это похоже на то, что было, когда мы с Кристин были вместе, только сильнее. Намного сильнее. Я помню это. Я любил ее каждым вздохом, но все же мог отложить это на потом, когда не был с ней. Но с тобой, я не могу даже думать. Книга никуда не продвинулась, с той второй ночи. Может быть, десять-двенадцать страниц, и все они - дерьмо. Я знаю, что мне придется переписать все заново.
— Тогда скажи это, - сказала она. — Скажи это снова. Убеди меня.
— Я люблю тебя, Мариса Ки, - сказал я, подойдя вплотную и взяв ее лицо в свои руки, глядя в ее глубокие карие глаза. — Клянусь Богом. Это не щенячья любовь. Это не похоть, не увлечение или что-то в этом роде. Я знаю. Я это проходил, и это не то, что сейчас.
Она поджала губы.
— Не пытайся заставить себя, поверить в это, - сказал я. — Просто поверь в это. Это факт. И тебе нужно с этим смириться. Ты не можешь убежать только потому, что я хочу провести остаток своей жизни, доказывая тебе - доказывая каждую минуту, каждого дня, каждого года - что я люблю тебя.
На ее глаза снова навернулись слезы, но она все еще молчала.
— Я тоже люблю Бена, - сказал я. — Но ты знаешь это. Не больше, не меньше. По-другому, так, как отец любит своего сына. И моих родных тоже. Их я тоже люблю. Но ты?
Она кивнула, побуждая меня закончить.
— Тебя, - продолжал я, мягко улыбаясь, - тебя я люблю так, как о тебе пишут книги. Книги, которые мы оба высмеиваем. Сентиментальное романтическое дерьмо. Только это сильнее, реальнее. Я люблю Бена, но я хочу, чтобы его задница убралась из дома к тому времени, когда он закончит колледж, если не раньше. А мои родные? Ну, я уже подыскиваю новое место, теперь, когда мама почти поправилась и все такое.
Я поцеловал ее, лишь нежно коснувшись губами ее влажных от слез губ. Я ощутил соленый вкус и аромат мяты.
— А я? - прошептала она.
— Я не хочу, чтобы ты когда-либо покидала этот дом. Только если я буду рядом с тобой. Я хотел бы проводить с тобой каждую пробужденную минуту каждого дня, отсюда и до бесконечности, и никогда не насытиться тобой.
— Ты уверен?
— Без сомнения.
— А через пять лет? Ты всё так же будешь чувствовать через пять лет?
— Если мы правильно расставим приоритеты, то это будет только укрепляться.
— Это предложение, Натали? - услышал я за своей спиной.
— Райли, - вздохнула Натали. — Ты всегда все портишь. Ты... ты... Мужчины!
Мариса проигнорировала их и обняла меня, зарывая лицо в мое плечо.
— Я тоже люблю тебя, - сказала она. — Больше всего на свете. Но мне страшно.
— Это признание? - сказал Райли.
— Помолчи, - шепнула Натали. — Что с тобой не так?
— Если я подарю тебе кольцо, примешь ли ты его? - прошептал я ей на ухо. — И поверишь ли ты в то, что я говорю всерьез?
— Но я убежала, - сказала она, фыркнув.
— Я знаю, - ответил я. — Но я понимаю, почему ты это сделала. Ты испугалась. Ты ушла не из-за... Я не знаю точно. Я просто знаю, что это не то же самое, что с Кристин. Это не так же, как когда она ушла.
— Но все равно... - сказала она.
— Меня бросили, - сказал я. — Ты меня не бросила. Тебе было страшно и ты убежала. Но больше никогда этого не повторишься, правда?
Я почувствовал, как ее голова качается на моем плече.
— И ты действительно любишь меня?
— Да.
— И теперь ты знаешь, что я люблю тебя? И я говорю правду. Ты знаешь это.
— Я знаю, - подтвердила она.
— Итак, позволь мне повторить это снова, может быть, на этот раз немного более официально. Следует ли мне купить подходящее кольцо и упасть на колени, или ты просто хочешь сбежать и где-нибудь выйти замуж? Или я слишком рано, обо всем этом заговорил?
— Должна ли я ждать кольцо до того, как ты..... . знаешь, - сказала она, отстраняясь и глядя на меня.
Слезы блестели в ее глазах, но радостная и игривая улыбка, искривляла ее губы.
— Ты маленькая рогатая собачка, - обвинил я.
— Я думаю, это было согласие, - подтвердила Натали для Райли.
* * * * *
Несколько часов спустя, запутавшись на кровати в узле обнаженных конечностей, Мариса заговорила.
— Ты действительно можешь в это поверить? Клинт Иствуд хочет, чтобы я написала сценарий.
— Помочь мне и ему, написать сценарий, - поправил я ее. — И только, если они действительно снимут по нему фильм.
— Все равно, - сказала она. — Клинт Иствуд.
— А Стивен Кинг, все еще хочет, чтобы ты отредактировала для него книгу.
— Я не знаю, хочу ли я это делать сейчас, - сказала она.
— Почему?
— Ну, я имею в виду, что действительно я могу сделать? Господи, Тайлер, он же Стивен Кинг.
— Ты разобьешь ему сердце, если откажешься сейчас, - сказал я.
Она замолчала на мгновение.
— О чем ты думаешь?
— Просто интересно, вот и все.
— О чем? - спросил я.
— Если бы кто-нибудь из них, даже взглянул на меня, если бы я... ну... ну... ты знаешь.
— Нет, - сказал я, искренне смутившись, - я не знаю. Что ты имеешь в виду?
— Если бы я появилась, как Мариса. Мариса - молодая, злая, одетая в черное цыпочка, которую ты им описал.
— Я не думаю, что что-то изменилось бы, — ответил я. — Это та Мариса, в которую я полюбил. Та, которую я все еще люблю, правда. Эта Мариса привлекла меня, поэтому уверен, что она привлекла бы их.
— Итак, это новая Мариса? — прошептала она, невольно дрожа при касании моим пальцем линий ее татуировки. — Ты тоже любишь ее?
— Она настоящая Мариса? — спросил я.
— Возможно.
Я повернулся на бок и опираясь на руку задумчиво посмотрел на нее.
— Почему? Почему ты так сделала? Я имею в виду, выглядишь ты потрясающе, но я буду любить тебя независимо от одежды или макияжа.
— Ради тебя, — ответила она. — Я не хотела вызывать у тебя смущение.
Я посмотрел на нее.
— Я никогда не смущался. Никогда.
Она улыбнулась.
— Я знаю. Вот почему я тебя люблю. И вот почему я знаю, что ты тоже меня любишь. Но это была твоя ночь. Я хотела, чтобы она была посвящена тебе, а не этому проклятому редактору, в которого ты так безумно влюблен.
Я улыбнулся.
— Ну, это мило.
— Новый образ?
— О да, и это тоже. Но нет. Я думал о том, как забавно то, что Клинт Иствуд жаждет мою девушку. Подумай: он Голливудская звезда, Грязный Гарри! А он хочет мою женщину.
Она засмеялась.
— А как ты знаешь, что я не жажду его также?
— Потому что сейчас мы в моем номере. В моей постели. Ты голая как сойка.
— И возбуждена снова, — сказала она, поворачиваясь ко мне. — Ты когда-нибудь слышал об трех вещах, которые я еще не делала?
— Каких трех вещах?
— Сексуальных, — сказала она, приблизив свое лицо к моему и прижав руки к моим плечам. — С того дня, как я лишилась невинности, я оставила три вещи для своего мужа. Три вещи, которые всегда отказывалась делать, чтобы сохранить их для единственного мужчины, для которого я предназначена. Знаешь, будто эти три вещи только для меня и его, и никому больше не нужны. И мы всегда будем помнить об этом.
— Что это такое?
Она оттянулась назад между своими ногами и приблизила старого Турмана к своему влажному входу, при этом наклонившись.
— Расскажи мне, - задыхаясь, я наслаждался ощущением, когда она медленно опускалась на меня.
— Ты узнаешь об этом только после нашей свадьбы. В первую ночь медового месяца, когда ты снимешь свадебное платье.
— А что, если я рискну... О Боже, да... что, если я попробую один из них до свадьбы?
— Я убью тебя, - сказала она, откинув голову и издавая стон.
— Но если они мне понравятся? Эти три предмета?
— Они тебе... о да, именно так... они тебе просто очень понравятся, - пообещала она в экстазе.
Вот беда! - подумал я, едва не сходя с ума от мыслей о возможностях, которые прокручивались в голове и от приятных влажных сжатий внизу.
Как, черт возьми, я собирался сосредоточиться на продолжении моего второго романа до конца медового месяца?
Конец
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий