Месть и Любовь aka Рассказ про любовь

"Порок имеет безграничную силу, потому что он внутри нас..."

Sergey Freeman

Часть I

Виктория уже засыпала, нежась в постели, в своей уютной квартирке расположенной в спальном районе Барселоны, но назойливо зазвонил мобильный телефон. Марк, её бой-френд, проснувшись, недовольно пробурчал:

— Кому это ты понадобилась !? Около 3-х ночи ! Выключи его, по ночам надо спать! Пусть поимеют совесть. Кому надо перезвонят утром!

Виктория, дотянувшись до сумочки, небрежно брошенной на пол рядом с кроватью, лежащую под чёрным вечерним платьем, которое так и осталось на полу после того, как они с Марком вернувшись из ночного клуба жарко занялись любовью, всё-таки достала телефон и недовольно глянула на экран продолжавшего назойливо звонить мобильника... Номер был не знаком, что насторожило девушку. Она нажала клавишу, и в трубке послышался женский голос:

— Lo siento por la llamada tarde. Usted está llamando desde el hospital de Santa Luisa. Tu hermano está con nosotros. Les pedimos con urgencia por llegar. Ahora está en cuidados intensivos, pero su estado es muy grave. Él está en un estado de coma. Venir.

( Извините за поздний звонок. Вам звонят из клиники Святой Луизы. Ваш брат находится у нас. Мы просим Вас срочно приехать. Он сейчас находится в реанимации, но состояние его очень тяжёлое. Он в коме. Приезжайте.)

Телефон чуть не выпал из её рук. Нахлынувший, леденящий страх неожиданно сгустился до комка и застыл, где-то в области ниже груди... Виктория вскрикнула в ужасе, со слабой надеждой, что это какая-то ошибка:

— Qué pasó!? Cuál es la clínica!? Qué pasó con mi hermano!?

(Что случилось? Какая клиника ? Что с моим братом ?)

— Las drogas. .. Diagnóstico: una sobredosis de. .. (Наркотики... Диагноз: передозировка...), сухо, тихим голосом ответила женщина.

— Después de una hora voy a tener en la clínica

(Через час я буду у Вас в клинике.)

Виктория, уже судорожно застёгивала ремень на джинсах, царапая ногтями его лаковую поверхность, пытаясь дрожащими пальцами найти подходящее отверстие для язычка.

Марк озабоченно, лёжа на кровати, наблюдал, как Виктория быстро накинула на себя лайковый блестящий чёрный плащ, схватила брошенную на полу сумочку, остановилась на мгновение перед зеркалом, поправила растрёпанные волосы и вспомнив о чем-то, вытряхнула на трюмо её содержимое, найдя ключи от машины быстро вышла, оставив распахнутой входную дверь.

Было слышно, как, не дождавшись лифта она, цокая каблуками, побежала по лестнице вниз. Спустя минуту на этаже зашумел открывающимися дверями лифт, ещё через мгновения двери в нём с шипением закрылись и в доме воцарилась тишина.

Марк встал с постели, закрыл открытую в квартиру дверь, пошел покачиваясь на кухню. Сон, как рукой сняло. Включил кофеварку, грузно опустился на стул у столового стола, оперевшись на него локтями и обхватив голову. В дом, где они с Викторией жили уже четыре года, после гибели в автокатастрофе её родителей, пришла беда.

Виктория стояла у дверей реанимационной, в белом халате, нервно ломая пальцы, ждала, когда выйдет врач. Обращаясь к Деве Марии, она просила только об одном, чтоб её брат Nicolas остался жив.

Врач вышел и увидев Викторию начал говорить:

— Брат Ваш находится в коме. Сердце его справилось с шоком, а вот мозг не хочет возвращаться. Надо ждать, девушка... Надо ждать... Сейчас мы не можем сказать что-либо. Могу только сказать, что алкоголь и какой-то синтетический наркотик сыграли с ним злую шутку. Не все мои пациенты возвратились в этот мир. Ваш брат уже четвёртый за последние две недели с подобной симптоматикой и тяжкими последствиями. Двое уже умерли, не приходя в сознание, а один идёт на поправку. Он, так же находился в коматозном состоянии, но пришёл в себя. Всё зависит от индивидуальных свойств организма и от времени после принятия дозы до момента, когда Ваш брат попал к нам. Если Вы хотите увидеть этого парня, то сестра поможет Вам в этом.

Врач ушёл, удаляясь по длинному белому коридору, растворившись в его тёмной, ночной глубине. Сестра назвала ей номер палаты, где находился выздоравливающий парень и отдала вещи Николаса.

Виктория держала в руках мобильный телефон брата, прижала его к щеке, по которой катились слёзы, еле удерживаясь на ногах, отступила назад, рухнула на кожаный диванчик для посетителей и горько-горько зарыдала.

С Николасом они остались одни. Их родители погибли в автокатастрофе на одном из автобанов Испании. Водитель туристического автобуса уснул за рулём и выехал на встречную полосу. Погибли все, кто находился в машине. Она, старшая сестра, осталась с братом 18-ти лет один на один с жизнью, которая не сулила ничего доброго. Ей, зарабатывающей карьерой фотомодели, приходилось летать по всей Европе и Азии без отдыха и перерывов, чтоб заработать на жизнь и оплатить учёбу брата в университете.

Николас был милым, воспитанным юношей. Он любил сестру, был достаточно самостоятелен, и в отличие от своих сверстников не имел вредных привычек уделяя много времени учёбе в университете Барселоны. У него была девушка, Марианна, с которой они проводили вместе свободное время и уик-энды. Жил он отдельно, в центре Барселоны, в квартире, оставшейся от родителей. Девушка его училась в том же университете и готовилась стать юристом. Сначала жить было тяжело, но спустя пару лет жизнь наладилась.

Виктория, после долгих поисков, нашла себе работу корреспондента, в одном из приличных городских издательств, закончив свою карьеру модели, остановившись на воспитании брата и устройстве личной жизни. Ничего не предвещало этой беды...

— Какие наркотики !? Николас никогда не баловался этой дрянью, и уж тем более не мог иметь наркозависимость. Я не могла этого проморгать. Сама, в юности подсела на кокаин, но родители помогли вовремя и всё это осталось в далёком прошлом. Я знаю все симптомы наизусть. Могу почувствовать по интонации и обрывкам фраз, по глазам и общему поведению... Нет! Этого не могло случиться...

До Марианны, Виктория дозвонилась только через пять дней. По её глухому голосу, она поняла, что у девушки нет особого желания встречаться, что было само по себе очень странно. И тем не менее они договорились встретиться в кафе вечером.

Марианна заметно нервничала. В руках теребила салфетку, складывая её по углам, потом разворачивая, пряча глаза и блуждая взглядом по посетителям кафе, избегая прямого взгляда Виктории.

Виктория без предисловий начала сразу:

— Мари, что случилось? Вы были в клубе вместе с Николасом, а теперь он в клинике, лежит в коме, а ты не удосужилась позвонить мне и изъясниться на эту тему! Что произошло и, как это могло случиться !? Ты знаешь диагноз Николаса? Передозировка синтетическим наркотиком! Это вам не рыбным салатом отравиться. Это НАРКОТА, почти кричала Виктория, рассказывай !

— Я не понимаю, как это произошло. Мы уже, около 2-х часов сидели в клубе за столиком. Взяли по махито. слабенький, освежающий напиток. Отходили от столика только на танцпол. Когда вернулись, Николас был в полном порядке, но посидев ещё немного, он стал говорить мне какие-то странные вещи, подошёл к соседнему столику к девушке, сидевшей в компании и что-то долго говорил ей на ухо, от чего она явно смутилась. Потом он, бросив меня пошёл с ней танцевать и больше я его не видела. А когда он ушёл, то ко мне подсели два молодых человека, один из них смахивает на колумбийца, но говорил на чистом испанском и предложили мне посидеть в их компании. Я обиделась на Николаса и приняла предложение. Мы выпили ром. С ними была ещё девушка и я не заподозрила никакого подвоха. Потом я почувствовала, что совершенно неадекватно себя чувствую. Нарушилась координация движений и страшно захотелось секса, мужчин и эту девушку.

Я только помню, что меня усадили в машину и на кокой-то вилле под Барселоной эти два самца и девчонка трахали меня во все щели, но что самое ужасное, мне это нравилось. Это продолжалось три ночи и два дня. Потом меня усадили в машину и отвезли в центр к театру. Мне посоветовали забыть, что произошло, а если я буду много болтать, спокойно сообщили, что труп мой найдут в канализационном колодце. Только тебе, Виктория, я рассказываю это и никому, никогда не расскажу! Эти люди знают, где я живу и учусь. Я молю бога, чтоб не раздался звонок и мне не сделали предложение, от которого невозможно отказаться, повторить эту оргию. Судя по всему, родители этих юношей и девушки очень не простые люди. Мне страшно. Мне страшно рассказать всё это моим родным. Я не хочу, чтобы перерезали всю мою семью, убили родителей и маленькую сестру. Мне нечего предъявить полиции, и я туда не могу обратиться. После того, как я узнала, что произошло с Николасом, я уверилась в том, что это не случайно, а преднамеренно подстроено.

Виктория поняла, почему в клинику попало уже несколько человек с подобными симптомами. В клубе явно действовала группа, травящая парней наркотой и насилующая их девушек. Девушки приводились незатейливым трюком в состояние обиды на своего возлюбленного, а с помощью более лёгкого препарата вводились в состояние потери ориентации, сексуального возбуждения и эйфории. Жаловаться на кого-либо было бессмысленно, т. к. девушки следовали за своими похитителями добровольно. Для большей уверенности в безнаказанности, девушкам объясняли, где можно оказаться при желании поискать правду.

******************************

Виктория, после встречи с Марианной, для подкрепления своих умозаключений поехала в клуб. Её интересовала запись видеокамеры в зале.

Объяснив, что случилось с её братом руководителю охраны и дав денег, она забрала флэш-карты, и дома, сидя за компьютером, стала изучать видеосъёмку камер.

У барной стойки сидели двое молодых, симпатичных, молодых парней с черноволосой, красивой девушкой. Столик с Николасом и Марианной находился недалеко от них. Когда Николас с Марианной пошли танцевать, то черноволосая девушка отделилась от барной стойки и прошла мимо столика, на котором стояли два бокала. Она невзначай обронила сумочку из которой рассыпались мелкие дамские побрякушки и собрав их с пола на стол за которым сидели Николас и Марианна, присев в свободное кресло, стала укладывать их в сумочку. На съёмке не было видно, что она делает, т. к. плоскость стола была закрыта её фигурой. Разобравшись с сумочкой, девушка встала и продолжила спокойно свой путь в туалетную комнату. Было очевидно, что это та самая троица и препарат в бокал Николаса могла вбросить только девушка из их компании.

На видеосъёмке было видно, как вернулись с танцпола Марианна и Николас, как разгорячённый он жадно выпил содержимое своего бокала... Не прошло и пяти минут, как он стал трясти головой, как бы пытаясь сбросить навалившуюся пелену, жестикулировал руками, что-то горячо объясняя Марианне, затем оглянулся вокруг и увидев за соседним столиком симпатичную девушку, подошёл к ней, что-то шепча на ушко. Всё было, как рассказала Марианна.

Николас упал прямо на дальнем танцполе, пытаясь удержаться за девушку, с которой ушёл танцевать, рухнув прямо ей под ноги, неестественно вывернув руки, лицом вниз, потеряв сознание. Его отнесли на ближайший диванчик. Девушка пыталась его привести в чувство, но поняв, что парень в бессознательном состоянии, набрала номер и вызвала скорую. Рядом, в тени от ярких лучей юпитеров стояла та же черноволосая красотка. Вика едва различила её на некачественной съёмке по силуэту и декольтированному платью. После того, как Николаса увезли, она исчезла и появилась в другом зале на другой камере. Подойдя к барной стойке, что-то шепнула одному из парней. Пара молодых людей отделилась от барной стойки и направилась к Марианне...

Всего этого было достаточно, чтоб обратиться в полицию, но что-то подсказывало Виктории, что этого делать нельзя.

Часть II

Марк молча просмотрел видеозаписи. Отвернулся от монитора, глядя куда-то в пустоту угла комнаты, молча вернулся к изображению на мониторе парней и девушки у барной стойки. Выделив их изображения и поработав в редакторе, получил их портреты более крупно и отчётливо.

— Один из них точно колумбиец, а другой похож на испанца. Девушка, точно испанка. Я возьму эти фото и завтра постараюсь о них узнать что-нибудь. Пойду в клуб поговорю с барменом. Они там не первый раз и он их точно помнит. Мне нужны имена и машины, на которых они уезжают из клуба. Они пьют и возможно уезжают из клуба не на своих тачках. Их должны помнить. Особенно этого латиноса и эту крошку. Она заметна и её-то таксисты не могут не припомнить. Если они увозят жертв на край Барселоны, то помнят и адрес. По фотографиям и адресу выясню кто они. Мои коллеги журналисты достаточно быстро раскопают их подноготную. Не всем доверю, но пара друзей найдётся, чтоб собрать информацию об этой мрази.

Марк ещё раз просмотрел фрагменты, задумался и оживившись сказал:

— Ты знаешь, Виктория... А ведь эта девочка жена этого колумбоса и сестра второго пацана. Породистая испанка, хороших кровей, и колумбийский латинос рядом...!? Это может быть только наркота и большие деньги между ними. Вернее их родителями. Я не пойду в клуб и к журналистам. Мы поступим по-другому. Светиться слишком опасно. Бармен вложит, что ими интересовались. Да и таксисты не те люди. Завтра пятница. Мы с тобой идём в клуб. Они должны быть там. Только дай мне слово, что ни взглядом, ни движением, ты не дёрнешься их остановить. Иначе нам не вычислить их. Когда эта сучка уронит сумку, ты не моргнёшь даже глазом. А просто через 3 минуты, как парень выпьет эту дрянь, вызовешь скорую и их жертва останется жить. Нам нужен стакан с остатками наркоты и их пальцы. Девчонке-жертве нам не помочь. Мне нужны их фотографии и адрес, где они живут. Как только они выйдут из клуба, ты едешь за ними на своём Citroen до тех пор, пока я не позвоню тебе, а потом мы поменяемся и я провожу их на своей машине.

— Что ты задумал, Марк ?

— Я знаю тебя и уверен, что ты их не оставишь. Ты не пойдёшь в полицию и будешь сгорать от ненависти, ловя момент для мести. Но тебе нужна помощь. Я просто хочу сыграть партию с этой мразью на твоей стороне. Мы понимаем друг друга?

— Ты хорошо изучил меня за эти годы... Но..., ты готов идти до конца? Ты ведь понимаешь о чём я? Тебе не страшно будет потом жить со мной? Ведь эти люди умрут. И это не всё... Главное, как умрут! Для тебя это будет шок! Ну, так как? Ты готов к этому, Марк?

— Сценарий мы отработаем вместе. Виктория, ты слишком хорошо обо мне думаешь. Для меня это спорт. Это охота. Это шахматная партия со смертью. Я так же, как и ты хочу стереть этих людей. Месть возведена мной в ранг религии уже давно, и это сидит глубоко во мне. Если ты не знала этого, то для тебя это будет тоже шоком.

— Я была сегодня в клинике. Врач сказал, что дела плохи. Томограмма мозга и анализ мозговых импульсов не утешителен. Николас может очнуться совершенно другим существом, которое назвать человеком будет сложно. Это ещё не диагноз, но оптимизма у врачей мало. Я сидела рядом с ним... Боже! Мой милый брат... Он стал, как восковая фигура... Это кошмар! Иногда мне кажется, что он слышит, как я плачу. У него подрагивают ресницы, но врачи говорят, что для комы, это обыкновенное дело. Марианна так и не решилась прийти к нему. Звонила её мать и говорит, что с дочерью что-то случилось. Не может понять изменений в её поведении и спрашивает, почему не приходит и не звонит Николас. Она пытала меня, что произошло. Я сказала, что брат ничего мне не сказал, и я тоже не понимаю ничего в их отношениях.

*****************************

В клуб они вошли отдельно. Виктория заранее заказала, ещё днём, подходящий столик с видом на барную стойку. А Марк сидел в машине стоящей на паркинге и наблюдал за приезжающей публикой изучая поведение швейцара на входе, посмеиваясь над тем, как он реагировал на тех или иных приезжающих лиц.

К дверям клуба подъехал черный Mercedes S-класса. Из него вышел колумбиец, девушка и молодой парень-испанец. Это были они. Машина уехала в паркинг, где стояла машина Марка, а приехавшая на ней компания зашла в клуб. По согнутой осанке швейцара, Марк понял, что этот услужливый проныра своим крысиным чутьём понял исходящую опасность от ничем особо не замечательной группы молодёжи. Разве что девушка была на редкость красива, благородство её подчёркивала осанка и поблёскивающие бриллианты в серёжках. Видимо при виде машины данной марки, позвоночник старого халдея рефлекторно гнулся.

— Мало ли какая «золотая молодёжь» решила отдохнуть в приличном клубе? Что же так спину-то гнёт иуда? Думал про себя Марк, успевший отщёлкать добрых полтора десятка снимков. Он закрыл машину и направился в клуб.

**********************************

По отпечаткам пальцев на бокалах, взятых у барной стойки, и фотографиям, сделанным в клубе, Марку не составило большого труда узнать личности интересовавших его молодых людей. В этом ему помог давний знакомый из частного сыскного агентства. Сейчас Марк сидел на террасе открытого кафе и ожидал его. Он созвонился с Бертано, и встреча была назначена в маленьком кафе на углу Сан-Себастьяна и Дали.

— Марк, я узнал для тебя кто эти люди.... Признаться мне не доставило удовольствия узнать, что тебя заинтересовали сын консула Колумбии, его жена, дочь руководителя испанского отделения Shell и её брат. Знаешь ли, мне не хотелось бы, чтоб информация, которую я тебе передам, была как-нибудь связана с моим именем. Мне приходилось расследовать глухие дела по трупам, найденным в коллекторах Барселоны и частях тел найденных на помойках окраин. Я бы не хотел в этом участвовать, и обязан, по-дружески, предупредить тебя, что в нашей тихой, благополучной стране, людей потрошат за излишнее любопытство ничуть не меньше, чем, скажем в дикой Гватемале или России. Мы на юге, и здесь частенько грабят и убивают просто на дороге в личных авто на трассе, за пару сотен евро. Причём, если ты не знаешь, я тебе расскажу, что гибнут целые семьи с детьми. А ты связываешься с танкером нефти и кокаиновым трафиком. Ты представляешь, что с тобой будет, попади ты под их винты? Один твой неверный шаг, и ты просто перестанешь существовать. Вот тебе материалы об этих людях, но откуда ты их взял, извини друг, тебе придётся молчать даже под пытками. Потому что, если ты и развяжешь язык, то тебе его сначала отрежут, а потом, это в лучшем случае, пристрелят, как бездомную собаку, а потом займутся мной.

— Бертано, это так серьёзно? Там серьёзная информация?

Сказал Марк, указывая на пакет.

— Нет, я не самоубийца. Там просто адреса и имена. Из того, что я тебе сказал, делай выводы. Я даже не хочу говорить тебе в слух то, что сказали мне. Ты не видел лиц тех людей, которым я сообщил имена и поинтересовался об истории этих семей. Мне шёпотом, при закрытых дверях, сообщили, что я круглый идиот и на бумаге, молча, написали, кто есть кто, а потом бумажку эту просто сожгли на моих глазах в пепельнице, передав приблизительно то, что я тебе только что сказал.

Марк взял пакет, вынул из него листок, пробежался по нему глазами, взял ручку и быстрым почерком переписал из него что-то себе в блокнот. Скомкал лист и, положив его в пепельницу, поднёс зажигалку.

— Будь спокоен, Бертано, я подумаю над твоими словами. Вероятно, ты во многом прав. Спасибо, друг!

Пожав друг другу руки, они расстались.

***********************************

В консульство Колумбии в Барселоне вошла молодая женщина. Предъявив охране пропуск, представившись репортёром одной из крупных газет и сославшись на договорённость об интервью с консулом, Виктория нетерпеливо барабанила пальцами по столешнице стойки, ожидая, когда закончится процедура проверки и уточнения согласован ли визит к консулу.

Главный редактор без труда устроил ей эту встречу.

Напротив неё сидел высокий, смуглый мужчина, лет 52. Аккуратно выстриженные волосы с проседью на висках, умные карие глаза, безупречно-белая рубашка и костюм от лучших испанских Кутюрье, говорили о том, что перед Викторией представитель истэблишмента страны, в консульство которой она пришла.

Карло Домингес Навара отвечал на дежурные вопросы репортажа, которые касались вопросов сотрудничества двух стран в области культурных связей, обучения молодёжи Колумбии в университетах Испании. Рассказывая о Колумбии, он не жестикулировал, как большинство латиносов, руками. Виктория, слушая его рассматривала его длинные смуглые пальцы, на фалангах которых красиво чёрнели волосы, оттеняя хорошей выделки обручальное кольцо. Манера разговора и выдержанность поведения, однозначно давали ей понять, что заинтересовать собой этого мужчину ей не удастся. Было понятно, что она напрасно теряет время и визит, к которому она готовилась так долго, был для неё совершенно безуспешным. Те десятки мегабайтов трафика, которые она убила на изучение материала о нём, его стране, его семье, всё это разбилось о совершенное спокойствие и целостность этого человека.

Глядя на него, Виктория казалась для себя пигмеем. Её мысли об уничтожении этого человека и его семьи, были утопичны и мелки. Это стучало в мозгу, и Виктория ничего не могла поделать с собой. Её душа, при взгляде на этого человека, сворачивалась в улитку, а под столом она ломала бессознательно пальцы, пытаясь сохранить внешнее самообладание.

Чтоб изменить разговор и перевести его в приватное русло, Виктория сказала:

— Я, лет пять назад была в Аргентине, в Колумбии мне не довелось побывать, но с тех пор я очарована Южной Америкой, её природой и людьми. Ваша страна, это не Аргентина, но там тоже светит яркое солнце и, наверное, удивительный океан. Южная Америка, это великий, для нас европейцев, загадочный, покрытый тайнами и легендами мир. Если признаться, то кроме как о сказочных колумбийских изумрудах и наркокартелях я совершенно ничего не знаю о Вашей стране.

— Добыча изумрудов, это достояние нашей страны, а мифы о наркоторговле и жестокости колумбийских наркобаронов, это не более, чем спекулятивные мифы для общественности Соединённых Штатов. Вы посмотрите на Афганистан, после оккупации его войсками союзников. Поток наркотрафика многократно вырос в страны Европы. И..., заметим, что его регулируют из-за Атлантики. Но это закрытая тема и только в приватной обстановке я могу рассуждать об этом.

Если, Вы, Виктория захотите посетить Колумбию, то я буду только рад посодействовать в организации Вашего путешествия. Через месяц я буду в Венесуэле по делам и мне доставило бы удовольствие Ваше сопровождение в моей поездке. Я многое могу Вам рассказать о своей стране и познакомить Вас с Южной Америкой поближе. Из Венесуэлы я улечу в Колумбию, а потом вернусь в Испанию. Всё это займёт полторы недели.

— Я подумаю над Вашим предложением...

— Как связаться со мной Вы, Виктория, знаете. Передавайте привет Пауло. Мы работали с ним вместе в Аргентине. Теперь он Ваш главный редактор, а я, как видите, работаю в Испании. Удачи и всего вам хорошего. Надеюсь, я ответил на интересующие Вас вопросы. До встречи.

Виктория шла, задумавшись до парковки. Разговор очень странно закончился, и ни что не предвещало такого его конца:

— Если бы не она сидела рядом с этим человеком, отчётливо понимая, что не интересует его, как женщина, то почему такой финал разговора? Почему он так быстро раскрылся при переходе интервью в приватное русло беседы? Что случилось с Карло Навара?

— Надо поинтересоваться у Пауло. За этим что-то стоит... Я и не знала, что они работали в Аргентине и знают лично друг друга

*************************************

Часть III.

Младший сын семьи Наварра (Escobar Navarra), жил со своей женой (Angelica Farero (Navara) в отдельном особняке, в пригороде Барселоны. Родители купили им этот дом, пожелав счастья молодожёнам и оставив их самостоятельно строить свою семью. Анжелика ещё училась в университете, куда её ежедневно отвозила машина с личным шофёром. Эскобар работал в офисе компании Shell, в отделе логистики, отвечающем за поставки нефти на испанский рынок. Головная компания находилась в Мадриде, но по причине места работы отца, для места жительства была выбрана Барселона. Отец жил недалеко от консульства, а Эскобар жил в этом доме вдвоём с женой.

Отец Анжелики (Enzo Lucas Farero) работал в Мадриде и иногда навещал дочь, приезжая в выходные с её матерью(Anna Farero).

Брат Анжелики, (Domenic Farero), учился в колледже искусств и архитектуры Барселоны и проживал на съёмной квартире в её центре.

Мать Эскабара жила в Колумбии с младшими сёстрами. Молодая пара летала два раза в год, на недельку навестить их и заодно отдохнуть на золотых песках в Буэнос-Айресе, соседней Аргентины. Им нравился этот город и со временем они планировали перебраться из душной Европы в этот эксцентричный, сумасшедший, полный красок мегаполис.

Прошло уже два года после свадьбы и молодые супруги стали ощущать, что в их личной жизни не хватает экстрима и той доли остроты ощущений в интиме, когда возникает потребность в чём-то новом и запретном, не укладывающемся в общепринятые нормы семейной жизни.

Анжелика, однажды вечером, дождавшись мужа с работы, без особых комплексов спросила его:

— Эско, тебе не кажется, что нам наскучил обыкновенный секс? Мы с тобой молоды, но уже сыты нашими отношениями. Мне хочется разнообразия в постели. Может быть, мы подумаем о свингерском клубе?

— Тебе меня не хватает, малышка? Отозвался Эскобар. В моей стране не принято делиться своей женщиной с другими мужчинами. Если ты что-то подобное мне предложишь ещё раз, то по колумбийсим обычаям я из тебя сделаю шлюху и отправлю в бордель. Ты не будешь уже моей женой. Я одену тебе ошейник на шею, а ты будешь каждый вечер отсасывать стоя на коленях, мой член, а в это время в твою попку тебя будут драть похотливые самцы.

От этих слов у Анжелики от возбуждения перехватило дух. Глаза приобрели зеленоватый оттенок. Она прижалась к груди мужа, поглаживая волосы на его груди, нежно, по-кошачьи скользя под отворот его рубашки.

— Мне нравится, когда ты злишься, Эско. Я хочу видеть, как ты при мне грубо пялишь чужую сучку. Я хочу принимать в этом участие. Я хочу насиловать её вместе с тобой, а потом, чтоб ты трахал меня на её глазах, продолжала она.

Анжелика с вожделенным ожиданием смотрела снизу на лицо Эскабара, сидящего в кресле, и наблюдала, как откидывается его голова на спинку, как струится, поблёскивая золотая цепь по его поднимающейся от возбуждения груди, когда она настойчивыми движениями массировала головку его члена. Выгнувшись в возбуждении и схватив грубо её волосы, он отдал ей его в рот, сильно натянув на себя, чувствуя, как проходит он через нежное девичье горло...

— Хорошо, ты предложила возбуждающую тему, сказал он, едва переводя дыхание.

— Когда придумаешь, как мы это будем делать, попробуем, моя ласковая тварь...

Так началась охота за жертвами их похоти.

******************************

Виктория прейдя в редакцию на следующий день после интервью столкнулась в коридоре со своим шефом Пауло Веларесом.

— Как прошло интервью? Доброжелательно поинтересовался Пауло.

— Занятный мужчина, твой Карлос Наварра... Интервью-то он дал, да только я так поняла, что вы работали в Аргентине и тесно общались. Ты, что не мог мне заранее рассказать, что за человек, этот Наварра?

— Пу-у-у-фффффффффф. Мог. А что ты хочешь о нём лично узнать? Твоё интервью было о Колумбийско-испанских отношениях и связях, а при чём тут Наварра? Он консул, лицо официальное. Я подумал, что это интервью, а спекуляция моими отношениями с Наваррой, совершенно ни к чему.

— Да, вот только концовку этого интервью я не совсем поняла.

— Что-то пошло не так? Виктория?

— Нет, мне видимо, показалось. Но Наварра несомненно интересный человек. Чем он занимался в Аргентине?

— Он был руководителем крупного проекта по добыче нефти в Венесуэле, а аргентинские банки были инвесторами. В то время он был совладельцем одного из банков. Там была хитромудрая схема с оффшорами на Виргинских островах, и я подозреваю, что компанией софинансирующей проект владел он. А зарегистрирована она была там, на Виргинских. Нефть в итоге поступала в Европу. Могу только сказать, что когда нас журналистов стала интересовать тема финансов в этом деле и доля участия Испании в этих делах, то информация оказалась закрытой, и нам дали понять, что мы не для того находимся в этой стране, чтоб задавать глупые вопросы. Да..., там в Аргентине мы потеряли нашего коллегу. Он занимался дайвингом и через несколько дней, когда мы кинулись его искать, в районе одного из яхт-клубов, после поисков, была найдена его припаркованная машина. Но ни о встрече, ни о подводной рыбалке он нам не сообщал. Сочли, что он ушёл в океан с какой-то лодкой, для погружений и не вернулся. Опрос местных рыбаков и яхтсменов ничего не дал. Нет концов... Я до сих пор, посещаю его жену и детей, помогаю, чем могу.

— Ну, а Наварра, каким боком в этой истории?

— Да никаким. Что говорить! Там участвовали грязные деньги. Ты же знаешь этих латиносов.... Но я думаю, тебе на эти вопросы он не ответит. Это не тот человек, который открывает свои тайны. Он лёгок в общении, умён, порядочен в делах, но кто он на самом деле, мы так и не узнали. Знаем только, что одна из ветвей его родни была эмигрантами с Сицилии, а университет он заканчивал в Буэнос-Айресе. История и жизнь его семьи закрыта глухой стеной. Как говорят: «Нет данных».

— Пауло, мне надо поработать с материалом, и я тебе положу статью на стол послезавтра. И..., совсем забыла, ты отпустишь меня в отпуск через месяцок?

— Заканчивай дела. Но, только на пару недель. Ты мне нужна будешь здесь.

Пауло улыбнулся, махнув рукой на прощание, направился в свой кабинет. Было видно, что он чем-то очень доволен.

*******************************

Часть IV

Марк сидел дома один, перебирая сделанные в клубе фотографии. Подсознательно он чувствовал, что эта красивая сучка Farerro начинает проникать под кожу его мужского сознания. Чем больше он думал, как подобраться к ней поближе, тем призывнее звучал голос из темноты, заставляя сознаться себе, что он хочет её, хочет эту гнусную тварь, её плоть, её, это воплощение порока и женской красоты. Он пытался побороть в себе инстинкт самца, жаждущего силой взять тело и бросить его бездыханным.

Когда-то, ещё когда он освещал в своих фоторепортажах боевые действия в Афганистане, он имел беседу с пленным российским наёмником. Даже имя его запомнил: Chernof(Чернов).

Этот Чернов, смоля припрятанную под бушлатом папиросу, набитую анашой, держа её окровавленными, разбитыми губами, на его вопрос, почему он пошёл убивать людей, задумчиво, пуская кольца дыма, незатейливо ответил:

— Знаешь, человек проходит несколько стадий развития, пока растёт. Одна из стадий, это агрессия и насилие. Это ступень смежная с половым созреванием и неприложное качество самца. Так получилось, что, что-то в этой жизни произошло не так, от чего я задержался на этой ступени и мне так понравилось! Ты думаешь я сюда за бабки приехал... Нет, я приехал сюда убивать. Это особый драйв, лишать человека жизни... Твои солдаты удачи здесь за тем же. Им это нравится. Поверь мне..., журналюга...

Эти слова врезались в память. Марк чувствовал, что невидимый дьявол поселился и в его жилах. Каждый день, когда он обращался к мыслям о том, как рассчитаться с Анжеликой Фарреро, дьявол оживал, и было очевидно, что он поселился в его мозгах. Марк сопротивлялся, настойчиво гнал назойливые, мерзкие мысли, но позвоночник уже хотел её и крови. Для него она уже была жертва, а с жертвами свои правила, твердил поражённый недугом мозг.

Взломать электронный ящик почты Анжелики, который предоставил ему Бертано, не составило большого труда. Она, в тайне от мужа, шлялась по социальным сетям, мороча голову мужчинам и парам М+Ж. Похотливая самка не удовлетворилась семейной жизнью и тем, что творила их компания. Её извращённый мозг требовал большего.

— Будет тебе большее, надменная сучка. Подумал Марк.

Документы были собраны. Виктория сидела перед телефоном не решаясь взять в руки трубку и набрать номер. Взяла сигарету и вышла на балкон. Внизу огнями сияла её любимая Барселона. Она обожала этот город и мотаясь по свету всегда летела домой в своё уютное гнёздышко. Сейчас, стоя на балконе, она думала о том, что не решилась сказать Марку о цели своей поездки. Она просто отшутилась, что шеф посылает её на край света, где и приличного кофе-то попить не удастся, а не то, что немного отдохнуть от рабочих будней. Ей показалось, что Марк поверил. Он последнее время замкнулся в своих мыслях и был не особо словоохотлив. Спросил, только, когда она вернётся и напомнил, чтоб звонила, а то он будет волноваться. Потушив сигарету о хромированную пепельницу, Виктория вошла в комнату и набрала телефонный номер...

*****************************

El avión comienza a subir y media hora más tarde aterrizó en el aeropuerto de Caracas, la capital de República Bolivariana de Venezuela. Estimados pasajeros, por favor, abróchense los cinturones de seguridad.

(Наш самолёт приступает к посадке и через полчаса приземлится в аэропорту Каракаса, столице Венесуэллы. Уважаемые пассажиры просим пристегнуть ремни.)

От этих слов стюардессы Виктория проснулась, потерявшись во времени, посмотрела в иллюминатор и поняла, что самолёт ещё летел над Карибским морем, а в дымке утренних, солнечных лучей, на горизонте, едва угадывались силуэты Карибских Анд.

В аэропорту зазвонил телефон и Виктории представился мужчина, водитель, которого прислал Карло Наварра.

Машина неслась через весь город и остановилась у небольшого, утопающего в зелени отеля.

Номер был забронирован Карло, и после недолгих процедур оформления Виктория оказалась в своих апартаментах очень приличного уровня, с изумительным видом на океан из огромных, во всю стену окон.

После окончания рабочего дня пришёл Карло. Улыбаясь он поцеловал её руку, обнял Викторию за плечи и с нескрываемой теплотой в глазах сказал:

— Вот видите, какой маленький и разный мир. Месяц назад мы с Вами встречались в Барселоне, 20 часов назад Вы, Виктория ещё были в аэропорту и сдавали багаж, а сейчас любуетесь закатом на Карибском море. Я очень рад видеть Вас. Признаться у меня был не простой день, но я право не мог не заехать к Вам. Это было бы с моей стороны верх бестактности, пригласить Вас в гости, и оставить одну в отеле.

— Что Вы, Карло, можно я так буду Вас называть, мне неловко обременять Вас своими «хочу». Я вполне самостоятельная женщина и могу позаботиться о себе сама.

— Нет! Мы сейчас сходим в ближайший ресторанчик на ужин, а потом Вы пойдёте отдыхать. У Вас, Виктория был тяжёлый перелёт.

Рыбный ресторанчик располагался у самого берега. Горели ночные огни города, ласково шелестели набегающие волны прибоя.

— Виктория у меня много дел на этой неделе и я смогу Вам уделить внимание только на выходных. Мы с Вами сядем на яхту и поплывём на один из островов в 30 милях от побережья. Вы увидите, что такое рыбалка, о которой так много писал Хемингуэй, насладитесь морским воздухом и отдохнёте на моей вилле. Там безопасный большой бассейн и Вы получите истинное наслаждение.

— Мы увидим акул?

— Конечно, увидим. Мы их будем кормить. Это незабываемое зрелище!

— Скажите, Карло, а почему Вы так изменились в разговоре, там в Барселоне и пригласили меня в гости?

— Всё очень просто. Я люблю красивых и умных женщин, сказал он прямо глядя ей в глаза. В его глазах светились огоньки мальчишки.

Виктория смутилась не столько от прямолинейного ответа, сколько от того с какой непосредственностью это было сказано.

— Чёрт ! Вы сказочно умеете обольщать! Это дано всем колумбийцам?

— О нет! Это дано итальянцам. Мои Отец и мать выходцы из Италии, но я родился в Колумбии...

— Я была в Италии и не раз! Но тамошние мужчины не могли так быстро подбирать ключи, хотя все итальянцы не женаты....

— У них были неважные отмычки.

Виктория была ошарашена спуртом флирта и не могла собраться. Она чувствовала желание к этому человеку. Ей хотелось почувствовать запах его духов и теплоту его рук. Это было каким-то наваждением. Но собравшись она сказала:

— Значит три дня я буду без Вас!? Карло?

— С вами будет гид, машина и телефон. Если я понадоблюсь, то Вы свяжитесь со мной.

Они посидели за бутылочкой вина ещё часа полтора, а потом Карло отвёз Викторию в отель и уехал.

Виктория не могла прийти в себя. Она летела сюда совершенно с другой целью, а теперь пребывала в полной растерянности. Её крепость рухнула ещё в Барселоне. Теперь она это отчётливо поняла. С ужасом она наконец осознала, что этот мужчина притягивает её и она не может с этим ничего поделать.

Часть V

Марк встретился с Анжеликой в центре Барселоны у её университета. Она бесцеремонно окинула его взглядом, отметив для себя его стройные сильные ноги и хороший рост, крепкие, широкие плечи, улыбнулась и сказала:

— так вот ты какой Мачо! У тебя есть предложения, где нам провести время?

— Я люблю таких наглых сучек. Мы сначала с тобой перекусим, а потом поедем ко мне.

— К тебе, это куда?

— Я живу на Веласкеса.

— Глупый, я не трахаюсь по чужим квартиркам. Я так и знала! Мы поедем в отель, там забронирован номер, и мы чудно проведём время. А где твоя подружка?

— Хм-ммм.... Сначала мы потрахаемся с тобой, а потом, если понравится к нам присоединится моя подружка. Но..., я рассчитывал...

— Не беспокойся, номер оплачен. К сожалению, все самцы в этой стране нищие. Я же трахаюсь не за деньги. Говорят не в них счастье. И давай без посиделок в кафе. Надо будет, закажем в номер.

Марк не ожидал такой бульдожьей хватки от девушки такой очаровательной внешности. Он предполагал, что гонор будет, но не мог предположить, что все его достоинства будут умещаться и оцениваться только по содержимому штанов, а по-сути, ему, эта самка, дала понять, что он дерьмо и в повелительном тоне объяснила, что от него требуется и для чего он нужен.

Марк утешал себя:

— Ну, ладно, наглая, себялюбивая сучка! Ты проглотила наживку, и теперь посмотрим, как ты будешь петь дальше.

На ресепшене девушка отдала ключи от номера, даже не взглянув на Марка. Марк оглянулся по сторонам на предмет камер наблюдения и не увидев ни одной подумал:

— Может пронесёт!

Войдя в номер, Анжелика притворила дверь, щёлкнув собачкой замка. Повернувшись к Марку, намотала на свою руку его галстук, прижимаясь к нему грудью и нетерпеливо срывая другой рукой его рубашку. Пуговицы полетели на пол, раскатываясь по сторонам. Он схватил её грубо за волосы, опрокинув на стол и рванув тонкие трусики, за ноги потянул на себя. Она обвила его шею, изогнулась кошкой и гортанно закричала, когда он стал входить в неё.

Марк зверел от её смуглого молодого тела, от запаха её духов, от её сучьей похоти, от налившейся упругой груди с длинными тёмными сосками. Он уже не мог контролировать себя. Швырнув Анжелику на кровать, навалился на неё, закусывая до крови её губы, растягивая, как лягушонка, не чувствуя в возбуждении, как рвёт она ногтями кожу на его ногах и спине, хватая его за ягодицы, оставляет кровавые полосы. Он дурел от запаха её тела, от испарины на животе.

Она орала кончая, выгибая стройную смуглую спину, откинув назад руки, конвульсивно подрагивая телом.

— Хочу ещё..., шептала она

Перевернув её на живот, он накинул на её шею ремешок от её платьица, сильно войдя в неё и затягивая его всё туже и туже...

Дьявол начинал подниматься по его позвоночнику. Он душил её, видя, как цепляется она за белоснежную шероховатую простынь, как капли пота катятся по её смуглой спине, слыша, как хрипит она, задыхаясь в смертельной удавке, теряя опору и слабея...

Марк отпустил удавку.... Тело её рухнуло на кровать, руки безвольно повисли.

Он ослабил ремешок, дав крови прорваться к её мозгу. Она ещё дышала, подрагивая телом, лёжа с широко открытыми зелёными глазами и приоткрытым ротиком.

— Это тебе сучка, за твою надменность и наглость! прохрипел он.

Анжелика лежала неподвижно вверх лицом, голова её свисала с кровати, смоляные волосы раскинулись по полу. Она тяжело дышала не в силах пошевелиться.

— Боже, какой кайф! Я уже прощалась с жизнью и была уже там... Едва простонала она,

вяло махнула рукой в сторону, напрягаясь телом, приподнялась и ласково обвила его шею.

— Ты хотел меня убить, я это чувствовала.... Я уже видела Деву Марию.... Почему ты хотел и не убил? Я чувствовала безжалостность в твоих руках.... Почему ты отпустил!???

— Твоё тело, это искусство, это скрипка. Твой запах, это цветы и ветер. Я не умею рвать живые цветы..., хотя твои и ядовиты.

Они расстались, не оставляя адресов и не давая обещаний.

Марк возвращался домой угрюмый, не понимающий что произошло с ним. Он уже почти осуществил задуманное, загнав лису в западню, но этот запах её кожи и духов заставил дьявола в его мозгу отступить. Он не осмелился убить это творение природы, хоть она и была самим пороком. Это было выше его сил. Убить чёрного ангела ему было не под силу.

Марк вспомнил про Викторию и подумал, что их отношения едва ли будут прежними. Что-то перегорело в их отношения в этой гонке за тенью, наполненной злобой и холодным ветром смерти. В лицо дул осенний ветер, несущий перемены.

***********************************

Парусная яхта уносила Викторию и Карло Наварра всё дальше и дальше в голубую даль, к маленькому острову в Карибском море. Океанская волна плавно приподнимала судно и нежно опускала. Когда яхта проваливалась между огромными, покатыми волнами, идущими из глубин, казалось, что огромная масса воды находится выше её бортов. От этого захватывало дух.

Виктория лежала в постели уютной каюты, положив белокурую головку на грудь Карло, обняв его и тихо посапывая во сне. Он гладил нежно её густые, красивые волосы, наблюдая, как качается на верёвочке амулет – чёрная горилла из кожи, привезенная из какой-то поездки.

Когда Виктория проснулась, то Карло рядом не было. Она накинула халатик и вышла на палубу. На море был штиль и только лёгкий ветерок наполнял парус.

Карло резал сырую рыбу, бросая её в ведро, увидев Викторию широко улыбнулся и положив нож, расставив в стороны руки, чтоб не испачкать, поцеловал Викторию.

— Доброе утро, Малыш! Ты хотела корриды с акулами, присаживайся и наблюдай.

Карло вывалил ведро резанной рыбы за борт. Потом ещё одно и ещё.... Привязав кусок свиной туши за короткий стальной трос, бросил его в воду. Кусок мяса так и болтался за кормой.

Появился чёрный плавник акулы, разрезающий воду как ножом, потом второй...., третий....

Стая кровожадных, серо-голубых акул «мако», длиной около 4-х метров стали рвать тушу, описывая круги вокруг яхты. Глядя на это зрелище становилось жутко. Пол шага за борт и это верная, ужасная смерть...

Виктория, ещё в Барселоне, задыхаясь от чувства мести и злобы, на семейство Наварры и Фарреро, гонимая жаждой мщения, напросилась у Пауло на интервью с этим Карло Наварра. Это он и старший Фарреро были теми столпами, мешающими добраться до их выкормышей, которые отправили её брата в кому и безнаказанно разгуливали по её родному городу. Мысль, которая не давала покоя Виктории, была проста: Извести любым путём это отродье. После того, как им с Марком стало известно, кто эта группа молодёжи и кто их родители.

Виктория была уверена, что этот холёный самец клюнет на её внешность фотомодели, но при встрече с ним получила жёсткую пощёчину для своего самолюбия. Карло Наварра хладнокровно отнёсся к её великолепным физическим данным, с подчёркнутым безразличием и оживился только при беседе коснувшейся обычных житейских вещей.

Когда последовало предложение посетить Венесуэлу, уже тогда Виктория знала, что будет и яхта и рыбалка и кормление акул и всё то, чем соблазняют красивых женщин. И вот он, момент истины настал:

Её враг стоит в полуметре от смерти, которую не пожелаешь и заклятому врагу. Эти твари разорвут его на куски в течении пары минут.

Она долгими днями и ночами представляла, какие у него будут глаза, когда он окажется в воде. Как он будет беспомощно барахтаться в ужасе, зная свой страшный конец, не понимая, как это могло случиться с ним, Карло Наварра! Он должен был не успеть опомниться от удара рыбного ножа и толчка за борт...

Виктория смотрела на спину Карло, на рыбный нож лежащий на палубе...

Она подняла нож, опираясь на дерево рубки и держась за хромированные поручни, ещё два шага...

Предательски зазвонил её спутниковый телефон. Виктория спрятала нож за спину, прислонившись к штурвалу.

Карло улыбаясь, повернулся...

— Я сейчас тебе его принесу, крикнул он, побежав в рубку.

Телефон продолжал надрываться.

— Это тебя!? Изумлённо спросил Карло

Дрожащей рукой она нажала клавишу.

— Госпожа Виктория, раздался в трубке голос сиделки, которую она наняла для Николаса.

— Николас очнулся! Он вышел из комы! Первое что он спросил: Где моя сестра? Врачи говорят, что месяца через три он встанет на ноги, какое счастье, госпожа Виктория!

Виктория выронила нож и телефон, её ноги подкосились и она, осев, молча смотрела, как акулы рвут уже друг друга, оскаливая свои ужасные челюсти. Слёзы градом катились по её щекам. Она не могла сдержать рыдания, содрогаясь всем телом, плакала, уткнувшись в плечо ничего не понимающему Карло.

Через девять месяцев у Виктории родился сын, очаровательный малыш с красивыми, большими карими глазами. Николас встречал её в клинике и долго счастливо прижимал младенца к груди. Они с братом прошли на парковку, где их ожидал чёрный Мерседес Карло. Он увёз их в небольшой уютный домик под Барселоной, где в палисаднике и на террасе в горшках росли красивые цветы.

Sergey Freeman

27.12.2011