На мокром месте. Глава пятая

Не стоило ожидать, что, выйдя из ванной, Ангелина прикроет свою влажную наготу хоть краешком полотенца. Она лишь небрежно обтерлась и, оставляя на полу мокрые следы, босая прошлепала к балкону. Сумерки еще не достаточно сгустились над городом, на горизонте еще светилась узкая полоса уходящего солнца, но Ангелина была у себя дома, вместо того, чтобы опасливо накинуть полотенце на бельевую веревку, она без тени смущения выступила на холодный пол балкона и сообразно со своей натурой принялась хлопотать. Самым тщательным образом она развешивала полотенце, старательно разравнивая складки.

Молодая, красивая женщина упивалась дешевой славой, она не смотрела по сторонам, не обводила взглядом своих верных, жадных до зрелища поклонников, как по звонку повыходивших на свои балконы и уперевшихся лбами в стекла окон противоположного дома. Ангелина знала, что все они, ее подопечные, обязательно будут здесь, как и вчера, они терпеливо ждут ее появления и мысленно благодарят за проявленную милость. Молодая учительница получала от них не примитивное сексуальное возбуждение, а что-то гораздо большее, но почему-то тоже близко связанное с оживлением сексуальной чувствительности.

Ангелина на протяжении полутора лет ни разу не изменила своей причуде – в одно и то же время после работы она принимала душ и выходила на балкон вывесить белье. Зимой, когда сумерки наступали раньше, она оставляла свет в комнате включенным и даже добилась того, чтобы провести на балкон лампочку. Сначала было волнительно, особенно, когда Ангелина – тогда еще начинающая учительница после института – впервые встретилась взглядом с соседом слева. Мужчина тогда стоял с сигаретой на ближайшем балконе, он увидел ее и оцепенел от неожиданности и даже едва не выронил дотлевающий окурок. Возможно, в то самое мгновение, когда незнакомец из другого подъезда так красноречиво изобразил свое восхищение, в душе Ангелины проснулась эта неведомая страсть. С тех пор кавалер не упускал случая встретить прелестную соседку и одним только исполненным благодарности взглядом пожелать ей хорошего вечера.

Подтянутая молодая женщина с упругим телом и манящими округлостями – что может быть привлекательнее для мужчин спального района?! Одному богу известно, сколько их, любителей каждый вечер поглазеть на роскошную красавицу, но каждый обязательно находит возможность тайком от супруги удостоить своим вниманием Ангелину. И она отвечала взаимностью. Плутовка неспешно поправляла на веревках пересохшее белье, высоко подняв руки, отчего ее налитые груди волнительно приподнимались, потом она нечаянно роняла на пол какую-нибудь вещицу и охотно наклонялась, чтобы ее подобрать. Эта часть представления была самой восхитительной, но не каждому удавалось насладиться талантом исполнительницы – лучшие места в зрительном зале были на балконах верхних этажей.

Когда Ангелина выполнила все положенные действия, не одарив свою публику даже случайным взглядом, она вернулась в комнату. Красавица не спешила одеваться. Да, что там! Она вообще не собиралась одеваться – она была у себя дома и наслаждалась этим. До утра она могла не стеснять свое нежное тело бесполезной и неуютной одеждой. Ангелина вынужденно признавала лишь свой рабочий наряд и то ценила его не выше, чем сковывающую движение скорлупу. Эта удивительная женщина любила свое тело таким, каким его создала сама природа, она любила свою гладкую кожу, свои тонкие коленки, пухлые бедра, плоский животик и все, что можно было видеть и к чему можно было прикасаться. Прикасаться к себе она любила больше всего и никто во всем свете больше не умел так сладко нежить ее чувствительное тело.

Второй страстью Ангелины был кофе. Потягивать из чашечки ароматный дымящийся напиток, сидя голышом на подоконнике кухни – что может быть лучше для молодой и свежей соблазнительницы?! Лучше только - делать это в Париже! Так она думала, меланхолично рассматривая улицу внизу. Ангелина засыпала смолотый коричневый порошок в медную турку, влила воду и поставила на огонь. Аромат постепенно наполнял кухню, богатый и глубокий он сменял собой поверхностный столовский запах. Именно в эти моменты молодая учительница полностью отдалялась от школьных неурядиц и начинала набираться сил. Она приблизила лицо к горлышку медной турки и любовно подула на бугристую поверхность, как вдруг раздался дверной звонок.

По привычке Ангелина вздернула руку, но не обнаружив часиков, выбежала с кухни. Она посмотрела в глазок, суетливо попросила через дверь подождать и вбежала в комнату, чтобы накинуть на голое тело цветастый халатик. Уже одетой она вернулась к двери и решительно отперла замок. Этой встречи Ангелина ждала и готова была нарушить устоявшийся распорядок своего сказочного мирка.

— Привет, - с неожиданной дружелюбностью произнесла она, - проходи!

Учительница впустила Кузьмину, закрыла входную дверь и поспешила на кухню, чтобы не упустить свой кофе.

— Кузьмина, ты кофе хочешь? Могу тебе не крепкий сварить.

Школьница повесила курточку в прихожей и смущенно вошла в тесную кухню своей учительницы. Она отрицательно помотала головой и от неожиданного смущения опустила голову, когда случайность позволила увидеть между своевольными полами невесомого халатика тело Ангелины.

— Точно не хочешь? – Голос учительницы был непривычно фамильярным. – Аня, я тебя не просто так позвала. Нам надо серьезно поговорить.

Ангелина дождалась, когда шапка пены приподнялась над горловиной турки и решительным движением, с азартом рыбака сдернула сосуд с огня. Она со знанием дела ударила дном о столешницу и осторожно вылила дымящийся напиток в чашечку и только после этой замысловатой церемонии присела на табуретку у небольшого стола. Кузьмина присела напротив, не способная пока еще побороть девичью застенчивость – слишком многое уже было ей совершено предосудительного и слишком снисходительна к ней оказалась Ангелина Марковна. Наступило молчание, две молодые красавицы сидели друг напротив друга. Ангелина отпила горячий кофе и по привычке поставила одну ножку на край табуретки, чтобы обнять коленку и в задумчивости прижаться к ней щекой. В такой позе – об этом легкомысленная учительница думала меньше всего – ее халатик вообще перестал скрывать то, что надлежало скрывать даже от самой себя. Пусть между повисших половин были видны мясистые участки грудей, но часть ниже живота вообще осталась неприкрытой.

— Не болело? – Первой тишину прервала Ангелина, - там, я имею ввиду.

— Нет, - девчонка активно замотала головой, - то есть болело сначала, но потом прошло.

Женщина не спешила. Она медленно, с меланхоличным взглядом потягивала церемониальный кофе, предоставив своей подопечной освоиться и собраться с мыслями. Расчет учительницы был прост: поскольку Кузьмина по своей глупости оказалась в белой Калине вместо машины директора, это обстоятельство тоже может послужить ее выгоде и такой посредник, как физрук больше не будет нужен – его товарищ может стать хорошим источником информации, а вознаграждением как раз и послужит эта глупышка Кузьмина.

— Аня, давай будем друг с другом откровенными? - Вдруг голос учительницы посерьезнел и она отставила полупустую чашечку.

Кузьмина кивнула и отвела глаза под давлением настойчивого взгляда.

— Обещаешь?

Кузьмина кивнула снова с неменьшей готовностью.

— Ты, когда в белую машину тогда села, - женщина подбирала правильные слова, - ничего у вас не было с тем мужчиной?

Девчонка испуганно замотала головой, голос отказывал ей.

— Аня. – Голос учительницы был тверд и требователен. – Ты обещала быть откровенной.

Давление Ангелины было невыносимым, даже имея желание, Кузьмина не сумела бы подобрать слов, чтобы своей же учительнице рассказать о случившемся и при этом найти себе оправдание. Рассказать о том, как она стремилась угодить ее просьбе в салоне чужого автомобиля, как необдуманно она распорядилась своей девичьей частью, и как трудно было устоять соблазну стать взрослой. Но подобно тем клячам, на которых уже не действуют удары бича, Кузьмина упорно молчала.

— Ну, ладно, не расстраивайся, - вдруг Ангелина улыбнулась. – Я все знаю.

— Правда?

— Да. Совсем ты у меня глупая. – Всем своим доброжелательным видом и подкупающим тоном Ангелина пыталась расположить к себе глупышку. – Он мне все рассказал и просил… просил научить тебя…

Женщина направила на Кузьмину многозначительный взгляд и когда та улыбнулась, улыбнулась в ответ. Постепенно между учительницей и ученицей восстановилась откровенность.

— Он вам все рассказал? Да? – недоверчиво спросила школьница.

— Да, конечно, все мне рассказал. Очень смеялся!

— Да? Он разве не сердится?

— Нет, совсем не сердится, - внушала Ангелина, - и хотел бы повторить, но тебе стоило бы поучиться…

— Мне негде, - Кузьмина печально вздохнула, - у меня это был бы первый раз, очень хотелось попробовать…

Ангелина протянула руки через стол и в силу привычки прижала свои ладони к ладоням смешной девчонки. Забавно было наблюдать за ее внутренней борьбой – как ей хотелось быть откровенной и признаться в своих неуемных желаниях и при этом оставить за собой право считаться целомудренной. Она готова была соблазниться, но не просить об этой услуге.

— Ань, сядь поближе, - шепнула учительница, - не надо стесняться, все мы женщины и рано или поздно все через это проходят.

Кузьмина со скрежетом передвинула свою табуретку и села совсем близко, готовая внимать мудрости Ангелины Марковны.

— Когда ты с мужчиной, не надо спешить, позволь ему самому расстегнуть ремень. Поверь, он и сам прекрасно справится, он и брюки сам сумеет расстегнуть и все остальное сделает, лишь бы ты не передумала!

Кузьмина недоверчиво посмотрела, в ее представлении поведение девушки не должно было особенно отличаться от увиденного в порнофильмах, где изголодавшиеся как и она пигалицы сами бросаются на мужчину и в несколько секунд избавляют его от одежды.

— Вот, когда он уже готов, просто посмотри в его глаза, заставь упрашивать себя. Без слов, одним взглядом. А потом бегло поцелуй головку и поднимись, будто дальнейшее тебя совсем не интересует.

— А если… а если он… - девчонка волновалась и не была способна закончить мучавший ее вопрос.

— Аня, он не передумает! Он больше тебя этого хочет! – убеждала учительница. – Он обязательно улыбнется и только тогда ты можешь начать! Просто раскрой рот и впусти головку, больше ничего делать не нужно. Представь, что это конфета, займись ей и просто получи удовольствие – если ты насладишься, насладится и он. Поняла?

— Да. Ангелина Марковна, а это ведь не противно?

— Член? Нет, Аня, совсем не противно! Ты когда-нибудь видела член вблизи?

— Нет, - голос девчонки совершенно сник. – Вблизи никогда не видела, только через дверь, когда мамины любовники отдыхают.

— Просто поверь – это совсем не противно. На вкус немножко солоновато бывает…

Неожиданно приватный разговор прервал дверной звонок, второй звонок за этот короткий зимний вечер. Ангелина поднялась со стула, где уже успел собраться влажный след, и прошла к двери. Она прильнула к глазку и сразу же открыла дверь – на пороге стоял еще один ее подопечный.

— Тима, привет!

Учительница со всем возможным гостеприимством впустила гостя, приняла его верхнюю одежду и пригласила пройти в кухню.

— В тесноте, да не в обиде! – оживленно отметила учительница, пока двое подростков избегали смотреть друг на друга. – Тима, кофе хочешь? Могу сварить.

Мальчишка в той же застенчивой манере помотал головой, у каждого школьника был свой конфиденциальный разговор и каждый своим присутствием мешал другому. Втроем они сидели на тесной кухоньке на шатких табуреточках вокруг стола и молчали, даже откровенный наряд Ангелины не принес оживления.

— Ребята, а чего вы такие скучные?! Кофе не хотите, чем же мне вас угостить? – учительница задумчиво закусила губу. – Ладно, Тимка, рассказывай, с чем пришел?

Паренек недоверчиво взглянул на Кузьмину, та еще сильнее склонила голову, готовая уже оставить их компанию.

— Тима, как с мамой дела?

Вопрос совершенно сбил мальчишку с толку – говорить о таких вещах в присутствии посторонней было для него недопустимо.

— Э…э, я вам пароль принес, - промямлил школьник, - от почтового ящика…

— Серьезно?! – Ангелина вспыхнула от приятной неожиданности. – Сейчас проверим.

Учительница вскочила, принесла из комнаты ноутбук и поставила его на столик между своими молчаливыми подопечными.

— Итак, диктуй, - дружелюбным голоском щебетала женщина в предчувствии успеха, - ой, дай сюда, я сама введу.

Ангелина выхватила из безвольных пальцев листок и ввела нехитрый пароль почтового ящика, моментально он открылся и показалась вся школьная переписка руководства.

— Да ты, да ты! Тимка, ты просто чудо!

С этими словами Ангелина поднялась на ноги, наклонилась через стол и чмокнула смущенного паренька в кончик носа, нисколько не озаботясь тем несущественным фактом, что ее полновесные груди повисли безо всякого прикрытия.

— Та-а-к, с этим я потом разберусь, - задумчиво произнесла женщина. – А чего вы такие кислые-то? Тимка, рассказывай, что у тебя там с мамой было? Выебал что ли?

Паренек густо покраснел, а Кузьмина от любопытства подняла голову.

— Не, ну серьезно, секс был?

— Был, - Тима обреченно кивнул.

— Ну, вот! Поздравляю! Подробностей, я так понимаю, мы от тебя не дождемся сегодня? Ой, какие вы у меня стеснительные, прямо не могу! Ну, не хочешь, не рассказывай, а за пароль с меня причитается!

Ангелина пришла в небывалое оживление, она перенаправила свою неуемную энергию на Кузьмину:

— Ань, когда в ротик возьмешь, тоже спешить не надо, дыши ровно, смакуй, сама не делай резких движений.

— Ангелина Марковна! – девчонка оказала попытку остановить учительницу, но сникла под ее взглядом.

— Аня! Ты мне тут целочку не строй, - тон учительницы переменился, - такая вся недотрога… будто не ты с пробкой в жопе в школу пришла, будто не ты незнакомому мужику отсосать хотела на стоянке школы!

Восстановилась гнетущая тишина. Учительница вышла из себя, она часто задышала, но через минуту успокоилась и ее взгляд смягчился.

— Тима, подойди сюда.

Паренек встал с табуретки и обошел за спиной одноклассницы.

— Расстегивай ремень.

Кузьмина не могла совладать с собой, она оперла лоб на обе руки и пыталась заставить себя развернуться, когда сзади зашуршала одежда. Тима беспрекословно распустил ремень и по команде принялся расстегивать джинсы.

— Развернись, пожалуйста. – Вежливо попросила учительница. – Аня, пожалуйста!

Девчонка подчинилась, когда она развернулась, напряженный член уже торчал перед ее лицом. Природа отметила этого робкого мальчишку орудием весьма внушительного размера.

— Не пугайся, он не такой страшный, - сострила Ангелина и пальчиком подобрала спадающую прозрачную паутинку секреции, - а вот это должно быть солененьким.

Стремясь своим примером разбудить дух подражания, женщина облизала палец, снова прикоснулась им к влажной дырочке на головке и угостила Кузьмину. Школьница несмело, сухими губами приняла угощение.

— Вот, ни сколечки же не противно! А теперь сделай, как я учила. Да, широко открой ротик, еще пошире и…

Кузьмина послушно открыла рот и от страха закрыла глаза, она заметно дрожала, но подчинялась воле старшей с безропотной покорностью. Пришлось подтянуть Тимку за ногу, чтобы его раздувшаяся залупа, наконец, прикоснулась к сухим губам его одноклассницы.

— Чувствуешь? Аня, теперь возьми его в ротик, давай…

Ангелина одним движением плеч избавилась от ненужного халатика и внимательно следила за происходящим. Щеки школьницы были неестественно растянуты, когда головка оказалась внутри, ее губы сжались на твердом стволе и, скорее всего, они справились бы и с экземпляром потолще. Паренек стоял с закрытыми глазами и мелко дрожал. Девчонка, сидящая перед ним, привыкала к ощущениям, она оценивала свои чувства, вкус и размер угощения - на все это требовалось время.

— Тим, - шепотом позвала Ангелина, - ты еще не кончишь? Нет? Молодец. Как с мамой-то прошло?

— Угу… хмм… да, прошло…

— В смысле, ты ее или она тебя? – Любопытство не давало покоя молодой женщине. – В кровати все было?

— Она….. цссссс…- мальчишка цедил слюну и сбивчиво дышал, когда ротик одноклассницы безжалостно обращался с его чувствительным пенисом.

Кузьмина уже освоилась и почти не слушала чужих тайн, сосредоточившись на собственных впечатлениях. Она обводила языком снизу головки, задевала уздечку и всасывала щеками, создавая искусственный вакуум.

— Она сама, - продолжил паренек с закрытыми глазами, - после ванной ко мне в кровать легла…ааааа…

Ангелина была в восторге. Лужица выделений на ее стула стала так обширна, что голые ягодицы буквально скользили по поверхности. Она мягко отстранила конкурентку и сама вобрала член до середины, величественно, неспешно, уверенно. Губы учительницы сжались на вздрагивающем стволе и она посмотрела вверх. Паренек задержал дыхание.

— Ань, принимай, а я на подсосе… - задыхаясь, скомандовала учительница.

На этот раз Кузьмина была куда сговорчивее, она охотно обхватила губами головку и сразу поперхнулась, пытаясь следовать примеру наставницы.

— Так глубоко не бери, научись сначала обращаться. Это тебе не игрушка!

Кузьмина упивалась своим достижением, она уже не довольствовалась пассивным изучением чувств, открыто смотрела на лицо своего одноклассника и все-таки пыталась протолкнуть залупу подальше в глотку.

— Тим, - продолжила учительница, - а она сверху села или ты на нее ложился?

— кххх… она сверху села… оууууу… у нас был секс! Это был настоящий секс!

После этих слов случились те признаки, которые способна отличить зрелая женщина, но не глупышка-школьница. Тимка задрожал всем телом, жилы на его шее напряглись и в конце концов он обеими руками обхватил голову своей несмышленой одноклассницы и прижал к своему животу. Ангелина с восторгом следила, как раздуваются щеки Ани, ее глаза от неожиданности широко раскрылись, а пальчики впились в голые бедра паренька. Он кончал, сперма обильно наполняла ротик Кузьминой, под давлением выделяясь в уголках губ, и все это происходило чудовищно долго. Мучениям девчонки не было конца, а инструкций на этот случай получить она не успела.

— Тихо, тихо, тихо, не подавись, - шептала Ангелина, сочувственно глядя на школьницу.

Наконец, паренек отшатнулся и оперся для устойчивости на раковину позади себя, Кузьмина полными слез глазами смотрела на свою наставницу, ее щеки были раздуты, а в складках сжатых губ проступали бесцветные капли.

— Глотай!

Девчонка решительно замотала головой.

— Ань, глотай, это не противно!

Опять отказ. Девчонка отчаянно ждала помощи, пока в ее ротике находилась горячая, вязкая жижа. Вдруг Ангелина Марковна - совершенна нагая прекрасная женщина - приблизила лицо и своими губами накрыла губы очаровательной малышки. Это не был поцелуй, скорее уловка, предназначенная своей цели – заставить Аню открыть рот и сделать полный вдох. Ангелина добилась своего, вынудила школьницу проглотить первую в своей жизни порцию семени, а потом облизнула ее испачканные губы и с блеском в глазах улыбнулась обоим своим удовлетворенным подопечным.

— Ань, ну правда же, не противно?

Вместо ответа пигалица схватила со стола чашечку и проглотила остывший кофе вместе с гущей. Во рту сохранялся незнакомый привкус, молотый песок прилипал к зубам и языку, но при всем этом Кузьмина чувствовала себя счастливой. Наконец, она вяло улыбнулась учительнице и залилась краской. Хотелось щебетать, делиться с Ангелиной Марковной впечатлениями, но вместе с тем какая-то сильная стыдливость не позволяла проявлять простую девичью радость.

— Тимка, а ты как? Живой? – Участливо интересовалась учительница. – Это тебе за пароль. Договорились?

Школьник стоял на том же месте и не спешил прятать свое достоинство, остатки мутного семени грозили паутинкой спуститься на джинсы.

— Ангелина Марковна, - вялым голосом попросил паренек, - а мама? Когда это случится, вы обещали…

Учительница растерянно посмотрела, потом пожала плечами и вдруг широко раздвинула бедра, не вставая с табуретки. Кузьмина во все глаза следила за происходящим, буря в ее нежной душе еще не улеглась.

— Только посмотреть, как договаривались. – предупредила учительница и повернулась на стуле.

Тима слабо улыбнулся, он опустился коленками на пол и приблизил лицо, чтобы получше рассмотреть влагалище взрослой женщины и при этом наглядеться досыта. Аня не выдержала, под предлогом любопытства она тоже сползла со стула и впилась взглядом в складки возбужденных половых губ.

— Все, насмотрелись?

Ангелина расположилась поудобнее, оперевшись спиной о стену кухни, поставила пятки на край табуретки, отчего попа скруглилась и позволила подросткам насладиться видом своей гладенькой девочки.