Спор. Часть 3

Всю неделю Лена вела себя странно. Днем ходила сама не своя, о чем-то думая, по нескольку раз переспрашивая прежде, чем ответить на простой вопрос. За то ночами обеспечивала мне такой бурный секс, которого раньше никогда не было. Я даже попытался вставить ее в жопу и дать в рот, но от того и другого она, как всегда, наотрез отказалась.

В четверг после работы она сказала:

— У нас завтра в шесть часов корпоратив по итогам полугодия. Пойдешь со мной?

— Лен, ты же знаешь, я работаю. Если только после работы часам к восьми смогу подойти. Где это будет?

— В ресторане гостиницы, которая стоит прямо перед нашим зданием.

— Там будут все только с вашей работы?

— Да, конечно.

— Хорошо, подойду к восьми.

Лена с утра нарядилась в черное платье на бретельках и хаори, купленные специально для таких случаев. В шесть вечера на сайте открылось окно онлайн трансляции с видом зала ресторана. Сотрудники рассаживаются за столы, полные выпивки и закусок. Лена садится с краю стола, стоящего возле танцпола. Со сцены тихо играет джаз небольшой оркестр. Десять минут идут тосты и здравницы, а еще через полчаса на танцпол уходят первые пары.

В дверях появляется Максим и, окинув взглядом зал, подходит к Лене.

— Максим, ты? — удивленно спрашивает Лена.

— Здравствуй, Лен. Мы с друзьями в баре расслабляемся. Пойдем, я познакомлю тебя с ними.

Лена поднимается и идет вслед за Максимом. В баре трое парней встают и дружно ее приветствуют.

— Максим, мы завидуем тебе, — заявляет коренастый парень, пожирая ее глазами, остальные поддакивают, масляными взорами раздевая ее здесь же.

Лену усаживают возле Максима. У всех налит коньяк, и Лена отказывается, прося что-нибудь полегче. Максим подходит к бару, о чем-то шепчется с барменом и приносит огромный бокал с коктейлем. Лена пробует его и говорит, что вкусно. Минут двадцать идут разговоры и шутки, перемежающиеся тостами и комплиментами в адрес Лены.

Бокал Лены пустеет, и Максим приносит второй. Лене становится жарко, и она снимает хаори, оставаясь в платье, поддерживаемое тонкими бретельками на плечах. Тосты идут один за другим, и еще через полчаса пустеет второй бокал Лены. Перед объективом камеры совершенно пьяные глаза Лены.

Максим приглашает ее на танец, и она, пошатываясь, следует за ним на танцпол. Трое парней за их столом, ухмыляясь, перекидываются взглядами. Приступая к танцу, Максим кладет руки Лены себе на плечи и притягивает ее к себе, потом прижимает ногу к ее лобку и, пропустив член между своим и ее бедром, танцует, втирая член в ее бедро.

Похоже, Лена не очень соображает, что происходит и, пытаясь протрезветь, встряхивает головой. Но, видно, физиология берет свое, и через минуту она, вздохнув, обнимает Максима за шею и поддерживает ритм танца, сама прижимаясь к нему.

Танец заканчивается, и коренастый, подойдя к ним, передает Максиму ключ с биркой. Он обнимает Лену за талию и ведет к лифтам. Она, спотыкаясь, бредет рядом с ним. Экран чернеет.

Я уже предвижу, куда и зачем они идут, и меня обуревает бешенство. Женщина, которую я любил и с которой прожил шесть лет, на моих глазах пошла наставлять мне рога. Как же я в ней ошибался!

Пришла СМС-ка: «Ты еще можешь все остановить. Если нажмешь Стоп, все остановится. Ты потеряешь десять штук баксов, но сохранишь жену». Я задумался, но бешенство еще не успело покинуть меня и мешало разумно мыслить.

— Ну, хорошо, — думал я, — заплачу эти деньги, но где гарантия, что через год или два она не навесит мне рога с кем-нибудь еще? И что я выиграю, заплатив деньги, если через несколько минут все равно ее потеряю? Так у меня есть хоть крошечная надежда, что Лена очухается и пошлет Максима на хрен. Ну, хорошо, я поступил некрасиво, заключив спор, но, ведь, эти тридцать пять штук пошли бы для нашей семьи. И, самое главное, если у Лены продажная натура, все равно кто-нибудь подпоил бы и выебал ее, независимо от того, заключал я спор или нет. Не сейчас, так позже.

Я не ответил на СМС, и через две минуты открылось новое окно онлайн трансляции. На экране – гостиничный номер. Открывается дверь, и Максим заводит в него еле стоящую на ногах Лену. Он целует ее взасос и в одновременно снимает бретельки с плеч. Платье падает к ее ногам. Максим привычным движением расстегивает лифчик и отбрасывает его в сторону. Лена остается в ажурных трусиках, которые купила неделю назад, чтобы возбудить меня. Максим стягивает их и запускает руку во влагалище.

— Не надо, — жалобно говорит Лена.

Так, если он продолжит, это будет насилие и нарушение условий спора. Я сдеру с него деньги. Словно почувствовав это, Максим отстраняется и, глядя ей в глаза, говорит:

— Я не трону тебя если ты не захочешь. Но спроси себя, так ли это?

— Паша, я замужем и люблю мужа. Если узнает, он бросит меня.

— Сладкая моя, ну как он узнает? Что тебе мешает продолжать любить его и единственный раз попробовать меня? Ведь, я нравлюсь тебе, и тело твое хочет меня, показал он взглядом на каплю, просочившуюся между половых губ.

— Ты же никого, кроме мужа, никогда не пробовала, и не знаешь, насколько волшебно это может быть. Окунись в это райское наслаждение и почувствуй исступление, единственный раз в жизни впустив меня в себя. Я не такой, как твой муж, не лучше, не хуже, а совсем другой. Впусти меня, чтобы знать, как сладостно это может быть. Клянусь, ты испытаешь такой экстаз, который никогда не испытывала с мужем. Только один единственный раз. Впустишь?

Лена кивнула, и разрушила наш с ней мир. Этим кивком она спустила в унитаз нашу любовь. Мне было не жалко десяти штук – я бы отдал все, что у меня есть, чтобы она сейчас ушла от него. Мне было жалко наши мечты, наши надежды дожить вместе до старости, воспитывая наших неродившихся детей. Может, зря мы предохранялись, желая пока пожить для себя, может, если бы у нас были дети, Лена не пошла бы к нему ебаться.

Да что уж теперь. Конечно, нехорошо получилось со спором. Но, ведь, даже если бы не было его, разве отвергла бы она Максима? Нет, конечно, она, ведь, даже не знает о споре. Спор, не спор – ничего бы это не изменило.

Максим поднял Лену на руки и положил на кровать. Потом резко вошел в нее и, несколько раз воткнувшись, стал кончать. В это время вошла троица из ресторана и стала снимать на мобильники сцену похоти. Максим встал с Лены и сказал:

— Все, она ваша.

— Ты не будешь больше? — спросил коренастый.

— Да на хрен мне сдалась эта корова – даже подмахнуть как следует не умеет.

Лена пораженно смотрит на Максима и собутыльников из ресторана.

— Так, Леночка, — повернулся к ней коренастый, — будь умницей, обслужи нас, и твой муж ничего не узнает. Ты ведь, любишь его? По глазам вижу, что любишь.

Лена, в панике мотая головой, стала отползать к дальнему от них краю кровати.

— Ну, хорошо, как знаешь, а мы сейчас Паше похабную сцену твоей ебли отправим. Как ты думаешь, останется он с тобой после этого? А в качестве альтернативы мы предлагаем тебе минут на сорок уделить нам внимание и совместить приятное с полезным.

Лена, сжавшись, испуганно прижалась к стене и дикими глазами смотрит на троицу – Максим уже свалил.

— Ну, как знаешь, — сказал коренастый и стал набирать номер.

— Нееет! — дико закричала Лена.

Коренастый сбросил вызов и спросил:

— Значит, согласна?

Лена, закрыв ладонями лицо, сквозь слезы прорыдала: Даа!

— Давно бы так, — проворчал коренастый, и парни стали раздеваться.

Коренастый, размахивая здоровенной елдой, подошел к кровати со словами:

— Давай, Леночка, возьми его в рот. Весь не влезет – хотя бы залупу.

Лена, мотая головой, заскулила:

— Я никогда этого не делала, и он не влезет мне в рот.

— Ничего, Леночка, все бывает в первый раз. Научишься – мужа будешь ублажать, ему понравится.

— Подожди, Серый, ты ей своей оглоблей глотку порвешь. Дай я сначала.

Коренастый отошел, и на его место встал, весь в наколках, седой.

— Я сделаю это, чтобы сохранить нашу семью, — сказала Лена, с отвращением посмотрев на его член, потом собралась с духом и, передернувшись, взяла в рот.

— Паскуда, — взвыл я, — своим блядским языком ты поганишь святое слово. Замолчи!