Карие и бездонные глазищи. Часть 27

- Колечка, миленький, ну что, я поеду, наверное, домой. У-гу? . . - немножко виновато так посмотрела на меня девочка, когда мы обои уже чувствовали, что ей, и в самом деле, пора. Ведь всё-таки мама дома ждёт свою самую наидрагоценнейшую во всём этом свете дочку. И моя будущая, между прочим, тёща. Не знаю, как мы будем знакомиться, но ясно только одно, всё-равно этого не избежать:

- Я тебе сейчас такси вызову. Слышишь? Не торопись: Господи, дорогая! Как же я по тебе соскучусь-то за завтрашний день. А?!

- Но я же ведь тоже по тебе соскучусь: - лезет вот она, почти голенькая, сама прямо ко мне на коленки, одно только полотенчико прикрыло, слегка так, самую малость, пухленькую мякоть на её юных бёдрышках.

- Ну: сладкая моя, как будем с тобой прощаться-то? - тянусь я жадно по нежненькой-нежненькой аж прямо такой вот до обжи-ганья девчёночьей ляжечке прямо под коротенькое полотенчико.

- А как ты хочешь?

- Ну: как-нибудь по-необычному. Давай через табуретку выгнешься. Хорошо? Сможешь так, а, детка? . .

Девчёнка смеётся.

- А так получится?! - озорно смотрят на меня её весёлые и счастливые глаза.

О, господи, вот как оказывается всё же замечательно иметь дело с ними, с такими вот ещё юными. Она, пятнадцатилетняя, прини-мает это безо всяких там абсолютно возражений. То, что я сейчас её снова, в который уже раз, буду ебать. Уже любая взрослая девушка, которых я знал раньше, от всего этого буквально очумела бы. Сказала бы мне сейчас; "ты что, Коля, сдурел??" А эта смеётся (хоть и ебаться-то уже не может) , смотрит на меня своими влюблёнными глазами и думает, что так, наверное, и должно всё быть. Раз уж я этого хочу, то значит она просто обязана снова развести сейчас передо мной пошире ноги и накормить меня опять же напоследок наислад-чайшей нежностью своей юной девчёночьей письки. Она, наверное, думает и считает, что раз у неё между ног есть пися, то значит тот, кого она любит, может ебать её туда хоть прямо круглые сутки напролёт!!! Если он только, конечно же, сам того захочет! Ведь она ж теперь вся - его!!!

- Давай, моя сладкая, садись-ка сюда вот: - ставлю я вот табуретку прямо посреди кухни, - Нет, постой, только давай-ка, наверное, полотенчико всё же снимем, а. Я ж хочу тебя полностью всю голенькую. Ведь ты же у меня такая прямо, лапка, вся хорошенькая, а! Же- -е-енечка: Принцесса ты моя сладкая!!! Ну вот как можно тебя голенькую и не хотеть? Ты не знаешь? . . А?! Рыбка.

И вот смеющаяся эта Принцесса, от которой я дурею уже в тысячу раз сильнее, чем сегодня там, в кафушке, вот она, паразитка, для того, чтобы я дурел бы от неё не в тысячу, а в миллион раз сильнее, уже и развязывает своими хрупкими пальчиками у себя на талие плотный и тугой такой узел от полотенца. На талие молоденькой Принцессы. Такое ощущенье, что ебаться со мной стало для неё уже прямой её обязанностью. И она отлично уже это понимает. Понимает, что я могу сношать её, такую вот всю хорошенькую и миленькую, ровно столько, сколько мне только того не захочется! Ну вот если я - парень, она же понимает, детка, что я парень, и мне так исключи-тельно понравилась нежность её девчёночьей письки!!! Ну вот что, скажите, она может с этим поделать?! Если она уже поняла, как же мне нравится-то её, такую вот молоденькую, ебать!!!

Для неё это, между прочим, заниматься любовью! Это нам, парням, дуракам, всё одно и тоже: И вот вскоре моё, позаимствованное у меня в ванне, полотенце, служившее ей коротенькой юбочкой, падает на пол. Вы-полнило главное предназначенье в своей жизни, обтягивая собой милый тазик юной Принцессы! Господи, всё, передо мной снова стоит сейчас абсолютно голая девчёночка! В одних уже лишь только туфельках. Как же она, о господи, меня возбуждает-то!!! Такая прямо стройненькая, изящненькая и совершенно голая лапочка с рыжеватым пушком волос на своём выпятившемся девчячьем лобке и с пухленькими, стоячими ещё прямо такими вот грудочками, на которых задорно "вздёрнули свои жизнерадостные носики" розовые пимпочки её сосков! Нет, за такую девочку (вот именно, чёрт возьми, за эту вот) я, не задумываясь, всё-всё на свете отдал бы!!! Чтобы натягивать бы её круглосуточно, такую вот гибкую всю и тоненькую, себе на член!

- Давай, моя миленькая, садись быстрее. - вот поторапливаю я девчёнку, уже высвобождая опять же из-под плавок свой половой орган, который снова наливается на неё, ну вот просто небывало какой силищей - так ему уже понравилось сношать юных соплячек!

И в седующую секунду, не заставляя его долго ждать, Евгения вот уже и садится на поставленную мной, прямо посреди кухни, табу-ретку. Быстренько опустившись перед ней на колени, промеж её приглашающе раздвинутых бёдрышек, я тут же опрокидываю её навз-ничь, и, запрокинув за голову ручонки, уперевшись ими в пол, моя юная проказница непроизвольно разводит при этом свои изящнень-кие и тоненькие бёдрышки ещё пошире, чтобы походить бы опять же просто на какого-то там беспомощного лягушонка, подпуская меня столь вот запросто ко всему тому, что имеет она, как девчёнка, у себя между ног, прямо под тупо-тупо так выпятившейся и резко обры-вающейся косточкой своего девчёночьего лобка! О, боже, но: оказывается, низко! Я нахожусь сейчас, по отношению к ней, очень уж низко. Нужно срочно что-нибудь подложить себе под колени! (или у табурета ножки подпилить) Всё-таки высокие, чёрт возьми, у нас в России табуретки для "этого дела". Совсем не предназначены для того, чтобы сношать бы на них таких вот молодых и, согласных на всё на это, девчат!!! А девчат-старшеклассниц, пока они ещё такие вот любознательные и хотят тоже вместе с тобой всего-всего в этой жиз-ни попробовать, их можно без проблем ебать прямо и на табуретке, нужно только приспособиться к этому.

- Милая, подожди: - вот поднимаю я её за руку и сажу опять, засмеявшуюся, перед собой. Господи, вот даже за одни её озорные и лукавые глаза всё отдал бы!!! Я дурею, когда они именно такие вот! Не говоря уже и о том, что имеет она, такая вот смеющаяся, у себя между ног! Прелесть!!! Просто прелесть! И я сейчас эту озорную, весёленькую, смеющуюся Прелесть, да ещё и такую вот до ужаса сим-патичненькую, подумать только, я снова буду её сейчас прямо в пизду ебать!!! В те раздражённые её лепесточки! Которые я ей сегодня целовал! И до которых девочке уже сейчас, наверное, даже и пальцами-то прикоснуться больно!!! Но мы же пальцами-то не будем, мы ж будем членом. Ну конечно же она, рыбка, мне всё это простит. Да я вижу же по её лукаво смеющимся и счастливым глазам, что прос-тит. Ведь мы ж не будем же так всегда с ней потом трахаться. Это просто сегодня так получилось. С голодухи, наверное. Ведь должна ж она, в конце-концов, понимать-то, что у меня ещё не было никогда раньше до этого на члене такой вот абалденно красивой и молодой, как она, девчёнкиной!!! Да-а-а: до такой степени выебать девчёнку! Выжать из неё, из деточки, за один день всё!!! Ну, а как иначе? С ней ведь по-другому-то было уже ведь просто и никак-никак нельзя:

Как вот прямо пацан побежал в спальню за своей дублёнкой, прихватив там из шкафа и ещё чего-нибудь, чтоб было бы повыше, когда в сознаньи только лишь одно, что там, на кухне, сидит и ждёт меня сейчас она! Моя огненноволосая, кареглазая Сказка!!! .: И вот, опрокинув любимую навзничь, я уже снова растаскиваю эти тоненькие бёдрышки, дурея от того, что они девчёночьи, как мо-жно-можно только пошире, чтобы сойти бы аж прямо с ума от того, что этот вёрткий и гибкий до одуренья лягушоночек по имени Евге-ния, ударивший мне сразу же по глазам столь смачно аж прямо вылезшими из его изогувшегося тела рёбрышками, что он, уже как буд-то бы вот прямо сам, сам попросился опять же, миленький, весь-весь мне на член! И тут я втапливаю ему опять кончик своего занывше-го орудия прямо вот, в лепестки. В мягенькие и раздражённые уже такие лепесточечки, имеющиеся у него именно вот на промежности, в его девчёночьей прямо самой письке! О, господи, никогда, наверное, не устану удивляться тому, как же чистенько-то эта самая юная Женя отыскивает меня всякий раз своей слипшейся и крохотной-прикрохотной ещё прямо такой вот дырочкой, убеждая меня каждый раз в том, что она ведь у меня всё ж таки девочка!

Но это только лишь по-началу она у неё крохотная, а стоит в неё тут же слегка нажать, и ты уже чувствуешь, как же невыразимейше сладко-то эта слипшаяся дырочкина, имеющаяся промеж широко раскинутых девчёночьих ног, потянула раздражённым, но всё равно невообразимо нежненьким - принежненьким, живым и тёпленьким таким вот мясом в себя, давая тебе почувствовать своё присутствие в девчёночьей письке уже очень-очень прямо так вот отчётливо и чётко. А вслед за этим дев-чёночьи органы, развернувшись, вот уже и обволакивают снова собой, высвобождая при этом её от плоти, головку твоего "дымящего-ся" аж прямо от натуги фаллоса. И вот ты уже снова, снова отправляешься, вот так вот причём приспокойненько, уверенно, в пизду безумно юной пятнадцатилетней девчёнки!!! И что, самое главное, уже понимая, что в этом и нет-то ничего-ничего такого уж прямо сверхестественного. Всё это просто твоё. Ты пошёл в неё уже прямо вот именно, как к себе домой! Потому что её нежность принадлежит отныне твоему тугому члену! Она - твоя нежность!