Старый отель

В этот городок в 60 км. от нашего областного центра мы приезжаем уже на протяжении полутора лет с периодичностью раз в полтора месяца. Я – на авто, Виктория – автобусом. Вырваться из «области» и круга семьи для каждого из нас не составляет сложностей – профессия риелтора предполагает частые передвижения и командировки даже в иные регионы, однако, «частить» мы тоже не можем, чтобы не вызвать подозрений.

Собственно, наше знакомство с Викой случилось в этом городке, оттого, видимо и прибывать в него нам особо приятно и душевно близко.

Да, мы оба взяли на душу грех супружеских измен, но по-прежнему дорожим браком. Даже во время встреч мы часто говорим о своих детях, но избегаем вспоминать о своих вторых половинках. Впрочем, Виктории приходиться сложней, поскольку ревнивый муж часто звонит в неподходящий момент, едва ли не требуя отчета: где ты и с кем...

Виктория как может успокаивает его и даже говорит, что любит, чем вызывает у меня умилительную улыбку. И хотя она ни разу не говорила мне такого, но состояние влюбленности определенно присутствует и украшает ее.

Ростом она едва дотягивает мне до плеча, волосы светлые, вьющиеся, а кожа – молочно-белая. В ней есть гармоничная эстетика, и с трудом вериться, что такая женщина способна крутить риэлторские бизнеса с навязчивыми и придирчивыми клиентами, выездами в частные районы, поисками вариантов, где надо выдать квартиру-клоповник по выгодней... А между тем, в бизнесе она уже не первый год, и говорит, что ко многому привыкла.

В тот город нас привели интересы наших клиентов, и если первый раз Виктория представилась мне полным именем, то заключив сделку, она назвала себя кратко:

— Просто Вика.

Она моложе меня на 12 лет, и со стороны наша пара выглядит удобрительно.

Виктория замужем более 10 лет, имеет 2 дочерей. Семью удается совмещать с работой, как бы последняя не изматывала, а чтобы окончательно не загнаться в этой карусели Виктория, как и я, используем нашу тайную связь в городе, где всего один достойный отель...

Она назвала его старым, в шутку, но это название осело в наших сердцах. Двухэтажка в городе, который так и остался провинцией, выстроена под старину, оттого Виктория и наградила его таким сравнением.

Именно этот отель полтора года назад и положил начало нашей связи и близости, и каждый раз, прибывая в город, когда я встречаю Викторию с автобуса, она произносит:

— Давай, все, как в прошлый раз...

Старый город, как и старый отель словно не хочет изменять традициям!

Несмотря на погоду, мы неспешно гуляем по узким и старым городским уличкам, которые из-за обилия зелени больше походят на парковую зону. В нашем городе, залитым бетоном и заставленным многоэтажками, такого нет...

За полтора месяца с нашей последней встречи облик города ничуть не изменился, разве что деревья сменили яркий окрас на хмурый отцвет предзимья. Над нами – унылое, дождевое небо, и именно потому, когда мы идем рядом, нам хочется держаться плечом к плечу еще ближе.

Вика рассказывает мне последние семейные новости и сплетни о нашей работе, о капризах клиентов, а я отвечаю ей тем же...

Несмотря на то, что городок находится не так далеко от нашего областного центра, но это все же другой район, и вероятность встречи каких-то общих знакомых равна нулю. Разве что звонок из дому напомнит кое о каких обязательствах. Но если я отмечаюсь дежурным докладом, то Вике за время нашего пути муж позвонил дважды...

Она чуть притормаживает по пути, не желая посвящать меня в подробности всех разговоров, но когда Вика догоняет меня, я чувствую ее естественную близость с тем, кто ей на данную минуту дорог!

Вот мы и доходим до отеля, и я вспоминаю фразу моей более юной возлюбленной:

— Давай, все, как в прошлый раз...

Администратор отеля принимает нас, как добрых знакомых. Он уже успел изучить нас за эти полтора года, и отлично понимает, отчего мы прибываем вместе и берем один на двоих номер. И все же ограничивается лишь дежурными вопросами, экономя наше время.

Он допускает лишь одно отклонение, когда уточняет:

— 202, как обычно?

Виктория отвечает утвердительно, и получает ключ от номера.

Номер нравиться нам тем, что имеет окна по углам комнаты, и это создает панорамный вид, а не только в одном направлении. Пейзаж за окнами пусть и кажется простоват, но все же разнообразен, в отличии от нашего города, заставленного типовыми хрущевками и девятиэтажками.

Сам номер достаточно стандартен, и далек от люксовых категорий. Но номера Люкс в единственном в городе отеле – к чему они здесь?

В городке не много развлечений, но традиционно мы выбираем посещение кинотеатра. Людей на премьере не много, и мы вправе выбрать лучшие места в зале. «Обитель зла: Раккун –сити»! Этот же фильм можно посмотреть и в нашем городе, разве что определиться с выбором пары на него сложно. Моя супруга подобные фильмы не жалует, а муж Виктории предпочитает отсиживаться дома...

Оценив премьеру, мы возвращаемся в отель, где заказываем ужин. Пусть меню и не богато на изыски, но нам подают куриные бедрышки в маринаде с картофелем и бутылку красного полусладкого. Обстановка почти домашняя, и если бы не «семейные» звонки на Викин мобильный, ее можно было бы признать идеальной.

Мы возвращаемся в номер, и я испытываю все растущее влечение к моей более юной возлюбленной, а по ее учащемуся дыханию, я чувствую взаимную страсть.

— Давай, все, как в прошлый раз...- звучит у меня в висках, и поймав ее взгляд, когда мы заходим в номер, я вижу, что Виктория ничего не хочет менять.

В ванной вдвоем не разместиться, и Вика пропускает меня первым.

В ожидании ее, я просто возлежу на кровати, в очередной раз обдумывая, как же вышло, что мы встретились и пошли на измены нашим вторым половинкам? Мы не разу не говорили с Викой об этом, не разу не обсуждали, испытываем ли вину перед нашими законными избранниками...

Но мне всегда было хорошо с ней, а Виктория не скрывала обратного.

Вину мы ощутим позже, когда вернемся по домам и закрутимся в быте: семейном и рабочем.

А будучи наедине – нам так хотелось спокойствия и ощущения влюбленности, повышения значимости для кого-то и роста личностной самооценки.

Потому за полтора года мы и не прерывали нашу связь, держа ее в тайне и раскаиваясь о содеянном лишь в душе.

— Давай, все, как в прошлый раз...

Эти отношения я не хочу терять, и дорожу ими.

Виктория уже лежит рядом, одетая в темное боди, и черный атлас четко контрастирует с белизной кожи ее длинных ног и оголенных плеч. Последние слова любви мужу, который верит, что эту ночь Виктория проводит совсем одна, но отчего-то задает ей слишком много вопросов...

Она отключает телефон, и как ни в чем не бывало, обращается ко мне:

— Давай, все, как в прошлый раз...

Она заводит меня своим ранимым поцелуем женщины, готовой преступить верность ради возможности чувствовать себя возлюбленной и желанной.

Я лишь слегка касаюсь ее плеч и тела, будто бы Виктория пока еще не принадлежит мне полностью, и у нас есть возможность все изменить.

Но даже через ткань боди я ощущаю тепло ее груди, и осторожно проникаю ладонью внутрь, переходя грань допустимого...

Все, как в первый раз...

Она сама снимает с себя боди и сбрасывает на пол, а я, не скрывая желания, тянусь губами к ее груди.

Эта грудь выкормила двоих дочурок, и с годами поосела, но и в ней чувствуется питательное притяжение, которым я так хочу насладиться. Даже к груди своей законной избранницы в ее лучшие годы я не испытывал той тяги, что к груди своей более юной возлюбленной.

Вика ложиться на спину, позволяя мне взять ее вторую грудь в ладонь, пока мои губы и язык будут владеть соском первой. Я не знаю, насколько муж Виктории уделяет время ее груди, но я чувствую по ее глубокому и знойному дыханию, как заводят ее мои ласки.

Груди моей юной возлюбленной мягки, а соски – плотные и твердые! Особо это ощущается губами...

Я теряю контроль времени, полизывая ее сосок и набухшую ореолу, но не могу остановиться. Слишком долго я ждал этого, слишком долго придется ждать следующего раза...

А в тот первый раз я думал, что подобного и вовсе не повториться, а потому старался продлить это мгновение дольше, ощущая, как нагревается ее грудь и буквально раскаливается сосок, от жара которого закипала моя слюна.

Но то, что подобные ласки были лишь не только моей слабостью, говорило и просьба самой Виктории:

— Давай, все, как в прошлый раз...

Она ласкает мою голову в тот момент, пока я увлекаю губами ее сосок, и ее дыхание я ощущаю своей макушкой. Я на миг поднимаю взгляд, и читаю в ее глазах то, о чем догадываюсь сам, и о чем молчат ее губы...

— Давай, все, как в прошлый раз...

Я скольжу вниз, располагаясь между ее ног, которые Виктория предусмотрительно расставляет шире, и теперь с тем же упоением, с которым до сих пор я владел ее соском, я овладеваю ее выпавшим из половых губок клитором.

Это было как в первый раз, когда я прикоснулся к нему губами и втянул в себя ее влагу. Тогда еще совсем незнакомую и неведанную мне...

Отношения с супругой в части оральных ласк у нас не сложились. Не то что мы испытывали какой-то комплекс, но я так никогда и не ласкал ее между ног губами и языком, не получая в ответ вожделенного минета. Нет, это не было моей самоцелью, но именно с Викой я понимал, насколько неполноценным был эти годы наш скудный супружеский секс.

Тело же Виктории само отдавалось мне через мой язык, когда он проникал в нее через увлажненные губки. И если ее грудь увеличивалась в такт дыханию, то мягкий животик опадал, и это создавало волнообразный эффект. При этом все чаще подрагивал именно самый низ живота, а таз чуть приподнимался, каждый раз на дюйм выше предыдущего.

Руки моей юной возлюбленной были закинуты далеко над головой, тиская то подушки, то путая собственные волосы, потревоженные беспорядочным волнением.

Я вовсю чувствовал ее ароматы, к которым привязался за это время, и проникал языком в нее глубже, пока Виктория, выгибая спинку, приближала ко мне свои половые губки.

При этом шея и голова моей юной возлюбленной изгибалась, точно в ритм некой неслышной композиции, а губы шептали что-то бессвязное и неразборчивое, пусть и ведомое только нам.

... Я ложусь рядом с ее желанным телом, на бок, и Виктория сама прижимается ко мне спинкой. Это забавно, ведь в размеренной супружеской жизни мы оба отдаемся своим законным избранникам именно в схожей позиции!

В момент близости я овладеваю женой именно в позе сзади и боком, и муж Виктории берет свою жену в этой же позе. В самый наш первый раз мы интуитивно выбрали именно ее за основу, и в этот вечер не изменили традиции.

Мой член плотно и по основу вошел в лоно моей юной возлюбленной, которое с готовностью вобрало его в себя и тут же двинулось по направлению взад-вперед, определяя ритм моего движения.

Ответом на мое жесткое и напряженное дыхание становиться ее почти мелодичный полустон. Я чуть приподнимаюсь на локте, и пусть ее волосы спутаны на ее лице, но я вижу насколько раскраснелись ее щеки и лоб.

Ладонями она тискает подушку и простыню, выражая тем самым необузданную страсть. Я же, не посмею коснуться ее плеч и груди, чтобы ненароком, в приступе страсти не оставить на них следы пальцев.

Все, что я могу, лишь глубже заходить в нее, снимая тем самым градус своих желаний.

В какой-то момент Виктория сама перехватывает ладонью свою грудь и сжимает ее, придавая ей покрасневший оттенок, и за неимением возможности сделать то же, я лишь прихватываю ее за талию, накатывая членом в ее лоно во всю мужскую мощь...

Мой оргазм, который я сдерживал до этой нашей встречи, низвергается в Вику, и пусть мне требуется выйти из нее, я знаю, что Виктория не возражает против этого.

В определенной степени я чувствую, что оказываюсь не на высоте, которую отмеряла мне моя юная возлюбленная, но слишком было долгое воздержание, перешедшее в возбуждение!

Я недоработал до ее оргазма какую-то малость, но я точно знал, что смогу реабилитироваться по утру, как это у нас происходило уже полтора года.

Виктория тоже знает об этом, и я различаю ее слова, которые и так могу повторить по памяти:

— Давай, все, как в прошлый раз...

... В холодном предзимье рассвет наступает не по часам, но нам уже не спиться. Я нахожу Викторию с своих руках, как если бы за ночь мы даже не поменяли позу.

Но вот миг, и моя юная возлюбленная покидает кровать и я слышу, как она звонит администратору по внутреннему номеру.

— Доброе утро... будьте добры, два кофе в 202...

В голове моей звучит уже знакомый сигнал:

— Давай, все, как в прошлый раз...

Кофе доставляют в течение нескольких минут. За это время Виктория успевает заскочить в душ, и я слышу, как льется вода, придавая телу моей юной возлюбленной утренней энергии.

Она встречает администратора в дверях, прикрывая тело наспех накинутым банным халатом. Тот отлично знает, что кофе, как и поцелуи, служит прелюдией к дальнейшему, но не подает вида, желая нам доброго утра.

— Благодарю...

Я потягиваюсь на кровати, не отводя от нее глаз.

Мы пьем кофе под неторопливую беседу, пока за окнами не начинают проступать очертания объектов, до сих пор скрытые тьмой. Звонить своим законным избранникам мы не торопимся, хотя время и предполагает набрать их номера.

Я вдруг ловлю себя на мысли, что повторяю одну и ту же шутку в который раз.

— И что же мы им скажем (своим благоверным)? Как нам было хорошо?

Виктория каждый раз смеется, будто бы слышит эту шутку впервые, но я читаю в ее глазах признание и чувство зарождающегося желания. Еще большего, чем мое...

Ее губы все еще пахнут кофе, сливками и сахаром, когда она касается моих губ. Упругость ее губ подобна ирису, а вкус отдает карамелью...

Безо всякого стеснения Вика от поцелуя в губы смешается по кровати вниз, располагаясь между моих ног.

Под горячий кофе мой член уже вздыбился от ожидания, особо напряжена была его головка. Виктория свела вокруг нее колечко своих пальцев, прежде чем погрузить саму головку в свой ротик, наполненный теплом выпитого кофе.

Ее волосы растрепались мне по низу живота и я прибрал их ладонью, откидывая их на голову моей юной возлюбленной. Это действует на нее точно ласка, отчего ее ротик погружает мой член в себя еще глубже.

Ее ладонь поступательно движется вдоль основания моего члена вверх и вниз, сообразно движению головы. Я не могу отвести взгляд от вида, который мне приоткрыт в этот момент, и четко знаю, что муж Виктории ограничен в усладе орального секса, что лишь увеличивает мое вожделение своей юной возлюбленной.

Продолжая движение ладонью и губами, не теряющие тепла, Виктория меняет позицию, становясь на четвереньки передо мной, и теперь я могу взирать на нее словно бы сверху вниз. Ее головка погружается вниз и поднимается вверх, я чувствую ее влажное дыхание, пусть сам процесс минета и скрыт от меня ниспадающими волосами и сумраком комнаты.

Очень аккуратно, словно бы опасаясь сбить взятый ею ритм, я прибираю ее волосы, назад, к затылку, и еще долгих засосов 20 наблюдаю за тем, как моя юная возлюбленная, стоя на четвереньках между моих ног, увлекает мой член в свой рот, с тем же желанием и упоением, с каким минувшим вечером я и сам приласкивал ее клитор.

Это было как и в самый первый раз, после которого мне не хотелось ничего менять.

— Давай, все, как в прошлый раз... - повторяю про себя я знакомые слова, произнесенные не мной.

Я чувствую упругость ее губ на своих подтянутых от напряжения яичках – так Виктория словно бы испытывает их звонким поцелуем.

Она приподнимает голову, не отпуская, впрочем, хвата длинных пальчиков от моего члена, и подтягивается ко мне, снимая на ходу халатик.

Ее обнаженное тело в проясняющихся утренних сумерках наполнено желанием и страстью.

Она зависает над моим членом, и тут же, махом, опускается на него.

Лишь потому, вчерашний вечер уже завершился моим извержением, я вытерпел наплыв Виктории, и не разрядился тотчас.

Тем временем, Виктория, чуть пообвыкнув на моем члене, начала ритмичную прокачку, пружинисто подмахивая и увеличивая амплитуду раскачки.

Я прижимаю свои ладони к ее груди, особо теплые по сравнению с остальным телом моей юной возлюбленной. При этом кажется, что соски и вовсе горят раскрасневшимися углями...

И где-то под этой плотью я чувствую нарастающее биение сердце.

Сердце моей юной возлюбленной билось буквально у меня в ладони!

Виктория подмахивала на мне тазом, скользя по члену вверх-вниз, особо раздражая головку члена, а я все никак не мог отвести ладони от ее грудей. Мне казалось, убери я руки, и сердце ее выскочит из грудной клетки, лишив мою юную возлюбленную самой жизни!

Но поскольку маховые движения все увеличивались и ускорялись, мне пришлось перехватить ее за талию, чтобы Виктория, увлекшаяся собой, часом не смахнула с меня, а продолжала удерживаться на члене.

Теперь я словно бы контролировал ее поступательные движения вверх-вниз и словно бы глубже и крепче насаживал на себя.

Мое густое и басовитое дыхание в тот момент смягчалось звонким и мелодичным постаныванием моей юной возлюбленной.

Кровать под нами буквально зашаталась и затряслась, отстукивая ножками и подголовником в стену и пол, но этот звук наиболее точно передавал картину происходящего, и был столь же обязателен, что и издаваемые нами естественные оклики.

Те мужские силы и чувства, которые я высвободил вчера, я берег на сегодня, желая возместить все сполна. И вскоре Виктория стала сдавать, приостанавливаясь о замедляя движения. Глубже стало и дыхание, словно бы она только что выдала стометровку.

Полностью распрямившись на мне, Виктория оправила волосы.

Даже в сумерках утра, становившихся яснее, было видно, как раскраснелось и разрумянилось ее лицо, а на лбу выступил пот – настолько ей дался это марафон.

— Ну... - волнительно и с трудом она переводила дыхание. – Давай, сзади...

И тут же развернулась ко мне, становясь на четвереньки.

Ее зад разрумянился так же, что и лицо, а ложбинка и позвонки внизу спины пропитались потом.

Я прихватил ее за талию и естественным нажимом ввел член в ее приоткрытые для приема половые губки.

Мне очень хотелось сжать ее тело, то я не смел поддаваться этой страсти, чтобы не оставить на ее нежной кожи следы своих пальцев, а потому продолжил действовать лишь нажимом члена, проталкивая его в спелые половые губки моей юной возлюбленной.

Я затаил дыхание, зачарованный мелодией ее нескончаемого стона и звуком хлеста наших бедер навстречу друг другу.

Бился о стенку подголовник кровати, не вызывая сомнений в том, что могло происходить с постояльцами.

Ее ягодицы наполнялись теплом, о которые я согревал свои ладони, продолжая движение члена внутрь ее лона. По всем нормам она уже должна была достичь своего пика женского наслаждения, а я лишь усилием сдерживал себя, пока не догадался, что...

Моя юная возлюбленная сдерживала себя, предоставляя мне возможность первоочередной разрядки!

Я сбросил с ее ягодиц ладони и просунул член еще глубже, ощущая прилив жидкости к головке.

И именно в ту секунду, когда она должна была заполнить собой ее вакуум, я поспешил выйти из нее...

Семя хлынуло на разгоряченные ягодицы, которые продолжали движение мне навстречу, в то время как их обладательница, уткнувшись лицом в подушку, полоумно восклицала мое имя, как своего возлюбленного...

. .. Уже в полдень мы прощались на вокзале, возвращаясь в город и свои семьи разными дорогами. Виктория – автобусом, я – на своем авто... Случайный попутчик или свидетель в городе не должен был видеть нас вместе.

— Ну, до скорого? – не то пожелал, не то уточнил я.

Виктория согласно кивнула и чуть слышно произнесла

— И повторим, все, как в этот раз...