Двое, посреди неизвестной пустоши... Часть вторая

(С бесконечной любовью и нежностью посвящается моей старшей кузине Людмиле А.)

Ощущая некую вибрацию, я невольно раскрыл глаза и, сквозь томную вуаль сонливости увидел то, что так и нахожусь в голубом «Шевроле» где-то посреди неизвестной пустоши. Пустоши, которая в своем неизменном безмолвии, сейчас пробуждалась новым днем, медленно расцветая в розово-сизых красках рассвета.

Однако, на сей раз, сия царящая вокруг таинственная тишина была обманчивой – что-то явно происходило, вызывая легкую дрожь земли, от которой невольно вибрировала и сама машина.

«Что-за черт?! – тут же выстрелило в моём мозгу, с выплеском леденящего страха мгновенно уничтожая последние чары Гипноса. – Это, что, землетрясение?! »

Находясь при полной своей амуниции (тяжелый бронированный шлем, бронежилет, армейская куртка, да армейские штаны с берцами) я оглянулся назад – поджав свои длинные ноги, моя потрясающе огуленная, но по-прежнему таинственная попутчица Людмила, так и спала на заднем сидении авто. Лишь бегло пробежав по ней карим взглядом, я устремил глаза сквозь заднее окно вдаль, да... мгновенно осознал то, что, именно с этой восточной стороны незримо надвигается НЕЧТО, что и вызывает странную дрожь земли!

«Блин, да что же это такое?! » – снова занялся во мне вопрос, с вмиг убыстряющейся ритмикой сердца окатывая мою душу новыми студеными волнами необъяснимого страха.

Между тем дрожь земли всё нарастала, ибо, наш голубой «Шевроле» уже не просто тихо вибрировал, а откровенно покачивался на месте!

Понимая, что лучше не «ждать у моря погоды», я молниеносно потянулся к ключу зажигания, да было хотел завести мотор, как вдруг, моя рука... просто застыла в воздухе!

«Если тронешься с места - погибнешь! – в то же мгновенье леденяще пронзил меня внутренний голос. – Включишь мотор и тебе с Людкой конец! »

С сим, я моментально почувствовал такой мороз по коже, что сразу же увидел, как она стала... стремительно синеть, покрываясь вместе с моей солдатской амуницией серебристо-искрящейся изморосью!

С сей потрясающей метаморфозой, я тут же ощутил и то, как мой нос начал резко навострятся-вытягиваться, всего минуту спустя став точно таким же, как у... сказочного Буратино! Некого обледеневшего Буратино!

«ЧТО ЗА Х...?! – вовсе матюгнулся я, в ужасе уставившись на своё отражение в зеркальце заднего вида.

Там, на резко стемневшем фоне авто (всё стекла которых, также внезапно накрыли поблескивающие узоры ледяной паутины!) на меня сурово смотрел весь покрытый голубою глазурью льда сосульканосый солдат-мутант! Мутант, у коего, в стадии глубокой заморозки, злобно блуждали ледяным светом только его глаза!

«О, БОГИ! » - от сего доселе невиданного кошмара, лишь мысленно вскричал я, всё сильнее ходя ходуном вместе с так странно обледеневшим автомобилем.

Да, с настоящим всплеском отчаяния, сильно зажмурил свои глаза! Зажмурил, уже через мгновенье снова раскрыв их вновь: в зеркальце заднего вида было уже моё обычное отражение, вся ледяная паутина на окнах «Шевроле» испарилась, странная дрожь земли улетучилась, а сами Пустоши, наконец, озарились багровыми лучами поднявшегося солнца!

— Что, черт возьми, ЭТО БЫЛО?! – только и вырвалось из моей ещё клокочущей в ужасе груди. – Я что, начинаю сходить с ума?!

Недоверчиво коснувшись пальцами своего носа (который лишь пару-тройку секунд назад походил на настоящую ледяную сосульку с белесыми прожилками снега!), я, всё ещё дико волнуясь, пребывал в абсолютном недоумении.

Вскоре, больше не имея у себя никакой мысли на произошедшее видение, я, ощущая позади себя всё обильно раскрывающуюся розу рассвета, взял бинокль, да тут же устремил свой взор вдаль.

Там, в восточной части Пустоши, почти над всей линией горизонта четко виделись ещё не опавшие серо-оранжевые клубы пыли! Огромной многокилометровой стены пыли, будто поднятой только что пронесшимся стотысячным табуном диких лошадей!

«Клубы пыли... - лишь прошептал я пухлостью губ, снова почувствовав в гулко бьющемся сердце глубокие вибрации необъяснимого страха. – Если они подняты табуном лошадей, то... где же они?! »

Так ничего и не понимая (кроме того, что, судя по этой пыли, дрожь земли не была моим кошмарным наваждением!), я с волнением вглядывался в сей запыленный горизонт. И, вскоре, неожиданно раскрыл в себе то, что, однажды, в детстве, я уже испытывал это таинственно-щемящее чувство угрозы! Испытывал за просмотром легендарного фильма «Лангольеры»! А именно в той из последних сцен фильма, когда на горизонте, прямо на глазах у героев стали зловеще рушатся линии ЛЭП!

«Вот блин! – вдруг невольно передернуло меня в вспыхнувшей страшной догадке. – А что если мы с Людкой попали в точно такую же мистичную ситуацию?! Это объяснило бы все эти странности, связанные с нами... Но, тогда это полный пипец, господа! Полный песец! »

— Умм-аах... - в тот час, явно пробуждаясь, вздохнула с заднего сидения Людмила.

В ту же минуту, я, поставив бинокль на панель авто, положил свои руки на руль!

— Ха-аах, Вааася... - поднявшись в сидячее положение, протяжно зевнула златовласая аристократка. – Неужели настал новый день?.. Ты уже давно проснулся, дорогой?

— Не так давно, Люд... - стараясь выглядеть как можно спокойнее, мило улыбнулся я рослой блонде. – Быть может где-то с декаду минут назад...

Сонно глядя на меня, она, улыбнувшись в ответ, коснулась моих губ в легком поцелуе, да, вскоре, перелезла в своё пассажирское кресло.

— Ну, что, дорогой? – в тот час, сверкнув изумрудами глаз, не без привычного лукавства обратилась она ко мне. – Едем дальше? Как-никак, нам надо добраться до какого-нибудь населённого пункта... Иначе, мы, однажды, просто умрем с голоду...

— Да, отправляемся дальше... - кивнул я, тут же убирая сцепление, да ставя на первую передачу. – Действительно, нам бы сейчас очень не помешало поесть...

И, включив зажигание, нажал на газ – голубой «Шевроле», вновь, рыкнув на всю Пустошь мощными оборотами заведшегося мотора, снова помчался по её бескрайным просторам. Помчался, как обычно оставляя за собою взвивающиеся ввысь тучи серо-оранжевой пыли.

Ни капли не жалея бензина, я жал и жал на газ, временами, не без дружественных улыбок переглядываясь со своей попутчицей. После прошедшей ночи безумного секса, я чувствовал, что мы окончательно стали очень близки. И, как её наполненный глубинной любовью взгляд, так и супружески нежное обращение «дорогой», красноречиво подтверждало сие.

Однако, это произошедшее зверское соитие между нами, не только крепко сблизило нас, но, и ещё сильнее вызвало взаимное чувство голода! Голода, который и погнал нас сейчас снова вперед, в заветном желании быстрее добраться до любого населенного пункта!

*****

Шли часы... Жаркое солнце вновь поднялось в чистую лазурь небес, горячими лучами осеняя бесконечную Пустошь.

Гоня под 100 км/ч, я, с некой печалью глядя на сии пролетающие бесконечные просторы, да слыша лишь треск сухого грунта под шинами «Шевроле», всё думал о тех странностях что произошли со мной в это утро. Я пытался понять, что же это, всё-таки было? Было ли это обычным наваждением, или образ ледяного солдата с острым шнобелем был как-то связан с моей половою мутантностью? Однако, ещё больший ужас во мне вызывали воспоминание о дрожи земли, а также, позже замеченной мною через бинокль подозрительной стене пыли на восточном горизонте сих пустошей.

Но, хоть я мысленно и терзался от всех этих дум, я, всё же не решался ими беспокоить свою белокурую попутчицу. Я просто продолжал тупо мчать наш голубой «Шевроле» вперед и, в глубине души надеялся только на лучшее.

— Вася, - вдруг проговорила Людмила, первой нарушая наше сосредоточенное молчание. – А что если мы уже никогда не встретим иных людей? Что если у нас так и не получится найти поселение?

— Нууу, тогда, Люд... - задумчиво протянул я, немного опешив от такого вопроса. – Ты знаешь, что на такой случай у меня есть Беретта...

Глубокий взгляд её больших изумрудных глаз мгновенно стал темно-зеленым: прекрасно осознав мой ответ, она снова задумчиво устремила утончённый «мраморный» лик в бегущую пустынную даль.

— Всё же, в дневное время тут стоит невыносимый зной... - утомленно подернув завесы век, тихо проговорила аристократка. – Если ночью прохладно, то сейчас днем опять одно пекло...

— Верно... - согласился я. – Сейчас бы я явно не отказался от любой охлажденной воды...

Я вновь невольно взглянул на притомленную Людмилу.

Будучи в ужасно помятой от бурной ночи поблекшей блузе, взлохмаченная и уставшая, даже с бриллиантовым чокером на шее, она выглядела уже не столь эффектно, чем тогда, когда я вчера буквально вытащил её из багажника сего французского авто. Сейчас, её притягательно полные губы уже были практически лишены сочного налета алой помады. А от чарующего карамельного аромата её парфюма и вовсе не осталось никакого следа.

Однако, глядя на все эти уже засохшие на её блузе желтые пятна спермы, я, с невольной гордостью ощутил радость того, что столь эффектно растрахал её прошлой ночью. Да-да, несмотря на зависшую над нами опасность голодной смерти, я почувствовал настоящую гордость произошедшим с нею дивном соитии!

Пытаясь как-то приободрить слегка изможденную попутчицу, подарившую мне столь горячую ночь, я хотел было что-то ей сказать, как вдруг, боковым зрением увидел НЕЧТО прямо на панели авто!

«Что ЭТО?! » – в тот час изумленно вспучил я карий взор, даже не зная, что и думать.

Ибо, прямо на панели, явно греясь в лучах солнца возле лобового стекла, тихо ползала довольно крупная жирно-оранжевая... ЛИЧИНКА! Личинка неизвестного насекомого, коя, неуклюже передвигалась темными точками множества ножек!

С вмиг вздыбившимися в ужасе под тяжким шлемом волосами, я, недолго думая схватил пальцами сию изощренную мерзость природы, да, в тот час выбросил её за окно! Однако, не успел я перевести дух, как заметил очередную личинку уже на... рукаве блузы Людмилы!

«Вот же гадость! – тут же сменился во мне страх откровенным раздражением. – И откуда взялись эти чертовы насекомые?! »

Стараясь не пугать явно прикорнувшую от жары Людмилу, я, не говоря ей ни слова, осторожно взял и эту личинку, да, вскоре, тоже выбросил её за «борт! »

«Надеюсь их было только две... – невесело рассудил я. – Хммм, а ведь это первые живые существа, которых я увидел в сей странной пустоши... Конечно же, после Людки... »

Но, несколько минут спустя, больше не думая об этом, продолжил праздно следить за ровной дорогой, коей и являлась вся эта одна бескрайняя Пустошь...

*****

Часы пролетали как камешки из-под колес «Шевроле». Ярко сияющее в чистой синеве небес солнце, привычно уплывая на запад, постепенно окрашивалось в розовый пурпур нового вечера. Шальные ветра, словно заигрывая с мчащимся сквозь Пустошь авто, емко посвистывали за его бортами, да всё дерзновенно взъерошивали за ним тянувшийся шлейф густой пыли.

«Блин, как же хочется пить... - который час дико потея в своей тяжелой амуниции, только и подумал я. – Если без еды, мы, возможно, ещё сможем протянуть с неделю, то без воды, в таком пекле, наверное, всего не более двух-трех дней... »

С сей невеселой мыслью я бросил взгляд на сидящую рядом Людмилу.

Продолжая пребывать в полудреме, она, несмотря на несколько «помявшийся» вид, по-прежнему выглядела очаровательной. Мягкий овал лица, словно высеченный в мраморе, так и источал одухотворённое благородство, да изысканный аристократизм. Её длинные ресницы слегка трепетали. В щелках полураскрытой завесы подрагивающих век, мерно мерцали зеленые драгоценности глаз. «Рыбья» же пухлость почти обесцветившихся губ, всё так же манила собою в таинство сладостных поцелуев.

«Всё-таки, как она смогла проглотить моего шипастого «монстра»?! - вдруг усмехнулся я, глядя на сии идеальные уста. – Надеюсь, её ротовая полость до сих пор не страдает от боли... »

Невольно вспомнив чудесный Людкин минет, я, мгновенно ощутив пролившуюся теплоту в препуции, тоже было прикрыл глаза, как вдруг, боковым зрением заметив впереди резко возникшее некое препятствие, с мгновенным поворотом руля, тут же ударил по тормозам!

С пронзительным скрипом, хорошо портя резину покрышек, наш голубой «Шевроле», грубо развернувшись, замер на месте! Замер, разом накрываясь большой тучей поднятой песчаной пыли!

— О-ой! – в то же мгновенье, выныривая из своей притомлённой сонности, испуганно вскрикнула Людмила, успев вскинуть на панель свои руки. – Вася, что делаешь?! Я едва не ударилась головой!

— Прости, Люд... - виновато промолвил я, сам бронежилетом весьма жестко налетев на руль. – Но, я был вынужден резко затормозить, так как впереди есть какое-то препятствие...

— В смысле? – не поняла блонда. – Какое препятствие?

— Не знаю... - ответил я. – Как только пыль немного уляжется, посмотрим...

И, действительно, едва осела пыль, мы вышли из «Шевроле», да сразу же увидели впереди... гигантские борозды кем-то раскуроченной земли! Борозды, словно распаханные фантастическим железнодорожным составом!

— Что это?! – пораженно уставилась на эти борозды длинноногая аристократка. – Что так «пропахало» здесь землю?!

— Сам удивлен, Люд... - лишь промолвил я, не без возникшей тревоги глядя на сии огромные «шрамы» Пустоши. – Но, что-то мне всё это не нравится...

Невольно вспомнив утреннее странное землетрясение (да подмеченную подозрительную стену пыли на горизонте!), я с емко защемившим в сердце ощущении опасности, достал бинокль и стал осматриваться по сторонам.

Однако, всё было спокойно – во всех сторонах, линяя горизонта была чиста.

Тогда я вновь устремил свой взор на сии огромные на земле борозды и, вскоре, заметил, что они были ещё шире в тех частях, где неожиданно прерывались: словно громадное НЕЧТО, разрывая изнутри землю вдоль поверхности, ныряло тут уже более глубоко, уходя с концами в самые её недра!

«Неужели в этих пустошах обитает нечто гигантское? – призадумался я. – Тогда мы с Людкой в большой опасности... Ибо, от ТАКОГО бессмысленно укрываться в какой-то машине... »

— Вася! – вдруг закричала Людмила в новом испуге.

Я развернулся к ней и... обомлел!

Неизвестно каким способом бесшумно подъехав к нам на старом двухместном синем «Шевроле» (с явно калифорнийскими номерами!), всего в нескольких метрах от нас, молча целясь на вытянутой руке «Береттой», стоял весьма странный тип!

Овеянный мягкою паутиной розовато-бордовых лучей вечернего солнца, он был облачен в темно-серый четырехугольный мешок (скрывающий его лицо вместе с черным капюшоном-маской, да двумя парами солнцезащитных очков!), который переходил в накидку вроде рыцарского табарда, не имеющую рукавов, но спадающую спереди и сзади до самого его пояса. На сем «табарде» четко красовалась искусно вышитая белыми нитками эмблема в виде перечеркнутого большим крестом среднего круга. Темные рукава явно кожаной летной куртки имели плотные манжеты. На солдатском темно-коричневом ремне слева висел обоюдоострый штык-нож, справа коричневая кобура для полуавтоматического пистолета калибра 0, 45. Также, на нем были армейские серые брюки, из карманов которых виднелись связки светлой бельевой веревки. На его ногах же, красовались летные ботинки-полусапожки.

Я моментально зрительно вычислил, что, сей колоритный тип, был как чуть выше меня, так и массивнее!

— Кто вы такие?! – целясь в меня, а не в Людку, спросил неожиданный странник, вспыхнув приглушенным мешком глубоким гласом. – И что это за чертово место?!

Прекрасно осознавая, что лучше этого человека не злить, я спокойно ответил:

— Меня зовут Василий Кошак, а мою спутницу Людмилой... А что это за место мы и сами не знаем, так как, сами ещё не понимаем как здесь оказались...

— Врешь! – явно раздражаясь, нервно дернул он рукой с «Береттой». – С вами говорит Зодиак! И вы немедленно скажете мне, что это за место!

«О, черт! – в то же мгновенье всё разом похолодело во мне. – Маньяк Зодиак! Всё же наши страхи однажды настигают нас! Ведь, не зря же, я, ранее, опасался здесь именно такого маньяка»!

С вмиг гулко забившимся в ужасе сердцем (да выступившим потом!), я, чувствуя поясницей свою «Беретту», проговорил уже не без нотки волнения:

— Не вру. Мы действительно не знаем что это за Пустошь...

На некоторое время, Зодиак, не опуская ствол пистолета, смолк, явно обдумывая дальнейшие действия. Но, вскоре, глянув в сторону замершей в страхе Людмилы, грубо ей бросил:

— Ты! Ты поедешь со мной!

Расширив в ужасе свою пышно-ресничную зелень глаз, рослая аристократка тут же растерянно замялась на месте! Замялась, бросая полный отчаянья взор то на меня, то на злого маньяка!

— Ты поедешь со мной! – переводя на неё «Беретту», настойчиво повторил маньяк Зодиак, от злости слегка раздувая ткань своего причудливого мешка-маски.

— Нет! – слезно всхлипнув, все-таки выдавила из себя Людка в отчаянье. – Пожалуйста, нет!

Видя, что калифорнийский убийца наконец-то отвлёкся на блонду, я, без всяких раздумий сразу кинулся в его сторону! Кинулся, одним резким кивком головы закрывая забрало массивного шлема, да машинально вытаскивая из-за спины свой пистолет, с которого, прямо на ходу произвел несколько оглушительных выстрелов!

Бах-бах-бах! Несколько пуль с емким свистом пролетели мимо Зодиака, но, одна явно задела его в правый бок! Однако, даже взревев на секунду от боли, он в свою очередь обрушил свой огонь на меня, одной из пуль попав мне прямо в пуленепробиваемое стекло саперного шлема!

Бах-бах-бах! Всего лишь на миг, потрясающе оконфузившись мощнейшим ударом шальной пули, я, в следующее мгновение, подскочив к маньяку, сбил его всем своим весом, разом... повалившись вместе с ним в пыльную сухость земли!

Прямо перед Людмилой, она в ужасе окаменела, разгорелась ожесточенная схватка между нами!

С громким ревом (и истекая кровью!) маньяк Зодиак пытался выстрелить мне в бок, однако я, прижав его к земле всей своей силой (с амуницией!), схватил его запястье одной рукой и так тряхнул его рукой, что он вынужден был отпустить свою "Беретту"!

В ответ он сжал мою правую руку между моим же бронежилетом и своей "табардской" грудью, не позволяя мне выстрелить ему прямо в сердце!

Наши силы оказались равными. Мы жестоко перекатывались перед обеспокоенной Людкой по песчаному полю, но ни я, ни он не смогли одолеть другого!

Однако в какой-то момент я почувствовал явный дефицит воздуха в легких и на короткое время ослабил хватку... Раненый маньяк Зодиак согнул колени и двойным ударом отбросил меня! Отбросил и в ту же секунду поднялся на ноги, бросившись к своей машине!

В этот же момент я вскочил с земли, приподнял "Беретту", но не смог прицелиться, потому что пуля, попавшая в бронированное стекло шлема, серьезно ограничила мое уже узкое поле зрения!

Маньяк Зодиак быстро прыгнул в свою синюю "Шевроле" и вскоре удалился от нас со скоростью, с которой мы все это время ехали. Осталась только его "Беретта" и несколько больших пятен крови на песке.

- Трус! - громко выкрикнул я вслед за ним, испытывая адреналиновый выброс и наполненный невероятным энтузиазмом тот факт, что только что одолел такого легендарного маньяка.

Тем временем, Людмила, явно впечатленная как нашей стремительной дуэлью, так и невольным единоборством, продолжала тихо сотрясаться от шока.

— Всё хорошо, Люд... - ласково проговорил я, заключая её в объятия. – Я же поклялся, что, как рыцарь, всегда буду тебя защищать и заботиться...

Ничего не говоря, она, подрагивая, взглянула на меня заплаканными озерами глаз и, одарила мои уста поцелуем искренней благодарности.

— Ты как? – спустя минуту тихо спросила она. – Не ранен?

— Никак нет... - улыбнулся я. – Ну разе что в голове немного звенит... Этот гад успел пустить пулю в шлем...

— Что это был за Зодиак? Это и есть тот самый Наблюдатель, который почему-то велел тебе убить меня?

— Нет, не думаю. Судя по его вопросам, он не меньше нас был озадачен тем, как попал в эту Пустошь... Сам он является калифорнийским маньяком Зодиаком, который орудовал в Северной Калифорнии в конце 60-х годов прошлого века, но так и не был пойман полицией. Последний раз о нем было слышно в 1974 году и, с тех пор, он будто бы испарился...

— Думаешь, он, каким-то образом, так же как и мы, «исчез» в эту Пустошь?

— Всё может быть, Люд... Всё может быть... Я его тяжело ранил в бок. Надеюсь, он истечёт кровью, да все-таки сдохнет как бешеная собака...

Видя в спешке оставленный раненным маньяком пистолет, я поднял его с земли.

— Ещё одна «Беретта»! – весело воскликнул я, демонстрируя оружие аристократке. – Трофейная! Учитывая то, что у нас ещё есть патроны, думаю, Люд, я подарю её тебе!

— На что ты смотришь?! – блондинка улыбнулась, стараясь скрыть слезы. – Но, Василий, я не умею пользоваться оружием!

— Ничего, я научу тебя... - заверил я ее. – А сейчас давай поскорее покинем это место... Мне не комфортно находиться рядом с этим подозрительным "полем"...

Снова сев в свою машину "Шевроле", мы осторожно объезжали эти непонятные "воронки" и продолжали двигаться по Пустоши! Пустошь уже вся залита бархатными оттенками нового теплого вечера!

*****

Кровавые искры заката ласково переливались на капоте автомобиля, время от времени вспыхивая также и в его зеркалах, а также на рамах переднего окна. Запыленная Пустошь медленно проносилась под нами. В то же время над нами, с грандиозной широтой, расстилалось безграничное голубое небо в спускающихся сумерках.

Подобно Людмиле, я уставшим взглядом смотрел на мимо проносящийся пейзаж, находясь в некой апатии. Апатии, без мыслей и чувств, несмотря на то, что я заметил в салоне "Шевроле" несколько полных личинок, которые преимущественно находились на заднем сиденье.

Однако к этим непонятным личинкам у меня также не осталось никаких чувств: я уже потел безумно и просто умирал от жажды после того, как едва не погиб в стычке с опасным маньяком.

Поэтому, когда моя спутница в какой-то момент указала рукой вперед со словами "Василий, посмотри!", я сначала ничего не понял.

— Что там? – спросил я ее, напряженно прищуривая свое ослабленное зрение и стараясь разглядеть хоть что-то.

— Я вижу какие-то шатры! – чуть ли не ликовала резко «ожившая» аристократка в блекло-смятой блузе. – А это значит там есть люди! Мы спасены, Вася! Спасены!

— Посмотрим... - пробурчал я, пока не разделяя её восторгов.

Вспомнив о бинокле, я тут же достал его и взглянул вдаль.

Точно! Где-то всего в километре от нас, утопая в багровых красках вечера, виднелись серо-зеленые конусы нескольких шатров. Шатров, кем-то растянутых прямо посреди знойной Пустоши!

И, хоть каких-либо людей (и скота!) не было видно, сие, в тот час, и во мне невольно пробудило небольшую надежду!

— Вижу, - кивнул я зрелой блонде. – Действительно, то ли пять, то ли шесть шатров...

— А люди? – в легком волнении спросила Людмила. – Ты видишь людей?

— Нет, - ответил я. – Шатры выглядят несколько обветшалыми и заброшенными... Однако, кто знает, может в них мы все равно найдем воду и что-либо съестное...

— Понятно... - лишь прошептала пересохшими губами попутчица.

Впервые, за прошедшие сутки, приметив какой-то ориентир кроме пустынного горизонта, мы с нетерпеньем мчались в сторону этих шатров! И, вскоре, наш голубой «Шевроле» уже стоял около них!

Это действительно были шатры тюркского кочевого типа, прочным волокном имеющие в радиусе не менее четырех метров и около семи в высоту. Укрепленные веревочными растяжками к забитым в землю колышкам, их было шесть штук, расположенных в полукруге, на расстоянии не более пяти метров друг от друга. Емко похлопывая на ветру, полы некоторых из них были раскрыты. С конусного отверстия одного шатра, казалось, взвивался в ввысь легкий черный дымок.

— Действительно, здесь никого нет... - произнес я, заглушая двигатель автомобиля. – Если бы здесь был кто-то, он бы услышал, как машина подъезжает, и вышел бы к нам...

— А что насчет этого дыма? – спросила Людмила, указывая пальцем на самый подозрительный шатер. – Не может же он просто появиться из воздуха?

— Да, это странно... - согласился я, мгновенно доставая из-за поясницы пистолет "Беретта" и быстро перезаряжая его. – Поэтому, Люда, когда мы выйдем из "Шевроле", держись за моей спиной... Ведь, как ты уже успела заметить сегодня, тут любят подстерегать неожиданности...

— Конечно, Вася... - смущенно улыбнулась она. – Я буду рядом с тобой...

Открыв дверцы автомобиля и ступив на землю, мы начали медленно осматривать трепещущие на ветру загадочные шатры.

Не опуская щитка шлема и не выпуская пистолет из рук, я осторожно заглядывал то в один шатер, то в другой. Люда, с некоторой опаской выглядывая за моим плечом, безопасно следовала за мной.

Однако внутри не было ни людей, ни каких-либо особых предметов.

Наконец, подойдя к последнему шатру, из которого явно шел дым, мы заглянули внутрь и тут же оцепенели: весь покрытый экзотическими коврами из Востока, он содержал турку с небольшим горшочком, в котором что-то кипело прямо на языках пылающего костра! Рядом лежали несколько связок сухой травы и большая упаковка пленки... и около тридцати пластиковых бутылок с минеральной водой!

— Ура! – возопил я от радости, обнимая Людмилу. – Мы спасены! Действительно спасены!

— О, да-да! – весело рассмеялась зрелая блонда. – Похоже, дорогой, мисс Удача нас ещё любит!

Разом забыв об осторожности, мы, целые сутки терзаемые жаждой, тут же кинулись к бутылкам, да, вскоре, так бешено лакали заветную воду, что никак не могли ею напиться! И, только тогда, когда я махом «выдул» сразу с половину бутылки, а Людка с треть, мы, наконец, утолили свою жажду сполна!

— Хоть она и не охлаждённая, - улыбнулся я рослой попутчице. – Но будто «манна небесная»!

— Ооо! – в свою очередь протянула сияющая аристократка. – Мне кажется это самая вкусная вода, которую я только пила в жизни!

Мы прыснули в легком смехе и, тут я невольно заметил небольшую листовку, закреплённую булавкой на материи шатра возле самого его полога!

С мгновенно вспыхнувшим в душе смутным чувством неясного «дежа вью», я сразу сорвал сию листовку и побежал глазами по напечатанному тексту:

«Мои благородные солдаты! В связи с тем, что мы так и не укладываемся в установленные сроки, наша экспедиция по поиску нужных нам артефактов продлится ещё некоторое время. Надеюсь на ваше понимание, и верю в вашу лояльность и мужество! Да озарит всех нас свет Пэйгана Мина!

Генерал Юма Лау. »

— Пэйган Мин? – только и прошептали мои уста вдруг показавшееся очень знакомое имя. – Юма Лау?

И, в ту же секунду, в моих мозгах что-то щелкнуло, разразившись целой россыпью ярких, но каких-то несвязанных собою воспоминаний!

Я вдруг ощутил на своей коже прохладное дыхание вечно заснеженных Гималаев... Тут же, в руках какую-то веревку, держась за которую я балансировал на одной скале над бездною каких-то джунглей... Макушкою головы жёсткие удары клюва сорвавшегося с небес безумно клокочущего орла... Дрожь ног, прыгающих на невероятной высоте по мудрёным конструкциям странных радиовышек и... наконец, даже почувствовал слёзную соль в карих глазах, глядящих из некой легковушки, мчащейся под пафосно-трогательный женско-мужской дуэт (поющий о том, как нас с тобою навеки соединил «Золотой путь»!) по крутой грунтовой дороге, по обе стороны коей, схоронившись в опавшей листве кроваво-золотой осени, валялись разбитые руки-головы низвергнутых каменных будд... Дороге, ведущий строго в один конец – в тот самый северный дворец сумасшедшего тирана одной богом забытой страны ЮВА...

— Вася, что с тобой? — внезапно услышал я озабоченный голос Людмилы сквозь эту пелену. — Тебе плохо?

— Всё в порядке, Люд... — сглаживая свою смущенную улыбку, я не планировал признаваться ей, что наконец-то начал вспоминать что-то. — Давай проверим, что там готовится в кастрюле?

— Проверим! — ответила она улыбкой.

Мы подошли к окруженному булыжниками местечку для костра и опустив колени на прекрасный коврик (на котором были видны засохшие корки от каких-то подозрительных пятен!), хотели проверить содержимое кастрюли, но... зрелая блондинка положила ладонь на лоб (слегка закрыв глаза), и внезапно потеряла равновесие!

— Люда?! — я реально испугался и сразу же ухватил её за плечи. — У тебя закружилась голова?

— Да, меня слегка пошатнуло... — она смущенно улыбнулась и, проведя изящным пальцем по гладкой поверхности ковра, добавила. — Я вдруг вспомнила, что ковры с таким узором называются бухарскими...

— Бухарскими?! — я был поражен. — Откуда ты знаешь?! Может быть это персидский или афганский ковер...

— Нет, это бухарский ковер... — она настаивала мягко и уверенно. — Я не знаю, откуда всплыло воспоминание, но это точно бухарский ковер...

— Ладно... — хоть я и продолжал удивляться этому неожиданному всплеску её памяти, но все же сдался. — Давай-ка все-таки посмотрим, что готовится в этой кастрюле...

Осторожно подняв горячую алюминиевую крышку при помощи маленькой тряпочки рядом, она тут же представила перед нами радостно пузырящийся в масле отварной рис с изумительными кусочками говядины!

— Вааау! – воскликнул я, взаимно поддерживая тут же грянувший восторженный Людкин вздох. – Это же рис! У меня уже потекли слюнки! Я уже хочу его съесть! Скажи же, Люд, он уже сварен или надо ещё подождать?! Скажи же, ведь ты женщина! А у вас, женщин, глаз на это намётан!

— Безусловно, он уже сварен, - с улыбкой подтвердила Людмила. – Можно приступать к трапезе...

*****

— Ах, какое же это лакомство... - блаженно ахнул я, когда мы опустошили добрую часть риса в котле. – Я бы съел всё...

— Нет, Вася, - ещё глотая сытную пищу, проговорила Людмила, обратно накрывая котел крышкой. – Остальное надо оставить на завтрак... Неужели ты не наелся?

— Ты права, Люд, - согласился я. – Лучше оставить оставшуюся порцию риса назавтра. Я всё же сыт...

Ещё недавно игравший рыжими красками вечер, стремительно окатил Пустошь темными сумерками, как обычно заискрившись на небосводе мириадами серебряных звезд. Порывы вольных ветров, задиристо похлопывая материи шатров, мгновенно стали прохладными. Хворост емко трещал на костре, от коего, во все стороны нашего шатра плясали причудливые тени.

Праздно смотря на сию потрескивающую игру пламени, я снял с себя громоздкий шлем и бронежилет. Вскоре, я также стащил с себя берцы.

Людмила же, подогнув свои длинные ноги в темных высоко-каблучных туфлях на ремешке, сидела рядом со мною прямо на мягком бухарском ковре и, также задумчиво глядела на взлетающие языки огня, от бронзово-рыжего света которого она казалась моложавой и весьма притягательной.

Снова пленяясь её очарованием, я нежно обнял её и, взглянув ей прямо в зеленые глаза, искренне прошептал:

— Всё же, как ты прекрасна, Люд... Я невероятно счастлив, что нахожусь рядом с такой сногсшибательной блондой...

— Я тоже счастлива, Вася, - пронзая меня своим взглядом, улыбнулась она. – Тем более, сегодня ты доказал то, что действительно являешься моим защитником...

— Иии... я достоин какой-либо награды? – сверкнув искрами глаз, расплылся я в лукавой улыбке.

— Конечно, мой рыцарь... - тут же перешла зрелая блонда на томный шёпот. – Ты достоин вознаграждения, дорогой...

С сими словами она коснулась моих уст в обжигающем поцелуе, одновременно принявшись расстегивать позолоченные пуговицы своей белой блузы!

В свою очередь я, не отрываясь от её вкусных губ, стал снимать с себя солдатскую куртку и... вскоре, мы уже откровенно сплетались бледной обнаженностью тел прямо на сем бухарском ковре!

Оказавшись сверху, я, испытывая горячий наплыв нового сексуального желания, тут же вытаращил из препуция розово-красный шипастый пенис, коим, с «маслами» предэякулята, сразу же стал легонько тереться о её темно-коричневые половые губы!

— Уайххх... - глубоко вздохнула Людмила, пронзительно ощутив шипы грибовидной головки возбужденно-пульсирующей «ягодой» клитора.

— Мррр... - лишь ласково мурлыкнул я, и, не прекращая сей пикантной тактильности, повелительно взмахнул веками глаз.

Словно самка, моментально понявшая сигнал самца, она покорно развела подо мною свои «кобыльи» ноги!

И, в тот час, не сдерживая стремительно вскипающего либидо, я, вновь пронзив её меж нижних уст половым «монстром», ворвался им в потрясающую негу её влагалища! Ворвался, разом вспучиваясь в нем что есть мочи!

— Уаай-аааххх! – тут же громко вскричала аристократка, дико вытаращивая глаза.

— Мррр-аххх... - глухо ахнул я, с вспыхнувшей дрожью восторга, вновь, каждым шипом своего «пузыря» чувствуя невероятное растяжение её «сокровищницы».

Да, в то же мгновенье, окатив зрелую блонду новою дозой предэякулята, принялся свершать ритмичные фрикции, под звонкие хлопки яичек, пламенно за-таранив жестко вздутое лоно!

— Уай-ах-о-аааххх! – ещё сильней разразилась Людмила патокой стонов, безумно «заходив ходуном» подо мною на бухарском ковре.

— Мрррр-ааах!.. – в ответ «прорычал» я, лишь убыстряясь в наскоках.

«Мммм, боги! – сразу выстрелило в моих мозгах, разлетевшись слезами невероятного счастья. – Я опять вяжу Людку! Я снова имею эту «ослицу»! Я вновь «разрываю» её влагалище! »

В невероятном накале чувств, грубо сжав руками упругие холмики её прыгающих сисек, я, ловя потрясающий кураж вожделения, ещё энергичнее забился меж её сексуальных ног, так и обутых в элегантные темные туфли!

— Уайййааааа... - вновь провизжала сладко терзаемая мною аристократка, так же невольно всплескиваясь слезами пестрого наслаждения.

Я же, чувствуя невообразимый градус желания, боясь УЖЕ об-кончаться в неё, резко замер на ней, накрыв её «рыбьи» уста неожиданным поцелуем!

— Умммххх!.. – принимая сие лобзание, тут же обескуражено просипела она ноздрями округло-широкого носа.

— Мммммххх!.. – горячо протянул я, искусно входя языком в её влажно-теплую полость.

Да, не срывая пылкий мёд сего французского поцелуя, ещё сильнее раздался в её влагалище жгуче-текущим «монстром»!

— Уайааа-ааах!! – снова пронзительно вскрикнула Людмила, томно вострепетав всею мраморностью «взмыленного» тела.

— Мррр-ааах!! – резко рявкнул на неё я, также лоснясь «седьмыми» потоками пота.

И... с новою силой, налегая всем центнером тела, вновь грубо затарантил её на нежной мягкости восточного ковра!

Находясь с нею в столь горячей спайке под матерчатыми сводами шатра, мерном треске пылающего костра, да хлопающем под-посвист ветров пологе, я вдруг невольно ощутил себя неким кочевником, после нелегкого дня, страстно сношающего свою прекрасную шахиню!

И, ошеломлённый столь дивным чувством, я, пламенно вздувшись в «растерзываемой» напрочь Людмиле ПО ШЕЙКУ МАТКИ... сладострастно всплеснулся в ней разрывами буйной спермы! Всплеснулся, судорожно отдавая ей всё без остатка!

— МЯЯЯЯУУУУ!!! – по-кошачьи суживая зрачки глаз, заорал я на весь шатер, импульсивно вкачивая в неё горячо-семенные потоки.

— УУУУААААЙЙХ!!! – бурною сучьей течкою разразилась подо мною Людмила, в ту же секунду забившись в сладостных разрядах невероятного экстаза.

Побившись с нею пару-тройку минут в огне испепеляющего оргазма, я, с влажным хлюпаньем извлек из неё поникший «пузырь» пениса, да тут же расположившись на ковре, стал переводить вместе с нею занявшееся дыхание!

— Это было вновь... БЕСПОДОБНО! – задыхаясь, в искреннем восторге призналась минуту спустя дивно взмыленная аристократка. – Всё-таки, ты, дорогой, у меня настоящий ПОЛОВОЙ МОНСТР!

— Благодарю, Люд... - смахивая пот со лба, лишь довольно прошептал я. – Мне радостно слышать то, что тебе снова понравилось...

Да, с сими словами, заключив вновь дико огуленную зрелую блонду в объятия, слился с нею в очередной страстности французского поцелуя!

Из её же невероятно «распаренной» лилово-бордовой «киски», выплескиваясь прямо на приятную шерстку бухарского ковра, всё бежали-бежали-бежали горячие ручейки моей свежо-вкаченной спермы...

*****

— Бззз!

— Уай-х!

— Бзззз!!

— Уаай-айх!!

Невольно улавливая томные Людкины стоны под какое-то яростное жужжание, я, пробуждаясь от сна, раскрыл глаза и увидел, что почему-то лежу не с нею, а в нескольких метрах от неё! Увидел, да тут же осознал то, что, что-то было не так: всё нутро нашего шатра словно заволокло мутной пеленой, пламя костра покрылось странным дымчатым ореолом, а посвист ветров, ранее емко бивших о материю, стал каким-то неясным, гулким.

Словно с какого-то сильного бодуна, я, не без труда поднимаясь, присел, да сразу непонимающе уставился на Людмилу.

Будучи лишь в бриллиантовом чокере, да элегантно-темных высока-каблучных туфлях на ремешке, она, овеянная сей неясной мутью, пребывая во сне, так и лежала на бухарском ковре и... глубоко постанывая, подозрительно извивалась под гомон некого жужжания!

— Бзззз!! – ещё резче пронеслось по всему шатру, уносясь в отверстие в куполе к самим звездам.

— Уаайххх!! – вострепетав белым телом, в тот час сквозь сон снова «вспыхнула» аристократка.

«Что за чертовщина?! – дивясь, подумал я с полыхнувшим по сердцу волнением. – Что опять происходит?! »

Из любопытства решил я подойти ближе к зрелой блондинке, которая стояла на ногах с трудом, словно в полусне. Но внезапно меня охватил ужас: промежность Людмилы была полностью заполнена множеством черных мух! Тысячи насекомых безумно бродили по ее телу и издавали отвратительные звуки.

"О, Боже! - вскрикнул я, испуганный до глубины души. - Прямо как в фильме 'Заклятие'!"

- Бзззз!! - раздался ужасный звук между ее сексуальных ног.

- Уайййх!! - из ее полных губ раздался стон.

Тысячи отвратительных мух жужжали и сражались друг с другом, заполняя ее влагалище, матку и анус. Даже во сне они приносили ей необыкновенное удовольствие! Она чувствовала путаницу и перемещение этого роя по своему телу, что только усиливало ее возбуждение. Её стоны становились все громче.

"Это не может быть... - пробормотал я, глядя на эту отвратительную картину. - Мне кажется..."

Но эта неприятная сцена продолжалась перед моими глазами, пока рой мух насильно тревожил спящую Людмилу между ее высоко поднятых ног.

Она издаёт новые стоны, окрашивая свое тело в розовый цвет страсти. Её белоснежная грудь волнующе подымается и опускается (с большими сосками, которые блестят перламутровым блеском!), а капли пота покрывают ее кожу бронзовым оттенком. Её тонкие брови колеблются от сильных эмоций. Веки её глаз дрожат. Нижняя губа прикусана от силы огненного удовольствия.

И, в какой-то момент, больше не сдерживая напора сей «пламенной патоки», Людмила, судорожно вцепившись пальцами в шерстку бухарского ковра, вдруг резко выгнула своё тело, да конвульсивно вострепетала в неимоверном экстазе:

— УУУУУААААЙЙЙХХХ!!!

Она просто «разорвалась» неведомым доселе оргазмом, с непроизвольно прыснувшим сквиртом в мушиный рой, сладостно задрожав роскошной белизной бедер!

В то же мгновенье, орошенная её женскими соками инсектная эскадрилья, взвившись на миг над нею, своеобразным жужжащим вихрем ринулась... на меня! Ринулась, разом выбивая почву из-под моих ног!

В мгновенье ока, оказавшись уже при полной своей амуниции спецназовца, я коленями упал в нечто густое и липкое посреди какого-то... сумеречного больничного коридора!

Мои глаза тут же заволокла некая кроваво-туманная сель. Мозги, тело, руки и ноги словно стали ватными, а уши будто-бы слегка контузило.

В тот час, в холодно-тусклом свете ламп осознав то, что коленями стою в темно-алой крови (густо покрывшей весь пол этого коридора!), я, с вмиг гулко забившимся в ужасе сердцем, поднялся на ноги, да пошел вперед – на странный голубой свет, легко мерцающий в оконцах широкой двери какой-то палаты.

«Это уже настоящий ад... - невольно всплескивая под собою сию кровь, с взволнованной пульсацией в висках зазвучал во мне внутренний голос. – Это какое-то инферно... »

Видя, только в конце коридора заветную дверь, я быстрее прибавил шаг. Однако, итак плохой свет вдруг принялся внезапно дико мигать, и, в тот же миг темно-алая кровь стала мне почти по колени!

*Тук-тук!* Сердце глухими, но мощными ударами ещё сильнее сжалось в моей груди, дыхание стало тяжелым... В тянущемся передо мною помигивающем сумраке, воздух как будто принялся наэлектризовываться. С потолка, ниспадая на стены и покрывающую пол кровавую реку, стали «пикировать» небольшие «медузы» искусно сотканных ледяных паутин. А сквозь мерцающую впереди дверь палаты, начали просачиваться пока неясные женские крики.

«Ад!.. – лишь продолжало стучать в моей голове, покрывая напряженный взор кровавой пеленой искрящейся мути. – Я в аду!.. »

Но, даже под безумную ритмику сердца, да тяжкое дыхание, по колено в крови, я, осыпаемый ледяными паутинками, всё равно продвигался вперед по сему мигающему больничному коридору. Продвигался, не выпуская из своего взора полу-сияющую дверь, всё чётче слыша, периодически вспыхивающие за ней женские вскрики.

Однако, каждый этот шаг, при всей своей массивности амуниции, давался мне всё тяжелее. Ноги безнадежно увязали в этом буйстве липкой крови. И, я едва не упал, когда с неожиданно полыхнувшим сзади наплывом сильного холода, кровавая «река» стремительно ринулась назад, своим сильным напором чуть было не сбив меня с ног!

*Тук-тук!* Не успев пройти ещё и половины коридора, я, моментально обернувшись назад, «оледенел»: кровавая река устремилась в какую-то разверзнувшуюся чернь, которая, словно являя собой наполненные неясным источником холода квадрильоны пустот Войда Волопаса, казалось, инфернально затягивала само пространство в неумолимые бездны!

«О, нет!!! – передернувшись в потрясающем ужасе, внутренне прокричал я, враз утонув взглядом в сей немыслимой пустоте. – Нет!!! »

И, будто почувствовав «второе дыхание», под мощным импульсом клокочущего адреналина, что было сил кинулся к двери, тут же прямо на ходу ощутив уже знакомое обледенение тела (и амуниции!), с резко выросшим меж глаз носом-сосулькой!

Сие, странное «преображение» замедлило меня словно зомби, однако, вновь обернувшись назад, я увидел, что бездна исчезла и, уже спокойнее двигался дальше по слегка спавшей крови.

*Тук-тук!* Муть продолжала застилать мне итак плохо видящие глаза, сердце бешено колотиться в груди, а дыхание быть порывистым. Леденящий сумрак коридора стал мне казаться мучительно бесконечным: помимо возникающих легких электрических вспышек, да всё падающих паучьих снежинок, с потолка, звонко шлепаясь в лоно крови, стало падать нечто. Тут же, то тут, то там, игнорируя законы физики, прямо в пространстве стали возникать небольшие ярко сияющие пятна белого света.

Невольно натыкаясь на эти словно зависшие в воздухе квантовые пучки, я, прямо на ходу пытаясь понять, что падает с мигающего потолка, соединил у груди руки ладонями вверх и, вскоре стал невольно ловить ими те самые... ЛИЧИНКИ! Слегка окровавленные, но все-таки, те же самые личинки неизвестного насекомого, которых впервые я увидел ещё утром в салоне нашего «Шевроле! »

С каждым моим шагом, они будто кровавым дождем все интенсивнее хлюпали по кровавой реке коридора, стучали по мне и, всё гуще сыпались в мои ладони!

Потрясенно глядя на их неуклюжее копошение в собственных руках, я вдруг стал испытывать в душе такое гнетущее скорбное чувство, что с моих голубых ледышек-глаз невольно побежали ручейки слез, а руки, нечаянно роняя буйство сих личинок, охватила дрожь сильной нервозности!

«Это была твоя дочь... - с сим, вдруг услышал я возле себя неожиданный тихий шепот женского гласа, прозвучавший с заметною ноткой немецкого акцента. – Твоя дочь от твоего Высшего Я... »

Недоуменно озираясь по сторонам заплаканным лицом, я, ощущая уже просто невыносимую скорбь в душе, в отчаянье сжал кулаки (с сим, одним махом раздавливая всех личинок!) да сильно зажмурив глаза, что есть мочи заорал на всю глотку:

— ААААААААА!!!

И, в тот час, неведомая сила, за считаные мгновенья, сама устремила меня к двери палаты, кои тут же раскрылись, в ту же секунду ослепляя меня невероятно ярчайшим бело-голубым светом!

Едва зрение вернулось ко мне, я, под тяжело-гулкие удары загнанного сердца, уже увидел перед собою небольшую затемненную комнатку, сплошь – от пола, окон и потолка – покрытую полотнищами одних бухарских ковров! Ковров, на которых паслась уже целая россыпь жирно-оранжевых личинок, размерами от десяти, до пятидесяти сантиметров!

В самом центре сей коврово-оличиненной комнатки (едва освещенной тем же бело-голубым светом со стороны четы накрытых окошек), полулежа на такой же стопке аналогичных ковров, будучи только в темных высоко-каблучных туфлях на ремешке, находилась... БЕРЕМЕННАЯ ЛЮДМИЛА! Находилась, в терзающих её родовых схватках, исторгая (меж широко разведённых ног!) с лилово-бордовой щели влагалища одну окровавленную личинку, за другой!

Испражняясь с некой пузырчато-серо-зеленой жидкостью, они пулей вылетали из-под неё прямо на один из бухарских ковров, по которому, потом и расползались по всей этой комнатке!

— ЛЮДА... - выдав морозный пар, с вмиг ушедшей в «пятки» душой, только потрясенно и прошептал я её имя, обалдело глядя на сие.

— УАЙЙЙХ!!! – абсолютно не замечая меня, лишь исказилась она в очередном родовом спазме.

И, ещё сильнее расширяя прекрасно мерцающее влагой влагалище, стала исторгать из себя уже нечто крупное! Столь крупное, что с выплеском новой гадостной жидкости, из неё вышло что-то вроде около полуметрового кокона, свитого всё из той же ледяной паутины!

Породив СИЕ на ковер к компании свежих личинок, она, вконец обессилев от непростых родов, тут же потеряла сознание.

Я уже с бесконечным наплывом леденяще-липкого ужаса, сразу уставился на этот особенный новорожденный кокон.

«Это была твоя дочь... - снова услышал я женский голос с всё тем же немецким акцентом. – Твоя дочь от твоего Высшего Я... »

Но, я итак пребывая в абсолютно шоковом состоянии, уже больше не имел никаких мыслей - поблескивая ледяною сосулькою выдающегося шнобеля, я невероятно напуганным взором лишь молча смотрел на сей кокон, и смотрел.

Внезапно, ледяная паутина слегка окровавленного кокона стала зловеще подергиваться и, вскоре, легко разрывая его холодные кружева, из него сначала вылезли пару младенческих ручек, а затем показалась и сама головка, УЖЕ буйно покрытая исинно-вороньей копною волос!

Уставившись прямо на меня невероятно чернильными глазками, мертвецки бледная девочка, с последними силами устремив ко мне «снежные» ручонки, разразилась потрясающим предсмертным вскриком:

— Ааайяяаа!!!

И вот, прохладное голубое пространство комнаты словно окуталось, пульсировало и затем осветилось новой ослепительной вспышкой, окончательно погрузившись в ледяную тьму!..

— Ах! — несознательно вскрикнул я от неописуемого ужаса и тут же открыл глаза.

Да, сразу же увидел, что мы с Людмилой все еще лежим на бухарском ковре под ночным небом, под тенью матерчатого шатра рядом с потрескивающим очагом.

— Что это было?!.. — громко шепотом, блестящий от пота и чувствуя бешено бьющееся сердце, спросил я сам себя. — Это был обычный кошмар?!

Однако чувствуя на своей груди тепло дыхания Людмилы, которая только что закончила плакать, я решил, что это действительно была какая-то изощренная кошмарная мечта и начал успокаиваться. Но внезапно... уголком глаза снова увидел знакомую до боли личинку! Личинку, которая медленно ползала по ковру возле моего плеча!

— О, боже! — я взмолился в отчаянии. — Когда это закончится?!

Без раздумий схватил толстое насекомое и бросил его прямо в огонь костра, вскоре услышав облегчительный треск поджаренной тушки.

После этого, прижав спящую женщину-аристократку к себе, я наконец успокоился и начал плавно погружаться в безмятежные волны сна.

"А что если у нее действительно была дочь?" — неожиданно пронеслось где-то сквозь завесу грядущего сна. "Дочь, которую эта жестокая жизнь почти сразу лишила..."

И, укачиваемый ритмичным дыханием широкого носа Людмилы, через минуту я скользнул в мягкие объятия нового сновидения...

*****

Уже стоял жаркий полдень, когда, мы, проснувшись после очередной ночи страсти, доев в котелке рис, решили двигаться дальше.

Хоть съестного в обветренных шатрах больше не обнаружилось, мы, рассудив, что может ещё встретим в Пустоши что-либо интересное, стали загружать в багажник «Шевроле» самое ценное, что у нас сейчас было, а именно десятки пластиковых бутылок с минеральной водой.

Я сразу заметил, что Людмила сегодня явно преобразилась – её лицо было необычайно свежо, а волосы, собранные в какую-то белую ленту в большой волнистый хвост, вновь ярко блистали золотым светом.

По сему я понял, что, пока я спал, она видимо всполоснула лицо, да умыла волосы минеральной водой. Конечно, в первые мгновенья, я хотел было возмутиться, что, учитывая нашу ситуацию, с её стороны было весьма неразумно тратить столь драгоценную воду на естественные процедуры. Однако, поняв то, что, как аристократка, она всегда должна выглядеть опрятно, всё же не стал делать ей сего замечания.

— Вася... - прямо за ноской в машину воды, вдруг обратилась ко мне Людмила. – Сегодня утром, когда ты ещё спал, мне показалось, что я почувствовала легкую дрожь земли... Это было странно и немного встревожило меня... Впрочем, возможно, мне это просто показалось...

— Нет, Люд, это тебе не показалось, - ответил я, заметив, что несколько непокорных «соломенных» локонов, все-таки свисали с боков её славянского лика. – Ещё в прошлое утро я также ощущал эти толчки. От них даже покачивалось наше «Шевроле»...

— Правда? – удивилась зрелая блондинка. – Что же это может быть, милый? Ведь в таких пустошах не бывает сейсмической активности? Я всегда думала, что землетрясения происходят либо в гористых местностях, либо на вулканических островах...

— Не знаю, Людмила... - честно признался я. – Мне тоже это кажется очень странным...

Задумавшись, благородная дама направилась в шатер за новыми бутылками с водой. Я же, также озадаченный ее словами, невольно следя за ней, вдруг заметил, как прямо из-под ее черной юбки, упала слегка окровавленная личинка!

«О, боже! – разом всё переменилось в моей душе. – Похоже на то, что ОНА ИХ РАЗМНОЖАЕТ! Размножает после каждого нашего соития! »

Вспомнив множество подобных личинок в автомобильном салоне и еще несколько обнаруженных мной сегодня на нашем бухарском ковре, я просто застыл от такого потрясающего понимания!

«Так вот почему она, видимо, не обращает внимание... - мелькнуло у меня в голове. – В то время как другие аристократки обычно истерично реагируют на подобных насекомых... »

Теперь уже не зная, что думать, я с возникшим возбуждением молча следил за ней, вспоминая свои кошмарные ночные видения: одно из которых было о том, как ее окружили тысячи черных мух и другое — она родила несостоятельную темноволосую девочку в коконе! Крик этой девочки раздавался в моих чутких ушах!

«Может быть, все это было не сном... - при учащенном сердцебиении, находясь в страшном трепете, я стоял возле открытого багажника «Шевроле». – Может быть, все это произошло с ней или еще произойдет... И что это значит? Значит, загадочный Наблюдатель знал о ней что-то особенное, и поэтому хотел, чтобы я немедленно уничтожил ее... »

Тем временем, Людмила вышла из шатра уже не с бутылками, а с тем самым сложенным ею в квадрат бухарским ковром, на котором виднелись уже засохшие следы нашей второй бурной ночи.

— Не смогла не забрать хоть один из них... - смущённо улыбнулась она и, слегка покраснев, тихо добавила. – Особенно этот...

Раскрыв заднюю дверцу машины, аристократка засунула ковер на оличиненное заднее сидение и, через минуту, вопросительно уставилась на меня.

— Ну, что, дорогой? – сияя милой улыбкой, спросила она. – Двигаем дальше?

«Возможно, сия Людка даже опаснее меня... - пристально смотря в искрящие зленые глаза зрелой попутчицы, в сильном волнении всё размышлял я, даже не двинувшись с места. – Возможно, она скрытая инсекто-матка... А значит, в любой момент может неожиданно расправиться и со мною... »

— Едем, мой дорогой? – с всё той же нисходящей улыбкой, вновь спросила меня зрелая блонда с «конским хвостом».

С слегка выступившим от внутреннего напряжения потом, я невольно подумал о скрытой за своей поясницей «Беретте», однако, всё же не хотел стрелять в неё. За прошедшие дни, после всех этих приключений в Пустоши, нашего душевного общения и весьма страстной близости, я чувствовал, что не только уже привязан к ней, но и то, что очень люблю её.

Нет, из-за каких-то хоть и веских, но, всё же личностных подозрений, я не мог вот так взять, да сейчас же застрелить Людмилу Пароди!

— Дорогой? – мгновенно убрав с лица улыбку, уже не без тревоги взглянула на меня аристократка. – Что-то случилось?

— Люда... - не зная, как начать, я заикнулся неуверенно, но тут же замолчал.

В этот же момент вся Пустошь охватил грохот, а с ним пришло мощное землетрясение. Совсем рядом, всего в сотне метров от нас, земля раскололась (подняв густые облака пыли!) и появилось НЕЧТО ГИГАНТСКОЕ! Огромное существо напоминающее монстра со своей гигантской круглой головой (с двумя парами полосатых глаз и длинной зубастой челюстью!), а также с маслянистым хитиновым телом и множеством маленьких щупалец!

— Молотильщик! – воскликнул я пораженно, увидев возникшее из-под земли чудовище. – Это гигантский червь-молотильщик!

Да, в следующую секунду я схватил испуганную Людмилу за руку и мы скрылись в нашей голубой «Шевроле»! Скрылись и быстро завели его ключом!

Червь-переросток, будто учуяв добычу, продолжал сотрясать Пустошь и мгновенно направился к нам со сверхъестественной скоростью, оставляя пыльную землю в следе!

— Черт, это просто невозможно! – воскликнул я, не веря своим глазам, гоняя автомобиль по трясущейся Пустоши. – Откуда здесь появился чертов молотильщик?!

Людмила находилась в состоянии шока, нервно дрожа, не произнося ни слова и с ужасом уставившись в одну точку!

Тем временем коричневый червь-переросток неумолимо приближался к нам, выражаясь как адский поезд с громким ревом и поднимающейся землей!

Теперь прекрасно понимая то, кто был причиной загадочного землетрясения, я, пытаясь хоть как-то замедлить его, в отчаянье достал «Беретту» и, придерживая одной рукой руль, с иной полу-вынырнул из окошка авто.

Бах-бах-бах! Просвистевшие пули стремительно пронеслись над пустошью, да сгинули в пылевой громаде феноменальной угрозы!

— Нет, это бессмысленно! – снова схватился я обеими руками за руль. – Стрелять по нему из пистолета, это все равно, что стрелять по движущемуся поезду!

Видя в зеркале заднего вида всё приближающегося монстра, я стал вилять-маневрировать мчащейся машиной по сторонам и, это неожиданно подействовало! Из-за своих громадных размеров, молотильщик, вздымая пыль с раскурочивающей земли до самых небес, наконец, стал постепенно отдаляться от нас, явно увязая в песчаных недрах!

Однако, не успев даже обрадоваться сему, я тут же ощутил в голове невероятный звон, а в глазах неожиданную рассинхронность зрения!

— Аххх! – лишь ахнул я, жмурясь от вероломно нахлынувшей мути.

— Айййх! – в тот час вспорхнула согнувшись в кресле Людмила, в явно аналогичных чувствах хватаясь руками за голову.

«Похоже, он стал бить по нам инфразвуком... - быстро осознал я, с невыносимым гулом в голове, безуспешно пытаясь протереть «залипшие» глаза. – Эта скотина бьет инфразвуком... »

И, из-за сего пронзительного звона в мозгах, с резко подступившим к горлу комком тошноты, видя перед лицом «поплывшую» панель, я сразу же начал невольно терять стабильное управление автомобилем! От чего, коварный червь-переросток, вновь стал стремительно догонять нас!

«Наверное, это конец... - под сию звеняще-тошнотворную муть, где-то скользнула по мне скорбная мысль. – Наш конец... »

Ничего уже толком не видя, а лишь кожей чувствуя позади себя страшный гул приближающегося молотильщика, я, в ожидании неизбежного, просто закрыл глаза и... вдруг с необыкновенной чёткостью услышал донёсшийся цокот лопастей вертолета! Вертолета, который УЖЕ явно находился над нами!

Ещё не веря своим ушам, я моментально выглянул из окна авто, и, глянув в вверх, увидел, как в это же мгновенье, некий темно-зеленый вертолет (с горизонтально желтой полосой и эмблемой в виде четы скрещённых над короной АК47!), несколько планируя над несущимся червем-переростком, сбросил на него стальную бочкообразную бомбу! Бомбу, которая, спустя лишь секунду, оглушив всю Пустошь в невероятном разрыве, в один миг поглотила подземного монстра целым... ОКЕАНОМ ОГНЯ!

Стена сего огня, страшной силой тряхнув землю, потрясающе разрывая молотильщика на тысячи мелких кусочков, в одночасье заполонила собою всю добрую часть Пустоши! А иную же, хорошенько «взъерошила» нехилым разрядом ударной волны!

Именно получив в корпус голубого «Шевроле» этот, встряхнувший нас, жесткий удар, я резко остановил машину, да замер, сполна любуясь разверзнувшейся до самого горизонта инфернальною панорамой!

— Мы спасены, Люд! – уже через минуту, полностью осознав произошедшее, чуть ли не в истерике закричал я. – Этот вертолет сбросил на червя-переростка термобарическую бомбу! Он просто сделал из него один большой фейерверк! Ты только взгляни как всё тут занялось огнем! Дааа, о, дааа, это спасение!

Однако аристократка продолжала молчать. Я недоуменно взглянул на неё и, сразу заметил меж её ног большую характерную лужицу! Сраженная невероятным стрессом, она откровенно описилась на месте!

— Ооо, моя девочка... - сочувственно бросил ей я.

Она же, вдруг странно дернувшись, резко открыла свою дверцу, да, нагнувшись, занялась в булькающей рвоте, в один миг... исторгнув из себя весь сегодняшний остаток рисового обеда!

С жалостью глядя на неё, я, после инфразвукового воздействия, сам испытывал рвотные позывы, однако, всё же сдержал их в себе.

Надеясь, что наш неведомый спаситель на вертолете, определённо вернется к нам, я, не снимая с себя тяжелой амуниции, вышел из «Шевроле» и застыл в ожидании.

И, действительно, вскоре, этот зеленый вертолет, сделав виток над пылающей частью Пустоши (которая теперь вовсю пахла напалмом, да кусками противного жареного мяса!), раздувая волны пыли, через некоторое время сел в пятидесяти метрах от нас. Сел, в тот же миг, с выключившимся двигателем, через минуту выявив вышедшего к нам всего одного человека.

«Этого не может быть! – сразу сразился я, даже не заметив вставшую рядом отрыгавшуюся Людмилу. – Как такое возможно?! »

Происходящее снова никак не укладывалось в моей голове, однако, даже уже издалека, я уже определённо знал КТО ЭТОТ восточного вида белобрысый человек за сорок, одетый в странный розовый костюм, розовые брюки, да такие же стильные розовые ботинки!

— Ну, здравствуй, мой бравый солдат Бейзил Кошэк! – улыбнувшись тонкими слегка напомаженными розовым устами, поприветствовал меня человек из вертолета, остановившись всего в нескольких метрах от нас. – Удивлен? О, не нужно этой неловкости, ведь я, как Наблюдатель, никак не мог оставить тебя в этой непредвиденной мною опасности...

— Пэйган Мин... - только прошипел я, смерив его насупленным взглядом. Чувствовалось странное сочетание радости и раздражения в моей душе.

— Король Мин... - поправил меня он мягко, взмахивая своей блондинистой челкой. – После всех беспорядков, которые устроил мой несчастный племянник Аджай в Кирате, можно сказать, что я стал всего лишь гражданином Мин...

— И почему же, "сир", я заслужил такую большую честь видеть вас лично? Расскажите, вы действительно тот самый Наблюдатель, а я ваш солдат? И почему вы отправили меня в эту Пустошь, стерли мою память и приказали убить Людмилу Пароди?

— А ты ничего не помнишь об этом, молодой человек?

— Если быть честным, то нет. В моей голове лишь каша из редких обрывочных воспоминаний...

— Хорошо, объясню тебе настоящую ситуацию и надеюсь, что она не будет для тебя слишком шокирующей... Итак, мой дорогой Бейзил. После того, как мой негодный племянник Аджай отнял у меня королевскую власть, я задумался о том, что для ее возвращения мне не нужны новые наемники и армия... Я осознал, что мне нужен всего лишь один такой же уникальный боец, каким был Аджай, и начал его поиск по всему миру. Внезапно я нашел такого спецназовца из России, который служил в известной теневой ЧВК, и предложил ему золотые горы за то, чтобы стать моей правой рукой. Однако этот упрямый русский отказался быть королевским союзником, и пришлось прибегнуть к необычным методам...

— Что вы имеете в виду?

— Видите ли, молодой человек, даже без его согласия, я решил создать его клон как своего будущего бойца...

— Клон?! Вы клонировали человека?! Как это возможно?!

— Это возможно, мой дорогой Бейзил. Если ты не знал, то знай, современной науке это уже давно возможно...

— Но, вспоминая овечку Долли...

— Знаю-знаю. Клонированные особи быстро стареют и умирают... Тот спецназовец также получился не с первого раза, но, все-таки получился...

Стоя на фоне занимающегося до горизонта пламени, он, при этих словах как-то лукаво взглянул на меня мягкой раскосостью темных подведённых глаз, да таинственно смолк.

— Как это получился?! – всё недоумевал я, изумленно переглядываясь с не менее удивленной Людмилой.

— А вот это спроси у своей мадам Пароди... - небрежно махнул Пэйган Мин в сторону рослой аристократки. – Я нашел её заведующей одной из биолабораторий во Французской Гвинее. Где там, за очень немалую суму денег и нанял её для нелегальных экспериментов в клонировании идеального суперсолдата...

Я в тот час вопросительно взглянул на зрелую блонду, но, она, расширив глаза в очередном изумлении, лишь отчаянно затрясла белобрысою головой.

— Так вот... - скрестив пальцы на своей груди, невозмутимым тоном продолжило «солнце Кирата». – Первые шесть попыток клонирования у нас потерпели фиаско... Клоны умирали то недоразвитыми, то от всяких неожиданных болезней... И, только когда у мадам Пароди вдруг возникла идея соединить в клонированном эмбрионе собственные гены, наконец-то мы добились успеха...

— Что ты имеешь в виду?! – испуганно взглянули на него мы.

— В самом дословном смысле... – усмехнулся Пэйган Мин. – Ты, Бейзил Кошэк, и есть идеальная версия этого спецназовца! А твой противник, отныне для тебя является одновременно как матерью, так и сестрой!

После этих слов все волосы под шлемом у меня зашевелились, а челюсть казалась оказаться бесполезной!

Мы были потрясены до глубины души и только переглядывались с Людмилой, не в силах произнести ни слова!

— Вот этого я и опасался... – с сочувствием посмотрел на нас странный человек в розовом. – Хотя я получил сверхчеловека в твоем образе, я не мог позволить женщине, даже самому гениальному биоинженеру, вызывать у тебя психологическое расстройство... А когда вы непреднамеренно полюбили друг друга, я осознал, что если хочу использовать тебя возвращении Кирата, я должен немедленно разорвать эту связь...

— Поэтому, король Мин... – с трудом проговорил я, комок подступая к горлу. – Вы решили стереть нашу память специальным уколом и бросить нас в эти неизведанные пустоши...

— Верно, молодой человек! – засиял он. – Лишив вас памяти, но оставив записку из шпионских чернил, я решил «убить двух зайцев одним выстрелом». Я надеялся, что ты, оставаясь в блаженном неведении, без сожаления убьешь свою матерь-сестру и продемонстрируешь мне свои навыки выживания в этой опасной среде...

— То есть, вы использовали эту Пустошь как своего рода испытание надо мной?

— Верно, Бейзил. Хотя, ты, каким-то образом, чуть раньше и выполнил для меня одно важное задание, здесь... как я вижу, всё сразу пошло не так...

— Какое задание я для вас выполнил?!

— Ты устранил моего генерала Юму Лау... Эту подлую предательницу, которую я с самой гонконгской молодости считал своей правой рукой, но которая, в конце концов, из-за своего непомерно разросшегося эго, всё же предала меня! О, как же я был рад узнать то, что она, наконец, сдохла, да к тому же сдохла какой-то страшной смертью!

— А разве не ваш Аджай убил её в некой киратской пещере?!

— Нет, мой милый маниакальный племянник хоть и убил всех кого мог, Юму все-таки не убил... Он был тогда одурманен наркотиком, и ему это было внушено...

— И каким же я страшным способом убил эту Юму Лау?

— Не знаю, дорогой Бейзил. Мои солдаты обнаружили в её штабе оставшуюся от неё лишь часть правой ноги, которая была покрыта ужасно холодным льдом... Всё остальное её тело некая морозная сила просто превратила в труху... Однако, дело было сделано... И я рад, что ты убил её каким-то особенным способом... Ты что, применил к ней какое-то секретное крио-оружие? Да ты тогда не просто убийца, мой дорогой человек, ты ещё и эстет!

Не зная, что и сказать, я, ещё пребывая с Людмилой под сильным впечатлением, вновь замолчал. Пэйган Мин же, поигрывая на груди замком пальцев, лукаво глядя на нас, явно чего-то выжидал.

— Так что же вы сейчас хотите, король Мин? – в какой-то момент, уже не выдерживая всего этого, прямо спросил его я. – Что вы хотите, учитывая то, что я явно провалил ваше второе задание?

— Он ещё не провалился... - снова засиял он злобной ухмылкой. – Бейзил, я хочу, чтобы ты наконец-то убил мадам Пароди и вернулся ко мне! Нас ожидают великие свершения!

— Итак, король Мин, - проговорил я, заметив трепет аристократки. – Вы бросили термобарическую бомбу на молотильщика только из-за меня, а не из-за Людки?

— Да, мой храбрый солдат. Мне было бы очень жаль потерять такое уникальное произведение теневой биоинженерии...

— Я понимаю, но... зачем вы добавили "кото-кобеля" между моих ног?! Зачем я получил эти нечеловеческие гениталии?!

— Нууу, дорогой мой. Уровень тестостерона должен быть очень высоким у настоящего бойца. А у сверхбойца он должен быть ещё выше. Думаю, это и есть объяснение... Хотя возможно, мадам Пароди добавила этот "нюанс", чтобы порадовать свои личные извращения...

Мы были потрясены!

— Итак, Бейзил, как дела? - на этот раз спросил меня Пэйган Мин, уже утомленный продолжительным разговором. – Ты всё же выполнить свою миссию?

— Нет! – решительно ответил я. – Думайте о том, что ваш клонированный "сверхсолдат" больше не слушается вас!

— О, как грустно это слышать... - устало вздохнул диктатор-метросексуал. – Видимо, ты тоже оказался недостаточно совершенным...

— Вы можете называть меня кем хотите, но я больше не буду служить вам! Я никогда не вернусь в Кират!

— И все из-за "лотоса" мадам Пароди?

— Что?!

— Знаешь, когда Аджай присоединился к бандитам из "Золотого пути", я думал, что он просто понравилась прическа Сабала или он просто увлекся "лотосом" Амиты... Но когда он почти одолел всю мою королевскую армию и зарезал Сабала прямо перед священным храмом Джаленду, а затем безжалостно расстрелял Амиту, я... я перестал понимать современную молодежь...

— В моем случае, король Мин, всё ясно как божий день! Даже несмотря на то, что вы сейчас рассказали, я все равно люблю мадам Пароди, и останусь тут с нею!

— А как же Бхадра? Ты не хочешь вернуться в Кират чтобы найти эту 14-летнюю «богиню»? Тарун Матару?

Перед моим взором сразу же мелькнули воспоминания о прелестной смуглой девчонке с дивными ярко-салатовыми глазами!

— Нет... - всё же прошептал я. – Мне жаль Бхадру, но, всё-таки не думаю, что она осталась где-то в Кирате...

— А если мы всё же её найдем? Тогда, пользуясь глупыми суевериями киратцев, я, поставив во главе эту марионеточную «богиню», мог бы вновь вернуть себе власть... Да, признаю, начинать заново пришлось бы на одном голом энтузиазме, однако, потом, я все равно восстановил бы экономику страны...

— Король Мин, вы хотите сказать, что ради своих амбиций, вы готовы использовать даже невинного ребенка?!

— Власть это тот изумительный наркотик, который всегда хочется продлевать всеми возможными способами.

Я промолчал, не зная что ответить на это.

— Ладно, - заключил Пэйган Мин, соединяя ладони как будто в молитве. – Что-то я притомился от нашего разговора... Хочешь быть с мадам Пароди, будь. Ведь, в конце концов, в каком-то смысле вы родственники... Только это не отменяет того факта, что вместо суперсолдата, ты превратился в обыкновенного влюбленного дурня. Как это называется сейчас в молодежной среде? Бабораб? О, куколд. Или просто «олень»... Да, милый мой Бейзил, ты стал «оленем»...

— Повторюсь, король Мин! – зло процедил я сквозь зубы. – Можете говорить всё что хотите, но я вне игры!

И, ухватив Людмилу за руку, быстро повернулся и направился вместе с ней к нашему автомобилю "Шевроле"!

— О, ты глупец, проклятый глупец! – раздраженно прошипел мне в спину Пэйган Мин. – Не сможешь скрыться под ее юбкой! Помни, ты солдат, а у солдата сама Судьба всегда припасает потенциальных противников! Тебе не избежать войны! Ведь даже боги меняют свои имена раз в пару-тройку тысячелетий, а война... она никогда не меняется!

Не оборачиваясь на его слова, я лишь махнул рукой и вскоре уже сидел в машине вместе с Людмилой.

А он, задумчиво поглядывая в нашу сторону, медленно вернулся к вертолету, завел двигатель и через несколько минут устремился в восточном направлении по Пустошам.

Слушая отдаляющийся звук его вертолета, мы после услышанного молчали, даже не смеясь взглянуть друг другу в глаза.

— Люда... – подняв на нее свой взгляд, в какой-то момент я все же не сдержался. – Судя по словам этого опытного человека, получается, что я твое произведение биотехнологии... Получается, что я твой шедевр, а ты моя создательница...

— Ха-ха-ха, Вася! – блеснув изумрудными глазами, она весело рассмеялась. – Да, получается так!

— И также, моя дорогая сестра-мать... – непроизвольно покраснев, улыбнулся ей я. – Получается, что мы занимались своего рода особенными отношениями...

— Ооох! – томно вздохнула она и неожиданно положила свою ладонь между моих ног. – Теперь, зная это, я еще больше желаю тебя...

— И я... - полностью возбужденный от внезапно напрягшегося под штанами пениса, горячо выразил я своё желание. – И снова я безумно хочу быть с тобой, Людмила...

Да, с улыбкой на лице и радостью в сердце мы продолжили путь на голубом «Шевроле»! Продолжили двигаться, как всегда оставаясь одни посреди этой неизведанной Пустоши...