Неверность Бет. Часть 1

Меня зовут Тим Робинсон, и последний год моей жизни должен был измениться к лучшему, чтобы быть адским. Есть три причины для этого.

Во-первых, чуть больше года назад произошла авария. Я ехал на мотоцикле, а водитель грузовика не увидел меня и сбил. У меня треснули несколько позвонков в позвоночнике, и я парализовался от шеи и ниже.

Я оказался полностью зависимым от окружающих. Мог только моргать глазами и дышать. Питаться мог только жидкостью или протертой пищей. Я не мог жевать, разговаривать и не чувствовал ничего от шеи и ниже. Даже о походе в туалет речи быть не могло. Врачи говорили, что я счастливчик, что вообще выжил.

Благодаря соглашению с транспортной компанией я получил компенсацию в размере многих миллионов долларов, которая покрыла все расходы на лечение. Кроме того, я получал ежемесячное пособие, достаточное для обеспечения меня и моей жены на всю оставшуюся жизнь. Учитывая пенсию и доходы, которые приносила моя жена Бет, мы были финансово обеспечены.

Я пролежал в больнице полгода, прежде чем нам разрешили вернуться домой. И тогда все стало еще хуже.

***

– Как это случилось? – спросила консультантка, глядя на меня сосредоточенно.

– Я так стыдно за то, что происходило в течение этих шести месяцев, что не уверен, смогу повторить все это, – ответил я со слезами на щеках.

– Не беспокойтесь, – успокоила она меня, – все, что будет сказано здесь, останется между нами. Помните, я здесь, чтобы помочь вам исцелиться.

Я кивнул и сделал глоток воды перед тем, как продолжить рассказ.

– Давайте начнем с вашего супружества, – предложила она. – Расскажите мне немного о нем.

Я рассказал ей об отношениях со своей женой Бет - о том, как мы познакомились в университете и поженились после его окончания. На момент несчастного случая мне было всего лишь двадцать пять лет, и мы были уже три года в браке. Я работал инженером-механиком, а она была помощником юриста в крупной юридической фирме в центре города. У нас была достаточно большая четырехкомнатная квартира.

Изначально мы планировали превратить одну из спален в детскую комнату. Вторая спальня использовалась обоими нами как рабочий кабинет, но после моего происшествия "детская" была превращена в мое помещение, так как она была достаточно просторной, чтобы вместить всю мою медицинскую аппаратуру.

В первый месяц или около того Бет старалась делать все возможное, чтобы заботиться обо мне, но стало ясно, что она не готова к такой ответственности, особенно к уходу за мной в ванной комнате. Поэтому мы обратились за помощью. Наши соседи Дон и Кэти Акинс сказали, что будут делать все возможное для поддержки нас. Тогда я еще считал их друзьями, особенно учитывая то, что Дон работал адвокатом в фирме Бет и часто подвозил ее на работу.

Кэти работала медсестрой в местном госпитале и время от времени навещала меня, чтобы убедиться, что со мной все хорошо. Она даже помогла нам найти опекуншу для меня на день. Через месяц стало очевидно, что Бет не справляется с этим заданием даже при всей помощи.

– И вот тут вступил в дело Дон? – поинтересовалась консультантка.

– Да, – подтвердил я. – Все началось достаточно незаметно, но мне сразу стало ясно, что он испытывает интерес к моей жене. Она часто плакала, и, конечно же, он всегда был рядом, чтобы ее успокоить. Я слышал их поцелуи в гостиной на нашем диване. Затем они уходили в нашу бывшую спальню и занимались сексом.

– Но это же не все, верно?

Я отрицательно покачал головой.

– Нет. Потом он приходил ко мне в комнату и подставлял свой палец под мой нос, чтобы я почувствовал запах Бет. Он издевался надо мной, рассказывая о сладкости киски моей жены.

Я заметил выражение лица консультантки.

– Простите за подробности, – извинился я.

– Не нужно извиняться. Мне нужно услышать все детали, и нет ничего такого, что я не слышала раньше.

– Затем он доставал свой член и трогал им мое лицо. Он смеялся и говорил, что его член был не только в пизде, но и в заднице моей жены.

– А где все это время была его супруга? На работе?

– Да, – ответил я. – Ей часто приходилось работать на неожиданных сменах, поэтому ей казалось нормальным отсутствовать всю ночь и работать ночные смены.

– Понятно, – проговорила консультантка. – Продолжайте рассказ.

Я глубоко вздохнул перед тем как продолжить.

– Примерно через месяц он зашел ко мне в комнату, когда Бет принимала душ. Он буквально поднял меня, раздвинул мои ноги как можно шире и... – начал я, прежде чем слезы потекли по моим щекам. Мне было так стыдно, что я даже не смог закончить свое утверждение.

– Он насиловал вас? – спросила консультантка. Я кивнул, вытирая слезы с лица и тихо ответил:

– Да.

– Как часто это происходило?

– Не знаю. Может быть, пару раз в неделю или примерно такое количество раз в течение около четырех месяцев. Он даже сказал, что собирается пригласить кого-то из своих друзей, чтобы они сделали то же самое со мной.

– Ваша супруга была в курсе происходящего? – спросила консультантка.

Я пожал плечами.

– Не знаю. Она никогда не была рядом, когда это случалось. Она всегда приходила позже и говорила о том, как хорошо, что у нас есть такие друзья, как Дон, которые помогают мне ухаживать за собой. Я никогда не забуду того дня, когда он принес этот чертов монитор и установил его на комоде. Он подключил его к камере и заставил меня видеть, как он занимается сексом со мной женой. Бет думала, что это замечательно, что он принес его.

– Когда это насилие закончилось?

– В тот день, когда приехал доктор Штайнер для осмотра меня.

Я помнил этот день, как будто это было только вчера. Бет привела в мою комнату доктора Штайнера и моего адвоката всего через несколько часов после того, как Дон забрал меня. Доктор Штайнер был пожилым, довольно невысоким, лысеющим мужчиной с немецким акцентом. Я вспомнил тот визит...

***

– Тим, доктор Штайнер хочет с тобой поговорить, – сказала Бет, приведя его в мою комнату. Доктор Штайнер подошел ко мне и представился. Он также представил своего ассистента с планшетом. Там же был и мой адвокат Алан Харрисон.

– Тим, я – доктор Франклин Штайнер, и я здесь для обсуждения возможного лечения вашего состояния, – сказал он.

Прежде чем продолжить разговор, он обратился к Бет.

– Я позабочусь о нем здесь, мисси. Пожалуйста, подождите в другой комнате.

Она покинула комнату, но я заметил на ее лице тревогу. Он повернулся ко мне, сдвинул стул и присел, уставившись мне в глаза перед тем, как заговорить.

– Итак, Тим, позвольте мне все объяснить. Я руковожу престижным исследовательским центром на озере Эрроухед. Мы провели несколько инновационных исследований в области трехмерной реконструкции костей и имплантации для лечения нервных повреждений. Я думаю, что ваш случай – находка для нас.

– Я просмотрел ваш медицинский документ и знаю о травмах, которые вы получили, – добавил он, – но верю, что мы можем помочь вам вернуть большую часть или даже все ваши физические возможности. Это может вас заинтересовать? Пожалуйста, подмигните один раз, если «да», и два раза - если «нет».

Что я мог ответить на это? Конечно же, я подмигнул один раз.

– Прекрасно! – с улыбкой сказал он. – Теперь вам нужно понять, что все это находится на стадии эксперимента, но нам разрешили проводить испытания на людях. И благодаря полученным внешним грантам для нас это не будет стоить ничего.

Это была хорошая новость, но меня беспокоило, что это эксперимент.

– Я понимаю, что вы возможно обеспокоены тем, что это эксперимент, – сказал он, словно читая мои мысли. – Пожалуйста, не волнуйтесь. Если операция не удастся, то ваше состояние не ухудшится по сравнению с текущим. Но я уверен, что вы отличный кандидат и есть все основания полагать, что все пройдет отлично. На самом деле, если мы добьемся успеха такого же масштаба, как я ожидаю, то вы станете еще сильнее после аварии.

Это позволило мне возобновить надежду, поэтому я внимательно слушал его объяснение процедуры. Основная идея заключается в замене поврежденных позвонков на новые, изготовленные из композитного материала, который будет еще прочнее оригинала. Более того, новые позвонки будут созданы с помощью 3D-принтера, используя данные о моем собственном теле. В результате новые кости должны быть точной копией старых, только более прочными. Кроме того, он предложил установить маленькие электронные имплантаты для помощи в заживлении поврежденных нервов. Продолжительность самой операции составит от трех до четырех часов, а время восстановления зависит от скорости моего прогресса и может занять несколько дней.

Доктор Штайнер также сообщил, что он уже проанализировал информацию обо всех подробностях моей госпитализации и начал разработку новых костей. Он поинтересовался: «Надеюсь, вы не возражаете», после чего объяснил свою методику использования данных из моих медицинских записей для восстановления поврежденной кости. Как только они обнаружили, что это возможно, они приняли решение провести операцию.

Он также добавил, что после достаточного восстановления я должен буду пройти курс физиотерапии, который, по его словам, может занять несколько недель.

- Итак, вы готовы попробовать? - спросил он. - Моргните один раз за "да" и два раза за "нет".

Конечно же, я моргнул один раз. Он улыбнулся и потер руки.

- Отлично! - воскликнул он и сделал жест, чтобы его ассистент мистер Робинсон прочитал договор.

Ассистент подошел и предоставил планшет, пока я изучал соглашение. После того как я закончил, доктор Штайнер задал вопрос о моем согласии, давая мне инструкцию моргнуть один раз для ответа "да". Я выполнил указание.

– Отлично, – сказал он, подразумевая своего ассистента поставить электронную подпись отпечатком моего большого пальца. Как только это было сделано, Алан также поставил свою подпись, подтверждая мое согласие на процедуру.

– Вы готовы начать? – спросил он.

Конечно! Я кивнул. Он улыбнулся.

– Тогда начинаем. Не беспокойтесь, у нас есть все необходимое для вас.

Он указал своему ассистенту вывести меня из квартиры к большому фургону, который ждал на стоянке. При выходе нас остановила Бет.

– Куда вы направляетесь? – спросила она. Прежде чем ответить, Доктор Штайнер обратил взгляд на нее.

– Ваш муж согласился на процедуру, которая может вернуть его к здоровой жизни, – сказал он.

– Куда вы его везете? Насколько долго он будет отсутствовать? Сколько это будет стоить?

– Мы отправляемся ко мне, на озеро Эрроухед, – ответил доктор. – Его отсутствие может продлиться несколько недель, в зависимости от реакции на процедуру и терапию. Врач и адвокат полностью осведомлены об этом и одобрили его. Стоимость – не проблема. А теперь, если у вас нет возражений, пора нам.

– Подождите, – сказала она. – Я не видела никакого соглашения и даже не знаю, что должно произойти.

– Он не требует вашего одобрения, миссис Робинсон, – сказал Алан. – Он инвалид, но не лишен дееспособности. Ему все объяснили и он выразил свое согласие. Вы же хотите, чтобы вашему мужу стало лучше, верно?

– Конечно, безусловно, – ответила она. Я услышал в ее голосе нотку сожаления. – Могу я посещать его хотя бы время от времени?

– Возможно, после процедуры, когда он будет готов принимать гостей, вы сможете прийти, – сказал доктор Штайнер. – Иначе лучше остаться здесь. Мы будем на связи. Наверное, сейчас самое время попрощаться и пожелать вашему мужу всего наилучшего.

Бет подошла ко мне и поцеловала меня в губы.

– Выздоравливай, дорогой, – сказала она. – Дайте мне знать, когда я смогу вас навестить, хорошо?

Конечно, я не мог ничего сказать, но внутри все бурлило. Доктор Штайнер и его помощник отправили меня в фургон. После того как я был посажен внутрь, помощник занял место водителя и мы тронулись. Я видел Бет стоящую на парковке и следившую за нашим отъездом. Я не знал что она думает, но чувствовал себя так, словно только что освободили из плена.

***

Через пару часов мы прибыли в больницу и меня отвезли в просторную палату, где несколько медсестер начали готовить меня к операции.

– Надеюсь, вы не возражаете, Тим, но я подумал, что лучше начать прямо сейчас, – сказал доктор Штайнер.

Он обратился к медсестрам.

– Как только будете готовы, пожалуйста, доставьте его в операционную.

– Да, доктор Штайнер, – ответила одна из медсестер.

– Хорошо, Тим, я оставляю вас в заботливых руках ваших медсестер. Увидимся в операционной зале, – сказал он мне перед уходом.

Скоро меня разделили, вымыли и одели халат – ну такой же как раньше. Положили на каталку и отправили в операционную залу. Там трое очень крупных санитаров осторожно подняли меня и положили лицом вниз на стол.

Анестезиолог успешно выполнил свою работу, и последним, что я услышал перед тем как потерять сознание, были слова доктора Штайнера:

– О, мой...

Не знаю, что он имел в виду.

***

Когда я очнулся, все еще лежал лицом вниз, но на этот раз меня удерживала специальная конструкция. В горло мне ввели трубку, а в руку – капельницу. На правой руке была манжетка для измерения кровяного давления. Вдруг специальная конструкция повернулась, и передо мной появилось лицо доктора Штайнера.

– Вы пришли в себя, – сказал он. – Это отлично. Рад сообщить вам, что операция прошла успешно. Некоторое время мы должны вас оставить неподвижным, чтобы быть уверенными, что все заживает как следует. В итоге нам пришлось сделать только несколько изменений. Может быть вы почувствуете легкое покалывание или зуд в спине. Это нормально и означает, что имплантаты работают. Медсестры будут бдительно следить за вами, так и я. Устройство, в котором вы находитесь, будет регулярно поворачивать ваше тело, поэтому не волнуйтесь. Просто постарайтесь расслабиться. Поговорим через пару дней.

С этими словами он проверил мои показатели, дал несколько инструкций медсестрам и ушел.

Расслабиться? И что еще я могу сделать? В одном он был прав – я чувствовал легкое покалывание в середине спины, и оно меня раздражало до предела. Также ощущался зуд, и хотелось почесаться, но это было невозможно. Несмотря на неприятные ощущения, было хорошо снова после года почувствовать хоть что-то.

В тот вечер я получил посещение от двух медсестер, которые пришли выполнить процедуру гигиены. Они проводили очистку моих конечностей и спины. Я был приятно удивлен и поражен ощущениями, которые они вызвали у меня. Затем они повернули кровать и приступили к передней части тела. Тогда я смог рассмотреть их более детально.

Обе медсестры были молодыми и привлекательными. У одной была светлая прическа до плеч, а у другой – темные волосы. Во время процедуры я почувствовал нечто еще – что-то, чего уже давно не испытывал – возбуждение в области паха. Хотя я не мог двигаться головой, но видел, как на их лицах распространяется улыбка во время процесса очищения. Блондинка обратилась ко мне.

– Хоть я не специалист, но здесь что-то работает, – сказала она с улыбкой. Они немного посмеялись и продолжили выполнять свою работу. По окончании процедуры они вышли из комнаты, но не забыли подбодрить меня перед уходом.

***

В итоге я провел в аппарате четыре дня. Каждый день был примерно одинаковым: утром делали рентген и после этого медсестры приходили для массажа рук и ног. Позже в тот же день мне проводили тщательную гигиеническую процедуру с помощью губки. Я обнаружил, что с каждым днем все больше ощущаю то, что делается со мной. На четвертый день ко мне зашел доктор Штайнер и провел осмотр.

Сев рядом со мной, он достал иголку и быстро воткнул ее в ногу – я почувствовал укол и издал звук. Из-за трубки, находившейся в горле, я не мог произнести ни слова. Доктор посмотрел на меня.

– Вы это почувствовали? – спросил он. Я заколебался и попытался кивнуть, но двигать головой все еще не получалось из-за фиксации.

Он улыбнулся и произнес:

– Прекрасно.

Потом он попросил меня попытаться подвигать пальцами на ногах. К моему изумлению, я смог это выполнить. Затем он запросил движение пальцами на руках, что я также сделал.

– Отлично! – воскликнул он. Он внимательно изучил мои рентгеновские снимки и вызвал несколько медсестер.

– По-моему, пора вытащить мистера Робинсона из этого прибора.

Из моего горла удалили трубку, катетер был извлечен, все трубки были отсоединены, а я освобожден от устройства. Затем меня перевезли на каталке и доставили в мою палату, где положили на кровать. Доктор пообщался с медсестрами и сел рядом со мной.

– Невозможно описать, насколько я доволен вашим прогрессом. Сейчас мы должны начать ваше лечение физиотерапией и начнем с некоторых упражнений, которые вы можете делать в постели. Пока я не хочу перегружать вашу спину.

Он принес кружку с соломинкой ко мне рту.

– Пейте, – сказал он.

Я выпил, и это было так приятно.

– Попробуйте что-нибудь сказать, – предложил он, когда я проглотил.

– Ничего себе! – пробормотал я.

Он засмеялся и кивнул.

– Достаточно. Как вы себя чувствуете?

– Как новый человек, – ответил я всё еще очень слабым голосом.

Я почувствовал, как мои глаза начинают заполняться слезами. Это был первый раз после аварии, когда я мог что-то делать или сказать. Он достал салфетку и вытер мои глаза.

– Я понимаю, что для вас это очень эмоциональный момент, Тим. А пока давайте успокоимся. Не старайтесь перегружаться. Вашей спине всё ещё нужно время для заживления, но похоже, имплантаты работают отлично. Меня беспокоит возможная потеря мышечной массы после аварии, поэтому мы разработаем программу питания и упражнений, чтобы помочь вам восстановить мышцы. А теперь я хотел бы представить вам персонал, который будет заботиться о вас.

Он смахнул рукой, и в комнату вошла группа молодых женщин.

– Вот – Анджела, ваш специалист по питанию, – сказал он.

– Ингрид будет заниматься вашим физическим восстановлением, – добавил он, указывая на коротко стриженую мускулистую блондинку, которая кивнула головой.

– Линда будет помогать вам днем, – сообщил он, указывая на миниатюрную женщину с темными волосами.

– А это Кирстен, ваша ночная опекунша, – продолжил он, указывая на высокую рыжеволосую женщину. Ее глаза засияли от улыбки.

– Рад познакомиться, – пробормотал я.

– Если у вас что-то понадобится, просто сообщите нам об этом, – сказал доктор Штайнер. – Мы все живем здесь на территории объекта и доступны круглосуточно.

Он подозвал женщин и попросил их на мгновение выйти из комнаты. Затем он повернулся ко мне.

– Тим, мне нужно обсудить с вами один вопрос. Это непростая тема, поэтому, если вы почувствуете себя неловко, просто скажите мне. Я заметил значительные повреждения прямой кишки во время операции. Я также взял образцы из этой области. Мне не нужно судить вас, но меня интересует – вы гей или бисексуал?

– Нет, – прошептал я, чувствуя себя очень смущенным.

– Понятно. Значит, с вами произошло насилие?

По моей щеке потекли слезы.

– Да, – еле выговорил я.

Он вытер мое лицо перед тем как заговорить.

– Вы должны понимать, что я обязан сообщить об этом властям. В нашем штате сексуальное насилие над инвалидами рассматривается как тяжкое преступление. Это также преступление из-за ненависти. Я взял образцы и отправил их на анализ в лабораторию, включая ДНК. Вы знаете, кто это сделал?

– Да, – тихо ответил я.

– Ваша супруга причастна к этому?

– Не знаю. Она никогда не была рядом, когда это происходило.

– Понятно. Вы готовы назвать имя человека, который сделал это вам?

Я кивнул головой, отвечая:

– Да.

– Хорошо, – сказал он. – Как только мы проведем анализ, я свяжусь с правоохранительными органами. А пока найду вам специалиста-консультанта.

– Спасибо.

– Пожалуйста. А теперь давайте сосредоточимся на вашем выздоровлении.

К постели моей большой кровати прикрепили устройство, позволяющее поднимать тяжести в положении лежа, но доктор Штайнер на данный момент не хотел, чтобы я им пользовался. В первую неделю меня просто заставляли выполнять упражнения для рук и принесли тренажер для упражнений ног. Ингрид оказалась отличным психологом, подсказывая слова для артикуляции.

– Айнс, цвай, драй, фир, – считала она на немецком, пока я отталкивался одной ногой, потом другой. Я не мог не заметить, что ее акцент был значительно более выраженным, чем у доктора Штайнера. "Она была бы отличным инструктором по физкультуре", – подумал я, когда она побуждала меня двигаться быстрее.

– Отлично! – воскликнула она. – Мы восстановим ваши мышцы с помощью протеина. Скоро все женщины города будут за вами гоняться. И возможно, парочка обиженных хозяек тоже, – добавила она с задорным смехом.

***

– И это приводит нас к основной проблеме, – сказал я, глядя на консультанта, который терпеливо слушал мой рассказ. Она положила ручку и посмотрела на меня.

– Тим, – сказала она, – следующие несколько недель будут для вас очень сложными. Честно говоря, мне неизвестно, что будет труднее: физическое восстановление или эмоциональное. Я рада, что вы чувствуете, что можете со мной поговорить об этом, и надеюсь, что вы предпримете меры против тех, кто насиловал вас и пренебрегал вами. Они нарушили закон и должны быть наказаны. Я хочу, чтобы вы знали, что я здесь для вас, и вы можете обращаться ко мне в любое время, когда вам нужно. Понятно?

– Хорошо. Спасибо за сеанс, - произнес я, покидая помещение и возвращаясь в свою палату.

***

Через несколько дней ко мне пришел доктор Штайнер, сопровождаемый двумя мужчинами в строгих костюмах. Рядом с ними был и Алан. Медсестры были выведены из палаты, чтобы мы могли говорить наедине.

– Тим, эти люди здесь, чтобы обсудить происшествие у вас дома. Я решил связаться с вашим адвокатом. Надеюсь, это не вызывает у вас возражений? - спросил доктор.

– Конечно нет,- ответил я.

Алан был потрясен, услышав мой голос.

– Ты выглядишь намного лучше, Тим,- сказал он, стоя рядом со мной. Я улыбнулся и протянул ему руку. Удивленный, он ее пожал.

– Спасибо,- произнес я.- Сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Даже уже могу самостоятельно есть.

– Он на поправке,- подтвердил доктор Штайнер.- Если все пойдет также хорошо, он станет еще сильнее, чем до аварии.

– Рад это слышать,- сказал Алан.

– Тим, вот агент Смит и агент Джонс из полиции штата,- представил их доктор Штайнер.- Они здесь, чтобы взять у вас показания. Вы готовы с ними пообщаться?

– Конечно,- ответил я.

Трое мужчин расставили стулья, а агент Смит достал диктофон.

– Мистер Робинсон, вы не возражаете против записи этого интервью? - спросил он.

– Вовсе нет.

Они провели следующий час, делая заметки и задавая вопросы. Я вспоминал предыдущие четыре месяца насилия со стороны Дона Акинса, человека, которого раньше считал своим другом. Это был уже третий раз, когда мне приходилось описывать все то унижение и боль, что я испытал.

– И вы утверждаете, что данный господин Акинс – тот самый мужчина, который неоднократно причинял вам насилие? – спросил агент Смит.

– Да.

– У меня имеется образец, который я получил от г-на Робинсона, вместе с результатами анализа, – сообщил доктор Штайнер. – Обнаружены серьезные повреждения прямой кишки, о которых нужно было позаботиться. Это все подробно описано в моем отчете.

– Мы должны представить это в качестве доказательства, – заявил агент Смит. Доктор Штайнер кивнул.

– Скажите, г-н Робинсон, – обратился агент Смит ко мне. – Это и есть тот самый Дон Акинс, работающий в юридической фирме "Макмастер и Уильямс"?

– Да, он.

– А ваша супруга также работает в этой фирме?

– Да.

– И вы утверждаете, что за все это время у них была связь?

– Полностью верно.

– Она когда-нибудь была свидетелем насилия? – спросил агент Смит.

Я отрицательно покачал головой.

– Она была в квартире, но никогда – в одной комнате с нами, насколько я помню. Фактически она, по-видимому, считала, что он каким-то образом помогает мне.

– Понятно, – сказал агент. – Тем не менее, нам придется привлечь ее как соучастницу. Даже если она физически не присутствовала в той же комнате, трудно поверить, что она не знала о происходящем.

– Тим, ты уверен во всем этом? – спросил потрясенный Алан. – Я лично знаю Дона Акинса и мне сложно представить его в такой роли.

– Возможно, ты не так хорошо его знаешь, как думал. Скажи мне, как иначе его сперма попала в мою задницу? – риторически спросил я. – У тебя есть отчет доктора Штайнера и образец.

– Я не в состоянии это объяснить, – сказал он. – Понимаю, что ты хочешь развестись со своей женой.

– Именно так.

Он кивнул.

– Ладно. Я возьмусь за все оформление и свяжусь с тобой перед подачей документов.

– Мне также нужно получить запрет на приближение, – сообщил я ему. – Не хочу, чтобы они были рядом со мной и особенно в моей квартире.

– С этого момента мы будем рассматривать вашу квартиру как потенциальное место преступления, – сказал агент Смит.

– Как долго мистер Робинсон будет здесь? – спросил он доктора Штайнера.

– Трудно сказать. Минимум пять недель, а возможно и больше. Все зависит от эффективности его лечения и терапии.

– Отлично, – ответил Смит. – По крайней мере на некоторое время он будет в безопасности.

Он обратился к своему напарнику.

– Запроси ордер на обыск в квартире Робинсона и ордер на арест миссис Робинсон и мистера Акинса.

Второй агент кивнул и вышел из комнаты. Смит снова обратился ко мне.

– Знаете ли, мистер Робинсон, мы планируем обвинить вашу жену в содействии. Если вы согласны, не откажетесь ли вы дать показания против нее в суде?

– Без проблем.

– Хорошо, – прошептал он.

К этому времени вернулся Джонс и поднял большой палец вверх.

– Ордера будут готовы, когда мы вернемся в офис.

Смит кивнул головой, упаковал свое снаряжение и полученные от доктора Штайнера образцы.

– Мы свяжемся с вами, мистер Робинсон, – сказал он. – Удачи вам.

– Спасибо.

После их ухода, ко мне подошел Алан.

– Тим, – сказал он. – Ты предъявляешь серьезные обвинения. Дону грозит потеря работы, лицензии, возможно даже брака. Ты абсолютно уверен в этом?

– Я на сто процентов уверен, Алан, – ответил я. – Честно говоря, мне все равно, если он потеряет все это. Фактически, после того, что он со мной сделал, он заслуживает такой участи. Надеюсь, что ты на моей стороне. Если нет, я найду другого юриста.

– Я на твоей стороне, Тим, – сказал он. – Просто мне сложно поверить в это. Я был знаком с ним и его женой, я у них бывал дома и никогда не видел ничего странного или подозрительного.

– Все-таки он это сделал, – заявил я. – И я имею право подать на него в суд?

– Нет причин почему бы и нет, – ответил Алан. – Мы живем в одном из немногих штатов, где разрешены иски о нарушении привязанности, поэтому я возьмусь за это дело. Однако ты должен понимать, что такие иски редко приводят к серьезным последствиям. Я искренне сожалею о произошедшем, Тим. Я не имел ни малейшего представления.

– Это не твоя вина, – сказал я. – Я никому об этом не говорил.

Мы попрощались и он ушел. Мне стало немного легче от того, что будут предприняты какие-то меры.