Переиграй все, Сэм. Часть 3

Пятница, 15 июля 2016 года, день 18.

Что значит настоящая любовь? Не причиняй мне боль, малыш... не надо этого.

Неизвестно, сколько времени я стоял в проеме двери, наблюдая за тем, как доктор Питерс занимается интимными делами с моей супругой.

Прошло ощутимое количество времени, хотя скорее всего прошло всего пару минут. Мое первое побуждение было уйти. Я – взрослый человек, который никогда не сталкивался с физическим насилием. Впервые я ударил кого-то кулаком еще в начальной школе. Поэтому моя первая мысль – избежать конфликта, не потому что я боюсь его, а потому что это – приличное поведение.

Если бы не уникальная возможность вернуть время назад, то я вероятно воспользовался бы своим телефоном для записи короткого видео перед уходом и размышлениями о том, как поступить с изменяющей женой.

Но нафига мне нужны видеодоказательства сейчас? На следующий день они просто исчезнут.

Я взглянул на белые стены нашей спальни и мельком подумал о том, чтобы превратить их в произведение искусства Джексона Поллока. Мои мысли заполнились образами разбрызгивающейся крови.

Я стоял, парализованный нерешительностью. Я даже не задумывался о том, что буду делать, если Джулия изменит мне. Это было просто непостижимо. Я доверял ее преданности даже больше, чем своей собственной.

Я сделал полшага назад, готовясь уйти, но потом... К черту все! Ничто из того, что я делал, не имело бы долгосрочного эффекта. Но это также означало, что я мог делать все, что хотел!

Я ворвался в комнату и схватил доктора Питерса за пряди волос на затылке, оттаскивая его от жены. Левой рукой я начал бить его по почкам (по крайней мере, по области живота, где я предполагал наличие почек).

Внезапная последовательность событий развернулась перед моими глазами: Джулия выпустила пронзительный крик, в то время как доктор Питерс смог высвободиться из моего захвата и нанес мне сильный удар локтем в щеку. Я почувствовал, как она треснула.

– О нет, Боже! – вскрикнула Джулия. – Сэм, пожалуйста, это не может быть правдой.

В то время, когда Джулия пыталась выразить свою мысль, я и доктор Питерс были заняты другим. Я все еще удерживал его за волосы. Он не мог полностью освободиться без потери своих прядей. Но и я не мог использовать этот момент в свою пользу. Мои удары левой рукой были бессильными, хотя я бил его безумно.

Питерс наклонился вперед, чтобы меня вывести из равновесия, а затем резко отскочил назад и снова ударил локтем. Если первый удар сломал мне щеку, то от второго она разлетелась на куски. Мое лицо издало звук, напоминающий раздавленный арбуз. Я увидел мерцающие звезды.

Вероятно, только адреналин в моем организме не позволял мне упасть в обморок. Я отпустил Питерса и отступил назад. Мне даже удалось поднять руки в защитную позицию.

А потом... голый мужчина вынес из меня все негативное.

Доктор Питерс был на двадцать лет старше меня, ниже меня на двенадцать сантиметров и легче на двадцать килограммов. Но он явно обладал большим опытом в борьбе. Я хотел верить, что я мог бы проявить себя лучше, если бы мое лицо не выглядело как мешок с битым стеклом.

Он безжалостно наносил серию ударов по моему лицу и телу. Удары в левую щеку уже не приходили, возможно, благодаря его расчетливости или потому, что моя стратегия сводилась к тому, чтобы он больше не попал туда. Но даже если моя щека не пострадала, каждое движение отправляло колющую боль через мое лицо.

Мою раздробленную щеку скоро сопроводил сломанный нос. Слезы навернулись на глаза. Я почувствовал привкус крови.

Сквозь расплывчатую дымку я видел, как доктор Питерс махнул и сильным ударом ноги врезался в меня. Возможно, я предвидел его атаку, но ничего не мог поделать, чтобы ее предотвратить. Его нога пришла прямо под мои ребра. Я чувствовал и слышал, как они ломаются.

С тех пор, как я оттащил Питерса от Джулии, она продолжала кричать. Большая часть ее слов была бессвязной и панической, но иногда она умоляла прекратить драку. Я сам не возражал бы против перемирия, но Питерс выглядел так, будто только начинает разгораться.

Доктор Питерс перемещался с одной ноги на другую, готовясь к новому удару, когда Джулия обхватила его со спины.

– СТОП! Не причиняйте ему больше вреда! – крикнула она.

Питерс отвлекся, пытаясь освободиться от Джулии. Я действовал инстинктивно и, скорее благодаря удаче, чем своему мастерству, сумел нанести сильный удар.

Я ринулся вперед и ударил его прямо в подбородок.

Доктор Питерс, возможно, был опытным бойцом, но он оказался слабаком, когда дело дошло до приема ударов. Он потерял сознание. Питерс, Джулия и я окончательно сложились в кучу. Я упал на Питерса и медленно сполз с него.

Весь мой фокус был на Питерсе. Я почти ждал, что он очнется и нападет на меня как безумный убийца из фильма.

– О Боже! – вскричала моя жена. – Твое лицо! Детка, лежи тихо, нам нужна скорая помощь.

Они все еще использовали это "мы". Я думал, что мы уже пережили это. Видеть женщину, которую я любил все еще голой, вызывал у меня отвращение. Мне не была нужна ее помощь. Я бы ее не принял.

Она выскочила из комнаты. Я услышал, как она спускается по лестнице. Это вызвало у меня смущение. Куда она направляется? Ее одежда осталась здесь в спальне.

Я с трудом поднялся на ноги, стараясь держаться прямо на каждой ступеньке. Похоже, у меня возникли проблемы с равновесием. Наконец, я достиг нашего главного входа и обнаружил, куда бежала Джулия.

Ее кошелек с мобильным телефоном лежал на столике около двери. Она была в середине разговора, когда я прошел мимо нее, шатаясь.

– Терраса Хитвью 555. Мужу нужна скорая помощь... Он был втянут в драку и получил серьезные повреждения лица. Пожалуйста, поторопитесь!

– Сэм? Сэм, куда ты идешь?! Тебе нужна помощь, ты ранен.

Она попыталась остановить меня, когда я выходил за дверь. В обычной ситуации это не вызывало бы проблем, но адреналин от драки начал спадать, и с каждым мгновением усиливались боль и головокружение.

Джулия попыталась схватить меня одной рукой, держа другую телефон. Я слышал на линии голос оператора 911.

– Мэм, вы здесь? Вам грозит опасность? Что происходит?

Я протиснулся через дверь и вышел. Джулия бросила телефон. Она бросила его на пол и рванула, обхватив обеими руками мою ногу.

– Стой! СТОООООЙЙ!

Я продолжал двигаться, волоча ее за собой. Таким темпом я никогда не достигну своей машины. Несмотря на всю боль, которую моя жена причинила мне, я все еще не хотел причинять ей боль. Я положил ладонь на ее лоб и оттолкнул ее от своей ноги. Думаю, я был немного грубее, чем планировал. Она вскрикнула и выпустила ногу.

Я видел, как она напряглась, чтобы встать. Меня поразило, что мы стоим на газоне перед домом, а она все еще была раздета. Соседские любопытные женщины, вероятно, никогда не забудут этот зрелищный эпизод.

Я ринулся вперед, неуклюже бежа, пока она не смогла прийти в себя. Добравшись до своего автомобиля "Таурус", я опередил ее на несколько шагов и закрыл двери. Я увидел, как она отдернулась назад, когда я завел двигатель и тронулся. Она даже попыталась догнать меня, размахивая руками.

Я выехал из нашего района на главную улицу и проехал около двух кварталов, прежде чем меня остановил светофор.

Я услышал крик и обратил взгляд на автомобиль, который подъехал рядом со мной по соседней полосе. В серебристом микроавтобусе сидела женщина, прикрывая рот рукой. За ней я заметил маленького мальчика с широко раскрытыми глазами, прижавшегося лицом к стеклу заднего окна. Что за чертовщина?

Я опустил солнцезащитный козырек и посмотрел в зеркало заднего вида.

Черт побери.

Кровоподтеки вокруг моих глаз стали черными. Мой нос был смещен в сторону, а кровь стекала под ним, покрывая рот и рубашку.

Но самое ужасное было с щекой. Казалось, что половина моего лица провалилась. Мой левый глаз находился ниже правого. В углубление на месте скулы можно было вставить бейсбольный мяч.

Думаю, это объясняло панику Джулии.

Это был такой шок, что моя первая мысль была: "Кто этот парень? Как он может оставаться при сознании?" Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что лицо в зеркале - мое.

Мне казалось, что я уже испытывал боль раньше. Но теперь агония ослепляла меня словно боги ждали перерыва в своих действиях, чтобы обрушить на меня свой гнев.

Я буквально не видел ничего. Безжалостная молния пронзила мое лицо и прошла через щеку и глаза.

Я осознал, что свет стал зеленым, когда услышал шум машин позади меня. Слышно было успокаивающий голос с левой стороны: Женщина из микроавтобуса подошла и открыла дверь. Я также почувствовал низкий пронзительный стон, который, похоже, вырывался из меня.

– Все будет хорошо, сэр, – сказала женщина, – помощь уже в пути.

Почти сразу появилась полицейская машина, за которой вскоре последовала скорая помощь. Как они приехали так быстро? На мой вопрос я получил ответ.

– Мистер Уотли, пожалуйста, оставайтесь спокойным. Ваша жена вызвала нас. У вас серьезная головная травма, не двигайтесь.

Я хотел сказать полицейскому оставить ее подальше от меня, но слова не могли выйти из моего поврежденного лица. К счастью, она еще не прибыла на место происшествия; иначе я бы попытался уехать еще раз.

Медики надели мне шейный корсет и осторожно вытащили из машины, привязав к каталке. Я смотрел, как небо медленно поворачивается в моем расплывчатом видении. Затем – интерьер скорой помощи. Я почувствовал укол в руку.

– Что это...?

***

Пятница 15 июля 2016 года день 19

Что такое настоящая любовь? Не причиняй мне боль, детка... не надо... не причиняй...

Я резко проснулся. Мои руки потянулись к лицу. Все было хорошо, боль прошла и голова очистилась. Я знал, что травмы должны были исчезнуть, но это было облегчением. До этого я видел, как весь остальной мир перезагружается каждый день. Теперь у меня было доказательство того, что я тоже пережил это.

Я находился в постели, неосознанно массируя лицо в течение целых десяти минут. Вскоре мои мысли вернулись к моей супруге. Я стоял у дверей спальни и наблюдал, как Джулия спит. Кто была та незнакомка в ее теле? Я готов был поставить свою жизнь на ее верность. И проиграл. Я развернулся и направился обратно в комнату для гостей, начав автоматически одеваться. Как это все началось? Почему? Как долго уже продолжается? Мне нужны были ответы, чтобы понять, почему женщина, которой я отдал свое сердце, бросила его на землю и попросту принизила его.

Я мог бы просто спросить ее. Если бы можно было описать мою супругу одним словом, то это слово – честная. Я не имею в виду, что она "будет рассказывать все как есть". Это просто другими словами означает, что они лжецы. У меня нет другого выбора, кроме быть грубым и неприятным придурком, потому что я говорю только правду. Нет, Джулия была честна в самом прямом смысле этого слова. Она никогда не говорила то, что знала не является правдой, или же она сама не верила в это. Она всегда выполняла свои обещания и старалась выполнить все свои обязательства. Если кассир давал ей сдачу больше, она всегда возвращала ее. Если она находила что-то, она старалась вернуть это его владельцу.

Я не знал, как она смогла нарушить свои брачные обеты. Но я мог спросить. Я знал, что если задам ей открытые вопросы, получу ответы. Но этот путь казался бессмысленным. Я не знал, какие конкретно вопросы следует задать. К тому же, хотя Джулия и может быть честной, она не всегда была откровенной. Она могла отказаться отвечать на некоторые из них. Возможно, последовало бы полное молчание. В конце концов, если невозможно отрицать изменение... Но у нее не было обязательства рассказывать мне все, а именно это я хотел знать – все.

Учитывая специфику временной петли, я бы имел возможность вести бесконечные расспросы. Можно было бы улучшить методы опроса, пробуя и ошибаясь, чтобы выяснить, какие вопросы следует задавать. Постепенно получая больше информации, я мог бы использовать ее для извлечения дополнительных ответов.

Но меня это не привлекало.

Я ощущал свою хрупкость и уязвимость. Я не желал видеть ее и тем более разговаривать с ней. Представление о том, что я буду каждый день сидеть с женой и выдавливать из нее детали ее романа, вызывало физическое отвращение.

Я хотел самостоятельно узнать, что делала Джулия за моей спиной. Поэтому когда настанет время откровенного разговора с ней - если такой разговор состоится - я буду иметь под рукой знания. Я смогу распознать, если она попытается скрыть что-то от меня. Мне требовалась полная и открытая честность, которую обычно проявляла Джулия. Но что она могла бы скрывать, если я полностью зависел от ее готовности говорить и от своих собственных неподтвержденных вопросов?

Но каким образом?

Я не мог использовать высокие технологии, чтобы подслушивать ее телефон или устанавливать камеры в нашем доме. Это было бессмысленно. У меня был всего один день для сбора доказательств. Если только она не решит позвонить подруге и рассказать все о своей жизни, я проиграю. Я уже знал, что она изменяет мне с доктором Питерсом, или доктором Диком, так я стал его называть с полудня. Что еще можно узнать?

С другой стороны...

Подслушивание в нашем доме позволило бы мне услышать любой разговор между Джулией и доктором Диком. Это может быть полезно. Кроме того, я мог бы признаться перед Джулией в том, что знаю о ее романе и затем уйти. Если бы я каким-то образом подслушивал ее телефон, то мог услышать разговоры с ее семьей или подругами.

У меня есть возможность это сделать, однако учитывая ограниченное время, которое у меня есть только на один день, наблюдение будет лишь слабым вариантом.

Точно так же обращение к частному детективу было бы бесполезной тратой времени. Что они могут выяснить за меньше чем за 24 часа, особенно если я попрошу их начать работу немедленно?

О! Мне пришла в голову интересная мысль! Где-то я читал, что большинство детективных операций сейчас основано на использовании технологий. Детективы уже не ходят по улицам, не стучат в двери и не роются в закоулках. Большая часть информации для расследования находится в интернете. Они ищут в базах данных, просматривают телефонные записи и изучают аккаунты в социальных сетях.

Хоть у меня нет времени на традиционное следствие жены, возможно, я смогу отследить ее цифровые следы.

Если я был уверен в чем-то, то это то, что Джулия не скрывала своего незаконного романа. Она имела лучшую подругу и сестру, которым она рассказывала все. И почти столько же она говорила своей матери. Мгновенно меня охватила ярость от этой мысли, но я знал, что моя догадка была верной. Она часто утверждала, что не имеет никаких секретов от Эммы или Лиз. Однажды я спросил: "А что насчет секретов от меня?" - и она ответила: "В девушке должна быть загадка".

Поэтому мне нужно было получить доступ к ее ноутбуку или мобильному телефону. Было бы лучше получить доступ к мобильному телефону, так как я мог бы просмотреть как СМС, так и электронную почту.

На сегодня уже было слишком поздно. К тому времени, когда я разработал план действий, Джулия уже находилась на работе. Я отправился в тот же закусочный заведение, что и вчера.

«Завтра», – клянусь я, – «завтра начну искать ответы».

***

Пятница 15 июля 2016 года день 20

Что такое чувство любви? Не причиняй мне страданий, детка... не причиняй мне страданий... не надо.

Я потихоньку прокрался в спальню и взял телефон Джулии с прикроватной тумбочки. Быстро проверил, открывается ли телефон по отпечатку пальца... ха, зря вы! Это было бы слишком легко. Я мог бы поднести ее палец, пока она спит. Я спустился вниз и на выходе схватил сумку, где она хранила свой ноутбук.

Вместо телефона жены я оставил свой. Модель была одна и та же. Я решил, что ей потребуется время, чтобы осознать произошедшую подмену. Вероятно, она проспит без будильника. А потом ее пароль не сработает. Позже она поймет, что это – мой телефон, может быть, когда увидит, что ее ноутбук пропал.

Я сел в поезд до Нью-Йорка. Мой план заключался в том, чтобы провести весь день, катаясь на метро по Нью-Йорку. Я предполагал, что Джулия просто отправится на работу. Она может попытаться позвонить, но я не буду отвечать. Если она зайдет в интернет на работе и попытается использовать GPS для отслеживания своего телефона, то он окажется в паре часов езды и будет постоянно двигаться.

Мне нужно было угадать PIN-код жены, чтобы открыть телефон.

Сначала я попробовал дни рождения. Ее, мои, моих родителей... черт возьми, я не знал ни дня рождения ее лучшей подруги Лизы, ни других членов ее семьи. Они хранились у меня в календаре... на моем телефоне. Что ж, завтра я отложу все эти трюки с подменой телефонов. Я осознал бессмысленность этого занятия. Я сделал это для того, чтобы Джулия не имела возможности связаться с нашим оператором связи и сообщить о краже своего телефона. Даже если вместо ее телефона будет мой, я был уверен, что она догадается, кто его взял. Сообщит ли она об этом, зная, что он у ее мужа? Я готов поспорить на то, что нет. Она подождет, чтобы обсудить это со мной дома.

Я надеялся, что она будет волноваться, когда узнает, что я смогу получить доступ к ее информации.

Ну что ж, пока можно забыть о днях рождения. В то же время я приступил к перебору общих комбинаций чисел. 1-2-3-4-5. 5-4-3-2-1. Всевозможные углы на цифровой клавиатуре.

Скоро я столкнулся с другой проблемой. После семи неудачных попыток телефон заблокировался на пять минут. Каждая последующая ошибка увеличивала время блокировки. После девятой попытки я отправился поесть, чтобы скоротать час, прежде чем мне дадут еще одну возможность. Наконец, после десятой попытки он заблокировался навсегда и направил меня на сайт компании для повторной активации телефона.

Я предполагал, что не смогу выполнить все меры безопасности, необходимые для его повторной активации, и выбросил телефон в контейнер на станции метро. Займусь этим завтра.

Пришло время обратить внимание на ноутбук.

Я включил его. Вначале я провел пальцем по сканеру отпечатков пальцев, чтобы проверить, активна ли эта функция. Он не произвел никакой реакции, даже не выдал сообщение об ошибке, указывающее на то, что отпечаток пальца не распознан. Значит, этот способ исключается.

Конечно же, он был защищен паролем. К счастью, я мог попробовать столько раз, сколько захотел, и он не блокировался. Я пробовал использовать наши имена, имена друзей и родственников, любимые фильмы или ее автомобиль. Я напрягал свой мозг в поисках чего-то значимого для Джулии и пробовал это.

Ничего не сработало.

Я потратил весь день на отгадывание паролей до тех пор, пока не сдался и не заселился в отель. Придется подождать до завтра.

В течение последующих двух недель я проводил время, пытаясь разблокировать мобильный телефон Джулии. Через пять дней я отказался от использования ноутбука, так как осознал, что все электронные письма можно получить прямо с ее телефона, а клавиатура на нем предоставляла гораздо больше вариантов паролей.

Я решил обратиться к оператору связи и попытаться уговорить их разблокировать телефон Джулии, притворяясь ею. Однако они быстро распознали меня и не повелись на этот трюк. Неважно как высоким голосом я говорил или старался быть похожим на Джулию - это не сработало. Кто бы мог подумать?

У меня было достаточно времени для убийства времени, поскольку у меня было всего десять попыток в день. Я решил полностью посвятить себя жизни на полную катушку.

Первым шагом в этом направлении было финансовое благополучие. Я решительно стремился изучить каждый аспект, который я когда-либо рассматривал в своем списке того, что нужно сделать за жизнь. Большинство пунктов можно было просто выполнить, например посетить все музеи, тематические парки, ярмарки и достопримечательности в пределах одного дня пути от города Трентон в штате Нью-Джерси. А также осуществить прыжки с парашютом, бейс-джампинг и даже катание на надувной женщине или страусе.

Однако много из моего личного списка требовало значительных финансовых затрат. И это не так просто.

Возможно, кто-то подумает, что для меня деньги не проблема. Ведь я работал на Уолл-Стрит и зарабатывал шестизначные суммы. Однако у меня были огромные долги.

До того момента, как я узнал о измене жены и ее непристойном поведении, я считал ее избалованной. Она всегда наслаждалась комфортом и не переносила отказов. Ее родители были из высшего класса среднего общества, хотя не являлись богатыми. Но Джулия всегда имела большие амбиции.

У нас обоих были кредиты на образование, которые мы должны были выплачивать в течение шести лет после окончания школы. С отсрочками, скорее всего, потребуется еще не менее шести лет, чтобы погасить их полностью.

У меня был гардероб полный дизайнерских костюмов, которые я считал необходимыми расходами для успешного представления себя в финансовом мире. Однако счет за одежду Джулии превосходил мой в разы. За то, что она потратила только на обувь, можно было купить мой весь гардероб. У нее было целое изобилие "Джимми Чу" и кошельки... Просто невероятно! Коуч, Прада, Гуччи, Луи Виттон.

И потом наш дом. Наш доход был неплохим, но жить в закрытом коттеджном поселке превышал наши возможности.

Единственное, на чем я настоял - это наши автомобили. Мне хватало моей старой Таурус. В конце концов он всего лишь доставлял меня до работы. Но Джулия хотела иметь роскошную машину. Мы вели несколько скандалов о том, что мы хотим, а не о том, что можем себе позволить. В конечном итоге она сдалась и сказала, что купит обычную "Хонду". Конечно же, она выбрала Пайлот - самый дорогой автомобиль от Хонда со всеми возможными опциями.

Итак, да, проблема была в деньгах. У меня их просто не было.

Поэтому каждый день после множества попыток взломать телефон Джулии я делал то, чего не планировал... ходил на работу.

Не поймите меня неправильно, я не забывал, что моя жена была недостойной женщиной. Но мне нужно было чем-то заняться.

В первые несколько вечеров после того как меня либо блокировали либо заканчивались работы с устройствами Джулии я стал делать то, чего никогда раньше не делал... выпивал до отвала.

Я не поклонник алкоголя. Я верю, что большинство людей начинают пить в молодости, чтобы соответствовать и быть "крутыми". Колледж делает тяжелое пьянство почти обязательным курсом. К тому времени, когда мы становимся взрослыми, алкоголь кажется незаменимым условием для получения удовольствия.

В молодости я не начал пить. Мои родители редко употребляли пиво. Я никогда не видел их выпивающими больше двух бутылок за раз. За все эти годы они позволяли мне утолить свое любопытство всего несколькими глотками.

Я просто хочу сказать: вкус пива как задница. У меня есть серьезные сомнения, что очень многие люди полюбили его с первой же ложки. Это приобретенный вкус. Я его не приобрел.

Но теперь я искал способ сбежать от своей тяжелой действительности, и нет ничего такого, что бы так жестоко уничтожало клетки мозга и затуманивало воспоминания, как крепкий алкоголь. Я оценил новые радости выпивки.

Я приобрел несколько бутылок крепкого алкоголя и ушел в свою комнату. Затем я пил до потери сознания, чтобы проснуться только на следующий день утром. Одно из преимуществ временной петли - отсутствие похмелья!

Но неожиданный недостаток этого плана положил конец моему пьянству.

Видимо, я выпил слишком быстро и потерял сознание. Это было предусмотрено мною, но я не планировал просыпаться все еще в тот же пятничный день.

Мне приснился первый сон за последний месяц.

***

Я сижу на диване в гостиной нашего дома. С обеих сторон от меня разговаривают, сидя в креслах, мама и Нэнси Рейган.

- Конечно, конечно, Нэнси, ты можешь использовать мой рецепт для мясного рулета. Секрет заключается в добавлении измельченных картофельных чипсов вместо сухарей для панировки.

– А они не промокнут, Ронда? – спрашивает миссис Рейган.

– Да они не так важны для текстуры, сколько для вкуса. Говорю тебе, Рону это понравится.

– Надеюсь, что так. В последнее время он казался таким отдаленным. Он работает на полставки, занимается в Уолмарте. Я опасаюсь, что это немного разочаровывающе после того, как он возглавлял свободный мир. Боюсь, что у него может быть депрессия.

– Ну, – спрашивает мама, – а ты пробовала делать ему оральный секс?

– Конечно! Это было первое, что я попробовала. Для этого я даже сняла зубы.

– Позволь рассказать тебе о том, что отец Сэма просто обожает. Это называется Тихоокеанский французский хлеб...

Моя мама прерывает стук над нашими головами.

– Ох эти дети! – раздраженно восклицает Ронда. – Они опять прыгают на кровати. Сэм, ты не мог бы подняться и сказать им, чтобы они успокоились?

– Конечно, мама, – отвечаю я.

Я встаю и подхожу к лестнице. Мне трудно подниматься по ней. Смотрю вниз и вижу, что мои брюки опущены до лодыжек. Я начинаю наклоняться, чтобы подтянуть штаны.

– Нет-нет, Сэмюэл, – кричит Нэнси, – оставь их. На самом деле сними эти спортивные штаны.

Я вздыхаю:

– Да, госпожа Президент.

Я стягиваю свои плотные модные трусы вниз и вижу, что я гладкий как кукла Кен. Это меня не беспокоит.

Я не могу подняться, потому что мои лодыжки застряли в ловушке, поэтому прыгаю по лестнице вверх. Несколько раз падаю, но в конце концов достигаю верхушки. Я приближаюсь к двери спальни и открываю ее...

Джулия стоит на коленях на огромном цветке лилии рядом с кроватью, одетая в медицинскую форму.

На кровати расположены пять медиков Питеров. Они обнажены, за исключением стетоскопов на шеях, очень волосаты, с некоторыми чертами обезьяны.

Они прыгают вверх-вниз по кровати, стетоскопы и половые органы бьются друг о друга. Джулия хлопает в такт своей песне.

– Пять маленьких проказников... прыгают на кровати... один упал... и получил повреждение головы.

Один из Питеров слезает с кровати и помещает свой половой орган в рот Джулии. Он удерживает ее за затылок и осуществляет оральный секс. Через несколько минут он отстраняется и кончает ей на лицо.

Он уходит, а Джулия снова начинает хлопать, ее волосы и лицо приклеены спермой.

– ЧЕТЫРЕ маленьких шалуньи... прыгают на кровати... одна упала...

***

АААХХАХАХАХА...

Я проснулся в холодном поту и посмотрел на часы. Я схватил последнюю запечатанную бутылку рома, стоявшую на кровати рядом со мной, и выпил ее наскоро. У меня кружилась голова и тошнило, но я продолжал пить.

***

Пятница 15 июля 2016 года, день 26

Что такое любовь? Не причиняй мне страдания, малыш... не причиняй мне боль... не нужно.

– Все, больше я не буду пить.

Я дал обещание, что перестану злоупотреблять алкоголем каждый день. Но если я не буду пить, чтобы отвлечься, мне потребуется что-то другое.

Так началась «операция экспресс-миллионер».

Я по-прежнему проводил утро, вводя пин-коды в телефон Джулии. Но приезжая в Нью-Йорк, я на самом деле отправлялся на работу.

Меня охватила мысль о том, чтобы похитить деньги. Мне не нужно было беспокоиться о том, что меня раскроют. У меня был доступ к информации о личных счетах участников моих инвестиционных фондов. Я мог снять достаточно денег, чтобы продержаться день, прежде чем кто-то выше меня это заметит. А если меня поймают, я проведу в тюрьме всего несколько часов.

Но мои принципы отличаются. Кроме того, у меня были средства, чтобы быстро обогатиться – дневная торговля.

В компании Бродуэлл энд Маркс я не осуществлял торговлю для клиентов. Моя работа была исключительно аналитической. Однако у меня был доступ ко всем стандартным инструментам анализа рынка компании и возможность заключать сделки с личным портфелем.

Сумма в моем акционерном портфеле была невелика (по крайней мере, в сравнении). Около двадцати тысяч долларов. Лично я предпочел бы использовать эти деньги для погашения части своего долга. Но для жителя Уолл-Стрит не иметь инвестиций – это запретное явление. Это как быть мясником-вегетарианцем.

На самом деле, хотя наши личные финансы должны оставаться частными, высшие руководители используют свой системный доступ на все сто. Я часто задавался вопросом, может ли меня удерживать от риска собственных денег на рынке в Бродуэлл энд Марксе. Иногда Дуэйн Максвелл, один из вице-президентов, смотрел на меня так, словно у меня на лбу было клеймо "неинвестора". Остальные были более осторожными, но мои полугодовые обзоры часто содержали тонко завуалированные намеки на то, что мне следует быть более активным инвестором, если я хочу привлечь внимание.

Вы можете спросить: «Зачем работать на Уолл-Стрит, если вы не доверяете своему собственному суждению в инвестициях?»

Я доверяю своему суждению. Если я провожу исследование компании и прихожу к определенным выводам, у меня нет проблем с тем, чтобы принять решение. Но я не хочу затрачивать все свое свободное время на работу. Я не могу инвестировать в компании и продукты, которые анализирую для наших общих фондов. Для этого есть специальное название – инсайдерская торговля.

Наши инвестиционные фонды обладают огромными ресурсами, накопленными благодаря вложениям тысяч инвесторов. Поэтому, когда фонд приобретает акции, это оказывает влияние на цену. Каждая покупка или продажа акций изменяет ценовую точку. Например, наш ростовой фонд B&M Small Captl может сделать сделку и купить несколько сотен тысяч акций компании. Допустим, вы знали бы об этой сделке заранее...

Поэтому я не могу самостоятельно торговать акциями компаний, которые анализирую для нашей фирмы. Все эти часы анализа становятся бесполезными для моего личного обогащения. Мне приходится проводить еще больше времени на исследования рынка в свободное время.

Или я мог бы поступить так же, как множество моих коллег – обмануть. Хотя я не могу торговать на основе внутренней информации, я мог бы получить прибыль, используя чужие сведения. Представьте, друг из другого отдела знает о большой сделке, которая скоро произойдет со своим фондом. Он передает мне эту информацию, чтобы я мог использовать ее для быстрой прибыли. В будущем я мог бы отплатить ему тем же.

Это также незаконно, но трудно доказать. Волки Уолл-Стрит стараются не оставлять следов. Никаких письменных документов, никаких писем. Все общение происходит устно или через одноразовые телефоны. Не все практикуют это, но большинство в определенной степени избегает проблем.

Даже если вас поймают – это еще не конец света. Можно заплатить штрафы, даже провести короткое время в федеральной тюрьме. Но если вы заработали кучу денег для себя и особенно для своих инвесторов... Уолл-Стрит быстро забывает все проступки.

Не было никаких сомнений в том, что именно моё отказывание играть в эту игру задержало мой карьерный рост. Мои навыки в сетевом взаимодействии и установлении связей в финансовой сфере были ограничены отсутствием политической поддержки.

Признаюсь, я мог позволить себе поддаться давлению, чтобы достичь успеха. Оставшись один на один, я бы переступил границы закона и не обращал внимания на этику.

Но у меня была жена - Джулия, женщина, которую я считал олицетворением личной и профессиональной честности. Я не хотел её разочаровывать.

Теперь мне уже всё равно, что думает моя жена. Я бы с радостью вернулся к преступной жизни пока это временное затмение продолжается.

Но нет необходимости делать это. Я мог зарабатывать деньги честным путём, именно это я предпочёл делать.

Фондовый рынок открывался в 10:30 утра и закрывался в 17:30.

Я проводил дни, наблюдая за рынком в режиме реального времени, отмечая каждое изменение, способное принести мне прибыль с предварительным знанием, которое было налицо. Проблема не заключалась в том, чтобы найти способы заработка. Проблема заключалась в том, чтобы сузить список до такого объёма, который я смогу запомнить. С наступлением утра мои записи исчезали.

Мне нужно было заранее планировать свои сделки, чтобы утром отправиться в офис и потом наблюдать, как мои банковские счета растут в течение дня. Я покупал фьючерсы, продавал акции коротко, покупал на кредит.

На второй день я начал осуществлять сделки.

К концу недели я заработал около 300 тысяч долларов.

Через два дня – один миллион двести тысяч.

Я всегда вносил небольшие корректировки в свою стратегию. Я ограничивался только своей памятью и способностью удерживать информацию, которая постепенно улучшалась со временем, застрявшим в повторении.

В конце концов, я превратил мои двадцать тысяч долларов в более чем семь миллионов. Можно было бы получить больше, но я предпочел зарегистрировать закрытие рынка к полпятому. Вместо этого я настроил систему таким образом, чтобы деньги начали поступать на мой банковский счет в 10:00 утра. Он будет постепенно увеличиваться до тех пор, пока не наберется полная сумма с легким доступом для расходов.

Теперь у меня были достаточно деньги, чтобы реализовывать все свои желания.

Именно в это время, когда я заработал свой первый миллион, у меня удалось взломать телефон Джулии.