Сестра охотника. Глава 4. Из сборника Сестра изнасиловала младшего брата

Он с ухаживанием, но решительно ласкал сестру на тех местах, где она испытывала наибольшее наслаждение. Языком обходил ее нежные и сладкие складки, словно мякоть спелого манго. Она текла от его прикосновений, он извлекал столько сока из Ло, что сам был поражен. Это был не первый раз, когда он делал такой трюк, но каждый раз это захватывало его дух.

Когда она начала двигаться своей щелью по его языку все быстрее и беспорядочнее, он вставил два пальца внутрь Ло и начал делать то, чего так долго желал своим возбужденным членом. Но он не давал себе проявлять нетерпение, хотел услышать ее просьбу самому. И она позвала:

— Подойди ко мне, я хочу...

Внезапно из темноты над ними послышался насмешливый голос:

— Так вот ты красавицу лишил девственности?

Хрох должен был заметить опасность. Но он не спал всю ночь и выпил слишком много. Это стало их гибелью. Большой тяжелый камень упал на голову первого хитреца. Ло закричала от ужаса. Руки кого-то сняли брата с нее и утащили в темноту.

Огни факелов зажглись в руках пришедших. Стало видно, что трое - хитрый Уш и два фермера с острыми костяными мотыгами. Один был высоким, а другой - коренастым. Оба направили свои инструменты для работы на земле на Ло и Хроха, словно на копья. В свете факелов Ло увидела, что голова брата опустилась на его грудь, а кровь капала на его кожаную жилетку с меховым отделкой. Коренастый человек быстро привязал его спиной к стволу пальмы неподалеку.

От страха и неожиданности такого коварного нападения Ло едва ли могла противиться. Уш ловко связал ее руки и ноги, пока его помощник держал ее. Второй в это время закрепил бесчувственного Хроха к дереву и наслаждался своей работой, вытирая пот со лба. Ло слышала стук своего сердца. После двадцатого удара она услышала, как ее брат застонал и пришел в себя. Но было уже поздно, он был уже связан.

«Слава небесам, он жив! — пронеслась у нее мысль, — он обязательно поможет нам... »

— Ой-ой, я не узнал его в темноте, особенно в таком положении! — сделал вид поражения Уш. — Простите, уважаемый Хрох-охотник! Так что получается... вы решили разыграть свою сестру на моей земле?

Хрох поднял голову. Его глаза стали двоякими, но на его лице не было и следа страха. Только злость. Он прорычал:

— Не ваше дело, фермер. Заберите своих людей и идите своей дорогой.

— Именно это я и делал! — возмущенно ответил Уш. — Вы проникли на мою землю без разрешения. Я прохожу по своим владениям и слышу - говорят о вас. Пристально слушаю - говорят такие вещи, что становится страшно. Все указания старейшин для вас словно пустой звук.

Ло сжалась в цепях. Долговязый фермер держал ее, чтобы она не сбежала, и ласково гладил ее. У него был зубастый улыбка на лице. Хрох, наконец, восстановил зрение после удара по затылку, увидел это и закричал:

— Отпустите девушку, а не то я сразу справлюсь с вами!

Уш покачал головой:

— Подожди, не кричи, охотник, здесь тебе не дикие джунгли. Здесь я хозяин. Но скажи мне следующее. Я привел эту девушку на Мокрочрев и она была уже не целая. Так получается, что это твоя работа? Или у вас в клане разрешено обращаться с сестрами таким образом?

В их клане запрещалось брать своих сестер и также было запрещено лгать. Поэтому охотнику было незнакомо искусство обмана. Было легко умолчать и сохранить тайну. Но соврать глазам хитрого Уша — это было очень сложно.

— В первый раз решил поиграть с ней. Как будто вы никогда не пробовали своих сестер, — буркнул Хрох и выплюнул горькую ложь в траву.

- Может быть, и пробовал, - задумчиво произнес Уш. - Но ты все время врешь, хитрец. Я могу сложить один плюс один и получить два. Первое: девушка была обнаружена до срока и не по правилам. Второе: ты призывал ее бежать из племени. К тому же, я видел, как ты увлекаешься с ней на траве!

Хрох рыкнул от ярости и попытался вырваться из уз, чтобы наказать Уша за его хитрую рожу. Но он был крепко связан.

Фермер продолжил:

- Я понимаю тебя, сколько разговоров нужно провести с девушкой, чтобы она раскрыла ноги? - он подмигнул Хроху, словно напарнику в делах соблазнения молодых девушек. - Давай я поверю, что тебе просто было скучно и нечего делать!

Хрох в то время старался освободиться от быстро связанной веревки.

- Верь в то, во что хочешь верить, - бросил он, не обращая на Уша даже взгляда. - Развяжи меня или тебе и твоим безопасникам будет плохо.

- Такой грозный, будто и не привязан к дереву! - живописно всплеснул руками Уш и усмехнулся в сторону Ло. - Ох, девушка, я тебя понимаю, было трудно сопротивляться!

Та дрожала от страха и молчала. Сейчас лишнее слово могло погубить их обоих. Беззубый между тем продолжал трогать ее прелести и щипать везде, куда приходит в голову.

Уш вновь обратился к Хроху:

- Я поверю, хитрец. Ты уважаемый человек и не будешь лгать. Поверь и ты мне, я не хочу зла. Я мирный человек и живу по правилам старейшин. Давай, чтобы укрепить наше взаимное доверие, я возьму эту самку. Она уже готова и возбуждена. А ты, если брал ее первый раз и не очень связан с ней эмоционально, будешь только рад, что сестра найдет достойного отца для будущих детей. Перед законами племени все равны.

Грохот раздался от ярости, и Ло услышала, как веревки на нем трещат.

Уш направился к ней сразу. Силой, не имеющий зубов, заставил пленницу встать на четвереньки и держал ее таким образом. Пробовал прикоснуться к груди и смеялся. Коротышка угрожающе махал перед лицом Гроха мотыгой, хотя сам был явно напуган.

Уш опустил колени перед Ло, спустил штаны и схватил ее за бедра.

— Не смей! — закричала она, — Отпусти меня, ублюдок!

Она рывком попыталась освободиться, но руки беззубого держали колодки крепче.

Уш засмеялся.

— Зачем ты меня преследуешь? В прошлый раз тебе очень понравилось! Ты говорила своему брату, как хорошо было со мной?

С этими словами он вошел в еще влажную щель Ло после Гроха со звуком "хлюпанье".

— Нееееет! — вскрикнула она.

Уш продолжал проникать в нее, говоря:

— Какая узенькая щель, нельзя ли поделиться такой соплеменниками? Надо делиться!

От своих слов он быстро окреп и начал двигаться все быстрее. Грох не тратил силы на угрозы. Он пытался разорвать веревку. Уш крикнул охотнику, едва задыхаясь:

— Мой друг-охотник, я только следую правилам племени! Ты же помнишь, что нельзя привязываться к одной самке! Тебе нужно брать других и давать ее другим!

Ло билась и дергалась в руках беззубого, но ее движения только усиливали проникновение стержня Уша.

— Посмотри, как ей нравится, она уже сама мне помогает, — Уш продолжал говорить с Грохом, и это всего больше его возбуждало. — Сейчас я буду наливать в эту самочку.

С этими словами Уш двигался в щели Ло быстрее. Она кричала, но не от давления Уша, а от боли брата, которую она чувствовала как свою.

Хрох вызвал на помощь все свои внутренние силы-хранители. Возопил, слился с дикой кошкой. Напрягал свои мышцы и с огромным усилием разорвал веревки, поранив руки до крови. Сейчас он перестал быть обычным человеком, дикая мощь проступала из него наружу. Фермер-коротышка каким-то образом это понимал.

— Тварь! — вскричал он и замахнулся на него мотыгой, — нечеловек!

Хрох ловко увернулся и ударил его головой о ствол пальмы, к которой только что был привязан. С яростным зверинным рыком бросился на Уша, который прикрывал Ло. Увидев разъяренного охотника, беззубый отпустил руки Ло и закричал, бегущий куда глаза глядят.

— Помощь люди! — кричал он, — льется кровь, убивают!

В последний миг Хрох снял фермера с Ло, и тот с воплем упал на землю. Разлился по траве. Все это произошло быстрее, чем Уш успел сказать вслух "земледелие".

Тьма вокруг осветилась огнями. Прозвучали голоса вдали.

Дрожащими руками, завязанными в платок, Ло развязывала свои ноги. Хрох бросился на Уша, сел на его грудь и начал безумно колотить его кулаками по пухлому лицу. Уш застонал. Ло услышала хруст, кровь потекла. Хрох уже не помнил себя и избивал его кулаками. Еще немного, и он бы до смерти избил его.

Ло наконец высвободилась и прыгнула на спину брату.

— Не убивай! — закричала она. — Племя предаст тебя! Оставь его!

Хрох не слышал ее, он яростно избивал Уша. Тот завопил.

— Оставь его! — выкрикивала Ло со слезами в голосе, — мне нужен ты живым!

Сверху на них набросился коршун Кипо, начал бить Хроха крыльями по голове, страшно визжа. Чудом Ло удалось оттянуть брата от полуумершего фермера со спущенными штанами. Вокруг поляны уже светилось десяток огней и слышались крики людей. Пахло сгоревшей соломой.

Избитый Уш пробормотал:

— Привязанность — ужасный запрет! Старейшины знают все!

Брат с сестрой взглянули друг на друга с ужасом, и кто-то вскрикнул «Убегаем! »

— Удержите их, они нарушили законы племени! — вопил Уш, лежа на земле и выплевывая кровь. Люди окружали и сжимали поляну кольцом.

Хрох посадил Ло на коня, быстро сам запрыгнул и ударил пятками в бока. Лошадь резво помчалась в галопе. Они отъехали недалеко. Племя с факелами и копьями окружило охотника и его сестру. Люди направили острия копий в грудь коня. Тот испуганно заорал, поднялся на задние ноги и сбросил наездников.

***

Хроха, первого охотника, привели перед старейшинами. Его сестру, которая не имела такого высокого положения в племени, бросили в клетку из бамбука за свинарником. Судьбу Ло планировали решить без ее участия. Она предполагала, какое наказание ей грозит.

— Разрешите хотя бы снять веревки, — попросила она у воинов, которые не выглядели злыми и привели ее в клетку.

Они переглянулись.

— Ты уважаемая женщина в племени, Ло. Но если старейшины узнают об этом, то мы будем в неприятностях.

— Они не узнают. Я уже в клетке. Буду сидеть тихо.

Один из молодых мужчин пожал плечами и начал распутывать веревки.

— Будь разумной, а то мы можем тебя быстренько заглушить! — предупредил он.

Ло благодарно кивнула, сложив руки на лбу. Размяла скованные запястья и ступни. Осмотрелась по сторонам.

Дно клетки было покрыто грязным сеном с неприятным запахом. Вместо стен часто виднелись деревянные колышки. Потолок состоял из крепкой деревянной пластины — нет возможности сбежать. Снаружи были прочные запоры и два наблюдателя с факелами. В углу клетки стоял большой серый мешок. Она разглядела в темноте, что это спина спящего человека.

"Еще одна жертва бессмысленных правил племени", — подумала Ло и тихо выразила свое негодование и грусть.

Она бессильно прислонилась к шершавой стене узилища, осела на пол и смотрела вниз на полосы темноты, прорезанные широкими прутьями клетки. Долго дышала, стараясь успокоиться и прийти в себя. Ее лицо было осыпано мелким песком, вдалеке слышались трели сверчков.

Вскоре сквозь отсутствие чувств до нее дошла боль. Ссадины на локтях и коленях продолжали кровоточить. К ее счастью, ей не забрали поясную сумку с лекарствами, и она все еще была прикреплена к ней, несмотря на то, что они были тащены через всю деревню.

Ло достала из скрытого кармана свитки из листьев бананового дерева с целебной травяной мазью. У нее не было воды для промывания ран. Шипя и ругаясь, она начала наносить мазь на царапины, когда рядом с ее ухом раздался хриплый голос старушки:

— Сестра охотника! Давненько я не видела гостей!

Измотанная прошедшими событиями, Ло была потрясена. В шаге от нее сидела маленькая старушка, похожая на сову, с бельмами на обоих глазах. Ее седые волосы были так длинными, что достигали пола. Ло не понимала, как она могла так бесшумно подойти так близко к ней и знать, что они сестры.

— Ты провидица? — Ло забыла о своих ранах и уставилась на древнюю старушку.

Та улыбнулась и показала свои серые обнаженные десны:

— Я слепая как крот, но вижу сверхчувственно, дитя.

— Расскажи мне, мудрая женщина, — Ло проглотила слюну от жажды, — что мне делать? Они будут наказывать меня публично и каждый мужчина в племени будет претендовать на меня!

— Что же делать, что же делать! — бодро пробормотала предсказательница и засмеялась. — Отдохнуть и лежать спокойно. Ни о чем не беспокоиться. Ты же училась искусству зельеварения? У тебя на поясе сумочка, наверняка можешь сложить вместе три сушеных листочка так, чтобы точно сработало. А если не сработает, то тебе будет плохо.

Предсказательница, хоть и слепая, пронзала гостью своей клетки насквозь. Она достала из складок своего мешковатого плаща флягу и протянула Ло. Сосуд был сделан из козьего желудка и украшен красными символами-оберегами. Трепещущими пальцами Ло вытащила пробку — плотно скрученную кожаную ленту. Запила водой жадными глотками.

— А что будет с Хрохом? — смогла она спросить, когда утолила жажду, а в сердце защемило.

Старушка широко улыбнулась и тем самым приобрела сходство с наскальным изображением мрачного духа.

— А что с ним случится! В этом племени мужчин мало, поэтому их бережно оберегают. Заставят твоего дорогого принять несколько самок после выпитой возбуждающей настойки. Потешатся с ними, а потом устанет, ему хватит только на это. И он любит тебя, глупышка, только для тебя у него стоит даже больше всех зелий.

— Любит? Что это значит? — робко переспросила Ло, она впервые слышала такое слово, но оно вызывало странные далекие воспоминания. Воспоминания предков, живших до времени старейшин со своими правилами.

— Как будто сама не чувствуешь! — провидица радовалась наивности Ло. — Положи ручку на сердце и поймешь. Он готов пройти сквозь огонь и воду ради тебя.

Рука Ло сама собой опустилась на центр груди. Оттуда к ее брату потекла бесконечная струя света. Расплавленное солнце, смешанное с нежным блаженством. Голова заболела у нее, когда она почувствовала мощный поток света от него.

— Редкое чудо — настоящая любовь, лишь раз в сто соляров случается! — гордо заявила старуха, будто она сама создала такую сильную связь между Хрохом и Ло.

Ло обняла себя, пытаясь согреться.

— Бабушка, у меня проблемы с ним. Ведь он мне брат!

— Глупости, он не твой брат! — возмутилась провидица и задрожала как птица. — Ты не знаешь?

Ло была потрясена и открыла рот от изумления перед холодным ночным ветром.

— Не брат?!

— Я верю своему глазку! — старуха постучала пальцем по лбу там, где ей казалось, что находится глазок. — А ты веришь своим глазкам? Ты видела цвет своих глаз в отражении стоячей воды? Никто в нашем племени не имеет такого цвета глаз. Потому что ты не из наших. Твоя мать нашла тебя младенцем в джунглях и забрала тебя к себе. Она всем сказала, что родила тебя.

Ло не могла понять все это.

— Мать нашла меня в джунглях? Как такое возможно, бабушка?

Старуха улыбнулась и раскачивалась из стороны в сторону. Она явно наслаждалась чужими историями.

— Очень просто. Твое племя было уничтожено кочевниками-варварами. Они забрали себе младенцев, а не сжигали их вместе со всеми остальными. Они уехали верхом на конях и разъезжались по разным направлениям. Было шесть детей, трое из них выжили, кроме тебя. А одного младенца они случайно уронили с коня! И этим младенцем была ты, прекрасная Ло.

— Но как люди поверили моей матери, что она родила меня? Как им не показалось странным, что она принесла младенца из джунглей? — сомневалась Ло.

Провидица рассмеялась, будто прочитав ее мысли. Она приблизилась и взяла маленькую руку Ло своей морщинистой ладонью. На руке сразу же появились яркие цветные пятна, которые собрались в четкую картину прошлого перед глазами.

— И так было, — прошептала старуха. — Та женщина, которую ты называешь матерью, ожидала ребенка. Она была целительницей и много раз самостоятельно помогала женщинам в родах. Знала все тонкости этого дела. Когда наступил срок, она ушла подальше от людей, чтобы родить в пещере. В месте сильной энергии своих предков. Роды были сложными, она долго страдала. Ребенок родился мертвым. Она сильно переживала и потеряла рассудок. И отправилась в глушь, чтобы похоронить младенца и утопиться в реке...

Ло словно извлекла из своей памяти забытое хранилище воспоминаний, которое никогда прежде не обнаруживала. Предстал перед ней день, когда она стала членом племени цимпан.

—... Именно там у реки она нашла тебя обнаженной и завернутой в шкурку оленя, — продолжала старуха. — Ты была даром богов и духов. Женщина вернулась в деревню и рассказала всем, что родила тебя. Со временем и сама поверила в это. Полагала, что мертворожденный ребенок был проявлением ее лихорадочного сознания. Люди удивлялись, что младенец родился крупным и имел белые глаза, они думали, что он слепой. Когда поняли, что он видит, приняли это как знамение и символ защиты духов-птиц.

Видение прошлого не напоминало изображения, посланные духами. Оно предстало перед Ло чернилами из ее собственной крови. И эта кровь имела отличный от женщины, которая ее вырастила, цвет.

— Невозможно... — шепнула ошеломленная Ло. — Вот почему я так не соответствую обычаям этого племени! Я старше, чем думала, и принадлежу к другому народу!

Старуха подтвердила своим кивком.

— Твой Хрох чует свое благополучие! Древние часто брали невест из других племен, чтобы не потерять свою кровь. Чтобы не смешивать родственные связи духа и тела. — Она улыбнулась лукаво. — Вот почему вы так сильно притягиваетесь друг к другу.

Ло ошеломленно пробуждается и осматривается вокруг. Казалось, разговор с предсказательницей прошел очень быстро, но солнце уже скатывается к горизонту. Она провела всю ночь и весь день видя видения из своего прошлого.

У Ло не было времени задуматься об этом. Засовы на клетке начали стучать. Спешно забирается в карман поясной сумки. Препарата для предотвращения беременности от Хроха не осталось. Но, к ее удивлению, на дне находятся другие сушеные листья — приготовленные травником еще на самом начале обучения. Они должны были помочь ей сохранить свежесть несмотря ни на что.

Ло только успевает положить листочки под язык, как в комнату входят два мощных воина, шагая громко. Третий стражник стоял у двери. Она их никогда раньше не видела, и они не проявляли признаков узнавания Ло. Молча они хватают ее за руки и поднимают с пола, покрытого сеном, и тащат к выходу из клетки.

Старая женщина философски скривилась и прищурилась на закатное солнце. Она ли удивляется скоротечности визитов своих гостей, или переменчивости дня и ночи. Восклицает вслед за Ло:

— Не бойся, дитя, наши мужчины не такие варвары. И ребенок от твоего возлюбленного Хроха растет в твоем сердце. Уже вторую луну видно! — она постукивает себя по лбу пальцем. — Он защитит тебя от чужого потомства.

— Прекрати говорить глупости, безумная! — раздаются окрики стражника за спиной Ло. Затем звучит звонкий шлепок и безумный хохот старой женщины.

Ло тащат на Круглый Луг. Туда, где на площадке перед тотемами уже установлены четыре колышка с веревками.

Ей снимают тунику, и она мгновенно ощущает ветер на своем обнаженном теле. Ее грубо бросают на землю и силой укладывают на спину. Двое воинов держат ее руки и ноги, прижатые к траве, а третий завязывает веревки на запястьях и лодыжках.

"Мой ребенок, пусть боги и духи помогут мне его защитить!", пронеслась мысль в ее голове.

— О, какая же ты привлекательная девушка! — сказал тот, кто держал ее за ноги, и сильно ущипнул Ло за бедро.

— Уйди от меня! — гневно воскликнула она.

— А мы забыли кляп! — пожаловался другой. Он обратился к худому и выносливому товарищу: — Зохан, пойди найди тряпку, нам нужно закрыть ей рот по приказу старейшин!

— Да ладно, я побегу? А что вы делать будете без меня? — обиделся Зохан, — Нет, пускай Хауф пойдет за кляпом, он младше. А я хочу быть первым.

Мужчины спорили о том, кому идти за кляпом, но не пришли к согласию. Наконец самый находчивый из них - Борм - отрезал лоскут от своего заплечного мешка, скатал его и грубо засунул в рот бедняжке Ло. Та издала звук.

— Жаль такой красивый роток затыкать, — капризно пробормотал Хауф своим голосом, который был еще не совсем мужским. На его голове был пучок завязанный ниткой, а не традиционная коса племени. Это означало, что он только недавно стал мужчиной и учился о женском теле от опытных шаманок.

Борм погладил свою седеющую бороду:

— Не трогайте рот старейшины. Сказали всем клатить в щель. Нужно наполнить живот, чтобы все забылось. Брат быстро об этом забудет!

Мужчины весело заколебались. Ло поняла, что весь клан уже знает о ней и Хрое. Старейшины явно объявили причину ее наказания всем на слух. Между тем молодой Хауф поднял грязный после похода подол и начал лазить ей пальцами в щель.

— Сухая! — разочарованно произнес он и потерянно посмотрел на товарищей, — Демон, возьми ее! Что же делать?

— Пшел вон! — резко выкрикнул Зохан, выталкивая Хауфа. — Учись у старших!

Он сел перед ней на траву, громко плюнул в свою ладонь, грубо расплескивая слюну между ногами дрожащей от холода и ужаса Ло. Она, лежа на земле, видела, как он развязывает шнурки на штанах. Из-под них появился длинный и слегка изогнутый член, окруженный густым кустом черных волос.

— Так можно было? — наивно удивился Хауф.

— Она нарушила запрет! Связалась с одним и держала его рядом с собой. Старейшины приказали ее наказать, — бормотал Зохан, ударяя кулаком по своей ладони. Уголком глаза Ло видела, что под его штанами уже возникает выпуклость.

Все новые мужчины окружили их, загораживая свет от Ло. Они любопытно смотрели на ее раздвинутые ноги, шутили по-грубому, но пока сдерживали себя. В конце концов, это был ритуал наказания, посланного богами по воле старейшин, а не праздник плодородия.

Тем временем Зохан увлажнил головку своего члена и приблизился, чтобы проникнуть в Ло.

Она безрезультатно сопротивлялась, веревки впивались в ее нежную кожу.

— Ну-ну, подчинись, девица. Корень Зохана еще никому не причинил вреда, — злобно усмехнулся мужчина над ней. Он тыкался в ее отверстие и внезапно резко и больно всадил член до самого основания. Ло издала приглушенный крик. Вокруг раздались возгласы одобрения.

— Так держать, Зохан! Покажи этой девке, что помимо брата в нашем племени есть сильные мужчины!

Мужчина ласкал нежные груди Ло и настойчиво щипал соски. К своему ужасу и одновременному облегчению, она осознала, что съеденные в клетке листья начинают действовать. В ее влагалище стало теплее, словно она наслаждалась солнечными лучами, а не лежала распятой на земле. Воин, проникший в нее, уже был возбужден, наваливался на нее, кусал грудь и отвратительно дышал ей в лицо. Его длинный член болезненно проникал в самое глубокое место Ло, заставляя ее стонать.

— Борм, позволь мне сделать это сейчас, дай мне разрешение, Борм, — просительно пожаловался молодой Хауф.

— Это неприемлемо! — ответил Борм с голосом, дрожащим от возбуждения. По краю глаза Ло заметила, что он опустил штаны и гладит свой небольшой орган, похожий на банан.

Тем временем Зохан продолжал усиленно теребить щелочку Ло и говорить:

— Вот так тебе, девочка, вот так нужно поступать, чтобы нарушать племенные обычаи!

Жар между ног Ло становился все более интенсивным и распространялся как пожар в джунглях.

Мужчина насмехался:

— Ага, течешь, красавица! Нравится ли тебе быть взятой Зоханом?!

Она не могла ответить, даже если бы хотела — только стонала и кусала кляп.

Хауф и Борм не отрывали глаз от происходящего. За их спинами виднелись головы других желающих присутствовать при нарушении племенных норм. Они редко видели, как деву обращают без ее согласия, особенно на улице в яркий день. Последний раз такое наказание постигло молодую Ниту два года назад. Мужчин становилось все больше. Звучали голоса.

— Это же сестра уважаемого Хроха-ловчего? Как так получилось?

— Он сам ее вырастил? Не может быть!

— Она привязалась? Невозможно! Боги бы не разрешили!

— Мы скоро научим ее благоразумию!

Старые и молодые, серьезные и шутящие. Осуждающие. Возбужденные и фальшиво равнодушные. Все они были здесь. Пришли посмотреть, как Ло, которая не хотела быть с кем-то, кроме своего возлюбленного Хроха, будет иметь всех членов племени. Почему? Чтобы не было возможности привязываться к одному человеку. Чтобы девушка не могла сохранять личное отношение с первым ловчим. Ведь он должен плодить детей для блага племени, чтобы жил род.

Такие речи раздавались в толпе, но Ло не слышала их.

Ее голова была уже в тумане. Она не имела возможности приготовить смесь по всем правилам, и теперь эффект был намного сильнее, чем от обычного стимулирующего препарата на основе воды. Она уже стонала под Зоханом, двигалась бедрами. Тот, почувствовав ее интерес, быстро отреагировал, крепко сжал ее округлости в потных ладонях. И, наконец, с воплем победителя вошел в нее последний раз и остался неподвижным. Из щели Ло вытекла сперма.

Борм быстро убрал товарища с Ло. Та уже не видела окружившую ее толпу с поднятыми копьями. Она не чувствовала связывания, забыла о кляпе, лежала изгибаясь и требуя. Фаллос Борма был короче по длине, но шире, чем у Зохана. Ло это понравилось, теперь ей не было больно, зато ее вагина была приятно растянута. Она ощутила пульсацию в желанном месте под лобковыми волосами.

Пожилой и опытный Борм проникал в нее не так грубо, как дикий Зохан. Он уважал сестру Хроха и поэтому обращался с ней более мягко. Он даже поглаживал складки над своим проникающим фаллосом, чтобы сделать процесс приятным для девушки. Он быстро кончил в Ло с сожалением, и она застонала от разочарования. Борм вышел из ее объятий, застегнул штаны и принялся стоять в очереди.

Через мгновение нетерпеливый Хауф подскочил. Он быстро и резко проник в ее половое отверстие, словно не до конца осознавая своих действий. Но Ло уже была на грани оргазма и готова была испытать на его тонком члене оргазм в любую минуту.

— Как прошло, дядя Борм? — молодой Хауф обратился к воину, отошедшему в сторону. Он кивнул и положил пальцы на точку сопряжения своего тела с Ло. Неуклюже начал ее гладить.

Та зашевелилась, дернулась и издала высокий жалобный звук сквозь кляп.

— Она сжимается! Ура, люди! Она сжимается! Что-то происходит! — радостно закричал Хауф.

— Вот это да, больше я не могу это терпеть! — послышался хриплый голос из очереди.

Неизвестный мужчина подбежал к ней, сел на ее грудь и быстро убрал кляп из ее рта, заменив его своим органом. Сначала Ло чуть не задохнулась. Но мужчина понял, что им запрещено убивать племянницу старейшины. Так что он принял позицию на коленях и продолжил использовать ее рот, шумно дыша и хрипя.

Внизу Хауф уже окончил в Ло, и его заменил кто-то другой. Ло не видела лица незнакомца, которого она взяла в рот. Его пухлый живот прикасался к ее лицу, а волосатые яйца терлись об ее подбородок. Ей было грязно и отвратительно, но она возбуждалась.

«Прости меня, Хрох, — запутанно подумала она, двигая бедрами навстречу незнакомцу. — Провидица сказала, что ты любишь меня. Я не знаю, что это значит, но я тоже люблю тебя».

Туника Ло была изодрана, обрызгана и испачкана руками и слюной.

Мужчина на ее груди наполнил ее рот горькой соленой жидкостью. Он приблизил свое морщинистое лицо с черными ритуальными татуировками:

— Не выплевывай это, иначе получишь по голове!

Ло послушно проглотила.

— Какая славная девчонка! — он ласково пощекотал ее румяную от слез и волнения щечку и уступил место следующему.

Ло принимали грубо и безразлично, крепко и безжизненно, осторожно и грубовато. Борм следил за порядком, выкрикивал и осаждал особо непокорных. Очередь змейкой петляла вокруг поляны, и ее конца было не видно. Хотя Ло на это не обращала внимания, ее глаза закатывались от экстаза каждый раз, когда вставляли следующий каменный стержень.

— Прости меня, госпожа Ло! — с этими словами кто-то аккуратно и мягко проник в нее. Она приоткрыла глаза. Над ней работал один из учеников Хроха, его имя она не помнила.

— Пожалуйста, скажи учителю, что я обходился с тобой мягко, — шепнул он.

Ло прокашлялась от хихиканья, но рот ей быстро заткнули. Мир окружился розовым покровом. Она упала в полуобморочное состояние. Ее тело потеряло ощущение и чувствительность. Никогда раньше она не испытывала такой мощной стимуляции. Ло чувствовала себя безразличным каменным проходом или подземным ходом, по которому с трудом протискивается грозная змея.

Из полуобморока ее вернул странный жар. Ло почувствовала, что над ней работает не простой земледелец, а сильный духовный человек. Она приоткрыла один глаз и увидела над собой высокого и мускулистого Ариса, лучшего бойца цимбанского племени. Говорили, что каждая женщина мечтает о том, чтобы он пришел именно к ней. Ло не мечтала об этом, она хотела быть только со своим братом. Но Арис пришел, чтобы забрать ее себе, и делал это профессионально. Он подхватил ягодицы Ло и положил их в свою ладонь. Веревки на щиколотках пленницы, привязанной к колышкам в земле, были натянуты.

Ло издала стон, когда он начал ритмично вводить свой инструмент в нее. Рот ей снова заткнул новый предмет, который ей вставили за левую щеку. Справа от ее головы уже стоял другой мужчина. Он аккуратно гладил свой жезл так, будто хотел придать ему блеск. Он ждал.

Арис точно вгонял свой штык, словно вбивал колышки для забора в землю. Он также позволил себе погладить Ло на ее самом интимном месте. Он делал это умело и неторопливо. Казалось, что происходящее происходит не на открытом поле перед всем племенем, а у него дома возле костра. Ло издала стон, закричала от удовольствия под его телом, она получила сперму в рот. Она содрогнулась и начала сжиматься.

— Вот так хорошо! — коротко и удовлетворенно сказал воин. Он вытащил свой штык, не дав ей насладиться его прочностью. По ее бедрам и ягодицам стекали капли мужского сока.

Следующий ствол был уже слабее, но Ло подхватила волну и продолжила двигаться на нем. Она уже не знала, сколько мужчин прошло через ее щель и потеряла счет оргазмам. На небе светились звезды, когда действие возбуждающих листьев начало постепенно угасать. Она почувствовала боль в своей разбитой норке и жгучие укусы на сосках. Рот болел, челюсть заболела, а ноги судорожно сжались.

Борм, который следил за порядком, исчез где-то.

Новый корень, проникший внутрь нее, тренировался там так болезненно, словно в нее насыпали песок. Ло заплакала. Но это только подстегнуло мужчину сверху. Он тяжело дышал, ускорил свое движение внутри беззащитной девушки и под возгласы товарищей испускал в нее горячий поток.

— Пожалуйста, остановитесь! — прошептала она, освобождаясь от руки на своем рту. — Прекратите, я не могу больше...

Ее рот был немедленно заткнут новым органом, который скользил и давил на ее горло. А чья-то рука не переставала шлепать ее по щеке.

— Делай хорошенько минет, и я не буду тебя бить, — сказал кто-то над ней. Новый удар попал в уже израненную дырочку. Внутри Ло вспыхнуло бешенство. Это были последствия радости от принятия определенного снадобья. Она вдруг укусила толстую плоть, которая проникала в ее рот. Ей пришлось почувствовать вкус крови и жгучий удар по лицу.

— Злые духи завладели ею! — с криком мужчина вытащил из ее рта свой изуродованный инструмент и, отпугивая других, скрылся во тьме.

Очередь к ее телу тут же стала меньше, мужчины с сомнением отступали, делая защитные движения.

Вдруг Ло увидела знакомое лицо в сетке синяков. Разбитое и опухшее, переливающееся всеми оттенками закатного неба. Между губ осторожно проскользнул новый инструмент.

— Уш? — прошептала она, — ты заплатишь за это, ублюдок!

— Тихо! — шепнул Уш. — Я здесь, чтобы освободить тебя! Не держи зла, малышка. Мне плохо стало от совести. Я перегнул палку, не представлял, что они так сильно тебя обижут...

Его руки протянулись к ее путам, он быстро и ловко развязывал веревки.

— А почему твоя палка ищет подземных червей во мне? — прошипела Ло.

Фермер усмехнулся.

— Это для предотвращения подозрений заранее. Я уже развязал тебе ноги на ходу, пока этот косоглазый брал тебя.

— Поторопись, пожалуйста — промямлила Ло, испытывая нетерпение.

Но вместо того, чтобы послушаться, Уш внезапно прекратил развязывать веревку и начал медленно и наслажденно проникать в нее.

— Больно, остановись, я уже не чувствую ноги, а внизу огромная дыра!

— Твоя щелочка такая нежная и все еще узкая! Просто фантастика! — стонал Уш. — Никогда такого не было после стольких интимных отношений! Мне нужно кончить в тебя, женщина, твой брат мне этого не позволил сделать в прошлый раз!

— Отвратительное создание ты уродливый, — плакала Ло, — чтобы у тебя половой орган высох!

Уша кажется возбудило такое горячее пожелание. Он начал двигаться быстрее и более страстно, забывая об аккуратности. Ло уже рыдала от боли и проклинала его предков.

Уш схватился за ее груди, потянул их и со стонами заполнил ее щелку горячей спермой.

— Прости меня, красавица, ты сама не знаешь, какая ты сладкая, — шептал Уш, развязывая веревки. — Я не мог оставить это незаконченным, ты должна понять!

Он поднял ее на руки, завернул в теплое звериное покрывало и побежал с ней на руках к чернеющим деревьям. За ними кричали и бросали камни лишь немногие из оставшихся у пристрастного суда.

— Куда ты меня волочишь? — промямлила Ло. — Где Хрох?

— Веду к нему, к твоему братцу. Он меня хорошенько отшлепал, и я заслужил это.

На тропе от Круглого луга до пальмовой рощи лежали бездыханно мужчины. Ло начала считать и потеряла счет - перед ее глазами проплывали тени.

— Что с ними? — едва слышно прошептала она.

Уш усмехнулся:

— Этот искусный охотник усыпил тех, кто хотел опробовать твое тело. Не беспокойся, они живы. Просто спят, он подкосил их дротиками с снотворным зельем на конце.

Встретив их, Хрох выбежал навстречу.

— Прости, что так долго, — с болью в голосе сказал он, осторожно беря ее на руки из лап Уша. — Пришлось усыпить этих нечистей в очереди к твоему телу. Было бы гораздо быстрее убить их всех, но тогда этому племени предстояло бы отправиться в мир духов. Туда оно и должно пойти, но меня бы мгновенно повесили.

— Замолчи... — прошептала Ло, едва шевеля языком. — Почему так много говоришь?

— От страха. — Она первый раз услышала от брата такие слова, — за тебя, малышка Ло.

Она свернулась клубком в его руках. Прошипела:

— Я в порядке, — и погрузилась в густой шерстяной обморок.

***

Ло очнулась в бамбуковом домике брата. В том самом укрытии охотника на Круглом лугу, куда она опасалась приходить, избегая публичности. Теперь нечего бояться — все уже знали об их поступке. Она лежала на высокой деревянной платформе, завернутая в мягкие меховые покрывала. Разбросанный свет и прохлада подсказывали, что солнце только что взошло.

Тело было тщательно очищено и одето в просторное рубище Хроха, которое почти скрыло Ло. Между ног был прикреплен широкий лист алоэ для заживления ран. На груди, покрытой пятнами от укусов и царапин, блестела заживляющая травяная мазь. Оглядев себя, Ло пришла к выводу, что все не так уж и плохо. Хрох дремал, сидя у ее ног.

«Никто не помыл его рану после удара камнем!» — с болью подумала она. Оглядевшись, она заметила, что сумок с травами нигде нет. Преодолевая слабость, она села и ласково положила ладонь ему на голову.

Хрох моментально пришел в себя и открыл свои глаза, окрашенные красным от усталости.

— Ты все еще рядом со мной? После всего, что они натворили? — ее голос дрожал.

— Не произноси такие глупости, — он нахмурился, но тут же смягчился, поймал ее руку и поцеловал ладонь. — Ты моя, помнишь? Что бы ни случилось.

Ло кивнула и слезой упала на шкуру из меха на своих коленях.

— Ты в порядке? Как они обращались с тобой?

Хрох замолчал.

— Я цел. Ты точно хочешь знать?

Ло вздохнула и махнула рукой — продолжай.

Брат взял ее ладони в свои и начал говорить тихим и размеренным голосом, словно хотел успокоить.

— Когда разделили нас, меня привели к старейшинам. Они устроили собрание всего племени на поляне. Объявили, что мы двое нарушили высшие правила и не разрешали другим вмешиваться, за что должны быть наказаны. Народ не хотел верить, сомневался. Мужчинам приказали явиться на закате, чтобы изгонять злой дух привязанности из тебя. А женщинам приказали заняться мной. Сказали, пусть приходят все, кто давно хотел испытать ловца в себе, но не могли из-за его сестры.

К вечеру в меня вылили котелок возбуждающего отвара. Привязали меня к ложу в хижине, где шаманы проводят обряды очищения от злых духов. Женщины заходили по одной и по очереди садились на меня. Достаточно сказать, что это было унизительно и болезненно до мозолей. Но я не мог терпеть такого обращения со мной. Поэтому все закончилось быстро.

Одна из женщин оказалась матерью моего ученика. "Я спасу тебя", — сказала она, "ловчий. Это несправедливо поступать с людьми таким образом". И она освободила меня. Сказала, что будет стонать, чтобы стражи услышали, а женщины ожидали своей очереди. А я должен был выбраться из окна с другой стороны хижины. Бежать и спасать тебя, мою сестру. Мы так и поступили. Старейшины были уверены, что излечат меня от привязанности к тебе. И ошиблись.

Я обратился за помощью к Хонне. Оказалось, она знала о нас с самого начала. Сказала, что увидела нас рядом в ту великую ночь духов и все поняла. Она дала мне два зелья. Одно я выпил сам, чтобы не бегать с выступающим копьем. А другое, которое усыпляет, я обмакнул дротики. Я спрятался между деревьев и отстреливал всех, кто шел к тебе. Потом перетаскивал их в заросли.

Именно тогда нашел меня этот проклятый Уш. Я хотел его убить, но он умолял выслушать его. Говорил, что в нем проснулась совесть и ему больно видеть, как такую прекрасную женщину портят все члены племени. По его словам, он не знал, что старейшины будут так со мной обращаться. Без него меня бы к тебе не пустили ни под каким предлогом. И он клялся своими дочерьми, что доставит тебя мне в руки, если я дам ему шанс помочь...

Ло решила не говорить брату о том, как Уш спас ее от опасности. И почему он рискнул помочь, зная, что может получить дротик в ногу. Хитрый! Он умело влился в ситуацию, очистил свою совесть и спас себе жизнь. Но не сейчас, решила Ло. Позже, когда боль станет не такой острая. Она не хотела слышать подробности, которые брат утаил. Ей просто было важно знать, не покинул ли ее ее дух-хранитель.

— Где Кипо? — спросила она, — когда все началось, он летал наверху и атаковал мужчин, но его прогнали.

Хрох покачал головой.

— Я не видел его с того самого момента, когда он бил крыльями по моей голове. Впрочем, я и раньше особенно на него не обращал внимания. Кровь застилала глаза.

— Он улетел? — глаза Ло заполнились слезами. Ей было легче плакать по коршуну, чем по ним с Хрохом. Ее хранитель улетел. Оставил ее.

— Он всегда возвращается, — Хрох залез на кровать и прижал Ло к себе. — А если он не вернется, я найду тебе другую птицу, только не плачь.

— Ты также найдешь мне другую щелочку? — с плачем спросила Ло. — У меня так болит, словно ее жгли огнем!

— Ты выздоровеешь. Я буду присматривать за тобой. Все женщины в нашем племени проходят через то же самое, что и ты. Просто у них это происходит постепенно. — успокаивал Хрох сестру. — Не плачь, я сказал! Как только сможешь встать, мы уйдем, и у нас будет все лучше, обещаю.

Он достал из кармана на поясе костяную бутылку и протянул ее сестре:

— Пей. Если только не хочешь родить ребенка от непонятно кого.

Он передал Ло лекарство. Она отложила его в сторону.

— Это не нужно, я уже... Послушай, мне нужно рассказать тебе столько всего... — начала Ло, пытаясь найти подходящие слова.

В этот момент деревянная дверца скрипнула под чьей-то ногой и в дом ворвались три воина.

— По приказу Безликого бога вы должны явиться на суд старейшин! — громко сказал самый голосистый. Два других оставались неподвижными, словно статуи.

Хрох помог Ло встать и дал ей опереться на свою руку. Никто больше не связывал мятежного брата и сестру, но за их спинами были видны острые копья. Они предупреждали: этот визит не был простым обращением, это была серьезная необходимость. Их провели через всю деревню под пристальными взглядами соплеменников. От изобилия осуждающих взглядов одежда почти загорелась.

Воины сопроводили Хроха и его сестру в круглую палатку на холме. С вершины открывался вид на всю долину, которую цимпане считали своей землей уже очень давно. Воики остановились рядом с деревянными изображениями лесных духов и застыли неподвижно на страже. Теперь они также напоминали тотемы.

Двое людей подвинули штору и вошли в полумрак священного места старейшин. Воздух наполнился сладковатым ароматом лучинок, которые плавали в воздухе. В центре шатра стоял длинный стол, уставленный разнообразными блюдами. За столом сидели четыре старца с длинными бородами, одетые в белые одежды. Ло никогда раньше не видела людей, чья жизнь была полностью подчинена чьей-то воле. Они выглядели слабыми и хилыми, и их безрадостные морщинистые лица не вызывали трепета.

"Вот они - те, кто решает судьбы", - подумала она. - "Беззубые деревца. Лишь прикоснись к ним, и они рассыпятся". В то время как она разглядывала купол изображений на потолке шатра, изображавший звездное небо, привели фермера Ушу. Ло зло усмехнулась. Фермер выглядел ужасно после побоев, но он держал голову высоко и не опускал глаз перед старейшинами.

Древние мудрецы собрались вместе и обсуждали что-то долго. Они потрясли своими бородами, кивали головами и с недовольством смотрели на первого ловчего и фермера. Ло была для них как невидимая - традиции не позволяли им уделять внимание женщинам. Наконец, самый старый из всех решил встать. Он поднял указующий палец вверх и скрипучим, громким голосом произнес:

"Вы трое поражены злыми духами и магической привязанностью. Вам нет пользы для великого цимпанского народа. По воле богов вы изгнаны из племени! Мерзавка Ло не может забрать с собой ничего, кроме своей одежды. Презренный Хрох, раб своей сестры, может забрать свое оружие: мы помним его заслуги как первого ловчего. Уш может забрать свою телегу и все его имущество, что он положит на нее, так как его проступок меньше остальных. Прерывание наказания, наложенного на вас, является серьезным преступлением, но не таким серьезным, как поступки этих двоих. Я сказал все".

Судебное заседание не успело начаться, когда его завершили. Всех троих вывели наружу, чтобы они могли вдохнуть свежий воздух. Ушу позволили быстро загрузить телегу своими вещами и запрячь коня. Оружие Хроха лежало в его маленьком летнем домике для охоты, и не помешало бы забрать его с собой даже после изгнания. Лук и стрелы он всегда носил на спине.

У Ло осталась только рубашка брата, которая едва закрывала ее колени. Их проводили до частокола, который окружал стоянку племени. Воины открыли бамбуковые ворота и молча вытолкнули изгнанников за ограду. Долина закончилась, а перед ними простирался джунгль насколько хватало глазам.

Уш шагнул к Ло и схватил ее за руку как хозяин. Хроху хватило одного взгляда, чтобы Уш сразу умучился и припал как луковица на жаре. Но фермер собрал волю в кулак, приподнял разбитый нос и заявил:

- Она пойдет со мной! Тебе все равно не разрешат продолжить род с ней, ты, искаженный злыми духами! А она даст мне много сыновей.

Охотник молча вытащил стрелу из колчана на спине и натянул тетиву лука на Уша. Фермер замер в ужасе.

Сестра охотника слегка усмехнулась:

- Я прощаю тебя, Уш, и позволяю тебе уйти. Ты освободил меня от оков, и за это я прошу Хроха сохранить твою жизнь. - она положила руку на напряженное плечо брата. - Ты оставишь нам воз и лошадь и пойдешь своим путем. Поторопись, лук может выстрелить. Теперь законы племени уже не действуют на нас.

Уш отступил назад. Осторожно сделал несколько шагов. И, наконец, ринулся бежать, спотыкаясь и хрюкая от страха.

Вдвоем они долго смотрели, как неуклюжий толстяк бежит без оглядки, чтобы спрятаться за пальмами.

— Он так просто не отвяжется, — с ненавистью сощурился Хрох и опустил лук. — Чую, пойдет за нами следом.

— Знаю, — кивнула Ло и забралась на телегу. — Но твой дух-покровитель не одобрит убийство беззащитного глупца. А жаль! Надо же было такое удумать — «много сыновей»!

Хрох задумчиво почесал бороду.

— В одном ублюдок прав. Я могу дать тебе все, кроме продолжения рода.

Ло с замиранием сердца глянула в безоблачное небо и просияла. Высоко над ней парил, ловя воздушные потоки, коршун Кипо. Он вернулся, и это был добрый знак.

— Ты бы присел на телегу, Хрох, — она поманила его к себе. — Нет, правда, ты лучше сядь. Я должна тебе кое-что рассказать.

_________________________________________________________

В эту сказку вложено много любви и времени. Благодарю тебя за то, что ты дочитал до конца! Буду рада развернутым комментариям, вопросам, отзывам. Поддержать меня и мое творчество можно переводом по номеру QIWI-кошелька: 79957957157