Исповедь мамкомана. Глава Джулия исповедь элитной проститутки

В деле инцеста главное осторожность и предупредительность, ведь в ходе «процесса» мама обычно насторожена и обидчива, нервы у нее на пределе, и малейшая оплошность может стоить тебе секса и горящей плюхи на морде (а то и не одной).

По сути она еще не решила, женщина она или мать, и как ей отнестись к тому, что ситуация логически движется к совокуплению, поэтому, если ты хочешь, чтобы ее не пронзил ужас от чудовищности сего действа, необходимо действовать быстро и с умом. Лучше всего, глядя поверх маминой головы, мягко взять ее за плечи и тихонько повернуть к себе спиной (в случае сопротивления ни в коем случае не усиливать нажим!). Если она подчинится, нужно мягко наклонить ее вперед. Теперь тебе предстоит самое сложное – раздеть маму так, чтобы она не очнулась и не выперла тебя взашей. Лично я в такой ситуации негромко бормотал без умолку, обо всякой ерунде, и, думаю, мое монотонное бормотание действовало на нее усыпляюще. По крайней мере, трусы в тот первый раз она дала стянуть без проблем (юбку я снять не рискнул, просто задрал ее на спину). Когда передо мной открылась напряженная зрелая женская задница, с крупными отвислыми полушариями, я признаться немного оцепенел. Да что там, я был в таком нервном возбуждении, что мой стручок не проявил никаких потуг к возбуждению. Мама стояла, опершись руками на кухонный стол, я видел как рукав ее белой блузки стер пятно майонеза возле тарелки с остатками борща, я видел, как она напряжена и с отчаянием понял, что еще несколько мгновений и взрослая крупная женщина взбрыкнет, подобно пробудившейся кобыле, рванет болтающиеся на коленях трусы, одернет юбку и вонзится в меня возмущенным и ненавидящим взором, заставляя отчаянно желать провалиться на месте.

Этого я, кстати, боялся больше всего. Уже потом, познав маму не менее десятка раз, я каждый раз покрывался холодным потом, представляя, что когда-нибудь, на пике соития она вдруг очнется от обычного своего оцепенения, превратившись из сочной женщины в сердитую мать и обрушится на меня, как настоящая фурия на своего непутевого отпрыска. Именно поэтому, впоследствии привычно занимаясь с ней сексом, я предпочитал позу «сзади», чтобы не встретиться с ней блуждающим взглядом, не увидеть вдруг, как внезапно потемнеют ее карие глаза, рот не скривится в гневе, а сильные руки, до того мирно покоившиеся вдоль гладких бедер или безмятежно поглаживающие раскачивающиеся спелые сиськи, вдруг схватят и сожмут до предела мою худую длинную шею.

В тот первый же раз, на кухне, видя, что вот вот мама вскочит и задаст мне жару, я в отчаянии стал тереть у себя в паху, пристально глядя на ее задницу, до боли в глазах вглядываясь в черноту ее промежности, тщетно пытаясь вызвать резкую эрекцию. Однако чем больше я пытался, тем меньше мой член хотел меня выручить. Тот вечер закончился полным провалом, мама ничего не сказала, молча встав, спешно привела в себя в порядок и занялась домашними делами, старательно избегая моего взгляда. А я ринулся к себе в комнату, ничего не видя и не соображая от стыда.

В свой второй раз я подготовился куда лучше, мы немного выпили в честь какого то несущественного праздника, и я начал свою ментальную атаку. Я не помню, чего я ей плел, но уже через 40 минут мама стояла, опершись на поскрипывавшую гладильную доску, со сдернутыми мною в лихорадочной спешке джинсами вместе с трусами, а я в тот момент гордо расчехлял своего мгновенно вздыбившегося коня (еще бы, две недели подряд возбуждать себя соответствующими видео и не спускать пар). Вы не подумайте, что моя мать настолько легкомысленна, что ее можно развести на секс двумя стаканами вина и пустой болтовней. Наоборот, сколько себя помню, а жили мы вдвоем уже лет 10, ее поведение отличалось поистине пуританским стилем, она никогда не позволяла себе оголяться в моем присутствии, а уж заметить ее с каким-нибудь мужиком было немыслимо. Если она и имела отношения на стороне, но тщательно их скрывала. Как мы с ней дошли до сегодняшней ситуации? Я сам толком не знаю, по видимому тот факт, насколько она всегда была правильной и пуритански выдержанной, сыграло против нее и на руку мне). В тихом омуте черти водятся, да... Была бы она более свободной в этом отношении, никогда бы мне не дала. Парадокс, на факт есть факт.

Меня всегда жутко возбуждало узнать, что произойдет, когда мой орган попадет наконец в то место, куда ему строжайше запрещено попадать природой и людьми, представьте, на всей нашей планете только мне запрещено вставлять в мою маму член... даже последнему бомжу разрешено (в теории, конечно), а мне, ее единственному сыну, НЕТ! Что я почувствую, преодолев всеобщий строжайший запрет, ударит в меня молния или охватит неземное блаженство, я не знал, и с этими мыслями на негнущихся ногах подошел к маме и осторожно коснулся ее ягодиц холодными потными руками. Мама дрогнула, ее большой зад покрылся гусиной кожей, она начала приподниматься, а я, стремясь не допустить повторение своего прошлого провала, сжал ягодицы ладонями, разведя их в стороны и сунул член в темноту промеж них. Я чувствовал царапанье ее жестких лобковых волос на раздутой донельзя головке, и осторожно терся до тех пор, пока внезапно мой член не скользнул внутрь, до того легко и непринужденно, что вот я еще только водил концом внутри маминых бедер, а вот уже стою, плотно прижавшись пахом к маминой мягкой попе. Преступление совершено, маму только что сделали женщиной второй раз в ее жизни, в этот раз в ином смысле, гораздо более глубоком и постыдном.

Новоприобретенная женщина впереди меня удивленно выдохнула. Я чувствовал, как она напряглась, чувствовал по ее окаменевшим ягодицам, но мне было все равно: я стоял, закрыв глаза, мой член был там, ему было тепло и немного тесно, и я был счастлив. Хотя ничего со мной не случилось, земля не разверзлась и молния не поразила, я стал другим, единственным в своем роде, я преодолел запреты и сделал то, к чему стремился. Так и стоял я, не решаясь ничего более предпринять, наслаждаясь уже одним фактом потери эдиповой девственности. В тот вечер на этом все и закончилось, мама осторожно расцепилась со мной, натянула джинсы и ушла к себе. После этого она не разговаривала со мной около месяца.

В последующие дни много чего случилось, я одержимо преследовал свою женщину, а она обреченно поддавалась мне, уступала моему воинственному напору. Я пер напролом к своей цели, совершенствуясь в развитии своего постыднейшего поступка, и однажды лишил ее еще одной девственности, распечатав крепкий замок ее заднего прохода. Это было не столь приятно, как возможно звучит со стороны, все получилось спонтанно и в спешке, это потом я узнал, что к такому виду секса надо специальным образом подготавливать партнершу). У нас же получилось все быстро, сухо, больно и со всеми вытекающими. Однако опыт есть опыт, даже такой.

Продолжение будет... возможно