Сексбрат

Отмечу, что это очень болезненное состояние. Это когда камни выходят из почек. Отделение урологии находится на пятом этаже муниципального госпиталя. Палата номер 507 - обычная для таких госучреждений - скромная и небольшая, с двумя койками. Но в нее притиснули третью койку, на которой сейчас лежит Евгений, парень моложе меня, у которого та же проблема, но он считается счастливчиком.

Да, урология всегда связана с болевыми ощущениями и дискомфортом. Я занимаю самую удобную койку возле стены и отхожу от очередного приступа "почечных коликов", как называют их медики. Но ощущения такие, словно танк наехал на поясницу и еще прижал яйца траком. Упоминал я Евгения, который является для нас соседом и считается счастливчиком. Некоторые люди испытывают боль в члене, а не в яйцах. Мы, страдающие от почечных проблем, скромны в своих мечтах, даже наша зависть незначительна. Во время приступа боль настолько безжалостна, что можно потерять человеческую внешность, и мы ее не теряем только потому, что боль не уменьшится. Это настоящее пытка, где мы являемся узниками боли. Когда все проходит, нет сил даже радоваться этому. Я снимаю майку и бросаю ее на батарею. Она пропитывается до основания и прилипает к ней. Постепенно появляются силы для ощущения блаженства. Но я пока не человек. Я просто лежу здесь и никто.

Уже упоминал о скромности людей, которые стали жертвами этой невидимой пытки. Действительно, начинаешь быть благодарным судьбе, когда видишь третьего соседа в нашей палате - пожилого мужчину, которому провели операцию по удалению аденомы простаты. И все было бы хорошо, если бы не одно "но". Молодой специалист со степенью кандидата медицинских наук применил на нем свою новую методику. Но что-то пошло не так, и теперь этот мужчина лежит в крови и моче, с дренажем постоянно поддерживаемым. Когда бутылка с раствором заканчивается, кто-то из нас заменяет ее. И также мы меняем ведро с отходами. Это бремя ходячего пациента в урологии. Мужчина страдает неописуемо. Иногда он забывается в глубоком сне, но и там его слышны глухие стоны.

К нему приходит супруга. Это женщина около сорока лет, худощавая, и можно было бы назвать ее привлекательной, если бы не выражение страдания на ее лице из-за бесконечных забот. Она проводит весь день у мужа, полностью преданно заботясь о нем. В больничном коридоре она всегда сидит на диванчике, который мы с Женькой притащили в палату. В палате так тесно, что даже сесть негде. Часто муж вызывает ее грубым и стонущим голосом, и она мгновенно бежит к нему безучастным лицом от тревоги, сострадания и жалости. Она хотела остаться здесь на ночь, но ей не разрешено спать в коридоре на диванчике. Кажется, состояние мужа только ухудшается. Он постоянно стонет и бранится. Мы почти не спим ночью.

Счастливчика Женьку выписывают. Жена умоляет разрешить ей быть рядом с мужем в палате. Представляю, что это светило от медицины чувствует определенную вину за свои нелегальные эксперименты на людях. Жена называла своего мужа Мишей, а как звали ее, я не знаю. Мужчина обращался к ней как "Подойди сюда" или "Давай". Поэтому я буду просто называть ее Женщина.

Слышу, как она вечером что-то говорит мужу. Она сидит на свободной кровати посреди палаты и пригибается к мужчине. Тот взрывается:

— Да иди ты к черту! Ты понимаешь, как мне больно?

Женщина испуганно дергается.

— Ну ладно, забудь.

Она ложится на кровать и отводит глаза от мужа. Я вижу обиду и боль на ее лице. Мужчина лежит и стонет.

***

После серии тяжелых запутанных видений я просыпаюсь и с удовольствием осознаю, что боль уже не ощущается. Еще нет следов от гестапо за мной. В палате темно и тихо, но почему-то не спится. Организм дает мне некоторое облегчение, наполняя меня силой. Буквально наполняясь силой. Вижу, как одеяло на моей кровати поднимается из-за возникшей эрекции. Собираюсь протянуть руку, чтобы убедиться, что я все еще жив, но что-то останавливает меня, и я замираю. Спокойно и глубоко дыша, приподнимаю веки и перевожу взгляд налево. В темноте вижу лицо Женщины, лежащей на боку, и ее темные глаза смотрят на меня. А точнее, на ту часть меня, которая сейчас выступает под одеялом.

Она, без сомнения, глядит в ту сторону. Что я ощущаю в этот момент?

Передо мной находится женщина, давно не испытывавшая мужской нежности. Вместо поддержки и заботы со стороны своего мужа, она получала лишь ругань и упреки. Я всегда сочувствовал ей, но как я мог помочь? Ведь я не мог заменить ей мужа...

Мне показалось, что она вздохнула. Раз, два... Шелест из-под одеяла – неровный, напряженный шелест. Внезапно она громко выдохнула, словно после задержки дыхания, и начала часто и не ровно дышать. Да, она ласкала себя там... А я... Я лежал спокойно и прислушивался к ее все более несдержанному дыханию, видел из уголка глаза быстрое движение ее руки под одеялом и представлял себе, как она возбуждается при виде меня. Мне пришла мысль: может быть помочь ей прямо сейчас? Черт возьми, нет, я только ухудшу ситуацию, если покажу, что наблюдал за ней в такой интимный момент... Мне стало ясно, как было бы неприятно оказаться в такой же ситуации. Больше всего на свете я хотел помочь ей, но как?

Быстрый шум под одеялом прекратился. Женщина несколько раз выдохнула с тихим "Ах!", громко дышала через нос и замерла. Я закрыл глаза и лежал без движения. Когда она перевернулась на спину и заснула, я позволил себе слегка пошевелиться.

В этот день я был особенно внимателен к ней. Несмотря на ее протесты, я сходил в буфет, приготовил чай и мы вместе поели беляши. Ее мужа, наконец-то начали колоть обезболивающее и успокоительное, и она наконец-то смогла отдохнуть. Пока мы пили чай, я рассказывал безобидные анекдоты и добился того, что она начала улыбаться и пару раз даже тихо посмеялась. Когда она улыбалась, я заметил, что ее скромное лицо становится прекрасным. Да, я чувствовал себя виноватым перед ней. За то, что подглядывал и за то, что не мог помочь ей как мужчина. И как мужчина я видел, что она очень привлекательна, просто слишком измучена. Ну и, вероятно, мое долгое воздержание также играло свою роль в моих наблюдениях.

Её необычное поведение вызывало в ней дискомфорт, так как она была скромной женщиной и не привыкла к такому обращению со стороны постороннего мужчины. Однако, я заметил, что она несколько раз бросала на меня заинтересованные взгляды. Разумно предположить, что у нее давно не было парня... Исходя из этого, я решил помочь ей. Но как она воспримет мое желание? Что ж, пусть эти сомнения отойдут на задний план. В конце концов, мы оба — мужчина и женщина. Это уже само по себе достаточная причина. Поэтому я осмелился бросать на нее вызывающие взгляды, пристально рассматривая ее фигуру и задерживаясь на стройных ногах с прекрасными коленками. Такие глазки всегда привлекают внимание женщин, и я заметил, что ей нравится мое внимание. Более того, когда она наклонилась над своим мужем, я весьма наслаждался ее позой. Она обернулась, и на мгновение на ее лице я прочел не только смущение, но и удовлетворение.

Я выспался днем, поэтому, проснувшись, уже не мог заснуть. Впрочем, и не старался. Я осторожно наблюдал за ней и заметил, что она тоже не спит. Она лежала на спине и закрыла глаза. Пришло время "вернуть услугу". Я повернулся к ней, скинув одеяло. Шумно потрусил постелью и снял трусы. Было тихо, поэтому каждое мое движение было слышно. Заметил, как она приоткрыла глаза и взглянула на меня, так же как я взглядывал на нее ранее. Кажется, у женщин периферийное зрение развито значительно лучше... Моя рука прикоснулась к возбужденности моего члена. Звуки и стоны были достаточными свидетельствами того, чем я занимаюсь. Я видел, что ее грудь начала подыматься чаще и выше. Она облизнула губы и проглотила слюну. Затем она резко перевернулась на бок, отвернувшись от меня.

О, эти женщины... Одеяло уже не полностью прикрывало ее тело. Предположим, что это сделано специально. Я встал с кровати, сделал несколько шагов и осторожно присел на ее постель. Заскрипела грубая плетеная подушка. Она никак не отреагировала на это, и я лег рядом, прижавшись к ней. Конечно же, ты не спишь. Прикасаясь губами к ее шее, я почувствовал, как быстро бьется под кожей вена в такт ее сердцебиению. И вот я лежу рядом с женщиной старше меня, которая уже начала вызывать у меня возбуждение и которая также чувствовала мое прикосновение с колотящимся сердцем. Поцелуевая ее на шее, я заметил, что ее глаза открыты. Не сводя взгляда со спящего мужа, я снял с нее больничное одеяло.

Моя рука оказалась на ее колене и я погладил его, ощущая его округлость и гладкость. Женщина лежала передо мной молча, и слышалось только ее учащенное дыхание. Она не отрывала глаз от своего спящего мужа, когда моя рука начала подниматься вверх по ее бедру, задирая подол домашней халатины. Ее ножка была такой теплой и мягкой, что я с трудом сдерживался, чтобы не прильнуть губами к нежной коже. Мои губы вернулись к ее шее, а рука уже скользила по гладкому материалу трусиков. Здесь, на пересечении женских трусиков и нежной кожи, мои пальцы скользнули в жаркую интимную зону женщины. Она все еще молчала, но ее бедро дрогнуло и отодвинулось назад, предоставляя простор для движения пальцам. Здесь они осторожно исследовали вход в лоно женщины через тонкую эластичную ткань, приподнявшуюся от колючих волосков интимной области. Она слегка вздрогнула, когда я начал аккуратно двигать пальцами, находя вход в ее лоно, лаская и возбуждая ее. Мои губы не прекращали прикосновений к коже ее шеи. Затем, когда ее рука неожиданно поднялась и схватила мою, я подумал, что мои действия вызывают неприятные ощущения у нее и она хочет меня остановить, но ее рука начала гладить мою руку словно благодаря за ласку.

Во мне возникло сильное сострадание к этой несчастной женщине, вынужденной таким образом выражать благодарность незнакомому мужчине, который выполнял то, что должен был делать ее супруг. Я приблизился к ее уху:

— Положитесь на спину, — прошептал я, помогая ей повернуться. Ее трусики уже стали влажными от возбуждения, когда ее губы послушно открылись навстречу моим. Они двигались все более алчно, а язык двигался в направлении моего рта, проникая в него. Другой рукой я начал раздирать ворот халата, но она помогла мне и быстро расстегнула его. Она подала плечи вперед и я задрал лифчик, который сполз на шею. Я отстранился от ее губ и задыхаясь взял ее сосок в рот.

— Прошу вас! — также задыхаясь, прошептала она. — Мой муж может увидеть!

Говоря это, она обняла меня за шею и ее бедра начали двигаться в навстречу моей ласке. Ее горячее дыхание коснулось моего лица. И в этот момент ее жених внезапно зашевелился. Он застонал, перевернувшись на спину:

— Эй, где ты?

Я мгновенно слетел с кровати и шлепнулся на пол между кроватями. Пока она поднималась и успокаивала своего супруга, загораживая его видимость, я забрался под одеяло. В это время клиника начала просыпаться.

Днем мы оба чувствовали ожидаемую неловкость из-за того, чем мы занимались прошлой ночью как незнакомые люди. Женщина все так же заботилась о своем муже, а я по-прежнему подбадривал их обоих, но она избегала смотреть на меня. Она продолжала появляться передо мной как приманка, которую утащили прямо из-под носа. И все это продолжалось до тех пор, пока ей не вкололи успокоительное в очередной раз. Он замолк и уснул, и неловкость между нами только возросла, так как в гостиной комнате у нас больше не было занятий. Она немного посидела на своей кровати спиной ко мне, а затем легла. Она старалась не смотреть на меня.

Как будто наша комната была взломана из какого-то рабочего помещения. В одном углу стоял грубый шкаф, пустой, кроме пары вешалок. Но мне нужна была ловушка. Я неожиданно подошел к женщине и протянул руку с просьбой "Прошу вас!". Она с недоумением посмотрела на меня, но все же протянула свою руку и поднялась с кровати. Я потащил ее за собой, и она оказалась со мной в шкафу. Я закрыл дверцы, и мы остались одни. Она попыталась выбраться, но я помешал ей, уперев руку в стену.

— Что вы делаете? - прошептала она растерянно.

— Расслабьтесь и наслаждайтесь, - ответил я тихим голосом.

— Вы сошли с ума!

— Не больше, чем вы.

Я приблизился к ее уху губами.

— Послушайте, вам же понравилось то, что мы делали этой ночью!

— Прекратите, вы безумный!

Она хотела сказать что-то еще, начала вырываться, но я прижал ее к стене и поцеловал. Наше дыхание стало перепутано, когда она ответила на мой поцелуй. Я ощутил, как она дрожит в моих руках. Я оторвался от ее губ и посмотрел на нее. Она стояла у стены с расширенными зрачками. Я начал целовать ее шею, раздевая халат. Она тряслась, сжимая зубы и быстро дыша через нос.

— Не беспокойтесь, он спит, - прошептал я на ушко, расстегивая застежку бюстгальтера на ее спине.

Мои слова вызвали обратный эффект. Она задрожала еще больше и всхлипнула. В ней бушевали страх, страсть и неизбежное чувство стыда. Мне пришлось снова прильнуть к ее рту, чтобы успокоить ее. Мои руки наслаждались холодным прикосновением женской груди, которую я ласкал, пока мы все страстнее целовались. Мои руки поглаживали ее тело, которое жаждало мужского прикосновения. Когда я оторвался от ее губ, почувствовал ее горячее и частое дыхание на своем лице. Внезапно она начала нежно целовать мое лицо, шею и плечи, а затем взяла мою руку и стала целовать ее. Мое сердце сжалось. Она выразила благодарность ко мне, словно собака ласкает своего хозяина. Мои сверстницы никогда не проявляли таких эмоций. Эта женщина так долго не испытывала ласки, что была безмерно благодарна первому встречному, который даже не знал ее имени...

Она была старше меня на несколько лет, и это добавляло особый пикантный оттенок нашему взаимодействию. К тому же, все это происходило за дверью шкафа, всего в нескольких шагах от ее супруга. Она была просто рабыней своего беспомощного мужчины, но в этот момент она позволила себе почувствовать свободу. И со мной. Я хотел быть ей нежным, потому что благодарность, которую она выражала, была такая особенная! Она напоминала материнскую заботу...

Мои руки приятно скользили по изгибам ее тела, когда я опускался перед ней на колени. Прижался к интимной области, прикрытой скромными трусиками... Но она задержала мои руки, когда я попытался опустить их. Я выпрямился и раскрылся перед ней. Странно, но мне стало стыдно, когда она отвернулась. Возможно, у меня были все основания для гордости как мужчины. А она вдруг отвернулась. Ну ладно.

Положив руки на ее плечи, я пододвинул ее ближе к приоткрытым дверям и прошептал:

— Посмотрите на него там.

Я почувствовал, как она вздрогнула. Она стояла, глядя на своего спящего мужа, а свет проникал через щель двери и освещал ее широко раскрытые глаза. Я прижался губами к основанию ее шеи и начал целовать ее нежно. Левая рука обняла ее грудь, а правая медленно скользнула вниз, остановившись у резинки трусиков. Она сделала затрудненное глотательное движение, а ее грудь задыхающимся ритмом поднималась и опускалась. Мои пальцы медленно проникли под резинку трусиков.

Она облизнула пересохшие губы и замерла. Через мгновение, когда мои пальцы, лаская, принялись исследовать горячую и влажную ложбинку в жёстких джунглях её интимного местечка, она закрыла глаза и коротко простонала через нос. Мои пальцы ласкали её сосочки, а другие внизу сноровисто имитировали близость с мужчиной. Её дыхание стало совсем неровным и спазматическим. Я подумал о том, что опять лишаю её полноценного удовольствия, и уже собирался приступить к более естественным отношениям между мужчиной и женщиной, но по тому, как её дыхание замерло, а бёдра принялись с всё большей быстротой двигаться навстречу моей руке, я понял, что хрупкий момент непростого женского оргазма приближается. Она вдруг явственно издала громкий мяукающий звук, который я погасил, зажав ей рот. Она прижала мою руку к себе, и, резко выдыхая через нос, ещё минуту содрогалась всем своим телом.

Затем я ещё какое-то время поддерживал её и успокаивающе поглаживал, поскольку у неё буквально подгибались ноги.

Потом, чтобы не смущать Женщину, я ушел в травматологию играть в дурака, не переставая размышлять о том, насколько бедняжка отвыкла от нормальных мужиков и от всего, что с ними связано. Ну... или не знаю... Может, она в своей привязанности к мужу не хочет ему изменять, а петтинг не считает изменой? Хм... Но ведь она явно получала удовольствие от того, что занималась интимом на виду у своего супруга. Женщины... Их не понять.

***

Женщина появилась только к вечеру, и выглядела на удивление посвежевшей, и от этого ещё более красивой. Несколько перехваченных быстрых взглядов в мою сторону явно говорили о том, что интерес к нашим отношениям ещё не утрачен. Вот это хорошо! Улучшив момент, я подошёл к дежурной медсестре и " передал просьбу" от жены соседа по палате, вколоть ему дозу транквилизатора попозже, чтобы хватило на всю ночь. Установил тихий звонок в своей трубке на полтретьего. Это я к тому, что хороший экспромт должен быть тщательно подготовлен.

В ее темных глазах я увидел радость и надежду, когда я наклонился к ней. Она не спала и молча смотрела на меня. Мои губы коснулись ее век, лица, шеи. Ее дыхание стало быстрее, а ее губы уже искали мои. Они податливо раскрылись, чтобы принять мой язык в свой полуоткрытый рот, жаждущий прикосновений. Ее язычок был застенчив и ожидал ласки, так же как и она сама. Она ласково обхватила мою голову своими руками, показывая, что ей это нравится. Время от времени она слегка отодвигала меня и начинала целовать мои губы снова и снова до тех пор, пока я не загорался от этих притягательных поцелуев и не превращался владельцем ее рта снова. Эта опытная женщина доставляла мне изысканное наслаждение, то уступая, то отдаваясь.

Под моей рукой халат разъезжался на ее груди, у нее не было лифчика, но она не позволяла мне лапать ее грудь. Она приподнялась на кровати и наклонилась надо мной так, что ее красивые тяжелые груди упали на мое лицо. С этой женщиной все было необычно, и сейчас она кормила меня своей грудью, как материнским молоком. Только что она предавалась мне, а теперь владела мной, как своим ребенком. Я был младенцем, а она – Мадонной. Но только эта Мадонна была очень сексуальной. Она стонала, когда я ласкал и сосал ее материнские сокровища, затем она протянула руку ко мне, и я почувствовал ее пальцы ласкающими движениями на своем возбужденном члене.

О боже, так она решает "отплатить" мне? Все это опять ее любимый петтинг? Я все-таки мужчина, а не ребенок. Я перекинул через нее ногу и одновременно резко дернул ее поддерживающую руку, и вот я сижу на ее бедрах, а она лежит подо мной, с голой грудью, удивленно смотря на меня. Это дзюдо, дорогая, а ты – на лопатках. Я развожу ее руки и прижимаю их к кровати, наклонясь вперед, чтобы вновь завладеть ее ртом. Мы будем играть по другим правилам. Она не согласна с этим и закрывает губы, противится. Почему мне приходится тащить тебя к женскому блаженству? Тяжело дыша, мы смотрим друг на друга. Пришло время прояснить отношения, но я молчу, и она тоже. Видимо, в наших играх нет места словам. Я провожу пальцем по ее губам до тех пор, пока они не расслабляются, и мой палец проникает в ее рот. Своим ртом я ласкаю ее соски, пока мой палец беззаботно входит и выходит из ее рта. Но я чувствую, как она облизывает его – значит, ей это нравится. Все это время мы оба периодически оглядываемся на спящего мужчину на соседней кровати, и это придает нашим запретным действиям острый адреналиновый привкус. И похоже, он вдохновляет нас обоих еще больше.

Со мной удивительная партнерша, с которой каждый шаг требует внимательного обдумывания. Это уже не поединок на дзюдо, а своеобразная игра вольной борьбы. Она всегда неожиданна и легко оказывается в необычных позах: то полулежит поперек кровати в расстёгнутом халате, то ноги свисают в проходе, а голова повёрнута так, что она видит спящего супруга. Стоя перед ней на коленях, я быстро и решительно избавляю её от лишних предметов одежды, чтобы она не заметила. Но я не ожидал такой деликатности её белья и объемности её формы, и похоже, случайно порвал его резинку. Но это уже не имело значения!

На всякий случай я фиксирую её ноги крепким хватом. И наконец-то приближаюсь к её прекрасным формам. Женщины даже не представляют, какую ласку упускают от любящих мужчин, выбравших гладкость лобка! Я с наслаждением вдыхаю запах её тела, наполненный всеми возбуждениями, которые она испытала за день. Это невероятно! Я замедляю ритм и начинаю целовать её бедра, попавшие в мои объятия. Она несколько раз пытается освободиться и с непокоем смотрит вниз, но конечно же, ей это не удаётся. Ей остаётся только наблюдать за своим мужем в такой необычной ситуации и безответно дарить мне своё наслаждение.

Я снова погружаюсь в мир ароматов её возбуждения. В этом первобытном лесу я должен найти её самую скрытую чувственность. Не беспокойся, любимая, я не причиню тебе вреда, просто расслабься... Положи ножки на мои плечи... Не переживай, тебя так ещё никто не ласкал. Не тревожься так, тебе это понравится...

Я ласкаю ее, чтобы успокоить. Когда она осознает происходящее, она тихонько выражает свое беспокойство шепотом. Ее голова наклоняется вниз от кровати, и с закрытыми глазами она прикусывает губы. Слышны ее тихие стоны и вздохи. Затем она выдает "О мой Боже!", "Мама!". Мое напряженное дыхание звучит словно звуки, издаваемые гурманом, наслаждающимся устрицами. Нежные звуки ее пробужденного истекающего любовью сока тела. Муж начинает храпеть. Я поглаживаю ее бедро, и она сильно сжимает мою руку. Ее ноги поднимаются, опираясь на мои плечи. Она берет подушку и прижимает ее к лицу, чтобы заглушить неконтролируемый крик.

Покрываю ее одеялом, пока она приходит в себя. Сажусь на свою кровать, потому что все закончено. Где-то в коридоре уже слышны рев танкового двигателя и звон грузовиков. Мое бледное лицо покрывается холодным потом. Предстоит еще полтора часа в мучительном ожидании. Я не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии, когда я уже не человек, а просто обессилевшее тело. Отдыхая от окружающего мира, я устремляюсь в дальний коридор и садюсь на старую диванную кушетку, раз за разом ударяясь затылком об стену.

***

Приступ заканчивается так же неожиданно, как и начинается. Я бессильно падаю на кровать. Женщина внезапно возникает передо мной и помогает снять пропитанную потом футболку. Поцеловав меня на лоб, она уходит с ней. Ее мужу все равно. Женщина возвращается со стиранным футболкой, которую она выстирала, и повешает ее на плечи из шкафа. Садится ко мне на кровать, гладит мое лицо и волосы. Жизнь постепенно возвращается ко мне, и я наслаждаюсь этим материнским ласковым прикосновением, окрашенным неявной эротикой. Вижу, что ее муж не спит, он лежит отвернувшись к стене, безразличный ко всему. Иногда и я сам бываю в таком состоянии - лежу неподвижно, боясь возвращения боли. Беру ее руку, прикасаюсь губами к ее ладони и касаюсь при этом обручального кольца. Вот какая ирония ситуации. Но как приятно это ощущать, когда ничего не болит и рядом есть Женщина, которая нежно смотрит на меня. Счастье всегда проходит мимо нас, но иногда даже бездомный песок может получить вкусный кусочек.

Она наклоняется надо мной, а ее губы прижимаются к моим. Каждый раз все продолжительнее и настойчивее. Она вызывает меня! Что она задумала? Ее губы приоткрываются, и она проводит кончиком языка по внутренней стороне моих губ. Она уже не отпускает меня, ее поцелуй становится все более настойчивым, горячим и влажным. Она берет мою руку, кладет ее на свое обнаженное колено и движется дальше туда, где округлые колени медленно раздвигаются и открывают доступ к соблазнительным гладким бедрам. Бедра раздвигаются и снова сближаются, играя с возбуждающим давлением. Она выпрямляется, поднятая быстрым дыханием и облизывает губы, смотрит на меня. Заглядывая в ее глаза, замечаю, что она не носит трусиков. Небожитель! Ее взгляд затуманивается и фокусируется как будто внутри самой себя, когда мои пальцы заменяют мужчину.

И кто-то еще называл меня безумным! Ее муж точно не спит, и мы можем быть разоблачены! Я протягиваю руку к тумбочке и с вопросом "Вы хотите леденец?", кладу конфету в рот и начинаю интересный и продолжительный рассказ, не отрывая глаз от спины своего соседа. Какая-то фантасмагория. Я говорю что-то громко, сосу леденец для восстановления сил после приступа и одновременно ласкаю женщину, которая сидит на моей кровати всего в четырех шагах от ее мужа. Просто идеальная любовная машина. Все же предпочел бы быть самым обычным человеком, самым заводным. Жизнь энергично возвращается ко мне, и я предпочел бы простой секс с этой женщиной. Как ты меня измотала! Двигая ей руками, заставляю перевернуться ко мне спиной и лицом к двери комнаты. Непрерывно рассказывая свои истории, левой рукой прикрываю ей рот, а правой доставляю оргазм. Она бормочет, как пленница в кавказской комедии с завязанным ртом у Шурика. Быстро выплевываю слова, чтобы замаскировать эти подозрительные звуки.

Завтра наступает день моего выписывания из больницы. В полутьме палаты просыпаюсь, встречаясь глазами с ней. Сложно не заметить, что наши отношения оказались в тупике. Она что-то шепчет неразборчиво, и я поднимаю ухо.

— Что сказала? - спрашиваю.

— Хочу поблагодарить тебя! - доносится ее ответ.

Мне становится неудобно и я чувствую стыд от ее слов благодарности. Вылезаю из-под одеяла, делаю шаг в ее направлении и ложусь рядом. Ее взгляд все так же фиксируется на мне.

— Ты хочешь изменить своему мужу, не так ли?

Она молчит, закусывает губу и прячет лицо в подушку.

— Ты сделала так много для него! Найти такую сострадательную женщину сложно. Зачем тебе унижать саму себя?

Поглаживаю ее щеку кончиками пальцев. На соседней кровати спит ее муж.

— Тебе понравится, - шепчу ей на ухо.

Она двигается и я замечаю, как в ее глазах появляются слезы.

— Иди к нему! - произношу я тихо.

Она резко поворачивается на спину. Слезы мгновенно исчезают, а она смотрит на меня, словно кролик на змею, с недоумением и страхом.

— Иди к нему, - повторяю я решительно, голос все громче.

Не прекращая смотреть на меня с не пониманием и мольбой в глазах, она поднимается с кровати и стоит передо мной в коридоре. Я следую за ней и, взяв ее за плечи, поворачиваю ее лицом к спящему мужу.

У нее перехватывает дыхание, она дрожит, когда мои губы прикасаются к ее шее.

— Пожалуйста, не нужно! - шепчет она тихонько.

Под моей ладонью раздается звук отстегивания кнопок ее халата. Снимаю его со свободными движениями, он падает у наших ног бесшумно. Застежка лифчика щелкает, и я снимаю его с ее опущенных рук. Губами нахожу косточку у основания ее шеи, ощущаю резинку трусиков. Через мгновение она стоит передо мной полностью обнаженной. Мои штаны летят на кровать, и я прижимаюсь к ней всем своим телом. Она в моих объятиях, горячая, дрожащая, шепчущая "Пожалуйста, не нужно!", словно невинная девушка перед первым разом.

— Вам нравится так, — шепчу я ей на ухо.

Мои руки осторожно прикоснулись к её груди, а другая рука медленно скользнула вниз к её лону. Она невольно дернулась и издала затянутый стон, словно получив ожог. Её тело подрагивало под моим прикосновением, сердце билось частым и нестабильным ритмом. Я знал каждую точку, которая могла привести её к полубессознательному состоянию. Наше возбуждение доходило до предела в этой ситуации. Она трепетала, а её бедра двигались встречно моим пальцам. Толкаю её вперед, опираясь коленями на край кровати, и она сгибается, опираясь ладонями о стену. В таком положении она может лишь приглушенно вскрикнуть, когда я проникаю в неё. На короткое мгновение мы оба замираем. Только тишина и храп её супруга. Я продолжаю то, что начал, а она не может сдержать «Ой, мамочки!», испытывая давно забытые ощущения. Во мне пробуждается примитивное чувство торжества самца, покорившего теплое и послушное тело самки.

Здесь, в нескольких сантиметрах от лица её мужа, происходит наше возбуждающее соединение. Её изголодавшаяся влагалище издает нежные и сладостные звуки при каждом движении моей страстной плоти. Здесь, среди помещений больницы, где пациенты спят и усталые медики работают, в тихой палате раздаются наши вскрики, ритмичные и тяжелые выдохи «А! А! А!». Звук бедер её прикосновения к моим ягодицам. Мой организм, который обычно вырабатывает эндорфины для уменьшения боли, сейчас высвобождает запасы блаженства. Я получаю огромное удовольствие, и она тоже. Когда я возвращаюсь к своей кровати, я замечаю приоткрытую дверь в палату. Кажется, кто-то подглядывал за нами. Но что с того? Мне приносит огромное удовольствие наблюдать, как она стирает сперму с лица своего спящего мужа, немного смущаясь.

На следующее утро я поздоровался с моим соседом по палате, выразил ему пожелания скорейшего выздоровления и простился с его женой.

Кстати, медсестра, которой я передавал свою одежду...

Впрочем, это абсолютно отдельная история.