Первое свидание (Истории о первой брачной ночи)

София мечется по квартире, едва обращая на меня внимания. Я ем свои пельмени, пью свой кофе и наблюдаю за дочерью философски.

Моя дочь выросла, она уже совершеннолетняя, она идет на первое настоящее свидание. Сегодня, наверное, будет первый поцелуй, и, может, дело пойдет дальше. Я знаю, что ухажера зовут Игорем, но юноша мне еще не представлен.

Из ванной дочь выбегает уже в блузке, но еще без юбочки. Ее попу облегают тонкие кружевные трусики. Она бежит в свою комнату, и я слышу, как она с грохотом собирается.

— Да не спеши ты так, - улыбаясь, кричу я из кухни. – Девушка и должна опоздать. Иначе будет казаться, что ты нетерпеливая. Ты же леди, помни.

Что это за Игорь?.. Я его совсем не знаю. И я чувствую, что немного ревную этого неизвестного парня. Это неправильно, конечно.

Вот Софийка выбегает в коридор. Юбочка на месте, под ней – нечто телесного цвета. Чулки или колготы? Наверное, все же чулки. Судя по кружевным трусикам дочь, быть может подсознательно, готова пойти сегодня далеко.

Ох, не наломала бы молодежь сегодня дров.

Меж тем, девушка обувается в новенькие туфли. Натрет себе ноги наверняка.

— Не пей много, будь дома...

—... до десяти?.. – София морщится.

— Ладно, до одиннадцати. Для первого раза – более, чем достаточно. Маме скажем, что до десяти. И держи под рукой телефон. И...

— Что?..

— Если натрешь новыми туфлями – возьми такси. Я дам деньги.

На том мы и расстаемся.

—

Когда София покидает дом, я включаю музыку, сажаюсь работать.

Работа не идет, и скоро я уже на «Алиэкспрессе» выбираю себе наушники, а затем – делаю себе кофе и пересматриваю любимые серии «Черного зеркала». Когда заканчивается рождественская серия и начинается «Сан-Джуниперо», я слышу, как в замке кто-то шевелит ключом.

София? Что-то слишком рановато. Наверное, Юля вернулась с курсов из Киева. Но киевский поезд приходит в Мариуполь рано утром. Может, приехала автобусом?..

Я поднимаюсь из кресла и иду в прихожую.

В квартиру входит София. На ее лице растерянность, ее тушь немного потекла, но, кажется, ничего критичного.

— Обедать будешь?..

Она кивает.

— Тогда переодевайся, смывай макияж, и мы поговорим.

—

Через десять минут мы сидим на кухне. София лениво ковыряется вилкой в тарелке с макаронами. Впрочем, в тарелке больше кетчупа, чем макарон. Косметика смыта, вместо блузки и платья – домашний халатик. Я бросаю взгляд на ножки – чулки или колготы сняты, наверное, как и ажурное белье. У дочери такой размер груди, который не требует поддержки по крайней мере дома.

— Так что случилось? – спрашиваю я.

— Представляешь? – тарахтит София. - Он пришел пьяным. Пытался меня поцеловать! И это при всех, в центре города, сразу! А когда я сказала, что ухожу, он попросил у меня деньги на маршрутку.

Софи не плачет, но немного гундосит в нос – наверное срыв близко.

— Эх, ну парень, конечно, дал маху! - улыбаюсь я. – Но ты, по крайней мере, теперь не будешь тратить на него время, он того не стоит!

София кивает и продолжает без аппетита поглощать макароны.

Ну ясно, парень волновался, решил принять для храбрости стаканчик, но сорвался. Но моя улыбка фальшива, как купюра в семь долларов. Сейчас бы я Игорьку набил бы рожу – он нанес психологическую травму моему ребенку. Не самое страшное, что может случится, но некоторое время София будет парней сторониться. Может, переключится на девочек.

Хотя, кто знает, может, оно к лучшему? У моей девочки будет время подрасти, разобраться немного в жизни. А шалости с девушки с девушкой я не считал и не считаю чем-то серьезным.

— Дурак... - бухтит София.

Понимаю: все приготовления пошли прахом. А, может, и страдания.

— Ноги хоть не растерла?..

И София, втянув воздух, все же начинает рыдать. Значит, все же растерла.

Что остается делать? Я сажусь рядом, обнимаю ее за плечи.

— Ну, Софи, не плакай. Ножки заживут. Теперь можешь ходить так, чтоб тебе было удобно. Ты уже не обязана ему нравится.

Скосив взгляд, в разрезе халата я вижу округлость груди дочери, пирамидку соска. Не потакая соблазну, поправляю халатик.

— Что поделать, парни в его возрасте дураки. Не понимают, что да как. Что надо не только о себе думать.

Рыдания на какие-то четверть минуты усиливаются.

— Давай, когда у тебя появится следующий парень, ты его приведешь ко мне, и я проведу с ним инструктаж под подпись. Чего делать нельзя, а что надо?..

София улыбается сквозь слезы.

Пусть поплачет – право на слезы она имеет. Все ее романтические предвкушения, фантазии накрылись.

— Если бы я мог... Мог из твоей памяти стереть сегодняшние воспоминания и нарисовать красиво. Если бы я мог показать, как надо.

— А как надо? Может, я и не узнаю.

— Обязательно узнаешь... Ты покушала? Тогда давай в ванну. Вода смывает грязь и плохое воспоминание.

—

После ванной я сажаю ее пересматривать «Рапунцель» и «Гадкого я». Как показывает опыт, дурашливые мультяшки лечат от ипохондрии лучше иного психиатра. И в самом деле, скоро я слышу из соседней комнаты смешки.

Еще я слышу, как звонит ее мобильный, но она сбрасывает.

Вечером из Киева звонит Юля и мы минут пятнадцать говорим ни о чем. О неудачном свидании я не рассказываю. Может, София захочет его забыть, а если нет, то расскажет сама. Во время разговора ко мне в голову приходит странная идея, и поговорив с женой, я захожу в комнату Софии. Убрав мягкие игрушки, я сажусь на диван и спрашиваю:

— Как ты смотришь на то, чтоб сходить завтра на свидание?..

— С кем?.. – удивленно оборачивается София.

— Со мной. Я покажу тебе, как надо ухаживать за девушкой. Чтоб ты сама могла после решить, нужен ли тебе такой ухажер.

Сейчас мне эта идея кажется нелепой. И мне хочется, чтоб София отказала, сочла это шуткой.

— Ну, а отчего бы и нет?.. Это было бы интересно, - кивает она. – Где и во сколько?..

— В два, на переходе? – предлагаю я. – Под часами?..

—

Утром София спешит в ванную.

— У меня сегодня свидание, - объясняет она.

Надо же, не забыла.

— Тогда сильно не задерживайся там, - говорю я. – У меня по странному совпадению тоже.

— И с кем же?

— С замечательной молоденькой девушкой. Только боюсь, чтоб моя жена не узнала об этом.

В зеркале, повешенном в ванной, я пристально и критически рассматриваю свою физиономию. Конечно, молодиться мне смысла нет: кожа уже не столь гладкая, морщины возле глаз и на лбу. Ну что же, я не был смазливым и в юности, я всегда брал иным. Да и задача сегодня проще: нет цели соблазнить девушку, затянуть ее в постель или хотя бы сорвать с ее уст поцелуй. Это пробник взрослой жизни для Софии.

Но я тщательно бреюсь, чищу зубы и даже натираю лицо каким-то кремом.

Выйдя из ванной сообщаю дочери:

— Не наедайся. Давай условимся. Сегодня я для тебя – Андрей, а ты для меня – София, Софи. Никакого «папа».

— И никакой «дочери»?

— Угадала.

Дезодорант и одеколон, свежее белье, кремовая рубашка и песчаного цвета брюки. Светлые туфли, которые я не обувал пару лет. Под туфли – светлые пижонские носки.

Оценивающе смотрю в зеркало и вижу там смутно знакомого мужчину.

Надвинув солнцезащитные очки на глаза, я выхожу из дома первым. У меня есть время купить цветы – маленький и аккуратный букетик из чайных роз. Не то чтоб я скуплюсь – букет не должен сковывать нас. Далее я направляюсь к месту, где назначено свидание – под часами на центральном перекрестке города. Или как у нас в Мариуполе говорят – «на переходе», на единственном подземном переходе в городе.

София появляется, как и положено девушке – с опозданием в четверть часа. Мы улыбаемся друг другую, я дарю цветы, обнимаю на мгновение за талию и целую в щечку.

Затем я протягиваю Софи маленькую и красиво завернутую коробочку.

— Что там?..

— Сюрприз.

Там лежат крохотные сережки. Я купил их просто так, для какого-то случая пару месяцев назад, просто чтоб побаловать свое чадо. И вот этот день настал.

— Сегодня жарко. Я предлагаю подкрепиться, ты, наверное, за.

Девушка хихикает: мои кулинарные способности ниже среднего, Софии готовить некогда. И дома мы питаемся хотя и сытно, но единообразно и не всегда вкусно.

Кафе, которое я наметил, всего за квартал. Там нет окон, и приглушен свет, из-за чего не всегда поймешь, какой нынче час. Здесь высокие цены, но мясо жарят аппетитно. Я заказываю два бифштекса, две порции картошки, себе пшеничного пива, своей юной спутнице колы.

— Андрей, я тоже хочу пива.

— А тебе разве можно?.. – с деланным удивлением вскидываю я бровь.

— Уж не думал ли ты, что пошел на свидание с несовершеннолетней малолеткой?

— Ну да, это меняет дело, - киваю я. – Какое предпочитаешь?..

София предпочитает «Лагер», но пробует и мое. Это кафе – одно из немногих мест в городе, где подают неплохое пшеничное пиво.

За трапезой я веселю Софию историями-безделушками. И моя девочка выглядит веселой и расслабленной.

Подкрепившись, я зову ее в кино.

— На последний ряд? Места для поцелуев? – чуть захмелевшим голосом спрашивает Софи.

— В кинотеатрах целуются подростки, которым больше некуда спрятаться. А у нас с тобой в распоряжении квартира, - шучу я в тон. – В кино мы будем смотреть фильм.

Я не скуплюсь и беру билеты на последний ряд, на диванчики. Работают кондиционеры, позволяющие забыть, что за стенами засушливое лето. Гаснет свет, грохочут колонки, и после рекламы начинается фильм – какой-то проходной ужастик.

И Софийка прижимается ко мне, а я ее обнимаю. Девочка дрожит, не то от страха, не то от волнения, а может быть, и от холода.

Из кинотеатра мы выходим вечером. Еще ярко светит солнце, но оно уже далеко на западе, а жара спадает. И с молчаливого согласия дочери мы идем к морю – через городской сад, через короткую набережную.

Наверное, со стороны мы выглядим курьезной парой. Цветы у Софии уменьшают ширину трактовок. Ну да все равно. До чужих людей нам нет дела. А если встретим знакомых – объясним происходящее шалостью.

Вот долгий пирс водной станции. И мы идем по нему – на удивление здесь немноголюдно.

Пахнет морем и водорослями, носятся чайки. И я рассказываю какую-то забавную историю, вычитанную мной в городских архивах. София смеется. Но вот пирс заканчивается. От моря нас отделяют железные перила.

Солнце уходит за портовские сооружения, устанавливаются сумерки.

Мы замолкаем. София становится у перилл, а я обнимаю ее сзади, сложив руки на ее животике. Ее волосы пахнут шампунем и морем.

— И что дальше?.. – спрашивает София, повернув голову вправо. – Что должно быть на свиданиях?

— Дальше – первый поцелуй.

— Ну так поцелуй меня...

Я кратко приближаюсь к ней и быстро целую в губы.

— И все?.. - с разочарованием говорит София.

Тогда я разворачиваю Софию лицом к себе, рукой обнимаю ее за талию и прижимаю к своему телу. Я чувствую под пальцами тонкую ткань блузы, под ней – узенькие бретельки бюстгальтера. Я чувствую, как бьется ее сердце.

И я страстно целую ее уста. Губки Софии полуоткрыты, и я язычком обвожу их, затем проникаю в ее ротик, встречаясь с язычком девочки. Мы играем друг с другом.

Девочка в моих руках дрожит, но и у меня подскакивает пульс. Это со мной словно первый раз - мое сердце безумно ускоряется и готово разорвать своими ударами грудную клетку изнутри.

И руки мои привычно гладят тело партнерши. Я провожу рукой по спинке, талии, кладу ладонь на попу, чуть сжимаю ее.

Конечно, София целовалась раньше. Наверняка практиковалась с подругами, может, полушутя с каким-то мальчиком. Но все равно, отмечаю я, ей нужно учиться, ей нужна практика. И, конечно, я ей этого не скажу. Она моя дочь, но она волнует меня как женщина. Я чувствую, как у меня возникает эрекция. Возможно, София ее также чувствует.

Я ловлю губами ее губы, затем немного отвожу голову назад, и наши язычки встречаются в воздухе, играют друг с другом. Затем я целую девушку еще единожды в губы и отстраняюсь – хорошего понемножку.

— Что дальше? – спросила София, когда поцелуй заканчивается, и возбуждение, им вызванное, утихает.

— Дальше надлежит спросить: «Поедем ко мне или к тебе? »..

София хихикает, прикрыв ладошкой ротик.

— Впрочем нет, - продолжаю я. – Это должно проходить не на первом свидании. Поедем домой.

Девочка кивает, как мне кажется, с небольшим разочарованием.

—

Пустой автобус везет нас домой. Но за остановку до нашей, мне приходит в голову еще одна идея.

— Выйдем, - говорю я.

Я ненадолго захожу в магазин и скоро покидаю его с пакетом.

Еще через пять минут мы дома. Но я не включаю свет, я достаю купленные в магазине свечи, я достаю вино и легкую закуску. Зажигаю свечи, а от них – ароматическую саналовую палочку. Остается только включить тихую музыку, взять бокалы из серванта. Мы размещаемся за журнальным столиком. Софийка садиться, подобрав ножки под себя.

Густо-красное вино льется в бокалы, и свет свечей играет в вине и стекле бокала.

Я подаю один бокал дочери, и приподнимаю свой.

— За самую лучшую девушку!

Бокалы соприкасаются и издают высокую ноту.

— Спасибо, Андрей. Это было чудесно...

Мне остается лишь горько улыбнуться. Сегодняшняя прогулка напомнила мне о молодости, о моих свиданиях. О том, что не повториться уже никогда.

— Спасибо и тебе, София. Я сегодня гулял с лучшей девушкой в городе. Твой Игорь – осел, что тебя упустил.

У нее будут другие мальчики, конечно. Будет настоящее первое свидание. Лучше или хуже сегодняшнего?.. Кто знает. Но, конечно же, я желаю дочери только добра. Пусть у нее будут свидания и лучше этого. Конечно будут.

— А у тебя с мамой... С Юлей... Как это было?..

— Ну, мы не были первыми друг у друга, - говорю я. – У меня была возможность прежде попрактиковаться.

— И у тебя были ужасные свидания?..

— Конечно. Два раза девушки вовсе не приходили. Но бывало и хуже несколько раз.

— Насколько?..

— Все ужасно. Я понимал, что эта девушка – не мой человек. Она понимала, что я не ее человек. Но приходилось терпеть до конца, чтоб сохранить лицо... Глупость, конечно. Следовало просто извиниться и уйти.

— А так, как у меня с Игорем?..

— Ты слишком плохо обо мне думаешь, очевидно. Беги от таких парней. Просто беги. Обещай, что будешь таких избегать?

Моя девочка пригубливает вино и кивает.

— Как твои ножки?.. Не натерла?

Девочка качает головой.

Вино допито до середины, свечам еще гореть достаточно. Но волшебство дня заканчивается. Мы снова постепенно превращаемся в отца и дочь.

— А как должна вести себя девушка? Что она должна делать на первом свидании? Я делала правильно?.. – спрашивает Софийка.

Я немного кисло улыбаюсь: видимо, пришло время делать разбор полетов, время работы надо ошибками.

— Девушка на первом свидании всегда ведомая, так что в целом все ты сделала правильно. Но иногда... Знаешь... - вспоминаю я. – Хорошо бы, когда девушка проявляет сама инициативу. Не всегда, не сразу, а так, когда отношения обозначились. Поцеловать первой, расстегнуть парню рубашку... Ну, ты понимаешь, о чем я. Не всегда, конечно...

И тут Софи, приподнявшись, обвила мою шею рукой и поцеловала в губы:

— Так, Андрей?..

Теперь она лидирует: ее губы прикасаются к моим, язычок стремится в мой рот.

Я не отталкиваю ее, я отвечаю на ее атаку, целую ее губы. Чтоб удобней было целоваться, она садиться сверху меня, и я помогаю ей разместиться у себя на коленях. Сначала я придерживаю ее за бедра. Потом глажу спинку, попку. Затем руки ложатся на животик, поднимаются вверх, я массирую грудь, спрятанную за чашечками бюстгальтера.

Вино и освещение придают происходящему ощущение нереальности. Будто это не мы, будто это не с нами.

Рука Софии скользит по моей груди вниз, к поясу, и вот она ложится на джинсы там, где под тканью наливается кровью мой член.

— Так, Андрей?.. – шепчет она.

Надо остановиться, надо сбросить ее со своих колен. Но вместо того я начинаю расстегивать пуговки ее блузки.

— Так, Софи... Так, моя принцесса.

Расстегнув блузку, я сдвигаю чашечки бюстгальтера вверх, обнажая небольшую грудь дочери. Пальцы ложатся на сосочки, гладят их. Я слышу, как София тихо стонет, вижу, как она прикрывает глаза, а ее дыхание становится частым и глубоким.

И тут меня ошарашивает словно ударом молнии. Я чувствую, как своими изящными пальчиками София расстегивает ремень на моих джинсах:

— Так, Андрей?.. – спрашивает она меня и снова целует.

Надо остановить ее, но я успокаиваю себя, что это игра, что все под контролем. Но какой к черту контроль, если член стоит как деревянный, если к нему прикасаются нежные пальчики, проводят по нему.

Конечно, я ранее следил за дочерью – смотрел через маршрутизатор, что она качает. Порой она смотрит порнушку – от лесби до тройничков в различной конфигурации. Иногда скачивает гомосексуалов, но чаще предпочитает мультики с яоем. Для девочки в ее возрасте я полагаю это нормальным.

Но чтоб такое?.. Может, я чего-то не знаю о дочери?.. Может, мне следует ее исследовать?..

И я освобождаю Софию от блузки, от бюстгальтера, и положив девушку на спинку, расстегиваю застежки юбки, стягиваю ее.

На девочке все тоже тоненькое ажурное белье и чулки, что она одевала вчера. Моя дочь подсознательно готовилась к тому, что она разденется перед отцом?.. А, может, не подсознательно?

Я стягиваю ее трусики – и последнее сомнение исчезает: ее лобок аккуратно выбрит и надушен. Со вчера бы тут осталась легкая щетина, она депилировала его сегодня. Планировала ли София секс, или просто все сделала максимально приближенным к условиям реальной встрече?..

Пока член не вошел в дочь, это еще не инцест, это еще игра, успокаиваю я себя.

— Как ты относишься к сексу на первом свидании?.. – спрашиваю я.

— Ох... Иногда это допустимо, - отвечает она.

Прильнув лицом к ее промежности, я вдыхаю ее аромат, запах молодого и чистого тела, кожи. И я целую Софийку в ее лоно, провожу нежно языком по ее щелке, касаюсь клитора, играю с ним, как недавно играл с язычком девушки.

И тут звонит телефон Софии.

Быть может звонок разрушит все? Нет, ничуть не бывало. София, разведя передо мной ножки, берет аппарат и принимает вызов:

— Игорь?.. Что хотел?.. Ох...

Язык спускается по щелке, проникает между половыми губками. Они налились кровью, они горячи и покрыты горячей и густой влагой

— Принимаю извинения. Нет... Мы не сможем увидится... Нет... У меня есть другой, он лучше... Лучше тебя.

Ее пальцы в моих волосах. Она вдавливает меня в свою промежность, и я подчиняюсь. Я терзаю ее, я словно ем ее пизденку

— Ох... - она стонет сквозь зубы. – Не звони мне.

И она сбрасывает звонок, откладывает телефон.

Я продолжаю вылизывать дочь, мои руки ложатся на ее попку, мнут ее.

— Клитор, - подсказывает София, - Клитор...

И скоро она кончает: ее тело сотрясает дрожь ножки сжимаются, не выпуская мою голову.

— Мамочка... - шепчет она. – Папочка... Как же хорошо...

Я освобождаюсь и встаю. Мой член стоит как каменный и топорщит полурасстегнутые джинсы. София смотрит на меня с любопытством.

— Что же дальше? – говорит она.

Что дальше?.. Сейчас я пойду в ванну, и кончу там сам, потому что яички сейчас взорвутся. Да, я буду при этом думать о дочери, но постараюсь убедить себя к утру, что это сон.

Но нет, я не говорю этого, а достаю свой член

— Возьми его в ротик, - распоряжаюсь я.

Девочка берет мой член в руку, чуть дрочит его.

— Позвони Юле, - говорит Софийка.

— Зачем?..

— Позвони, кому сказано!

Телефон лежит в кармане, и я набираю номер.

— Алло?..

Софийка обнажает головку, рассматривает ее и целует, а затем погружает член в свой ротик.

Я говорю, что мы скучаем, что ждем ее домой. Она обещает скоро вернуться и привезти подарки.

Дочь тем временем облизывает и сосет мой член. Из-за неопытности или по иной причине, руками она держит и гладит только яички. Что же, если она решила так поквитаться со мной, я не останусь в долгу. Теперь мои пальцы в ее волосах. И я направляю ее на свой возбужденный орган. Я трахаю свою дочь в ротик.

— А где София? Позовешь ее, или мне позвонить? – тем временем спрашивают моя жена.

— Не надо, ее нет дома, и звонить ей не надо. Она на свидании.

— На свидании? Ты сказал ей чтоб не задерживалась?..

— Конечно, - отвечаю я. – Она будет дома вовремя.

И тут я стону и не в силах сдержаться, начинаю кончать. Мой оргазм неожиданный для меня и для Софийки. Ей приходится проглотить первую порцию, а далее она выпускает член, и сперма ложится на ее лицо перламутровыми каплями.

— Что случилось? – спрашивает жена в телефоне.

— Я ударился, - хриплю я в трубку. – Я перезвоню.

Переводя дыхание, я сажусь в кресло, а София наоборот поднимается.

Я рассматриваю дочь, ее небольшую грудь с алыми торчащими сосками, тонкую талию, ее бедра, ее ножки, стройность которых подчеркнута чулками.

— Какая красивая ты у меня выросла, дочь...

Она наливает в бокалы вино, и один подносит мне.

— А еще умная и заботливая, - говорит она.

Она поворачивается, так, что я могу оценить ее в профиль и сзади. Нет, я и раньше замечал, что у нее отличная попа... Но сегодня я вижу свою дочь иначе. И я чувствую, что опять возбуждаюсь.

Что ты творишь? – думаю я. – Это твоя дочь, а ты грязный извращенец.

Но я хочу ее. И понимаю, что уже не смогу смотреть на нее только как на дочь. Понимаю, что, если я ее не трахну – буду жалеть остаток жизни. Но если трахну – то тоже буду жалеть остаток жизни. Трудно иногда быть отцом. И я был уже в ее ротике, она испробовала мое семя. Так зачем останавливаться?

Девственница ли она? Что-то произошедшее этим вечером заставляет меня сомневаться в этом. С другой стороны, о таких вещах обычно говорят маме, а та бы мне точно сообщила.

Может, оставить ее цветочек несорванным? Для чего? Чтоб какой-то неумелый мальчишка сорвал его, сделав моему ребенку больно.

В колонках проникновенно поет Дэвид Боуи про майора Тома. И София танцует, передо мной, оставаясь обнаженной.

Я совершаю свой выбор, встаю и подхожу к дочери, становлюсь ее партнером – пока по танцу. Моя левая рука в ее руке, правая на талии, прижимает тело девочки ко мне, так, что ее острые сосочки упираются мне в грудь.

Свою голову она кладет мне на плечо. И хотя в комнате тепло, я чувствую ее дрожь, вижу гусиную кожу у моей девочки.

— Мы можем остановиться, - говорю я. – Если ты хочешь.

Она молчит, но не отстраняется. Она обнимает меня за шею обеими руками. Я ответно обнимаю ее за талию, кладу ладони на попку, И она вдруг запрыгивает ко мне на руки, обнимает своими ножками меня за талию. Я бережно несу свою дочь в спальню, кладу на кровать.

Неужели я сейчас трахну свою дочь?.. Она видимо тоже не против.

Я кладу ее на спинку. Мне не довелось ранее лишать девушек невинности, но я читал, что это лучше делать сзади. Однако, полагаю я, лучше сделать это так, чтоб видеть ее лицо.

Разведя ее ножки, присаживаюсь между ними и снова целую девочку в ее красоту, поглаживаю языком клитор, стараясь, чтоб Софийка расслабилась, успокоилась. И когда дрожь успокаивается, я занимаю место сверху, рукой направляю член между ее половых губок. Головка раздвигает их, я вхожу, пока не упираюсь в препятствие.

София стонет, стиснув зубы.

— Потерпи, милая... Сейчас будет хорошо... - вру я.

Преграда поддается как-то не сразу, потом становится легче, но не до конца. Пизденка Софии узенькая, и я вхожу в нее, раздвигая эту тесноту. Пробивая дорогу, для еще неизвестно мне парня.

Мне удается совершить несколько фрикций, но я вижу слезы на глазах дочери, вижу, как она кусает губку. Мне стоит остановиться

Я вынимаю свой член, он покрыт не кровью, а какой-то алой слизью.

Софийка хнычет.

— Ничего, ничего милая... В следующий раз будет уже приятно. Правда...

— Следующий?..

— Угу. Не сегодня.

Девушки часто ненавидят тех, кто лишал их девственности за причиненную боль. Что же, может ненависть справедливая цена за все, что произошло сегодня. Зато с новым мальчиком ей может быть сразу хорошо.

Но мой член еще стоит. А рядом лежит прекрасная и юная женщина. И я переворачиваю ее на спинку. Ясно, чего мне хочется. Но я начинаю издалека. Массирую ее плечи и спинку, спускаюсь к ее ягодичкам. Мну их, развожу и целую прямо туда, в колечко попки. Софийка вздрагивает. Я щекочу анус язычком и провожу вниз, к уже испробованной пизденке дочери.

В тумбочке лежит ароматическое масло для аромодиффузора – его немного, и оно довольно дорогое. Но разве моя дочь стоит меньше?.. Я достаю флакончик, и увлажним пальцы правой руки, массирую дочери попу, а левой – продолжаю гладить. ее клитор и половые губки. Вот смазанный палец дразнит колечко ануса, проникает в него. София вздрагивает, но успокаивается.

Круговым движением я расширяю дырочку, добавляю второй палец. Затем остаток масла я выливаю на член. Пару капель падает на простыню. Завтра следует устранить следы преступления, но сейчас не до того. Я подвожу член к попке девушки и начинаю буквально втискиваться в ее тело. София хнычет.

— Маленькая, расслабься там... - шепчу я ей на ушко.

Ей действительно получается расслабиться, и я вхожу в нее до конца, даю время ей привыкнуть, а затем начинаю в ней двигаться, сначала медленно, потом быстрее. И София начинает отзываться. Она не желает быть просто предметом для секса, она помогает мне, двигаясь своей попой.

Я не забываю про ее клитор – просунув руку под лобок девочки глажу там –видимо оргазм у Софии все же клиторальный.

Ее попка сжимает меня так плотно, что я не выдерживаю, кончаю наконец в нее.

Член опадает, и я выхожу из Софийки. Ниточки спермы тянутся от моего члена, а после обрываются.

Обессиленные мы лежим рядом.

Что же будет дальше?..

—

Мы просыпаемся. Я шевелюсь, вспоминаю вчерашнее. Краска заливает щеки. Явно вчера мы перешли все линии допустимого. И то, что ночью казалось соблазнительным, утром выглядит постыдным.

Сон. Это был сон. И его следует забыть.

Я оглядываюсь. София лежит рядом совершенно голенькая.

Надо исправить, надо замести следы. Девственность дочери не вернуть. Но следует нам понять, какую ошибку мы совершили.

А если бы Юля ночью внезапно вернулась из командировки?.. Хорошенькое дело!

Но, почувствовав мое пробуждение, Софийка тоже просыпается, улыбается сладко и тянет свои ручонки ко мне:

— Папка... Ты самый лучший...

Она обнимает меня, целует... Моя ладонь ложится на ее попу.

Мой сон продолжается?