Голыми руками...

Прошла Московская олимпиада, которая привлекала советских граждан к телевизорам. С улетевшим Мишкой, исчезло хорошее настроение у друзей Фёдора. Он, как самый активный парень в компании четырех домов, привлекал сверстников своими фантазиями шалости и интересными приключениями.

Хотя появились новые фильмы, снятые специально для этих недель, все равно ждать до вечера было скучно. Друг Фёдора, по фамилии Гнедых, тихо бренчал на гитаре, ещё больше разжигая тоску.

— Новый мультфильм видели? «Отпуск в Простоквашино»? — Вспомнил Гнедых.

— Веселый мультфильм! — Сказала Катя Исакова. — Надо же придумали клички героям.

— Между прочим у меня бабушка живет в деревне. Тоже Простоквашино. И почтальон там по фамилии Печкин.

Толчок вспыхнувшей идеи разбудил атамана. Не сбрасывая маску безразличия, начал добывать информацию:

— Давно ты там был? Может уже померла бабушка?

— На прошлой неделе получили от неё письмо. Зовет к себе погостить. Но мамка не хочет ехать, а мне и подавно не надо. Чего там делать в том селе. Был я там, когда мне было шесть лет. — Гнедых, сплюнул сквозь зубы, откинул окурок. — Папка ещё с нами жил. Вот все трое там и мучились от безделья. Дети там какие-то затюканные, грязные. Еле неделю вытерпел. Баба Вера меня всё уговаривала остаться до школы. «Откормлю, тебя внучек! Пойдешь справненьким в первый класс!»

— А я свою бабушку любил, пока она жива была. — Ответил Фёдор Матвеев. — Она конечно не в селе жила, но баловала разными выпечками. Далеко до той деревни?

— Хрен его знает. Мне показалось далеко. Главное, дом её помню. Самый разукрашенный, стоит у клуба ихнего. Сейчас, наверное, дом не так красив. Дедушка пять лет назад помер, осталась баба Вера одна. Считай, если он не ремонтирован с тех пор как я его видел девять лет назад, то может совсем развалюха, а не дом.

Группа, состоящая из трех девушек и пяти парней, провела некоторое время вместе. Матвеев случайно узнав о бабушке с тем же именем, разрабатывал план своей задумки.

Его мама, Жанна Сергеевна, давно предлагала ему поехать к матери отца, живущей в соседнем поселке Журавки, погостить. Считая его уже взрослым парнем, мама даже сказала, что позволит ему самому ехать на автобусе. Вот папина мать, бабушку Зою, Федор не приветствовал, видел ее обычно в дни приезда к ним по делам производства. Такие визиты обычно происходили в зимний период, когда парень все время был занят учебой и тренировками.

Гитара так и вызывала скуку. Сначала ушла Катя, самая прилежная из группы. Просто буркнув: «Пока», ушел Борька Самиков. Все поняли, что он отправился за Катей. Даже знали, что он в подъезде будет приставать к девушке, лезть целоваться и возможно обниматься.

Сашку пригласил отец. Он скривился, но посмел перечить старшему лейтенанту милиции.

— Санек сказал, что папка его украл обойму патронов и они в прошлые выходные постреляли в лесу. Везет Баяну. — «Баян» это Сашкина кличка, произошедшая от фамилии Гармошкин. — Я бы радовался такому отцу. — Проговорил, молчавший до этого Игорь Слободский. Все знали его отца ботаника, вечно ковыряющегося в горшках многочисленных растений, дома. — А Санька брезгует ими, ментом поганым за глаза называет. Э-э-эх!

— Мальчишки! Давайте завтра на речку сходим! — Предложила Аня, худощавая в плечах и грудной клетке, но великолепно сформировавшаяся ниже талии. — Покажу вам свой купальник. Гэ-Дэ-эРовский.

— Да, ребята, зачем мы здесь сидим? Давайте пойдем. — Поддержала подругу Свету, девушка с обратной Анне диспропорцией — рано сформировавшиеся молочные железы дразнили парней, но плоские ягодицы, опираясь на худощавые бедра, походили на мальчиковые. Она в тайне надеялась, что верх германского купальника даст понять, не имеющая грудей Аня.

— Ага! Как всегда, после обеда выходим. — Все ждали одобрения Федора. — Радио, тебе нужно сходить за автомобильной камерой. Ты обещал заклеить.

— Хорошо, Дядь Федор, принесу. — «Радио» образовалось от Слободский. Слобода — Свобода — Радио Свобода. Парни временами слушали запретную станцию. В основном старались услышать песни зарубежных исполнителей.

— Игорь, больше не надо так! Лучше будет если по-старому — Мэтью. — Федор сердито посмотрел на товарища. — Ребят, с меня пиво. Четыре бутылки!

— О-о-о! Я бутылку вина запасся от компании шнурков. — Четвертый из оставшихся парней, Олег Изюбров с ясно каким «позывным», подхватил идею выпить алкоголь. — Свет, ты говорила, что твои шнурки самогон выгнали.

— Не шнурки! Ещё раз так скажешь на моих маму и папу, пиздюлей от брата получишь! — Оскорбление родителей стало причиной сквернословия Светланы. — Я для девочек квас возьму, а для парней брагу. Самогон упакован и подсчитан. Пресных лепешек напеку к выходу.

— И, правда, Олег, ты как-нибудь культурней к близким нам людям относись. — Мэтью и на Оленя посмотрел сердито.

Далее они начали обсуждать, что ещё необходимо взять на пляжный отдых. Потихоньку расходясь по домам, друзья желали спокойной ночи друг другу. Последними прощались два Федора. Мэтью ещё немного расспросил о Простоквашино. В голове этого парня зрела невероятная идея.

Инспирированный шпионскими романами, он решил стать разведчиком. Ни своих друзей не вовлекал в свой план, жил двойной жизнью агента. Разработал собственный шифр, основанный на замене букв на цифры и обратно на буквы. Узнал у учителя химии состав чернил для тайнописи. Изготовил полый камень из цемента с песком для хранения секретных документов. Он уже вторую неделю лежит незамеченным, никто не подозревает, что в нем спрятаны охотничий патрон и сложный нож.

Федор задумался о том, как привлечь внимание контрразведки, написав письмо на "Радио Свобода". Текст будет обычным с просьбой озвучить новую песню какого-либо исполнителя. А "шифровку" он напишет мелким почерком и использовать привлекательные чернила.

Таким образом он хотел не только привлечь к себе внимание, но и проверить бдительность спецслужбы страны. Поездка в Простоквашино была нужна лишь для того, чтобы узнать у местного Печкина как отправлять письма за рубеж. Сложно? А как же! Именно по капельке собирая информацию, агенты узнают о противнике.

Начав три года назад свою "операцию", Мэтью записался в секции самбо и бокса. О его увлечении единоборством знали все друзья, но поддержать хотела только Катя.

Сегодня Катя кивнула Федору, чтобы он проводил её до подъезда, и парень понял этот знак как "Пока". Она обозлилась на него и позволила Татарину (Борьке Самикову, у которого отец татарин, а мать русская) потискать себя по груди и спине, но недолго. Оттолкнув нахального друга, пошла домой.

А Федор не мог покинуть компанию из-за своих принципов - он вожак, не должен покидать стаю прежде всех. Но главным было даже не это. Его желание стать разведчиком, с тайной жизнью за границей, с легендой, в которую вряд ли впишется подруга детства. Скорее всего его спутницей назначат какую-нибудь обученную шпионским приемам девушку, а не простушку Катю. Такая "Мата Хари" снилась Федору чаще, чем красивая подруга.

Проверив, как там его «хранилище», Федор вернулся после ужина, когда смерклось. Чтобы открыть камень, он взял его домой. Там, снова скрываясь от родителей и сестры, сразу зашел в ванную комнату, благо дверь в нее была первой в ряде коридорных проемов. Открыв камень, обнаружил внутри патрон свернутый в трубочку лист плотной бумаги. У парня пробежала дрожь по спине. Как будто осклизший зубы зверь, он почувствовал азарт хищника. Спрятав камень под ванну, закрыл его ширмой.

— Федя! Ты почему не отозвался, когда я тебя звала? — Сестра Вика уже старалась напоминать маме, начальнице целого отдела в институте. — Мама хочет с тобой поговорить.

— О! Моя уважаемая командирша, я не слышал вашего зова. — Поддразнивая Вику, дразнил её намеком на то, что такая малышка ему не ровня. — Мам, ты что-то хотела?

— В субботу отправьтесь с Викой в Журавки... — Видя его желание возражать,...

сказала более настойчиво. — Ты посмотри на сестру, совсем бледная, как альбинос. Отвезешь и можешь вернуться, если захочешь в этой скуче сидеть.

Суббота через два дня. Успеет ещё и с друзьями на пляж сходить, и разобраться кто копался в его хранилище.

— Я тоже считаю, что Вика должна погостить у Зои Федоровны. — Хоть спустит сестренку со глаз долой на оставшееся время лета. — Но я всего лишь на три дня. Максимум на пять, у меня тренировки, подготовка к соревнованиям. Папа, может ты отвезешь свою любимицу?

— Папе некогда! — Даже дома мама не переставала быть начальником. Это раздражало папу. Вот и сейчас он всего лишь нахмурился. — Договорились. Домой вернешься в понедельник.

Последние слова прочитались по морщинам на лбу отца. В выходные он отомстит на супруге, игнорировавшей его стремления к бытовым делам. То ей ли не разговаривать со мной, то дети, спящие в своих комнатах, услышат. А Вика действительно его любимый ребенок. Так сложилось, что взросление Федора пришлось на то время, когда он пропадал в командировках, а вот Вика выросла у него на глазах и сейчас одиннадцатилетняя дочь часто защищала его, если мама повышала голос на супруга. Было мило наблюдать, как две самочки улыбались друг на друга зубками, защищая свое мнение — тюфяка по мнению родительницы или лучшего человека в мире, по мнению Вики.

Сын же никак не проявлял чувств к отцу. Да, он уважал его, не грубил, выслушивал его советы, если отец желал поделиться опытом. Но если Федору требовалось мнение взрослого, то сын чаще обращался к маме. Впрочем, если родители в это время были вдвоем, то он начинал: "Пап, мам... ".

— Все? Я могу идти к себе? — Даже этот вопрос он задал, стоя спиной к отцу. — Если, что, без стука не входить. Мне тогда придется убить... Особенно тебя, Викуля! — Добавил Федор, глядя в веснушчатое лицо сестры.

В своей комнате он наконец вынул гильзу из кармана штанов. При закладке патрона в камень, он был не стрелянный, с серым пыжом у самого края гильзы. Повернув гильзу капсюлем к себе, увидел, что патрон уже стрелянный. Четкий отпечаток бойка ружья виделся слегка с краю капсюля.

"Хорошо! С гильзой разберусь потом. Что это?" — Парень вытянул бумажку. Свернутый в трубочку фотоснимок. На оборотной стороне полосками, вырезанными из газет, приклеена надпись: "Найди меня, если сможешь!". Глаголы были составными, то есть вырезанными из разных участков текста буквами. Зеленая запятая и красный восклицательный знак дорисованы карандашами.

На лицевой стороне он, Федор! Или, точнее, его изображение, направляющееся куда-то. О движении говорит размытое изображение правой ноги и левой руки. Рубашка на нем - та, которую он положил в стиральную машину "Вятка-2" на прошлой неделе. Сейчас она выстиранная и лежит в шуфлядке шкафа. Кадр съемки с верхних этажей какого-то дома.

Парень достал постоянный атрибут шпиона - лупу. В зарослях поисковика задумался. Пытаясь вспомнить виды города, которые можно было разглядеть окрестностями именно в таком ракурсе, понял, что из его окна практически такой вид. Да, точно! Там тот кювет вдоль дороги, уходящей перпендикуляром от их дома. Но на снимке видна другая сторона той улицы. Значит нужно сместиться левее... Наверное, на три подъезда, чтобы получить такой ракурс. Теперь высота. Если судить о том, что не видны корпуса складов, которые видны с уровня его девятого этажа, то где-то на пятом или даже четвертом этаже находился фотограф.

Федор постарался вспомнить, кто живет в первом подъезде на четвертом или пятом этаже. В том подъезде живут Татарин и Катя. Но окна обоих друзей не выходят на эту сторону. Из всех друзей, живущих в этом доме, только у его семьи четырехкомнатная квартира, с окнами по обе стороны дома.

Позвонить Татарину он не имел право - он "шпион", о его тайне никто не знает! Как не знает? А фотография? А о том, что это именно его секрет, кто тогда знает?

Лупа показала какое-то пятно в углу снимка. Отпечаток! Стоп! Нужно вспомнить, кто в том подъезде занимается фотографией. Самиков! Точно, Татарин! Но он недавно жаловался, что надоело ему фотодело, что скучно ожидать проявления и дальнейшего закрепления фотоснимков. Хотя это нытье возможно всего лишь отвлекающий маневр. То, что Борис легко вступал в контакт с взрослыми также подтверждало, что он может зайти к соседям, у которых окна выходят на эту сторону дома, сфотографировать его, Федора.

Беспокоил один нюанс – на прошлой неделе парни практически не расставались в дневное время, и понять момент, когда Федор шел именно в...

«Стоп! А куда я ходил на прошлой неделе один? Та-а-ак! Обычно таким путем я иду на бокс. Да. Четверг прошлой недели! Татарин оставался с ребятами... Сашкой, Свободой и Анькой. Не мог он так быстро добежать до точки съемки! Тогда получается, что Татарин отпадает? Кто?».

Интуиция подсказывала ему, что такое может сделать только подросток – взрослые слишком серьезны, опускаться до игр с юношей им не позволяет именно взрослость. Может более младший по возрасту ребенок? Может. Но! Фотодело – это долгая возня с реактивами, требующая усидчивости, напрочь отсутствующая у ребят младше тринадцати лет. Ладно, он согласился со своими доводами и ограничил возраст коридором 10-18 лет. Под этот ценз подходят ребята из его компании и еще пять маминых сыночков и дочек из этой коробки. Один из этих пяти, Олег Михайлов, как раз живет в первом подъезде. Парень пятнадцати лет от роду. Очкарик с сильно изогнутыми линзами очков. По этой причине он не вошел в их компанию, когда требовалось быстро покинуть место хулиганства или из яблоневого сада, куда ватага лазила за фруктами.

Подозреваемых трое – Борис, его тоже не стоит отбрасывать, может он уже давно приготовил аппарат и в тот момент, когда Федор скрылся из виду, добежал до пятого этажа, схватил «Зенит-Е», позвонил соседям... По подсчетам получается секунд за двадцать он должен успеть... Нет! Борис не подходит.

Олег! Его окна тоже выходят только во двор, значит он тоже должен напроситься к соседям, чем-то объяснить такую просьбу.

И... Екатерина! Итак. Анализируем ее! Могла она сделать фотографию. Не могла! Главное — у нее нет фотоаппарата. Второе — это же девочка! У девочек в голове другие интересы. Одежда, прически, дневники.

Знания из детективных произведений подсказали ему, что Екатерину не стоит сбрасывать со счетов. Ведь ведет он сам двойную жизнь. Так и девушка тоже может притворяться любительницей кукол и нарядов, а в одиночестве перевоплощаться в хитрого агента.

Парень еще долго размышлял о тайном партнере. Засыпая, он все чаще произносил имя девушки. О том, что она могла тайно взять или просто попросить фотоаппарат у Татарина, Федор догадался.

***

Ночью ему опять снилась Мата Хари, резкая и стервозная женщина. Говоря похабства, целовала Федора, до удушения всасывая его губы. Парень оттолкнул «напарницу», сказав, что она так провалит операцию, пошел по узким улочкам знакомым по сериалу «Семнадцать мгновений весны». Бросив взгляд на окно, увидел на конспиративной квартире Екатерину. Подруга улыбнулась ему. Встретила в прихожей поцелуем, своей лаской несравнимой с удушающим поцелуем «профессионалки»...

Это была первая поллюция, вызванная образом Екатерины Исаковой. Сон был до того реалистичен, что Мэтью еще несколько секунд подергивался в экстазе и искал подружку в своей спальне.

Вика уже проснулась и гремит посудой на кухне, хотя знает его привычку спать в тиши. Заряжа! Но надо сначала сменить трусы и искупаться. Сегодня опять бокс, нужно быть в чистом белье, чтобы не опозориться перед ребятами.

— Бразер! — Это чудо с косичками учится в спецшколе с уклоном на иностранные языки. — Может скажешь родителям, что ты занят и они передумают отправлять меня к Зое?

— Причина?

— Что в той деревне делать? Это только говорят, что там природа, а на самом деле дерьмо животных на проезжей части...

— Вот это и есть натуральная природа. Какашки коров, моча свиней....

Я считаю, что настоящая причина твоего отказа в подружках, которые не могут также как ты уехать, и подговаривают тебя. Советую тебе держаться своего мнения. Так же я уверен, что там у тебя тоже появятся друзья и поверь мне, они намного бесхитростнее твоих подружек. Ты сможешь навязать им свое мировоззрение.

— Но меня воротит от одного вида коровьих лепешек!

— Тогда почему я должен учувствовать в твоей афере? Лгать? Очернять свою совесть? Уволь меня! Скажи маме напрямую, меня пожалуйста не впутывай.

— А сам ты почему ни одно лето там не гостил?

— Гостил. Ты ещё головой до столешницы не доставала в то лето. Так что, если по справедливости, я своё отгостил, теперь твоя очередь радовать Зою. А про нюансы сельской жизни советую тебе забыть, не обращать внимания. Не смотришь ведь на окурки и плевки у магазинов... Вот, видишь, как ты носик сморщила. Всё это жизнь. Где-то цветы, а где-то плевки и какашки животных. Чем ты тут гремела?

— Вермишель тебе отварила и сосиски.

— Ты будешь хорошей женой... — Фёдор наслаждался кулинарными успехами сестры.

— Не буду я жениться...

— Тогда правильнее говорить — выходить замуж. Будешь, будешь. У Жанны Сергеевны, — Фёдор и Вика часто называли родителей и бабушек по именам, — спроси. Она также говорила. Мне папа рассказывал.

— Катя твоя выходила из нашего подъезда, наверное, к кому-то заходила.

— Кaтя не моя собственность.

— Но она же тебе нравится? Поцеловал уже её? — Вопросы сестренки помешали ему проглотить пищу, он задохнулся.

— Нравится! — Прокашлявшись, сказал правду брат. — Не целовал.

— А кого целовал?

— Только тебя в щеку.

— Я имею в виду девушку. — Насела Вика.

— Я же сказал — целовал только тебя, в щеку как сестру. Больше никого. Чай горячий, долей молока, пожалуйста. Если ты сходишь в магазин, то посуду я помою. — Перевёл щекотливый разговор на другое брат.

— Нет.

— Тебе же нравилось в магазин ходить?

— Там пьяные дяденьки пугают меня. Давай вдвоём сходим?

— Я тебя понял, систер. Покажешь мне их.

Защищать семью было его обязанностью. Это он себе ещё в двенадцать лет поставил такую задачу. Нет! До сегодняшнего обращения Вики не было таких случаев, что кто-то обижал его родных. А обязательство появилось после того, как на родителей Олега Михайлова напали хулиганы. Его отца сильно избили, а маму напугали. Она, трясясь от страха, рассказывала выбежавшим на крики соседям, о происшествии. Олег тогда тоже плакал и жался к маме.

— Федь, а в Журавке могут тоже приставать. — Тонкий намёк должен был раздражать брата и помочь ей в разговоре с мамой.

— Ха! Помнится, мне Зоя в то лето, так шуганула пацанов, которые хотели меня взять на слабо, что даже дождик обходил меня стороной. А я бегал и просил капельки падать на меня, так как Зоя сказала, что дождь грибной и от этого все быстро растёт. Пошли быстрее, мне ещё нужно коэ-что сделать.

Проходя мимо места посиделок, увидел новое — на том месте где лежал его камень, сейчас лежит другой. Нагнувшись «поправить шнурок», дождался пока Вика отойдёт подальше, поднял камень. Письмо. Сунул в карман, догнал сестру.

В магазине ещё не было алкоголика — начинали торговать спиртным с 11:00.

— Вот оказывается, когда нужно ходить в магазин. И окурков меньше и синяков. Но я сейчас узнаю кто тут хулиганит.

Продавцы его знали с пяти лет. Всегда встречали с улыбкой и искренней радостью. До десяти лет напоминали ему о том, как он впервые покупал у них молоко.

В тот день беременная мама оставила его дома, а кошка вздумала котиться. Впервые увиденный процесс родов, ошеломил мальчика, который уже знал, что звери рождаются, а не существовали всегда. Кошка родила пятых котят. И в порыве страсти, Федя нашёл три копейки, взял литровую банку, пошёл в магазин. В тот день работала тётя Вера и уборщица тётя Эмма. Его, запыхавшегося, распросили о причине бега, он поставил банку на прилавок, подал три копейки, сказал: «Дайте молока, у нас кошка родила!». Вот именно эти слова и повторяли потом тёти Вера и Эмма. Налили ему пол-литра молока из алюминиевой фляжки, закрыли своей пластиковой крышкой, потому что впопыхах Федя забыл о своей.

— Здравствуйте, Эмма Оттовна. У вас новая продавщица?

— Здравствуйте, Федя и Виктория. Да! Вера Григорьевна ушла на пенсию, скоро и моя очередь. Новенькую зовут Наталья Павловна. А вы чего вдвоём?

— Тёть Эм, вот Вику кто-то из алкашей напугал. Как, кстати?

— Громко матерился и обещал отлупить если я ещё здесь покажусь.

— За что? — Удивилась Эмма.

— Я сделала ему замечание, что он бросил окурок на дорогу, хотя урна рядом.

— Какой из себя? — Старая женщина закипела на глазах. Она очень не хотела, чтобы это оказался её внук. Что только не делали её дочь с зятем, она сама, внук умудрялся выпить в самых невероятных условиях.

— Бабушка Эмма, я не помню. Очень испугалась. Его рыжий, видимо знакомый или друг, сказал: «Не приставай к ребенку, Архип!». Я ещё удивилась редкому имени.

У Эммы отлегло от сердца. Рыжий видимо ее внук, а Архип его приятель, Архипов Петр.

— Я знаю о ком идёт речь, Федя. Но пропустить не мешало бы обоих. Особенно моего внука. Я с ним не могу справиться, а родители тем более. Рыжий — внук мой Вилли Оппенгеймер, а того, кто обидел Вику, зовут Петр Архипов. Даже не знаю, что ты с ними сделаешь, но не бери грех на душу. Ты понимаешь о чём я?

— Да, Эмма Отто́вна. Если полиция с ними не может управиться, то мне будет интересен мой эксперимент. Но в ближайшие дни не получится. Придется на следующей неделе. Вика́, а ты ходи в магазин с утра пораньше.

***

Возле дома он отправил сестру отнести продукты, а сам решил посмотреть письмо. Зря он надеялся, что всё так легко. Это был всего лишь пустой конверт. Две копейки цена ему.

«Что Катя хочет этим сказать?». — Федор уже был на 95 процентов уверен, что с ним общается Катя. «Возможно ждёт от меня письма? Блин! Я не разглядел камень! Возможно на нем есть какие-нибудь знаки».

Сейчас к нему направлялись Татарин и Аня. Сменив на лице маску размышлизма на личину пфигизма, широко разинув рот, зевнул.

— Салам! — Традиционное приветствие Бориса. — Аня говорит насчет пляжа толк был.

— Ань, здравствуй. Да, Борь, привет. Я сейчас на тренировку до обеда, потом быстрый перекус и на речку. — Удачный момент просондировать товарища. — Фотоаппарат возьми, может полураздетые девчата захотят позировать.

— Конечно! Боря, возьмешь? — Идея понравилась девушке.

— Возьму конечно. Уже заряженный, вторую неделю висит в прихожей на вешалке. О! Девчата идут.

Татарин рванул к Свете и Кате. Свету просто поприветствовал, а Катю попытался поцеловать в щеку. Едва не упал от незаметного приема джиу-джитсу, исполненного на его запястье. Только Фёдор заметил искривившееся лицо Бориса.

— Девчата, пацаны, сбор здесь в два часа. Мне нужно на тренировку. Пиво с меня, больше спиртного не берите — на жаре плохо станет. С нами пойдет Вика.

— Кать, Света, Борис возьмет фотик, так что надевайте свои самые лучшие наряды.

Света, в отличии от Кати, расцвела. Мама выделила три рубля на покупку купальника. Она уже присматривала в спорттоварах костюмчик.

«Озабоченность Кати можно списать на то, что она не сможет покрасоваться перед объективом. А может она потратила пленку Татарина и сейчас размышляет о возможном уличении.»

— Кать, ты чего? Не пойдешь с нами? — Фёдору нужно бежать домой за одеждой, но очота посмотреть на выражение лица... Да, красавицы!

— Не могу. Мне не здоровится. Вчера еще было хорошо. Но почему-то, — девушка бросила взгляд в его глаза, — никто не надумал купаться вчера. Вернется здоровье — сходим.

На тренировке пропустил пару джебов, а все из-за того, что не мог сосредоточиться, отвлекаясь на мысли о девушке. Последний удар разозлил его, он принялся действовать ...

активнее, так что схватку завершил нокдауном соперника. Тренер сказал, что его чаще надо бить по лицу — тогда парня можно брать на областные соревнования.

Во время своего пути домой Фёдор размышлял о конверте. Эта ассоциация направила его мысли к почтовому ящику, который оказался пустым. Фёдор был разочарован в своей интуиции и с грустью захлопнул дверцу ящика. Зеленая стрелка на зеленом фоне ящика едва угадывалась, и если бы не его размышления в этот момент, он бы не заметил указателя, указывающего чуть вверх и вправо на ящик соседей, который не закрывался. И снова — пустой конверт.

«Она точно просит переписки. На камне вряд ли есть какие-то намеки. Вечером отнесу его и рассмотрю подробнее. Ещё я забыл про гильзу. Кто у нас охотник? Особенно в первом подъезде? На моей памяти только дядя Лёня занимался охотой, но он уже пару лет как умер. Осталась его супруга... Евдокия... Макаровна. Ее окна, кстати, выходят куда требуется. Кате легко зайти к старушке, попросить стрелянную гильзу и сфотографировать меня».

— Вик, ты утром видела Катю? — Сестра накормила его разогретым борщом и напоила чаем. — Как по-твоему, она была здорова в то время?

— По крайней мере, не хромала и не шла согнутой в пояснице. Заболела...? Ты, наверное, не знаешь о периодических недугах девушек. Мама меня уже предупредила о таких случаях. Мне стыдно говорить об этом. Просто знай, что если девушка стесняется подходить к тебе и говорит о недуге, то это... как его? Физиологический... , физиологичный,— Вика наконец произнесла длинное слово.— недуг. Два-три дня он длится. У меня такого ещё не было..., но я уже не боюсь. Купаться в это время девушкам не рекомендуется.

— Грамотная ты у нас. Гордостью семьи будешь, сестрёнка. Готова идти?

— Я готова. А ты дашь пива хлебнуть... ? Ой, неприятно. Значит у нас будет восемь человек. Четыре сосиски пополам, восемь шоколадных конфет и карамелька столько же.

— Кроме того, что ты умница, так ещё и добрый человек. Я начинаю завидовать...

— Федька, перестань! — Нежный пощечиной по плечу мокрым полотенцем и насупленная лобик свидетельствовали о стыде сестры. — Катке своей такое говори.

— Не Катке, а Кате.

— Извини. — Этику в их семье пытается привить папа. А Вика его любимица, старается угодить ему. Она подошла к брату, обняла за плечи. — Знаешь, как неохота с вами расставаться. Поддержишь меня?

— Извини, нет. Зоя тоже человек, нужно показать ей своё почтение. Давай так — если за две недели не акклиматизируешься, то позвонишь, я уговорю Жанну забрать тебя. — Фёдор, прежде чем продолжить старую тему, опять замялся. — А эти периодические недомогания как часто происходят?

— Женский организм подвержен лунному циклу. В таких случаях не стоит признаваться в любви к девушке. Мы в такие дни становимся агрессивными или просто раздражительными, можем обидеть. Если хочешь сказать Кате о своих чувствах, то советую объясниться через две недели ровно — самое лучшее время, в это время мы ласковы и ждём от мужчин ответных ласк.

— Это тебе кто такое сказал?

— Жанна Сергеевна, кто же ещё!? Папа тебе об этом разве не говорил... ? Сам поговори с ним.

— А если сегодня вечером я с Катей просто поговорю, не будет ничего страшного?

— Не знаю... Со мной ведь ещё такого не было, а о нюансах мама не поведала. Я узнаю у Зои, потом напишу тебе. А вечером старайся не трогать её, говори о не касающихся физиологии темах. Пойдём, ребята уже начали собираться.

Когда они достигли реки, время было идеальным. Люди также начали собираться, стремясь занять лучшие места на песке. Аня первая сняла халатик и появилась в купальнике. Белое тело девушки с изящными бедрами и округлой попкой привлекало взгляды парней, особенно нижней частью тела. Лифчик немного колыхался на груди, точно так же как у Вики, у которой вообще не просматривались признаки. Света хвасталась обновкой, которую успела купить. Если персы лезли в глаза юношей, растягивали ткань бюстгальтера, то тощая попка также была похожа на попку Вики. Света, видимо, усовершенствовала трусики, чтобы они не соскочили с ягодиц при купании, тем самым лишив парней возможности увидеть ее интимные места.

— Боря! Пока мы не обвалились в песке, сфотай нас. — Света своими бедрами лезла в глаза Татарина.

— Давайте сначала по одному, а потом всей толпой. — Боря нацелил объектив на Светлану. — Ох ты! Я же помню, что заряжал его!

Борис вскрыл камеру, подняв уверенность Фёдора, что это Катя с ним общается на 99 процентов. Один процент забирал вопрос — где и как она проявила пленку, напечатала снимки.

Лица девушек сразу померкли. Борис задумался. Кого он подозревает можно было догадаться.

Компанию пригласили сыграть в волейбол парни из их школы, но жившие по другую сторону дороги. Девчата здесь были более развязные, можно сказать даже распущенные. Спокойно позволяли парням обнять их, оттолкнуть на песок, свободно поправляли съехавшие между ягодиц трусики, начинавшие выпадать из лифчика груди. Да и формы их тел равномерны, без перекосов как у Ани и Светы.

Затем все собрались выпить напитков, перекусить закусками. Проведя в воде достаточно долго время, мы потеряли Бориса и одну из девушек, Галину, из виду. Волновалась только Вика, ей казалось, что эти двое утонули, но два Федора знали — Борис лучший пловец среди них. Да и гибель сразу двух человек была очень невероятной.

— Заглянула в кусты, отвлеклась. — Объяснила вернувшаяся Галка, когда у неё спросила Аня.

Через несколько минут появился и Татарин. Сказал, что увидел знакомого на том конце пляжа, поплыл к нему, поговорил. «Двадцать минут мочиться. Врёт!». — Прошептала Аня Свете. Подруга кивнула в знак согласия. В их компании ещё не начали напрямую говорить о сексе. Разве что девчата отдельно от парней начав разговор о месячных, переводили его на тему половых сношений с парнями. Юноши между собой обсуждали фигуры зрелых женщин, считая подружек неопытными и простоватыми девчатами, которые могут думать только о платьях, прическах.

Галка съела оставшуюся лепешку, запила остатками пива. К ней подсела Наталья. Они о чём-то шептались. Подруга пару раз взглянула на апатично настроенного Бориса. Переведя взор на Федора Гнедых, сказала:

— Мама поручила набрать родниковой воды. Пойдём со мной на родник сходим.

Вопрос, почему она не позвала парня из своей компании, возник только в голове у Вики. Взяв две пластиковые баклаги, молодые люди покинули компанию.

— Аня, не хочешь посмотреть на родник? — Игорь Радио решился на попытку уединиться с девушкой.

— Да. Пойдём, Игорек. — Интимность произнесенного, многократно усилилась томным голосом.

Одна только Вика, следила за парочкой, потом покраснев от своих мыслей, начала пересыпать песок с ладошки на другую. А Мэтью наблюдал за Катей. Как ей сказать, что он быстро вычислил её? Подойти, напрямую сказать? Не интересно. Написать письмо? Она же своими конвертами прямо указывает на эпистолярное общение.

«Коллега, приветствую тебя! Признаться, не ожидал, что кто-то обнаружит мою фантазию. Расскажу тебе о себе, ведь ты, наверное, не знаешь о моей второй жизни. Я рад тому, что в этом моем втором мире появилось существо, с которым я могу общаться, делиться радостью достижений и горечью ошибок. Можно я буду называть тебя Пятницей? Ведь долгое время я был Робинзоном.

И так! Свою мечту стать разведчиком я начал осуществлять три года назад, прочитав роман Богомила Райнова «Господин Никто». А тут ещё химик наш, Анатолий Андреевич, рассказывая о предмете, сказал о симпатичных чернилах. С детским задором я чуть не сразу бросился узнавать о чернилах, но вспомнив о конспирации, узнал о них только через пару недель. И если ты сейчас читаешь мои признания, то я рад, что ты тоже разбираешься в химических процессах.

Шпионские детективы заменили мне школьную литературу, по которой я начал получать низкие оценки. А ведь в органы не берут двоечников. Приходится подтягивать хвосты.

Пока ...

достаточно. Много информации передаваемых агентом — одна из причин провала. Кстати, о провале. Некто Казанский обнаружил пропажу целлоидной ленты».

Вот такое письмо сочинил Мэтью пока Игорь с Аней ходили к роднику. Он мог и больше насочинять, но вид у Ани был не тот, с каким она покидала компанию. Покрасневшие глаза и мокрота в районе ноздрей говорили о слезках. Дай, Бог, пролитых не от обиды. Не от обиды — улыбается озорница. Изменившаяся походка, откровенно намекала на дефлорацию. Глаза Игоря затуманила апатия, свойственная мужчине, исполнившему желание. В основном своё. Пока Федор размышлял о Кате, Сашка Баян скрылся с Леной все в том же направлении, к источнику.

— Зубы болят от той воды. — Ответила Аня на вопрос о вкусной воде в роднике или нет, заданный Сашкой из компании партнеров. — Федька с Наташкой пошли ещё дальше, говорят там вообще потрясающий ручей, в следующий раз тоже возьму посуду для водички. Живой. Ой, какой живой. Так и хочется жить.

Вызвав прилив крови к лицу Виктории, ушла ещё одна парочка. Сестра сказала Федору что поплавает, пусть не волнуется: «Я у бережка!». Мэтью пришел, наблюдая за сестричкой. С ней рядом плавали ребята её возраста, она весело с ними общалась, и парень опять задумался о Кате.

Как сказать ей о своих чувствах? Так же в письме, чтобы не волноваться о дрожи своего голоса, не заякаться, путать слова? Да, это вариант. Но при этом не видеть её реакции? Минус! И она не будет слышать трепет признания, клокотания его сердца.

Его размышление прервал вопль Вики. В её голову попал мяч. Она, не видя его, сильно испугалась неожиданного удара. Компания парней, которая так неосторожно играла, заржала в голос. Чем ещё сильнее обидела Вику.

— Неужто так весело, когда человек пугается? — Спросил Федор.

— А хули не смешного? Завизжала...

— Могли бы извиниться, чем ржать. — Громко сказал Федор.

— Ты, блядь, хочешь сказать, что мы кони? — Пьяный парень понял, что можно помахать кулаками.

Больше он не успел сказать. Четыре года сжималась пружина — Каа распрямил тело и въехал в челюсть хаму. Никто не заметил мгновенного перемещения Федора на целых пять метров, разделяющих его от пьяной компании.

Правда, и сопровождающие попытались нанести Федору урон, но он давно копил эту энергию. Ещё с того дня, когда плакал Олег Михайлов. И вот уже трое из пяти парней отлеживаются в нокауте, а двое других отступили.

— Я рекомендую извиниться перед девушкой, — Мэтью оттирал кровь с пальцев.

Парни осознали превосходство силы. Если один такое сделал с их компаньонами, то что будет, если его сопровождающие вступятся. Обиженная сестра приняла извинение, сказала, что не больно, просто неожиданно и обидно за смех.

Тут как раз вернулись Баян и Лена, чуть отступив от них появились Рыжий и Наталья. Если Наталья и Федор вели себя, как и раньше, то Игорь и Анна жались плечами друг к другу, время от времени позволяя рукам пройтись по телу партнера.

Вика с разбегу забежала в воду, нырнула в глубину, заставив напрячься Мэтью. Вынырнула через несколько метров, посмотрела на Игоря и Аню. Наверное, таким взглядом Горгона испепеляет жертву.

«Влюбилась малышка! Поэтому не хочет ехать к Зое... А я? Почему я раньше не начал думать о Кате? Вон парни уже перешли в ранг мужчин. Вроде, при мне, не говорили с девчатами о любви. Получается они тоже жили двойной жизнью. Только они мечтали о сексе, а я о шпионаже. Не идиот ли я? Нет. Не идиот. Простофиля — более подходящий эпитет. К тому же слепой. Девушка своей игрой прямо указала, что давно наблюдает за мной. Как минимум с того дня, когда я положил камень. А может и раньше. Если она прочтет ответ, то три года назад начала... Практически с такого же возраста что и Вика... Черт! Я же сам не проверил конверты на наличие тайнописи!»

— Вика, плыви на берег, замерзнешь... Ну берегись! Тогда совсем утоплю тебя, — Этим он постарался отвлечь себя от смущающих разум мыслей.

Да и сестренку отвлечь от Игоря. Вон он уже гладит голову Анны, лежащую на его коленях. Совсем упустил из виду жизнь друзей. У них вон до чего дошли отношения, а он словно подросток Вика, только краснеет от мыслей о сексе других.

Федор вынес свою сестру на берег. Вика положила голову ему на грудь и уставилась на Игоря.

«Вот любуйся со своей Анечкой! У меня вот какой мужчина есть! В сто раз лучше всех парней!» - Она крепко обняла брата за шею.

Солнце опускалось за рощу, настроение начало погружаться вниз. Собрав вещи, компания отправилась обратно. Вика тянула его вперед, чтобы не смотреть на держащихся за руки Игоря и Анну. Оглядев своих друзей, посмотрел на самого тихого из них, на Оленя. Тот шел последним - вино, украденное у родителей он выпил практически сам.

«Вот кому не интересны шпионаж и женские интриги. И к нему никто из девушек не прилипает. Эх! Неинтересен он, даже для жизни. Как амеба - захотел разделился, захотел так и остался в прежнем теле... Занавеска на ЕЕ окне задрожала. Ждет. Сейчас же напишу письмо, положу под камень. Она увидит, обязательно прочтет, ответит. Клянусь тебе, Катенька, я не буду амебой, тебе не будет со мной скучно. Даже в дни твоей болезни, я не дам тебе думать о ней!».

- Давно ты влюбилась в Игоря? - Нежданным вопросом сбил Вику с толку. - Я видел твою реакцию.

- С семи лет, как в школу пошла. - Даже промолчать, скрыть правду, в этой семье считалось проявлением лжи.

- Что-o-o-o? Семь лет?

- Теперь то я понимаю, что это не так... Но ничего не могу поделать. Он мне, в то первое сентября, подарил очаровательный букетик. Больше никогда не было подобного, а мои чувства все равно обращены на него. Я его понимаю - Анька красивее меня. И теперь я его ненавижу! А Анечку убью!

- Прямо вот так в семь лет и решила, что ты его любишь? Как ты поняла, что любишь его? Что когда вырастешь выйдешь за него?

— Понял, что люблю, не сразу. Это произошло всего год назад. О последующем я не думал. Видимо мала ещё. А ты? Ты разве ни разу не был влюблен?

— Если не считать Жанну, то нет. Не влюблялся.

— Жанна не подходит. Это мама. Я её тоже люблю. И папу, и тебя. Тебя даже больше чем родителей, но это любовь родственная. А вот так, чужого человека.

— Просто за то, что он подарил букетик?

— По крайней мере меня это равнодушной не оставило. А ты! Жанну он любит! Ту же Галку возьми, которая сегодня скрылась с Борисом, только тупой не догадывается для чего. Она ведь на тебя целый день глаза пялила. А Катя!? На Катю ты хоть обращаешь внимание... ? Эх ты! Бегемот зашоренный!

— Если бы я не видел тебя в коляске, я бы посчитал тебя двадцатилетней девушкой — такие мудрые речи ты говоришь. Я сегодня же напишу Кате. Обещаю, моя мудрая сестрёнка. Только... не рановато ли ты узнала о: "Только тупой не догадывается для чего"?

— Мне стыдно... Федя! Миленький, не пытай меня. Когда повзрослею может расскажу. — Так можно не говорить истину. Ведь то что стыдно, то это правда. Правда, прикрывающая истину прошлую.

— Я пошёл писать Кате. Не мешай.

***

Письмо написалось быстро, потому что текст уже сочинен. Оглядевшись в поисках детишек, которые могут перехватить его ответ, положил пакет с конвертом под камень. Занавеска на "явочной" квартире опять сигнализирует, что связной знает о пакете. "Это сколько же она времени проводит, высматривая меня? Сильная девушка!", — успев подумать о Кате, Фёдор двинулся к своему подъезду, намереваясь проследить до последнего факта получения сообщения именно адресатом.

Молодая девушка, вызвав вздох облегчения у парня, вышла через несколько минут. Взяла пакет из-под камня и спрятала его в карман халата, после чего вернулась домой.

— Что у тебя с руками? — спросила мать. Только матери амёбы не замечают изменений в своих детях.

— Подрались, — ответил парень.

— Правда! Ничего кроме правды! — возразила Жанна Сергеевна. Вы не беспокойтесь. Это обычная драка между парнями, которая ни к чему не приводит и ничем не обязана.

— Николай ...

Степанович, вы также считаете, что это простая драка? Посмотрите на его руки. — Вот по этой причине дети иногда называют родителей по имени — они сами так обращаются друг к другу.

— Вика, ты считаешь, что противник был не прав? — обратился отец к своей дочери.

— Да, пап. Он не врёт, мам. Пьяные парни грязно ругались и портили нам отдых, не слушали уговоры. Пап, в Журавке тоже есть река...? Тогда мне нужен другой купальник. Этот выцвел. Видели бы вы Анькин купальник. Красотище!

— Значит, завтра ждешь меня на остановке. Пойдем с тобой выбирать... Нет! Девушка не должна выбирать белье с мужчиной, пусть даже это отец или брат. Федя, пойдем я обработаю раны. Потом сядем ужинать.

***

К сумеркам семья разбрелась по своим комнатам. О делах родителей на работе дети не спрашивали, а те получив отчет о временипровождении отпрысков, больше не интересовались их личной жизнью, не лезли со "мудрыми" советами. Пол одиннадцатого зазвонил телефон. Прошло два гудка и аппарат затих. Мама так и не успела дойти до него. "Видимо номером ошиблись!" — сказала она супругу. Именно этот звонок напомнил Фёдору о его «Штирлице».

— Мне звонили. Я на миг выйду, — сообщил парень, стараясь не вызывать подозрений о своих намерениях покинуть дом.

Конверт лежал в ящике соседей, не запечатанный и с "чистым" листом внутри. Как хорошо, что он заранее приготовил "раскрыватель".

"Пятница? Дикий, непредсказуемый абориген? Впрочем, для начала сойдет! Ведь для конспирации агентам нужно чаще менять позывной. Получено ваше предупреждение о визите Казанского Пятницей. Готовлю маневр. О результатах сообщу в следующем отчете.

Раз уж Вы откровенны со мной, позвольте и мне раскрыться. Шесть лет назад Пятницу привлек один субъект. Он создавал различные интриги, призывая ими своих спутников к аналогичным действиям. Пятницей был получен приказ из "центра" вести ежедневное слежение за ОН-ЕГО-НИМ. Такой псевдоним закрепился за объектом "центр".

Много трудов стоило Пятнице догнать ЕГО. Не упускать из поля зрения, выявлять его интриги и новые увлечения. Дважды Пятнице пришлось отстирывать химические пятна на одежде, следуя за НИМ.

Мало Вам химии? ОН записался в секции по единоборствам. Теперь практически еженедельно Пятнице приходится замазывать гематомы на теле.

Одно могу сказать — верное решение "Центра" следить за НИМ. Однажды ОН попался на шпионской закладке.

"Центр" сообщил о смене точки передачи информации. Следующее сообщение от Вас следует также зашифровать и опустить в почтовый ящик известной Вам квартиры.

На сем это прощаюсь. Штирлиц".

"Что же с девчатами происходит? Вика в семь лет влюбилась. Катя в десять. Надо было у сестры побольше разузнать о чувствах, возникающих с ней. Какими темпами они развивались? Сразу до бессонниц или постепенно, то угасая, то вспыхивая. Да, Вика, ты права — слепой бегемот я! Папу нужно порасспросить подробнее, как у него появилось это чувство к Жанне. У Игоря тоже можно спросить. Он не трепло, грамотно объяснит. Не усну пока не напишу ЕЙ. В башку лезут только детективные романы... надо бы любовные... девушкам, наверное, нравится, когда о любви. Ладно! Пока по-шпионски напишу".

На солнечном пляже Майя расслабленно лежала на шезлонге, закрывая глаза от яркого солнца. Она чувствовала тепло песка под спиной и слышала приятный шум волн. В этот момент она вспомнила свою прошлую жизнь, полную стресса и работы. Тогда она не имела возможности наслаждаться такими прекрасными моментами природы.

Майя решила изменить свою жизнь и начать заниматься тем, что действительно ей нравится. Она увлекалась фотографией и мечтала стать профессиональным фотографом. Однако, ее близкие были против этой идеи, считая ее несерьезной.

Но Майя не сдавалась. Она начала изучать различные фотографические техники, посещать мастер-классы и фотосессии. С каждым днем ей все больше нравилось то, чем она занимается.

Однажды Майя отправилась на фотосъемку к морю. Она выбрала самые красивые виды пейзажей и запечатлела их на своей камере. В это время она почувствовала, что настоящая счастливая и уверенная в себе.

Возвращаясь домой, Майя решила показать свои фотографии близким. Они были поражены тем, как профессионально она сделала эти снимки. Поддержка от родных и друзей была для нее большим подспорьем.

Теперь Майя занимается фотографией на полную ставку. Ее работы выставляются на различных выставках, а ее имя стало известно в мире фотографии. Она наконец-то осуществила свою мечту и доказала всем, что любая цель может быть достигнута, если верить в себя и не бояться перемен.

И так прошло несколько лет. Майя продолжает радоваться каждому новому дню своей жизни, которую она выбрала сама. Она благодарна за все препятствия и трудности, которые помогли ей стать тем человеком, кем она является сегодня – успешным фотографом и самой счастливой женщиной на свете.

— Я уже говорила тебе, что не сразу. Только год назад подумала о нем как о любимом парне. А до этого просто влечение было. Мне хотелось чаще находиться рядом с ним, видеть, как он ходит, играет в футбол. Как разговаривает о всякой ерунде. Хотелось, чтобы он протянул мне руку и повел куда-нибудь. Вот такие мысли о физическом контакте возникли после десяти лет. Только воспитание удержало меня однажды написать в его подъезде "Вэ плюс И равняется эЛ". Но на трансформаторной будке я не удержалась, написала. Мел уже осипался... Игорь в моем сознании тоже.

— Жаль, очень жаль... Что такая умница — моя сестра. Я бы обязательно полюбил такую разумную девушку.

— Даже если бы рядом маячила Катя, ты бы влюбился в меня? Она же сто крат красивее меня. И умна также.

— Это я из зависти к твоему уму так сказал. И да, я согласен с тобой — Катя очень разумная девушка. Ещё позавчера я считал её всего лишь дворовой подругой. А она такое сделала!

— Бразер! Ты должен поделиться со мной.

— Позволь мне не раскрывать свою тайну.

— Но это же не ваша общая тайна? Почему бы не раскрыться перед сестрой?

— Я даже не знаю общая ли с Катей тайна. Она прослышала о моем секрете и хитро дала об этом знать.

— Это же довольно интересно. Давай обмен? Ты расскажешь мне, а я тебе о том откуда узнала о..., ну-у-у..., что происходит между парнем и девушкой.

— Ладно. — Парень, подумав, согласился со своей сестрой. — Свою историю можешь не рассказывать. Ты же говорила, что стыдно. Окрепнет твоя психика — расскажешь. Слушай...

Федор раскрыл перед сестрой всю свою тайную жизнь. Покусывая сушку, запивая её чаем, девочка выслушала, ни разу не перебив парня.

— Она определенно умница! И как нельзя лучше подходит тебе, бразер. Однако твое желание стать разведчиком меня пугает. Мы ведь не сможем долгое время видеться!

— Такова жизнь рыцарей плаща и кинжала. — Выпустив этих птиц, он почувствовал стыд. Как маленький ребенок! Право слово. — Но возможно мне придется работать в контрразведке. Тоже интересно вылавливать иностранных лазутчиков. Но разведка интересней. Зарубежные поездки.

— Тогда почему ты не изучаешь иностранные языки? Я тебе помогу, будем сообща объясняться на английском.

— Я согласен. Давай начнем сегодня?

— Давай. Но... , правда, Жанна запретила со тобой выбирать купальник, а мне интересно мнение парня о том какой именно костюм будет на мне смотреться. Давай только сходим, посмотрим, а вечером я с Жанной куплю тот, на который указываешь ты. И потом перед сном я покажусь папе и тебе в нем.

— Рыжая плутовка ты! Беги одевайся, я скоро.

Федор встал у кухонного окна — подходило время начала одиннадцатого, может он заметит, как Катя зайдет в их подъезд. Подружка так и не объявилась. Вика подошла к нему, глянула из-за спины.

— Уже томишься? Прелестно, да? Я готова. Выходим?

Он все-таки заглянул в два почтовых ящика. Пусто. На душе стало тревожно. До магазина спорттоваров дошли быстро. Федор сразу предложил закрытый купальник.

— Чтобы скрыть твои ребрышки. К тому же верх у тебя ...

не развит, другой фасон будет висеть на... них как полоска тряпки. И цвет не слишком броский, не привлекающий внимания других девочек.

— Если бы я не знала о твоей идее, я бы посчитала тебя дурочком, а так понимаю твое виденье — ты даже меня стараешься мимикрировать, как хамелеона. Мне же наоборот хочется выделяться.

— Чeрeз пять лeт, кoгдa ты стaнeшь взрoслoй дeвушкoй, всё будeт иначe. A сeйчaс нам этo нe нужнo... В нашем поселке нет таких нарядов, и ты только будешь вызывать зависть.

— Так вот почему. Я выслушаю Жанныно мнение.

— Оно будет таким же, как моё. Пойдём домой. Хотя нет. У тебя сегодня настроение не очень хорошее. Сходим в продуктовый магазин.

— Сегодня не хочу. Не хочу портить прекрасное настроение. Угощай меня лучше мороженым. — Вика ухватила его за плечо, повиснув на нём, повернула к кафетерию.

В первые секунды Федор и Вика подумали, что было бы лучше, если бы они пошли разбираться с алкашами. За одним из столиков, наполовину повернутыми к входящим, сидели Катя и Борис. Парень держал ладонь девушки в своей ладони, другой гладил верх пальцев Кати. Букет полевых цветов, как пучок зелени, украшал серый пластик стола. Девушка, улыбаясь Борису, слушала его, временами отвечала, но достаточно кратко — слово-два.

Вика, сжав плечо брата, тоже смотрела на парочку.

— Когда подойдём к ним, поздороваемся. Потом ты обязательно поцелуй её. В губы. Как можешь дольше. Ты должен показать, что она твоя девушка. А Татарин вчера с другой... , ну ты понял. Для него она всего лишь подруга, для тебя любимая.

«Откуда же в тебе столько мудрости?». — Подумав о сестре, направился к другу и... любимой. Да! Любимой!

— Здравствуйте! Привет, Боря! — Друг встал, пожал руку.

— Привет, ребята. — Вика, излучая детское радушие, прижалась щекой к щеке Екатерины. Кивнула Борису.

Повинуясь мысленной просьбе Федора, Катя тоже встала из-за стола.

— Привет, дорогая! — И уста, ещё не выпустившие последний звук, сомкнулись с губами девушки.

Инстинкт, накопленный предыдущим поколением, подсказал неопытному парню, что губы нужно поцеловать, облизать их языком. Эта нежность мгновенно охватила обоих. Участила сердечный пульс до ста ударов.

Головокружение стало опасным. Почувствовав слабость в коленях, девушка начала опираться на руки парня. Но и он едва не упал, забыв в этот момент дышать. В закрытых глазах влюбленных, фейерверки всполохов пульса, разукрасили мгновение яркими цветами.

— Привет, любимый! — Девушка выдохнула и прониклась легкостью свежих порций воздуха. Покрасневшие щеки и блеск на глазах преобразили красавицу в волшебное существо из загадочной страны.

— Вы что себе позволяете, молодые люди! Тут, между прочим, дети! — Гомон голосов мамаш, проник к сознанию Екатерины. Покраснев, девушка присела на стул.

— Простите. Мы давно не виделись. — Покраснев от собственной лжи, произнес Федор. Сел на тот стул, на котором сидел Борис, поместил ладонь избранницы себе в кулак. — Вика, купи себе мороженое.

Угрюмый Борис сел на другой стул, взял ложечку и попытался накрестить пломбир. Что-либо сказать он не мог — пока ещё не переварил произошедшее. Как так? Он уже два года пытался ухаживать за девушкой, дарил цветы, обучал фотоделу. Ни разу не заметил, что чисто дружеские отношения товарища оказываются имеют более близкий оттенок. И Катя, временами позволяющая трогать упругости под одеждой, но не допускающая контакта губ, спокойно позволила товарищу поцеловать себя. А как он мечтал об этом? Облизать алый блеск девичьих уст. Что теперь делать? Начать отстаивать свои права на девушку? Но она явно назвала Федора любимым. И вот сейчас они будто общаются телепатически, смотрят в глаза друг другу, не замечают ничего. Подошла Вика, что-то говорит, но и её будто не замечают.

«Твой ответ задерживается!»

«У меня есть ответ, но я не смог доставить его к тебе в подъезд при Борисе.»

«Сегодня ты выглядишь потрясающе красиво!»

«Спасибо! Ты виноват в моем возбуждении! Я так долго ждала этого вечера, даже не представляла, что все произойдет именно так. Это превосходит мои ожидания, моя любимая!»

«Да, ураган вызывает больше впечатлений, чем простой ветер! Пойдем, прогуляемся!»

«Замечательная идея! Но не долго. В нашей шпионской игре еще не все главы описаны.»

Парень с девушкой одновременно поднимаются, оставляют спутников в кафетерии. Катя, как ей кажется тайно, передает конверт Федору. Тот сразу же прячет его во внутренний карман пиджака.

Деревья сквера укрывают их от взора вышедших из кафетерия Бориса и Вики. Девочка, чувствуя тяжесть на сердце парня, просит проводить её до дома, рассказывает о всякой ерунде, отвлекает Бориса от тяжких мыслей. Узнает от него, что он в последний год обучения собирается также перевестись в её школу, начинает говорить по-английски, хохочет над его произношением, поправляет. Заставляет несколько раз произнести то или иное слово. Путь к их дому лежит мимо продмага. Тот алкаш о чём-то громко спорит с другими собутыльниками. Вика невольно прижимается к Борису.

— Чего вздрогнула? Боишься пьяных?

— Особенно Архипа..., который громко говорит. Он уже обидел меня.

— У алкашей память плохая, он уже забыл о тебе. К тому же рядом я. Не бойся.

Вика всё равно ускорила шаг, потянула Бориса за собой.

— Остановись. Так дело не пойдёт. Успокойся, а я тебе что-то расскажу. — Борис, став спиной к компании пьянчуг, оградил Вику. — На них не смотри, только на меня...! Я тогда маленький был, точно не помню сколько лет мне было. Так вот. У бабушки во дворе большой пёс был. Он, может дружелюбно ко мне бежал облизать или поласкаться, а я испугался, закричал до истерики. Аби..., бабушка по-татарски, подняла меня на руки, подозвала пса, моими ручонками вырвала клок шерсти. Затем понесла меня к дому, там эту шерсть подожгла и приказала мне затоптать огонь. По-татарски сказала, что теперь я сильнее собаки и не должен её бояться. Так и получилось. Пёс перестал меня пугать. — Спокойный голос парня расслабил девочку. — Теперь разберемся тем же методом с алкашами — ты сильнее них, ты не должна ломать свою психику показывая им свой страх. Сейчас подойдем к ним. Оторви у него что-нибудь из одежды... Вот карман на рубашке. Я подожгу ткань, а ты затопчи огонь. Помни — не показывай ни толики страха. Пошли! Ты сильнее их!

Такую решительность Вика от себя не ожидала. Карман вырвался вместе с частью рубашки, сразу воспламенился от пламени зажигалки, которую держал парень. Потушив огонь, Вика почувствовала невероятный подъем! Подъем понимания, того что она сильнее каких-то отбросов общества. Подъем от легкости, возникшей в теле, разуме.

Четверо пьяных мужчин, не проронили ни слова, поражены "хамским" поведением ребенка. Архип только когда Вика с Борисом отошли на приличное расстояние произнес что-то типа: "Блядь! Дети пошли и на хуй не пошлешь!"

— Как это состояние называется? Когда хочется шагать, делая все большие шаги, затем, с разбегу, взлететь?

— Эйфория!

— Точно ЭЙФОРИЯ!!! Хочется подвиг совершить! Тут по близости никого не обижают? А жаль! Боренька, спасибо! — Вика чмокнула его в щеку. — Даже старушки, которой надо помочь перейти улицу, нет, жаль.

— И запомни — телесная боль, ничто по сравнению с болью разума. Не позволяй своей психике ломаться из-за страха.

— Ещё раз благодарю, Борь. Ты замечательный и умный парень. Я начинаю завидовать той девушке, которая будет твоей женой.

— Да уж... — Борис опять погрустнел.

— Извини, Боренька, я напомнила тебе о Кате. Но то, что я вчера видела, навело меня на мысль, что с Катей у тебя не серьезно.

— А что ты видела?

— Ты и Галина объединились... Я не млявка! Уже знаю для чего парень и девушка скрываются в кустах. Это твое дело с кем объединяться,...

А вот Катя это уже наше с Федором. Если ты подождешь — я буду твоей девушкой... Когда я вырасту. Но запомни! Девушек в кустах рядом с тобой — не потерплю!

— Вот создал супердевушку самостоятельно!

— Твоя бабушка ещё жива... ? — Девушка перевела разговор на менее страстную тему. — Мы завтра с Федей поедем к бабе Зое, в Журавки... А ты свою Абику навещаешь... ? Съезди. Это им нужно. Тебе не сложно, а им радость.

***

Парк казался бесконечным. Двое молодых людей шли рядом. Временами девушка держала молодого человека за руку, иногда они шли, держась за руки, в такт шагам, двигаясь сцепкой. Кокон безвременья, сфера задерживающая шум города, запахи автомобилей, окружал их влюбленностью.

Они также мало нарушали образовавшуюся тишину, мысленно заключив договор писать о своих чувствах в письмах. Если бы не недомогание девушки, они могли прогулять две вечности подряд. Она попросила направить шаги в сторону дома.

— Мне завтра нужно отвести Вику в Журавки. В воскресенье вечером я буду дома. В это время будем сочинять письма.

— Зачем сочинять? Я буду говорить в них о тех днях и ночах, в которые ты отсутствовал. И в них будет абсолютная правда, любимый... Давай в подъезд зайдём, там поцелуешь.

Наравне с грязью лестничных маршей, площадок, похабных и детских надписей на стенах, запылённостью окон, подъезд есть место, где множество влюбленных выказывают свои чувства любимому человеку. Вот и в этом подъезде два влюбленных человека не могли расстаться без страстных поцелуев.

Катя ещё не знала о том, что губы покраснели от страстного поцелуя парня, поэтому мамин укоряющий взгляд обжигал её. Она быстро прошла в ванную комнату, разделась, встала под тёплый душ, помылась. Полоска бинта с ватной прослойкой, окрашенная выделениями, с трудом отстирывалась. Катя вспомнила, что забыла захватить свежее бельё, накинула банный халат мамы на себя.

— Катя, мне нужно с тобой поговорить. — Мама уже несколько раз предупреждает дочь о нежелательной в её возрасте беременности.

— Мамочка, я уже наизусть знаю твои указания.

— Девочка моя, даже если Борис скажет, что обязательно...

— Это не Борис. Я Федю Матвеева люблю. Неделю до менструации, пять дней после неё, а в остальные дни запереться дома. Как ты не поймешь, что своими указаниями, ты наоборот подталкиваешь меня к акту. Запретный плод сладок! Согласись.

— Неожиданно. Значит с Борисом ты...

— Борис всего лишь друг. Очень хороший друг. Раньше я не хотела говорить ни тебе, ни ему! Боялась сглазить. И Федя порядочный парень, не станет предлагать того чего я не позволю.

— И ты не позволишь?

— А ты смогла?

— Ты на меня не смотри. У меня такой мамы, как я, не было. Я же тебе рассказывала, как мне тяжело было тебя растить? Семнадцать лет! Ни образования, ни работы. Ой-ёёй! А мечталось о путешествиях, о педагогическом образовании. И где это все?!

— Мам, я клянусь тебе — не совершу тех ошибок, о которых ты печаешься. Ребенок только после учебы и начальной работы. Так?

— Когда ты его полюбила? — Спросила мама дочь, которая уже съела перловую кашу, сейчас наливала себе и ей чай, поэтому затянула с ответом:

— Уже шесть лет. А поцеловались только сегодня. Видишь, какая я целомудренная? А ты того парня во сколько полюбила?

— В пятнадцать... Ой, доченька, как я его любила! Вздыхаю только его именем, открываю глаза только чтобы увидеть его. И как я его воз-не-на-видела... !!! До исторжения адского пламени изо рта, чтобы сжечь его гадскую ухмылку, когда сказала ему о тебе. Доченька, хоть ты разорви наше с бабушкой проклятие — не заходи до замужества.

— Ну старушка то на фронте. Можно сказать, что дедушка погиб на передовой.

— Да уж. И я... воинственная. Такова наша семейная традиционная любвеобильность.

— А эти... , которые просили, чтобы я их отцом называла?

— Мерзавцы, дочь, мерзавцы. Я тебе не говорила, но Геннадий украл у нас деньги... сто рублей, которые я собирала для тебя, моя красавица. Да и другие — меньше в дом несли, чем тратили. — Мама смачнула слезинку из глаза. — Это десять лет тебе было! Медленная же страсть у тебя, не так как я резко вспыхнула!

— В пятнадцать полюбила, в семнадцать родила. Тоже как-то медленно.

— Почти шестнадцать было, только семнадцать случилось. Вот и считай. — Посуду начала мыть мама, таков заведённый ритуал — дочь готовит, мама убирает.

— Через сколько после знакомства?

— Поцеловались через неделю, а это... Считай ещё через неделю. Уж больно страстные его речи были. А я дурочка не могла насытиться им, наслушаться его похабства.

— Мам, ты же ещё молода. Почему не пытаешься построить отношения с другим?

— Не обижайся только... Из-за тебя, моя красавица. Мужчины как кобылы пошли, сразу к тебе начнут... , ну ты поняла, что делать.

— А случайные встречи?

— Ты такая... взрослая становишься, когда такие вопросы задаешь. Стыдно... , да ладно уж... мы же с тобой как две подружки... Только прошу Бога, чтобы ты плакала на моем плече от радости, а не от горя. Бывают у меня, как ты говоришь, случайные встречи. Я ведь действительно молода, страсти не подрастеряла. Но приводить в дом больше не буду... Где, где! На работе, конечно, в кабинете. Ой! Чего это я разоткровенничалась с тобой. Всё ты... своими пухлыми губами!

— Они не такие пухлые?

— Немного менее опухшие. Когда она вошла, выглядела с опухшими нацелованными губами, испугала меня, я подумал, что у вас уже все случилось. А потом вспомнила про месячные.

— Сегодня ещё может быть... Ты мне пока не нужна? Надо что-то сделать!

***

— Федечка! Ну как у вас с Катей?

— Невозможно описать! — Федор все ещё находился в мыслях о возлюбленной, поэтому позволил сестре проникнуть к интимному. — Как...? Я себя спрашиваю. Как я жил до этого? Почему я такой засторможенный?

— О чем вы тут так громко шепчетесь? — Мама вошла в спальню Федора, потому что дверь должна была закрыть Вика, если хотела сохранить все в тайне.

— Жанна Сергеевна, — Вика щитом встала перед братом, — позвольте вашему сыну придержать эту информацию до... Хотя бы пару недель.

— Вика, надень купальник и покажись папе и брату.

— Ой, я и забыла. — Дочь проскользнула под рукой мамы.

— Федя, у меня завтра рабочий день. Деньги будут лежать на столе. Письмо, написанное папой, тоже там. Отдашь и деньги, и письмо Зое Федоровне. Спроси какая ещё помощь нужна. Да! Таблетки, которые она просила, дефицитная "Но-шпа", тоже будут рядом лежать. Вроде все сказала... О! Вот и наша отпускница.

Ультрамарин купальника скрывает острые ребрышки девочки, создает иллюзию полноты.

— Та-а-ак, надо лямочки повыше подшить, чтобы не так висел. А в остальном прекрасный выбор. Ты порадовала свою мать, девочка. Сними и принеси мне, я сделаю.

Пока Вика снимала купальник, Федор успел обработать реактивом письмо.

«Донесение Юстасу!

Однажды мне посчастливилось заметить, как ОН что-то вынес из дома. Так как я старалась прикоснуться ко всему, до чего дотрагивался ОН, то в тот же вечер вышла к тому месту. Вроде обычный камень. Но вес неожиданно оказался несоответствующим ожиданию. Занеся его домой, внимательно рассмотрела "булыжник", потрясла. Явно пустотелый — что-то в нем стучалось о стенки. С утра отнесла камень на место, вечером опять занесла домой.

Он некогда приобрел лупу. Мне тоже пришлось купить линзу с ручкой. И в тот вечер я смогла разглядеть тонкий шов по периметру камня. Так как камень был плоским, то думать, что половинки соединены резьбой, не стоило. Сильно потянув их в разные стороны, разделила.

Набором мясника вещи, хранимые в тайнике, не были. И тем более не средством для диверсии. Скорее детские «игрушки» собраны в нём.

В слежке за НИМ мной применен фотоаппарат «взятый на прокат» у Казанского. Были засняты всего два кадра. Проявка пленки и печать снимков произведена в квартире № 18 у моего помощника, ветерана «спецслужб». Ветеран,...

предоставив мне необходимое оборудование и реактивы, поделилась со мной своей историей «вербовки» её «осведомителя». Также она предоставила из своего «потайного сейфа» гильзу, которая осталась от «осведомителя».

Ветеран подсказала мне, что ЕГО пора брать, не то он так и останется ребенком, собирающим пульки и ножички».

— Позволь мне почитать? — Прервала его размышления сестренка.

— Хоть это и некультурно — читать чужие письма, но без твоего совета... , мудрого совета, мне не обойтись.

Вика прочла. Затем чуть внимательнее перечла.

— Что тебя заботит? — Отложив лист, Вика потребила шевелюру Фёдора.

— То, что я действительно наивный сосунок. Ты, и то взрослее меня! — Скулы у брата напряженно сжались.

Немного помолчав, сестра объявила свое видение проблемы:

— Ну так и что? Ты бы хотел быть сорвиголовой, хулиганом? Наглецом, щупающим девочек? Нет! Ты правильно воспитанный молодой человек, со своими интересами, с явной целью на будущее. И именно из-за этих качеств она тебя полюбила. И как интересно развивается ваш... роман. Вряд ли найдется еще парочка таких же влюбленных... Вы, как дрова, которые долго сушили, мигом вспыхнули, согреваете не только друг друга, но и остальных. Знаешь, как мне приятно ощущать себя причастной к вашей любви?! Даже у самой голова кругом идет... А я ведь тоже устрою за ним слежку...

— За кем? За Игорем?

— Фу, на него! За Борей Самиковым. Он оказался таким замечательным человеком. Я сегодня, действуя по его руководству, перестала бояться алкашей. Представляешь? Я совершила поступок, освободивший меня от боязни всего возможного.

— Это как?

Войдя в роль, Вика, приукрашивая свой поступок, рассказала о случившемся у пруда. По фантазиям девочки получалось, что рубашка Архипа разлетелась в клочья, оголив его тощий, не лучше ее тела, торс. У него даже папироска так и осталась висеть на нижней губе. А его спутники так и повалились с кривого заборчика, на котором они сидели, будто курицы на насесте.

— Вот какой прекрасный сегодня день. Ты объяснился с Катей, я... узнала Борю с лучшей стороны. — Девочка произнесла последние слова с явно выраженным подтекстом, по которому можно было прочитать — влюбилась. — Федя, расскажи про поцелуй.

— Я не знаю, как к тебе относиться в таком вопросе. Вроде ты ещё малышка, но в то же время гораздо мудрее меня. Поэтому чтобы не обидеть тебя, скажу просто — очень приятно. Но о дальнейшем, прошу, не спрашивай. Это уже за границей интима. Посоветуй лучше, что ей ответить.

— Вот..., допустим, ты хотел бы мне пересказать все сегодняшние события, что ты чувствовал, какие при этом ассоциации у тебя возникали. Об этом и напиши. — Девочка присела рядом на кровать положила голову ему на плечо. Решив схитрить, добавила:

— Напиши в черновик, я прочту сначала.

— В этом то, любимая лисичка, ты меня не проведешь. За совет спасибо. Иди к папе. Мы по тебе будем скучать, но он заскучает сильнее.

«Привет, моя драгоценная! Моё сердце нашло тебя. Теперь на моем теле выросли крылья. Теперь я смогу, как и ты, совершать полеты любви.

Проснувшись, первый вздох я начал со слова "привет", закончил его словом "ты". И так каждый раз. На пятом или десятом вдохе я понял, что я самый счастливый человек во вселенной. Куда не направь взор, всюду увидишь меня - счастливого Федора.

Посмотрел на обои - завитушки узоров похожи на волны твоей прически. Чуть наклонив голову, увидел между завитушками твое лицо, моя любимая.

Скажешь глупость - после поцелуя я ещё не принимал пищу, не пил воду. Даже с грязными зубами лег спать. Все для того, чтобы не смыть сладость. Сладость твоих губ, моя любимая Катя. С утра конечно вернулся в нормальное состояние - почистил, покушал, попил.

Сегодня в двенадцать автобус с автовокзала увезет меня от тебя, мой ангел. По пути я буду общаться с тобой телепатически. Расспрошу тебя, любимая, о нашей разлуке в течение шести лет.

Целую тебя, моя любимая».

Съезжая на лифте, Федор грел конверт у сердца, оставляя на нем энергию своего трепета. Первым делом заглянул в почтовый ящик. Такой же конверт, с такой же энергией, удостоился поцелуя. Поздоровавшись с соседями, парень положил свое письмо в ящик Кате.

«Привет! Ты и не помнишь наверное такую мелочь - ты донес до самого моего подъезда ранец, у которого оборвалась лямка. Я шла рядом с тобой, слушала твой голос, наслаждалась им (в десять лет он у тебя был ещё мальчишеский, но не визгливый как у других.) Именно с этого дня я принялась обходить тебя. То намекну что тряпка у доски сухая, надо бы намочить. Мелочь? Для кого-то может и мелочь, а мне приятно! То, проходя рядом, слегка задену плечом, чтобы ты попросил прощения, даже за то, чего не делал».

Годы проходят, а ты занят покорением "вершины знаний", тебя больше интересуют детективы. Твой голос стал меняться, но я уже была безумно влюблена в тебя. А у тебя — драки, погони. А я на смене, зная, что ты в перерывах играешь в флипер или кости, сидела за столом на твоем месте, впитывала твое тепло, разглядывала помещение класса с другого ракурса. Представляла, как ты рассматриваешь меня (поэтому я всегда отвечала от доски, чтобы ты мог полюбоваться мной).

Вот из подобных моментов складывается моя любовь к тебе, сердце мое.

Другие девушки уже говорят о поцелуях, о ласках юношеских ладоней, а мне стыдно подойти к тебе, сказать о своих чувствах. Парни начали писать, говорить мне о том, что я... А я защитилась от них Борисом. Как мне его жаль! Обязательно объяснюсь с ним!

В тот вечер, перед моей болезнью, я хотела встать, пнуть ногами твой камень, чтобы ты его посмотрел. Видимо мои мысли заставили тебя вскрыть закладку. И мое сознание, видимо общаясь с твоим, принудило меня подойти к окну именно в тот момент, когда ты забрал булыжник. А дальше уже все пошло по моему сценарию.

Непослушный, любимый, родной мой, до свидания!

Вика подкралась к брату, заглянула через плечо. Прочла только первые строки, устыдилась своего действия.

— Братик, доброе утро. К дороге готов?

— Умылся... ? Марш мыться и завтракать. Уже девятый час, а ты дрыхнешь!

— Яичницу сделаю, чтобы не оставлять до прихода родителей.

Через несколько минут брат со сестрой поглощали завтрак, ментально общались. Вика с Борисом. Перед сном она думала о парне. Вспоминала его поступки. Иногда умиленно улыбалась. Вспомнив его отлучку с Галиной, взгрустнула. Как он мог? Ведь в тот момент он считал себя парнем Кати? А может он действительно плавал к знакомым, а Вика сама надумала проступок?

Фёдор и Катя вели разговор. "Что ты ела на завтрак сегодня? Было ли вкусно? Хорошо ли тебе выспалось? Не выспалось? Что это такое? Мысли обо мне, оказывается, помешали спать. Не надо, любимая, не беспокойся, теперь у нас все будет замечательно. Хочешь проводить? Мы с Викой выйдем из дома в одиннадцать двадцать. Встретимся во дворе."

***

Бабушка Зинаида, уже месяц как заслуженная пенсионерка, ради приезда внучки поставила тесто на пирожки. Решила заправить их тремя различными начинками. Соленая капуста с маслятами, собранными прошлым летом. Печень с большим количеством рубленного лука. Яйца с зеленым луком. Вот за сбором этого лука и почувствовала тяжесть в сердце Зинаида Федоровна. Распрямилась, успокоила тахикардию. Глянув на пучок, решила, что пока достаточно.

"Дрожжи что ли плохие? Чего вы не поднимаете опару? Не подведете, меня старую!" - Мысленно поговорила Зинаида Федоровна с дрожжами.

К девяти часам начинки были готовы, а тесто не думало подниматься...

- Что? Сколько у тебя копеек есть... ? Я голяк... Головка трещит, черт. Какие-то хуи принесли брагу на вишне. С косточками, черт, такая гадость, сука.

- Рыжий, ты сам их вызвал. На хуя спрашивается... ? Бабка...

твоя сегодня работает или нет? Может она на винишко подкинет?

- В пизду бабку! Хер она даст! О! Архип тащится... Что, брат, головка бобо... ? Копейки есть... ? Полтинник, это заебись, щас ещё стрельнем, опохмелимся.

К троим алкашам подошли ещё двое, наскребли деньги на дешевый "Агдам", еле дождались 11 часов. Опохмелившись, покурили, сидя на бывшем заборчике. К продмагу стали стекаться те, кто вчера перепил. Некоторые из них примыкали к компании Рыжего и Архипа.

— Друзья, у отца в гараже, бочка испортилась. Ключ от нее я взял без разрешения, поехали туда... На что тебе бочку пробовать, поехали говорю. На четырнадцатом до гаражей доехали, а там...

Трое собрались у подъезда. «Привет». — Сказала младшая.

«Привет!», одновременно проговорили сверстники. Поцеловались.

— Вот решила вас проводить. Хотя бы до рейсового автобуса. Вика, положи в свою сумку... это четыре монеты вам на дорогу.

— Спасибо, родная. Ты стала ещё прекрасней.

— Да, Катюш, ты замечательна. Тебе эти штаны идут... Сама сшила?! Молодец. Научишь меня?

— Конечно научу. Пойдемте, а то опоздаете на автовокзал.

— О! Какие люди, черт, да без охраны! — Архип увидел дальнего родственника, идущего в сопровождении четырех парней. На лицах троих из них огромные синяки.

— Здорово, дядька! Счастливые, черт, напились уже? Есть что-нибудь?

— Идите с нами. У Гангрены, черт, в гараже бутылка браги готовая, черт! Что, Петруха, можно моему парню с корешами?

Фёдор и его девушки вышли к остановке одновременно с одиннадцатью алкашами.

— Вон тот хмырь, который нас отметелил на пляже. Зуб выбил, проклятье.

— А с ним малышка, которая мою рубашку порвала.

— Так чего мы стоим? Сейчас разделаемся, черт!

Фёдор увидел толпу пьяных людей, приближающихся к ним и явно не для приветствия и пожелания счастливого пути. «Что же, подвернулся?». — Утеряла последнюю надежду, разблокировала «пружину».

— Вика, беги к нашим, мы с ними не справимся. — Успела крикнуть Катя и бросилась в водоворот драки.

Две мужских кисти хрустнули легко. Но и сама упала от удара в живот. Пока корчилась, получила еще пару-тройку пинков.

Федор, увидев свалившуюся подругу, ещё сильнее потрясся. Зубы противника щелкали, извергали гадости и кровь. Тяжело им пришлось бы... Штакетник, пустая бутылка, оказали помощь толпе. Бутылка разбилась о затылок парня, штакетник с гвоздем нанес несколько ударов по ногам и спине Федора.

Совсем озверев, парень уже выбивал кадыки алкашей, двое из них упали мгновенно и бесповоротно. Тут и кусок арматуры, сорок лет назад оставленный строителями под забором, дождался своего часа. Бездушная железяка легла туда, куда её направила трясущаяся рука — на затылок. Упавшего Федора начали запинать.

— Там Катю и Федю бьют!!! — Вика ещё не добежала до друзей. Борис, Сашка, Федор и Олег побежали вслед за Викой.

Побежал за ними и старший лейтенант Гармошкин.

***

Два трупа увезла спецмашинка. Одного, еле живого парня, увезли на «скорой». Многим, в первую очередь девушке, оказали помощь на месте. Но и Катю к вечеру увезла карета скорой помощи — перелом ребра, вначале принятый за ушиб, не давал прилечь.

Из докладной записки старшего лейтенанта Гармошкина Виктора Степановича.

«По прибытию к месту массовой драки, увидел, как несколько парней наносят ногами удары по лежащему без движения телу Комиссарова Федора. С помощью других людей я успокоил дерущихся. Машина патрульно-постовой службы прибыла через три минуты после вызова. Медики прибывшие к месту драки, констатировали смерть двух мужчин. Вильгельма Оппенгеймер шестидесятого года рождения и Завьялова Петра Сергеевича шестидесятого третьего года рождения. У обоих несовместимая с жизнью травма трохеи, вызванная сильным ударом.

Также были найдены и описаны предметы, использованные для нанесения повреждений Комиссарову Фёдору. Металлический шест, осколок стеклотары, два деревянных бруса из забора. По словам сестры Комиссарова, Виктории, группа мужчин напала на них, когда они шли на автобусную остановку.

Я считаю необходимым освободить Комиссарова Фёдора из-под стражи в амбулатории СИЗО и перевести его в городскую больницу.

Старший лейтенант полиции Гармошкин В. С."

- Ты мне не указывай, куда деть преступника, убившего двух людей. Суд разберется. - Майор Завьялов нашел на ком еще можно разрядиться.

Его единственный сын, его чадо, сейчас лежит в морге. А убийцу на свободу!

- Твой сын тоже из банды Комиссарова! На хуй ты мне не нужен в моем отделе. Пиши заявление по-собственному, не то я найду причину.

- Товарищ майор! Мой сын не бандит! Он нормальный парень, который не хватается в драке за коля, руками рвет...

- Сука!!! Пошел вон из моего кабинета!!! Расстреляю всю вашу шайку!!!

Рекомендация майора медицинской службы отдела внутренних дел:

"Комиссаров Ф. Н. переведен из городской больницы в СИЗО в бессознательном состоянии с тяжелыми травмами головы и туловища. Наблюдаются также ушибы внутренних органов, перелом трех ребер. Так как амбулатория СИЗО не укомплектована необходимым оборудованием, считаю нужным перевести Комиссарова обратно в городскую медсанчасть.

Майор МС Каримов М. Ф."

- Тебя то каким боком интересует судьба преступника? - Завьялов уже успокоил душу, выпив полстакана коньяка.

- Во-первых, будьте добры на "вы", пожалуйста. Во-вторых, я дал клятву Гиппократа. И мне без разницы, преступник или нет, больной - я обязан позаботиться о нём!

— Иди, oживи мoeгo сынa! Гиппoкрaт. Блядь! Нe пoдпишу. Вoн!!!

***

Кaтю выписaли чeрeз чeтырe дня. Oнa eщё лeжaлa в пoстeли дoмa, кoгдa пoзвoнил Бaян.

— Кaть, Фёдoр в СИЗO. Пaпa гoвoрит, чтo oн всё eщё бeз сoзнaния. Сeгoдня Жaннa Сeргeeвнa нaпишeт зaявлeниe в прoкурaтуру нa дeйствия нaчaльникa милиции. Нaм тoжe нужнo чтo-тo дeлaть!

— Дa! Пoйдём и мы с нeй. Вo скoлькo?

— Ты смoжeшь хoдить?

— Для этoгo... дoйду... дo... — Слёзы зaглушили дaльнeйшee.

— В дeвять чaсoв Сaшин oтeц пoвeзёт нaс. Ждём.

Пять чeлoвeк нe смoгли угoвoрить гoрoдскoгo прoкурoрa, чтo лeчeния в СИЗO, нaхoдящeгoся в кoмe пaрня, кoтoрый нe убeжит oт спрaвeдливoгo судa, нeдoстaтoчнo. Рeшeниe нe удoвлeтвoряeт их. Мaму. Сeстру. Нeвeсту! Друзeй!

— Вы пoймитe, увaжaeмыe грaждaнe, я прoстo нe имeю прaвa oтпустить прeступникa нa свoбoду! — Прoкурoр гoрoдa вытeр испaрину с лысины, с шeи. — Дa дaжe прoкурoр рeспублики и тo нe в прaвe сдeлaть пoблaжку убийцe двух грaждaн Сoвeтскoгo Сoюзa. — Oн oпять прoтёр лицo. Нe лeгкo сдeржaть слoвo дaннoe вчeрa Зaвьялoву, oднoкурснику и тoвaрищу, с кoтoрым oн нe рaз прoвoдил врeмя в кругу лeгкoдoступных дeвушeк. Oн нaдeялся, чтo прoстыe грaждaнe нe пoeдут к прoкурoру рeспублики. «Нaдo бы встрeтиться, пeрeгoвoрить с нoвым рeспубликaнским прoкурoрoм». — Рeшил, пoд кoнeц визитa прoситeлeй, глaвa гoрoдскoгo испoлнитeльнoгo учрeждeния.

***

— Здрaвствуйтe! Мнe нeoбхoдимo встрeтиться с нaчaльникoм гoрoдскoгo упрaвлeния КГБ. — Дeвушкa, eлe дeржaвшaяся нa нoгaх, oбрaтилaсь к дeжурнoму.

— Пo кaкoму вoпрoсу?

— Вашему агенту требуется помощь... Он сообщил, что только начальнику городского управления можно доложить об этом.

— Ваши документы... Исакова Екатерина Родионовна... Тольятти... Тополиная восемь, квартира шестнадцать. Что у вас в сумке?

— Это он просил передать в виде доказательства.

— Товарищ майор, к вам необычный посетитель... Девушка, говорит о помощи какому-то нашему человеку... Нет. Не назвала. И ещё... она шестнадцатилетняя... Вот и я об этом же. Есть, товарищ майор. Екатерина Родионовна, вот вам пропуск. Вас примет майор Кондратьев Сергей Иванович. Я проведу до кабинета.

«Сергей Иванович. Кондратьев. Хоть бы не забыть пока до хромоты. Сергей Иванович... Сергей Иванович».

— Здравствуйте, Иван Сергеевич.

— Наоборот, девушка, Сергей Иванович. Присядьте. Я вас слушаю. — Ясный, как у ...

.. сь. — Девушка неохотно встала, поцеловала любимого в губы. — Сынок. Анвар Ринатович сказал, что пока по ложечке. Папа уже бульончика принёс. Давай я здесь поправлю... и ещё здесь. — Мама повыше взбивает подушку, сильнее укрывает сына покрывалами.

— Мам, как там Вика? — Хоть и шепот, но достаточно внятный, радующий родительницу. — Папу, бабушку видел, а её только позавчера.

— Ты нас видел? — Катя вышла из душевой. — Как?

— Погоди, доченька, пусть наберет силы, потом нам всем расскажет. Вику папа недавно домой отвёл. Я её сюда не пустила.

Мама вышла в коридор, сообщила, что можно заходить. Екатерина сразу кинулась к матери, расцеловала. Спросила о папочке, как она недавно стала называть Сергея Ивановича. Потом естественно съела, всё, что ей предложили.

Анвар Ринатович приступил к проверке рефлексов Федора. "Великолепно! Прекрасно!" - отметили удовлетворительную реакцию на раздражители. Совсем опьяневшая бабушка, прильнула с поцелуями и ласками к внуку. Говорила о своем намерении умереть, если он не очнется. Естественно старую все пожурили.

Анвар разрешил дать попить бульон в большей дозе, чем одна ложка в час. Каждые несколько минут спрашивал парня о самочувствии, говорил, что нужно заранее предупредить, если станет плохо с желудком.

- Он у меня болит, но так будто есть хочется. - Шепот стал громче.

- Конечно, ты хочешь есть, но кишечный тракт может быть в спайках. Пусть разберется. Голова не кружится...? Отличный симптом. Это значит кровь хорошо омывает мозг, насыщает клетки кислородом. Возможно до завтра пройдет. В сон клонит?

- Наверное на всю жизнь выспался. О, папа! Здравствуй, пап. Я рад тебя видеть. Еще бы сестренку увидеть. - Хоть и шепот, но слышали все.

- Здравствуйте, Федор. Меня зовут Сергей Иванович. Я друг Екатерины...

- Не только друг! Ты мой папа! Договорились ведь! - Катя подошла к мужчине, ухватила за плечо. - Федя, я потом о нем расскажу..., чуть позже.

- Доктор, разрешите, ещё пару ложек бульона. Желудок бурлит.

- Ешь, но потихоньку. Эх, Федор, знал бы ты, как я страдал, что моего знания не хватает, чтобы вывести тебя из комы.

- Знаю, Анвар Ринатович. Я ведь все, что в палате происходило, видел и слышал.

- Подробнее можно? - Одновременно сказали Арина и Катя. Их поддержал Николай.

- Привезите Вику. Ей это тоже интересно будет слышать.

— Коля, давай на такси...

— Машина все еще стоит у подъезда больницы. Поехали, Коля. — Сергей Иванович сразу же направился к выходу.

— Федя! Сынок, ты ведь понимаешь, что Вика не должна знать, каким образом...

— Не волнуйся, мам. Понимаю. Катя, пока Вики нет, расскажи кто такой твой папочка.

Девушка наклонилась над ухом любимого и рассказала о своей роли в борьбе за его свободу.

— Все, что шепотом, то неправда. — Прикорнувшая на диване Зоя Федоровна, проснувшись, увидела, как Катя шепчет Федору.

За несколько минут обернулись Сергей Иванович и Николай Степанович. Сестра сразу же подлетев к кровати расцеловала брата. Измучила его лицо слезами. А взрослые опять выпили за здоровье деток. Только бабушка, сказав, что достигла «кондиции», отхлебнула шампанского.

— Ну что, Федор, хватит сил поведать, откуда ты за нами следил? — Доктор, проверив пульс и реакцию зрачка, присел у изголовья парня.

— В один момент драки, меня как будто стена толкнула. Прямо по всей поверхности тела сзади. От макушки до пят. Толкнула сильно — отлетел на несколько метров. Повернулся и давай дальше защищать Катю. Махаю рукой, но будто промахиваюсь. Замечаю, что на меня никто не кидается с кулаками, а бьют какое-то тело на асфальте.

Понимаю, что это я там лежу, это меня пинают. Влезаю в самую гущу и прохожу сквозь тела нападающих. Жутко мне стало. Тут увидел ребят, которые прибежали и раскидали алкашей... Мам, дай еще бульона... Спасибо.

Катя поправила подушку, придержала его голову, пока он отхлебнул несколько ложек бульона.

— Я видел, как Катя встала и быстро подбежала к моему телу, она кричала, чтобы все отступили и дали мне пространство для дыхания. Вскоре приехали скорая помощь и полиция. И вдруг я замечаю, что две фигуры приближаются ко мне. И это не просто фигуры, а те самые люди, которым я сломал горло. Но их внешность ужасна. Знаете, как плавится резина? Такой же дым окружает их, а сами они как черный дым. Они схватили меня за руки, пытаются утащить подальше от тела, но им не удается. Мое тело везли сначала сюда, в больницу, потом снова перевозка туда-сюда. А я пленник этого мрака, никак не расставлюсь со своим телом. Лечение, осмотры, процедуры. Я все слышу, вижу, но не могу вам сказать ничего. В оковах все мои органы. Только сердце и дыхание функционируют. Доктор колет меня иглами, это больно, но оторвать ноги-руки не могу.

Федор остановился, облизал губы. Катя сразу протянула ему ватку, смоченную водой.

— Поднимите подушку выше. Устал уже лежать... Спасибо.

— Внучок, не спеши. Если устал — поспи.

— Бабуля, спасибо. Не хочу спать. Вот так... Дни проходят. Чувствую — теряю связь с реальностью. И тьма расширяется, руки мои уже все во мраке. Догадываюсь, что в конце концов окажусь поглощенным этими темными силами. Рентген, кстати, сильно повредил мою душу. Стою вот здесь, где ты, мама, сейчас стоишь. Коленей, рук не видно, все во тьме. И вот сегодня Катя меня оживила. Вижу, как мои руки проявляются, затем ноги. Могу пальцами пошевелить. И самое главное – как интересно ощущать свое тело со стороны, отправлять команды органам, чувствовать трение... Пальцами по... постели. И вот после того как Катя... спала рядом со мной, я совсем освободился от тьмы, переместился в свою оболочку. Теперь я могу засвидетельствовать – душа есть.

— И будет ли она после смерти светлой, зависит только от тебя самого. — Произнес Сергей Иванович.

— Даже могу привести доказательства, что я не сумасшедший. В один из дней, когда здесь дежурила Вика и Борис, вы, Наталья Ивановна, предложили им клюквенный морс. Вика отказалась, а Боря выпил стакан. Кстати, хочу морс. Есть он у вас, Наталья Ивановна?

— Сейчас разведу варенье. — Медсестра ушла.

— Мы тебе верим, Федь. — Мама погладила сына по плечу.

— А туалет ты не смотрел? — Вмиг покрасневшее лицо Вики, говорит о сраме, который брат мог видеть в уборной.

— Я практически не двигался. Вы иногда проходили сквозь меня и тьму.

— Виктория! — Когда мама таким тоном начинает говорить, то сразу понятно, сейчас будет произнесена команда. Так и было. — Папа тебя домой отвезёт... Не мамкай тут. Доченька, тебе в школу завтра. Зоя Фёдоровна, вы также езжайте домой... Да, я с заботой о вас... Скоро уже Федю выпишут. Я права, Анвар Ринатович?

— Сутки-двое понаблюдаю за ним. Со стороны психики, негатива не наблюдаю. Тракт только запустить. До первой дефекации... И можно домой. Завтра уже жидкую кашку поест.

— Пюре из протертых фруктов или овощей сделаю. Кать, ты может тоже домой пойдешь?

— Не-э-э-э-э. — И размашистое движение головой девушки. — Бабушка, Викуль, спокойной вам ночи.

Катя приглашает маму на разговор.

— Ты не ругай меня, мамочка. Смотрю на Федю и думаю: «Всё, умирает мой ненаглядный. Умирает и даже не поплакал мои груди ни разу». Села рядом с ним, оголила сиськи. Беру его ладонь...

— Я поняла тебя, доченька. И потом ты задумалась о возможности продолжить его род, если он возбудится.

— Да. Хотя ты не возражала, но я поступила по-своему. Готовься ухаживать за внуком!

— Так, готовься встречать братика или сестричку.

— Я такая счастливая сегодня! Можно всем рассказать?

— Сейчас Сережа приедет...