Как бы это могло быть на самом деле. Строгое наказание (Наказание страпоном)

Две женщины в возрасте лет около сорока, две сотрудницы компании, две руководительницы отделов стояли почти что по стойке смирно перед столом начальника, даже не предложившего им присесть. Провинились, потому и стояли, потупив взор, молчали в ответ на справедливые обвинения босса. А тот, распалившись, едва не кричал, грозя всеми смертными карами за, в общем-то, небольшое упущение. К тому же легко поправимое. Только вот этот эпизод можно было раздуть, как воздушный шарик, надуваемый детишками и отправить в полёт по бесконечным бюрократическим лабиринтам, что в итоге приведёт к потере такого тёплого рабочего места. Всё же сидеть в офисе совсем не то же самое, что кирпичи на стройке таскать. Да и зарплата не в пример больше, чем у того же строителя, работающего на открытом воздухе при любой погоде. Они молча теребили кофточки, обязательные по дресс коду для офисных работников. И что можно было возразить шефу?

В своё время что одна из них - Нина Степановна, что вторая - тоже Нина, только Васильевна, отказали шефу на его предложение стать ближе телесно. Вот ещё! Старпёр, а туда же, мяска молоденького захотел. Не для того мама растила эти цветочки. Есть в офисе и помоложе ребята, с которыми вполне можно провести время при желании. И агрегат у них в штанах не ровня шефовскому, путь женщины тот агрегат у босса и не видели. Опрометчиво, честно говоря, поступили. В случае чего не те молоденькие пареньки, что трахали женщин во время обеденного перерыва, поставив их раком к столам или усадив на кресло, станут защитой и опорой.

Любой из них при желании начальника вылетит на счёт раз-два. А на счёт три уже и след простынет. И пусть эти ребятки классно делали куни, вылизывая пельмешки своих начальниц, всё же не они решали их судьбу. Скорее сами, будучи в подчинении, натирали мозоли на языках, стараясь ублажить своих шахинь.

Нина Степановна вспомнила, как в последний раз тащилась от умелого языка своего молодого любовника и её трусики предательски намокли. По кабинету шефа поплыл пока ещё еле уловимый запах возбуждённой женщины.

Видимо Нину Васильевну посетили такие же воспоминания, потому что запах стал плотнее, насыщеннее, его, казалось, можно было уже не просто унюхать, а увидеть и даже попробовать на вкус, на ощупь. Видимо шеф обладал достаточно тонким нюхом, потому что его речь стала сбиваться, он несколько раз повторился, вытер платочком вспотевший лоб, замолчал и уставился на своих подчинённых. Ох, с каким наслаждением он сейчас поставил бы этих сучек, посмевших в своё время отклонить его предложение о близком знакомстве и сотрудничестве, в позу и отлизал бы их письки. Шеф не был фантазёром и реально оценивал свои шансы как мужчина. Слаб стал последнее время. На жену и не встаёт. Иногда замаячит, когда представляет кого-то из своих сотрудниц в качестве сексуальной партнёрши. Потому и не стал особо настаивать на своём предложении, получив в своё время завуалированный, но тем не менее отказ. Зато сейчас появился шанс отплатить этим двум женщинам, поимевшим наглость ответить отказом ему, такому неотразимому. Пусть и животик появился вполне приличный, пусть и кончик, как у спелого арбуза, начал подсыхать. Эти два фактора грозят развитием зеркальной болезни, ну так возраст же вполне приличный. А так хочется засадить кому-то из этих двух. А лучше обеим сразу. Как было бы чудесно смотреть на их голенькие попы, когда они встанут раком, опираясь на стол и будут стонать от его грубого и мощного напора. Где его взять, тот напор? Тут осталось поссать на пару раз, а он о напоре.

Шеф замолчал, внимательно смотря на женщин. Те, не понимая внезапного молчания шефа, уставились на него. У каждой промелькнула мысль: И что этому старому козлу надо? А старый козёл молчал, потому что именно сейчас в своих грёзах драл этих крошек. И те визжали (А как иначе?), яростно подмахивая ему, такому мачо.

Молчание затягивалось. Наконец Нина Степановна решилась прервать его.

— Николай Васильевич, мы исправим. Мы всё исправим в кратчайшие сроки. И мы готовы принять любое, я подчёркиваю, любое наказание. Как моральное, так и физическое.

Подруга, охренев, смотрит на свою соратницу по дратве шефом и понять ничего не может. Постепенно до неё стало доходить, на что намекает Нина Степановна. А что, это выход из положения с минимальными потерями. Главное, чтобы шеф вдруг не взбрыкнул, посчитав себя оскорблённым предыдущим отказом. Ну, коли Бог не выдаст, то можно и дать шефу. Главное ошеломить, вывести из равновесия. А то ведь, пусть и не уволит, а просто лишит премии, будет совсем не в кайф. Лучше уж подставить киску, пусть поиграет взрослый дяденька. Да с него и игрок ещё тот. А что, если у него не встаёт, если он импотент? Вот попандос получится. Да плевать. У мужика есть пальцы и язык. Пусть лижет.

Решившись, легонько толкнула Степановну в бок, кивнула, спрашивая согласие. А о чём, так и вслух произносить не надо. Поднаторевшие в интригах, уже и думали одинаково, будто у них один мозг на двоих. А может это какое-то телепатическое общение. Или родство душ. Неважно. Важно то, что Нина Васильевна, на глазах оторопевшего начальника, стянула с себя юбку, затем трусики, поблагодарив всех богов за то, что давно уже предпочитает на работе носить чулки. Вот бы сейчас принялась стягивать с себя колготки. Сняв трусики и демонстративно толкнув из по столу в сторону босса, влезла на стол и села, расставив ноги, прямо перед его лицом.

Шеф просто ох... Ох, как удивился. У него даже очки вспотели и переползли на лоб. А Нина, соблазнительно выставив свою кисулю, улыбаясь, томным голоском просит шефа

— Николай Васильевич, наказывайте. Мы в вашей власти. Мы готовы понести заслуженное наказание столько раз, сколько вы захотите. И такое, какое вы захотите.

Шеф подавился словами, прокашлялся что-то пытается сказать

— Гхм... Я... Вообще-то... Как бы это...

А у самого ручонки шаловливые тянутся потрогать раскрывшуюся ракушку устрички Нины Васильевны. Чтобы шефу было сподручнее смотреть, Нина подвинулась по столу ближе к нему, скользя голой попой по глади стола. И когда шеф, близоруко прищурившись, наклонился вперёд, будто принюхиваясь и стараясь рассмотреть, что же там такое, Нина ловко ухватив его за затылок просто ткнула лицом в промежность, заставив горячо нелюбимого шефа ощутить запах своей письки и не отпускала до той поры, пока шеф, вначале несмело, потом смелее и настойчивее начал двигать языком, пробуя на вкус свою подчинённую.

Горделиво посмотрев на товарку - Как я его? - улыбнулась. Та поняла правильно, пошла к двери и провернула ключ в замке, отсекая кабинет от посторонних и просто любопытных, вернулась и наблюдала, как их босс, гроза, ещё совсем недавно мечущий молнии и сотрясающий воздух громом, с причмокиванием вылизывает кунку своей подчинённой.

А шеф молодец. Вылизал Нинку, до оргазма довёл. И не симулировала, испытала настоящий. Видать от необычности обстановки. Да и партнёр был из тех, что скорее заставят сосать, чем сами лизать станут.

Нинка, испытав оргазм, отчего у босса прямо грудь распрямилась и даже выгнулась колесом - Сумел доставить женщине удовольствие! - соскользнула со стола и они с напарницей в четыре руки избавили шефа от одежды, преодолевая некоторые потуги на сопротивление с его стороны. Оставив шефа лишь в очках, иначе и не разглядит, чего и куда совать станет, если у него встанет, принялись открыто льстить, восхищаясь размером и твёрдостью его мужской гордости.

Хотя было бы чем восхищаться. Мелкий, сравнительно, мягкий. Васильевна теребила отросток, стараясь вдохнуть в него жизнь, чтобы отвердел пусть слегка. Не влезет же такой вялый в их киски. А тот упирался, не желая ни в какую реанимироваться, возвращаться к жизни. Тогда Степановна присела и взяла его в рот. Покатав во рту, погладив языком, принялась сосать: Пусть хоть так кончит, засранец, потерплю.

Благо мелкий да мягкий, вошёл в рот полностью. И как ни старалась, как не показывала все свои умения, шефовский кончик лишь вздрагивал, не желая подниматься. Да что же это такое? Устала уже. Пора уступить место Нинке, пусть сосёт. Тем паче, что шеф её пахучку уже вылизал, вон даже на подбородке слизь блестит, не стёр.

Васильевна заменила подругу. Старательно сосёт, поглядывая свои козьим взглядом вверх, оценивая реакцию шефа. А тот стоит, козёл старый, млеет от удовольствия.

То ли Нинка оказалась более умелой, то ли просто время подошло, только шеф, прихватив за волосы Нину Васильевну, с силой насадил её рот на свой вдруг отвердевший писунок. И, зарычав, как стая бизонов (Ему так показалось), не отпускал Нину до той поры, пока она не проглотила всё, что смог выпустить через член его потрёпанный организм. Ох, какая же у него была сверхдовольная рожа, когда Нинка, облизав головку( Чтоб она у тебя отсохла совсем!), встала с корточек, похвалила шефа

— Вы, Николай, Васильевич, просто супер!

Ему бы ответить: Да, я такой!

Не судьба. Степановна легла грудью на стол, задрав юбку и стянув до середины бёдер трусики

— Шеф, меня тоже накажите.

(вставить 4jg)

И закрутила задом, показывая, какого наказания ждёт. Шеф, пожилой же человек, сел в своё начальствующее кресло, придвинув его к столу и погрузил лицо меж двух полушарий Нинкиной задницы, добираясь языком до пахучей дырочки. Под его язык попадал и анус, и пирожок, только клитор оставался обделённым. И тогда Нина высоко задрала зад, помогая шефу добраться до клитора. И, честно говоря, с удовольствием принимала полизушки шефа. Не каждый день твоё начальство вылизывает твою писюлю. И содрогалась в оргазме, пообещав себе ещё раз, а то и больше, соблазнить шефа, уговорив его на такой подвиг.

А потом, успокоившись, помогли шефу одеться. Выслушали его отеческие наставления о том, что впредь негоже допускать таких ляпов и получили приглашение заходить в кабине по-простецки, безо всяких дел. Посидеть, поговорить, пообщаться. Заверили, что прямо завтра навестят его в таком же составе, выскочили.

Васильевна побежала в туалет, Степановна вслед за ней. Пока Степановна сидела на унитазе, Васильевна полоскала рот.

— Сссука! Старый, а спермы откуда столько? Едва сглотнула всё.

— А чего не выплюнула?

Степановна поинтересовалась у подруги, встав с унитаза и натягивая трусы, расправила юбку.

— Представляешь, у него встал. И он, скотина, протолкнул его мне прямо в горло.

Степановна о чём-то задумалась, тихонько проговорила

— Нин, а давай мы ему виагру купим. Может продерёт как положено. Сосать не придётся. Да, я так понимаю, что свою премию мы отсосали?

— Да. Кстати, Нин, ты узнала, чей косяк?

— Узнала. Некоторые посчитали, что раз трахают начальницу, могут позволить себе подставить её. Козёл! Сегодня вылижет всё, а завтра будет писать объяснительную. А послезавтра полетит голубем сизокрылым. А у тебя кто?

— Молоденькая сучонка. Просили за неё.

— И что будешь с ней делать?

— Не что, а кого.

— И кого?

— Пиздолизку. Её, кстати, весьма удачно Лизой звать. Ты как, попробуешь тройничок?

— А где?

— Да у меня, где же ещё.

— Когда?

— А вот сегодня и начнём. Кстати, Нин, а мне понравилось с шефом. Я реально кончила. А ты?

— И я. Давай ему подставлять. Ему приятно, нам нравится. Совпадение интересов. Глядишь, подкинет увеличенную премию.

— Договорились. Ну что, подруга, к новым вершинам по совращению моей сотрудницы?

— Смотри, как бы она нас не совратила. Они молодые, да ранние.

Женщины вышли из туалета, что-то важное обсуждая по пути. Каждая пошла к своему отделу, раздавать то, что служащие заслужили, подставив своих шахинь.