Булки

— Вот, Степан Степанович, направили к нам на недельный испытательный срок, зовут Леной, надеюсь сработаетесь и будет у нас новый сотрудник. Вольется, так сказать, в нашу дружную трудовую семью. И вам, Леночка, надеюсь понравиться и наша работа и наш коллектив. Управляющий ворковал и порхал вокруг новенькой. Я его понимал, объект на первый взгляд был очень достойный. Лет двадцать, может чуть больше по возрасту, килограмм восемьдесят, может чуть больше по весу, по росту ближе к ста восьмидесяти, грудь троечка с плюсом совсем не казалась большой с ее фигурой, а медальончик на оной груди совсем не висел, а прелестно лежал, горизонтально лежал. А как краснело и пунцовело ее милое личико!

— И Вы, Леночка, познакомьтесь со Степан Степановичем, шеф-поваром нашего ресторана и Вашим непосредственным, так сказать, начальником.

Я решил взять инициативу в свои руки, а то заколебал со своим «так сказать». –Пойдемте, Елена, переоденетесь и за работу. Ее за нас никто не сделает.

— Ну, новенькая, выбирай нож и будем овощи резать вместе, предложил я улыбаясь. Нож она выбрала почти правильно (судить строго нельзя, ножи по руке подбираются).

— Давай, вот эту морковку в уху положим, эту на салат, эту и вон ту свеклу на пассировку в борщ, про остальное потом скажу, поехали девонька. Нет, подсказывать не буду, должна знать, как разные овощи в разные блюда резать. А пока мы тут на резке прохлаждаемся, ты мне расскажи про раскладку соли для первых и вторых блюд. А теперь для теста, что значит ты не кондитер? А как меняется количество соли в зависимости от других специй? А что делать, если влюбилась и суп пересолила? Говоришь не грозит тебе такая беда, ну и ладно, ну и хорошо. Про соль, это я так, для затравки и полушутливо, а дальше у нас разговор серьезнее пошел.

Хорошая девочка, совсем не дура, что-то даже в голове осталось после учебы. Нож держать умеет, после шинковки десяти килограмм капусты на мозоли не дует и кастрюли двадцатилитровые одна по плите двигает, да и с плиты снять может и тоже одна. А еще мне ее стать нравится, правильное у ней телосложение, не может повариха шестьдесят килограммов весить, несерьезно, смех один, а не повариха будет.

Неделя незаметно прошла, последний день ее испытательного срака и последнее испытание должна пройти. Мне его подготовить надо будет. Иду я значит через малый ВИП-зал, он у нас днем обычно пустой, а за столом два мужика сидят и на меня пялятся. Понятно, сто сорок килограмм красоты и здоровья на улице не валяется, но я не девка, чтобы меня мужики взглядом раздевали.

— Что за пидоры малый зал заняли, спрашиваю управляющего.

— Так комиссия очередная с проверкой. Все сидят документы смотрят и жрут, и никак не нажрутся, горестно вздыхает Нил Палыч. Ну, комиссии это его головная боль, у меня другая.

Взял я, значит, вазу с теплыми булочками по своему особому рецепту и понес к себе в кабинет. Да-да, у меня свои помещения, да не одно и не два, для самых разных шефских дел.

А теперь верхушку булочки мы аккуратно срезаем и откладываем в сторону. Из серединки вырезаем еще кусочек, а на освободившееся место крем, а потом слой вырезанной середки, а потом снова крем, уже другой, а на крем две капли из заветного пузырька, а сверху отрезанную верхушку и сахарной пудрой присыплем. А на две булочки капать не будем, на вазу среди остальных положим и запомним куда положили. Ой, как красиво получилось, пора и Лену-Леночку звать на окончательное испытание. Хе-хе.

— Вы, Елена, булочку кушайте и еще раз, подумайте, из чего первый крем сделан. Со вторым вы отлично разобрались и все у вас получится. А Леночка-Ленусик попой по лавке ерзает, вздыхает и на меня странные взгляды бросает. Действует возбудитель, действует, который я в булочки капал Ну не будем девочку мучить, встал я со своего места, сзади к ней подошел, наклонился и поцеловал в шейку.

Ой как она вскинется, как вскочит. –Да как Вы. .. ты... прекратите... да я. А сама ко мне прижимается, но очень сильно словами возмущается. Так всегда, когда низ хочет, а верх такого разврата позволить не может. А потом мне в волосы вцепилась и мы в губы целоваться стали. И стал я ненаглядную пузом своим в мои личные апартаменты выталкивать. Там у меня и кровать, и душ и другие человеческие удобства для шеф-повара.

Уф, дотолкал, раздевать надо. Что в нашей профессии хорошо, так минимум одежды на рабочем месте люди носят, в горячем цеху по другому нельзя. И на Леночке из одежды только халатик и трусики. Халатик долой, девочку на кровать, до трусиков дело чуть позже дойдет. А сейчас сиськи мнем и сосем, в шейку целуем, ушко лижем и другим баловством под названием предварительные ласки занимаемся.

Краток миг баловства оказался, Леночка задрожала вся и стала просить чтобы я ее «туда». Так прямо и говорит, -давай быстрее туда. Слишком много булок сожрала, пока пыталась определить состав крема. Ну, я же не садист, туда так туда, как скажете. Единственная трудность с настоящими поварихами, пока их собственные булки раздвинешь и до врезавшихся в тело белое трусов доберешься, устать можно. Но я справился, а потом по второму разу трудиться пришлось, чтобы доступ к щелям открыть и в щели эти войти сами знаете чем. И с этим я справился.

Хорошая у меня третья по счету кровать. Две первые сломались за год, а эта второй держится. Сами подумайте, двести двадцать килограммов (сто сорок моих плюс восемьдесят Ленкиных) бешенного мяса, это вам не секс балерин на верхушках цветов. Выдержала кроватка и первый заход и второй, а что делать, одного оказалось мало, чтобы погасить эффект от булочек.

Смотрю я на Леночку на кровати, лежит без движения, раскинула руки-ноги, даже дырка между ног видна, никак не закроется, а долг зовет, испытание закончилось, но отчет писать надо и за другие дела приниматься.

— Пойдем, Елена, в душ сполоснемся и буду я тебе положительный отзыв писать, если ты, конечно, хочешь продолжить работу под моим руководством. Зашевелилось тело и побрело в душ. Ай молодец, девонька, знает что такое «трудно и очень не хочется, но труба зовет».

Сидим мы, значит, разговариваем после написания и заполнения документов, компотиком холодным балуемся, я про состав второго крема рассказываю, и тут Нил Палыч входит. Довольный такой, как будто лично Ленкино испытание проводил.

Ах, Степан Степаныч, ваше мастерство просто фурор произвело на комиссию. Они все ваши булочки съели, они в полном восторге и, так сказать, требуют в отдельный кабинет для чествования и разговора по душам.

Я внимательно посмотрел на стол, вазы с булками не было, перевел взгляд на управляющего.

— Нил Палыч, Вы что, вазу со стола комиссии отдали?

— Да, да, я же знаю, что Вы сами делали, а Вы, так сказать, мастер и. .. он замолчал и уставился на меня.

Наверное, с моим лицом что-то творилось, когда я оценивал перспективы быть в отдельном кабинете с комиссией которая скушала все булки с известными свойствами

Нил Палыч, нет. Я не пойду. Скажите, что я очень занят. Очень-очень.