Попала. Записки проститутки. Глава Записки проститутки Часть 10

Жарко... Я в кои-то веки любуюсь тем, что происходит на улице. И любоваться могу долго, потому как стою в витрине в ожидании кого-нибудь, кто пожелает меня поиметь. Наш новый господин решил шире внедрять моё блядство в массы. С витрины.

И вот я, щурясь от непривычного солнечного света (хотя по небу периодически проползают облачка, а только что и дождичек был), рассматриваю неширокую улицу за стеклом, канал, по которому периодически проплывают какие-то суденышки. Витрина моя на углу, а потому можно видеть и выходящую к каналу улочку. Но там ничего интересного — только глухие брандмауэры.

А вот со стороны канала периодически проходят люди. Забавно, им совершенно наплевать на роскошную золотоволосую красавицу в чёрной грации, из которой вот-вот вывалится грудь, весьма упругая и аппетитная, такого же цвета стрингах, которые только по замыслу прикрывают мой второй ротик и являют всему миру не самую плохую попку и танкетках (впрочем, их не видно, ниже колен я закрыта, поставлю ко ножку на подоконник, продемонстрирую). В общем, роскошная тёлка... И, кстати, не одна, нас тут много в витринах. Но, увы, для растленных голландцев мы уже давно обычная часть пейзажа. Как канал. А гости города сюда пока не торопятся. Нет, вру, вот они, сразу много. Вот только явно не по делу — очередная экскурсия.

М-да, только здесь догадались сделать квартал красных фонарей туристическим объектом... И вот опять нарочито отворачивают глаза женщины и старики, раздевают взглядом мужики и подростки, постреливают глазками (причём весьма заинтересованно) девушки. Что, малышки, интересно? Присоединяйтесь! А знали бы, кто перед вами, стало бы ещё интереснее. Может, плакат написать на трёх языках — «Кто желает трахнуть русского доцента, кандидата филологических наук?» И сразу мне аншлаг обеспечен. Тогда, глядишь, и кассу бы сдала, и свою девочку побаловала...

Эх, мечты, мечты... Они уже ушли. Вот один воровато поворачивается и быстро, пока охранник не поддал и гид не крикнул (или благоверная не заметила) фотографирует. И что-то мне подсказывает, что именно меня...

И опять стою, тоскую. Никто меня не любит и любить не хочет... От безделья и невозможности куда-то деться начинаю играть своей гривой. А расчешусь ко я! А заплету ко косу русую! Сказано — сделано. Начинаю расчёсывать свои изрядно отросшие локоны, ах, какие они густые, шелковистые! Процесс захватывает меня настолько, что забываю о цели и месте своего пребывания. Спохватываюсь, когда в витрину буквально влипает носом некий джентльмен. С размаху. Очаровала я его своим обликом Лорелеи панельной. Ой, конечно зачаровала, шнурок-то на стрингах справа развязался, и я радую всю улочку видом моей бритой писечки. Ах, как неудобно! Ох, ещё и это — я дёргаюсь к предателям-стрингам, и мои роскошные сиськи вырываются из плена слишком маленького лифчика. Весь товар лицом!

Я давно уже не оказывалась на людях, да тем более — в таком виде — практически голая на улице. Поэтому ощущаю дискомфорт и смущение, жар приливает к щекам. Анна Владимировна, милая, да вы краснеете! И это после того, как за последние три недели умудрились сексуально удовлетворить полсотни мужиков, а то и более, а также с десяток женщин. И ведь ещё и по разному — орально, анально, вагинально, индивидуально и коллективно (если интересуют подобности — см. Записки проститутки Вып. 1—9).

Это всё рассказывается долго, а на деле, сообразив, что я с голой пиздой торчу в витрине, и на меня пялится мужик, я вспыхнула, как маков цвет, а мой смутитель (или смутьян?), резво потянул на себя ручку двери, каковая витриной и является.

Ну, милый, здравствуй!

Встречаю клиента у двери. Он, похоже, тоже несколько возбуждён — глаза горят за стёклами очков, облизывается нервно, ладошки потные о брюки вытирает. Я, наверное, не лучше. И, скорее всего, нашим взаимным обалдением объясняется всё, что произошло затем.

Я, запинаясь, лепечу ему некое приветствие по-немецки. Он отвечает и, приблизившись, как-то непривычно нежно гладит меня по щёчке и волосам. Мой сегодняшний первенец явно принимает меня за новичка-целочку в бордельном бизнесе. Ладно, теперь я уже полусознательно ему подыгрываю. Как бы нехотя, продолжая скромно трепыхать ресничками, повизгивать, и отталкивать его пальчиками, когда он касается моей попы (конечно же, случайно!), щёчки по-прежнему румяные.

Он ещё нежнее, но вполне упорно подталкивает меня к рабочему месту. Садимся на него рядышком. Клиент продолжает гладить меня по щеке, а второй рукой — сначала по спинке, а когда я прогибаюсь от приятной дрожи и (конечно, случайно) касаюсь его по-прежнему вываленной из лифчика грудью, переходит к девственному бедру, оттуда всё-таки к попе. Я якобы медленно сдаюсь (а самой уже трахаться хочется — аж зубы сводит!).

Вот его одна его рука вновь начинает ласкать мою шевелюру, а вторая по-партизански устремляется к груди. Ах, как соски-то напряглись! А рука скользит уже по животу, ниже...

— О-о-о-о!

Это он с изумлением обнаруживает, что я уже теку в тридцать три струи, не считая мелких брызг.

— Honey Baby!

Ух ты, да мы ещё и английским владеем! Лучше трахни скорее! Дабы ускорит процесс, а заодно продолжить комедию нежно целую его в губы (я уже часов шесть в рот не брала, не почует) и как можно более неловко, но быстро начинаю расстёгивать его ширинку. Где там содержимое, вот! Он в это время успевает расстегнуть рубашку. Смотрит мне в глаза волевым взглядом, мол, давай, крошка, учись!

Учусь. Начинаю мелко-мелко целовать его лицо, шею, грудь; ниже, ниже, ниже, оп!

Его рука повелительно пригибает мою голову, надевая её ротиком на привставший член. Кстати, ничего член. Не очень маленький, не монструозно большой, в самый раз. Особенно для начинающей скромницы-проституточки, в амплуа которой я сейчас нахожусь.

Начинаю потихонечку делать ему минет, опять же сначала изображая неопытность в этом деле, а потом якобы быстро приобретая профессиональные навыки. Одновременно левой рукой ласкаю себе груди, а когда за них принимается мой искуситель, перехожу к моей любимой щелочке.

Ага, клиент созрел, а я уже и перезрела, вот-вот лопну. Даю ему также нежно и требовательно насадить себя на его член (он продолжает сидеть, так ему удобнее обладать моими сисечками) и начинаю скачку. Некогда мне уже терпеть. Правда, презиком я его всё-таки околпачила. Давай, милый, давай, давай! Трахни свою девочку-целочку!

Ой, перестал... А, он хочет обучит меня новым позам... Теперь я сижу к нему спиной и возобновляю прерванный полёт. Ах, ах, ах, а-а-а-х!

Опять меняем позу. Акробат! Блин!

Теперь он лежит, а я опять же на нём сижу. Ну, я тебе! Скорее, скорее, пока он ещё одну картинку из Кама Сутры не припомнил! Есть! Кончаю!

А он нет! Меня переставляют в коленно-локтевую позицию. Что, неужели? Да, он явно желает приобщить меня (и как считает впервые) к аналу. Ну, ну!

Ах, ты мой заботливый, смазал мне дырочку анальной смазкой, не поленился. Теперь суёт свой шланг. Ну-ка, чтобы не разочаровался сразу, слегка напрягу сфинктеры. Пусть думает, что он тут у меня первый. Или почти первый.

Ага, пыхтит, но лезет, есть! Пошёл назад, сожмём-ка потуже, теперь опять внутрь, начинаем слегка расслабляться, опять назад, опять вперед, дава-а-а-а-ай!

И он лихо овладевает моей попой. Я визжу и от всей души ему подмахиваю. Вот ведь, почти тридцать лет прожила, а не знала, как это здорово, пока из доцентов в бордельные девки не переквалифицировалась... Зато теперь накушаюсь!

Мой милый орудует своим штыком во мне всё энергичнее, сопит и хрипит всё тяжелее, вот сейчас, сейчас... Есть! Кстати, я тоже кончаю... Валимся рядом.