А судьи кто?

Это произошло уже давно, точные годы я уже не помню. Моя бабушка повела меня в церковь. Она очень религиозная старушка, а я полностью атеист, как может быть такой неверующий парень, который не задумывается о временности жизни. Парень, у которого все еще впереди. К тому же на тот момент я был уверен, что бога нет и все эти рассказы священников - просто сказки. Мы все были октябрятами, пионерами, комсомольцами и членами партии. И вот сразу возникает вопрос, который мне всегда был интересен: если мужчин называли по членам (в смысле по членству), то как называли женщин? Членихи? Скорее всего кружки. Те кружки, которые также представляют собой символ без палочки. Ну да ладно, несмотря на все это, меня успели крестить еще в самом раннем возрасте, когда я помимо груди матери ничего другого не знал.

И вот там, в той самой церкви на окраине города (ведь у нас церковь была отделена от государства и клубы и другие заведения располагались в ней, а те, которые не пользовались успехом, превратили ее в амбары), до меня донесся голос священника. Он подошел ко мне, старый и с длинными волосами.

- Глупый ребенок. Покайся! А не захотел ли ты жениться на ближней твоего ближнего? На его служанке, его рабе? - Священник совсем с ума сошел. В Советском Союзе рабства не было. - На его осле? Трогал ли ты интимные места молодых, непорочных девушек?

О чем он говорит? Я осла видел только на картинке. Жена кого-то? Мне представилась жена татарина Фарида и я почувствовал дискомфорт. Да, если предложат ее за деньги, я откажусь. А какие такие интимные места у молодых девушек? Киска что ли? И как можно им не трогать, когда это так интересно. Если прищипнуть ее за щеку, она так громко закричит. И она будет преследовать тебя, будто от этого зависит судьба мира. Ну, или по крайней мере судьба свободного острова - Кубы.

Послушал я этот рёв, да рванул от попа, ревмя аки тот осёл, которого я должен был пожелать.

Больше в церковь бабка меня не брала.

А вспомнилось мне это - не возжелай, когда я познакомился с новыми соседями. Точнее с соседкой.

Заселяли новый дом, в котором наше родное государство выделило нам квартиры. На халяву. Тогда это было можно делать. И в соседнем подъезде, на том же седьмом этаже, выделили квартиру Вовке, моему тёзке и сослуживцу. Он возрастом несколько старше, по должности тоже, но я не в его подчинении, так что мне его погоны до одного места. Женой у него оказалась очень симпатичная особа с красивым именем Надя. Это я пытаюсь цитировать Женю Лукашина из фильма про предновогодний поход в баню. Меня поразили её глаза. Не глаза - глазищи. Слегка скуластое лицо, тёмные волосы в мелкие кудряшки. Небольшие титечки, довольно широкий таз и бёдра. И попа. Всем попам попа. Не раз представлял, как Наденька стоит раком, виляя своей попой, а я насаживаю её на своего разведчика недр. Как их там называют, которые по пещерам ползают, ищут чего-то? О, вспомнил. Спелеологи. А что? Раз женскую вагину часто сравнивают с пещерой, с гротом (это такая мелкая пещерка), короче с чем-то тайным, то и то, что мы заталкиваем в ту пещеру должно носить гордое имя исследователя неизведанных глубин. Потому и спелеолог. Так и буду звать.

Мало по работе коллеги, так ещё и соседи, да ещё и гаражи рядом. Сдружились мало по малу. Не то, чтобы не разлей вода, но в гости друг к другу ходить стали. И жёны наши скорефанились. Выйдут на лоджии по летнему времени, а они у нас соприкасаются, лишь разделены стенкой, и трещат без умолку. В гости-то надо в другой подъезд чапать, а тут вот она, соседка. И тарелку с чем-то вкусным, испечённым передать. И вязанием, этой вечной женской забавой, похвалиться можно. Да и мы, выходя на лоджии покурить, трепались о том, о чём не договорили в гараже или на работе.

Мы соседствовали, хотя я начал испытывать привлечение к жене своего соседа. Она стала моей постоянной фантазией, такой же объект вожделения, каким для парня является его фантазийный объект для мастурбации. Мне абсолютно безразличен Вовкин осёл, если он вообще есть. Я не занимаюсь зоофилией, это мне неприемлемо. Хотя слышал, что в Средней Азии ослам иногда придавали такое назначение. Возможно, это были ослицы. Не знаю точно. А имущество? Зачем оно мне нужно? Та же самая стена, посуда и телевизор. И машина та же - ВАЗ 2103, мы даже покупали её вместе.

У соседей проходил какой-то праздник и они пригласили нас. В гостях собралось достаточное количество людей. Гости пили, ели, пели и танцевали. Несколько раз я успел потанцевать со соседкой. Пользуясь полумраком комнаты - свет выключили для создания более интимной атмосферы, я тщательно ощупал выпуклости Надины. И не получил пощечину. Мне показалось, что ей даже нравится. Впрочем, это было не совсем в первый раз. Я уже несколько раз ласкал Надюшку и мы целовались, и трогали друг друга, и я мог войти рукой в её трусы. Но засунуть что-то другое туда не получалось - просто не было места. И вот у меня представился шанс.

Вовка относится с уважением к технике. Все, что сложнее чугунного утюга, вызывает у него тревогу, переходящую в панику. Например, он может нормально водить машину, но из всего комплекса процессов по обслуживанию автомобиля он знает только где находятся ключ зажигания и заправочное отверстие для бензина. Если случается что-то более сложное, чем прокол колеса - это его конец! Он полностью сдаётся. А когда дело касается домашней техники - это для него словно объяснение квантовой физики на каком-то непонятном языке. У него, или точнее у его жены, сломалась стиральная машинка. В то время ещё не было автоматических и полуавтоматических машин. Даже Сибирь была для советских женщин чем-то недостижимым. Но для меня это было почти также просто, как для Вовки изучение китайского языка в контексте квантовой механики.

Я уже неоднократно пользовался услугами по ремонту бытовой техники. Квалифицированный специалист выполняет свою работу, и техника продолжает исправно функционировать в течение определенного периода времени. Компетентный мастер предоставит гарантию на определенный срок. Разумный ремонтник отремонтирует узел и предоставит гарантию только на него, ожидая, пока хозяева обратятся снова за помощью. Нам приходится принять это, поскольку наш мир далек от совершенства.

У меня осталось лишь незначительное количество работы по завершению ремонта техники. Я сидел на корточках. Надежда стояла рядом, а затем присела напротив меня. Ее короткое платье не скрыло ничего. И это что-то, едва прикрытое узкими полосками трусиков, разделяющих его пополам по губам, вызывающе бросилось мне в глаза. Это провокация!

Мне хватает матового языка на работе. Поэтому дома я стараюсь обходиться без них. Иногда можно обозначить какой-то предмет и выразить свое мнение на более резком языке. Но в этот раз я не сдержался. "Черт тебя побери! Что ты делаешь, к чертовой матери, еще и оскорбляешь меня?! Мои штаны могут порваться прямо сейчас!" Все эти слова были произнесены в мыслях. Просто у меня пересохло в горле, и слова застряли, не успев вылететь с языка. Еще до того, как сесть на корточки, я подправил свой пояс, чтобы не задавить его трусами при сидении. Были случаи, понимаете ли. А эта безмозглая особа - я не о Надежде - вдруг начинает интересоваться и высовывает головку из-под резинки трусов. Она хотела посмотреть что там происходит. Оу, уродина кривая, в левую сторону загнутая!

Я смотрю на Надю, чьи губки обняли трусики, и произношу все это у себя в голове. Она замечает мой взгляд, стыдится и пытается прикрыть колени платьем. Но что там! Лучше бы она встала, чтобы закрыть все свои интимные места. Их называли "срамными", как помнился мне слова попа. Как во сне я подошел к Наде. Она тоже поднялась со своих корточек и стояла передо мной, смотря на меня своими прожекторными глазами. Я протянул руки к ней, и она ответила тем же.

— Не нужно, Владимир Николаевич...

Жена Остапа Бендера называла своего мужа товарищем Бендером. Надежда звала своего мужа Владимиром Леонидовичем. А меня она называла по имени и отчеству. Не знаю почему так получилось, но так вышло. Нет нужды в словах, когда уже есть объединенные губы и руки. Затем я просто повернул ее спиной ко мне. Она наклонилась, опираясь руками о подоконник, безразличная к тому, что кто-то с улицы мог увидеть. Я поднял ее платье выше пояса, быстро снял трусики и спустил свои штаны с трусами до коленей. Резким движением вошел в нее, вызвав недовольный возглас.

Черт побери этого предателя-спелеолога! За то, что он не встал вовремя, я отправил его изучать жаркую пещеру. Кстати, довольно узкую. Бедолага трется головой о стены, бьется головой о преграду и ломает голову об эту стену. Видимо от сотрясения мозга он блеванул мутной жидкостью и решил преждевременно покинуть объект исследования. Да никто его не выпустит так просто. В качестве наказания за попытку раннего и несанкционированного выхода на поверхность я заставил его окунуться головой в смесь выделений Надюшки и его собственных выделений. Я курил до тех пор, пока Надя не сказала: "Хватит!" Не совсем так, и не совсем этими словами, но она не могла больше безучастно наблюдать за страданиями геолога-спелеолога-неудачника. Я думал так о нем. Надя думала иначе, потому что когда этот предатель ушел из места исследования, она даже спустилась до того, чтобы вытереть его пот. И даже помыла его под струей воды из душа.

— Большое спасибо, Владимир Николаевич. Мне это очень пригодится.

Вот так случилось. И вот так ещё раз, а может быть и третий. Кто бы мог подумать, что Вовка обойдёт свою жену стороной? Ведь он считается настоящим сердцеедом в нашей компании. По крайней мере, такие слухи ходят. Неприятный тип! И теперь что делать? Мне придется заботиться не только о своей жене, но и о его жене? Нет, я не против этого, скорее даже за. Но... Вот только есть одно "но". И большое "но". Проблема заключается в том, как он будет реагировать на то, что его собственность пострадала. А ещё у меня в памяти: "Не возжелай чужой жены..." А как его жена отреагирует на это? Моя, конечно. Даже гадать не нужно. Она довольно обладательница частной собственности. Потомок кулаков-крепостных.

— Это мое! Не трогай! Самой нужно!

Затем мы собрали игрушку без происшествий. И почти закончили к приходу Вовки. А потом мы с ним сидели на балконе, обсуждая работу, а наши жены разговаривали, наклонившись через перила, и я с удовольствием рассматривал округлую попку Нади, едва прикрытую тем же платьем. Конечно, трусики уже были более закрытыми, с каким-то рисунком на ткани.

Гости у наших друзей-соседей оказались жадными. Но это не проблема. Хуже того, они оказались мало пьяными. Алкоголь закончился, магазины закрываются в семь часов вечера. Просто отвратительно. Или можно прыгнуть с балкона. Вот здесь жена вмешалась со своей фантастической памятью. Она вспомнила, что недавно мы были в гостях у свекрови и тесть подарил зятю пару трехлитровых банок обычного деревенского самогону. Не простого самогона. У свекра самогон - лучшее из лучших. Дважды перегнанный, очищенный углем, настоянный на сотах и кедровых орехах. Настоящий нектар! Слово сказано, а дело не воробей. Болтливые гости помогли забыть о том, что у меня застряла жаба в горле, и начали шуметь. Что ж, я проявлю необыкновенную щедрость. Надюшка предложилась пойти со мной. Жена дала указания.

— У нас там хранятся красивые флаконы в кладовке. Тебе нужно перелить из банки во флаконы.

— Зачем?

— Он спрашивает, зачем? Ведь мы не селяне, чтобы пить из банки.

Она быстро забыла о своих провинциальных корнях. Очень изыскано. А у мамы в гостях она пьет парное молоко прямо из банки, так что оно текло до сисек. Но она продолжает свое наставление:

— В флаконах выглядит приятнее. У нас же коньяк в этих флаконах, похоже, что принесли коньяк.

Флаконы были найдены быстро. Итак, началась игра в прятки с воронкой. Она прячется, а я ищу. Как в мультфильме про то, как искали "Привет": Тут искали? А тут? Что потеряли? Я отказался от этого дела. Поиск - такая штука, что то, что ищешь, обязательно будет найдено тогда, когда уже не нужно. Это не бар или разлитие из банки. В стиле кантри. Деревенский стиль. Я положил банку в пакет и мы отправились в соседний подъезд.

Лифт застрял где-то между этажами. Парни гоняются. Или, может быть, бедолаги какие-то скучают, не имея места для интимной связи. Они зря это делают. Если они серьезно застрянут, они будут сидеть всю ночь. Но что же делать с физиологическими потребностями? Если нужно срочно использовать туалет, что тогда? Просто на полу. Общая мочеиспускание. Нам пришлось подниматься пешком, пересчитывая ступени. Мы добрались до площадки между шестым и седьмым этажами, и я решил перекурить. В конце концов, мы уже выполнили план по доставке "огненной воды". Если бы я нашел воронку, то мы бы переливали тот напиток, который привез отец.

Мы добрались до площадки между этажами. Еще один пролет и мы будем дома.

— Уф, Надюшка, давай перекурим. Ты, как будто ездишь по бездорожью. Вот сюда, в уголок. Иначе у вас тут на шестом этаже живет злая старуха. Помню, как она ругалась, когда мы с Вовкой вышли сюда покурить.

В их подъезде замечательное устройство межэтажной площадки. Оно отличается от других подъездов своим большим размером. Более того, оно разделено на две неравные половинки плитой. Одна половинка закрывает шахту лифта, а вторая является мусоропроводом. Зачем это было сделано? Может быть, это была изюминка архитекторов, или строители не знали, куда поместить лишнюю панель и решили использовать ее для перегородки площадки. Мы свернули в ближний уголок - он немного меньше и темнее. Я поставил пакет с банкой на пол и достал сигареты из кармана. Вдруг я задел рукой Надю за пояс брюк.

— Надя, что ты делаешь? А если кто-то выйдет?

— Никто не выйдет.

— Нас ждут, ведь мы опаздываем.

— Подождут. Мы будем быстро.

Она мгновенно подняла подол и опустила трусики. Без предварительных поцелуев и ласк повернулась лицом к стене и наклонилась. Как можно сдержаться в такой ситуации? Невозможно. Тем более, что этот проклятый геолог уже вышел наружу. Он провел головкой между влажных губ. Надя дополнила его удовольствие своими соками. И тогда он смело вошел в ее пещерку. Головка проникла между хорошо увлажненных стен пещерки и достигла матки. Надя вздохнула.

— Ещё, Владимир Николаевич, ещё!

Уже привык к этому, хотя изначально было странно: ты занимаешься сексом с женщиной, а она обращается к тебе по имени и отчеству. А сейчас я уже не замечаю этого.

Мы были увлечены друг другом, когда раздался громкий шум. Дверь на седьмом этаже захлопнулась, и кто-то начал спускаться вниз. И эти люди разговаривали очень знакомыми голосами. Мы замерли от испуга. Надюшкина пещерка просто обрушилась, и стены сжались настолько, что ни втолкнуть, ни вытащить археолога-исследователя уже было невозможно. Мы застыли, как собаки во время вязки. Голоса становились все ближе. И тогда я, даже будучи атеистом со стажем, умолял о помощи.

— Боже мой, если ты действительно существуешь, позволь им пройти мимо! Или сделай меня крошечным, какой-нибудь таракашкой, чтобы я мог спрятаться в щель и остаться незаметным. Господи, благодарю тебя за то, что не наделил женский орган зубами. Если бы Надюшкина пися сейчас щелкнула зубами от страха, было бы все писец. И что же делать теперь? Приветствую, гарем султана. Встречайте нового евнуха. Хотя может быть это не гарем. Может быть это оперный театр Ла Скала. Господи, я мог бы стать хорошим или даже прекрасным танцором. Говорят, из кастраций получаются великолепные теноры. Господи, не оставь меня без своего внимания! Обещаю: больше никогда, ни за что...

Кажется, есть кто-то сверху, кто услышал мои искренние молитвы. Парочка прошла мимо нашего скрытого уголка. А куда они, собственно, направляются? Они направляются во второй уголок. Они разговаривают. Господи, прошло так мало времени, а я так много обещал. Я прислушался. И Надюха напрягла слух.

— Вов, поторопись. Вдруг они вернутся сейчас.

— Не спеши, Люба. Ты сама сказала, что им будет долго переливать. У нас есть время.

— Вов, поиграй немного, не начинай сразу.

После услышанного Надюха расслабилась и почувствовала злость начинать бурлить внутри нее. Всё плохо! Она сейчас выскочит как дура со стоном, начнет выцарапывать глаза своему мужу и рвать волосы у конкурентки. Хотя бы оделась перед этим. Он успел приостановить возмущение Надежды. Прикрыл ей рот ладонью и не дал ей закричать. Дошло до нее. Они оделись, отступили к лестнице и немного спустились вниз. Из уголка доносились довольные стоны жены и сладкие вздохи Володьки. Черт, забыл банку. Ничего, сейчас заберу ее.

Я спешно поднимался по лестнице, шоркая ногами. Эта пара, погруженная в свои мысли, не замечала и не слышала ничего вокруг. Но когда я предложил Надежде перекурить, мы остановились на площадке и они моментально затихли, словно захваченные врасплох. Эх, ребята! Судьба сыграла свою роль! Мне было страшно стоять там с расстегнутыми штанами, ждать каждую секунду разоблачения. И я задумался: возможно ли у моей жены такое же чувство стеснения, как у Надежды? Я услышал шуршание одежды - они попробовали одеться. Надя промолвила:

- Тихо, Владимир Николаевич. Кто-то есть.

- Да кто может быть там, Надя? Вероятно пацаны выкуривают. Я их испугаю.

И мы решительно заглянули за перегородку. Ого! Моя жена стояла прямо с полностью обнаженной задницей. Вова прижался к ней со спущенными до щиколоток штанами. И оба смотрели очень выразительно. В их глазах я увидел целый спектр чувств: от желания исчезнуть, испариться до желания наказать нас. Надя замерла. Она ожидала чего-то другого, а то, что она увидит, не совпадало с представлениями о своей половине в такой интимной ситуации.

- А что вы здесь делаете?

Было как в детском фильме "Добро пожаловать!" Только еще можно было добавить: "А кино закончилось!". Конечно, неприятно видеть людей в таком положении без штанов. Но быть застигнутым и самому застать - это разные вещи. В одном случае ты обвиняемый, а в другом - судья. И не имеет значения, что ты сам недавно был в подобной ситуации, ожидая разоблачения. Если тебя не поймали на месте преступления, значит ты невиновен. И выражение "Не судите, да не судимы будете" здесь неуместно. Ведь это не тебя поймали.

Надя направилась к любовникам, полная праведного гнева. Едва догнала их, она резко затихла, подавив истерику.

— Пожалуйста, будьте тише, Надя! Зачем вы развязываете скандал в подъезде и доставляете радость всем соседям? Будьте тише, я прошу! - Постучал ей по заднице. - Успокойтесь! Сейчас мы поднимемся в квартиру, с улыбками проводим гостей, а потом уже разберёмся. Ну что, успокоились?

Надюха кивнула.

— Да, успокоилась. Спасибо, Владимир Николаевич.

Мы повернулись и пошли по лестнице вверх. Надя оглянулась через плечо.

— Вы можете продолжать свои дела. Жду дома. Владимир Леонидович, я думаю вы объясните мне позже, что я стала свидетелем чего-то такого.

Зашли в квартиру. Гости шумели в комнате. Надя прислонилась спиной к двери.

— А если бы это случилось с нами? Владимир Николаевич, если бы это случилось с нами?

— Надь, давай не будем устраивать скандалы. По крайней мере, не с шумом.

— Не буду. Постараюсь сдержаться. Я очень испугалась. Я даже испачкала трусы. Ой, мне ещё надо в туалет!

Оттолкнув меня плечом, она быстро забежала в туалет, к счастью, он был свободен. А тут появилась парочка.

Артисты, черт возьми, из какого-то поджарого театра. Надя, вымывшись и держа за руку свою заклятую подругу, вошла в комнату. За ними шёл Вовка с банкой самогонки. И я такой скромный следом за ними. Вовка радостно, насколько это было возможно в такой ситуации, закричал и перекрикивал шум гостей:

— Вот и обещанная самогонка! Подставляйте посуду!

Вечеринка не продолжалась долго. Надюха и Люба разговаривали о чём-то, что никто бы не мог определить по их лицам. Обычный разговор на поверхности. Как две лучшие подруги, а не конкурентки. Скоро гости разошлись, и мы остались одни. Просто четверо друзей. Не убирая со стола, мы расселись. Вовка сел на диване рядом с Любой, а мы с Надей напротив на стульях. На диване обвиняемые, на стульях жюри. Надя прокашлялась.

— Владимир Леонидович, не могли бы вы разъяснить, что произошло?

Именно Владимир Леонидович. Люба, кажется, здесь не имеет отношения. Ох, мне кажется, что это неприятности. Очевидно, они долго обсуждали что-то на виду у всех, стараясь не делать из этого секрета. Две подруги! А Вовка - просто глупец, тот самый, которого я не хотел видеть. Он даже не подумал признаться в своей вине, сожалеть или расплакаться вслух, обвинить нечистых сил и бесов за то, что они запутали его и заставили такого чистого и доброго человека свернуть с праведного пути. Нет, он просто принял защитную позицию и решил отстаивать свои права. Почему бы и нет - переспать с чужой женщиной? Что здесь такого? Этот глупец даже не задумался о том факте, что он предатель её мужа. Идиот - это его портрет. Я могу требовать ответа от него, и в схватке он мне не противник. Его спасает только то, что внутри меня есть чувство вины. Не знаю, который раз это происходит между ними, а я уже узнаю дома от своей жены-неверной, а у нас с Надей явно не первый случай. И если на этот раз мы не смогли завершить начатое дело, то раньше она получала приличное количество спермы. Вовке стоило бы встать, показать глупую улыбку, как у Вицина, и закричать: "Да здравствует Надя! Судья всех судей!" Пощечина бы его наверняка проняла. Неудача.

— А что случилось? Ничего такого и не произошло. Просто... Мы это...

— Ох, так вот как называется то, что вы делали - "ничего такого и не произошло"? Так ли это? А если бы мы с Владимиром Николаевичем стояли в той же самой ситуации? Правда, Владимир Леонидович? И потом утверждали бы, что ничего такого и не произошло?

Припомнил, как стоял у входа в Надину пещеру, с напряженностью ощущая, как ее стены сжимаются вокруг члена. Ее анус был так сжат от страха, что нельзя было просунуть даже иголку или спицу для вязания. Ужасно. Нет, спасибо, не хочу больше такого. Если удастся поставить Надю на четвереньки сейчас, это будет возможно только при строгом соблюдении всех мер безопасности. Судят не того, кто украл, а того, кто попался. А Надя потеряла голову. Она начала разгоняться, словно дизельный двигатель с неисправными поршнями и штоками. И без принудительной отсечки топлива.

— Все в порядке? А если я сейчас предстану перед Владимиром Николаевичем на четвереньках? Это будет справедливо. У вас ничего не случилось и у меня ничего не произойдет. Мне подставиться? Прямо здесь?

А Вова вместо того чтобы успокоить свою жену начал махать руками и тоже заорал то ли она... то ли он...

Обычные семейные разногласия. Придется разобраться самим. Вот как Люба морщится, пытаясь найти выход из ситуации. Незаметно толкнул ее в сторону и, проходя мимо, кивнул на выход. Паша остался разбираться сам. Надеюсь, ни Вова, ни Надя, ни оба вместе не совершат необратимого и не лишат друг друга жизни.

Дома жена сразу перешла к нападению, применяя всемирное беспроигрышное оружие женщин - слезы. Просто села на пол в прихожей и заплакала.

— Прости! Прости! Я не хотела! У меня какое-то заболевание!

И так далее в том же духе. Конечно, быть благородным человеком и простить упавшую женщину очень приятно. Даже чертовски приятно. Но только если я вспоминаю его голую задницу, которую Вовка лапает, все начинает кипеть внутри меня. Возможно, все еще видны красные пятна оттуда. Будут синяки. Но когда я вспоминаю задницу Нади в той же позе, то в душе появляется сострадание и я готов простить жене все ее ошибки. Между злостью и прощением так и борюсь внутри себя. Черт возьми, что я должен решить?

— Хорошо, успокойся! Здесь плач не поможет. Быстро приведи себя в порядок, и тогда обсудим, как двигаться дальше. Я что сказал? Пойду принимать ванну.

Жена быстро убрала следы слез. Видными признаками ее плача остались только слегка покрасневшие глаза и нос, которым она периодически вытирала слезы. Она села скромно, сжала руки на коленях и время от времени всхлипывала. Я ходил по комнате. Вот как Ванюшка ходит по горнику да расхаживает, стучит одну ногу об другую... Блин, такое в голову приходит, чем можно заняться. Я молчу, Любка молчит, только иногда глубоко вздыхает со всхлипом. Не вытерпела

— Какая будет наша судьба теперь?

Умная женщина. Правильно задала вопрос. Не про нее или про меня, а про нас обоих. Она не разделяет свою судьбу от моей; она объединяет их.

— Проклятый рот! Как просто было в старые времена. Накричал на жену, отымел ее до изнеможения, и все.

Она смотрит на меня. В ее глазах есть надежда. Секс? Неважно. Мой отец трахал девок так, что они не могли сидеть неделями, спали на животе. Она встала, вышла в прихожую без слов. Вернулась, держа армейский ремень от портупеи в руке. Так же молча протянула его и сняла свое платье. Пока она была в ванной, она разделась, сняв лифчик и трусы. Молча легла на боковой подушке дивана, представив свою задницу. Она выдохнула

— Бей! Не щади! Заслужила!

Первый удар громко хлопнул по ее ягодицам, вызывая красную полоску через всю ширину попы. Затем последовали другие удары. Получила около пятнадцати ударов. Ее задница стала красной и опухшей.

— Ладно, поднимайся.

Она отрицательно покачала головой.

— Пожалуйста, трахни меня! Отымей! Я хочу! Я взорвусь! Ну, пожалуйста!

И неизвестно, что именно привело к возбуждению - либо это было вызвано приливом крови в таз, либо же он заработал на амнистию. Нет смысла долго размышлять об этом, особенно учитывая, что сам я испытываю головокружение и видел перед глазами мушки. Чертов спелеолог, надо быстрее исследовать эту пещеру.

И будто почувствовав настроение хозяина, он бросился внутрь пещеры, даже не заботясь о фонарике. Впрочем, ему все равно слепиться. Он чувствует это внутри себя.

Я ругал свою жену таким образом, как никогда раньше. Грубо, жестоко, безжалостно, словно насильник, проникший к своей жертве. Разворачивал ее, ставил на колени и проникал глубоко в ее горло до тошнотных рефлексов. Затем клал ее на подушку и входил в ее прямую кишку, заставляя Любу извиваться от страсти. И снова отправлял исследователя в пещеру. Мы вопили, рычали, кусались и царапали друг друга.

Точное время прошествия не могу сказать. Люба лежит на животе на подушке, едва дышит. Даже хлеб ее не привел к полному удовлетворению. Сам я без сил опускаюсь на пол у ее ног. Дышу, широко открывая рот, словно те караси, которых я ловил на удочку. Перед глазами видны красные ягодицы с рубцами от пояса. Из приоткрытого рта стекает сперма. Губы покраснели и выпятились, будто у негра - такие же сочные и красные. Только без белых зубов. Слава Богу! Я пальцами собираю вытекающую сперму и распределяю ее по ягодицам. Она дрожит. Попробовала подняться, но рухнула обратно. Произнесла слабым голосом:

- Что это было? Я все еще жива?

- Пробормотал.

- Жива, жива. Но это была не наказание. Это было прелюдие. О наказании я подумаю.

Она стонала, пытаясь встать.

- Я больше не смогу ни сидеть, ни ходить. Мне горит задница, но это приятно. Помоги, не могу дойти до туалета. - Я взял ее за руку. - Спасибо.

С трудом поместились в ванну. Ноги были слабыми и дрожали. С трудом мылись. Люба, не одеваясь, только обмотав полотенцем вокруг бедер, пошла на кухню. Загорелся газ, ароматный запах кофе наполнил комнату. Я сидел на диване и просто смотрел в одну точку: что произошло? Я ее простила? Разве я так сильно люблю ее? А что насчет Надьки? И она меня? Или все это было притворством? Много мыслей, сумбурных и непоследовательных. Подумаю позже. Вышел на балкон такой же, без одежды. Зажег сигарету. Тихим шагом за спиной появилась жена, положила мне в руку чашку кофе.

— Пей. Ты любишь горячий кофе. Крепкий, без сахара. Пей, потом будешь судить меня. И спасибо.

— За что?

— За то, что не оттолкнул меня. У меня правда возникло желание быть рядом именно с тобой.

То Надька, спасибо за то, что мы занимались сексом. Теперь жена. Да, я настоящий спаситель! Нет, не ты. Ты спасатель, если не хочешь быть пещерным исследователем. Не надоело изучать глубины? Нет? Даже понравилось? Что, повтори. Понравилось в экстренном режиме, с напряжением, на грани сил, как сегодня? Сумашедший? Я не смогу так же. Ты поможешь? Хорошо, тогда помогай.

Жена стояла, опираясь на перила балкона и наклонившись немного вперед. Я снял полотенце с ее бедер и крепко сжал ее промежность рукой. Она слегка присела, раздвинув ноги шире. Удерживая ее за задницу, резким движением вошел внутрь с первого раза.

Эй, альпинист или как тебя там? У тебя что, глаза открылись? Ах да, по запаху ориентируешься? Молодец! Что же? Рад стараться? Продолжай. Служба не забывается. В тесную пещеру? В задницу, что ли? Понравилось? Там же... запах. Нормально? Будет у тебя задница. Каждый день будет. Не нужно так часто? Почему же? Ах да, десерт. Понял.

Вздохнув, я решила пойти навстречу своим желаниям.

— Сильнее! Сильнее! Хочу грубости! Накажи меня, развратница! Накажи! Накажи, только прости! Ведь я единственная для тебя! Глупая я! Аааа!

Не обращая внимания на соседей и не беспокоясь о прохожих, которые могли ещё не спать, я кричала на всю округу. Мои крики были настолько громкими, что замолчали кошки, затихли сверчки и сосед с пятого этажа, который курил на балконе, повредил себе шею, стараясь разглядеть происходящее двумя этажами выше.