Интересное кино. Глава Кино секс красная шапочка Часть 2. Глава 3

Мне не нравилось, что меня так смешили. Нельзя доказать, что видишь то, чего другие не видят.

— Простите, если я вам помешал — сказал Серафим — Прошу — он показал мне на кресло, такое же коричневое и бежевое, как все здесь. Оно оказалось очень удобным, я даже немного погрузилась в него.

— Возможно, вас интересует, что мы там увидели? — предположил Серафим — Или отец Михаил уже объяснил?

— Нет, я решил сперва показать это вам — ответил за меня Михаил.

— Хорошо. В таком случае объяснять мне не нужно — согласился Серафим и вздохнул. — В вашей ауре мы видим определенные элементы. Эти элементы мы называем аурой ангела.

Видимо на моем лице появилось удивление, потому что он быстро исправился.

— Нет-нет, конечно вы не ангел в привычном понимании. Человек не может быть ангелом. Это всего лишь символическое выражение. К сожалению, это не упростит вашу жизнь, скорее наоборот.

Я нахмурилась и собиралась спросить, почему, но он продолжил.

— Представьте ангела как светлое поле, к которому притягивается все темное: беды, страдания, болезни, потери. Темные сущности также притягиваются. К сожалению, вас ожидают испытания в жизни. Раньше люди подобного типа отправлялись в монастыри по интуиции. Сейчас у нас есть научное обоснование...

— А когда это должно начаться? — перебила его я.

— Ммм... — задумчиво промямлил Серафим. — Программа может начаться где-то в возрасте десяти-двенадцати лет. Хотя у кого-то она начинается с самого рождения. Таких людей немного, в среднем один на несколько миллионов. В вашем детстве что-то плохое происходило?

— Нет — ответила я, пожимая плечами — Я просто много болела. Один раз чуть не умерла, но в целом все было нормально.

— Вы меня удивляете, Лиза — усмехнулся Серафим — У вас похоже есть некий защитный механизм. Может быть, у вас программа защиты работает с самого рождения.

— Я никогда не думала, что жизнь ко мне относится лучше, чем к другим людям — заметила я.

— Это хорошо — улыбнулся Серафим — Пусть так и остается.

Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина в темных брюках и белой рубашке. В одной руке он нес поднос с красивым фарфоровым чайником синего цвета и несколькими чашками. Он поставил все на стол перед Серафимом и после благодарности отошел.

— Попробуйте этот замечательный травяной напиток, Лиза. Я приготовил его по своему рецепту — похвалился Серафим.

— Спасибо — поблагодарила я.

— Он очень полезен для почек и всего организма. Как видите, я в отличной форме, несмотря на возраст. Могу дать фору многим молодым людям.

Я попробовала напиток. Он имел обычный травяной вкус, ничего особенного.

— А можете рассказать больше о этих ангелах? — попросила я.

— Хм... это действительно интересная тема — согласился Серафим — Многие из таких людей умирают еще в детстве, хотя у нас нет достаточной статистики. Те, кто выживает, постоянно испытывают испытания судьбы. Они сталкиваются с одной бедой за другой, и никакого спасения от этого нет. Обычно к концу жизни эти люди теряют рассудок.

Увидев мое изумленное выражение лица, он быстро добавил:

— Но не все так плохо. Бывают случаи, когда "ангелы" сохраняют ясность ума даже в старости. Это просто зависит от удачи.

— А почему люди теряют рассудок? — спросила я.

Перед ответом Серафим, как обычно, немного задумался.

— Вам известно о семи тонких телах человека? — спросил он.

— Нет, не слышала... — задумчиво ответила я.

— Итак, помимо физического тела у человека есть сложная энергетическая структура, которую условно можно разделить на семь тонких оболочек. Именно нарушение этой структуры приводит к заболеваниям и умственной отсталости.

— Можно ли исправить эту структуру? — спросила я.

— Это не так просто, — сказал Серафим. — Я не говорю, что невозможно, но очень сложно.

— Получается, если восстановить эту структуру, то человек выздоровеет? — поинтересовалась я.

— Конечно, — согласился Серафим. — Многие люди могут самостоятельно лечить свою энергетическую структуру, даже не осознавая этого. А физические болезни — это всего лишь следствие неисправности на этом тонком уровне. Бывает такое, что структура истощается, и тогда требуется помощь донора. Вот почему поддержка близких людей, желающих нам добра, так важна. Очень важно то, о чем мы думаем, это как пища для нашего физического тела. Если мысли позитивные, структура укрепляется; если негативные — разрушается. Поэтому, когда мы болеем, нужно сосредоточиться только на хорошем. Само сознание подсказывает нам это и настраивает мысли в нужном направлении. Ведь сознание — это не только мозг. Оно окружает нас словно покрывало. Но при этом человек — это не только физическое тело и структура вокруг него. Каждый из нас связан множеством каналов с каждым объектом во вселенной, поэтому любая звезда, планета или астероид может повлиять на нашу жизнь. Вы знакомы с астрологией?

— В общих чертах — подтвердила я.

Итак — энтузиастично продолжал объяснять Серафим — Звезды, под которыми человек рождается, определяют его судьбу. написано для bеstwеароn. ru Но что такое судьба? Это путь, по которому человек проходит свое существование, которое называется «жизнь». А ты думаешь, жизнь продолжается после смерти?

— Ну... возможно да... — попыталась угадать я.

— Точно! — согласился Серафим — Умирает только тело, а не сознание. Ученые давно доказали, что каждый объект во вселенной имеет свои вибрации. Или ты думаешь, что безжизненный объект может вибрировать?

Я пожала плечами.

— Лиза, как ты думаешь, у мертвого человека тело имеет более высокие или более низкие вибрации по сравнению со живым? — продолжал спрашивать Серафим.

— Не знаю — растерянно пробормотала я — Может быть более низкие.

— Верно! Ты знала об этом или догадалась?

— Догадалась..

— Замечательно — потер руки Серафим — Когда человек умирает, его душа с высокочастотными вибрациями отделяется от тела, которое вибрирует значительно ниже. Духовные существа, духи, демоны, которые никогда не были людьми, изначально находятся на этих частотах.

— А ангелы? — спросила я.

— И ангелы, конечно же — подтвердил Серафим — Есть основания полагать, что ангелами-хранителями для нас являются ушедшие люди, которые любили нас при жизни. Как правило, это родственники... ну, в определенных случаях — погибшие близкие люди, которых мы встретили и потеряли в жизни.

Слушать Серафима было так увлекательно, что я осознала это только через три часа и поняла, что скоро мне нужно будет отправиться по своим делам.

Извинившись неуклюже, я сказала, что пора мне идти домой. Я заметила, что Серафим был немного расстроен потерей такого "свежего" или, точнее, "стерильного" для его науки слушателя, как я. Хотя я не реагировала слишком горячо, я была заинтересована и иногда не могла скрыть своих эмоций.

- Надеюсь еще увидеть вас, - сказал он прощаясь.

- И я тоже, - улыбнулась я. - Мне было очень интересно.

- Подумайте о том, что вы услышали, - посоветовал Серафим. - Если будут вопросы, обсудим при следующей встрече.

Попрощавшись с Серафимом, я последовала за Михаилом через роскошные каюты и вышла на прохладу осеннего вечера. Было влажно и мелко падал дождь. Михаил пропустил меня вперед по трапу. Как странно! Яхта стояла у берега и никуда не плывала, но когда я ступила на твердую землю, у меня закружилась голова. Идти по твердой земле оказалось непривычно. Мои отца бежевый Вольво все еще стоял на набережной. Когда я села на переднее сиденье, меня охватило холодом. В машине было так же прохладно, как на улице.

- Удивительно, как он впечатлился тобой, - заметил Михаил, заводя свою Вольво. - Обычно он необщительный человек.

- Правда? - удивилась я.

Мы плавно и беззвучно двигались вдоль реки, набирая скорость.

- Конечно, то, что он рассказывал тебе, не секрет. Это что-то вроде популярной эзотерики. Но мне кажется, что он видит в тебе свою ученицу.

- Вы серьезно? Я сомневаюсь в своей способности...

- О нет, ты зря улыбаешься, - серьезно сказал Михаил. - Он великий человек нашего времени. Если бы Серафим был "на темной стороне", весь мир бы погрузился в вечный мрак и ядерную зиму.

— И это возможно? — спросила я. — Мне кажется, вы преувеличиваете. В таком случае, должно быть всеобщее счастье и процветание.

— Свет не может быть чрезмерным, так же как и тьма. Все должно находиться в равновесии — пояснил Михаил.

— Значит, нам не грозит ядерная зима — заключила я. — Это будет явное нарушение равновесия.

— Хорошо, если так — Михаил не стал спорить.

В пятницу вечером меня привезли домой на автомобиле, а в субботу утром забрали уже на другой машине. Черданцев заехал за мной и первое, что он сделал — подарил мне прекрасного плюшевого медведя. Это был необычный плюшевый медведь. Он был настолько потрясающим, что я полюбила его сразу же. Медведь имел белый цвет и выглядел не как игрушка, а как живое создание со шерстью и оживленными глазами. Наверняка такой медведь стоил немалых денег. Я едва не бросилась обнимать Черданцева, схватила медведя и не отпускала его на протяжении всей дороги.

Не могу сказать, что я получила удовольствие от самой выставки, зато Черданцев восторгался, рассказывая мне почти о каждой картине. Сколько часов мы провели там, я даже боюсь подсчитывать. Включив телефон на выходе, я увидела целых восемнадцать пропущенных вызовов. Кто только не звонил мне: Петя, Таня, мама и даже Сеня Корытников.

— Что скажешь, если мы поедем ко мне? — спросил мой преподаватель.

Конечно же, сразу пришла в голову мысль о сексе, но его следующие слова развеяли это предположение.

— Я познакомлю тебя с Викторией. Она уже давно хочет познакомиться с тобой.

— Со мной? — удивилась я.

— Конечно, — согласился Черданцев. — Я неоднократно упоминал о вас.

— О том, что я не смогла сдать экзамен с первого раза? — спросила я, ошеломленная.

Черданцев тихо засмеялся, и это было приятно. На самом деле я не понимала, чего от меня хочет жена Черданцева и даже немного боялась ее. Ведь она уже взрослая женщина, возможно, думает, что я хочу украсть у нее мужа. Но на самом деле он мне не нужен.

Пока мы ехали, я позвонила маме и убедилась, что ничего серьезного не произошло и она просто хочет контролировать меня. Затем нас больше всего интересовал Сеня. Мы расстались с его отцом после скандала, когда Сеня сказал отцу, будто спит со мной. Во-первых, это была ложь и Сеня очень плохо поступил, нарушив данное обещание. А во-вторых, обстановка в доме Корытниковых после этого стала напряженной.

— Привет, ты звонил? — начала я разговор.

— Привет, Лиза, — ответил Сеня. — Ты можешь приехать сегодня?

— Что-то случилось? — спросила я немного напряженно.

— Да, отца увезли на скорой, — сказал он голосом, полным тревоги.

— Что с ним?

— Кажется, что-то с почками, не знаю точно... Его только что увезли.

— Хорошо, я приеду сейчас, — ответила я.

Закончив разговор, я грустно посмотрела на Черданцева.

— Что-то случилось? — правильно догадался он.

— Да, мой друг попал в беду. Можете меня высадить здесь?

— Скажи адрес, я тебя отвезу, — предложил Черданцев.

Сегодня Черданцев был просто идеальным. Мы развернулись и отправились домой. Дом Корытниковых оказался недалеко от моего. Пока мы ехали, Петя позвонил мне и я его огорчила, обещав перезвонить завтра. Пробок не было, и мы доехали быстро. Я поцеловала Черданцева на прощание, взяла с собой подаренного медведя и пошла на встречу с "медвежонком".

История, которая привела к разрыву с семьей Корытниковых, была неприятной и глупой, я не любила об этом вспоминать, но сейчас невольно пришлось вспомнить. Все началось с моей глупой инициативы, когда я случайно обнаружила, что Сеня ласкает себя руками. Дальнейшие мои действия трудно объяснить, наверно, это можно считать величайшей глупостью с моей стороны, тогда мне казалось, что надо перенести его интерес самоудовлетворения на интерес к девушкам. В результате Сеню замкнуло на мне, он не стеснялся приставать ко мне даже при отце и в итоге это привело к скандалу.

Все могло бы обойтись, но обиженный Сеня не желал сдаваться и заявил, что между нами есть связь. Конечно, отец ему сначала не поверил, парню тогда было всего двенадцать, но оказалось, что Сеня тайком записывал наши встречи на свой ноутбук, пользуясь наличием в нем встроенной камеры. Эту запись он и продемонстрировал отцу, а все обещания о неразглашении, которые он мне давал, были, естественно, забыты.

Старший Корытников был шокирован, да и я была неприятно удивлена коварством Сени, ребенка, которого я до этого момента просто обожала.

Мир перевернулся, все что казалось светлым, стало темным и я вместо ангела превратилась в воплощение зла. Гена покинул комнату сына молча, не сказав ни слова. Оставаться здесь мне не имело смысла и я отправилась за ним. Гена по комплекции был большим и сильным мужчиной, думаю, он без особых усилий может убить меня одним ударом, но просто сбежать я не могла, это было бы полное фиаско. Гена имел право на расправу и я стояла в его комнате, ожидая разрешения ситуации. Сам Гена стоял спиной ко мне, глядя в окно. На улице явно намечалась летняя стихия, темные тучи заполнили небо, скрыв солнце.

Сначала он просто не замечал моего присутствия, но когда обратил внимание, сдвинулся, как от удара плетью.

— Уйди из моей обители — тихо, но грозно произнес он.

Я не стала заставлять его повторяться, развернулась и вышла из квартиры. Честно говоря, я не чувствовала себя несправедливо обиженной. Мое презрение к правилам этого общества сыграло со мной злую шутку. В то время я ожидала, что Корытников может обратиться в полицию, но он так и не сделал этого. С тех пор я не получала ни одного звонка от него, поэтому звонок Сени меня удивил. Может ли это быть хитростью? Не знаю, маловероятно. Но нужно было проверить.

Код домофона я запомнила, поэтому поднялась на восьмой этаж и позвонила в дверь. Через несколько секунд раздался щелчок замка и дверь открылась.

Сеня подрос с тех пор, как я видела его в последний раз, сейчас он был чуть ниже меня. Сейчас ему должно было быть около четырнадцати лет, его высокий рост неудивителен, у его отца был двухметровый рост.

Открыв дверь, Сеня отступил назад, казалось, в его глазах просилась просьба, но, возможно, я ошибалась.

— Привет — тихо сказала я.

— Лиз, спасибо, что пришла — немного растерянно приветствовал меня Сеня и махнул рукой в знак того, что могу зайти.

— Держи — я передала Сене медведя, который подарил мне Черданцев.

Подарки передаривать нехорошо. Но таскать его домой и объяснять родителям, кто и зачем подарил этого медведя мне не хотелось.

— Спасибо — с благодарностью пробормотал Сеня. Он clearly не ожидал подарка от меня.

В общем и целом здесь почти ничего не изменилось. Я хорошо помнила эту квартиру, где провела столько дней и ночей. Сняв кроссовки, я последовала за Сеней в кухню.

— Как твой отец? — спросила я. — В какой больнице он находится?

— В пятидесят восьмой, — ответил он. — Лиз, извини меня... Я был глуп и вел себя неправильно.

— Не обращай внимания, — посоветовала я. — Ты был ребенком и имел все права сказать, что тебя обижают. Я не обижена.

— Но ты не обижала меня... — удивленно пробормотал Сеня.

— Давай потом об этом поговорим, — попросила я. — А что нужно сейчас? Мы должны поехать в больницу?

— Я... не знаю, — растерялся Сеня. — Надо позвонить отцу.

— В каком состоянии он? — спросила я.

— Его унесли на носилках, — сообщил мне Сеня.

— Он в сознании?

— Да, он сознает все, что происходит, — подтвердил Сеня.

Сеня позвонил отцу и ждал ответа, но никто не поднял трубку. По его лицу было видно беспокойство.

— Готовься, поехали, — сказала я.

Сеня быстро подготовился, и через пять минут мы вышли.

— Не волнуйся, с ним все будет хорошо, — успокоила я парня. Было заметно, что он смущен и угнетен.

Сеня кивнул, но напряжение не покидало его. По карте я увидела, что больница 58 находится в Сокольниках. Ехать туда на общественном транспорте было неудобно, поэтому решила взять такси. Водитель был не русский, возможно армянин или азербайджанец. Мы с Сеней сидели на заднем сиденье, и я время от времени ловила его взгляды в зеркале. Что-то его беспокоило, и вскоре это проявилось.

— Вы хотите доехать быстрее или без спешки? — спросил он.

— Конечно, быстрее, — ответила я.

— Тогда нужно заплатить дополнительно за скорость, — объяснил он.

— Но я уже заплатила, — удивилась я.

— Это всего 350 рублей, это мало. Ваша поездка должна стоить хотя бы 500.

— Почему так произошло? — возмутилась я.

— Ну, вы будете платить или нет? — спросил водитель.

— Нет, не буду — ответила я.

— Тогда выходите — машина остановилась.

— Что значит "выходи"? — спросила я. — Мы уже заплатили за поездку.

— Платите, или я не поеду дальше — нагло заявил водитель.

Сеня молча достал из кармана пятисот рублей и протянул водителю.

— Вот другое дело — отозвался тот, и мы снова тронулись в путь.

Конечно, я редко пользуюсь такси, но не представляла, что у таких людей принято такое шантажирование. Достав из кармана пятисот рублей, я протянула Сене, но он отказался брать их. Через десять минут машина подъехала к больнице.

Здание больницы было построено где-то в середине прошлого столетия и не выглядело особенно новым. Все в нем казалось потертым временем. За стеклом регистратуры сидела также потертая временем женщина, увлеченно пялившаяся в монитор. Ее рука перемещалась по столу, иногда нажимая на кнопку.

— Здравствуйте, у вас поступил Корытников Геннадий — сказала я. — Мы хотели бы его посетить.

Женщина не обратила внимания на мои слова и продолжала смотреть в монитор.

— Извините...? — помахала я рукой перед стеклом.

Наконец она заметила меня и отрывая взгляд от монитора, недовольным голосом сказала:

— Девушка, подождите. Не видите, что я занята?

Пришлось ждать, больше не оставалось выбора. Женщина все еще фиксировала свой взгляд на мониторе и могла так просидеть целый день. Вздохнув, я отошла от стойки и решила осмотреться. Налево от меня был коридор с входом, возле которого стоял охранник. Я подошла к нему.

— Добрый день — приветствовала я его, прикладывая все свои обаяние. — Не подскажете, как нам можно навестить Корытникова Геннадия? Он сегодня к вам поступил.

Без лишних слов охранник указал мне на регистратуру. Я заметила, что там работает очень занятая женщина, однако охранник не проявил никакой реакции. Система охраны в этом месте была непроницаемой.

Пока я подходила к охраннику, к стойке подошел молодой парень и попытался задать вопрос. Я услышала оттуда неприятный женский голос: "Молодой человек, не видите, я занята".

В это время Сеня сел на одно из кресел у стены в холле. Я приблизилась и села рядом – сейчас стоять было бессмысленно.

Мужчина был настырным и постоянно приставал к занятой женщине. Она пока выдерживала его напор, но он не сдавался. В конце концов он вывел ее из себя и только после этого она все-таки согласилась заниматься своей работой.

"Пойдем", – сказала я Сене.

Когда мужчина получил то, что хотел, и отошел от стойки, я обратилась к женщине.

"Помогите нам, пожалуйста. Мы хотим посетить Геннадия Корытникова".

Женщина вздохнула с трудом, но не отказала.

"Когда он поступил?" – спросила она с недовольством в голосе.

"Сегодня", – ответила я.

"Фамилия, имя, отчество", – продолжала она задавать вопросы.

"Корытников Геннадий..." – забыв отчество Гены, я обратилась к Сене, глядя на него с вопросительным видом.

"Никанорович", – сообщил Сеня.

"Ваши паспорта", – запросила женщина.

Я протянула свой паспорт, а Сеня тоже предъявил свой документ.

"У вас разные фамилии. Вы не родственники?" – спросила она.

"Нет", – подтвердила я.

"Посещать могут только родственники", – сказала женщина.

Паспорт Сени устроил ее и она выдала ему пропуск. Мне это в принципе подходило, потому что не факт, что Гена захочет видеть меня.

— Я буду ждать тебя — пообещала я Сене.

Он ушел в коридор, где я уже разговаривала с охранником, и скрылся за турникетом. Пока его не было, я успела связаться с Таней Сизовой и договориться о поездке в агентство в понедельник. За окном на улице стемнело, дни стали короткими.

Сеня не задержался у своего отца особенно долго, или мне так показалось, но его отсутствие почти не заметилось. Он вернулся более энергичным и уверенным в себе.

— Ну, как он? — спросила я.

— Вроде нормально — ответил Сеня. — У него стало лучше, он интересовался тобой.

— Обо мне? — удивилась я. — А что конкретно?

— Он спрашивал, почему ты не пришла — пояснил Сеня. — Я сказал ему, что тебя не пустили из-за отсутствия родства.

— И он хотел меня видеть? — удивилась я.

— Да, конечно — подтвердил Сеня. — Когда его увозили, он сказал, чтобы я связался с тобой и извинился.

— Почему все вдруг решили извиняться передо мной? — спросила я.

Сеня опустил глаза.

— Ну... я себя вел... как идиот — прошептал он, словно выталкивая слова из себя.

В какой-то мере он был прав, но с другой стороны я тоже поступила глупо, делая то, что сделала.

— И я тоже — призналась я.

— Он переживал после того, как ты ушла — рассказал Сеня. — Даже начал пить. Иногда бил меня.

— Сильно? — спросила я.

— Не очень — пожал плечами Сеня. — У него рука тяжелая, но когда он выпивает, драка не такая серьезная.

— За что же он тебя бил? — удивилась я.

— Ну... очевидно за что — ответил Сеня.

— Прости, я не знала... — простилась я.

— Да ладно, это обычное дело — отмахнулся парень.

Внезапно наступила небольшая пауза, во время которой каждый из нас задумался о своих прошлых ошибках.

— Ты случайно не помнишь, что отец просил мне привезти? — спросила я, чтобы разорвать тишину.

— Нет, он ничего не упоминал — ответил парень.

— Сеня — с лёгким упреком сказала я — Позвони ему.

Сеня позвонил отцу, а я взяла трубку из его рук.

— Да — раздался глубокий голос "медведя".

— Привет, Ген, это Лиза — сказала я так, словно ничего не произошло.

— Ах, Лиза, приветик, моя радость — ответил он и меня это удивило. Он очень редко называл меня "радостью", только в самые трогательные моменты наших отношений.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я

— Всё уже лучше — сообщил он — Благодарю тебя за то, что не забыла о старике.

— Прекрати — попросила я его — Скажи мне, что нужно купить для тебя.

— Ну, на самом деле, мне ничего не требуется, у меня всё есть — сказал он.

— Да... Гена, пожалуйста, не будь гордым. Скажи мне, что тебе действительно нужно. Лекарства? Продукты?

— Лиз... правда ничего не нужно в данный момент — ответил он — Я серьезно. У меня есть одна просьба к тебе.

— Да?

— Позаботься о Сене, пока я нахожусь в больнице — попросил Ген — Он очень наивный парень и совсем не знает жизни, его легко обмануть.

— Хорошо, я присмотрю за ним — пообещала я.

— Я понимаю, что ты сама по себе ещё ребёнок и не могу требовать от тебя ничего большего — продолжал Ген — Но у меня нет других людей, к кому я мог бы обратиться.

— Всё будет хорошо — успокоила его я — Не беспокойся.

— Твоя помощь для меня безценна — сказал Ген благодарно — В такие моменты она особенно важна.

— Ты преувеличиваешь — ответила я.

Обмен комплиментами мог продолжаться бесконечно, но в конце мы попрощались, и я вернула Сене его телефон.

— В общем, дело к ночи подводится, — сказала я в итоге. — Как думаешь, ехать домой на такси или на метро?

Сеня пожал плечами.

— Ты хоть раз в жизни на метро ездил вообще? — спросила я.

— Ездил, конечно, — ответил он.

— Значит, поедем на метро, — решила я. — Будешь меня слушаться, потому что теперь я отвечаю за тебя, понятно?

— Правда? — обрадовался Сеня и его глаза засветились.

Я посмотрела на него удивленно и презрительно одновременно.

— Не смей даже мечтать об этом.

— Нет-нет, я не собирался, — заверил он меня.

Бросив взгляд на его ширинку, я не заметила признаков возбуждения. Может быть, парень и не лгал.

— Ладно, поехали, — согласилась я снисходительно.

Вечером кататься на метро было довольно приятно: людей уже было немного, и никто не толкался. Мы доехали без проблем. Я задумывалась о том, нужно ли мне оставаться с Сеней на ночь, или он справится сам. Решила выбрать второй вариант - он уже не ребенок, четырнадцать лет это серьезный возраст, да и ко мне будет меньше вопросов. Но конечно, я должна его отвести домой.

— Еда есть у тебя? — спросила я, когда мы вошли в квартиру Корытниковых.

— Да, в холодильнике что-то есть, — ответил Сеня.

— Пойдем посмотрим, — предложила я.

В холодильнике было много продуктов, но ничего конкретного.

— И что ты здесь ешь? — спросила я.

— Ну, макароны, колбасу и так далее, — рассказал парень.

— Мм... понятно. Вы тут без меня совсем одичали. Ладно, завтра захожу, придумаем что-нибудь.

— Ты не останешься? — спросил он с просьбой в голосе.

— Нет, амиго. Ты уже достаточно взрослый парень и я не смогу себя контролировать.

Хотелось верить, что Сеня понял, что я шутю. Он смотрел на меня безысходно, словно собака, которая осознает, что ее хозяин покидает.

— Наверное, ночью с тобой ничего не случится — добавила я — А завтра я приду. В течение дня.

— Ладно — неохотно согласился парень.

Сейчас он был всего на полголовы ниже меня, поэтому поцеловать его в лоб было просто и естественно.

— Спокойной ночи, Арсений. До завтра — сказала я последний раз.

— До завтра — отозвался он эхом.

— Никому не открывай дверь — напомнила я, уже выходя на лестничную площадку.

Он молча кивнул в знак подтверждения, но выглядел при этом потерянным и заброшенным. На мгновение у меня возникло острое желание остаться, но я сильной волей подавила это чувство. После всего произошедшего не стоит давать повод для обвинений в мой адрес.

Дверь захлопнулась с щелчком, я повернулась и вызвала лифт. В ночной тишине было слышно, как лифт медленно двигается вверх по своей шахте, затем он остановился и после короткой паузы вежливости открыл передо мной двери. Лифт доступен для всех, никому не отказывает. Интересно, что будет, если лифты в домах станут платными? Пока никто не придумал такого.

Войдя в кабину, я нажала кнопку первого этажа, двери закрылись и лифт начал спускаться со мной на борту. Сегодня я слишком нервничала, это нехорошо. Наверное, поэтому моя мама всегда такая переживательная. Надо ей посоветовать не заморачиваться на все и не беспокоиться. Но она все равно меня не услышит.

Ночь была прекрасной, прохладный ветерок пронизанный ароматами осени и зимы напоминал о детстве. В то время выход на улицу был большим событием. Все казалось новым, каждое впечатление было уникальным, каждая мелочь имела значение. Погружаясь в приятные воспоминания, я, не заметив сама, достигла своего дома.

— И где ты была? — резко спросила меня мама, нападая сразу.

Передо мной всплыли счастливые воспоминания о детстве, и я решила успокоить ее, помня о своих выводах.

— Мама, прости, я очень люблю тебя — произнесла я.

Раньше я так не делала, и результат был неожиданным.

— Ты слышал? — обратилась она к папе, который только что вышел из комнаты к нам. — Слышал, что твоя дочь придумала? Любит она! Если бы любила, то не довела бы меня до такого состояния!

— Но мама, я же вернулась не поздно — попыталась возразить я.

— Лиза, ты смотрела на часы? Уже полночь, темнота страшная. Кто знает, кто может бродить на улице в такое время!

— Блин, мама, мне уже почти двадцать лет — начала возмущаться я.

— И что с того? Лиза, и что с того? Тебя могут ножом ударить или горло перерезать без разговоров о твоем возрасте.

Мама всегда считала, что с наступлением темноты на улицу выходят маньяки, серийные убийцы, психопаты и изнасилователи. Убедить ее в обратном было невозможно.

— Ладно, хватит — попыталась закончить я.

— Нет, не хватит! — продолжала упрекать мама, не выпуская пару.

Невольно пришла на ум странная аналогия, которая могла возникнуть только в моей воспаленной голове. Она заключалась в том, что мы должны терпеть ради тех, кого мы любим, чтобы они получили удовлетворение. Может быть, это не такая уж пошлая мысль.

Послушав необоснованные обвинения в свой адрес, я вышла на балкон и опиралась на перила, вдыхая свежий ночной воздух.

Справа за домами виднелось зарево неоновых огней проспекта Мира — там бурлила суетливая жизнь. А здесь у меня был свой островок спокойствия. Здесь не доходили низкочастотные вибрации материального мира.

Иногда меня посещала мысль о том, чтобы переступить через ограждение и отправиться в последний полет. Но меня останавливало то, что после этого кто-то должен будет убирать то, что от меня останется на земле. Это было неэстетично и неприемлемо. Может быть, мне просто хотелось летать, ведь люди всегда мечтали о полете, подобно птицам. Но все не так просто, ведь даже у птиц Создатель придумал полет не сразу. Сначала появились птеродактили, которые только планировали в воздухе без возможности взлета. И только спустя миллионы лет появились первые виды, способные взлетать. Возможно, гениальность Создателя заключается в том, что его время бесконечно, в то время как человеческая жизнь - лишь короткий миг. Что может сделать самый гениальный ученый за свою жизнь? И это если повезло и ему даны 50 лет сознательного существования. А что если ученому дать пару миллионов лет? Что думает об этом отец Серафим? Он кажется мне умным стариком с остроумием. Увижу ли я его еще раз? Расскажет ли он мне о тонких телах и, возможно, о чем-то, что никто больше не знает? Конечно, нет гарантий, что он просто не играет со мной в уме и всех остальных. Но если это так, то он делает это хорошо, и интересно послушать его.

Осенняя ночь приносила спокойствие, прохладный влажный ветерок смывал с меня следы напряженного дня. Было так приятно находиться здесь, что не хотелось уходить. Но я начинала замерзать без теплой одежды. Вдыхая осенний воздух на прощание, я вернулась в свою квартиру. В комнате играла тихая мелодичная музыка - я всегда включала радио перед возвращением домой. Здесь было достаточно темно, чтобы видеть блеск уличных фонарей. И только сейчас я почувствовала наваливающуюся усталость. Может быть, стоит принять душ... или просто упасть на кровать, не раздеваясь? Без сомнений, я погружусь в мир Морфея сразу же.

Но нет, все же в сердце... Лиза XVII (c) 2019