Право выбора (Рассказы про это в крепостное право) Часть 4: Начало

Посмотрев вслед ушедшей жене Макс пробормотал. — Ну и ладно. Катись. А я уж тут сам как-нибудь...

Он залез в холодильник и достав пластиковую баклажку присосался к горлышку.

Пить почти выдохнувшееся пиво было противно, но он все-таки сделал несколько больших глотков. Хотя бы холодное. Поставив бутылку на стол поморщился.

Обратил внимание на кастрюлю с картошкой, решая выкинуть содержимое в мусорку или припрятать в холодильник, до лучших времен. Экономность победила гордость, да и Светкину стряпню он всегда уважал... А, какие борщи она варит... А рассольник... Плов и шашлык это конечно его мужская прерогатива, но котлеты... с чесночком... А в кастрюльке, судя по запаху именно они и есть.

Макс взял кастрюлю, чтобы поставить ее в холодильник... Теплая... Она, что же тут ее грела, пока его ждала, получается. А Белова в это время ему дрочила... Нехорошо как то вышло... А с другой стороны, он ведь тоже ее ждал, а она в это время с тем чмырем... Он ее... Сука она... Но, вот отчего тогда так мерзко на душе стало... Муторно... Как будто в дерьмо всей мордой, с размаху... И юшка вперемешку с соплями и дерьмом кругом...

Макс приоткрыл крышку и принюхался... А, пахнет то как вкусно... Обиженный его невниманием желудок возмущенно забулькал, дескать хозяин, задолбал уже жидкостями заправляться, гони чего посущественней.

Макс не стал противиться зову организма и прямо рукой подхватив котлетку отправил ее в рот. Уммм... Вкуснотища...

Он взял ложку со следами картошки, видимо именно ей Светка и мешала еду, когда ее грела, и прямо стоя принялся поглощать любимое блюдо.

Остатки еды он поставил в холодильник и хрумкнув маринованным огурчиком из вчера открытой, но так и не початой банки, захлопнул дверцу.

Плеснув в стакан на три пальца коньяка и сделав маленький глоток, он плюхнулся на табуретку и с наслаждением закурил. Хорошо пошло... На сытый то желудок. Коньяк приятным теплом разливался по организму неся покой и умиротворение. Веки потяжелели и Макс затушив окурок, едва успел добрести до постели. Рухнул он на нее, уже спящим. Нервное напряжение последних часов, лошадиные дозы алкоголя и привычная сытная еда сделали свое дело... Он спал.

Света была в бешенстве. Этот гамадрил, едва за порог выскочил сразу, какую то шалашевку нашел. И более того, к себе в дом ее притащил извращенец. Рыжую... А, она то ему котлеты нажарила, картошки с луком... Накормить хотела... И не только... Этот дурак даже не представляет, чего лишился, она собиралась ему такое устроить... Такое... Ну, ничего... Раз он от нее отказался, найдется другой... А он, пусть за этой рыжей лахудрой бегает... Хотя нет, она этому придурку сначала устроит... Небо с овчинку покажется.

Света достала из сумочки телефон и набрала номер.

— Руслан Это Света. Привет... Да... Помощь твоя нужна... Дааа... Ладно, давай встретимся... Сейчас. Куда подъехать?... Да, скоро буду.

Ну жди муженек сюрприза.

Занудно тренькал будильник. Макс с трудом разлепил глаза и нашарив рукой гадский агрегат с наслаждением выключил его. Пора на работу. А может, ну ее на хер эту работу, позвонить Фрау и остаться дома... Ага и опять накидаться в хлам... Нет уж на людях получше.

Решено вперед к трудовым свершениям... И постараться пить поменьше... Или все-таки трахнуть сегодня Белову?

Шестеренки со скрипом проворачивались в голове, постепенно занимая положенные им места. Первый, самый тяжелый и опасный своей непредсказуемостью и угрозой полной потери самоконтроля этап кризиса подходил к концу. Можно сказать ему повезло, он не совершил ничего непоправимого, никого не убил, не покалечил и сам спьяну в петлю не полез. Щас мозги чуть-чуть прояснятся и надо будет решать что ему собственно делать дальше.

Телефон завибрировал на столе. Блин, он что же вчера отключил звук? Вот этого он совершенно не помнил. Протянув руку взял трубку. Дашка.

— Привет, Дашуль.

— Пап. Ты чего трубку не берешь? Я тебе уже обзвонилась, думала что случилось? Ты когда вернешься? Мама ничего не говорит, всю ночь на кухне плакала, думала, я не вижу. Паап ты что, нас бросил?

— Да ты что, доча. Тебя я, никогда не брошу. Просто нам с мамой надо пожить отдельно... Я приеду, попробую тебе объяснить. Если получиться.

— Приезжай, прямо сейчас приезжай. Я жду.

К дому он подъехал минут через сорок. Пока помылся побрился время и ушло.

— Ир. Скажи там Фрау, что я опоздаю... Дашка просила заехать...

— Ясненько, значит твоя благоверная через Дашку решила действовать. Разумно. Против отцовского инстинкта ты не попрешь... Просто не сможешь. Но ты все равно там сразу то не сдавайся. Потрепыхайся, что ли... Ну хотя бы для виду.

— Хорошо. Побарахтаюсь... Ты мой спасительный... или все-таки спасательный круг... А Галка броне... тфу... спасательный... или спасительный... а без разницы, жилет в общем.

— Ндяя... Клиенту больше не наливать... Князев ну вот, как ты всего за пару дней умудрился пропить все мозги?... Или их там отродясь не было?

— Все Белова, ты меня утомила. Мне еще с дочкой разговаривать. А то и Светка может мозги начать выносить.

— Обязательно будет. А, как же. А как ты думаешь, с чьей подачи тебе Дашка звонила? Ясен пень, что ее Светка настропалила. Так что не придешь ты сегодня Князев на рабочее место. Не видать мне сегодня твоего тела, как своих ушей. Им сегодня твоя законная супруга наслаждаться будет. Это если она к тебе еще вчера после моего ухода под бочек не нодкатилась? Или уже того, нет? Я бы на ее месте именно через койку к тебе и подъезжала.

— Пыталась. Вчера. Послал я ее... К ее ебарю.

— А вот это, ты зря. Она ведь может назло тебе и правда пойти туда, куда ты ее и послал. Нет никого страшнее Князев, отвергнутой женщины.

— Да и пусть идет... Мне по хую.

— Врешь. Как есть, врешь. Ничего тебе не по хую. Так быстро ты ее не отпустишь, на это время надо. Она тебя кстати, тоже вряд ли легко выпустит. Еще помучаете друг друга. Кровушки попьете... Дашку вот только жалко...

— Белова, я вот в толк не возьму, ты что, нас помирить хочешь? Тебе то, это на кой? Ты же вроде меня в коллекцию хочешь?

— На кой. На кой... На той. Жалко мне вас дураков. А в коллекцию я тебя теперь по любому получу. Ты теперь, моя законная добыча. Ладно, прикрою.

Припарковав Ласточку на привычное место Макс поднялся на до боли знакомый этаж. Около двери в свою, теперь уже бывшую свою квартиру он по привычке достал ключи, но поднеся их к замку заколебался. Потом поднял руку и втопил кнопку звонка.

Услышав знакомые переливы с явно китайскими мотивами дождался, когда откроется дверь. В прихожей стояла Света. На ней было надето ее любимое черное платье, она вообще предпочитала именно этот цвет. Хотя справедливости ради надо сказать, что гардероб у нее был весьма и весьма разнообразен. Она всегда старалась выглядеть элегантно и цветовая гамма ее одежды была достаточно широка. Но черный был явно любимым, как впрочем и красный или лиловый.

— Забыл как ключами пользоваться?

— Нет. Мало ли, вдруг ты не одна... Просто, Дашка просила заехать... Извини, сразу не сообразил, впредь сперва буду звонить. — Макс достал из кармана ключи и положил их на полочку перед зеркалом. — Дашку позови.

Сейчас... И ключи забери... Это все-таки твой дом...

— Уже не мой. Дрищу своему отдай... Пригодиться.

— Хорошо, как скажешь. Я найду, куда их пристроить. Дааш, отец приехал.

Макс снял кроссовки и по привычке сунув ноги в растоптанные и такие удобные тапки, направился в комнату дочери.

Дашка завидев его сбросила с головы большие наушники, которые он ей выбирал. Макс терпеть не мог все эти таблетки, которые надо запихивать в уши, как затычки. Нет, наушники должны быть наушниками, большие, кондовые с хорошей акустикой и изоляцией. Она вскочила с дивана и повисла на шее обхватив его руками и ногами.

— Папка, ты вернулся? Совсем? Я тебя так ждала... И трубку не берешь... Ты так больше никогда не делай, ладно.

— Постараюсь Дашунь. Постараюсь... — И он с дочерью на руках сел на диван. — Нет я не вернулся... Просто... Даже не знаю как тебе получше объяснить... Понимаешь, нам с мамой нужно разобраться с собой... А на это нужно время... Ну и пожить нам нужно врозь. НО с тобой я все равно буду видеться часто-часто...

— Пап, у тебя, что другая женщина появилась? Ты из-за нее нас с мамой бросаешь?

— Нет, дочь. Нет у меня никого, кроме тебя... Дело, не только во мне...

— Ну так помиритесь, неужели это так сложно.

— Ох Дашуль, кабы все было так просто. Но я подумаю.

Дашка немного успокоилась, они разговаривали и Макс скоро услышал как хлопнула входная дверь. Светка куда-то ушла. Это был вполне удачный момент, чтобы по-тихому смыться и избежать очередного неприятного разговора с женой. Сославшись на то, что пора на работу Макс попрощался с дочерью, клятвенно пообещав ей появиться в самое ближайшее время, смотался из дома.

Выйдя из подъезда он подходя к своей Ласточке увидел Светку. Она стояла возле блестящего черного внедорожника со здоровенным букетом красных роз и непринужденно беседовала с достаточно молодым и подтянутым парнем, явно кавказской наружности.

По хую? Хрен то. Первым желанием было схватить этого лощеного хлыща за шкирку и бить мордой о капот до тех пор, пока она не превратиться в кровавую кашу, с торчащими из мяса осколками костей.

Переборов первый порыв Макс упал на водительское сидение. Ласточка взвизгнув покрышками рванула с места.

Света была довольна, спектакль удался на славу. Еще вчера она встретилась с Русланом Дадашевым и попросила его помочь устроить это маленькое представление. Правда, пришлось ему пообещать расплатиться позже. Ну, да ладно, Макс в конце концов сам во всем виноват. Нечего было ее отталкивать. Будет знать, как женой пренебрегать. А сейчас пусть побесится, может тогда наконец до его тупой башки дойдет, что она очень даже востребована, и если он вовремя не одумается, то и вправду может потерять ее навсегда.

Макс вышел из здания суда. Все, теперь точно все. Жаль только, что еще целый месяц ждать. Ну да ничего, он подождет, полгода рога на голове таскал и еще месяцок потерпит, не переломится.

Макс ввалился в свою берлогу и бухнул на стол тяжелый глухо звякнувший пакет. Он достал из холодильника остатки вчерашней еды и понес ее на площадку. Спустив злосчастную кастрюлю в мусоропровод, Макс дал себе зарок, больше не есть ничего, приготовленного этой иудиной сукой Он клял себя за вчерашнюю слабость. За то, что тогда, после разговора с Дашкой он почти поддался искушению... Если бы в тот момент Светка оказалась рядом, он бы наверное не выдержал... Ведь так хотелось обнять ее, зарыться лицом в ее волосы, вдохнуть знакомый запах... Но то, как она пожирала глазами того абрека... Суука. Вот оно ее истинное, блядское лицо. Последние сомнения канули в бездну. Больше никаких колебаний. Ни видеть ее, ни слышать... Только вот Дашка... Как же он, без нее то... В конце концов, живут же другие...

Макс выгрузил на стол из пакета бутылку дешевого коньяка, два пузыря водяры и на завтрашнюю опохмелку три банки химической отравы, по недоразумению именуемой коктейлями.

Он налил себе полстакана водки и выпил ее как воду, не чувствуя ни запаха ни вкуса.

За первым быстро последовал второй стакан.

Макс сидел за столом и тупо глушил водку. Телефон затренькал.

Макс не глядя ответил.

— Ты там живой? Дома или у Светки?

— Белоооова... Дома я дома. А Светке сейчас не до меня, у нее теперь новый ебарь появился. С гор спустился... Муфлон небритый.

— А ты чего хотел. Сам ее выгнал, что же ей одной то скучать? Но и ты, не теряйся. Хочешь, я прям сейчас к тебе приеду.

— А давай. Водки у меня хватит, а вот с закуской проблема, хотя нет в холодильнике что то должно быть. Давай, в общем. Жду.

Минут через сорок раздался звонок в дверь.

— Долго мне тут стоять? Сумки забери, руки уже отваливаются. Жентельмен херов. — Белова в белой блузке и короткой юбке шотландке, с двумя пакетами в руках стояла в проеме.

Макс забрал у Беловой увесистые пакеты и повел ее на кухню.

— Что, опять не жрамши водку хлещешь? — Белова неодобрительно воззрилась на полупустую бутылку водки и немытый стакан.

— Князев, сколько раз тебе говорить, Бухать в одиночку прямая дорога к алкоголизму. И по ней ты идешь семимильными шагами.

Вот твоя Светка то порадуется, Мужик тут из-за нее спивается, а ее в это время горцы в жопу жарят. Есть чем гордиться. Можно сказать, жизнь у бабы удалась. Князев возьми себя в руки. Докажи, что ты настоящий мужик, а не сопля зеленая.

— Да все, все уже...

— Все? Поверю на слово. — Белова принялась доставать из пакетов всевозможную снедь. Банки, нарезки, колбасу, сыр...

— Ты когда-нибудь ножи точить пробовал, Князев... Попробуй, может тогда они что-нибудь резать смогут, а пока ими даже зарезаться невозможно.

— Это от бабушки осталось... Надо новые купить.

Ирка всучила ему в руки вавилонскую башню из хлеба, сыра, колбасы, маринованных огурцов, кетчупа и майонеза.

— И с какой стороны это есть? — Макс с подозрением осмотрел сие творение безумного архитектора. — У меня рот так отродясь не откроется.

— Тренироваться надо больше... Смотри. — И Белова слегка умяв мегасэндвич довольно ловко откусила приличный кусок и принялась с наслаждением жевать, жмурясь от удовольствия.

— Чувствуется богатейший опыт по работе ртом. Чувствуется. — Макс сглотнул набежавшую слюну.

— А я тебе фто дуфаку гофолила...

— Белова не говори с полным ртом, закончи сперва начатое, а потом уж и поболтать можешь-Макс поднес сэндвич ко рту и заметив выступивший между колбасой и сыром кетчуп смешанный с майонезом слизнул его под заинтересованным взглядом переставшей жевать Беловой.

— Ты уферен фто, мне нато мафать там именно майонефом и кеттюфом, Эдитька обытьно йогурт ифпольфует? — Макс совсем уже было собравшийся куснуть творение Иркиных рук, аж поперхнулся.

— Белова, с тобой точно, не соскучишься. У меня нет йогурта.

— Есть. Я купила. Нам на завтрак. Ты же меня не выгонишь на ночь глядя?

— А как же муж? Ему то, как ты объяснишь, где ты ночевать собираешься?

— Не парься. В первый раз что ли? Как всегда, просто скажу, что буду завтра. Эдька давно уже о таком не спрашивает, привык. Князев, не хочешь слышать вранья, не задавай ненужных вопросов.

— А я так не могу, Белова.

— Ничего, научишься. Человек ко всему привыкает. Мой Эдичка, сначала тоже бесился, потом перестал... Я ему однажды, все в подробностях рассказала, что ночью было, где с кем и в каких позах... Больше не спрашивает. О некоторых вещах Князев, лучше догадываться, чем знать наверняка... Пусть у него остается крооошечная надежда, что я сегодня, ночую у подруги.

— Выходит я теперь твоя подруга, Белова?

— Ага. Она самая. — Белова бесцеремонно устроилась у Макса на коленях, и принялась пить водку маленькими глотками, морщась и корча рожицы.

— Ир, да выпей ты уже ее одним махом и не мучайся.

— Не могу. Не получается. — Она расстегнула ворот его рубашки и запустила пальчики в заросли на груди.

— Какой ты лохматый... Стакан из ее руки переместился на стол и освободившаяся рука принялась расстегивать рубашку.

Он сейчас совершает глупость, это неправильно... Но кровь уже устремилась от головы к паху, лишая мозг столь необходимого ему для процесса мышления кислорода... И там питаемый ее живительными потоками член постепенно наливался и креп.

Белова поерзала по Максу поудобнее устраивая на его ширинке свой непоседливый задок. Макс застонал.

— Я тебе там часом ничего важного не отдавила? — Поинтересовалась хулиганка ухватив двумя пальцами Макса за сосок и

крутнув его.

— ЭЭ аккуратнее, больно же.

— Конечно больно. Ты чего, как истукан сидишь. Мне что, самой заголяться?

Он никак не мог решиться переступить через грань отделяющую его прошлого, от того кем ему только предстоит стать. Если раньше, когда он думал о возможной любовнице совесть, как сторожевая собака вцеплялась в него крепкими зубами и держала мертвой хваткой. Сейчас же она просто тихо скулила, где-то в самом укромном уголочке души. Казалось бы, его уже ничего не должно сдерживать, ан нет, что-то все-таки гложет и гложет.

Интересно, а Светку совесть мучила, когда она с этим хмырем? А сейчас, когда ее этот абрек в жопу дерет? Ох, вряд ли. Потому что, нет у нее совести. Сейчас небось потешается над ним, и хмырю в зад дала и абреку, а законному мужу хер... Да, пошла она...

Макс рывком снял сидящую у него на коленях женщину и поставил ее на пол рядом с собой развернув лицом к угловому диванчику, а к себе задом. Надавил на спину, наклоняя Белову вперед. Та ни слова не говоря приняла нужную позу и выжидательно затихла. Все так же молча, Макс одной рукой задрал клетчатую юбку, а второй подцепив резинку белых трусов резко сдернул их до вниз.

Перед его глазами предстали задорный, шоколадный зрачок ануса, даже на вид упругие полушария и гладенькая, влажная щелочка внизу между ними. Ноздри расширились жадно ловя пряный запах текущей женщины... Другой женщины... Новой... Сработали базовые инстинкты на время полностью отключившие сознание, теперь даже если бы он захотел, вряд ли смог бы остановиться... А он и не хотел... Точнее хотел... Даже очень хотел... Ее хотел... Женщину сейчас истекающую соком в ожидании его Макса члена... А заставлять женщину ждать, очень нехорошо. Неприлично это.

Он спешно спустил штаны и взяв в руку твердокаменный от возбуждения член, принялся водить головкой размазывая обильно натекшую смазку по складкам и бугоркам. Ирка жалобно заскулила и подалась ему навстречу. Член самостоятельно нашел заветный вход и скользнул по смазанному пути внутрь. Довольный стон женщины стал ему наградой

Руки ухватились за гладкие бедра и Макс, что было сил натянул Белову на свой член.

Он размашисто трахал активно подмахивающую, в голос стонущую Ирку и удивлялся себе. И вот на хрена он отказывал себе во всем этом, хранил верность, которая оказалась никому не нужна, боролся с искушениями... Все это, для чего? Чтобы однажды подойдя к зеркалу полюбоваться на ветвистые украшения у себя на голове. Молодец. Герой. Мудак одним словом, зато верный. Все, теперь то уж точно он ни одного шанса не упустит, трахать будет все, что шевелиться.

Макс с наслаждением огладил упругую ягодицу... Ощутил ладонью шелковистую прохладу гладкой кожи, слегка сдавил... Какая тугая то, у Светки помягче будет, порыхлее... Ее сейчас небось тот горец мацает... И Макс принялся с яростью вколачивать свой член в матку чужой женщины.

Он, раздвинув руками ягодицы, сунул палец в раскрывшуюся дырочку. Ирка заскулила. Ну что же, желание женщины закон, и за первым пальцем последовал второй. Сквозь тонкий слой плоти он ощутил свой член хозяйничающий сейчас во влагалище. Скулеж перешел в непрерывный вой. Дааа, темперамент у Ирки явно превышает Светкин... Причем изрядно. А задница у Беловой, как хорошо накатанная дорога. Это сколько же в ее дырочках народу то побывало? Не счесть. Раздолбали преизрядно.

Но вот что странно, при одной мысли о том, как в Светку этот хмырь совал свой грязный отросток, а уж тем более, как это же сейчас делает волосатый абрек, внутри поднимается волна брезгливого отвращения к ее испоганенному, измаранному в грязи телу.

А вот к Иркиному, несмотря на всех ее пользователей ничего подобного нет. Ни гадливости, ни отвращения, ничего, кроме симпатии и желания. Желание то она будит, еще как.

Может дело в том, что Белова никогда не была и не будет ЕГО женщиной. Он на нее не претендует. Она СВОЯ, но не ЕГО. А между этими понятиями пропасть. Случись что, он ради нее ни секунды не раздумывая впишется в любую, самую мутную тему, но... Она все-таки не его женщина. А Светка была именно ЕГО женщиной. Той, которую он любил, о которой заботился, оберегал, защищал. Той, за которую был готов умереть. Ведь на самом-то деле, это и есть основное предназначение мужчины, при необходимости разменять свою смерть на жизнь для любимых... Да Светку он любил, а Белова ему всего лишь нравится... Не прознай он о Светкиных блуднях, так и бегал бы от Бедовой, как заяц... Кретиноид обыкновенный, подвид идеалистический... Почему? Да все потому, что в женскую любовь и верность верил. Нет ее, и не бывает на свете. Белова, та хотя-бы сущность свою блядскую не скрывает, это по крайней мере честно. А Светка утонула во вранье, сука...

Потому ее предательство так сильно и ударило по нему... Потому и простить ее он не может... Да и не нуждается Светка в его прощении, и ему и своему хмырю замену быстро нашла. Флаг ей в руки и барабан на шею. Не любила она его никогда, просто ему показалось... Ну, что же он тоже научиться нелюбви... Такие уроки усваиваются быстро.

— В меня... Кончи в меня... Пожалстаа... — Иркин полувздох — полустон достиг его ушей.

Как скажешь И Макс протянув вперед левую, правая сейчас резвилась в иркиной заднице, он ухватил и намотал на кулак мечущиеся рыжие волосы. И потянул на себя, до максимума насаживая ее на член и запрокидывая голову к потолку.

Белова взвыла и Макс почувствовал, как сокращающиеся мышцы захватили его член не желая упускать добычу. Он уже не мог сдерживаться и взрыкнув принялся выплескивать содержимое собственных яиц прямо в матку новой женщины.

Он перешел черту. Он свободен.

—

—

—