ЛЮБОВЬ В ЗАКОНЕ. Воспоминания. Тематика: Истории про любовь

Старый как мир вопрос. Почему у одного человека жизнь складывается удачно, счастливо, а у другого нет? Однозначно ответить нельзя. Многое влияет на формирование личности, на выбор пути, когда он подходит к развилке жизненных дорог. И все же, как бы там не было, в конечном итоге дорогу выбирает он сам.

ЧЕЛОВЕК ВСЕГДА САМ ТВОРЕЦ СВОЕЙ СУДЬБЫ.

Окружающий его мир является объективной реальностью, не зависящий от того, как человек на нее смотрит. Каждое явление рассматривается с каких-то определенных позиций. Часто удача или неудача зависит от какой-нибудь случайности.

Когда кончается детство и юность, человек становиться мудрее и пересматривает ценности, появляется более глубокий взгляд на происходящее с ним.

Любят друг друга и далеко не всегда понимают за что... Ольга тоже не понимала, за что она любит Женю?

МОСКВА, ул. Семашко.

Тогда много-много лет назад... Он наклонился и прикоснулся губами к ее щеке, и Ольга не отвернула голову и не удивилась как будто, наоборот закрыла глаза и подставила ему свои губы. Дух захватила и голова закружилась... Женькина рука по ее бедру скользнула вверх. Стискивала ляжками его пальцы, не пуская дальше, а губы шептали вместе с поцелуем : "Не надо... Пожалуйста..."

Он повалил девушку на диван, на предусмотрительно расстеленную простынку, которую потом не жаль выбросить. Немного повозился, распечатывая серебристый квадратик и раскатал розовый диск по напряженному стволу с багровой головкой. Ольга распахнув большие серые глаза, лежала раскинув ноги и наблюдала за его манипуляциями. Ждала. Не вскочила и не кинулась к двери. Не позвала на помощь - дед Женьки был в кабинете, а бабушка суетилась на кухне. Это был её осознанный выбор!

Узкое влагалище никак не хотело пускать его достоинство.. Наконец, Женька резко прорвал естественную преграду, придушив ладонью ее крик... Ольга лежала бесстыдно распахнув полные ножки, розовые створки разошлись показывая нежную беззащитную плоть. Прищурив глаза, сквозь сомкнутые ресницы, девушка наблюдала, как ее первый мужчина скатывал презерватив, перепачканный кровью.

В этот момент в дверь осторожно постучали и раздался голос бабушки:

— Молодежь, мы пойдем прогуляемся, подышим, а вы тоже отдохните, а то от занятий голова распухнет. Жень, я пирожков напекла, угощай Оленьку... ( Инициатором прогулки был дед. Старый подпольщик все же услышал сдавленный девичий вскрик из комнаты внука и все понял!..)

— Хорошо, бабуль, мы сейчас!

Женя прислушивался у двери пока старики одевались, а затем хлопнула входная дверь. Он выскочил из комнаты. Девушка поднялась с дивана и начала приводить себя в порядок. Женька вернулся улыбающийся с бутылкой французского Chardonnay и двумя бокалами.

— Давай выпьем Оленька. За тебя, моя милая! - он наполнил бокалы золотистым вином, протянул ей. Чокнулись...

Девушка улыбалась добродушно, чуть шало. Сердце колотилось гулко и часто. Пьянящий и всепоглащающий восторг заполнял ее до краев. Разочарование пришло потом, когда Женька попросту забыл о её существовании... Надолго и, как думалось навседа.

**** После покушения со следователем Дубовой случился нервный срыв. Она свалилась в горячке. Врачи всерьез опасались за ее здоровье и псхику. Оправлялась Ольга Владимировна тяжело. Заботу о ней проявил даже сам Генеральный, приказавший создать самые благоприятные условия и присвоить внеочередной классный чин.

— Если попросит об увольнении, не препятствовать и дать отличные аттестации, - сказал Роман Андреевич заму по кадрам и благодушно добавил, - Гарна жинка! А почему она до сих пор одна?..

Чего не случается в жизни! Не думаешь, не гадаешь - как вдруг самое неожиданное происшествие перевернет твою жизнь. Или нежданный приход человека, которого не чаяла увидеть...

МОСКВА, ул. Профсоюзная. "Генеральский" дом.

Ольга сидела в темноте и слушала второй концерт Рахманинова в исполнении Ван Клиберна. Ее мама, Елизавета Кирилловна, лепила на кухне пельмени, а сын Сережа помогал бабушке, зашипывая кружочки теста с ноздреватым фаршем. Ему надоела эта рутинная деятельность. На присыпанной мукой доске появлялись новые ряды аккуратно завернутыми кусочками теста, а бабушка раскатывала тончайшие пласты теста, вырезала стаканом кружочки и споро раскладывала ложкой фарш, так что внук не успевал зашипывать и сводить края. Количество пельменей было избыточным для трех едоков. Глава семьи, Владимир Петрович уже два года покоился на Кунцевском кладбище...

— Бабуль, может хватит... На целый полк налепили! - заканючил, как маленький, Сергей.

— А что им станется то, заморозим... Мы дома их мешками заготовляли! - сибирячку не мог разжалобить любимый внук, которого она выходила, пока мать училась, а потом боролась с преступностью. - Лепи, не филонь!

Неожиданно раздалась мелодичная трель звонка. Елизавета Кирилловна бросив взгляд на часы, сказала в сердцах:

— И кого принесла нелегкая ? Серёнька открой, только цепку набрось...

На пороге стоял полковник в парадной шинели и каракулевой папахе, с охапкой цветов в руках. Сережа опешил, вытянулся, сомкнул пятки и развернул носки ног в домашних тапочках.( Он был отличным строевиком в суворовском). Чуть было не гаркнул : " Здравия желаю...", но полковник дружелюбно улыбнулся и спросил:

— Могу ли я видеть Ольгу Владимировну Дубовую? Она здесь проживает?

— Да-а... Это моя мама, - протянул мальчик и распахнул дверь, отступил в сторону, - Проходите, товарищ полковник...

В прихожую вышла бабушка, на ходу вытирая руки полотенцем. Увидев гостя, радостно воскликнула:

— Женька! Какой ты стал. .. - и обратившись к внуку, представила гостя, - Это Евгений Сергеевич, друг детства твоей мамы. Иди зови ее...

— Здравствуйте дорогая Елизавета Кирилловна! Как я рад вас видеть...

Сняв папаху, он взял ее руку и церемонно поцеловал, вручив один из букетов.

Ольга встретила его приход спокойно, хотя чуточку отчужденно. Заноза обиды еще крепко сидела в сердце, любовь слепа, а злоба излишне зряча...

Ужинали вместе. Евгений Сергеевич нахваливал пельмени, распрашивал Сергея о жизни в училище, о себе рассказывал коротко: командовал полком в Забайкалье, сейчас слушатель Академии Генерального Штаба, живет в дедовом кооперативе на Семашко...

— Женат? - спросила по-свойски Елизавета Кирилловна.

— Да нет, теть Лиз, все некогда! - отшучивался он. - Вот стану генералом, тогда и женюсь...

Он сидел рядом с Ольгой. Поправляя салфетку, погладил ее округлое колено... Женщина немного успокоилась, здраво рассуждая: "Что было то было... Ведь Женя не насиловал меня, я сама этого хотела..." Она охотно приняла его предложение пройтись, подышать воздухом.

Шли не спеша, снег поскрипывал под ногами. Ольга рассказала о покушении, захотелось поделиться, излить душу...

— Я боюсь, Женя...- горячечно прошептала она, - За маму, за Сережку...

Она растерялась, когда Женя вдруг предложил:

— Оль, слушай, перебирайся ко мне. Квартира большая, я один...

— А мама? Сережа?... Как они ?

— Найдем и им место. Парень у тебя замечательный, а тете Лизе я всегда рад. Помнишь как дружно жили тогда, как одна семья...

Елизавета Кирилловна переезжать наотрез отказалась:

— Да нет, дочка, зачем я вам там... Тебе решать. Если он от чистого сердца предлагает, соглашайся. Поживете... А вдруг у вас все сладиться? Сережка большой, он все поймет.

На следующий день, с двумя чемоданами и сумкой, Ольга переехала в дом, где провела детство. Жизнь, кажется, налаживалась... Перемены в её настроении заметили коллеги и начальство. Она обрела уверенность и прежнюю хватку, засела за заброшенную кандидатскую. В командировки её не посылали, но хватало дел и в Москве... А главное рядом был ОН, любимый и желанный!

**** Вот Автор написал и задумался : "Могло ли это быть на самом деле? Могли ли по-новому вспыхнуть чувства?"

Все нам кажется лишенным здравого смысла в ЧУЖОЙ любви. Поведение влюбленной женщины необъяснимо. Нелогичны ее взгляды и душевное состояние... Правда, мы знаем, что выстрелы на дороге разделили ее жизнь - на до и после... Так стрелки часов, вытянувшись на " XII''и ''VI'', рассекают циферблат.

Ольге не хотелось думать о предстоящем. Влюбленные - народ послушный. Она гнала назойливые мысли: "А вдруг? Снова с ней поиграются и бросят..." Гнала эти мысли, но они врывались, будоражили, ломали внутренние заслоны возводимые ею.

Продолжение следует...