Мама. Глава 7 (Мама и сын в бане)

33

Женя никогда не интересовался лесбиянками. Просматривая порно-ролики в интернете, он находил женский секс скучным. Лесбиянок он представлял коротко стриженными, с грубыми чертами лица. Они носят мужские костюмы, одеваются вызывающе, ведут себя агрессивно, хамят, а ещё они ненавидят мужчин и придумали феминизм. С другой стороны стоят гомики, гомосексуалисты. Мужики с мужиками даже в мыслях вызывали у Жени необъяснимый патологический страх и отвращение. Мальчики, переодетые в девочек, которых трахают гомики, — это вообще уму непостижимо.

И тем не менее мама предлагала именно такое развитие. Лесбиянки, гомики, трансы — она смешала их в одну гремучую смесь и преподнесла на блюдечке с голубой каёмочкой: «На, сынок, примерь! Теперь ты будешь одним из них и всеми сразу».

Как согласиться на странное предложение мамы, которая, похоже, сама не понимает, что значит сменить пол?

Копнув поглубже, Женя мог бы с лёгкостью обнаружить, что всегда боялся стать гомиком. С раннего детства страх этот закрепился в нём на подсознательном уровне. Десятки забытых эпизодов подпитывали укоренившийся запрет: мальчик с мальчиком — гадко.

«Но ведь она не предлагает менять ориентацию, — в который раз вспомнил он мамины рассуждения. — Я могу по-прежнему любить девушек, ничего ведь не изменится? » — вопрос этот повис в воздухе, мешая спокойному ходу мыслей.

Женя ходил в задумчивости два дня, прежде чем вновь отважился вернуться к разговору о лесбиянках.

— Почему вот все считают гомиков и лесбиянок отбросами общества, а ты говоришь, что такая любовь — это нормально? — в этот раз он постарался принять добродушный вид, словно вопрос этот его не касался.

— А что значит «нормально»? — Марина лежала на боку, свернувшись калачиком. Приподнявшись, она упёрлась на локоть, с любопытством изучая притворное безразличие сына.

сhроk. club/аuthоr/mахimе/

— «Нормально», — продолжила она, — это то, что люди договорились считать нормальным. Когда-то было нормально сжигать самую красивую девушку на костре, потому что все считали её ведьмой, — она говорила спокойно, словно гипнотизёр, считающий в обратном порядке.

Женя хмыкнул. Мама оставалась в своём репертуаре, проводя немыслимые параллели, соединяя хвосты истории, связывая их в узелочки, чтобы доказать правоту.

Они помолчали, Марина явно давала сыну возможность выговориться. Он отвернулся к телевизору, чтобы хоть как-то скрыть волнение под маской безразличия. И вдруг он произнёс с обидой в голосе, едва слышно, скорее для себя, чем для неё:

— Всё равно меня никто не полюбит.

Марина тут же придвинулась и обняла сына, прижалась к его плечу щекой. Она гладила его лопатки, пальцами вела по спине, отсчитывая позвонки в обратном порядке:

— А я думаю, полюбят. В последний раз, когда ты сдавал экзамен в музыкальной школе, я заметила, как одна девушка на тебя очень внимательно смотрела. По-моему, ты ей нравишься.

— Лиза? — Женя улыбнулся краешком губ, краска медленно прилила к лицу.

— Она тебе нравится?

— Да, — Женя стеснительно опустил глаза, расстягивая заусенец на большом пальце, — но у неё уже есть парень. К тому же, я не могу встречаться с девушками.

— Можешь, — Марина накрыла его руку своей. — Для этого нужно поменять к себе отношение.

— Тебе легко говорить, девушки ведь не знают про мои проблемы.

— Ну, а если ты начнёшь меняться? Девушки, как правило, хорошо относятся к транссексуалам, и тебе не нужно будет ничего доказывать.

Добрый голос мамы, её поглаживания, заигрывания пальчиками достигали цели: Женя всё больше обнажал душу, посвящая маму в сокровенные мысли.

— Лиза не станет встречаться с транссексуалом, — сказал он, сопроводив слова грустным взглядом.

— Откуда ты знаешь?

— Она не такая.

Мама молчала. Наконец, вздохнув, она легла на спину, её приоткрытые губы легонько подрагивали, словно она репетировала перед выходом на сцену.

— Есть только один способ узнать, — бросила она задумчиво в потолок.

— Ещё чего не хватало, — Женя нахмурился.

— Ты ведь сам не станешь к ней приставать.

— Нет, конечно.

— Потому что считаешь, что не сможешь её удовлетворить? — мама не спрашивала, а утверждала непреложную истину: Женя — импотент, ему незачем знакомиться с девушками.

Женя налился краской, пунцовое лицо скрылось под влажными ладонями.

— Мне даже врач сказал, что ничего не получится, — гневно прошипел он из-под пальцев. — Так что ты теперь от меня хочешь?

— Чтобы ты перестал жалеть себя, винить в том, в чём нет твоей вины, — мама чеканила слова так же жёстко и уверенно. — Если не получится с Лизой, получится с другой, третьей. Все люди устроены одинаково, боятся, что им откажут. И член тут не при чём.

— Я не хочу никого обманывать, — Женя хватался за последнюю возможность отстоять правоту.

— Обманывать и не надо. Как только ты станешь вести себя как девушка, одеваться, говорить, никто не будет выдвигать к тебе претензий, интересоваться, почему у тебя член не стоит.

Мама была необычно жестока в своём желании выставить горькую правду на рассмотрение, и Женя робел перед такой стратегией.

— Мне уже стыдно. Мне стыдно даже думать, что я буду носить женскую одежду.

— Это потому, что ты пока что не чувствуешь себя девушкой. Общество приучило тебя к мысли, что ты мальчик. Но люди не рождаются мальчиками или девочками. Они учатся этому всю жизнь. Не бывает абсолютной половой принадлежности, в каждом из нас есть чуточка от другого пола. Есть исследование, согласно которому все люди по природе своей бисексуальны, все в той или иной степени способны проявить качества противоположного пола. Я, например, очень отчётливо чувствую себя в мужской роли.

— Как это? — Женя недоверчиво скосился на маму.

Марина приподнялась и спиной опёрлась на спинку дивана. Глядя на сдержанную реакцию сына, который сидел к ней боком, она всё больше успокаивалась, приходя к выводу, что поступает правильно, говоря о себе.

— Думаешь, то, что я до сих пор не вышла замуж, как-то связано с Михаилом? Есть, конечно, внешние причины, которые всё объясняют. Но есть и внутренние. Мне всегда нравились не только мужчины, но и женщины. У меня даже был небольшой опыт, — Марина умолкла на несколько секунд, сомневаясь, стоит ли углубляться в эту тему.

— Вот с этого места поподробнее, пожалуйста, — Женя растянулся в улыбке до ушей, его напряжение спало, уступив место любопытству. Мама никогда не рассказывала ничего подобного, он и подумать не мог, что она встречалась с женщинами.

сhроk. club/аuthоr/mахimе/

— Наши отношения до сих пор продолжаются, если тебе это интересно, — Марина сильно волновалась, как воришка крадущийся к выходу. Однажды в молодости она вынесла из магазина баночку мёда, не заплатив за неё. Но вернулась на следующий день, чтобы отдать деньги. Сказала, что забыла проверить сумку. Теперь чувство стыда мешалось с вороватым чувством преступника, врущего для достижения личной выгоды.

— Так ты лесбиянка? — Женя оскалился, озорные огоньки замелькали в глазах.

— Нет, я би.

— Ничего себе. И кто тебе больше нравится: мужчины или женщины?

— Люди. Человек. Я влюбляюсь в человека.

— Понятно. А мужчиной ты себя не пробовала представить? — Женя окинул её ироничным взглядом.

— Пробовала. Когда мы жили в общежитии, приходилось делать много мужской работы. Тогда и распробовала.

Женя понял, что задел больную тему.

— Извини, — он сменил тон, опустился на колени и обнял её.

— Да ничего, — она положила руку ему голову, запустила пальцы в волосы.

Женя задумчиво следил за беззвучной стрелкой настенных часов, которая плавно наматывала круги на циферблате.

— Никогда бы не подумал, что ты встречаешься с женщиной, — произнёс он тихо, едва шевеля губами.

— Для тебя это так важно?

— Не знаю, — Женя закрыл глаза, странное спокойствие

воцарилось в его душе.

34

Зато знала Марина Дмитриевна. Она отлично понимала, что личный пример родителя снимает вину с ребёнка в таких делах. То, что она рассказала Жене, было лишь отчасти правда. Ей действительно нравились как мужчины, так и женщины, и она могла с лёгкостью представить себя с женщиной. Единственное, что её смущало в этом вопросе, был физический контакт. Впрочем, такая возможность постоянно маячила, учитывая близкое знакомство с одной такой представительницей сексуальных меньшинств и явное неравнодушие последней к Марине.

Теперь, вспоминая неуклюжее общение с Еленой, Марина не могла сдержать улыбку. Елена преподавала в том же университете, где работала Марина, была не замужем. Предметом её исследований всегда были однополые отношения, анонимные опросы среди студентов, особенно студенток, пестрели намёками на гомосексуальность. Марина давно подозревала, что Елена пользуется служебным положением для завязывания новых знакомств, но явных доказательств тому не было.

Студентки-неформалки, крашеные во все цвета радуги, готки, брутальные металистки в пирсинге и наколках, просто страшненькие, девочки-дюдоистки зачастую специально поступали на факультет детской психологии, чтобы писать курсовые и дипломные работы у Елены Владимировны. Впрочем, такой стереотип студенток с нетрадиционной ориентацией был лишь вершиной айсберга. Очень часто Марина с удивлением замечала, как самые красивые и популярные среди парней девушки выбирали для исследования однополые отношения. Одно можно было сказать с полной уверенностью: среди студенток Елены Владимировны не было девушек с ординарной внешностью или мышлением. Этот «рассадник Содома и Гоморры» по выражению одного пожилого профессора философии, служившего в университете напоминанием о старости, которая «не за горами», процветал отдельным направлением, ставшим в последнее время крайне популярным. Ведь гендерной тематикой интересовались все. Гендер, как прикрытие гомосексуальности, феминизм, любая дискриминация — всё это было в ходу, активно обсуждалось в прессе, на международных конференциях, конгрессах учёных. Неудивительно, что столько студентов интересовались исследованиями однополых отношений.

И всё же Марина держалась в стороне, не отказывая явно Елене в более близком знакомстве, но и не выражая готовность переметнуться в её лагерь. Такая неопределённость длилась уже два года и время от времени интрига возрастала, ведь Елена постепенно втиралась в доверие, стала чуть ли не лучшей подругой. Они регулярно обедали вместе в кафетерии, Елена знала про сложные отношения Марины с Михаилом, про сына, ставшего инвалидом. Марина рассказала ей лишь часть правды, остальную отретушировала красивыми сказками: Женя упал сам, её даже не было рядом, когда это случилось. Теперь он хочет сменить пол, потому что всегда чувствовал себя девочкой.

— Бедный мальчик, — Елена сочувственно покачала головой, когда впервые услышала про намерение Жени сменить пол. — А девушки ему совсем не нравятся?

— В тот-то и дело, что пока что ему нравятся только девушки.

— Пока что? — Елена удивлённо повела бровями.

— Да, такое редко, но бывает. Смена пола и ориентации — не одно и то же.

— Всё равно странно, — Елена нахмурилась. — Очень странно.

В другой раз Марина предложила сходить вместе в кино. Это было необычное предложение. Казалось, их отношения уже сложились как дружественные, и Елена давно оставила попытки стать ближе, но вот теперь Марина сама начала проявлять инициативу.

Взяв в кинотеатре подругу за руку, Марина принялась исследовать пределы её чувствительности, незаметно увлеклась и ощутила конфуз, лишь когда неожиданно возбудилась. Но разве она не стремилась стать бисексуальной ради сына?

— Что-то случилось? — спросила Елена, когда они возвращались тёмными дворами к метро.

— Нет, почему? — Марина приняла весёлый вид, надеясь, что удастся отшутиться.

— Я не понимаю, — Елена остановилась, напряжённое выражение застыло на лице. — Ты играешь со мной, или что? — она нахмурилась.

— Извини, — Марина приблизилась, погладила подругу по плечу. Их глаза встретились. — Ты мне всегда нравилась, но я боялась признаться даже себе в этом. А теперь боюсь уже поздно.

Елена наконец улыбнулась, хмыкнула.

— Никогда не сдавайся, — её зрачки блестели в темноте, приоткрытые губы обещали страстный поцелуй.

«Сейчас или никогда! » — решила про себя Марина.

Облизнув губы, она наклонилась вперёд и накрыла рот подруги своим. Это был нежный неуверенный поцелуй, скорее эксперимент над собой, опыт, поставленный Мариной для достижения более высокой цели. Увлекаясь языком, она чувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, что-то неправильное в этом действии ломало её изнутри, но разве не то же самое она пыталась навязать сыну? Она целуется ради сына, ради его счастья, чтобы он не страдал, меняя ориентацию, пол.

Постепенно внутреннее противоречие отступало перед безразличием к себе, своим ценностям. Вновь ощутив возбуждение внизу живота, твёрдость сосков, Марина поймала себя на мысли, что секс с Еленой, пожалуй, был бы прекрасен. Их дружба перерастёт в нечто большее. Любовные отношения, как минимум.