Эх, калинка! Часть 3

Сегодня состоялась аттестация девушек, и все знали, что не прошедших ее ждет наказание. Официального объявления не было, но это было ясно всем. Все были волнованы. Шутки над подругами, уже испытавшими наказание, стали в прошлом, и каждая боялась за себя. Вика не очень понимала песню и танец, которые представляли девушки на сцене. Просто они по очереди выходили и показывали свое умение. Кто-то пел, кто-то танцевал, иногда одиноко, иногда в дуэте. Жюри, состоящее из единственной директрисы, ставило им оценки. Аня помогала директрисе и не разбиралась в танцах лучше Вики. Она просто выполняла свой номер и уходила примерно в середине конкурса.

Вика сидела рядом с директрисой и не могла понять по какому принципу она ставит оценки. Часто случалось так, что тот, кого зрительница очень полюбил получал низкую оценку, а кто не впечатлил – высокую. Вика подумала, что дело может быть в личных предпочтениях, но когда она спросила об этом у директрисы, та сказала, что все оценки ставятся исключительно объективно и нет места личным предпочтениям. Если профессионалам что-то не понятно, то это потому что они не профессионалы. Очень странная логика. Ведь главное - чтобы было красиво? Зрители приходят на концерты ради того чтобы видеть красоту. Понятно, что в спорте это не так, но в искусстве должно быть именно так? Если кто-то ошибся ногой в танце - так и что? Главное, что он создал хорошее общее впечатление о себе лучше чем другие, которые все делали правильно. Вика попыталась объяснить свою точку зрения директрисе, но та не стала ее слушать и сказала замолчать, потому что только отвлекает от работы.

Хорошо, я понял. Мне это очень нужно! Буду делать то, что скажут, словно бы это самое важное в мире! Вики не имела особых предпочтений. Она уже наказала своего главного обидчика и даже желала, чтобы кто-то другой провалился. Почему она должна делать одно и то же пять раз подряд? Здесь так много свежих девочек, зачем ей мучить эту бедную Анжелу? Фи, они и не такие уж враги, если хорошенько подумать. В общем, ее новая должность - воспитательница - заставляла ее сидеть и болеть (если можно так выразиться) за хорошую игру. Тем более, что девочки на самом деле проявляли музыкальность и артистизм.

Больше всего Вике понравился номер Насти с танцем вприсядку. Исполнение девушкой было достаточно необычным - игривым, энергичным и самобытным. Воспитательница с трудом сдержалась от аплодисментов. Но она все же решила не аплодировать, потому что никто не аплодировал, и это показалось ей странным. Хотя, конечно, это была всего лишь генеральная репетиция, но если кто-то хорошо выступил, почему бы не поддержать? Но нет, так делать нельзя. Однако, когда Вика взглянула на оценки директрисы, она с удивлением обнаружила, что танец Насти совсем не понравился. Это было просто непостижимо! Где здесь логика? Хотелось верить!

- Привет... я... я пришла на порку,- девушка вошла в комнату и запнулась.

- Настя? Я не ожидала увидеть тебя здесь! - Вика действительно не ожидала, что оценка Насти будет настолько низкой, чтобы им пришлось встретиться.

- Как... а что, не нужно?! Мне... мне сказали. Ладно, я уйду тогда, если это не нужно.

— Подожди, пожалуйста! Я хотела сказать, что не связана с оценками. Я лично наслаждалась твоим танцем.

— А... ну... наверное я уйду тогда.

— К сожалению, нет. Если сказали, значит нужно выполнить. Просто помни — это не относится к личной обиде. — Вика развела руками в стороны, демонстрируя свое отсутствие виновности. — Тогда раздевайся, раз ты пришла.

Девушка была привлекательной и шаловливой. Вика предполагала ей около двадцати одного года, хотя точного возраста никогда не знала. Здесь были и более старшие люди, и моложе, и лица более привлекательные. Но ее танец зацепил Вику. И пусть посещение Насти здесь означало полный провал для Вики как эксперта по искусству, она все равно была рада проучить эту милую девчонку. Как забавно она запутывается в пуговках! Сняла наконец-то всю одежду и огляделась вокруг, видимо, ища место для лежания. И еще закрылась руками. Ну просто очарование!

— Встань прямо, руки вдоль тела! — Вика дождалась исполнения команды. — Ты получишь двадцать ударов по заднице этим ремнем, это понятно? Не кивай, тебе нужно ответить.

— Д-да.

— Ты обязана считать каждый удар, это понятно?

— Д-да.

— Я надеюсь на это. Потому что если ты пропустишь счет, удар не будет засчитан. И встань прямо, я же сказала! — Воспитательница все же наслаждалась этим невинным очарованием.

— А насколько... сильно будешь бить?

— Сейчас узнаешь, о чем здесь разговор? Принеси ту скамейку сюда на центр зала и ложись.

— А... э... конечно, — девушка отправилась выполнять задание и похоже что все поняла, но... — а не поможешь мне? Она тяжелая!

— Извини, но я не смогу помочь тебе. И в следующий раз, если будешь такие капризы вытворять, получишь еще десять ударов. Пожалуйста, принеси скамейку и поставь ее здесь. — Невероятно наглость, правда ли? — Ложись уже, что ты ждешь?

Вика поднялась со стола и медленно направилась к обнаженной попке, готовой для ремня. Ее хозяйка слышала ее тяжелые вздохи. Она пристроилась и нанесла первый удар.

— Ой!

— Я сказала считать удары!

— Ох, просто забыла, о-о!

— Ну?!

— Что "ну"?

— Ой!

— Считай удары.

— У-у, чет...четыре. Ой!

— Вот так я сказала тебе считать удары. Ты это делала? Нет! Каких четыре? Счет начинают с одного. В общем-то все это не засчитывается, начнем заново.

— Да ну как же так нечестно, ой! — В комнате наступило напряженное молчание. — Один.

— Молодец, видишь ли, можешь, когда захочешь.

Дальше было проще. Вика ритмично наносила удары средней силы, когда вдруг дверь в комнату открылась. Исправляемая попыталась вскочить, но затем, поняв, что она голая, легла обратно и прикрыла попу руками.

— Спокойно, это всего лишь Аня. Не переживай, здесь нет посторонних. Убери руки с попы, и я продолжу.

— Да, но... оди... одиннадцать.

— Нет, только десять. Это штрафной удар за пререкательства. Анна, ты опаздываешь.

— Знаю, просто много дел. Тут все отдыхают, а мне приходится работать.

— Как это я отдыхаю?! Эй! За что?

— За пререкательства, я же говорила. Аня, ты успела только до середины. Ты будешь продолжать получать порку или просто будешь смотреть?

— Давай-ка я ей дам десяточку порции. Я не зря так торопилась сюда, — помощница директора взяла ремень из рук своей подруги.

— Да ну как, я... я не согласна, — послышалось откуда-то снизу. — Меня... меня нельзя выбирать, кому бить!

— Ань, дай ей одиннадцать за препирательства. Преступай, а я подкорректирую, если что.

Напарница, хоть и имела уже некоторый опыт порки, но все равно действовала крайне неумело, и Вика была вынуждена поправлять. В основном проблема была в том, что удары выходили слишком слабые, и один из них Вика даже не засчитала, сказав, что нужно бить его снова, тот же самый пятнадцатый удар. Что характерно, возражений от обладательницы весьма к тому времени уже нашлепанного зада не поступило. Вот! Вот она наука! Именно этого Виктория и добивалась. Ей уже порядком надоели постоянные придирки объекта воспитания, и она была искренне рада, что в прелестной голове этого объекта уже что-то проясняется. Вика даже поняла в этот момент, почему именно Настю отправили к ней на порку. Девочка явно слишком большого о себе мнения, и наверняка не только тут пытается это продемонстрировать. Ей совершенно явно нужно было отведать ремешка, и совершенно ясно, что это пошло ей впрок. Но да здесь занимаются воспитанием, и никакие выкрутасы здесь терпеть не будут! Получишь столько — сколько выдадут! И хорошо, что Настеныш начал это понимать.

Вика отозвала в сторонку подругу, которая уже успела перебить пятнадцатый удар, и, ради любопытства, поинтересовалась, как вообще дела с поведением у их подопечной. Оказалось да, она угадала, и проблемы действительно были! Напарница даже не стала отпираться. Более того, если с директрисой Настя просто своевольничала, то Аню она вообще ни в грош не ставила. Мол ни петь ни плясать она не может, сама у Крыски на побегушках, а с ансамблем большую начальницу из себя строит. А что сама она, просто не желает видеть огромную организаторскую работу, проделанную Аней, так это ничего! Поэтому напарница буквально напросилась на эту порку! Очень уж хотелось проучить строптивую девушку. Да пожалуйста, наслаждайся! Наоборот это хорошо даже в плане послушаемости. Вика даже чуть усложнила задачу, заставив наказанную после порки просить прощения у Ани за свое прежнее поведение. А куда ей было деваться? Просила!

— Вот так, хорошо справилась. Знаю, что было нелегко, но ты молодец. — похвалила Вика. — Теперь можешь идти, Аня проводит тебя.

— Куда? Что-то не понимаю... — запуталась Настя.

— Идем-идем, одевайся быстрее, — подбодрила довольная помощница. — Скоро все узнаешь.

В общем-то отпускать просто так после исправительной беседы с девушками все равно никто не собирался, и, раз такое дело, то Вика предложила Ане взять с собой Настю, которая только что получила свой выговор. Все равно ей нужно где-то работать, а пока пусть она будет в кабинете Ани. Этот кабинет принадлежал директрисе школы, но она постоянно бегала из класса в класс и редко сидела здесь. Поэтому Аня частенько использовала его для своих целей и чувствовала себя здесь комфортно. Директрисы сейчас нет - она придет на следующую исправительную беседу. В то время Настя будет под контролем Ани.

Приведя виновную в кабинет, Аня взяла ее за руку и отвела в угол, читая при этом замечания. Затем сняла свои трусы, приказав Насте ступить через них. Потом она подняла юбку, заправив ее под ремень. И, так как настроение было далеко не рабочим, Аня принялась пить кофе, любуясь видом из окна. В это время к ней заглянул посетитель, который предварительно постучал и ворвался в кабинет.

— Эй-эй, что это за дела?! — Воскликнула начальница на полуголую девушку.

— Но я...

— А-а, вернись в угол! Вернись туда, я говорю! — Аня подошла и снова подняла юбку, которую Настя уже успела опустить. — Она просто получила наказание, не обращайте внимания. Так что вы хотели спросить?

— Я... ну... в общем, хочу сказать по делу, — сообщил посетитель, затем замолчал, словно ожидая ответа на свое высказывание.

— Можете быть более ясным и рассказать, о каком деле идет речь? — Аня пыталась говорить строго, но ей было трудно скрыть улыбку. Этот человек был действительно странным.

— Ну... это... про реквизит.

— Какой именно реквизит? — девушка не совсем поняла его слова и уже начинала терять интерес к этой ситуации.

— Дело в том... что вы брали из кладовой две коробки. Они были для репетиций. В общем, нужно вернуть их обратно.

— Ах, да! — Аня похлопала себя по лбу. — Я совершенно забыла. Извините меня, у меня много дел! Но все уже готово, две коробки стоят вон там в углу. Все аккуратно сложено, мы вернем их без повреждений. Просто мы не можем перевозить все наши вещи сюда, так что будет проще и дешевле что-то найти на месте. Вы очень помогли нам с репетициями, точнее с вчерашним экзаменационным конкурсом. Извините еще раз за задержку.

— Ну... в общем... да, это... — посетитель молча указал пальцем на Настю, стоящую рядом.

— Ах, это одна из девушек из нашего ансамбля. Мы таким образом поддерживаем дисциплину. Ей было выговорено и приказано стоять в углу. В общем, это не так важно. Хотите чаю? — Аня приветливо улыбнулась.

— Ну... да.

Что именно он имел в виду и что хотел этим сказать, девушка решила не уточнять, потому что уже не надеялась на какой-либо осмысленный ответ. Она знала Вадима, который работал в местном санатории, и он всегда был быстроумным. Скорее всего, он просто смущен. Молодой парень, здоровый! Может быть его удивило видение женской задницы? Или дело в том, что он напуган? Хорошо, что он пьет чай и не проливает его. В таком состоянии все может произойти! Аня пыталась начать разговор с ним, узнать о его работе и других вещах. Но он отвечал кратко и молчал большую часть времени. Поэтому девушка решила не настаивать, а просто рассказала ему о своей молодой, успешной команде. Может быть, тогда он поймет, что они серьезные и уважаемые люди, которые выступают по всей стране. В ансамбль принимают только лучших исполнителей. Те, кто бездельничает на репетициях, вот так стоят с напуганными лицами.

По середине праздничного застолья в комнату вошла директриса. Она проникла незаметно, без стука. Настя снова испугалась и быстро опустила юбку, а Вадим все еще не пролил чай. Удивленная Аня задала вопрос: «Что случилось с Вадимом? Он либо пришел в себя, либо полностью отключился и даже не заметил».

— Эй, красавица, почему ты подпрыгиваешь? Стой обратно так же, как стояла! — строго сказала Марина Борисовна.

— Простите, Марина Борисовна...

— Я уже говорила кому! Или тебе мало выговора? Тогда я могу добавить еще немного! — Директриса делала паузу, ожидая ответной реакции. — Зачем ты только встала? Подними юбку так же, как она была у тебя раньше!

— Марина Борисовна...

— Жду десять секунд! Если я не увижу краснеющие половинки ягодиц — будешь наказана сама! — Пауза повисла в воздухе. — Вот именно. Аня, наш новый товарищ...

— Вадим, он здесь работает. Он принес коробки, которые мы заказали на конкурсе, а я решила угостить его чаем, — ответила помощница, уже вставая со стола и освобождая место для директрисы.

— И что с этими коробками? Мы же собрали их вчера, я же проверяла.

— А... все хорошо с ними.

— Ну хорошо, это отлично. Я не вмешиваюсь в твое чаепитие, — директриса разводит руками. — Кстати, Настя, это для тебя будет уроком. Постоишь еще немного здесь и потом можешь уйти без переживаний.

— Марина Борисовна, можно мне одеться?

— Нет, нельзя, моя дорогая! Тебе не комфортно стоять так? Тогда я бы не заставляла тебя этого делать. Ты получила свое наказание и должна осознавать это.

В это время Вадим поднял коробки и быстро ушел. Два ящика одновременно нести должно быть неудобно. Впрочем, никто не стал уговаривать его остаться, так было нужно. Директриса усмехнулась про себя. Ей никогда не приходило в голову просить мужчину смотреть на полуголую девушку. И она не собиралась менять свои привычки. Но она все же пожалела, что не успела лично наказать одну из задержавшихся сотрудниц. Остальные две, по ее словам, только что получили заслуженное наказание. Однако, как она сама сообщила, она сейчас исправит этот пробел и приказала Насте раздеться. И так как ей было некуда лечь, она просто оперлась руками о стол.

Вообще-то, мне кажется, что Крыска задела Настю довольно сильно. Она нанесла ей около десяти или двенадцати ударов по ногам. Это было дополнительным наказанием после всего, что бедняжке уже пришлось пережить сегодня! Мне стало ее немного жаль. В любом случае, наказание закончилось, и бунтарку отправили в сторону, чтобы она задумалась о своем поведении. Это опять слегка расстроило меня. Я не хотела пороть ту, кто уже пострадал, но я серьезно подумывала раздеть ее до гола и показать одному из парней. Может быть, я даже спросила бы Вадима о его мнении. Показать ее во всей красе, так сказать! Набралась бы мужества спросить об этом у начальницы.

— Не знаю... может быть и стоило это делать. Только этот идиот убежал куда-то. И зачем мне его ловить? В общем-то не важно, он пропустил очень много возможностей в нашей компании, а она очень повезло. И это, я думаю, не последний раз, когда у нас будет наказан кто-то. Мы справимся. А как у нас обстоят дела с концертной программой? Лучше расскажи мне о ней.

— Работаю, Марина Борисовна. График очень плотный, так что не волнуйтесь, мы точно не будем без работы! Да, у нас есть еще свободные даты, но некоторые люди просто любят решать в последний момент нужны ли мы им или нет. Бывает и такое, что окна закрываются за две недели. Но все будет в порядке.

— Понятно. Ты хорошо работаешь. Анечка, я хочу тебе сказать одну вещь. Будет несправедливо, если ты будешь воспитывать этих девочек и ничего не получишь взамен.

— Что вы...

— Я имею в виду следующее. Я хочу, чтобы ты понимала, что эти девочки - это не твое достояние. Это я разрешаю тебе их наказывать.

— Да конечно... я понимаю... — Мои мысли запутались, пытаясь найти самое худшее вариант.

— Если ты поняла, то снимайся прямо сейчас и положи руки на стол. Ты только что видела, как это делается.

— Марина Борисовна, вы о чем...

— Давай-давай, моя дорогая. У нас еще не одна девочка будет наказана, и ты будешь использовать плетку на следующей. Но покажи мне, что ты ценишь это и готова отдать что-то взамен. И ты же только что видела, что споры только увеличивают наказание, так что давай, не заставляй меня просить. Вот и раздевайся!

Вот это да! Аня расстегивала пуговицы на блузке и пыталась придумать какой-то план действий. Какая беда! И ее... они все равно не будут бить ее сильно? Наверное помягче, чем других! Но к черту разницу, как они вообще смеют бить?! Это глупость! Эх... такие надежды были! А сейчас ее будут наказывать как непослушного котенка. И ведь она даже не успела повредить что-либо! В общем, нечего придраться! По крайней мере, участникам ансамбля придумали конкурс. А ее? Ее просто так накажут! Раздевайся, и все. Потому что я так хочу! Ужасно! Это просто ужасно! Аня сняла трусики с нежеланием. Взглянула на начальницу и увидела неизбежность своей судьбы в ее глазах. Ничего страшного! Кто-то понесет последствия за это! Эта дура заплатит за то, что оскорбила меня, Аню! Она не пощадит никого!

— Ой!

— Терпи, терпи, дорогая моя. Других порола и сама терпи. Да, и считай! Я забыла напомнить тебе, но ты уже знаешь, как это делается. Итак, считай.

— Один. Ах-ха, два. У-ух, три.

Счет остановился на двадцати пяти, и Ане разрешили одеться. Сначала она обрадовалась, потому что получила больше, чем другие, и не была отправлена в угол. Но ей не удалось успеть одеться...

— Зайди к Вике. Она добавит тебе еще. Не знаю точно, где она сейчас — найдешь, здесь немного места.

— Марина Борисовна...

— И не жалуйся! Сказала найти — значит нужно найти, запомни это. Не волнуйся, она знает, что ты идешь к ней на порку. Иди!

— Анечка, привет!

— Привет... Я... вот... ну...

— Ты пришла ко мне на порку, я знаю. Прости за такую ситуацию, я думала мы будем подругами. Мы все-таки станем подругами, просто иногда я буду давать тебе по шее ремешком. И не переживай так сильно. Ты же получила порку сегодня — ничего страшного. Кстати, Крыска уже наказала тебя?

— Я ей расскажу, что ты так о ней говоришь.

— Ха! Сама ты называла ее иначе? Покажи, как она тебя наказала, подними юбку. Хотя нет, забудь, раздевайся полностью!

— Вика, а мы можем просто сказать ей, что ты меня наказала?

— Даже не думай! Никогда больше не говори мне такое! Я приказала раздеться, а ты все медлишь. Ты заставляешь меня быть грубее!

Вика изначально не планировала бить Аню. Она собиралась наказать Анжелу, а потом все сложилось по-другому. Девушка просто подстраивалась под обстановку и выбирала наиболее выгодное направление для себя. Когда Крыска спросила, не согласится ли Вика наказать ее помощницу, то было сложно отказаться. Это было приятно и повышало статус. Было видно, что Аня, хоть и общалась дружелюбно в последнее время, все же ставила себя выше подруги и не считала ее равной. Но она точно не будет строить из себя мученицу!

Однако Вика не хотела спорить. Она поняла, что ее помощницу просто пытаются контролировать и в следующий раз они, возможно, будут воспитывать кого-то еще. Так что задача была ясна: нужно дать этой самонадеянной девчонке понять, что директриса имеет право наказывать ее так же, как и других подопечных. И даже поручить это дело Вике. Но при этом не испортить отношения и сделать это так, чтобы она поняла, что все равно находится в привилегированном положении и будет участвовать в наказании других. Но саму Аню нужно было отвести наедине, и Вика старалась продолжать наказание даже тогда, когда она просила пощады. Было бы здорово показать это кому-то из парней. Хотя бы Вадиму, которого Вика сегодня так удачно отправила смотреть шоу. Но Крыска не разрешила. Очень жаль! Что ж, будем ограничиваться только наказанием.

— Ой... зачем так сильно? — Наконец, все удары были нанесены, и Аня тихо всхлипывала.

— Ничего, дорогая. Это будет хорошим уроком для тебя, — Вика ласково погладила девушку по голове. — Ты здесь не в последний раз, так что привыкай. К тому же, сама будешь наказывать других. Вот, успокойся уже, одевайся! Одевайся и садись, просто поболтаем.

— Не... не хочу болтать. Я ненавижу тебя — Анюта еле-еле надела на себя одежду и продолжала всхлипывать.

— Как я уже говорила, не хочу спорить. С кем-то другим я бы еще добавила за такие слова. Но Крыска мне не сказала точное количество ударов для тебя, так что у меня есть право добавить.

— Я...

— Но погоди же! Я же сказала, что не хочу скандалить! Ты ушла сегодня, а мы с Крыской привлекли еще двух девочек, хочешь послушать?

— Я... я не одна ушла. Мне... мне только Настю разрешили.

— А, вот оно что! Это я не знала. Так это ведь нормально, правда? Она еще и недовольна была здесь! Умей ценить то, что есть. В общем, перестань злиться, — Вика подошла сзади и обняла девушку. И удержала ее, хотя та слабо попыталась вырваться. — Может рассказать тебе, как все прошло?

— Нет нужды, — буркнула собеседница. — Я уволюсь. Вообще-то я уйду отсюда.

— Фи, какие мы гордые! Ну и увольняйся себе, без тебя мы будем всем руководить. Испугала нас...

— Я... я работаю. У меня график выступлений. Я заключаю договоры с клиентами.

— Ты знаешь, я в этом ничего не понимаю. Думаю, есть и другие, кто может сделать такую работу. Это было бы разумно, я думаю, что ты не единственная. Впрочем, это не ко мне, уговаривать оставаться я тебя не буду. Я больше переживала, что девушки разбегутся. Но они все равно становятся голыми и получают по заднице. Видимо, ваше место действительно престижное, и они готовы пойти на все ради него. И вообще, я видела твое довольное лицо сегодня днем, так что мне не нужны объяснения! Она уйдет? Да как же!

— Вик... Вик, а ты... расскажешь? Ну, всем...

— Анька, извини, это не ко мне вопрос. Я обычно не распускаю язык напрасно и могла бы промолчать, но... Но похоже, что дело из твоей области не секрет.

— Понятно.

— Да что тебе понятно? Ты слишком серьезно относишься к этому. Знаешь ли ты, что раньше я занималась волейболом? Там все было строже.

— Строже?

— Гораздо! Я тебе один случай расскажу. Я сама не видела, но мне рассказывали, как однажды Наиля Ренатовна, это тренер из другой школы, мы с

ней как-то на сборах познакомились, когда там одну девочку наказали...

— Да, я знаю, мне Марина Борисовна рассказывала. Ну, что ты ей рассказывала. Вообще ужас!

— Я, ну ты значит в курсе. Но я сейчас про другой случай хотела рассказать. В общем Наиля Ренатовна одну девочку прямо при ее папаше выпорола.

— Это как это так было?

— А так. Пришел он значит разбираться, чего это его уже взрослую дочь тут рукоприкладствуют! А там порка вообще была обычным делом, у Наили Ренатовны это раз плюнуть. Ну вот, папаша значит распинается, что он-де такого не потерпит. Он-де на всех тут найдет управу! Как мол так можно чужих детей бить?! Он сам-то ее если и бил, так ведь давно уже было. А сейчас она уже взрослая, и все вообще в таком духе. Ну, Наиля Ренатовна это выслушала, не перебивала, а потом и говорит, что это ее методика обучения, и обсуждать ее она не намерена. А кому это не нравится — тот может идти заниматься бальными танцами. Ну, мужик в отказ пошел, что он мол не то имел в виду, и что в спорте может иногда и надо, но все же может стоит умерить пыл, и все в таком роде. Просто понимаешь, родители, они тоже заинтересованы, чтобы были результаты. Я просто по себе знаю, я когда завязать решила, мне тяжело было да, но в конце концов не тянула, что же делать? А вот мама все никак не могла смириться, и мне мозги проела, что мол доча может ты вернешься, и папу агитировала помочь ей помочь мне все осознать, и вообще какая-то расстроенная ходила. Хорошо хоть папа понял и поддержал, но опять же поддержал скорей от безысходности, вроде как лучше уж поддержать, чем ссориться. Впрочем я отвлеклась уже. Так вот, пошел мужик в отказ, мол может просто стоит умерить пыл, заменить порку чем-то другим и все такое прочее. Наиля Ренатовна опять выслушала, не перебивала. А потом снова повторила, что это ее правила, и кого они не устраивают — у нее не занимаются. Ну, мужик совсем погрустнел, но она его добила. Мол, если это его так беспокоит, то он должен все увидеть собственными глазами. Она мол не желает что-то делать за его спиной, чтобы ее могли потом в чем-то обвинить. И тотчас велела доче раздеваться — будет пороть, и прямо тут. Что, да нет, да это же мой папа, да пусть хотя бы выйдет! Наиля Ренатовна и слышать ничего не желала, раздевайся и все, причем полностью! Ну, эта доча разделась, куда ей деваться собственно, и лечь сразу норовила, но куда там! По стойке смирно ее тренер значит голую поставила, отчитала и папашу и дочурку. А та стоит, сверкает всеми прелестями, вся, как на ладони. Сквозь землю, наверное, была готова провалиться. А потом ее Наиля Ренатовна положила, и примерно выпорола. Причем она тогда зла была, и отходила действительно хорошенько. Да и говорит папаше, глядя прямо в глаза, что не в последний раз она его дочурку так порола.

— Ужасно! Никогда... никогда бы не подумала, что такое возможно. И потом, они просто ушли?

— Нет, отец ушел, а дочь продолжила тренировку, он пришел именно на это время. После наказания ты точно думаешь о продолжении тренировки? А вот ей пришлось! Хотя получила больше обычного, но все равно продолжала. Потом они прислали записку от обоих родителей, разрешая физическое наказание.

— Ужас! Зачем все это?

— Ну знаешь, у Наили Ренатовны всегда строго, но нужно привыкнуть. Избегай жалоб по мелочам родителям, чтобы избежать новых наказаний.

— Виктория, прошу прощения за вопрос, а с тобой также случалось?

— Нет, мы повезло! У нас тренером была Анна Викторовна. Конечно, иногда у нее бывали выходки, но не так много людей подвергались наказанию. Конечно же несколько раз попадать скакалкой - это ее любимое дело, но это уже другое дело! Это совсем другое! Так что не беспокойся, Анна, у тебя все не так плохо.

Остаток дня Виктория провела в хорошем и расслабленном состоянии, ей не хотелось ничего делать, она просто отдыхала. Девушки сразу становились смущенными и опускали глаза при ее появлении. И те, кто был наказан и те, кто еще не получил наказания! Виктория пыталась объяснить им, что она не хочет ссориться с кем-либо, что она не держит зла на никого и что это всего лишь ее работа. Но она была не уверена, понимают ли ее кто-то. В спорте было проще. Если кого-то наказывали, то все понимали причину и после этого не вели себя напыщенно. Здесь же возникают разногласия в коллективе. Никто особо ничего не подрывает, но атмосфера напряженная. Что делать? Виктория не знала. Или может быть спорт здесь не при чем? Может быть она что-то делает неправильно? Несмотря на видимый успех - она наказала всех, кого хотела - всегда было ощущение, что что-то не так. Очень хотелось посоветоваться с кем-то и узнать, что делать. Где можно найти такого человека? Здесь точно нет таких людей, здесь Виктория самый опытный в физических наказаниях человек. Да! Внезапно Викторию осенило. Есть же такой человек! И она может связаться с ним! Если кому-то можно помочь, то это Наиля Ренатовна.