Грязный Гарри. Главы 5-8. Эротические рассказы гарри поттер

Вечером Гарри организовал роскошный ужин. Даже мама, которая была привыкла к изысканным блюдам своего зятя, была поражена необычным праздничным столом:

— А что, у нас сегодня случился какой-то особый день? — спросила она, улыбаясь и немного смущенная. — Может быть, я должна переодеться? — она закрыла глаза и начала моргать ресницами, заглядывая на кухню, где шел активный процесс приготовления блюд на всех конфорках.

— Если мама появится в своем лучшем наряде, я только «за», — Гарри представил себя в роли галантного джентльмена, взял «маму» за руку и поцеловал ее, выглядывая подозрительно из-под густых бровей.

— Хорошо, — мама запнулась от удивления. — Если вы так хотите. — Она включилась в игру. Тайны Гарри и его постоянные сюрпризы делали ее послушной.

Я ничего не сказал, только фыркнул, наблюдая со стороны, как Гарри своим обаянием вызывает признательность в сердце, давно лишенном мужской ласки.

Мама вернулась из спальни в платье бордового цвета, которое выгодно подчеркивало ее фигуру. В глубоком V-образном вырезе на груди были видны небольшие выпуклости, качающиеся с боков. Нельзя было не заметить ожерелье из искусственных жемчужин, конечно же, подаренное рыцарем Гарри на особый праздник — День рождения мамы. На ногах у мамы были босоножки с блестками, и она сияла от счастья как школьница. Она была привлекательной и очаровательной.

Оля, уставшая после работы, вышла из комнаты и уставилась на маму с округленными глазами. Она ничего не сказала, но ее губы складывались в трубочку и такая же улыбка появилась на ее лице, так же как на моем.

Мы сели за стол. Гарри важно расставил еду по тарелкам, танцевал по кухне с кастрюлями и сковородкой. Сладкое шампанское было налито в высокие бокалы, что немного покачнуло голову маме.

— Какой сегодня повод для праздника? — она не могла понять, почему Гарри так радуется.

— Может быть, Слава расскажет? — Гарри намекнул мне, прячась за дверцей холодильника. Он как-то неуклюже передвигался вокруг стола, заботливо угождал нашим потребностям. Оля и мама сидели спиной к холодильнику и не видели выражения лица Гарри. Он танцевал передо мной, бросая взгляды полные любви. Между нами установились невербальные отношения, и Гарри все чаще переходил границы приличия. Я не разделял его восторга, на самом деле тайная связь, где я играл роль любовницы, вызывала у меня стыд и отвращение.

— Давай лучше ты расскажешь, — прошептал я, слегка краснея.

"Лучше бы он не рассказывал этого маме и Оле", — подумал я, жуя жирную котлету.

— Ну хорошо, — Гарри улыбнулся и сделал шаг в центр кухни.

Он прекрасно умел это делать: сделать яркий жест, наполнить атмосферу ожиданием, поднять руку, чтобы привлечь внимание. И наконец, тихим голосом произнести:

— Я хочу поздравить Славу с переходом на второй курс. Мы еще не отмечали этого события. Но такова жизнь — все спешат и не замечают простых вещей. Слава вырос за лето. Сегодня он признался мне, что скучал по учебе. Ему предстоит узнать еще много нового, поэтому давайте поднимем бокалы за Славу и пожелаем ему успехов в новом учебном году.

Было понятно, какие успехи Гарри имел в виду. Он хотел, чтобы я не останавливался на достигнутом, продолжал исследовать мир домашних развлечений и наслаждаться женским сексом.

Для подтверждения своих мыслей Гарри, перевернув бутылку шампанского на играющий нож, взял в руки длинный и толстый огурец (Гарри, видимо, специально приобрел огурец по случаю моего перехода на следующий курс), и не заметно для мамы и сестры показал мне неприличный жест. За их спинами он продемонстрировал мне свои ожидания от меня. Гарри без стеснения сосал и облизывал огурец, при этом закрывая глаза соблазнительным образом, делая это очень похотливо и безнравственно, целиком направленное на то, чтобы привлечь мое внимание. Теперь я понимал, почему Оля так часто смеется в общественных местах без особой причины. Достаточно одной откровенной шутки от Гарри, чтобы у нее начинало сводить живот от смеха. Он действовал со мной так же как со своей сестрой, напоминая о толстом члене в рту. Воспоминания о утренних оральных ласках моментально заполнили мои мысли.

К счастью, Гарри не продолжал свою "Ромеошку", а мама с Олей быстро обратились ко мне, виновнику торжества.

— Учись хорошенько, сынок. Будешь таким же как Гарри, — немного пьяная, мама посмотрела на меня со стороны. В ее блестящих глазах то от умиления, то от шампанского можно было прочитать материнскую гордость за сына.

"Стать как Гарри. Учиться у Гарри", — я переваривал новое положение по-своему. Конечно, мама имела в виду: "будешь работать не целыми днями и зарабатывать больше всех нас, женщин", но что она знала о моих утренних уроках ванной, когда я, на коленках изучал нюансы женского орала?

После ужина мы разошлись по комнатам, а Гарри остался мыть посуду. Не было и речи о том чтобы помочь ему. Только мама имела право вмешиваться в кухонные дела.

Гарри проявлял свою женственную натуру не только в своих кулинарных навыках, но и в выборе дорогостоящего белья. Он предпочитал розовые трусы из самой мягкой ткани, которую я когда-либо видел. При этом Гарри делал вид, что рубашки с оттенками розового и голубого являются воплощением элегантности и мужской грации. Как Оля смирилась с этим, я не мог понять. Он излучал прекрасный аромат, его лобок был аккуратно подстрижен, а яйца были безупречно выбриты. Даже подмышки он бреет до гладкости. Кроме того, он регулярно посещал тренажерный зал и уделял особое внимание своим ногтям и волоскам в носу. Оля даже подарила ему электрическую бритву с круглым насадкой специально для носовых проходов. Теперь Гарри мог часами заниматься уходом за своими густыми ноздрями.

После ужина я улегся на кровать и уставился в потолок, положив руки под голову. Связь с Гарри не давала мне покоя. Я осуждал себя за свою слабость. Как молодые и неопытные женщины, соблазненные интимом, испытывают страх перед открытием, сомневаются в своих чувствах и реальности эмоций. Так и я не до конца понимал, какие последствия может иметь двойная игра.

В дверь тихонечко постучали.

— Можно войти? — услышал я тихий голос Гарри. Через мгновение его хитрое лицо появилось из-за угла и пристально взглянуло на меня. — Я подумал, что ты захочешь познакомиться с моим другом получше, — Гарри достал огурец из-за спины и положил его на стол. — Хорошей ночи, дорогая, — он приложил кончики пальцев к губам и послал мне воздушный поцелуй. Затем вышел так же тихо, закрыв за собой дверь.

Всё это время я улыбался на полууставшей гримасе, хотя душа была в неразберихе. Нельзя было создавать сцену, когда мама и Оля находились дома. Я решил притормозить Гарри в своих намерениях.

«Пускай думает все, что хочет. Я всё равно поступлю так, как сам захочу», — сурово подумал я. Гарри назвал меня «милой», и это успокоило меня. Каждый раз, когда он представлял меня девушкой, я становился ею. В этот раз он принес огурец, почти такого же размера, как его эрегированный член. Немного толще в обхвате. Я поднялся с кровати.

Первая мысль была вернуть огурец на кухню, но хитрый Гарри положил на стол ещё пару предметов, которые сразу вызвали ускорение моего сердца. Там был презерватив и небольшая бутылочка лубриканта. Я нервно проглотил слюну. Гарри предложил мне попробовать огурец, чтобы затем попробовать его член. В последний раз его средний палец почти проник в мой анус, и это было неприятно.

И все же соблазн заняться настоящим сексом с Гарри был слишком силен для меня, еще не опытного в таких делах молодого человека.

«Попробую представить себя с Гарри», — решил я. — Если ничего не получится, брошу это дело и больше никаких огурцов».

В квартире уже все легли спать, когда я, окунаясь в полумрак из окна, уперся локтями на стол и решил лишить себя анальной девственности. На мне были трусики и лифчик, подаренные Гарри. В голове кружились мысли: «Я — девушка Гарри. Я должна научиться удовлетворять своего мужчину. Вот его член». Я прижал губами к огурцу, обтянутому тонким слоем латекса. Закрыв глаза, двигал имитацией твердого члена и сравнивал его со своим мужским органом под тонкой тканью трусиков. «Клиторок», как ласково называл мой возбужденный пенис Гарри, дергался, прижимаясь к голому лобку. Я взял бутылочку с лубрикантом, выдавил гель на кончики пальцев и аккуратно смазал область вокруг ануса. Честно говоря, уже в то время я был полностью уверен, что толстый огурец не проникнет в меня даже на миллиметр. Сфинктер был так крепко связан эрекцией, что я боялся даже попробовать проникнуть пальцем, не говоря уже о большом огурце. И все же член-огурец возбуждал меня. Я ласкал его, словно это было живое достоинство, гладил себя по ягодицам и представлял себя с Гарри перед сексуальным актом. Вот он щедро намазывает член лубрикантом и подводит его округлый кончик к анусу, входит и продвигается через упругий проход. Параллельно я работал правой рукой спереди, массируя «клиторок», чтобы усилить ощущения в пенисе. В какой-то момент показалось, что анус немного расширился. Он словно принимал член в себя. Это ощущение, наполняющее меня сзади, еще больше завладело мной. Я двигался небольшими толчками, каждый раз давая анусу время отдохнуть перед новым проникновением. Постепенно он уступал: на миллиметр, на два, и неуклонно продвигался под напором огурца. Я уже не боялся боли, лубрикант хорошо справлялся со своей задачей. Удивительно, как легко моя попа принимала член Гарри, как быстро отдавала ему свое тепло. Я стиснул сфинктером толстый и твердый стержень и глубже засунул его внутрь меня. Теперь я не хотел упустить ни секунды этого нового опыта. Правой рукой я дрочил пенис, который из-за наличия другого члена в сфинктере потерял свою устойчивость. Он все еще стоял, но уже не так уверенно держал напряжение. Ведь каждое сокращение мышцы под мошонкой было трудным. Я боялся, что не смогу кончить с огурцом в попе или это будет очень больно, решаясь вытащить его из ануса прямо перед оргазмом.

В какой-то момент я начал смеяться от своих собственных страхов. Я представил себя в роли девушки, а не парня, и испытывал пассивное удовольствие от стимуляции партнером. После множества оргазмов я перестал что-либо чувствовать, только эйфория от оргазма заполнила мой разум и тело. Мне хотелось испытать оргазм так, чтобы кто-то кончил на меня или в меня, чтобы мы оба достигли оргазма одновременно. Я держался на грани до тех пор, пока не уступил. Честно говоря, я уже не понимал, что происходит; мой член уже давно не был препятствием для получения удовольствия. Я занимался сексом с Гарри, он двигался со скоростью света и старательно убеждал меня быть его девушкой. Он привёл меня к оргазму. Я закрыл глаза и почувствовал прилив наслаждения; если бы обстоятельства позволяли, я бы издал стон, но вместо этого просто согнулся наполовину и продолжал двигаться на его члене. Мой анус ожил, клитор отозвался подрагиванием, и сфинктер ласково сжался в первом оргазме. Моя женская сперма вытекла в трусики, а мой разбитый анус горел от кровотока. Я уже почти упал, моя левая рука болела от напряжения. Если бы я не использовал её для работы, то ещё больше бы погрузился в женский секс. Ведь самое главное, что я получил от этого опыта - это первое неповторимое ощущение девичьего оргазма, пассивность при принятии истины как основы.

Сразу после анального оргазма эмоции начали спадать. Разум вернул меня к осознанию извращённости такого поведения. Я опять почувствовал гомосексуальные фантазии, которые Гарри вселял в меня. У меня был шанс остановиться и выбраться из порочного круга. Именно это я и намеревался сделать.

— Я больше не желаю быть твоей подругой, — тихо прошептала я перед сном, представляя, как расстроится Гарри, когда я расскажу ему об этом в следующий раз, когда мы откровенно побеседуем.

Я действительно не хотела оставаться в роли партнера Гарри. Не важно в каком качестве. Воспоминания о наших интимных отношениях и запутанность текущей ситуации загрязнили мое сознание и заставили меня осознать, что нет пути назад. Единственное, что я могла сделать на данный момент - установить четкие границы нашего общения, чтобы исключить интимные контакты.

6

Утром я проснулась поздно. Мама и Оля уже ушли на работу. Как обычно, я осталась одна с Гарри. Я долго лежала в постели, пытаясь сосредоточиться на чтении произведений Тургенева. Базаров и Рудин вызвали странные чувства сострадания ко мне самой. Казалось будто это я была на их месте и имела право судить людей.

Легкий стук в дверь вернул меня к реальности и необходимости взаимодействия с окружающим миром.

— Заходи, Гарри. Я уже не сплю, — мой голос звучал уставшим.

"Как у скунса, которого загнали в угол", — подумала я и поскупилась на искривленную улыбку.

— Ты в порядке? Не заболела случайно? — Гарри озабоченно оглядел комнату.

— Нет, нужно поговорить. Присаживайся, — кивком головы я указала на стул.

— Ты точно не болеешь? — Гарри нахмурился. — Ты такая грустная, — он приблизился к кровати, положил ладонь на мой лоб. — Нет. Лоб не горячий. Чем ты занималась всю ночь? Ела огурцы задом наперед?

Я улыбнулась. Не смогла сдержать себя, несмотря на желание сохранить спокойствие.

— Вот об этом я хотела поговорить с тобой.

Гарри согласно кивнул, и на его лице появилась недовольная мимика. Под угрожающе вздернутыми бровями я заметил усмешку, ему было безразлично к моей неудаче. Он подпер локтями колени и присел передо мной на стул, склонившись вперед. Его трусы выделялись выпуклостью от эрекции. Гарри хотел заняться сексом. А я только глядел на его возбуждение.

— Я больше не желаю быть твоей подругой, — прошептала я.

— Это всего лишь игра, Слава, — прозвучал непрочный голос Гарри. Он сам изменился внешне. Исчезла гордыня, осталась только доброта и любовь. Щенячья преданность и покорность, которые всегда меня очаровывали. — Если тебе это не по душе, я буду мучиться в одиночестве. Ведь ты знаешь такое чувство. Ты любишь кого-то, а тебя игнорируют или насмехаются над тобой. И ты страдаешь, потому что не можешь не любить.

— Зачем ты вчера игрался с огурцом на кухне, а? — я сердилась и хотела высказать все свои мысли о нем.

— Прости. Я думал, тебе нравится рисковать.

В этом Гарри был прав. Возможно, именно поэтому я согласилась на приключение с переодеванием в девушку, потому что мне нравится ощущение риска. И секс со своей сестрой оставался самым ярким воспоминанием.

— Давай больше не будем рисковать, — спокойно произнесла я. Мой взгляд все еще с осуждением устремлялся на Гарри, а теперь я добавила к нему щепотку сомнений.

— Хорошо, мне все равно. Например, сейчас дома нет никого, и нам не о чем беспокоиться.

Я фыркнула.

— Я не хочу заниматься такими вещами. Ужасно противно даже думать о том, что я как гей отсосала парню.

Гарри опустил глаза на пол и облизнул сухие губы. Я заметила, как в его безумной голове прокручиваются коварные мысли.

— А неужели ты не думаешь, — он взглянул на меня своим глазом, полным масла. — В то время ты была девушкой. Ты и сейчас остаешься девушкой, Владислава. Я всегда видел в тебе только это. Может быть, я могу угостить тебя кое-чем сладеньким?

— У меня нет такого сладенького, — я усмехнулся, представляя себе выражение лица Гарри при виде под одеялом. Ведь на мне были женские трусики, которые он мне подарил!

— Но это не проблема, — в его глазах появилось жадное сияние. Он вытянул свои длинные пальцы и засунул их под одеяло. Положил их на мое бедро и тут же нащупал кружева трусиков. — М-м-м, — прошептал он. — Твоя сладость самая нежная в мире!

— А может быть, все уже перепробовал? — я скривился в ухмылке.

В следующий момент Гарри окунулся головой под одеяло, а я просто закрыл глаза, чтобы не сойти с ума. Он взял мою "сладость" в рот и полностью поглотил пенис и яички. Я был возбужден, но это не помешало Гарри исследовать меня, нежно облизывая половые губы мошонки. Он сосал меня, глубоко засовывая язык под мошонку, словно кошка вылизывает сметану. Это ощущение было уникальным: как будто шершавый мокрый язык собаки ласкает половые губы влагалища. Гарри достиг "клитора", стимулируя его губами. Он играл с пенисом, а его средний палец направлялся в анус.

Я почти мгновенно принял его в себя, потому что это приносило мне удовольствие чувствовать себя девушкой. Мои бедра раскрылись, колени подтянулись к верху. Я лежал перед Гарри в женской позе и не желал видеть или слышать что-либо еще — такое блаженство распространялось под одеялом там, где Гарри совращал мою задницу и "клитор".

— Мой малыш, — шептал Гарри из-под одеяла. — Миленькая, — он активно занимался оральным сексом, пальцем разрабатывая мою задницу.

— Проклятье, — прошептал я. — Пёс! Грязное существо!

Конечно же, Гарри не слышал моих нежных ругательств. Я одновременно ненавидел его за безумную фантазию и любил за смелость в ее осуществлении. Я просто плыл по течению, поддаваясь воле похотливого самца. Гарри начал снимать джинсы, и я резко выкрикнул:

— Я не буду этим заниматься!

— Ну-ну, — пробормотал Гарри. — Мой милый, позволь мне ещё потрогать тебя.

Рядом со мной стояла тумбочка на ней был огурец, изуродованный ночными порывами страсти. И внезапно я подумал: "Черт с ним! Пусть делает что хочет".

Я заглянул в выдвижной ящик и достал оттуда огурец и бутылку с лубрикантом. Все это время Гарри, словно послушный пёс, продолжал лизать свою девочку. Я протянул ему огурец смазанный лубрикантом под одеяло. Голодное рычание отозвалось внизу живота. Схватив огурец, Гарри немедленно приступил к делу. Его сильные руки направили толстую основу в мою задницу, я изогнулся, приподнявшись на носочках. Мой член быстро потерял твердость. Огурец плавно проникал внутрь, сантиметр за сантиметром. Невольно со мной вырвался стон и Гарри с новой силой принялся лизать опустевший клиторок. Он облизывал его как безумный, прижимая яички к лобку.

Я уже не контролировал время и место, когда снова почувствовал приближение оргазма. Гарри трахал меня огурцом так же агрессивно, как я делал это вчера. Но на этот раз мне не нужно было напрягаться. Я мог расслабиться и получать удовольствие. К тому же, Гарри чувствовал наступление моего оргазма. В этот момент он делал паузу, двигая только огурцом. Затем снова прикладывался губами. Так он играл со мной, продолжая шептать из-под одеяла:

— Милая моя девочка!

Гарри испытывал неистовую страсть, а я не могла остаться равнодушной к его желанию быть ближе. Мои женские трусики были немного сдвинуты, и кружева на них нежно переплетались. Гарри проводил рукой по моим ягодицам. Его единственное желание было доставить мне незабываемое удовольствие. Я сдалась его уговорам, потому что другого выхода у меня не было. Я достигла точки, когда анальная стимуляция оказывала больше воздействия на эрогенные зоны, чем оральные ласки. Посмотрев на мою реакцию, Гарри сосредоточился только на анальном проникновении с помощью овощей. Его рука стала двигаться активно, раскрывая все возможности в сексуальных делах. Хвостик на меканизме задрался на короткое время и опустился обратно. Возбуждение разлилось по всему лобку. Сперма выбросилась из меня горячей струйкой и покрыла лобок. Следующая волна оргазма сжала мышцы под мошонкой. Огурец продолжал двигаться, не давая им расслабиться. Я испытывала оргазм, облизывая овощ, а шершавый язык Гарри удалял мои выделения с лобка. Сам Гарри стал жадно наслаждаться этим процессом. Он вцепился губами в колечко и не выпускал его, высасывая из меня все остатки.

— Моя сладкая, — прошептал Гарри под одеялом, и я приходила в себя от ужаса от того, что произошло. Я хотела верить, что Гарри осознает свои поступки. Что его слова о игре не являются блефом. Что он, как старший, возьмет на себя всю ответственность, если что-то случится. Я хотела не думать и не видеть то, что со мной происходит. Так плохо я чувствовала себя.

Видимо, когда я свернулась клубочком и повернулась к стене лицом с ладонями под щекой, это заставило Гарри уйти молча. Он прощально вылизал мои ягодицы, как голодный кот, поправил кружева на трусиках и ушел, не показывая никаких эмоций. Через десять минут дверь захлопнулась, и я почувствовала облегчение. У меня было о чем задуматься.

Наступил сентябрь. Гарри был прав, я с нетерпением ожидал начала нового учебного года. Ведь мне предстояло учиться в первой смене, и это значило, что я больше не столкнусь с его неприятными приставаниями по утрам. По крайней мере, так я думал. В глубине души надежда забыть о странной зависимости от него, которая возникла в нашей тесной семейной обстановке.

С самых первых дней я принялся за учебу с энтузиазмом. Установил четкий распорядок дня и запланировал различные занятия на выходные, чтобы избежать пересечений и оставаться подальше от Гарри.

— Ты меня избегаешь? — он понял все сразу и усмехнулся грустно.

— Нам лучше закончить наши отношения, — прошипел я сквозь зубы.

С течением времени стало действительно легче. Обстоятельства наших игр постепенно стали забываться.

Я все еще возбуждался при мысли о своей сестре. Иногда мастурбировал, глядя на ее непринужденные фотографии. Воспоминания о летнем приключении на всю жизнь врезались в мою память.

"Ведь я уже не девственник?" - радовался я. "Ведь с сестрой тоже можно считать?"

Я хотел вырваться из этого порочного круга, разорвать связь с Гарри раз и навсегда. Поэтому неудивительно, что я так охотно принял возможность завести отношения "на стороне", если можно так выразиться.

В университете было объявлено о наборе на курсы испанского языка. Хотя это требовало дополнительных затрат, мама согласилась. Она готова была пожертвовать ради меня. К тому же, Гарри всегда следил за финансами семьи, и подобная инициатива не могла не вызвать его романтический интерес.

— Испанский! Язык моей юности! Зачем так грубо?

— Это на французском "зачем так грубо", — рассмеялась Оля.

— Ну конечно! — Гарри улыбнулся. — Почему бы и нет.

Так я оказался на первом занятии испанского, где встретил Иру Тананайко. Она, как и я, перешла на второй курс, но в отличие от меня, приехала из деревни и жила в общежитии. Я раньше замечал интерес общежитных девушек к столичным парням, но не придавал этому значения. В этот раз я увидел возможность потерять девственность естественным путем, а не под влиянием Гарри. К Ире особых чувств не испытывал. Она была хорошего телосложения, грубоватая по-деревенски. У нее была милая улыбка с пухлыми щеками, лицо медведя, немного простоватое. Ее интерес был один - выйти замуж чтобы остаться в столице. Может быть, ей кто-то сказал "со щитом или на щите", вот она и поставила перед собой цель. Уже после второго занятия стало понятно: мы с Ирой двигаемся в сторону интимных отношений. Я предложил проводить Иру до общежития, прогуляться перед сном.

— У тебя есть братья или сестры? — спросила Ира, когда мы шли быстрым шагом. Она сразу приняла роль лидера в нашем общении.

— Сестра, старшая, — я ответил коротко, скрывая факты своей биографии от любопытного женского ума.

— У меня тоже есть старшая сестра, — Ира то ускорялась, то замедлялась. Было видно, как она нервничает в ожидании первого поцелуя. Я тоже думал о том, когда лучше его устроить, чтобы она не убежала, но и не обиделась после этого.

— Вот мы и достигли нашей цели, — произнесла Ира после продолжительного молчания. В её голосе звучало разочарование. Мы так долго приближались к этому моменту прощания, что оба оказались запутанными в ловушке неудобства. Ира, обычно разговорчивая и навязчивая, стояла на ступеньках передней двери, склонив голову. Я никогда не предполагал, что поцеловать девушку может быть настолько трудно. Мне казалось, что Ира сама начнет целоваться первой. Она уже почти висела у меня на шее. Я волновался, Ира не вызывала у меня восторга, но и явной антипатии тоже не было. Я выбрал её как временное решение, чтобы как можно скорее избавиться от своих комплексов. Теперь же мне предстояло обмануть не только её, но и себя самого. Это было намного сложнее учитывая факт, что я не испытывал к ней сексуального влечения.

— Могу я поцеловать тебя? — пробормотал я почти шепотом.

Ира растерялась. Её лицо засветилось хитрой улыбкой. Она словно всю жизнь ждала этого вопроса.

— Можно. Только на щеку, — вызывающе улыбнулась она.

Я сделал последний шаг, наклонился и приложил губы к мягкой поверхности её щеки. Ира clearly была неудовлетворена, на её лице отразилось недоумение. Она тут же отпрыгнула, пожелала мне спокойной ночи и убежала в общежитие. А я остался собирать плоды неудачной победы в любовных делах.

"Чего я хотел? — думал я. — Поцеловать девушку на втором свидании, да ещё прямо в губы. А что, если она не захочет? А если она отправит меня подальше?"

Тем не менее, я чувствовал, что провалился. У меня не хватило смелости. Чувство вины преследовало меня по дороге домой. Долго я не мог заснуть, переворачиваясь с одного бока на другой.

Я продолжал следовать за Ирой, пытаясь проявить свои нежные чувства и заверения в ее значимости для меня. После нескольких свиданий мы, наконец, поцеловались. В то время я не испытывал особого восторга или эйфории от этого момента. Однако чувство победы, хоть и скромное, перекрыло все провальные дни, которые были до этого.

В конце октября Ира внезапно пригласила меня на свое День рождения, который должен был состояться в ее комнате на третьем этаже общежития. В процессе разговора выяснилось, что все ее подруги разъехались, и мы будем отмечать Ирины двадцатилетие только вдвоем. Я пришел на свидание полностью подготовленный: у меня были три пачки презервативов по три штуки каждая, что обещало нам интересный переход на новый уровень отношений. Ира была также нервничала не меньше меня: она приготовила закуски и купила две бутылки шампанского и одну бутылку красного вина.

Мы долго сохраняли приличные манеры. В конце концов, Ира первая проявила инициативу, предложив мне сделать ей массаж шеи.

- Мне одна девушка сказала, что чтобы избежать головной боли, нужно сделать массаж шеи, - Ира сказала это в состоянии некоторого опьянения, становясь все краснее. Хотя возможно, она просто была взволнована или чувствовала себя неловко. Я чувствовал неописуемую неловкость. Ведь мы оба понимали, зачем мы остались наедине в комнате: алкоголь на столе и десерты со "специальными" ингредиентами.

Я почти не разговаривал, от страха у меня сводило живот и кожа покрывалась мелкими прыщиками.

- Так хорошо? - спросил я хриплым голосом, легонько проводя руками по ее плечам и шее.

Ира была одета в теплый свитер из мохера и джинсы.

- Может, лучше снять свитер? - произнес я и тут же покраснел. Мне казалось, что более непристойное предложение сложно придумать в этот момент.

Ира надула губы, подняла вверх нижние края своей кофты и осталась в тонкой черной майке с тонкими бретельками на плечах. Теперь на ее спине были видны очертания лифчика, который мне предстояло расстегнуть. Густые каштановые волосы плотным пучком спускались по затылку Иры. Она приподняла поясницу, чтобы не сутулиться, и это было первое близкое знакомство с женским телом для меня. Но то, что было до этого с моей сестрой, не учитывается. Широкие плечи переходили в стройную талию и быстро расширялись до массивных бедер. Ира имела такую хорошую фигуру, будто сама природа заботилась о том, чтобы она не нуждалась в помощи мужчин. Но она все же была нежной и женственной по-своему. Ей хотелось чувствовать мужское ласковое прикосновение, а я даже не мог представить себе интимные отношения с ней.

Как же я собираюсь заняться сексом с Ирой. Скорее она возьмет меня насильно. Нагло, как и всегда, подумал я.

Я нервно проглотил, опуская руки вдоль спины. Мои ладони скользнули под мышками и зацепились за груди. Впрочем, "груди" было трудно назвать двумя большими грудками, плотно упакованными в лифчик с кружевным узором. Я сидел, наслаждаясь ощущением мягких шаров, а Ира откинула голову назад и вытянула шею. Именно тогда мы соединились в поцелуе.

Я гладил грудь, засунув руки под майку. Ира сама расстегнула лифчик. Груди освободились и закачались в моих руках. Я прильнул к ним языком, присосался к большим пористым соскам.

Все происходило медленно, возбуждение Иры проявлялось в заторможенных движениях ее рук, головы и шеи. Я тоже наугад покусывал руками и губами. Наконец, мы остались без одежды и забрались под одеяло.

К несчастью, я не испытывал возбуждения. И хотя у меня было желание заняться сексом, эрекции так и не произошло. Мой пенис болтался между ног, напоминая вялую колбаску. Внезапно, ужас неспособности охватил меня, и я решил потеребить свой член в надежде разбудить его и вернуть его к жизни.

- "Давай я сделаю", - шепнула Ира.

Она действовала так, будто не замечала моих попыток. Я решил довериться ей, и она начала ласкать мой член нежными движениями. Мы лежали под одеялом, целовались, и по всем правилам любви я должен был возбудиться. Мой пенис должен был стать твердым как сталь. Я вспоминал, что в последние дни почти не мастурбировал. Наше общение с Гарри вызвало во мне противоречия и загрязнило мою душу настолько, что я потерял интерес к сексуальным фантазиям.

"Неужели это проблема?" - думал я.

Ира нырнула под одеяло и взяла мой пенис в рот. Её горячий язык окутал меня, погрузив меня в сказочный мир. Меня охватили мурашки. Ведь Ира старалась, а я ничего не мог сделать с собой. Мой пенис не становился твердым, даже капелька крови не прибавилась с тех пор, как Ира начала делать минет.

Бесконечные пять минут безуспешных попыток закончились безрезультатно. Ира поднялась, на её лице отразилось знакомое непонимание.

- "Может быть, тебе просто не хочется?" - она была расстроена и еле удерживала слезы.

Я сам находился на грани эмоционального обрыва.

- "Хочу, просто... - я запнулся,- не знаю. Что-то не получается".

- "Понятно", - в её голосе прозвучала холодная нотка, которая болезненно ударила по моему сердцу. - "А раньше у тебя были такие проблемы?" - она лежала рядом со мной и вела допрос, словно мы находились в кабинете у врача.

— Раньше этого не было.

— А раньше у тебя были девушки?

— Была одна, — ответил я медленно. Мои слова выходили так медленно, что сразу же стало ясно, что это ложь.

Ира скептически нахмурилась.

— Понятно, — сказала она, вновь оценивая меня презрительным взглядом.

Я чувствовал себя напряженным и униженным. Казалось, все женщины обращают на меня насмешливый взгляд через эти карие глаза, которые выносят приговор.

На лице Иры отчетливо отразилось разочарование. Усталость и насмешка скрытого презрения. Она поднялась из-под одеяла, нервно собрала свою разбросанную одежду со пола и начала быстро одеваться. Продолжение уже не имело смысла.

Я молча последовал ее примеру. Всякие попытки вернуть мужскую честь показались бессмысленными. Что я могу противопоставить отсутствию эрекции?

"Я не знаю, почему у меня не стоит, не знаю!" — хотелось закричать, но я сдержался. Я был безумным, возвращаясь домой на трамвае.

"Может быть, я слишком много мастурбировал летом или слишком мало?" — размышлял я про себя.

"А может быть, Гарри сделал из меня гея и теперь я никогда больше не возбужусь от женщин?" — последняя мысль заставила всё мое тело дрожать. Озноб проник от кончиков пальцев на ногах до кончиков ушей.

Я вышел из метро, шатаясь, идя по ночному городу без определенного направления. Забыв об автобусе и опасностях ночных прогулок в парке, я шел домой через темноту и желал провалиться сквозь землю.

8

Гарри следил за моими отношениями с Ирой, хоть и делал вид, что этого не замечает. Однажды за столом я случайно упомянул о свидании. Мама оживилась, Оля предложила погладить рубашку. С тех пор они регулярно задавали мне бессмысленные вопросы, пытаясь выведать больше деталей. Гарри стоял рядом, не проявляя никакого личного интереса. В день, когда все пошло наперекосяк, я предупредил маму и сестру заранее, что вернусь поздно из-за Дня рождения Иры. На прощание Гарри шепнул:

— Пойдем, петушок. Не подведи меня, милый, — он выпрямил губы, прикидываясь целующимся.

Он начал называть меня "петушком" после того, как узнал о моих отношениях с Ирой. В таком контексте это звучало не обидно, а скорее забавно.

Вернувшись домой, я рухнул на кровать. Мама встретила меня на пороге и проводила до комнаты. Оля с Гарри, похоже, спали. Я закрылся в темноте и устроил баррикады из стульев. Если Гарри придет в середине ночи, чтобы узнать "как дела", я не смогу выдержать такого внимания и просто расплачусь от горя. Мне также не хотелось видеть маму и Олю. Я начал разгладить простыни и обнаружил под одеялом прозрачный полиэтиленовый мешок со странным содержимым.

Там лежали чулки Оли с эротическими узорами - они были помятые и мне знакомы по интимным фотографиям, которые Гарри иногда показывал мне. На фотографиях Оля стояла раком в этих чулках и черных лакированных туфлях. Я сразу узнал ромбовидный узор, узоры, черные кружевные резинки. Но это не заставило меня остолбенеть. Чулки, особенно резинки, были покрыты свежей спермой. Переливы перламутрового цвета остались на моих пальцах и наполнили нос грубым запахом.

От горя я хотел заплакать. Гарри понимал, что я не справлюсь с Ирой. Он предложил мне простое решение проблемы: будь моей девушкой, шептал он, подкладывая чулки Оли. Все очень просто: тебе не нужно возбуждаться и даже кончать. Я все сделаю сам. Вот посмотри, как я залью тебя спермой. От таких мыслей я повалился на живот и почти прижал нос к чулкам Оли. Гарри сделал из меня девушку, вот результат его извращений. Я даже не могу возбудиться.

Я повернулся на спину, снял с себя всю одежду и медленно надел Олины чулки. Холодная жидкость мгновенно окутала мою кожу. Я чувствовал себя испачканной и неспособной волноваться. Постоянные усилия трепать свой половой орган не приводили к желаемому результату. В то же время я ощущал приближающееся удовольствие, которое приводило меня к оргазму. Мои бедра взметнулись и раздвинулись в стороны.

— Я твоя возлюбленная, — шептал я, лаская область под головкой. — Ты же этого хочешь?

Средний палец правой руки начал двигаться в заднице, представляя себе, как Гарри удовлетворяет свою сестру. Но вместо нее там лежу я. Я предлагаю свое анальное отверстие под Гарри, я принимаю его сперму, и мне не нужен эрегированный член. Только клитор слабо дрожит в руке, извергая горячие струйки семени. Таким образом, Гарри трахнул не только свою сестру, но и меня. Мое задницу было готово принять его. Я уже лежал покрытый спермой, что еще нужно, чтобы почувствовать себя испачканной и готовой на все?

Неудача с Ирой вернула меня к женским прелестям, которые Гарри мне навязал. Я вновь почувствовал себя любимой и желанной. Женственность охватила меня снова.