Партизанский лес - семнадцатая часть

– В холодильнике найдете что-нибудь для перекуса, но разогревать здесь ничего не получится. И не думайте, что вы умрете без горячей еды за одну ночь...

– сказала майорша, когда наша троица поднялась за ней на второй этаж в однокомнатную квартиру. Обстановка в секретной квартире, принадлежащей начальнице оперативного отдела, оставляла желать лучшего. Грязные стены были желто-зеленого цвета и имели следы от старых обоев или того, что от них осталось. В кухне находился стол, пара стульев и маленький холодильник в углу. В единственной комнате, которая одновременно служила спальней, располагалась широкая тахта с покрытием из линявого красного покрывала – и все. Телевизоров, магнитол или других цивилизационных благ в этой скромной квартире не было замечено. Мое внимание привлекла тахта, на которой явно недавно кто-то спал – подушки были помятые, а покрывало настелено небрежно, словно поспешно.

 

Мне пришла в голову мысль о ревности. Может быть, на этой самой тахте забавлялась симпатичная черноволосая майорша, находясь на дежурстве со своим сотрудником. Я отвел взгляд от тахты и сразу же получил легкий шлепок по лбу от Ольги Владимировны.

– – Бросьте эти глупые мысли, молодой человек. Прогоните их прочь, Константин. Я сплю ночами дома в своей спальне...

– засмеялась майорша, и у меня сразу же отпало напряжение. В самом деле, у меня нет никакого права ревновать ее по любому поводу. Ревность – одно из худших качеств человека, конечно, нужно ревновать, но в разумных пределах.

– – Раньше здесь жила семья пьющих людей, но потом они потеряли квартиру из-за задолженностей по коммунальным платежам, и наш отдел внутренних дел выкупил ее у банка для оперативных нужд. Иногда здесь временно прячутся свидетели по громким делам до суда. Наши полицейские дежурят, когда ловят наркоторговцев, а их много в этом районе. А теперь вы проведете в ней ночь перед "делом".

– Ольга Владимировна, осмотрела квартиру, зашла в ванную комнату и вскоре вернулась оттуда с чемоданом в руках.

– – Давайте прямо сейчас переодевайтесь. В этой одежде вы завтра пойдете на дело, а вашу одежду я заберу к себе домой, положу ее в гараже. Потом вы будете одеваться...

– майорша достала из чемодана три одинаковых камуфляжных костюма, черные маски с отверстиями для глаз и три пары перчаток. Первыми пошли переодеваться в ванную "молодые", моя мать и Пашка, им друг друга нечего было стесняться. А потом я быстро переоделся в камуфляж и вынес свою старую одежду в зал, отдав ее в руки нашей атаманше.

– – Теперь все в порядке, парень, извини, но я не рассчитывала на тебя по размеру. Взяла один костюм на всех троих, но для "дела" подойдет, а завтра его все равно можно выбросить...

– сказала Ольга Владимировна, глядя на Пашку. Если на мне и моей матери камуфляжные костюмы сидели нормально, то на моем армейском друге они просто обвисали. Потому что он был ниже меня и Нади.

– – Зачем тебе это беспокойство? Лучше расскажи подробнее, что нам нужно делать завтра?

– спросила Надя у майорши и закурила сигарету. Моей матери было все равно, как одежда сидит на ее гражданском муже. У бывшей учительницы голова была забита предстоящим нападением на почту и деньгами.

– – Все просто, мы просидим тихо здесь до утра, а в полдевятого выйдем из квартиры. Затем мы угоним машину прямо здесь, во дворе, и отправимся непосредственно к почте. Деньги должны быть доставлены к девяти утра. Подождем, пока инкассаторы отдадут деньги, а затем, после их отъезда, мы ворвемся в здание и заберем мешки с наличными...

– Ольга Владимировна закурила сигарету и глубоко втянула ее ароматный табак, продолжая разговор.

– Во дворе есть парковка с автомобилями. Среди них найдите серую "девятку" с московскими номерами. Это машина наших соседей по этажу, но они находятся на работе в Москве и вернутся только после окончания своей рабочей смены. Так что за это авто не возьмутся сразу. Павел может открыть автомобиль?

– Майорша при этом посмотрела на Павла, и он ответил утвердительно.

– – Конечно, тетя Оля, это не проблема. Я вскрывал машины пачками в армии с ребятами, и я могу открыть любую машину...

– сказал Павел, и майорша недовольно фыркнула.

– – Рядом с дверью в прихожей есть канистра с бензином на случай пожара. Возьмите ее сразу с собой. Если бензин закончится, долейте его из канистры и затем подожгите машину, чтобы не оставлять следов. Я буду ждать вас в лесопарковой зоне, которая находится за зданием почты. Вы поедете прямо по дороге до оврага, оставите машину в лесу и подожжете ее. Затем перелезете через овраг, и я буду ждать вас на служебном микроавтобусе со стороны. Погрузите мешки с деньгами в мою машину, и мы отправимся ко мне домой. Завтра утром я отправлю своего возлюбленного в столицу на три дня, и у нас не будет никаких помех.

– Майорша внимательно наблюдала за нами, пытаясь понять, дошли ли ее слова до нашей группы. Затем она посмотрела на свои часы, которые были на ее руке, и готовилась идти домой.

– Я всегда буду на связи с тобой, держи, Надя, вставь эту сим-карту в свой телефон. Она не зарегистрирована и такая же, как у меня. По ним будет сложно отследить нас...

– Майорша достала "левую" сим-карту из бокового кармана и передала ее моей матери. Такие сим-карты можно свободно приобрести в Москве на площади "Трех Вокзалов" или у выхода из метро. Действительно сложно отследить разговоры по таким сим-картам, для этого требуется специальное оборудование и проведение экспертизы записей разговоров. Именно поэтому преступники всех типов предпочитают использовать подобные "левые" сим-карты. Наша отважная атаманша не была исключением.

– Ладно, я пошла, а то мой муж подумает, что я где-то гуляю со своим кавалером?

– сказала Ольга Владимировна и игриво посмотрела на меня – парня, которого она привела к себе домой и затеяла роман.

– И помни, Костя, мои слова! Я буду только твоей, когда ты принесешь мне мешки с миллионами у своих ног!

– засмеялась майорша и вышла из квартиры, закрыв дверь на замок. Мы стояли несколько секунд и смотрели на закрытую дверь, а потом Надя выругалась в след за атаманшей.

– Проклятая голландская ведьма, собирающая миллионы у своих ног. Такая подстилка полицейских. Она промывает тебе мозги, парень. Я буду только твоей. А кому она нужна, эта старуха?

– Надя начала ругаться со своей подругой из института по-разному. А меня ее слова разозлили, ведь моя матерь сама ухаживает за молодым парнем и собирается выйти за него замуж.

– Мама, не стыдно такое говорить? Сначала посмотри на себя. Пашка – мой ровесник, а сколько тебе лет?

– сказал я Наде, и она тут же замолчала, осознавая правильность моих слов. Она недовольно бормотала что-то под нос и отправилась к холодильнику в поисках ужина, о котором рассказывала Ольга. Внутри лежал только один большой батон колбасы "докторская" и три бутылки минеральной воды. Больше ничего не было, даже хлеба, чтобы есть эту колбасу.

– Что же делать? – промурлыкала Надя, с полным ртом обращаясь к своей подруге-полицейскому. Они с Пашкой начали есть "докторскую" колбасу без хлеба, запивая еду минералкой. А мне кусок застрял в горле перед предстоящим опасным налетом на почту.

Ночь прошла как-то так: мы спали по очереди. Сначала молодые улеглись на тахту в зале, а я бодрствовал на кухне, а потом лег и немного задремал до шести утра. В шесть уже все были на ногах, так как разбудил нас звонок от Ольги Владимировны. Она, вероятно, тоже не спала и по телефону дала последние указания. Ровно в полдевятого мы вышли из квартиры и направились во двор многоэтажки. Я нес канистру с бензином, а Надя понесла спортивную сумку с оружием, которую эта правнучка конокрада бросила через плечо и спокойно шла по улице, словно у нее в сумке лежали продукты, а не "шмайсер" и два пистолета со запасными обоймами.

Никто из нас не испытывал страха; наоборот, глаза моей матери горели от возбуждения, когда майорша рассказала ей про миллионы на почте. Надя жаждала заполучить эти деньги. И вот через час они могут быть у нее в руках, если план Ольги Владимировны по обчистке работников почтового отделения пройдет так, как она задумала. Был рабочий день, и во дворе было немного людей. Далеко от нашего подъезда девушка выгуливала собаку, а неподалеку несколько алкашей "размышляли" на утреннем похмелье. Обычная сцена для провинциального города на начало дня. Поэтому никто не обратил внимания на женщину и двух молодых парней, идущих к парковке во дворе.

"Девятку" с номерами Москвы мы обнаружили быстро. Она стояла на краю парковки, отделенная от остальных машин. Владельцы новых иномарок и "Лад" предпочитали держаться подальше от этой "старушки", которая была символом российской автомобильной промышленности 90-х годов. У нас повезло, ведь Орел - не Москва, где машины стоят плотно набитыми во дворах. У соседей по лестничной площадке была достаточно убогая машина серого цвета с ржавчиной на кузове. Напротив, на фоне новых иномарок и свежих отечественных автомобилей она выглядела как чужеродный объект. Нам не нужен был вызывающий автомобиль, который привлекал бы внимание. Такой скромный серый "девятка", которых есть тысячи по всей России, подходил идеально. Тем более что у него были тонированные стекла.

Мы подошли к машине и прикрыли Пашку Надей, пока он вскрывал замок двери в "Ладе". Ему потребовалось не больше десяти секунд, так как у моего приятеля из армии уже был опыт вскрытия подобных автомобилей в Кинешме до призыва. К тому же, каждое ограбление дома в Орле повышало его мастерство, и Пашка превратился из мелкого воришки в настоящего профессионала. Если бы он еще поработал со сейфами, то стал бы отличным грабителем.

"Костя, заправь бак на всякий случай, чтобы нам не пришлось останавливаться по дороге", - сказал я.

– приказала Надя, когда ее недобросовестный супруг вскрыл автомобиль наших соседей. Моя мать и Пашка моментально заняли места в салоне, где мой друг быстро отключил звуковую сигнализацию, которая раздалась в тишине утра. Я заправил бак "девятки" бензином и огляделся по сторонам - нас никто не замечал. Девушка, гуляющая со своей собакой, была увлечена разговором по телефону и отпустила своего питомца без поводка. А группа пьяниц даже не обратила на нас внимания; они, вероятно, ждали своего товарища, который должен был принести им бутылку, и курили, пристально глядя на двери одного из подъездов высотки. В настоящее время во многих многоэтажных домах любого города можно купить самогон или самодельный спирт. Он стоит значительно дешевле водки в магазинах, которая часто также является самодельной даже в больших супермаркетах.

– – Ну давай, дорогой, постарайся... .

– просила моя мать своего гражданского супруга, который копался в проводах автомобильной электропроводки. Извлекая пучок разноцветных проводов из-под рулевой колонки автомобиля и ища нужные провода для их соединения и передачи разряда от аккумулятора на стартер. Такое возможно только в старых отечественных автомобилях, но не в новых машинах - там установлен блокировщик стартера, и нужно иметь глубокие знания об автомобиле, чтобы завести его таким способом.

– – Ой, ну что же ты? Еще разочек, дорогой...

– Надя просила Пашку, который нашел нужные провода, обнажил их концы ножом и соединил без скрутки. Искры посыпались, а из салона разнесся запах горелой изоляции, но двигатель "девятки" всего лишь фыркнул и не завелся. Машина долго стояла на морозе и остыла - ее можно было завести только с помощью толкателя, присоединив ее к другому автомобилю или толкая сзади с несколькими людьми; пятеро было достаточно, чтобы оттолкнуть "девятку" с места. А улица имела приличный склон, ведущий к реке Оке, и машина самостоятельно покатилась бы. Водителю за рулем оставалось только включить передачу, и автомобиль заведется, но зажигание должно быть включено.

– – Мама, у тебя есть деньги? Давай, не стесняйся, отдай тысячу...

– Спросил я у матери и она извлекла из кармана своей камуфляжной куртки бумажник, без особых вопросов передала мне тысячную купюру. Часто приходилось обращаться за деньгами к матери, так как Надя контролировала финансы в нашей группе. После каждого успешного ограбления загородных домов и дач в окрестностях Орла, которые мы совершали по информации полицейской инсайдера. Надя нарушала воровской закон, вычитывая небольшую сумму из украденных денег для своих личных расходов. Ольга Владимировна не проверяла нас после "дела", и Наде все шло легко. Мать всегда носила с собой деньги, не доверяя их никому, поэтому сейчас у Нади в нагрудном кармане камуфляжной куртки оказался бумажник с нужными нам деньгами.

 

– – Ребятки! Помогите мне толкнуть машину. Моя жена только что родила сына, спешу к ней. Я заплачу тысячу за вашу помощь...

– Воскликнул я, все еще находясь возле подъезда, к алкашам. Третий товарищ присоединился к ним, но по его гневному выражению лица можно было понять, что ему не удалось получить желаемое в квартире, где он хотел получить опохмелку для себя и своих друзей. Возможно, он хотел взять в долг до зарплаты, но получил отказ. Мой покойный отец делал такие вещи - брал долги у местных самогонщиков и потом отдавал им половину своей зарплаты, из-за чего мать устраивала ему скандал дома.

– – Тысяча??? Ты серьезно?

– Прохрипел ко мне на лицо с запахом перегара высокий седовласый мужчина в засаленном военном пальто и старой рваной футболке. Над футболкой было одето пальто. Этот мужчина был лидером этой троицы алкашей, возможно, бывший десантник, они любят носить футболки и не снимают их ни днем, ни ночью.

– Не шутишь? Вот тысяча не жалко, жена утром родила. Хочу своего сына увидеть, а машина не заводится...

– Я вытащил тысячную банкноту из кармана и заметил, как глаза у седого алкаша засветились в предвкушении скорого опохмела.

– Парни, подойдите сюда, нужно толкнуть машину после опохмела...

 

– крикнул своим друзьям, их седой главарь и они услышав заветное слово "опохмел", быстро прибежали к "девятке" и опираться на заднюю часть автомобиля руками, готовясь начать толкать. Пашка все еще занимался проводами, соединяющими стартер и замок зажигания, но наконец-то Надя вылезла из машины и сообщила, что можно приступать к толчку. Моя мать также встала позади нас, мы всеми силами подтолкнули бока и заднюю часть ВАЗ-овской "девятки", нажав на нее, и машина начала двигаться вниз по улице, набирая скорость. Затем Пашка сидевший за рулем нажал на тормоз и сразу же раздался громкий хлопок, словно выстрел из выхлопной трубы угнанной нами машины, вспыхнул клуб черного дыма, и "девятка" загремела мощным ревом двигателя. Пашка дал газу на больших оборотах, чтобы прогреть двигатель, остановившись затем и ждав нас.

– Держите, ребята, как и обещал. Вечером еще свинью испеку для своего сына...

– Я передал седому алкашу тысячную купюру, и его глаза, а также глаза его друзей, заблистали от радости. Неудивительно - они всего лишь помогли подтолкнуть машину и получили за это целую тысячу. Хотя обычно платят лишь бутылкой самогонки в лучшем случае за подобную услугу.

– Меня зовут Андрей, братаны. Я всегда тут с друзьями возле третьего подъезда. Вечером будем ждать вас, удачи, братан...

– сказал мне впервые главарь алкашей, когда мы с матерью садились в автомобиль, я просто помахал ему рукой в ответ, а Надя резко нажала на педаль газа, и наша "девятка" рванула с места, издавая звук скрипящих тормозов. Пашка уступил место за рулем своей жене, теперь это было ее призвание – водить машину. Надя отлично управлялась несмотря на то, что она потомственная цыганка – ловкач и часто превышала скорость. Мама так и не попала в аварию ни разу, что было очень ценно. По дороге к нам позвонила майорша и сообщила, что инкассаторская машина стоит возле банка и загружается деньгами. Надя ответила ей, что мы уже движемся к цели и успешно угнали машину.

Проехав всего двести метров до здания почты, мама остановила автомобиль и не выключая двигателя мы стали наблюдать за улицей. В этот утренний и морозный час народу было немного, и никто не подходил к почте – было еще слишком рано, что нас, в общем-то, радовало. Чем меньше людей будет в здании во время нашей операции, тем лучше. И вот, наконец-то, раздался долгожданный звонок от Ольги Владимировны – майорши. Она сообщила нам, что инкассаторская машина отъехала от банка и через двадцать минут будет у нас. Мы достали оружие из сумки и приступили к ожиданию.

– – Мама, помни только пугать людей, стрелять в воздух а не по ним... – я с опаской посмотрел на свою решительную матерь, которая держала в руках немецкий автомат. Глаза Нади горели страстью перед "делом", и по ее лицу было видно, что она не остановится ни перед чем в своем желании завладеть миллионами денег, которые скоро привезут инкассаторы на почту. Сам я не планировал стрелять из своего "вальтера" ни в кого, и Пашка, которому досталась "беретта", был со мной солидарен. Мы до этого были обычными ворами, ограблявшими пустующие дома и дачи. Но теперь нас можно было назвать бандитами, ведь вооруженное нападение группой лиц с оружием считается бандитизмом. И статья в уголовном кодексе за подобные преступления намного строже, чем за кражу.

– Нет необходимости вести огонь по кому-либо, однако, если что-то пойдет не так, я не собираюсь легко сдаваться. Я не хочу, чтобы мы все окончили в тюрьме, парни...

– ужаснуло нас меня и Пашку. Я задумчиво подумал, что Надя может нас подставить. Если она начнет стрелять в полицейских при непредвиденном развитии событий и убьет кого-то из них, то мы безусловно столкнемся с тюрьмой за нападение, незаконное владение оружием и убийство полицейских. Я не хотел жить таким образом и даже умереть таким образом. В крайнем случае, лучше отсидеть время в тюрьме и выйти оттуда еще молодыми на свободу, чем гнисть в земле. Никто из мертвых не вернулся обратно – это безвозвратный путь.

 

– Они едут, похоже! Готовимся парни! Паша, ты останешься в машине, а мы с Костей пойдем...

– приказала Надя своему мужу, который был моим другом из армии и хорошо разбирался во вскрытии домов и коттеджей. Но, когда дело доходило до решительных действий, он становился трусливым. Моя мать знала это и выбрала меня в качестве напарника. Хотя я бы предпочел поменяться с Пашей местами, мне не очень хотелось грабить людей вместе с этой безумной правнучкой цыгана – наследницей вора, которая держит автомат со включенным магазином.

– Хорошо, Надя, как скажешь. И мы не можем оставлять машину – она может заглохнуть, и мы уже не сможем ее завести...

– облегченно выдохнул Паша, которому досталась безопасная роль стоять на заднем плане и следить за работоспособностью двигателя.

– А если она заглохнет, то я лишу тебя "наследства", отрежу что-то у тебя между ног...

– засмеялась Надя, глядя на своего мужа с холодными глазами. И я подумал, что эта женщина точно убьет моего друга, если его вина приведет к тому, что машина заглохнет в нужный момент, когда мы вынесем деньги на улицу.

– Да, все понятно, не переживай...

– звонила Ольга Владимировна маме по телефону, майорша сообщила ей, что объект уже приближается к нам, и мать ответила, что мы уже его ждем. Похоже, наша атаманша в полицейской форме следила за инкассаторской машиной и передавала нам ее координаты по телефону.

– – Вот она!

– воскликнула Надя, увидев желтую машину с характерной зеленой полосой на боку - это знак инкассации. Машина проехала мимо нас и остановилась у почты. Это был не бронированный иностранный грузовик для перевозки денег в Москве, а отечественный "буханка" УАЗ с бронированными стеклами и салоном. Для провинциального Орла руководство Германа Греффа видимо сочло нецелесообразным закупать дорогостоящие заграничные броневики и предоставило местному отделению инкассации отечественные специальные автомобили.

"Уаз" остановился у здания почты, и из него вышли трое молодых инкассаторов. Они шутили друг с другом, курили во время движения и не держали оружия в руках - нарушение всех инструкций. Согласно правилам, один инкассатор должен был прикрывать своих товарищей в случае нападения преступников. Они вытащили из машины шесть зеленых сумок инкассаторского багажа и понесли их в открытые двери почты, нарушая все инструкции - ведь если преступники нападут, у них будут заняты руки, которыми они держат мешки с деньгами, и инкассаторы не смогут противостоять грабителям.

– – Теперь наша очередь, ребята, поехали...

– сказала Надя после того, как инкассаторы провели около пяти минут внутри здания почты. Они вышли на улицу, сели в машину и желтый фургон отправился в сторону центра города, где находился банк. Моя мама натянула на голову черную маску с прорезями для глаз, полностью скрывающую ее волосы, и держа автомат на коленях одной рукой, быстро помчалась к почте. "Девятка" загудела мотором и, визжа тормозами, стремительно двинулась по улице, точно как в фильмах о банковских ограблениях. Только теперь все происходило не на экране кинотеатра, а в реальной жизни. Мы с Пашкой только успели надеть маски, как Надя резко затормозила перед самыми дверями почтового отделения. Машина сильно занесло на снежной дороге от резкого торможения, но она не перевернулась - за рулем была опытная водительница-правнучка конокрада. Она ловко повернула руль в сторону заноса и "девятка" остановилась неподвижно, задев бампером бордюр, разделяющий дорогу и тротуар.

– – Мальчик, следуй за мной... – пробормотала Надя, с трудом перекидывая затвор "шмайсера" и выскакивая из автомобиля. Она не крикнула или сказала, а именно пробормотала, от волнения голос у моей матери стал хриплым, а ее безумный взгляд, направленный на меня, был полон решимости.

– – Куда вы направляетесь, граждане? Почта закрыта на технический перерыв... – встретила нас женщина в полутемных дверях почты России. В ее руках была соответствующая надпись, которую она только что собиралась повесить с обратной стороны дверей. Она остановилась и замерла при виде автомата, направленного на нее, и двух грабителей в пятнистых костюмах и черных масках.

– – Деньги отдавайте или я застрелю вас прямо сейчас... – завопила Надя и толкнула женщину внутрь почтового отделения. Я последовал за мамой, держа "вальтер" в руке, снятый с предохранителя.

– – Бросьте автомат на пол, ублюдок... – раздался мужской голос сбоку от дверей. Из уголка глаза я увидел плотного пожилого мужчину с пистолетом в руке, направленным прямо на висок моей матери. Как говорила нам Ольга Владимировна, работница почтового отделения, в здании было трое человек: одна шла закрывать двери и наткнулась на нас в проходе, а две другие были заняты своей обычной работой – составлением описи багажных ящиков с деньгами, доставленных инкассаторами. Вооруженный охранник не входил в планы нашей группы, так как по словам Ольги Владимировны, охрана на почте была сокращена по распоряжению из УВД, а охранники из их отделения должны были задержаться по ее замыслу на 10-15 минут в пути. Этого времени нам хватит, чтобы забрать деньги и уйти в лес. А охранник с пистолетом стал неожиданным препятствием, и мое сердце сжалось, видя, как он наводит оружие – большой черный пистолет, похожий на тульский "тт" – прямо на голову моей матери.

– – Отбрось оружие, проклятый...

– завизжал не своим голосом мужчина, который был сам напуган происходящим, не хуже женщин стоящих и смотрящих на нас с открытыми от удивления и ужаса ртами. Все происходило в течение нескольких мгновений, я даже не успел поднять руку с "вальтером", чтобы остановить охранника, который прицелился из пистолета в голову моей матери. Как звонко щелкнул спусковой крючок пистолета, мужчина нажал на курок, пытаясь выстрелить, но старый "тт" дал осечку. В тишине небольшой комнаты было четко слышно, как сработал механизм пистолета, щелкнувший без выстрела.

– – На.. на.. ааа...

 

– Надя без размахивания резко ударила мужчину с пистолетом рукояткой автомата прямо в лоб, и он рухнул на пол словно подкошенный, от удара правнучки конокрада. И тут же в комнате раздалась очередь из автомата. "Ахиллесова пята" немецкого автомата – это удар задней частью о твердый предмет, в нашем случае лоб пожилого мужчины. Тогда "шмайссер" самопроизвольно стреляет, если он снят с предохранителя. А мама его сняла еще в машине. Пули пролетели возле моего лица и ударили в потолок, обсыпав всех штукатуркой; одна из них обожгла мне щеку, задев по касательной, и из щеки хлынула кровь, заливая мне грудь. Но я не ощущал боли, так же как и страха. Напротив, меня охватило какое-то дикое возбуждение, так же как и мою матерь, которая была на грани смерти и теперь была полностью "шокирована".

– – Ложитесь на пол, руки за голову...

– закричала Надя перепуганным до смерти женщинам, хотя это было уже излишне. Увидев то, что произошло с их охранником и выстрелами из автомата, они тут же легли на пол, бросив мешки с деньгами. Жизнь стоила дороже любых денег, тем более что это были не их деньги, а государственные.

– – Связывай их...

– Надя передала мне скотч, одновременно держа в руке автомат. Моя мать охраняла вход в здание на случай появления еще одного "форс-мажора" в виде напарника, а на полу лежал охранник, которого я прострелил. Кровь текла из моей пробитой щеки, попадая на волосы и руки женщин, которых я быстро связывал скотчем – руки и ноги. Охранника можно было не связывать, так как он лежал без сознания после удара автоматом по лбу, от чего у него образовалась большая шишка. Но я все же решил его связать для предосторожности, обмотав его руки и ноги скотчем. Этот мужчина чуть не убил мою мать и я проверил его пульс на шее – он был жив, пульс хорошо прощупывался, просто он потерял сознание.

– – Мы уходим, а вы будете лежать полчаса и не двигаться. Кто начнет дергаться раньше времени – будет застрелен...

 

– Надя пнула ногой самую молодую из работниц почтового отделения, девушку с длинными каштановыми волосами, которая повернула лицо со страхом, но после пинка ботинком в бок она замычала от боли и отвернулась.

– – Возьми мешки и иди на выход...

– скомандовала мне моя мать, указывая глазами на баулы с деньгами. Надя повесила автомат на шею и взяла два мешка, которые лежали рядом с открытым сейфом. Наш неожиданный нападение помешал женщинам запереть мешки на замок. Я взял остальные четыре баула – по два в каждую руку. Благо у них были лямки, за которые было удобно держать. И пошел за своей неустрашимой матерью к выходу.

– – Павел, поехали в лес...

– крикнула Надя своему испуганному мужу, сидящему за рулем "девятки". Паша, увидев мое израненное лицо, испугался до смерти. Только крик и хороший подзатыльник от моей матери вернули его в чувство. Он резко тронул машину с места и помчался в сторону лесного парка, который темнел неподалеку. Мы бросили мешки с деньгами на заднее сидение "девятки", а мама легла на них, а я поверх нее. Нам не оставалось времени на усаживание по местам - каждая секунда была дорогой. Совсем скоро полицейская патрульная машина должна была подъехать к зданию почты, где работала наша начальница, и это принесло бы нам большие неприятности.

 

– – Выдержи еще немного...

– успокаивала меня мама, прижимая к щеке свою ладонь. Я лежал на ней, и кровь со щеки стекала на лицо Нади.

– – Дальше нет дороги, впереди овраг...

– Паша нажал на тормоз и "девятка" на скорости протаранила сугроб снега, столкнулась бампером со стволом березы и остановилась. Я мысленно выругал друга за то, что он не умеет водить машину, но в данный момент это было не главное. Главное, что мы все живы, и половина плана майорши удалась, хотя бы с небольшими проблемами в виде охранника с пистолетом и моего ранения. Но деньги у нас были, и оставалось только одно - доставить инкассаторские мешки к Ольге Владимировне, которая ждала нас по ту сторону оврага в своей машине.

 

– – Ничего не получается. Костя, подожги машину, и пойдем через овраг. Если ее там нет, я не знаю, что делать.. ?

– раздраженно сказала мама, держа в руке телефон. Она пыталась дозвониться до Ольги Владимировны, но ее мобильник был безучастен. Я подошел к машине, которая дымилась с разбитым радиатором и распахнутыми дверьми, прижавшись бампером к березе. Я снял окровавленную маску с головы - она уже не была нужна, промочил ее остатками бензина из канистры, которая лежала в багажнике, и засунул маску в горловину бензобака "девятки", а затем поджег ее от зажигалки.

– – Пойдем, ребята, за мной...

– приказала нам Надя, вешая "шмайссер" на шею. Моя мать смело взяла на себя два тяжелых баула с деньгами и пошла вперед. Она сняла маску с головы, и ее красивые блондинистые волосы расплылись по плечам. Ее лицо было покрыто моей кровью, автомат был у нее на шее, а форма была пятнистой от грязи, но это делало мою мать красивой и бесстрашной. Киношная "Солдат Джейн" не могла даже приблизиться к ней по степени боевого духа. Надя была великолепна - настоящая русская женщина-воительница, которой можно было доверять. Мы следовали за ней со Славиком, неся по два баула с деньгами. Я одной рукой прижимал рану на щеке, которая сильно кровоточила.

– – Хоть бы эта злодейка оказалась здесь?

– заметила Надя именно в тот момент, когда за нами раздался оглушительный взрыв. Кусок железа пролетел над нашими головами и ударился о ствол березы, обсыпав нас снегом. Бензобак "девятки" взорвался, и его часть пролетела всего в паре метров от нас.

– – В рубашке мы родились...

– засмеялась Надя, поправляя автомат на шее и с безразличным лицом продолжила движение, неся баулы с деньгами на своих женских плечах. Я был поражен хладнокровию и безстрашию моей матери. Мы только что избежали смерти, когда огромный кусок железа пролетел всего в паре метров над нами, а Надя не проявила никакого страха. Она даже смеется. Если бы этот осколок бензобака упал чуть ниже, он точно срезал бы головы всем троим. Нас спасло то, что мы уже начали спускаться в овраг, когда машина взорвалась... .