Гостья. Часть 2

Рада натягивала на себя трусики, а я лихорадочно сгребал с кровати влажные простыни, чтобы поскорей засунуть их в стиральную машину. По моему возвращению в комнату, Рада уже была полностью одета.

— Застилай кровать и ложись! — скомандовала она.

— Да, сейчас... а зачем? — в панике не вспомнив где лежит чистое постельное белье, я стал открывать все шкафчики подряд.

— Я сама с ней поговорю. А ты делай вид, что давно спишь!

Во входной двери защелкал ключ. Быстро раскинув по кровати свежую простыню, я плюхнулся на нее сверху и, накрывшись пододеяльником, уткнулся лицом в подушку.

Щелкнула закрываемая дверь, и наступила тишина — Настя всегда ходила по дому бесшумно.

— Ой, — послышался ее удивленный голос, — Это Вы?

— Тише, — прошептала Рада, — Алёша спит. Настя, ты не обижайся на меня, пожалуйста. Знаю, что испортила вам вечер, но мне правда некуда идти в этом городе.

— Да ну что Вы! — Настя тоже перешла на шепот, — Это вы меня простите. Что на меня нашло, сама не понимаю. Он сильно расстроился?

— Расстроился... Настенька, пойдем на кухню, чай попьем и поболтаем...

— Ну, хорошо...

Когда женщины ушли, я, наконец-то, смог повернуть голову в сторону, чтобы вдохнуть воздуха. В комнате еще витал запах курева. На улице было уже светло, и розовые лучи восходящего солнца красиво оттеняли белый потолок. Дикая усталость навалилась на веки после бессонной насыщенной ночи, и я заснул как младенец.

Проснулся ближе к двум часам дня. Рядом, свернувшись калачиком, сопела Настя, а Рада разместилась на диване. Она спала в одном нижнем белье, широко раскинув ноги. Сдернутый во сне плед, лежал рядом на полу. Я залюбовался женщиной. Довольно стройная для своих лет — небольшой мягкий животик совсем немного обозначался, сдавленный резинкой трусиков; крепкие, подтянутые бедра, без намека на жировые отложения; большая, но такая воздушная и легкая грудь с большими ореолами сосков, которая сейчас лишь слегка выглядывала из-под кружевного бюстгальтера. Мне так понравилось вчера сжимать ее в руках. Эти воспоминания тут же вызвали устойчивую эрекцию и я, пересилив себя, перестал разглядывать женское тело. Полуденный зной уже захватывал в свои объятия город, и из открытого окна веяло жаром. Где-то на кухне противно завыл зумер телефона, находящегося на тихом режиме. Я аккуратно убрал с груди Настину руку, сладко потянулся, и пошел отвечать на звонок. Звонил отец. Как самый ответственный человек он негодовал на общую халатность. Сегодня мы договаривались устроить шашлыки на природе. Планировалось выехать часам к двум. Однако, как пояснил отец, невеста с женихом рассорились еще вчера и ехать никуда не хотят, известив уже о намерении развестись, большинство гостей в расстроенных чувствах разъехалось по домам, дядю Леню удалось найти ближе к утру в невменяемом состоянии и отвезти на дачу.

— До тебя тоже не дозвониться! — злился папа, — Что вы все как дети? Я всю ночь не спал!

— Ну, тебе, что больше всех надо? — попытался я успокоить его, — если главным виновникам торжества все равно, то и не мучай всех своей суетой. Пусть делают что хотят. Ты бы лучше спать лег. Отдохни немного.

— Ну, вы, даете! А ты-то поедешь к ним?

— Что-то не хочется...

— Ну и хрен с вами тогда! Я пошел спать и сегодня мне не звоните!

В трубке раздались короткие гудки. Если быть честным, то я даже обрадовался такому развитию событий. Меньше всего хотелось в такую жару ехать на базу отдыха.

Я включил чайник, налил в стакан крепкой чайной заварки и уселся на стул. Когда ароматный чай уже приятно обжигал губы, в кухню, потирая глаза, вошла заспанная Настя.

— Лешик, ты сильно сердишься? — спросила она меня, делая невинное личико.

— Уже нет, — улыбнулся я, — но в следующий раз старайся контролировать себя.

— Да я сама не понимаю, что это было. Перебор с вином, наверное, получился, — она села на стул напротив и потянулась за чистой чайной чашкой, — выскочила злая, погуляла по ночному городу, и вдруг поняла, что сделала какую-то глупость. А когда вернулась, ты уже спал.

— Угу, — промычал я, отхлебывая чай.

— Потом еще Радка вправила мне мозги и я окончательно раскаялась.

— «Радка»? — мои брови удивленно поползли вверх, — с каких пор такая фамильярность?

Настя захихикала:

— Да мы вчера... верней, уже сегодня с ней поболтали тут. Она такая замечательная и душевная женщина оказалась. Мы даже почти подругами стали.

— Вот как? И о чем вы говорили?

— Да так, — Настя махнула рукой и немного покраснела, — обо всем понемножку. Так чем мы сегодня заниматься будем?

Я помолчал, наблюдая за поведением девушки. Нет, кажется, она ведет себя естественно. Да и не могла Рада ей рассказать про вчерашнее.

— Шашлыки сегодня отменяются, — сказал я наконец, — Сергей с Машей поссорились. Даже развестись хотят.

— Что-о-о? — Настя округлила глаза, — Как так? С чего ты взял?

— Отец звонил.

— Что случилось? — Она отставила чашку и стала оглядываться в поисках телефона, — Надо ей позвонить.

— Да не лезь ты к людям. Это эмоции. Страсти улягутся, и все будет нормально. Но, сегодня лучше к ней не приставай. А то еще хуже сделаешь. Захочет — сама позвонит.

— Ну да. Верно, — растерянно опустила руки Настя, — что тогда будем делать?

— Да ничего. Давай дома посидим. Отдохнем.

— Ребята, я завтра уезжаю. Может, придумаем что-нибудь поинтереснее домашних посиделок? — в дверях кухни, с широкой улыбкой на лице, стояла, тихо подкравшаяся, Рада.

— Ой, привет! — расцвела в ответной улыбке Настя, — Чай будешь?

— Не откажусь. Да и перекусить тоже можно...

Тут пришла запоздалая мысль, что продуктов дома-то и нет.

— Может, в кафе сходим? — попытался я выкрутиться из ситуации.

— А поехали лучше на дачу! — радостно вскочила Настя, — На свежем воздухе пообедаем, да и баню можно истопить!

— О! — тут же осенило и меня, — Так ведь у отца мясо маринованное есть! Как раз и шашлык пожарим!

— Идея мне нравится, — ласково глядя на меня, ответила Рада, — только давайте делать все быстрее. Очень хочется есть.

Нам собраться — только подпоясаться. Отцу я звонить не стал, открыл дверь своим ключом, тихо, чтобы не разбудить, прошел на кухню, достал из холодильника одну из больших кастрюль с маринованной свининой, и так же тихо вышел, под мерный храп, доносящийся из спальни.

По пути на дачу мы заскочили в магазин за кое-какими продуктами и вином. Рада еще взяла себе пакет с орешками, чтобы немного заморить голод.

А на даче нас ждал сюрприз в виде растрепанного, опухшего, и красного как рак дяди Лёни. Он угрюмо сидел на крыльце небольшого мансардного домика и пил воду из кружки. Завидев нас, родственник заметно оживился. Он вскочил навстречу, торопливо заправляя измятую рубашку в брюки, при этом даже не догадался оттереть смачный отпечаток губной помады со своего подбородка.

— О, друзья! Рада! — обрадованно вскрикнул он, — Вы за мной?

— Мы к тебе, — скрестив руки на груди, сказала Рада, скептически осматривая супруга.

Когда я опустил тяжелый пакет на землю, в котором звякнули бутылки с вином, дядя Лёня окончательно пришел в себя:

— Леха! — бросился он ко мне, хватая из рук пакеты, — Давай помогу! Ты — мой спаситель!

Настя с опаской посматривала на Раду, но та совсем не выглядела расстроенной:

— Лёня ты посмотри на себя, — весело упрекала она мужа, подталкивая его в спину, — ты выглядишь как мартовский кот после бурной ночи.

— Прости, Радочка, — как ни в чем не бывало, отвечал дядя, — Загулял я вчера. Бывает!

— Надеюсь, на этом гулянья закончатся? У нас завтра самолет, а в таком виде тебя даже в аэропорт не пустят.

— Всё... всё... — отчаянно вертел головой дядя Лёня, — Больше ни-ни.

Дача быстро оживала. Настя вынесла на крыльцо старый проигрыватель и вместе с ароматным дымком от мангала над садом поплыли звуки давно позабытого шлягера: «Вижу тень наискосок, рыжий берег с полоской ила, я готов целовать песок, по которому ты ходила... »

Дядя Лёня как кот возле сметаны, постоянно крутился у заветных пакетов с бутылками. Не в силах смотреть на его мучения, я посоветовал, насаживая кусок мяса на шампур:

— Дядь Лёнь, там только сухое красное. Тебе это, что мертвому припарка. У отца в погребе есть вишневая наливка и сливовица домашняя. Может там бы счастья попытал?

Глаза у родственника загорелись азартом.

— Ё-моё, Леха! Чего молчал-то? — он вприпрыжку побежал к дому.

— Осторожней там с лестницей! — предостерег его я.

— Лё-о-о-ш, — выглянула из окна Настя, — а баню то будешь топить?

— Да это стыдоба, а не баня, — отмахнулся я — давай лучше на речку сходим.

— А я настаиваю на бане! — услышал я голос Рады из комнаты, — Быть в России и не сходить в баню? Так не пойдет!

Я вздохнул, положил последний набитый мясом и луковыми кольцами шампур на мангал, и, оставив шашлык подрумяниваться, заглянул в небольшой сарайчик, переделанный отцом под скромную баньку. Закопчённый низкий потолок, потемневшая от времени сосновая вагонка стен, грязная парилка, где с трудом разместятся два упитанных человека, и железная печь в потеках сажи. На грубо срубленной скамейке валялась серая простынь, используемая в качестве подстилки. Вести сюда гостей было, мягко говоря, стыдно. Я вернулся к своему мангалу с твердым решением отговорить Раду от посещения этой «бани».

Когда шашлык уже дожаривался, из дома показался повеселевший дядя Лёня. Он огляделся слезящимися глазами вокруг и ринулся в мою сторону, плотно прижимая к себе пузатую, уже початую бутылку сливовицы.

— Ну как шашлычок? — непринужденно спросил он, вдыхая сочный аромат.

— Уже готов. Можно дегустировать, — сказал я, понимая к чему клонит родственник.

— Ну, так! Давай стаканы! Будем пробовать!

— Надо женщин позвать. Сами что ли будем пить?

— Не-не-не, — дядя торопливо схватил меня за рукав, — успеется! Пусть пока приготовят все к столу. Мы-то с тобой просто пробу снимем. Я сейчас.

Он юркнул в сени и выскочил оттуда с огромной кружкой, из которой до этого пил воду на крыльце. Вода была тут же выплеснута в траву, а ее место занял темноватый ароматный напиток из бутылки.

— На, — протянул мне дядя полную кружку, — дегустируй!

— Куда ты столько налил?

— Пей, пей!

Я сделал несколько глотков и вернул емкость в трясущиеся руки. Сочное горячее мясо, последовало за приятным крепким напитком.

— Красота! — сказал я, прожевывая.

Дядя Лёня же долил бокал до верха и, жадно работая кадыком, влил его в себя полностью. Потом принял от меня скворчащий шампур и закусил.

— О-о-о, — вырвался у него вздох облегчения, — теперь и жить можно!

В доме был накрыт великолепный стол. Дамы постарались на славу: порезанные и красиво уложенные дольки овощей, салаты, и веточки зелени в хрустальных вазочках — все как в ресторане. Несмотря на то, что было открыто и разлито по фужерам красное вино, дядя напрочь отказался расставаться со своей бутылкой, чем очень заинтересовал жену.

— Ну-ка, налей мне тоже этой штуки, — попросила Рада, протягивая пустую кружку.

И вскоре все перешли на крепленую наливку, оставив початую бутылку вина обиженно отдыхать в углу стола. Пришлось еще раз путешествовать в погреб. Язык у дяди стал заплетаться практически сразу. Первая порция крепкого напитка, приземлившаяся на старые дрожжи, делала свое дело. После сытного застолья, все вышли в сад. Вечерело, и над головой уже слышался противный комариный писк.

— Как же хорошо тут! — с восхищением воскликнула Рада, поднимая руки к небу, — А что у нас с баней?

— Да ну ее, — отмахнулся я, — грязно там очень.

Дядя Лёня буркнул что-то невнятное. Я повернулся к нему и вдруг заметил, что он стоит с закрытыми глазами и шатается на подгибающихся коленях, наращивая амплитуду. Вовремя подхватив падающее тело, я отволок его на топчан под навесом.

— И что теперь с ним делать? — обреченно опустила руки жена.

— До завтра отойдет, — не слишком уверенно сказал я.

Рада махнула рукой и повернулась ко мне, сверкнув хитрыми глазами:

— Ну, так что?

— Что?

— Баня будет?

— Рад, да там тихий ужас, а не баня, честное слово.

— Ой, ну ты как скажешь, — вмешалась Настя, — нормальная баня! Для дачи пойдет.

— Я на любую согласна! — подмигнула ей Рада, — Это лучше, чем ничего.

Пришлось колоть дрова и растапливать печь. На помощь мне пришла Настя с ведром воды и тряпкой. Пока я снимал веником черную паутину с потолка и углов, она начисто протерла полку и стены в парилке и небольшом предбаннике. Я попытался вспомнить, когда здесь в последний раз проводили такую тщательную уборку, но не смог. Рада же на правах гостьи гуляла по саду, непрерывно отмахиваясь от кровососущих паразитов, кишащих в воздухе.

— Надо бы дядю в дом отнести, а то сожрут его, — задумчиво почесав испачканную в саже щеку, сказал я.

— Отнеси, конечно, — отозвалась Настя, — и заодно воды принеси чистой.

В печке задорно щелкали дрова. Небольшая банька уже начинала дышать жаром. Взяв дядю за плечи, я волоком потащил его в дом. Свет включать было неудобно — руки заняты, но я знал все внутреннее расположение по памяти. Протащив бесчувственное тело по дому, я положил его на кровать у окна и, с трудом разбирая очертания выхода, двинулся в обратный путь. В светлом проеме двери вдруг возник темный силуэт. Это была Рада. Она затянулась сигаретой, и яркий огонек осветил красивое лицо.

— Я отнес твою половинку в опочивальню, — с усмешкой сказал я, но Рада даже не улыбнулась.

— Ты хочешь еще? — серьезно спросила она, с вызовом выдохнув мне в лицо табачный дым.

— Что?

Рада сделала шаг мне навстречу, проникая в полумрак сеней.

— Хочешь или нет? — я почувствовал, как ее рука нащупала молнию моих брюк и потянула замочек вниз, расстегивая ее.

— Рада, ну не сейчас же. Тут и Настя, и муж твой.

— Ты хочешь меня или нет? Я завтра уеду, и мы больше не увидимся, — теплая рука уже забралась мне в трусы и поглаживала усиленно набирающую силу головку.

— Рад, я хочу, но как? Где?

Женщина громко расхохоталась и выбросила окурок в траву.

— Как же я тебя люблю, мой наивный мальчик, — прошептала она и впилась в мои губы жарким поцелуем, пахнущим алкоголем и табаком. Член уже торчал из ширинки и, ловко орудуя длинным язычком у меня во рту, Рада не забывала ласкать большим пальцем уздечку на головке. Закончив поцелуй, женщина отстранилась и несколько секунд молча смотрела на меня.

— Ладно, идите парьтесь, — сделав шаг в сторону, равнодушно произнесла она и включила свет, — Настя уже ждет тебя.

Я так и остался стоять с торчащим из штанов орудием под яркими лучами электрического света.

— Подожди, а как же ты?

Рада повернулась ко мне и удивленно приподняла бровь:

— Я могу и с вами пойти, но за себя не отвечаю. Ты меня знаешь.

— Ну, ты же в баню хотела... попариться...

— Пойду попозже, — Рада отвернулась, медленно прошла мимо спящего мужа и уселась за стол, молча глядя в окно.

Ну, вот что делать? Не было бы рядом Насти, я бы, конечно, и не раздумывал. Пьяный в дрызг дядя не в счет, и мы бы уже кувыркались на кровати... или прямо на полу...

— Иди, давай, — повторила Рада, заметив, что я стою в нерешительности.

Ну, да. Остается только идти. Застегнув ширинку, я вышел на крыльцо, и направился по заросшей травой тропинке к бане, нещадно чадившей своей короткой трубой.

— Ну и где вода? — встретила меня Настя в предбаннике. Она уже разделась до нижнего белья и ждала меня.

Пришлось возвращаться за водой. Когда я вошел в баню второй раз, Насти в предбаннике уже не было. На скамейке аккуратной стопочкой лежала ее одежда, сверху которой небрежно были брошены лифчик и тонкие трусики.

— Ты пришел? — послышался её голос из парной, — Давай сюда воду!

Я открыл дверь и поставил ведро к ногам Насти. Она сидела, откинувшись на деревянную стену парилки, закинув нога на ногу, и весело смотрела на меня.

— Ну что застыл? Давай ко мне.

Я быстро скинул одежду, снял трусы, (член, едва успев успокоится, снова начинал пульсировать), запрыгнул в тесную парилку, прижался к горячему телу любимой, и плеснул ковш холодной воды на каменку. специально для BestWeapon. ru Застучали раскаленные камни, зашипел пар, стремительной волной бросаясь под низкий потолок, приятным жаром обдавая обнаженные тела. Переждав, когда основной жар спадет, я вложил руку между бедер Насти и раздвинул ее ножки.

— Леш, что прямо сейчас? — тяжело задышала она, — ты видел Раду?

— Да, она в доме. Мы предоставлены сами себе, — член уже встал колом.

— Лё-о-о-шик, да не гони лошадей! Давай хотя бы в предбанник выйдем.

— И в предбаннике тоже, — я не унимался, и мне все же удалось раздвинуть непокорные бедра.

И вдруг в этом самом предбаннике что-то с грохотом упало. Мы замерли. Я, на всякий случай, прикрыл торчащего друга рукой, а Настя сдвинула ноги и положила руку на грудь.

Три секунды тишины и дверь в парилку резко распахнулась.

— Ты знаешь, я все-таки решила не отказываться от твоего предложения, — с усмешкой сказала Рада. Она стояла полностью голая в проеме двери и азартно осматривала нас.

— Ой, — только и выдавила из себя Настя, сильнее вжимаясь в угол парной.

— Какое предложение? — наморщил я лоб, уже наблюдая знакомых бесят в глазах нашей роковой гостьи.

— Ты же сам предложил мне к вам присоединиться! Вы еще не начинали?

Не дожидаясь ответа, она вошла в парилку, повернулась к нам задом, и, закрыв за собой дверь, попыталась сесть на лавку между нами. Но парная была слишком тесной для троих. Несмотря на то, что мы с Настей вжались каждый в свой угол, сесть у Рады получилось, только нам на колени.

— Радка, ты что? — как-то удивленно возмутилась Настя.

— Я вас смущаю? — весело повернулась к ней Рада.

— Ну как бы да...

Женщина усмехнулась.

— Эх вы! — и ее ладошки громко шлепнули по нашим бедрам, — На словах то смелые, а на деле...

— Рада, — я тоже усмехнулся, — ты что делаешь? Какие слова и дела?

А в душе у меня все похолодело. Женщина была явно не трезва, и тайна нашей вчерашней ночи могла вот-вот раскрыться. Как поведет себя Настя в этом случае, предугадать было невозможно.

А руки нашей гостьи поползли вверх, поглаживая внутренние поверхности бедер. Настя застыла с напряженным лицом. Она никак не пыталась помешать рукам Рады. Не мешал и я.

— Как это какие? — веселилась Рада, — Ты же сам сказал мне, что был бы не против, если бы я присоединилась к вашим играм! Забыл уже?

Я промолчал, вспоминая, когда это я мог такое сказать.

— Насть, — руки Рады уже поднялись до предела, и ладошка плавно переместилась с моего бедра на мошонку, — ну а как же наши разговоры на кухне? Не ты ли говорила о желании попробовать секс втроем?

Настя еще больше покраснела и промолчала. Вот оно значит как! Это уже интересно. Рука прекратила перекатывать мои яйца и уверенно обхватила напряженный ствол члена. До слуха вдруг донесся напряженный Настин вздох, сменившийся нервным смешком:

— Радка, ну ты сумасшедшая! — захихикала она и рванулась вперед, выскальзывая из-под женщины.

— Разве это плохо? — Рада продолжала свою пытку, — довольно посматривая на Настю. Моя ненаглядная открыла дверь в предбанник и замерла, расширившимися до предела зрачками, следуя за движениями руки по члену.

— Чего ждем? — все так же ласково, продолжала гостья, — Это же твой дружок. Возьми его...

Настя не сдвинулась. Только нервно сглотнула слюну.

— Тут жарковато, — резюмировала нашу немую сцену Рада, и, приподнявшись, грубо пихнула Настю в плечо, выталкивая в предбанник.

— Ой, Радка... — растерянно замахала руками любимая, пытаясь удержаться на ногах, — ты что?

Женщина поднялась с полки и, не ослабляя хватки, вышла из парной, вытаскивая меня за член, как собаку на поводке.

— Садись, — сказала она мне, указывая пальцем на лавку. Настю передернуло нервной дрожью. Она по-прежнему пребывала в небольшом оцепенении, неловко прикрывая рукой промежность. Ее огромные зрачки делали цвет глаз практически черным, что почему-то безумно заводило меня.

— Рада, ты что серьезно? — неуверенно улыбнувшись, спросила она.

— А разве это похоже на шутку?

Женщина демонстративно опустилась на колени передо мной и провела длинным языком по напряженному стволу члена. Потом, описав несколько круговых движений вокруг уздечки, поцеловала головку, и погрузила член в рот, плотно обхватив его губами. Я не стал сдерживать довольный вздох, наблюдая за Настей из-под прикрытых ресниц. Закусив нижнюю губу, она переводила удивленный взгляд с моего лица на показательный минет подруги, остервенело обрабатывающей моего дружка.

— Ну как? — спросила Рада, прервав ласки, и снова повернувшись к девушке. Настя сглотнула слюну и улыбнулась:

— Ты меня завела...

Рада встала, подошла к ней вплотную, положила руку на возбужденную грудь, заставив девушку слегка вздрогнуть, и приблизила свое лицо к лицу Насти, — Так что никаких шуток... все серьезно, девочка!

Они стояли так близко, слегка касаясь друг друга кончиками носов и молчали. Рада сжала в руке мягкую грудь, и когда Настя приоткрыла губы от удовольствия, слилась с ней в страстном поцелуе. Я завороженно наблюдал как пальчики Рады нежно крутят покрасневший сосок, вызывая приглушенные поцелуем стоны. Настя убрала руку от своей киски и принялась за ответные ласки. Продолжалось это не долго. Рада вдруг сильно сдавила пальцами и скрутила сосок девушки.

— Ауч, — отпрянула Настя, наморщив лоб, — ты что?

— Не нравится? — Рада продолжала наступать, заставив Настю упереться спиной в стену.

— Больно... — лицо девушки вдруг осветила хитрая улыбка. Она с азартом смотрела в глаза подруге, — но понравилось...

— Ах, ты ж, сучка! — усмехнулась Рада и со всего маху приложилась ладошкой к промежности девушки.

— Ай, — довольно закатила глаза Настя. Рада погрузила средний палец во влажную вагину, и стала энергично трахать ее им, пальцами другой руки продолжая насиловать несчастный сосок.

— М-м-м-м-м... — завывала Настя, напряженно покусывая губы. Было не понятно — больно ей или приятно. Я сам не заметил, как моя рука обхватила заждавшийся член.

Рада вытащила палец из моей девушки, обхватила ее крепкой рукой за шею и заставила опуститься на колени.

— А теперь за работу! — грозно сказала она в ответ на непонимающий взгляд Насти, и указала на меня пальцем, — Быстро!

Настя поняла. Она на четвереньках подползла ко мне, лукаво заглянула в глаза, и, отстранив мою руку, сама обхватила ладошкой основание члена. Раздался смачный шлепок по ягодицам, заставивший девушку вздрогнуть.

— Соси! — Крикнула Рада, снова занося руку для удара. Настя жадно накинулась на мой инструмент, заглотив его почти наполовину. Женщина снова с размаху хлопнула по аппетитной попке и опустилась на колени, наблюдая за Настиной работой. Её рука погладила девичьи ягодицы, а потом сразу несколько пальцев пронзили мокрую вагину. Настя застонала от удовольствия, еще усерднее работая губами. Второй рукой Рада принялась терзать свисающую грудь моей ненаглядной. С азартом глядя на раскрасневшееся лицо девушки, она грозным шепотом вещала ей на ухо:

— Соси, сучка! Соси лучше! Сильнее!

Быстрые пальчики уже во всю хлюпали в Настиной дырочке. Периодически Рада внимала их, чтобы с размаху влепить ладошкой по ставшим красными ягодицам, затем все повторялось сначала. Настя громко постанывала, больно сдавливая зубами головку члена. Она пыталась сосредоточиться на минете, но это у нее получалось все хуже.

— А-а-й!!! — наконец вскрикнула она, выпуская член изо рта, когда Рада особенно сильно оттянула ее сосок, — Ай — яй!

Женщина резвее заработала рукой, заставив Настю затрястись в приступах оргазма.

— А-а-а-а-а-й... Ай... Ай... — как заведенная повторяла Настя. У нее на лбу сбились глубокие морщины, а губы невольно расплывались в широкой улыбке. Рада с интересом наблюдала, как девушка тихо захихикала и разлеглась на деревянном полу с полуприкрытыми глазами, и довольной улыбкой на лице. Раскрасневшиеся, упругие соски задорно смотрели вверх.

— Повезло тебе с девчонкой, — сказала Рада, поставив ножку на скамейку рядом со мной, — Задорная сучка...

Настя понемногу приходила в себя. Она отодвинулась к стене, оперевшись на нее спиной, и затуманенным взглядом смотрела на нас, смущенно улыбаясь.

— Как классно... — прошептала она, гладя себя по бедру.

— Я рада, что тебе понравилось, — сверкнула улыбкой женщина и повернулась ко мне, — Хочешь меня?

— Хочу! — нетерпеливо прохрипел я, приподнимаясь

Рада наклонилась ко мне, взяла за подбородок и нежно, чувственно поцеловала.

— Скажи это ей... — она повернулась к Насте лицом, опустилась на колени перед ней, а потом встала на четвереньки, высоко приподняв попку. Мне открылись блестящие от смазки половые губки.

— Я хочу... — повторил я, спускаясь со скамейки.

— Что именно ты хочешь? — продолжала игру Рада, наклоняясь вперед. Она заставила Настю раздвинуть бедра и теперь игриво теребила пальчиком ее набухший клитор.

— Тебя! — голос дрожал от желания. Я подался вперед, приставляя головку к заветной пещерке, но Рада, почувствовав твердый предмет, упирающийся в нее, быстро подалась вперед, оказавшись почти лицом к лицу с Настей.

— Скажи это ей... — прошептала она, не переставая дразнить мою девушку пальцем, — скажи, что ты хочешь сделать...

— Настюх, — нетерпеливо проговорил я, снова придвигаясь к Раде, — я хочу ее... хочу ее трахнуть!

— О, как! — усмехнулась Рада, заглядывая Насте в глаза, — Ну что, подруга, позволишь ему меня трахнуть?

— Ты сумасшедшая... — прошептала Настя закрывая глаза, пока игривый пальчик натирал ее розовую дырочку.

— Я знаю, — раздался ответный шепот женщины. Она подалась вперед и со стоном поцеловала девушку. Потом откачнулась назад и, тяжело дыша, закатила глаза. В предбаннике раздались громкие ритмичные шлепки.

— Оу! Ох! О-о-о... — выдыхала Рада, — Ка-а-жется мы не дождались твоего согласия-я! А-а-а-а!

Я жадно вгонял заждавшийся член в просторное хлюпающее лоно, крепко обхватив женщину за бедра. Рада упала на Настину грудь, перемежая громкие стоны со страстными поцелуями. Настя снова прикусила губу, как она это делала всегда в моменты высокого возбуждения, и азартно смотрела на меня блестящими глазами, иногда морщась от боли, когда Рада особенно сильно засасывала губами, или прикусывала зубами ее соски в порыве страсти. Я уже чувствовал приближение оргазма и стал ускорять темп, но женщина вдруг приподнялась и, положив руку мне на живот, соскочила с рабочего инструмента.

— По... до... жди... — тяжело дыша, простонала она, — подожди, мой хороший... ложись на пол...

Я улегся спиной на неровные доски пола, и женщина тут же оказалась на мне. Она уверенным движением направила торчащий колом член внутрь и подалась вниз.

— М-м-м-м-р-р, — замурчала она, как кошка, — сладкий мой, я хочу объездить тебя!

С самого начала она задала бешеный ритм, умудряясь подскакивать так, что головка члена едва показывалась из сочащейся дырочки, и мгновенно снова уносилась в горячую глубину, обласканная бархатным покрывалом половых губок. Я завороженно наблюдал безумную пляску налитой женской груди над собой и вдруг понял, что больше продержаться не смогу. Рада не обращала никакого внимания на мои стоны. Она только немного дернулась, когда первая горячая струя ударила где-то глубоко внутри, но тут же с новой силой продолжила скачки, громко шлепая промежностью по лужице, образовавшейся у основания члена. На удивление, член даже и не думал терять свою силу, все таким же стальным стержнем пронизывая стонущую женщину. Видимо сказывалось большое перевозбуждение, навеянное необычной обстановкой. Рада продержалась еще минуты три, а потом, громко пискнув и зажмурившись, упала мне на грудь, лихорадочно ерзая бедрами. Я крепко обхватил ее ягодицы руками и прижал к себе.

— А-а-а-а-а... — расслабляясь, выдохнула она, — вот это да... ты как любимый?

— Супер! — честно признался я. Член по-прежнему находился внутри Рады и только теперь я почувствовал, что кровь понемногу покидает его.

— Это ты супер, сладкий мой мальчик... — Рада поджала под себя колени, и приподнялась, выпуская из себя моего дружка. Тёплая вязкая струйка тут же вытекла мне на живот. Она повернулась к сидящей рядом Насте.

— Настенька, милая моя девочка, спасибо тебе!

— Это тебе спасибо, подруга, — улыбнулась Настя, — мне до сих пор не верится, что все произошло на самом деле.

— Но тебе понравилось?

— Безумно!

— И даже не ревновала?

— Ни капли, — усмехнулась Настя, — ну, разве что...

— Что?

— Немного задело, когда ты его любимым назвала.

— А он и есть мой любимый! — засмеялась Рада, усаживаясь мокрой промежностью мне на грудь, — Чего греха таить...

— Хорошо, я согласна иногда его с тобой делить, — улыбнулась Настя и встала с пола.

— Серьезно? Я рада!

— А я Настя, — пошутила девушка и они обе громко рассмеялись.

Рада тоже поднялась на ноги и, приобняв Настю за талию, тихо произнесла:

— Я и тебя люблю, девочка моя...

А потом поцеловала ее в шею и что-то зашептала на ухо, заставив щеки девушки зардеться.

Ну а я продолжал лежать на твердом полу, чувствуя себя довольным мартовским котярой, пока мои сексуальные кошечки шепчутся о своем.

— А пойдем на улицу? — весело предложила Рада, — Такая великолепная ночь!

— Подождите, — подал я голос, — мне надо помыться.

— А это мы быстро устроим, — Настя незаметным движением схватила ведро из парилки и выплеснула на меня остатки холодной воды.

— А-а-а! — вскочил я как ужаленный, — Ах ты... ну, стой!

Но Настя уже бежала, заливаясь смехом, по длинной тропинке в глубину сада. Я рванулся следом. Мы весело упали в ароматную траву и долго хохотали, обнимая друг друга.

— Тебе и правда понравилось? — спросил я любимую, помогая подняться.

— Безумно. Знаешь, я давно хотела нечто подобное попробовать.

— И не ревнуешь?

— Ревную. Даже очень, — на мигу став серьезной, ответила Настя, но довольная улыбка тут же вернулась на ее лицо, — Однако, это еще больше заводит.

— Я бы никогда не подумал, что ты так легко к этому отнесешься.

— А я боялась, что ты не одобришь такое, — доверчиво положила голову мне на плечо Настя.

Мы не спеша возвращались к дому, держась за руки. Возле освещенного входа в баню мелькал яркий огонек сигареты. Рада курила после полученного удовольствия.

— Знаешь, что она мне сказала на ушко? — тихо спросила Настя.

— Откуда мне это знать?

— Что хочет меня. Хочет заняться со мной оральным сексом.

Краем глаза я видел, что Настя внимательно наблюдает за моей реакцией, поэтому сделал невозмутимое лицо и пожал плечами:

— Ну, а ты что?

— Я даже не знаю, — девушка расстроено опустила глаза, видимо ожидая услышать от меня что-то другое. Мы уже подошли к бане, и продолжить разговор не было возможности.

— А я думала ты её там наказывать будешь, — усмехнулась Рада, затушив сигарету.

— Да, ты итак её уже достаточно наказала.

— Ну, я бы не отказалась повторить, — женщина хитро прищурилась. Она уже облачилась в полупрозрачные тонкие трусики, но грудь оставила на свободе, — А как вы?

Изящная ножка потянулась ко мне и надавила пальчиками на висящий

пенис. Покрутив ступнёй, она немного поиграла с ним, снова вызывая внизу живота сладкое чувство.

— Ты неугомонная, — возбуждаясь, сказал я.

— Я просто не люблю, когда эта штука так бесполезно висит...

— Этой штуке надо немного отдохнуть.

Рада усмехнулась.

— Тогда я займусь этой, — ее нога переместилась в сторону и прошлась вниз по Настиному животу. Большим пальцем она провела по половым губкам, и немного утопила его в них. Настя, обхватив ступню руками, качнулась навстречу женщине.

— М-м-м, — довольно простонала она, — а эта штука совсем не против...

— Ты моя умница! — убирая ногу, тихо сказала Рада и тут же звонко шлепнула себя по уху, — Вот только давайте пойдем уже в дом. Природа природой, но эти гады меня просто достали.

— Там же дядя Лёня, — напомнил я.

— Сейчас это не дядя Лёня, а храпящий мешок. Идем.

Рада опустила ногу и легкой походкой направилась к дому, увлекая за руку Настю.

— А одежда? — крикнул я им вслед недоуменно.

Мой вопрос остался без ответа. Закрыв заслонку печки, и выключив в парилке свет, я все же собрал вещи в охапку и побежал следом.

В комнате ярко горел свет, что, впрочем, не мешало дяде Лёне сладко похрапывать на кровати, широко раскрыв рот. Больше никого тут не было. Почесав затылок от удивления, я снова вышел на крыльцо. Куда они могли подеваться? Может быть, зашли за дом? Там была небольшая беседка. Но в беседке тоже никого не оказалось. Обойдя для верности дом по кругу, я вдруг заметил в маленьком окошке под крышей неяркое свечение. «Ну, точно! Мансарда! » — пришло озарение, и я побежал к лестнице наверх. Лестница была ужасно скрипучей и не давала возможности подкрасться незаметно. Все же, как можно аккуратнее, я приподнял деревянный люк, ведущий наверх. Первым звуком, дошедшим до меня сверху, был страстный шепот Рады:

— Вот так... а-а-х... да, ты моя хорошая... а говоришь, что не умеешь... это превосходно...

Я откинул люк полностью и поднялся повыше. Под низким потолком при свете старой керосиновой лампы, хранившейся здесь на всякий случай, на полуразвалившейся старой кушетке сидела Рада. Прямо перед ней, в коленно-локтевой позе стояла Настя, уткнувшись лицом женщине между ног.

— О-о-о-х... как хорошо... — закатила глаза Рада. Она заметила меня сразу, и едва моя растрепанная голова показалась в проеме люка, приложила палец к своим губам и подмигнула мне. Я замер, рассматривая приподнятую попку своей девушки. Она постанывала вместе с Радой, увлеченно работая языком. Конечно, с моего ракурса невозможно было разглядеть, что именно делала Настя, но понять это было не сложно. Распаляясь, она просунула руку себе между ног и стала растирать смазку по половым губкам. Член у меня уже занял боевую позицию, и я решил предпринять рекогносцировку, в надежде пристроиться сейчас к этой мокрой дырочке, но Рада, завидев мои жалкие попытки выбраться из люка, тут же пригрозила пальчиком, и повелительно указала на выход. Я вопросительно показал ей возбужденный член и пожал плечами, дескать с ним то что делать, но женщина только жадно втянула в себя воздух, застонала, и снова махнула рукой, словно пытаясь сдуть меня, как ненужную декорацию.

— Как хорошо, милая, — прошептала она, — ты просто великолепна! Иди сюда!

Сдвигаясь на кушетке, Рада притянула мою девушку за собой, приглашая сесть рядом.

— У меня даже голова закружилась, — услышал я восхищенный шепот Насти. Губы женщин слились в поцелуе, а руки жадно блуждали по телу, исследуя друг друга. Я не знал, что делать. Член рвался в бой, но ужасно не хотелось все испортить. Во рту некстати пересохло и, плюнув на всё, я спустился вниз, налил себе из бутылки сухого вина, и уселся на стул, жадно отпивая бордово-красный напиток мелкими глотками. Дядя Лёня продолжал храпеть, сладко причмокивая во сне. Вот бы он удивился, если бы проснулся сейчас. Даже представился ужас в пьяных глаза: в двух метрах сидит голый племянник с возбужденным красным членом и улыбается.

Я не спеша допил вино, закинул в рот кусочек шашлыка, и принялся нарезать круги по комнате. Тусклые электронные часы на подоконнике показывали десять минут двенадцатого, но спать не хотелось совершенно. Хотелось действовать, и я снова полез по скрипучей лестнице наверх. И вовремя. Девушки уже расположились на скрипящей кушетке в позе 69, и с томными стонами доставляли друг другу удовольствие. По всему было видно, что Настя вошла во вкус, ловко и энергично трахая подругу тремя сложенными пальчиками, при этом кончиком языка играя с розовым клитором. Рада не отставала, инстинктивно делая бедрами поступательные движения. Кажется, они уже были на пике. Когда я поднялся и опустил за собой крышку люка, старшая партнерша уже взвыла от кайфа, и стала с напором тереться мокрой щелкой о нос и лицо моей девушки. Настя тоже порывисто застонала и резко выпрямила ноги, сбивая с деревянной скамьи керосиновую лампу. Я едва успел подскочить, чтобы дунуть на чадящее пламя фитиля, пока оно не перекинулось на тряпки, в изобилии валяющиеся на полу. Чердак объяла непроглядная темнота, пропитанная резким запахом керосина.

— Блин, Настька, — задыхаясь шептала Рада, — ты что наделала?

— М-м-м-м... — раздался стон мой благоверной, — я кончила.

— Ты лампу уронила...

— Ну и что... ох, как хорошо...

— Дуреха, — Рада приглушенно засмеялась, — иди сюда...

В темноте послышались звуки поцелуев и тихий шепот, смысл которого невозможно было разобрать. Я наощупь добрался до кушетки, и наугад протянул руки вперед, хватаясь за что-то мягкое и теплое.

— А-а-а-а-а, — раздался женский визг. Я даже не смог разобрать кому он принадлежал, — Кто здесь?

— Насть, ты что, — удивленно прошептала Рада.

— Меня кто-то за ногу схватил!

— Да ну? — Рада засмеялась, — Не пугай меня! Никого тут нет.

Я уже совсем собирался подать голос, как вдруг теплая, ладонь, неуверенно рассекающая мрак, коснулась моего живота, ощупала его и спустилась ниже. Погладила жесткие волосы на лобке и нащупала член.

— Да я точно говорю, — не унималась Настя, — пойдем отсюда, что-то мне уже не по себе.

— Наоборот, — лукаво прошептала Рада, — Вдруг тут домовой живет? Давай останемся.

Я чуть не засмеялся, закрывая ладошкой рот. Рука Рады погладила член, потом нашла мою ладонь и потянула на себя, приглашая придвинуться.

— Да какой, нафиг, домовой? Рад я не шучу. Меня точно кто-то схватил.

— Я тоже не шучу, — прошептала Рада, — иди сюда.

Девушки закопошились в темноте. Я, более-менее, стал ориентироваться в пространстве. Нащупал теплый край кушетки, и придвинулся к ней.

— Ты когда-нибудь спала с домовым? — весело зашептала Рада, — давай попробуем? Говори: «Домовой, домовой, трахни меня! »

— Да ну тебя, Радка, — звонко засмеялась Настя. Я опустил растопыренные ладошки и попал как раз на два мягких полушария чьей-то попки. Вот оно!

— М-м-м-м... — простонала Настя, — повторим? У тебя еще есть силы?

— Ну, если тут и правда домовой, то силы нам понадобятся, — хитро произнесла Рада, — Домовой, ну где ты там?

— Я зде-е-е-е-е-с-ь! — взвыл я и уперся горячим членом во что-то мягкое.

— А-а-а-а-а-а! — снова завопила Настя и рванулась прочь, с грохотом свалившись с кушетки.

— Да ты что, Насть? — подавилась смехом Рада.

— А-а-а-а-а! — продолжала визжать девушка, ползая по полу, — Кто здесь?!!!

— Да это Алёша!

Наступила недолгая тишина.

— Тьфу, б**дь! — в сердцах выругалась Настя, — Ты что придурок?!!

Рада зашлась неудержимым хохотом, а я присел и принялся прощупывать пол вокруг кушетки.

— Уйди, идиот! — раздался грозный голос.

— У-у-у-у-у... — завыл я, хватая любимую за икры и притягивая к себе.

— Блин, знаешь как я испугалась, — продолжала голосить она.

— Я исправлюсь.

Я сел на колени и, приблизившись к любимой, с первого раза ввел головку члена в ее мокрую щелку.

— М-м-м-м, — простонала Настя, — у меня чуть сердце не остановилось...

Энергичные звуки секса быстро наполнили комнату.

— Эй, домовой, я тоже испугалась! — обиженно подала голос Рада, — Мне тоже компенсация нужна.

Я улыбнулся. В голове созрел новый план. Когда-то я это видел в фильме.

— Иди сюда, — я потянул Настю с пола, заставляя ее снова забраться на кушетку. Рукой, нащупал влажное от пота тело Рады, погладил ее возбужденную грудь и уложил сверху Настю.

— О-у, — послышался страстный шепот, — а домовой у нас с фантазией. Иди ко мне, моя девочка.

Настя застонала. Послышались звуки новых поцелуев. Не затягивая, я обошел дам сзади и запустил руку между пышных булочек Насти. Она лежала сверху и страстно терлась влажной киской о половые губы партнерши. Обхватив милую за талию, я сунул член куда-то в это теплое и влажное сплетение тел. Чьи-то ловкие пальчики быстро направили его куда нужно и через секунду я жадно навалился на девушек бедрами, утопая в горячей пещерке. Довольные стоны слились в однообразный фон, царивший в темноте чердака. Распаленный ожиданием, я радостно менял партнерш, высовывая дружка из одной дырочки, и тут же загоняя его в другую. Перевозбуждение сказалось очень быстро. Запыхтев, я стал быстро работать уставшими бедрами. Член выскочил из скользкой дырочки, и ткнулся куда-то между прилегающих друг к другу скользких женский лобков. Туда и устремились несколько горячих потоков. Разрядившись, я полностью подался вперед, укладываясь на вспотевшие тела.

— М-м-м-м, — простонала Настя. И в этот момент раздался страшный хруст. По всей видимости, подломились ветхие ножки кушетки, и мы все вместе ухнули вниз, вызвав жалобный скрип досок пола.

— А-а-а-й, — взвизгнула Настя.

Рада громко расхохоталась:

— Боливар не выдержал троих! — сквозь смех произнесла она, — Ой, ребята, как же я вас люблю.

В аэропорту Рада ласково поцеловала каждого из нас в щечку и, сблизив головы, прошептала:

— Я надеюсь, мы еще увидимся!

Она шла под руку с пошатывающимся дядей Леней к терминалу, и отец пробормотал, глядя им в след:

— Мда, какая-то глупая свадьба получилась...

— А по мне наоборот, — усмехнулся я, — кажется, я полюбил свадьбы.

Настя, согласно сжала мою ладонь.

Белый лайнер взмыл ввысь, унося нашу искусительницу на родину.

— Интересно, увидимся мы с ней еще? — грустно спросила Настя, когда мы вернулись в темную прихожую квартиры.

— Ну, думаю уж на нашу свадьбу она непременно приедет, — ответил я, почему-то вспоминая про испачканные простыни, которые до сих пор лежали в стиральной машине.

— Это можно считать предложением? — улыбнулась любимая.