Стремительное падение

***

Младшая сестра Афанасьева — Наташка, сидела молча, терпеливо дожидаясь, пока он пролистает все фотографии с её ноутбука.

— Красивая дамочка, — лениво потянулся Афанасьев, закончив свой осмотр.

— Это жена моего Виталика. Её зовут Лена. Ей двадцать девять. Детей нет, все прелести натуральные, — многозначительно поделилась с братом Наташка.

Виталиком девушка называла своего любовника, с которым путалась на постоянной основе уже более двух лет. Немолодой, рыхлый оладух Виталик был далёк от эталона мужской привлекательности, но солидный чиновничий пост в одном из столичных департаментов, позволял ему помимо законной жены, содержать молоденькую любовницу, коей сестра Афанасьева и являлась.

Семейство Афанасьевых давно уже махнуло рукой на беспутство Наташки, которая вместо того, чтобы нормально трудиться, и строить свою личную жизнь по общечеловеческим канонам, избрала для себя малопочётную, но весьма необременительную роль балованной любовницы — содержанки. В конце концов, родственников не выбирают.

— Ну и зачем ты мне демонстрируешь супругу своего Виталика? — брезгливо поморщился Афанасьев. — Для общей информации?

— Не совсем.

Сосредоточенный вид Наташки красноречиво свидетельствовал о том, что она горит желанием сообщить своему старшему брату, что-то чрезвычайно важное, а потому Афанасьеву пришлось изобразить на лице участливое внимание.

— Помимо всего прочего, эта Лена — моя лучшая подруга, — начала свой рассказ Наташка.

— Очень пикантно, — иронично фыркнул Афанасьев. — У вас дружная, «шведская семья», сестричка?

— Прекрати глумиться! — вскинулась Наташка. — Так получилось, что мне пришлось подружиться с этой пиздой! О том, что её муж — мой любовник, она и не подозревает.

Увидав, как бурно задышала девушка, и, зная, её истеричную натуру, Афанасьев предпочёл не хохмить, а дослушать рассказ сестры до конца.

— Мне надоело ходить в любовницах! А Виталик упёрся, и не желает разводиться с Ленкой! Этот баран думает, что его жена — образец верности и целомудрия! А это совсем не так! Вернее, не совсем так, — поправилась Наташка. — Она действительно изо дня в день старательно корчит из себя святошу. И хранит своему мужу угрюмую, тупую верность.

— Что является для тебя фантастичным, правда, милая сестра? — не сдержался Афанасьев.

— Дело не в этом! — взъярилась девушка. — Положение лучшей подруги, многое даёт. Мы с Ленкой очень близки. Наивная клуша рассказывает мне обо всём. О своих снах. О своих желаниях и фантазиях. Обо всех своих страстишках, и о своих мыслях. Мужа она не любит. Интимную близость с ним, терпит. А сама вся насквозь пропитана потаенным блядством, которое, не может проявить лишь из-за дурацких, бабьих комплексов.

Заметив, что Афанасьев едва сдерживается от очередной колкости, Наташка зачастила.

— Я дам тебе все пароли, ключи и коды от её похотливой душонки! И ты с легкостью соблазнишь эту сучку. Да так, что она пустится во все тяжкие! А затем, мы представим Виталику неопровержимые доказательства. Это тоже у тебя получится, недаром, ты всю жизнь, братец, играешь в свои шпионские игры. Виталик её не простит! А уж я смогу его утешить. И я уверенна, что максимум через год, на радость нашим родителям, твоя любимая младшая сестра станет законной супругой, и совладелицей всех тех благ, которые нажил Виталик.

От такого неожиданного, безумного предложения Афанасьев чуть не поперхнулся чаем.

... Нет, конечно, он и раньше знал, что его сестрица с причудами. Но всему есть предел.

— Что за бред, Наталья! Даже не знаю, что выглядит нелепей. Твой опереточный, идиотский план, или роль, которую ты мне отвела. В конце концов, если ты не заметила, я серьёзный человек, а не ёбырь-террорист по найму! — задохнулся от возмущения Афанасьев.

— Прошу, дослушай меня до конца, — зашептала Наташка с демоническим видом. — Это выглядит не так уж глупо и невероятно, как может показаться на первый взгляд.

С трудом, подавив в себе желание, послать сестру — ебанашку подальше, Афанасьев остался сидеть на месте.

***

Гости, приглашенные на фуршет, всё чаще задерживались возле столов с яствами, не забывая налегать на бесплатный алкоголь. Это было верным признаком того, что мероприятие плавно перетекает в неофициальную стадию.

Стоя на верхней ступеньке, ведущей в главный зал, Афанасьев внимательно следил за интересующей его женщиной, терпеливо дожидаясь удачного момента. С ролью аристократичной леди из высшего общества, эта ухоженная, элегантная блондинка справлялась великолепно, но Афанасьева подобное не смущало. Заметив, что дама, наконец, осталась одна, он устремился к ней.

— Здравствуйте, прошу прощения за бесцеремонность, но мне показалось, что Вы заскучали, — обратился к женщине Афанасьев.

Та на секунду замешкалась, оценивая своего собеседника. Как и рассчитывал Афанасьев его внешность и манеры произвели на дамочку благоприятное впечатление.

— Действительно заскучала. Муж куда-то запропастился, — с улыбкой протянула женщина, слегка отведя назад плечи, чтобы добавить блеска своей и без того умопомрачительной фигуре.

Уже через полчаса Афанасьев вывел свою новую знакомую по имени Елена, на небольшую смотровую площадку, огороженную невысокими перилами, и словно специально, укрытую от посторонних глаз. Слегка разрумянившаяся от выпитого шампанского, Елена и не подозревала, что невероятная легкость от общения с Афанасьевым, имеет искусственное происхождение.

И без того психолог и потаскун, Афанасьев в этот раз был дополнительно вооружён тайным знанием, позволявшим обольщать чужую жену по ускоренной программе, без лишних сантиментов.

... Она обожает решительность и обесбашенность. Истомилась от обыденной супружеской верности. Она так хочет что-то поменять, но сама никогда не решится на поступок, — делилась разведданными Наташка.

Теперь Афанасьев воочию видел, что его сестрица была абсолютно права. Елена напоминала созревший плод, готовый прыгнуть в корзинку, и потому Афанасьев уверенно форсировал события без излишней деликатности, или предусмотрительности.

— Отличное платье, — хищно прищурился мужчина, всем видом намекая, что думает вовсе не о платье, а о том пряталось под ним.

— Спасибо, — заволновалась Елена, чувствуя, что не может поднять глаза, и, стараясь скрыть предательски участившееся дыхание.

... Все свои блядские чувства и желания она прячет внутри, — вспомнил Афанасьев слова Наташки. — А по ночам, украдкой от нелюбимого супруга, плачет в подушку, томясь и мечтая, чтобы её поманили... повалили... задрали... овладели... отъебали...

Переходя от досужих размышлений к делу, Афанасьев чуть грубовато прижал Елену к стене, навалившись всем телом, и давая почувствовать свою эрекцию. Не давая ей отойти от шока, он стал тереться об роскошное женское тело, поддавая снизу, стараясь надавить и попасть в заветное место. Своё бедро он втиснул ей между длинных ног, раздвинул их пошире, надавил коленом, а потом уже, нахально запустил туда руку, забравшись под платье.

Елена забилась, словно пойманная птица, запротестовала, что-то зашептала, но Афанасьев уже видел, что её рассудок уходит, освобождая место фривольным глупостям, и делая женщину податливой и согласной на то, что он ещё даже не предлагал. Забравшись рукой под ткань трусиков, Афанасьев почувствовал, что женщина увлажнилась и потекла. По его пальцам. Сквозь пальцы.

С целкой и святошей было покончено. Елена сама потянула губы к мужчине, а темные бугорки сосков, да и сами тугие груди, выпирающие из-под платья, доверчиво прижались к Афанасьеву. Мужчина страстно прошёлся губами по женской шее, сжимая рукой грудь Елены, и наглядно убеждаясь, как эта молодая женщина упруга и соблазнительна.

— Бесподобная потаскушка, — думал Афанасьев, отодвигая в сторону трусики Елены. — Её муж в соседнем помещении, но шалунью это уже совершенно не смущает. Я — неизвестный кабель, так легко, так стремительно, пользуюсь её телом. Фантастика.

Афанасьев слегка присел, чтобы ввести член, и смог насладиться безумным взглядом потерявшей голову женщины. Его крепкий, упругий член уже вовсю купался в липком женском соке. Елена двигалась, впуская его всё глубже, положив руки на мужские плечи, или обвивая по-бычьи крепкую шею, прижимаясь и раскрываясь.

Долбив прижатую к стене Елену, словно отбойным молотком, Афанасьев слышал её жаркое дыхание, и приглушенный, сдавленный стон. Когда он разрядился, Елена не сдержалась, вскрикнула и доверчиво повисла на мужчине.

— Умничка! — ласково, но уже по-хозяйски погладил её по щеке Афанасьев. — Пойдем же, пора вернуть тебя к мужу.

***

Пока Елена прихорашивалась в ванной, Афанасьев, словно раскормленный кот, лениво валялся в кровати, наслаждаясь роскошью отельного люкса.

Когда женщина, наконец, вернулась в комнату, Афанасьев едва сдержался от желания присвистнуть от восхищения.

— Ух ты! — восторженно выдохнул он.

Прозрачная эротическая сорочка на тоненьких бретельках, в которую нарядилась Елена, по своей длине доходила примерно до талии, полностью открывая длинные ноги женщины. Наверное, по замыслу модельеров, в комплект к этой сорочке предлагались и трусики, но на Елене они отсутствовали, отчего взгляд мужчины неизбежно притягивался к гладко выбритому женскому треугольнику, белеющему на фоне загорелого тела.

Исполняя свою заранее оговоренную роль, Елена с подносом в руках, послушно застыла перед кроватью, потупив глаза и ожидая очередного приказа мужчины.

Афанасьев не спешил, попивая коньяк и наслаждаясь смущением женщины, непривычной к тому покорному, раболепному подчинению, на которое она пошла ради любовника.

Не вставая с кровати, Афанасьев вытянул руку и ласково коснулся пальцами женского лона. Елена едва заметно вздрогнула, но осталась стоять, как вкопанная, давая мужчине, возможность ощутить, что увлажнилась и намокла от возбуждения самым бесстыдным образом.

Взяв с подноса, который Елена держала навесу, ягодку, Афанасьев поднёс её к призывно раздвинутым бёдрам, и мокнул в обильно выделяемый женский срам. Затем он откусил ягоду, и сделал ещё глоток коньяка, с удовлетворением отмечая, стыдливый румянец на щечках у Лены.

Он ещё раз коснулся ягодой до женского влагалища, и поднял руку, предлагая Елене угоститься, вслед за ним. Для этого Елена была вынуждена слегка согнуть длинные ноги в коленях и присесть, стараясь по-прежнему максимально прямо держать свою нежную спинку. Может, и не самая элегантная поза, но, безусловно, сексуальная.

Избегая мужского взгляда, Елена приоткрыла чувственные, полные губы, и доела ягодку, оставаясь образцом незамутненного послушания. Афанасьев сел на кровати, и отбросил одеяло, демонстрируя давно уже вставший крепкий член.

— Любишь сверху? Поставь поднос и присядь, сучка!

На долю секунды Елена нависла над ним, удерживая на весу свой пышный зад, а потом села, точно и умело, жарким и мокрым лоном прямо на фаллос. Напрягая бесподобные, крепкие ноги, Елена задвигалась на Афанасьеве, поднимаясь и опускаясь, не забывая сжимать стенками своего влагалища, мужской пенис. Это было так восхитительно, что Афанасьев испугался преждевременной разрядки.

— Встань! Или ты, блядь, не поняла? Встань же!

Вошедшая во вкус, Елена глухо застонала от прерванного удовольствия, но повиновалась, снова замерев перед мужчиной в позе античной рабыни. Афанасьев бросил Елене её мобильник.

— Позвони своему мужу! Прямо сейчас! Это приказ! Расскажи, ему что-нибудь сексуальное, при мне! Быстро, не заставляй ждать!!!

В затуманенных глазах Елены плескался страх, стыд и недоумение, но одновременно, Афанасьев видел, что это странное и опасное задание, по-настоящему волнует и заводит женщину. Он снова пил коньяк и терзал стоящую перед ним Елену, очередной ягодой, с интересом слушая, что же жена говорит мужу, когда так сильно и страшно хочет другого мужчину.

Томным, хрипловатым полушёпотом, захлёбываясь, запинаясь, задыхаясь от желания, Елена разговаривала с супругом, пока Афанасьев с видом искушенного экзекутора, раз за разом прижимал надкушенную ягодку к её клитору. Сильнее. С нажимом. Круговыми движениями. И по половым губкам вниз.

Афанасьев не вытерпел, встал сзади Елены, и подтолкнул её к ложу. Неловко прижимая плечиком телефон, она встала на четвереньки, старательно прогибая спину и выпячивая свои «по-бразильски» округлые, мясистые, упругие ягодицы.

Словно закрепляя окончательное падение замужней дамы, так похотливо раскорячившейся в гостиничном номере перед любовником, которого она знала всего несколько дней, Афанасьев шлёпнул Елену ладонью по заду, и медленно вошёл в горячее, хлюпающее от желания, лоно. Глубоко. По самые яйца.

***

— Вам назначено? — доверительно поинтересовалась молоденькая секретарша, внимательно разглядывая Афанасьева.

— Нет, но если Вы сообщите, что Елену Сергеевну желает видеть Олег, то я уверен, она меня примет, — сказал Афанасьев, заметно надавив на глагол «желает».

Шикарный директорский кабинет Елены свидетельствовал, что над его интерьером поработала рука дизайнера-профессионала. Откинувшись в ласковые объятия огромного белого дивана, Афанасьев поймал себя на мысли, что от души наслаждается смятением своей любовницы.

— Как ты меня нашёл? Почему не предупредил, что приедешь? Ты не понимаешь, что встречи в моём офисе, могут быть опасны? Я же замужем! — лепетала ошеломленная неожиданным визитом Елена.

Её деловой образ был безупречным. Строгая причёска, в меру косметики, элегантный костюм, всё это очень грамотно, ненавязчиво, но бесспорно, ещё больше подчёркивало сексуальность женщины.

— Не строй из себя наивную девочку. И запри дверь, у нас мало времени, — решительно приказал Афанасьев, глядя Елене в глаза.

... Идеальный любовник это такой, который никогда не повторяется. Каждый раз придумывает что-то новое, ёщё более острое, озвучивая твои потаенные мысли, и никогда не принимая всерьёз твое девичье ломание, — мысленно процитировал Афанасьев слова из электронного письма Елены, которое она когда-то опрометчиво отправила своей «лучшей подруге».

— Сумасшествие. Мы знакомы с тобой так недолго. Наваждение. Бред. Морок, — зашептала Елена, послушно запирая дверь на ключ.

Оставаясь на диване, Афанасьев поманил женщину к себе, и когда она приблизилась, принялся неспешно подтягивать вверх ткань её длинной юбки. Касаясь руками гладких ног Елены, он медленно, сантиметр за сантиметром, обнажал их, пока не дошёл до изысканных чёрных трусиков. Потом — одно движение, рывок, и он спустил с женщины трусы до изящных щиколоток, открыв её пиздёнку, в которую тут же впился губами. Если Елена и ожидала, что он будет послушно вылизывать её, пока она не погрузится в оргазм, то женщину ждало разочарование. Это право Афанасьев щедро оставлял её мужу.

Всего пару дней назад, Афанасьев трахнул свою любовницу прямо в машине, на парковке возле её дома, после чего велел идти к мужу, и попросить, чтобы рогоносец как следует, отлизал своей супруге. Подмываться перед этим, Елене не разрешалось. Точной уверенности, что Елена выполнит его приказ, у Афанасьева не было, но чутьё подсказывало, что возбуждённая их порочной игрой «в шлюшку», женщина, сделает именно так, как ей велели. Возможно, что в другой ситуации, Афанасьеву было бы даже по-мужски жалко своего соперника, вынужденного самозабвенно работать языком меж широких ляжек своей супруги, лаская ей пиздёнку, куда недавно, так обильно разрядился другой. Но муж Елены, безмерно чванливый колобок-чиновник, привыкший ощущать себя хозяином мира, не вызывал у Афанасьева симпатий, а потому мелкая каверза с кунилингусом, забавляла.

Сейчас, в офисном кабинете, Афанасьеву хотелось лишь по-настоящему разогреть, довести сучку до исступления, лишить остатков здравого смысла и стеснения, превратив в неудовлетворённую самку, а потому оральные

ласки были прерваны раньше срока.

— Иди на своё директорское место! Шлюха! Блядь! Подстилка! Не садись на кресло, а залезай на него с ногами, дура! Оно у тебя словно королевский трон, огромное, мягкое, комфортное! Раздвинь пошире ноги, ступни поставь на подлокотники!

Диспозиция поменялась, и теперь Елена сидела, если так можно было бы назвать, ту позу, в которой она сейчас раскорячилась на просторном, директорском кресле, а Афанасьев стоял, возвышаясь над её столом. Он бросил женщине в руки самый толстый маркер из тех, что лежали на её столе.

— Покажи, как ты рабОтаешь, госпожа директор! Вводи его в себя! Потихоооооньку! Глубже! Глубже!

Афанасьеву было заметно, как напряглось тело Елены. Было очевидно, что, повинуясь его приказам, она уже не думает о стыде, а получает настоящее удовольствие. Закрыв глаза, откинув голову назад, женщина, правой рукой двигала, заползающим в щёлку, маркером, а пальцами левой, самозабвенно ласкала клитор.

— Елена Сергеевна, все начальники отделов прибыли на совещание. Их можно впустить? — с пионерским энтузиазмом поинтересовалась секретарша по громкой связи.

— Нет! — истерично взвизгнула, возвращённая в реальность Елена, едва не выронив маркер, двигающийся у нее между ног. — Всё отменяется! Я сообщу дополнительно!

Видя, что к Елене начинает возвращаться рассудок, Афанасьев поспешил удовлетворить и свои потребности. Прежде чем она сама слезла со своего импровизированного куриного насеста, Афанасьев намотал её длинные волосы себе на руку, сдернул женщину с кресла, и бросил грудью на стол.

Когда через некоторое время он вышел от Елены, то настежь распахнул дверь, давая возможность любопытной секретарше, заглянуть в недра директорского кабинета. Дверь тут же с грохотом закрылась, но от пытливых глаз удивлённой секретарши не утаилась возмутительная, пикантная растрепанность начальницы, тенью промелькнувшей в проёме.

***

Разнежившаяся в джакузи Елена выглядела чертовски аппетитно.

— А у меня для тебя сюрприз, — сообщил Афанасьев, невольно примагничиваясь взглядом к её очаровательной, заботливо выбритой пиздёнке, заметной сквозь прозрачную воду.

— Там двое моих знакомых пришли, — продолжал он, помахав рукой в сторону комнаты. — Ты ведь всегда хотела попробовать, правда?

Стыд и страх Елены, приправленные желанием, были восхитительны.

... О, да ты испугалась. И как смутилась. Прирождённая блядь, а привыкнуть к моим сюрпризам ещё не можешь. Но именно это тебе и нравится. За этим ты и бегаешь на встречи ко мне, забыв про своего мужа. Чтобы почувствовать себя похотливой, доступной, развратной, ветреной. Попробовать то о чём мечтала, но всегда боялась, ведь «приличные» дамы такого не делают. Ах, какой огонёк у тебя в глазах загорелся. Думаешь, что я этого не вижу? Искорки желания и блядства. Неужели уже потекла. Бесподобная сучка, — думал Афанасьев, ломая волю женщины под себя.

Из ванной Елена вышла уже при полном параде, облаченная в узкое, длиннющее, абсолютно прозрачное платье, заботливо и предусмотрительно подготовленное для неё любовником.

Увидав, сидящих в гостиной, двух молодых людей, женщина замялась, покраснела, остановилась потерянная. Это было понятным, знакомиться с мужчинами практически обнажённой (паутинка на теле, не в счёт), Елене явно не доводилось, и Афанасьеву пришлось слегка подтолкнуть её в спину. Приглашенные парни специально были подобранны в её вкусе, о котором Афанасьев имел самое полное представление. Смоляные волосы, наглые глаза, крепкие тела.

— Здравствуйте, я Лена...

— Очень приятно, Сергей!

— Будем знакомы, Валентин!

Внимательно наблюдая картину со стороны, Афанасьев с упоением следил, как Елена стыдливо отводила глаза, краснела. Он понимал, что крупные розовые соски, просвечивающие через платье, на спелых грудях у Елены съежились отнюдь не от холода.

Тот, которого звали Валентин, обласкал женщину горящим взглядом, и протянул ей бокал с шампанским:

— Иди сюда, малыш, чего застеснялась?

Парни раздвинулись и Елена, ни жива, ни мертва, целомудренно сдвинув красивые ножки, присела на диван между ними, надув гибки, и потупив подёрнутые тайной истомой, глаза.

После третьего бокала шампанского, Лене стало легче, и она почти освоилась.

— Вообщем, когда я отдыхала на Кубе, то мне очень понравилось. Было романтично, — расслабленно щебетала Лена, пока рука Сергея не оказалась у неё на бедре.

Молодая женщина вздрогнула, как от удара током, чуть не выплеснув шампанское.

— Всё хорошо, малыш, — жарким полушёпотом успокоил её Валентин, наслаждаясь тем, как у разволновавшейся дамочки, помимо воли, призывно закачался бюст.

Елена попыталась непринуждённо улыбнуться, но остатки её спокойствия были стёрты тут же, когда Валентин, обвив рукой женскую талию, подтянул красавицу к себе. Сидящий рядом Сергей уже вовсю скользил рукой по её шее, груди, животу.

Несколько минут Афанасьев, лениво поигрывал зажигалкой, созерцая, как оба парня попеременно целуются с Еленой, не забывая, во всех деталях, настойчиво исследовать её роскошное тело. Ещё недавно верная супруга, с таким явным упоением ерзала по дивану, раздвигала свои молочные ляжки, перебирала длинными ногами, тёрлась всем телом об парней, что Афанасьев к собственному изумлению ощутил лёгкий укол ревности.

Он подошёл к Елене, и не грубо, но твёрдо и властно схватил её за гриву волос, заставив отвлечься от парней, и посмотреть ему прямо в глаза.

— Хватит телячьих нежностей! Вставай на колени, и займись делом!

Видя, что разомлевшая от ласк, Елена не понимает, он потянул её за волосы, сбросив на пол. В первый раз за время их знакомства, Елена попыталась проявить свой норов, гордо и возмущенно вскинув голову. В её взгляде, устремлённом на Афанасьева, отчётливо прочитался вызов. То ли с непривычки, то ли от проснувшегося к этой шлюшке чувства собственничества, Афанасьев пришёл в ярость. Несильно, но хлёстко он ударил Елену по щеке.

— Ого, как ты дерзко поднимаешь глазки, шалава! Принимайся за работу, сучка! Куда, дрянь, поползла, куда!

Напряженный член Афанасьева оказался прямо напротив лица Елены. Вцепившись женщине в волосы, будто укрощая непослушное животное, он ткнулся своей плотью ей в губы, мягко надавил, и заставил принять пенис в рот. С неповиновением было покончено, и Елена, эротично округлив накрашенный ротик, задвигала головой, скользя губами по стволу Афанасьева.

— И про гостей не забывай!

Парни поначалу смущенные приступом ярости своего старшего товарища, уже пришли в себя, и вновь включились в игру. Елена, примостившаяся на по полу, оказалась плотно зажатой между молодыми самцами, сидящими на диване, и стоявшим перед ней, Афанасьевым.

Два обнажённых члена уже прижимались к её крупным соскам, и она была вынуждена старательно сжимать мошонки, ласкать яйца, и работать руками, одновременно заглатывая в рот, третий член.

— Хорошо, соска! И в глаза смотри, в глаза! Никогда тебя ещё не драли вот так в рот? Это тебе не с мужем сосаться!

Увидев, что по щекам Елены ручьём катятся слёзы, Афанасьев вдруг испугался, что переборщил.

— Хватит с тебя? Всё? — хрипло спросил он, на миг, отпустив Елену, но та и не подумала остановиться, с удвоенным старанием присосавшись к головке члена губами. Это было красноречивым ответом.

— А теперь раздевайся, полностью! Ложись на диван! Натянем в пиздёнку!

Лена вскочила, повела плечами и стянула с себя своё платье-паутинку. Несмотря на недавние слёзы, её лицо ничуть не подурнело, а слегка припухшие, влажные от пикантной работы, губы, лишь подчёркивали желание.

— Мальчики, милые, только умоляю, давайте без следов, муж меня не поймёт, — кротко попросила она, и одним стремительным движением распласталась на диване, как ей и велели.

***

Просматривая дома, отснятый материал, Афанасьев подумал, что у него получился прекрасный порно-фильм. (Специально для ) Непрофессионалка Елена, сама того не подозревая, позировала на скрытые камеры, словно актриса.

Грациозно оседлав, лежащего на спине Сергея, она развела руками свои мясистые ягодицы, и стыдливо с придыханием, произнесла прямо в камеру, требуемую от неё фразу:

— Пожалуйста! Распечатайте мне попку!

Пока Валентин готовился войти в неё сзади, Лена не в силах вытерпеть ожидания, задвигалась на члене у Сергея, исполняя бедрами что-то похожее на латиноамериканский танец, отчего её груди плавно закачались в такт движениям. Когда два самца сплющили Елену, трахая в «два смычка», она жалобно заскулила, стала подвывать, но беспристрастная камера фиксировала искреннее удовольствие на её лице.

— Надо будет предложить ей сняться в порнушке, — пришла новая идея к Афанасьеву. — Представляю, как она отреагирует на это. Покраснеет, застесняется, будет ныть, что подобное для замужней женщины — явный перебор. Но в итоге, наверняка, согласится. Только попросит скрыть своё лицо под маской.

Мысли Афанасьева прервал звонок Наташки.

— Хватит уже! Развлёкся со шлюшкой, и будет. Пора показать Виталику истинный облик его жены! — скороговоркой зажурчала девушка.

— О чём это ты, сестрица? — весело ответил ей Афанасьев.

В трубке повисла гнетущая тишина. Прежде чем его сестра взорвётся негодованием, Афанасьев продолжил.

— Я пытался подкатить к жене твоего Виталика. Но Елена Сергеевна оказалась неприступной. Более строгой, целомудренной и верной супруги, ещё не видывал свет! Готов подтвердить это под присягой!

Чтобы не оглохнуть от матерного визга своей сестры, последовавшего в ответ, Афанасьев отключил телефон.

— Не раскроет ли теперь Наташка мою гнусную роль в этой истории, — глотнув виски, подумал Афанасьев. — Вряд ли. Ведь тогда и её подруга, и, главное, её любовник, немедленно узнают обо всех коварных планах моей сестрицы.

Глянув на часы, Афанасьев прикинул, что до свидания с Леной осталось мало времени. Пожалуй, пора было собираться.