Одиссея 2300-х. Глава восьмая

Она была потрясающей танцовщицей. И мы так увлеклись этим зрелищем, что Кристиан, уже довольно пьяный, уснул, сидя с бокалом в руке, а Виктория сняла свое платье и осталась в нижнем белье, которое мы называли "вторая кожа" - модное белье, создающее эффект отсутствия одежды.

Не важно, кто начал первым, но через несколько минут после того, как Виктория заглушила свет, мы целовались. Наши руки сначала были неуверенными, а затем все более находчиво исследовали наши тела, вызывая дрожь при каждом новом ощущении. К моему удивлению, Полина сама опустила лямки своего платья вниз и разрешила моим рукам проникнуть глубже в прорезь платья в поисках ее груди. И я ее нашел. Они были упругими и напряженными, с твердыми сосками.

- Не спеши. - Она притиснулась ко мне всем своим телом, затрудняя движение рук. - Не спеши. У нас еще есть время.

- Ты такая, что я не могу не спешить. - Я действительно испытывал такую ​​страсть, что мог бы покорить не только ее, но и Викторию, а также Кэтрин, Полину и всех остальных девушек, которые отлучились со своими парнями от Кристиана. Именно так я себя чувствовал, прижимая ее к себе и проводя руками по ее непорочной попке, которая еще не знала тяжести мужского тела и сладкой струйки возбуждения и семени.

- Мне немного страшно. - Она прикусила губу, чтобы сдержать взрыв удовольствия. Мои губы ласкали бусинки на кончиках ее грудей.

Полина, подруга Виктории, приехала всего два дня назад. Она учится в том же колледже, что и Виктория, но на один курс ниже. Ее подростковая фигура с грудью чуть больше первого размера слегка контрастировала с длинными, гладкими и аппетитными ногами. Их хотелось не только видеть, но и трогать, также как и ее попку, которая уже становилась более округлой. В общем, она притягивала взгляды мужчин своим таинственным очарованием, поворачивая головы к себе. Даже Виктория толкнула меня локтем, видя, как я смотрю на Полину. Нет, она не ревновала, просто я слишком откровенно смотрел на Полину.

— Какой замечательный день сегодня, — сказала она, перебирая содержимое холодильника. Тени от песчинок и изломов образовывали зигзаги на полу. Она не хотела передо мной ходить голой, поэтому уходила подальше для загорания. Второй день мы провели у Вилькии в гостях. — И вода такая теплая здесь. Не то что у нас. — Лето на ее планете было коротким, но жарким. Загорать можно было сколько угодно, но вода не успевала прогреться. — Палец в воду не поместится.

— И нет пиявок, — добавил я.

— Да, верно, — ответила Вилька и перевернулась на бок.

Горячие капли сперва падали на мою животную кожу и потом стекали по телу, шурша песчинками по волосам и доходя до члена. Вилька развлекалась.

— Слушай, Нико. У меня к тебе есть просьба. Я бы сказала...

— Да? — Я схватил ее руку, которая легко двигалась по члену. — Почему ты замолчала?

— Пепе — девственница, — сказала она, вырывая руку и прижимая член к животу. — Она очень нервничает из-за этого.

— Да? А что ее беспокоит? — Я погладил ее бедро. Какая у нее мягкая кожа! Или просто после дня перерыва я так хочу ее? — Она не знает, как это сделать?

— Да, верно, — сказала она, прижимаясь ко мне грудью и закрывая солнце. — Ты можешь помочь ей с этим?

— Что? — Надо признаться, что мое сонное игривое состояние сразу исчезло. "Мужчина славен не количеством женщин, которых он имел, а тем, сколько девственниц он сделал женщинами". У нас такое выражение было среди парней. Сейчас у меня в голове была только эта фраза. И то, что Вилька шутит. Как всегда грубо и немного свысока.

— Ты можешь помочь Пепе? — Она говорила серьезно, судя по тону голоса. Я прищурился и взглянул на ее напряженное лицо. Кажется, она не шутит.

— А? — Что ответить, я не знаю. Внутри все перемешалось, в моей голове шум, а в моих яйцах началась суматошная активность сперматозоидов.

— Она предложила мне поехать к Крюгеру на вечеринку. — Волосы щекотали мое плечо, запах ее притягательного тела наполнял ноздри и вызывал естественную реакцию молодого организма. — И мы останемся там ночевать. И ты тоже.

— Но как же Крю?

— Крюгер обычно перебирает с алкоголем до отвала. Ты же знаешь это. — Живя рядом со мной, Вилька быстро разведала все слухи в округе и уже знала все подробности. Она даже рассказала мне новость о Ступе, застенчивом парне в очках, который связался с младшей Клаудией, признанной красавицей в нашем районе.

— Да, такое бывает. — Я сел и взглянул на фигурку Пепе, которая была видна на песке. — А она знает об этом?

— Нет. — Вилька начала опускать меня на песок, прижимая свою грудь ко мне. — Ой, не надо этого. — Мои пальцы самостоятельно проникли между ее ног. — Не надо этого. — Остановившись, она разрешила мне ласкать себя, а затем снова спросила с изменившимся голосом: — Ты как думаешь?

— В чем тут проблема? — Мне не хотелось, чтобы Вилька увидела мое возбуждение. Все-таки она была моей первой женщиной и я был ее первым партнером в постели. И вот передо мной возникла возможность быть первым для девственницы. Честно говоря, я очень хотел это испытать. И поэтому и я сам, и мой "маленький помощник" очень волновались.

— Что значит "только"? — Она стряхивала песок с внутренней стороны бедра и замерла, вдруг напрягшись.

— И ты присоединишься к нам, — смело заявил я, словно всплескнувшая идея. Но мгновение спустя меня охватило холодом от собственной дерзости.

— Послушай, а ты случайно не ошибся? — Она смахнула ладонью и опять подняла голову, рассыпав непослушные волосы. — Тебе не жарко?

— Честно говоря, сам не знаю, — бросил я, становясь куском льда от своей нахальности.

— Главное, что ты согласен? — Что она задумала? Я читаю ее мысли.

И вот я медленно опускаю лямки платья и прикасаюсь горячими губами к ее нежной коже на груди. Мне нравится видеть, как она реагирует. Ей должно быть приятно и одновременно стыдно. Ведь это первый раз для нее.

— Сильнее... — Мои губы вновь завладевают ее соском на правой груди. — Натяни... Это обычные слова для первого раза у девственницы?

— Вилька, запирайся. — Пепе расслабилась в кресле, разложив ноги на подушки подлокотников, демонстрируя свои прелести под приглушенным светом. — Платье оставим.

— Мы его не снимем, — неожиданно ответила Пепе глубоким голосом. — Ох!

— Не снимать? — Я оторвался от груди и начал проходить руками по платью.

— Я сама справлюсь, — Вилька встала и быстро подошла к Пепе, щелкнув чем-то.

— Я мог бы сам. — Пепе улыбнулась. — Сама.

— И я тоже справлюсь. — Мне в руки попали складки платья, издающие шуршащий звук ткани. Зачем девушкам надевать такие нелепые наряды?

— Действительно? — Пепе посмотрела мне в глаза.

— Ой! — Это уже я. Ее пальцы обхватывали мой член как черенок лопаты: уверенно и крепко, но нежно. Когда она успела залезть мне в штаны? — Мне нужно отстегнуть ремень?

— Снимай. — Вилька сейчас стала на мою сторону, занималась ремнём, заставляя сердце биться ещё сильнее. Вот что она предложила! И от этого я очень возбудился. Даже начал дышать глубоко ртом. Не участвуя сама в играх, эта хитрость раздевала нас. И что она собирается делать дальше?

Крю повернулся на бок, задремал. Мы тихо посмеялись, что сразу же сняло напряжение вокруг нас, но расслабило всех нас. Я сбросил платье с рук, помог Вильке снять трусы, предстал перед Пепе со стоящим членом. Она, прикрывая грудь скрещенными руками, отступила назад, как будто собиралась убежать вверх.

— Шкура! — Вилька побежала в сторону и подобрала шкуру, которая лежала в углу и на которой мы лежали минуту назад. — Сюда!

— А куда ещё? — Вилька сама возбудилась. Вон, пятнышко расползается так отчетливо! Пепе сжала губы, протянула мне руку. — Не бойся. Я сама боюсь.

— Ты? — Она не спросила, а выдохнула. Мы уже упали на мягкую шкуру, переплетаясь в клубок, где руки, испуганными тенями, двигались по телам, изучая все складки, выпуклости и впадины.

Она была нежной. Лучше сказать, кожа и её волосы были нежными и пахли дурманно. Трусики, которые только указывали на преграду между нами, её руки самостоятельно сняли, задевая стоящий и готовый к действиям член. Не прекращая движения рук, я опустился ниже, губами охватывая складочки на пути к треугольнику между ног. Несколько едва уловимых вздохов, прикосновений губ и волосков на лобке - жарких и ароматных - оживились под моим дыханием. Волоски на лобке были такими же нежными и ласковыми, как её руки, которые теперь ласкали член. Они то потянутся, то обхватят головку, то пробегут пальцами вдоль члена.

— Держи. — Вилькина рука взяла комок трусиков, который скользнул по ноге Пепе. Нет, больше я не могу терпеть! Мои руки автоматически развернули девушку, которая дрожала от страха или нетерпения, и раздвинули ее ноги.

— Не так быстро! — Она попыталась сопротивляться, но я уже лежал между ее ног, касаясь членом внутренней стороны бедра.

— Давай не спешить. — Я поцеловал ее. Ее нежные губы ответили мне с такой страстью, словно это был последний раз. Хотя я не знал, как целуются в последний раз. Это просто пришло мне на ум.

— Не переживай. — Кому она говорит? Вилька легла рядом, занимаясь своими трусиками. Когда она успела снять лифчик? — Просто слушай свое тело. Ты помнишь то время? — Какое время?

— Я не боюсь. — Руки Пепе продолжали двигаться и делать что-то невиданное с моим членом. — Я не боюсь. — Нет, сейчас я контролирую ситуацию. — А будет больно?

— Пепе. — Вилькина рука легла на грудь Пепе, перед моим лицом, закрывая кружочек моих губ. Она щипает свои соски? А! Почему мы тянем?

Член, который был обхвачен пальцами Вильки, сначала задел плотный и влажный участок между ног. Пепе немного поднялась вверх, оттолкнувшись ногами, чтобы избежать контакта с моим членом. Я прижал ее к себе рукой за спиной, ощущая ее сердцебиение, пульсирующее в сосках. Девушка попыталась освободиться, но головка уже двигалась по губам вверх, увеличивая давление.

— Нет! — Какие "нет" здесь могут быть? Почувствовав углубление, головка сама провалилась туда по простому физическому закону - есть свободное пространство? заполни его! Пепе зажала меня между своими ногами, вцепившись пальцами в мою спину. — Нет!

— Глупышка! — Вилька уже стояла на четвереньках надо мной с горящими глазами и выразительно напряженной грудью. — Расслабься.

— Не волнуйся! — Какие были следующие слова? Головка уже прошла сквозь сжимающуюся щель, заставляя мышцы уступить под давлением. Я приложил больше усилий. Головка сплющилась, проходя через еще более узкое пространство, а затем резко опустилась вниз. Мой член вошел наполовину в нее, заставив меня немного замедлиться. Но где она? Преграда между миром подростка и взрослой жизни?

— А-а-а-а! — Пепе выпрямилась, раздвигая ноги в стороны. Я приложил больше сил, продвигая член дальше. Только когда я почувствовал, что дальше не протиснуться, а яйца соприкасаются с чем-то жарким и влажным, стало понятно - я полностью проник в нее и где-то по пути это произошло. — Сильнее!

— Сильнее? — По рассказам парней, для многих девушек это болезненное ощущение. А здесь? Сильнее! Руки обхватили меня за бедра и потянули вверх. Вилька? Сделав движением задницей и освободившись от рук, я снова приставился к ней.

— Да! — Пепе открыла глаза, которые до этого были закрыты, когда мое лицо оказалось в сантиметре от ее лица. Какие глаза! — Отделай меня так, чтобы я стонала! — И это девственница? — Вилька, продолжай!

Палец скользнул между моими пальцами, ошеломляя меня. Очевидно, он направлялся к стесненным половинкам аппетитной задницы Пепе. Что это?

— Двигайся! — Пепе подмахивала подо мной. — Двигайся!

— А ты действительно девственница? — Я не спросил, выдохнувшийся и вводя член в нее.

— Здесь - да. — Она засмеялась, видя мое удивленное лицо в ответ. — А теперь нет. — Второй палец Вильки присоединился к другому. Эй! Кто там трогает мою задницу, словно челнок, делая круги перед посадкой? Эй, это моя задница!

Этот ужас заставил меня проснуться. Нет, Пепе существовала в реальности, и все было так, как описал Крю, а Вилька тоже нашла своё место. А покушения на мою задницу - это уже продукт фантазии моего возбужденного разума. Валерия стояла на коленях перед креслом, глядя в окно на ландшафт и показывая свою задницу симметричными половинками. Без трусиков? Я уставился глазами. Нет, она надела их. Просто такие прозрачные, что почти незаметны. Где она успела их купить? И почему она так трясется? Прицеп выехал на обочину, трясясь на каких-то неровностях дороги. Я спал так долго, что проспал отъезд?

- Доброе утро.- Я потянулся, чтобы избавиться от напряжения этого странного сна с плохим концом для меня.

- Привет.- Она повернулась лицом ко мне и двигала пальцами рук в воздухе.- Ты проснулся?

- Да!- Я приподнялся, накрывая нижнюю часть тела одеялом. Мой член был готов к новым подвигам. Он не доволен только Софией. Или, может быть, это таблетки реабилитационного курса, которые я взял с собой? Они так действуют?

- Эй!- Внизу что-то упало, и почувствовался неприятный запах.- Нико! Поднимайся! Нужна помощь. У нас спустило одно из опорных колес. Его нужно поставить обратно.

- Я уже иду! - Вскочить с кровати, надеть шорты и футболку - дело секунды. А что делать с членом? Ладно, зачем стесняться после всего произошедшего? К тому же, его не так просто спрятать обратно.

- Иди вниз! - Валерия повернулась ко мне, обняла меня и поцеловала в губы. Затем она легонько схватила член своими тонкими пальцами и оттолкнула меня от себя в направление Ло, который уже шумно доставал инструменты, каждый раз ругаясь, когда один из них ударялся о металлическую крышку шкафа. Понять их после этого?

Верхняя палуба для прогулок не является самым уютным местом на этом корабле, но просто лежать там, завернувшись в теплый плед и наблюдая за светящимися точками, которые перемещаются вокруг большой квадратной конструкции в сером пространстве космоса, было приятно. Наш грузопассажирский рейс сделал остановку на очередной станции, парящей в атмосфере мрачной планеты с аммиачной средой, где работали автоматические фабрики. Эти фабрики производили чистый аммиак и делали его на фракции, чтобы использовать его в дальнейшем для производства товаров, необходимых Конфедерации. Со временем они постепенно уступали место новым фабрикам. Наш рейс доставил пару таких фабрик для замены. Несмотря на затраты на добычу, станция продолжала расти и отмечаться точками сварок на строящихся помещениях. Это означало, что это выгодно для Конфедерации и приносит хорошую прибыль. Иначе они бы не поддерживали эту станцию, тратили деньги на ее развитие и обеспечение жителей станции. Автоматы значительно дешевле.

Наблюдение за космической суетой было как необходимостью, так и результатом моего решения. Отключившись от последней сессии ощущений, я осмотрел свою каюту, взглянул на себя в зеркало, посмотрел в шкаф. Нет, нужно прогуляться. В противном случае, к концу полета я превращусь в "ночного призрака". Я видел одного такого человека. Тощего, с странным видом и глубокими синяками под глазами. Нет, я не хотел быть таким. Поэтому я отложил аппарат и немного посидел в парной, после чего усталый отправился на верхнюю палубу для прогулок. Здесь пассажиры гуляют и экипаж отдыхает; здесь жизнь текла спокойно и размеренно, отличаясь от жизни на рабочих палубах и в других секторах. Эта тихая атмосфера убаюкивала и погружала во тьму сцен, называемых космосом, где мелькали точки грузовых судов, буксиров и станций. Я задремал, прятая лицо в складках пледа. Несмотря на тепло на палубе, меня чуть-чуть замораживало, и казалось, что этого не хватает. Может быть, мне стоит полежать в каюте? Возможно. Но мне хотелось быть здесь. Понаблюдать за каким-нибудь движением, изменить обстановку. Через пару часов корабль тронется в

Впереди, на палубе появятся новые путешественники, бары оживут от волны новичков, которых тянет желание выпить, а деньги у них горят в кармане. Все знакомо, все понятно. Ощущения капитана помогли мне многое осознать, совершенно иначе взглянуть на окружающий мир и людей рядом. Например, вот этот парень в изменяющейся куртке. Член экипажа, потерявшийся во всем этом хаосе. Как я это определил? По его поведению. Вот он нервно вертит номерок из казино на пальце, один за другим выпивает алкогольные напитки, связывается с кем-то по внутренней связи. Ищет возможность занять что-то у кого-то. Извини, но тебе придется самому разобраться со своими делами. Никто не даст тебе деньги взаймы. А вот эта привлекательная женщина у окна. Спокойная и немного задумчивая она перемешивает сахар в кофе, сканирует взглядом посетителей в кафе, переключает внимание на транслируемую передачу, снова осматривает всех вокруг. Кажется, она размышляет о чем-то. Может быть, одинокая пассажирка ищет попутчика или попутчицу, подразумевая интимные отношения, либо женщина из команды ищет сексуальных приключений. Когда я готовился к этому рейсу, все рассказывали мне разные истории о поведении и моральных нормах на таких пассажирских кораблях. Но до сих пор я не видел ни одного члена экипажа, который проявил какие-либо недостатки или провинности, ни оргий в коридорах пассажирских палуб или еще каких-либо эксцессов. Все эти рассказы - просто вымыслы и беспочвенные сплетни людей на земле. Они не могут понять условия и обстоятельства жизни на кораблях и судах. Теперь у меня есть точное представление о том, как происходит жизнь на кораблях и какие здесь царят нравы. Иногда они бывают жестокими, я не спорю, но здесь просто нет другого выбора. Космос не позволяет поступать иначе.

Стоп! Меня внезапно охватила новая мысль. Она, эта женщина, сидящая за стеклом кафе, очень напоминает мне Фантазию. Ту самую Фантазию из приключений капитана. Я сел, делая вид, что приводлю в порядок плед, и внимательно рассмотрел женщину со своего нового положения. Действительно похожа. Улегшись на лежак и прикрыв глаза немного приоткрытой щелью, я продолжал наблюдать за ней. Конечно, клонированные или биологические механизмы сохраняются только до тех пор, пока создатели не запрограммируют их по-другому. (Истории для взрослых) Но так как старший врач был достаточно самостоятельным, он мог нарушить правила программирования. В конце концов, если законы Конфедерации не были для него обязательными, то ограничения программирования клонов и биомеханизмов тем более не должны были удерживать его от возможности иметь всегда молодую подругу.

Женщина допила кофе, медленно вышла из кафе и остановилась, чтобы насладиться видом. Ох, как было бы здорово, если бы она села рядом! Тогда я точно узнал бы, это Фантазия или нет. Как? Может быть, спросил бы ее о капитане. Или нет. Лучше спросил бы о создателе. Точно получил бы реакцию!

И вот она села рядом. Просто подошла, взяла два пледа автоматически и устроилась на лежаке. Конечно же, я "пробудился". Мы обменялись улыбками, показывая друг другу свое расположение и непроизнесенное согласие на нарушение личного пространства. Ведь она полегла всего в нескольких сантиметрах от меня. Достаточно протянуть руку, и грудь будет в моей ладони.

- Красивый вид, правда? - Я наконец-то решусь заговорить. Ведь не стоит упускать такую возможность! - Сижу тут и любуюсь. Красиво.

— Красиво. — Она, улыбаясь, поправила волосы, обдав волной волнительного запаха. Где-то это запах я уже чувствовал!? — Такое приятное зрелище. Каждый раз смотрю на эту картину с удовольствием. Есть что-то в этом мелькании на фоне чёрного космоса, планеты. Жизнь в экстремальных условиях — разве это не будоражит кровь?

— Но кроме этого есть другое, что будоражит кровь. — Я шагнул вперёд, и останавливаться теперь мне было не с руки. Эх! Была, не была! — Разве женщина с её загадками, можно сказать вселенной, которую трудно познать и за сто лет, не является самым ценным и волнующем кровь не менее, а даже более, чем жизнь в космосе?

— А вы философ-романтик. — Она протянула фразу, внимательно смотря мне в глаза. — Меня зовут, — Ну, как тебя зовут?! Ну? — Виллария. Инспектор по делам незаконного распространения продукции псико.

Псико — это и есть ощущения, переживания, встряска, ускоритель, акселератор, кувалда, змейка, клизма, сито и ещё с десятка два названий того, чем я наслаждаюсь в тишине каюты. Мда, какие только знакомства не бывают во время пути!

Она оказалась интересной собеседницей. Незаметно для себя мы перешли на ты, а потом перешли в бар, а из бара прямиком направились ко мне в каюту. Вёл я к себе её спокойно. Аппарат был убран, капсулы с информацией надёжно спрятаны среди вещей. А ей, похоже, нужно было только то, что и мне. Секс.

Каюта с охотой распахнула перед нами дверь, быстро создала уютную атмосферу, притушив свет, включив тихую музыку. Вила, а именно так теперь я её называл, молча стянула с себя платье, щёлкнув немыслимыми застежками за спиной, стала стягивать нижнее бельё медленно, заставляя биться моё сердце так часто как это, вообще, возможно. Не отрывая глаз от меня, она скатывала трусики в тонкую полоску, постепенно открывая правильные линии лобка, лохматые волосики на лобке, выкрашенные в два разные цвета. А потом остановилась, застыв со снятыми трусиками на коленях. Словно хотелоа что-то сказать. Чуть наклонившаяся Вила, оттопырившиеся груди с розовыми кружочками и такими же розовыми сосками, запах жаждущей секса женщины ударили мне в голову почище кувалды. Я помог скатать эту ниточку дальше, одновременно занявшись её грудью. Чуть вспотевшие, солоноватые, источающие аромат, от которого всё кружилось вокруг меня, они были превосходными. Как был превосходный её плоский живот с чуть выпирающим низом, на котором виднелась эта двухцветная клумба из волос. Наше молчаливое изучение друг друга на кровати, жаркие поцелуи, ласки только увеличивали наше притяжение друг к другу. Наконец, она откинулась на спину, поправила волосы, встрёпанные при близком знакомстве с мои помощником, облизнула губы, хрипло прошептала:

— Ты готов? Я уже. — Так, все готово?

— Я был готов с самого момента, когда увидел тебя. — Я не врал. Одна картинка из переживаний капитана, чувства, которые он испытал, привели в действие механизмы внутри меня, и результатом всей этой работы должно было стать то, что происходит сейчас. Она лежит на кровати, раздвигает ноги, проводит рукой по моим бедрам, а я над ней нависаю и гладким движением овладеваю ее "началом вселенной".

Удивительно узким оказался вход. Головка моего члена прикоснулась к упругому и горячему колечку вначале, вызывая желание проникнуть внутрь со всей силой. Она это почувствовала и ладошкой обхватила мой изогнутый член, направляя его точно в "ворота начала", подстраиваясь под нужный угол. Я сделал рывок вглубь, облизывая ее сосок и головку члена одновременно. Проходя через упругое кольцо, член двигался в жаркую глубину, расширяя тесноту. Вил застонала тихо и продолжительно, показывая своим видом, что получает удовольствие от этого. И дальше мы не оставляли друг друга: я ее не выпускал из рук, а она не избавлялась от моего присутствия, воспринимая каждое мое движение и каждый мой вздох. Даже когда член выскользнул из нее и нетерпеливо задел ее анус коричневым кончиком, она потянула за половинки своей попки и позволила ему погрузиться туда.

Она кончила первой — от простого поцелуя под мышкой. Выгнувшись в дугу несколько раз, она разжала сомкнутые губы и громко закричала, трепетно содрогаясь от наступившего оргазма. А затем успокоилась, обхватив меня руками и приложив головку к моему плечу. Я старался кончить прямо сейчас, когда она так послушна. Мне нравится ее послушность. И мне очень нравится кончать в такую послушность. Бурно и полностью сливаясь с ней. И не имеет значения, что она уже остывает — она принимает меня. Это не важно. Важен сам момент. И я кончил. Струи спермы выбивались из меня так сильно, что давили на мошонку и вызывали боль. Ее руки, которые меня поддерживали, ласкали меня так нежно, что я не мог удержаться от слов "хочу сделать тебе детей". Потом она обняла меня еще крепче и удерживала несколько минут в своих объятиях — ее руках, бедрах и коленках, обнимающих мою талию. Член выскользнул из ее влагалища и оставил след на ее животе

— Ты почувствовал, что я хочу завести детей? — Она отпустила меня, прижалась ко мне, как послушная кошка. — Я так сильно хочу иметь детей! Уже давно этого желаю. Сегодня решила, что после романтической встречи с первым попавшимся парнем на этом корабле, я приведу его к себе. А потом будем видеть, что будет. Ведь у нас есть определенные ограничения, ты знаешь это.

— Действительно, для госслужащих есть определенные ограничения, включая запрет беременности в первые два года службы. Значит, Вил не так давно работает здесь. Максимум шестой год.

— Просто мне показалось, что беременность тебе идет. Я даже представила себе тебя идущую по улице со своим округленным животиком в солнечный день. — Я улыбнулся. У меня было прекрасное настроение. Голова кружилась куда-то за пределами реальности, а мои пальцы ласкали мокрые губы, щекотали волоски на лобке. — Прекрасное зрелище!

— У меня заканчивается второй срок в следующем году. — Она повернулась ко мне спиной, позволяя мне обнять ее сзади. Одна рука охватила ее грудь, другая опустилась к лобковой области. Вил замурлыкала, но не заговорила. — Было бы замечательно вернуться из этой командировки беременной.

— А как насчет твоего мужа? — Я только сейчас заметил кольцо на ее правой руке. — Что он скажет?

— Муж? — Она слегка повернула голову и посмотрела на меня. — Будет рад. Ведь это будет его ребенок. Только женщина точно знает от кого у нее ребенок. — И после короткой паузы она чуть задумалась и начала хихикать. — Ну, как правило, знает.

Мы расстались только поздно вечером по корабельному времени. За три часа до этого она уже одевалась медленно, шатающись от усталости, аккуратно натягивая все свои чулочки и белье, словно играла со мной. А я уже не мог, но очень хотел. Ох, если бы еще один раз! Погрузиться в нее, услышать ее стоны, почувствовать оргазм прокатывающийся по ее телу в своих руках! Стоп! У меня было одно средство! Я почти спрыгнул с кровати и положил руку в карман сумки, нащупывая край круглого контейнера. Ну держись, Вила! Если после этого ты не забеременеешь, то я больше не знаю что работает! Я глотнул две таблетки для уверенности и повернулся к уже одетой Виле.

— Понимаешь... — С чего бы начать? — Мне кажется, что мы ещё не закончили нашу беседу о детях. Давай, продолжим?

— Действительно? — Она указала пальцем на висящий орган. — И ты способен на это?

— А ты попробуй! — В таком же тоне отвечал я, подошел к ней, положил руку за затылок и потянул ее вниз. — Спроси у него сама.

— Я сейчас спрошу. — Она опустилась на колени, взяла орган в руки, отодвинула край кожицы и облизнула головку. — Ну что? Будем говорить? — Интересно, как она проводит опрос? Задает ловкие вопросы? Орган поднялся в ответ на ее прикосновение. Она снизу удивленно посмотрела на меня, радостно улыбнулась и затем принялась сосать его словно леденец. Через несколько минут орган заполнил всю ее ротовую полость. Нет, древние точно знали свое дело! Я стал снимать лямки ее платья с плеч. Раздевать женщину, с которой ты будешь заниматься сексом, является наиболее приятным занятием для мужчины!