Рим - кровавый и развратный. Глава 4. Глава Развратная сестренка

Огромная торговая площадь гудела и шумела, словно разбуженный улей. Здесь всегда царила активная торговля, а ряды лавок поражали разнообразием товаров, доставленных со всех уголков света. Восточные торговцы говорили на своем языке, а греческий «койне» соседствовал с мелодичными северо-африканскими наречиями и грубыми диалектами варваров. Звуки скрипа колес, грохот повозок, ржание лошадей и верблюдов, низкие басы ослов и крики погонщиков слились в оглушительный шум деловой жизни этого огромного города.

Юлия прибыла на рынок ранним утром вместе с шестью крепкими рабами, несущими ее носилки, двумя служанками и четырьмя гладиаторами-телохранителями. Вместе с привратником она посетила несколько магазинчиков одежды и ювелиров, приобрела несколько флакончиков духов у торговцев из Сирии. После этого, к полудню, Юлия направилась в раздел рынка, где продавали рабов. На большой площадке стояли несколько женщин и подростков, которые выглядели изможденными. Толстый торговец громким голосом пропагандировал достоинства своих товаров, хотя они были явно низкого качества и мало пригодны для чего-либо.

Юлия приказала своей команде остановиться немного в стороне от шумной толпы и площадки с рабами. Затем, приоткрыв занавеску боковой стенки роскошного балдахина над ее носилками, она позвала:

— Илоя!

Одна из ее служанок-девушек моментально появилась рядом с ней.

— Я внимаю, мадам.

— Отправляйся и отыщи мне Ксанифа, торговца. Сообщи ему, что я прибыла и хочу знать о состоянии своего заказа.

Илоя поклонилась и поспешила выполнить задание. Меньше чем через четверть часа она вернулась с невысоким толстяком с крючковатым носом, практически лысым, за исключением обильной щетины, которая почти закрывала его глаза.

— Мадам! — вскрикнул торговец, прижимая губами к пальцам Юлии унизанные перстнями и кольцами. — Ваш заказ здесь. Вы желаете его осмотреть?

— Конечно, добрый Ксаниф. Ведь я готова заплатить значительную сумму и мне важно качество товара.

— Не сомневайтесь, мадам! Вы не будете разочарованы! Пожалуйста, следуйте за мной.

Ксаниф повел гостей в обход рабочих мест. Группа свернула в узкий полутемный дворик и пройдя его, подошла к серой стене из кирпичей, где находились три закрытые двери с матерчатыми шторами. Торговец отодвинул центральную дверь, раскрывая вход в узкий темный коридор.

— Сюда, пожалуйста, уважаемая Юлия.

Поскольку литера не могла пройти в коридор, жена ланиста вышла из нее и, опираясь одной рукой на стол, чтобы подол не задевал грязный пол, последовала за торговцем. Она приказала своим людям ожидать здесь перед входом.

Коридор вел прямо, затем повернул налево и наконец привел в большую освещенную комнату с несколькими факелами, прикрепленными к стенам. Здесь находилось кресло с высокой спинкой и ничего более, за исключением плотной матерчатой шторы, закрывавшей вход в следующее помещение.

— Прошу садиться, мадам.

Юлия удобно разместила себя в предложенном кресле. Ксаниф подбежал к шторе и оттянув ее, воскликнул:

— Войти!

Тотчас из скрытой комнаты появились две девушки негроидной расы. Из одежды на них были лишь короткие туники, а на ногах солеи. Черные волосы, курчавые, завивающиеся множеством колечек ниспадали на плечи и спины африканок. Цвет кожи был темен, но скорее имел коричневатый оттенок, нежели черный. Обе они были красивы — наверное, лучшие представительницы своей расы. Вместе с тем, что-то в этих красавицах было первобытное и звериное, это сразу замечалось по их мягким кошачьим движениям и диковатым взглядам, бросаемым исподлобья.

Ксаниф знаком велел им раздеться и когда африканки избавились от туник, он приказал им не спеша поворачиваться, чтобы госпожа могла по достоинству оценить товар со всех сторон. И Юлия оценила. Груди девушек средних размеров, прекрасной округлой формы были высоки и упруги с дерзко торчащими почти черного цвета сосками. Тонкие талии африканок переходили в широкие сильные бедра, а те в свою очередь в длинные, стройные, изумительно красивые ноги с тонкими изящными щиколотками и маленькими аккуратными ступнями. Ягодицы чернокожих нимф были округлы и аппетитно выпуклы, лобки гладко выбриты, а отчетливо видимые половые губки полуоткрыты и чуть влажны.

Юлия отметила, что девушки весьма похожи друг на друга.

— Они родные сестры, — объяснил торговец. Нбира, ей 19 лет — старшая. Асили вчера исполнилось 18-ть.

— Они девственницы?

— Нет, госпожа, — ответил Ксаниф, несколько удивленный и обескураженный. — Черные девушки очень рано теряют невинность. Ты сказала, что рабыни тебе нужны половозрелые, но уже среди двенадцатилетних совсем нет девственниц.

— Все в порядке, — улыбнулась Юлия. — Я вовсе не собиралась покупать невинных, а просто так спросила. Даже хорошо, что они уже познали мужчин, меньше будет хлопот. Завтра состоятся игры в Цирке. Бойцы нескольких римских школ сойдутся с гладиаторами, привезенными из Африки и Испании. Будет, даже знаменитый Минотавр. Но я рассчитываю, что гладиаторы моего мужа достойно покажут себя. И в качестве награды хочу предложить им что-нибудь необычное. Эти черные дикарки, думаю, как раз бы подошли. Откуда они?

— Доставили их из Александрии. Обе родились в неволе, но их родители были свободнорожденные.

— А они не опасны? Их взгляды, глаза... как у диких кошек.

— Да, госпожа, эти рабыни скорее самки, нежели женщины, но я уверен, ты сможешь приручить их. По большому счёту, они послушны. Мой совет: сестер, лучше не разлучать. Когда они вместе, управлять ими не составит труда.

— Даже не знаю... Спрашивать ли мне об их здоровье? Полагаю, в этом вопросе ты честен со мной и не стал бы предлагать товар с изъяном.

— Конечно нет, госпожа! — воскликнул торговец. — Обманывать тебя... ! Да поразит меня гнев Юпитера Справедливого! Девушки абсолютно здоровы и родят много красивых крепких детей.

— Они говорят по-латински?

— Немного по-гречески, госпожа.

— Что ж, и то неплохо. В общем, я довольна. Тебе есть, что ещё мне показать?

— О да, госпожа!

Ксаниф, перейдя на «койне» (2) велел африканкам выйти. Они скрылись за пологом, а через минуту в комнату вошли двое высоких, атлетически сложенных мужчин. Как и девушки, они принадлежали к черной расе. Обоим было около тридцати и находились они в рассвете своей силы и зрелости. Наголо бритые головы, пронзительные взгляды из под низко нависающих лбов и сильно развитых надбровных дуг, широкие плоские носы и толстые губы рождали их сходство с огромными обезьянами, разве что тела их не покрывали волосы. Вот это самое звериное и дикое, в этих чернокожих самцах сильно взволновало Юлию, заставило ее сердце громко и быстро биться, кровь бурлить, picsе наливаться соком и приоткрыться влажной щелкой.

— Раздеть их, — чуть сдавленно и хрипло произнесла Юлия. Она даже поднялась с кресла и подошла ближе.

Ксаниф дал знак, чтобы негры разделись. Через мгновение они предстали перед римлянкой полностью обнаженными. Она не смогла сдержать вздох восхищения. При общей поджарости и сухощавости, негры имели превосходно развитые мышцы, как бицепсы, так и грудные, на животах явственно проступали кубики пресса, а ниже... Юлия вытаращила глаза, созерцая члены негров. Даже в спокойном состоянии эти органы поражали размерами и Юлия боялась даже представить, каковыми они будут, когда возбудятся. Сейчас, длина их была, примерно от начала её кисти до кончика среднего пальца её руки. Нет, пожалуй даже, мужской руки! Здоровенными были и яйца негров, внушительно и тяжело отвисавшие под фаллосами. Юлия обошла мужчин, оценивая крепкие, рельефные мышцы их спин и маленькие, плотные ягодицы. Иссиня-черная кожа негров глянцево блестела в свете факелов. Благодаря длинным, мускулистым ногам, рост африканцев, тоже былвпечатляющ. Оба, едва ли уступали, например Элатию, а может даже превосходили его.

Между ног Юлии стало так влажно от возбуждения, что она ощутила, как щекотно стекла вниз по её правой ляжке тонкая струйка смазки. Жена ланисты ухватила руками оба члена и принялась ощупывать их, восхищаясь этой мощью и живой, пульсирующей упругостью. Потискала она и яйца этих черных самцов, дивясь их упругости и приятной для ладони увесистости. А по ягодицам отвесила несколько звонких шлепков.

— Они, великолепны, — наконец сообщила Юлия. Глаза молодой римлянки сияли от восторга. — У меня, просто нет слов.

— И кроме всего этого, дорогая леди, эти рабы специально обучены приносить удовольствие, — сказал Ксаниф с улыбкой на лице. — Они могут делать это нежно или грубо в зависимости от желания, которое необязательно выражать словами. Рабы очень хорошо понимают и редко ошибаются.

— Действительно? Они специально обучены, говоришь? И они могут угадывать мои желания? Интересно... А они разговаривают на латинском?

— Немного по-гречески, дорогая леди. Но поверьте мне, они сразу поймут и исполнят любые ваши желания.

— А откуда они все-таки? — Юлия была одновременно взволнована и заинтригована.

— Они из Александрии. Их доставили из Нубии ещё детьми. Их прежний владелец заботился об их обучении и потом с большой прибылью продал их уважаемому Аримахилу, а я выкупил негров для выполнения вашего заказа.

— А у них есть имена?

— Тот, у которого шрам на левом плече, называется Магута. А другой — Зумга.

Юлия снова пробежала взглядом по африканцам. Они следили за ней, и из их глаз было видно, что красота римлянки не оставила их равнодушными. И это было заметно не только в глазах. Члены мужчин начали подниматься и наполняться силой. При виде этого Юлия начала тяжело дышать, ее лицо и грудь покрылись жаром. Внизу живота она почувствовала тяжелый комок желания, который требовал немедленного удовлетворения.

— Прежде чем я заплачу, я хотела бы проверить их способности на практике, — сказала она.

Торговец выразил свое недовольство и обиду на лице.

— Вы не доверяете мне, дорогая леди?

— Вы запросили большую сумму денег от меня. Я должна быть уверена, что каждый сестерций будет потрачен со смыслом.

— Не зря госпожа! Не зря! Уверяю, достоинства и умения этих рабов не оставят тебя равнодушной.

— На вот, держи, — Юлия сунула в ладонь торговца пару золотых аурей. — Это тебе сверх оговоренной платы за проверку сейчас.

— Хорошо, — растерянно пробормотал Ксаниф. Он понял, что спорить с вожделеющей женщиной бесполезно. Да и стоит ли, если она платит? — Следуй за мной, госпожа.

Он привел её в небольшую комнатку без окон. Здесь стоял широкий топчан, покрытый большим матрасом, пара грубо сколоченных табуретов и такой же стол — массивный и заваленный папирусными свитками. Два факела, закрепленные над входом давали достаточно света. В сильнейшем волнении Юлия присела на край топчана. В иной раз, её бы покоробило, находится в подобной каморке, в коей пристало жить только нищим, но сейчас римлянке было не до этого. Все её мысли занимали, только два огромных чернокожих раба и их конские фаллосы, увитые толстыми пульсирующими венами. Жена ланисты избавилась от плаща и столы. (3) На ней осталась, лишь длинная, почти до самых пят туника из тончайшего льна, плотно облегавшая стройное молодое тело, а сандалии из мягкой прекрасно выделанной кожи.

Негры вошли в комнату быстро и сразу же направились к ней. Их огромные возбужденные члены, длинною почти с предплечье молодой женщины, угрожающе покачивались. В руке одного Юлия заметила кинжал. Жена ланисты сдавленно вскрикнула. Тот, которого звали Магута грубо схватил римлянку за волосы и отогнул ей голову назад. Зумга надрезал ткань сбоку, а затем, отбросив кинжал, с треском одним рывком могучих рук разорвал тунику от верха до самого подола.

Чёрные руки жадно и спешно схватили жену ланиста за груди и бедра, грубо трогали ягодицы и ноги, скользили по её безупречно белой, мягкой, шелковистой коже. Чёрным рабам было всё равно, что она — римская квирита, свободнорожденная и даже госпожа. Для этих самцов она была просто добычей.

Магута провёл рукой между ног Юлии, пальцы его вошли в горячую влажную щель её пещерки. Зумга прижался своим ртом к губам стонущей, беспомощно сопротивляющейся римлянки. Палец второго негра нашёл клитор молодой женщины и начал теребить его и слегка надавливать.

Юлию полностью ошеломил такой нападение. Она представляла всё немного по-другому. Но эта атака, эти грубые ласки... Что сказать? Она сильно возбудилась. Похоть и страсть охватили её мгновенно и с невероятной силой.

Магута оттолкнул римлянку в сторону кровати, одновременно сорвав с неё остатки туники. Её заставили наклониться так, что лицо Юлии уткнулось в матрас, а задница приподнялась. Молодая женщина опиралась локтями на край кровати. Рука африканца снова скользнула между её ног и начала массировать и давить на пещерку самым грубым образом — властно по-хозяйски. Толстые пальцы терли клитор молодой женщины, проникали в полностью влажную дырочку её влагалища, растягивали и трепали половые губки. Из груди Юлии вырывались заглушенные стоны. Зумга забрался на кровать и подошёл к римлянке со стороны лица. Его огромный член оказался возле самого лица Юлии. Он что-то быстро сказал угрожающим тоном и начал прижимать головкой фаллоса к губам молодой женщины. Его желание было очевидно. Жена ланиста послушно открыла рот. Громадный член начал входить туда и упёрся в горло. Юлия закашлялась, вытолкнула черный член языком. Из её рта потекла слюна. Негр возмущённо вскрикнул и, схватив аристократку за подбородок, приподнял ей голову. Его член снова оказался возле её лица, прижимаясь к губам. Она широко раскрыла рот. Фаллос проник в него грубо и африканец начал двигать задом в ритме, заставляя свой монстр скользить во рту римлянки туда-сюда.

В это же время, Магута начал входить в неё сзади. Удерживая Юлию обеими руками за бедра, он проник своим ужасным членом в её picsе. Упругие валики половых губ были растянуты, и горячее, твердо-упругое, непостижимо огромное начало протискиваться в дырочку влагалища. Римлянке, не смотря на обильную смазку, стало больно и она забилась, стиснутая черными самцами с двух сторон.

— Оооо! Слишком большой... Нет! Неееет...

На мгновение ей захотелось прекратить всё это, но вместе с болью, почти тут же пришло и удовольствие.

Магута усилил напор и молодая женщина со смешенным чувством ужаса и восторга ощутила, как вторгшийся в неё орган медленно, но верно продвигается всё дальше и дальше. Вагина Юлии была расперта до предела, каким-то невероятным, непостижимым образом негр проник в её лоно, да так глубоко, что достал до самой матки. А затем, он начал двигаться. Не спеша и плавно, умело, не желая причинить травму. И вместе с тем, казалось, что её picsе под этим напором вот-вот лопнет.

Юлия просто обалдела! Она была растеряна и ошеломлена. Как правило, она сама решала, как будет всё происходить в постели. Элатию позволялись некоторые вольности и проявление инициативы, но никогда, ни он, ни она не забывали, кто есть раб, а кто хозяин. Сейчас же, её перли сзади и в рот, как последнюю уличную шлюху, купленную за пару медяков!

Она задыхалась, мычала, жадно хватала воздух и истекала слюной. В те мгновения, когда член выходил из её рта, римлянка издавала хриплые и бессвязные возгласы. Но в то же время, она не могла обманывать себя. Ей это нравилось. Её возбуждало такое обращение. Вот чего она жаждала! Быть униженной, поиметой, словно бесправная рабыня!

Зумга, начал впихивать ей в рот свои яйца. Она, издавая стоны и хрипы облизывала их языком, тыкалась в них носом, вбирая в себя их терпкий, мускусный запах. Придерживая свой член за основание, негр принялся ещё и шлепать им по мокрому от слез и слюны лицу молодой римлянки. По губам, по щекам, по подбородку. Шлепки эти были громкие и увесистые. Никто и никогда ещё не проделывал ней такой возбуждающей и унизительной процедуры.

А Магута совокуплялся с Юлией, двигаясь все быстрее и быстрее. Он намотал её волосы на кулак и время от времени грубыми рывками оттягивал голову женщины назад, низ его живота громко шлепал по её мокрым, скользким ягодицам. Член его нырял взад-вперёд уже легче, хотя и был, так плотно стиснут влагалищем, что всякое его движение казалось вообще немыслимым.

Эта сладкая пытка продолжалась долгие минуты. А затем, негры поменялись местами. Член Магуты заскользил в разинутом рту Юлии, а Зумга начал совокупляться с римлянкой. Фаллос его, вошёл намного легче, чем у товарища и не удивительно, вход во влагалище Юлии уже был распёрт до предела. Чередуя то медленные, то быстрые толчки, то глубокое, то малое проникновение в вагину, чернокожий раб довёл римлянку до оргазма, потрясающего по своей силе и продолжительности. Она хрипло закричала и забилась всем телом, бедра её подергивались короткими судорогами, влагалище бешено пульсировало. Ну а затем, не смотря на размеры, член Зумги был вытолкнут, и из мокрого отверстия Юлии с силой ударила струя вагинальной жидкости. Ноги госпожи подогнулись, она едва не упала, но вовремя была подхвачена крепкими руками.

И брошена на топчан.

Зарычав, Магута навалился на неё сверху. Рывком раздвинул ноги молодой женщине и начал совокупляться с ней, при том, что она всё ещё кричала и стонала и билась в сладком приступе продолжающегося оргазма. Зумга пристроился над лицом римлянки, дрочил свой член и шлёпал мокрыми яйцами ей по губам.

С этой минуты оргазм у Юлии не прекращался, он лишь иногда стихал, но затем вновь набирал силу. Негры, казалось, не знали усталости. После Магуты на неё лег Зумга. Потом, снова был Магута. Так, меняясь, они сношались с молодой римлянкой в течении получаса. Она совершенно обалдела, казалось, потеряла всякое соображение, превратилась в ненасытную похотливую самку. Эти черные, взмокшие от пота самцы сводили римлянку с ума, доводили её до исступленного состояния.

Но это было ещё не всё, чем они смогли удивить и покорить белую госпожу. Всю растрепанную, неоднократно поиметую, взмокшую от пота Юлию Зумга натянул на свой член, лежа спиной на топчане. Молодая женщина сидела сверху, к лицу Зумги спиной. Ноги её были широко раздвинуты. Хватая ртом воздух, встряхивая мокрыми волосами, она насаживалась на вожделенный черный фаллос сильными резкими толчками. Глянцево блестя, весь липкий и мокрый член с чавканьем нырял в распёртое отверстие влагалища, едва ли не по самые яйца.

Магута немного подрочил, стоя перед парочкой, а затем, взобравшись на топчан наклонился. Он заставил Юлию отклониться назад, почти лечь спиной на напарника. Затем, присев, принялся втискивать член в picsе римлянки. Казалось невероятным, что влагалище, уже занятое одним фаллосом способно принять в себя и второй. Юлия завизжала, когда дубина Магуты, преодолев сопротивление, начало входить внутрь.

— О небеса! Вы разорвёте меня! Не могу с этим согласиться!

Все происходящее показалось ей нереальным, как галлюцинация или сон. Два африканца одновременно вступали в половой акт с ней! Два темных, блестящих члена проникли в ее влажную пульсирующую щель с громким звуком. Магута ладонями давил на ее груди, шлепая по ним и лаская пальцами застывшие соски.

Оргазм, который последовал вскоре, привел Юлию к состоянию полумаргинальности. В ушах зазвенело, сердце бешено колотилось в груди, глаза сверкали, а из горла вырывался долгий и неистовый крик.

Первым из рабов Магута начал кончать. Издавая приглушенные стоны, он вытащил свой член из римлянки и поднявшись на цыпочки начал выпускать сперму на лицо Юлии. Густая и слегка соленая жидкость расползлась по ее губам, попала в рот и на язык. Одна струя ударила по левой щеке, а другую чернокожий направил на переносицу римлянки, и оттуда сперма стекала вниз по лицу. Зумга же продолжал опустошать яйца во влагалище госпожи. Она чувствовала силу его горячей спермы, которая наполняла ее до предела.

Когда Ксаниф вернулся в комнату, он застал Юлию лежащей без сил на кровати. Рядом с ней сидели негры с полусвисающими мокрыми членами.

— Ну, как госпоже эти двое? — спросил торговец, глядя на Юлию своим бледным взглядом. Толстая и плотная сперма покрывала ее губы и подбородок, стекая по ним клейкими нитями. Сперма была размазана почти повсюду: на бедрах и животе, на упругих больших грудях. Влагалище госпожи также было заполнено спермой. Несомненно, один из негров кончил в нее. Ксаниф покачал головой. Было опасно продолжать такие игры. Если родится черный ребенок... Но в конце концов, это решение принадлежало самой Юлии — рисковать и позволять рабам наполнять свою лоно своей спермой.

Не без труда разлепив губы, Юлия промурлыкала:

— Они мне подойдут.

— О! Они смогли угадать твои желания?

— Полностью. О том, как мне бы хотелось, я и сама не подозревала. Ну, может быть немного, где-то в глубине души. Эти двое раскрыли меня.

— Так, стало быть, этих негров берёте, госпожа.

Она кивнула, затем, начала размазывать сперму по щекам, а ту, что была на губах собирать пальцами и отправлять в рот.

— Вот что, Ксаниф, рабы порвали мою нижнюю одежду. Так уж получилось. Найди-ка мне что-нибудь на замену.

* * *

Амфитеатр выл и ревел от восторга. Толпы зрителей — чудовищно огромное человеческое море неистовствовало, металось, бурлило. На арене происходил финальный акт разыгранной устроителями игр кровавой драмы.

Элатий высвободил меч из тела поверженного им врага и взглянул в сторону последнего из своих противников. Он был огромен, одет в звериные шкуры и вооружен дубиной, утыканной длинными гвоздями. Вместо шлема голову полностью скрывала бычья голова с огромными кривыми рогами. Никто не видел лица этого бойца, привезенного из Испании и не знал его настоящего имени. Для всех это был Минотавр — непобедимый, непревзойденный, наводящий ужас, сеющий смерть.

Арена была залита кровью и покрыта трупами. Полчаса назад здесь сошлись в жестоком бою два отряда, каждый численностью в три десятка человек. В живых осталось четверо: Элатий, Тревас, Арива и Минотавр. Трое против одного. Но не стоило обольщаться и предвкушать торжество победы. Минотавр один за этот бой положил дюжину товарищей Элатия, получил лишь несколько царапин и судя по всему почти не устал. Во всяком случае движения его были все также быстры, а удары страшны по своей разрушительной силе.

Огромный Минотавр шагнул вперед и с силой опустил дубину на голову одного из тяжело раненых противников, которые несчастно оказались на его пути. Раненый пытался подняться и протянул руку, прося зрителей помочь ему выжить. Но его судьба была предопределена. Шлем треснул словно яйцо, а череп разлетелся фонтаном крови и осколков кости. Толпы римлян закричали от восторга, а некоторые молодые римлянки потеряли сознание от переполнивших их эмоций.

— Подбирайте дротики! — крикнул Элатий двум своим товарищам. — Окружайте его с флангов и бросайте дротики. Не дайте ему приблизиться!

На арене лежали разбросанные дротики в достаточном количестве. Но нельзя было забывать, кто стоял перед ними. Минотавр был опасен как в атаке, так и в защите. Живот и грудь были без защиты, но он компенсировал это огромным щитом, который умело использовал для защиты. За спиной великана был короткий плащ из волчьей шкуры, но не только. Под плащом казалось скрывался медный, железный или бронзовый щит. Элатий об этом узнал, когда удалось незаметно подойти к противнику и нанести удар. Он думал, что его меч отправит Минотавра в царство мертвых, но лезвие меча столкнулось с чем-то твердым и издало глухой звук. Минотавр завопил и с размаху атаковал дубиной. Только благодаря своей ловкости и быстроте Элатий сумел отскочить в сторону, оставив его без повреждений. Он был потрясен своим открытием. Обе руки Минотавра были защищены пластинчатыми наручами от запястья до плеча, а широкий медный ошейник защищал его горло. Бронзовые поножи закрывали его ноги от колена до голени. Только бедра гиганта, а также его грудь и живот оставались незащищенными, но добраться до них было практически невозможно. Минотавр знал о своих уязвимых местах и не позволял врагу атаковать их.

Тревас подобрал два дротика и метнул один из них в противника. Минотавр без труда отразил его умбоном (4). Брошенный же Аривой дротик пробил шкуру на левом плече и остался торчать. Неужели вонзился в плоть? Элатий замер, с волнением наблюдая за противником. Но нет, гигант резко дернул плечом и дротик выпал. Он пробил лишь волчью шкуру.

Элатий отбросил щит, переложил меч в левую руку, и нагнувшись, правой схватил с песка ближайший к нему дротик.

— Бросаем вместе! — крикнул он. — В бедра! Давай!

Три дротика с трех сторон разом полетели в сторону быкоголового. Один из них ударился о медную окантовку подставленного щита и отлетел в сторону. Второй встретился с дубиной: Минотавр выставил её вперед, прикрывая правую ногу. И только третий, брошенный Аривой достиг цели. Острие вспороло кожу и на треть вошло в плоть. По бедру гиганта заструилась кровь. Но он, даже не обратил внимания на рану. Выдернув дротик, Минотавр взревел и вдруг швырнул в Ариву свою дубину. Гладиатор не ожидал такого хода. Да к тому же, взявшись метать дротики, он отбросил щит, рассчитывая схватить его после, если дойдёт до рукопашной.

Дубина с ужасающей силой ударила Ариву поперек груди. Бронзовый нагрудник спас его, но гладиатор не смог устоять на ногах и с хриплым воплем повалился на песок. Минотавр ринулся к поверженному врагу. Ибериец же был настолько ошеломлен ударом дубины, что не успел ни вскочить, ни откатиться в сторону. Минотавр поднял свой щит и обрушил нижнюю кромку на колено Аривы. Дикий крик боли заглушил хруст раздробленной кости. Амфитеатр, до этого мгновения притихший, словно взорвался. Отчаянный вопль Элатия «Арива! » потонул в рёве многотысячной толпы, обезумевшей от вида крови, убийства и насилия.

Минотавр взял свою тяжелую дубину и повернулся, чтобы смотреть на Треваса, который подбежал к нему. Самонадеянный удар мечом быка гладко отразился. В ответ Минотавр быстро нанес контрудар. Набалдашник его дубины шипел в воздухе, пролетая всего в нескольких пальцах от головы гладиатора. Отругиваясь, тот отпрыгнул назад. Элатий атаковал Минотавра справа, стремясь пронзить его бок мечом, но гигант с удивительной ловкостью избежал удара, несмотря на свою массивность.

Арива кричала и стонала от боли, сжимая руками колено. Минотавр не давал своим товарищам приблизиться: каждый раз его огромная дубина описывала опасную полукруговую арку, и самниты вынуждены были отступать, чтобы не попасть под удар. Кровь продолжала стекать по левой ноге Минотавра, но ему все равно было на эту рану наплевать. (Специально для . оrg — BestWeapon. ru) Он играл с противниками, издевался над ними, показывая им свое презрение и неуважение. Затем, воспользовавшись моментом, быкоголовый поднял щит и с сильным ударом раздробил колено Аривы, который стонал от боли. Ибериец скорчился в полуторный рост, его рот был покрыт кровавой пеной, а безмолвный крик вырывался из груди сжатым горлом.

Тревас, разъяренный и забывший о предосторожности, напал на Минотавра со всей яростью в желании спасти друга от издевательств. Его удары мечом следовали один за другим. Щепки отскакивали от щита быка, медная окантовка треснула. Во всем Цирке было слышно тяжелое и неустойчивое дыхание гладиаторов.

Элатий подобрал ещё один дротик. Он не спешил. Он ждал удобного момента. Хладнокровие и расчет... Хладнокровие. Расчет.

Вот, на мгновение гигант приоткрылся. Щит в стороне, дубина в широком замахе поднята. Самнит метнул дротик. Он вонзился Минотавру в левое бедро, ушёл глубоко, на длину всего железного наконечника. Быкоголовый издал дикий, совершенно нечеловеческий вопль. Нет, вовсе не боль вывела его из себя, а сам факт того, что ему нанесли эту рану. Опозорили. Поставили под сомнение его статус непобедимого и самого лучшего бойца. Невесть откуда, скорее всего из охватившей его дикой ярости Минотавр зачерпнул новые силы. Дротик торчал в его бедре, кровь быстро и неудержимо струилась. Но этот человек... Или демон? Словно и не чувствовал ни боли, ни усталости. Он отбросил щит и ухватив дубину обеими руками набросился на Треваса, который был к нему ближе. Под градом ужасающих ударов самнит начал пятиться. Его щит вскоре был разбит в щепки. Гвозди, которыми был утыкан набалдашник дубины, разорвали защитные пластины правого наруча. От удара рука гладиатора онемела и повисла плетью. Тревас побледнел, поняв, насколько близко смерть подобралась к нему. Отступив ещё на шаг, он споткнулся о тело Аривы и упал. Гигант, тоже пошатнулся, его левая нога подогнулась. Теперь всё решали секунды. Элатий бросился вперёд, сжимая в руке лишь меч. Дубина обрушилась на голову Аривы, превратив её в кровавое месиво. Затем, страшное оружие Минотавра поднялось вновь, грозя отправить в царство Аида и Треваса.

Элатий упал на песчаный берег и, несмотря на инерцию, подскользнулся под ноги свирепому быкоголовому. Его меч с ловким движением поднялся вверх и пронзил противника в область живота. Быкоголовый быстро отступил, оставив оружие в теле врага. С хриплым стоном Минотавр упал на землю. Под ним быстро расползалась темная лужа крови. Тяжело дыша, Элатий встал и извлек дубину из ослабевших рук свирепца. Тот медленно умирал от серьезной и болезненной раны. Меч разрубил его половые органы и продолжил проникать внутрь его живота, пронизывая кишечник и желудок по пути.

Первой мыслью Элатия было отрубить голову Минотавра и посмотреть своему врагу в лицо. Но затем он задумался: "Что это даст?". Он одержал победу над достойным соперником, который не имел равных по мужеству, силе, стойкости и отваге. Желал ли Минотавр умереть без своей необычной головы, которая стала его символом? И не являлся ли этот гигант его товарищем в несчастиях? Он был таким же презренным гладиатором, лишенным права на смерть, выставленным на арену для развлечения? Да, из-за него погиб Ариус - его друг, его брат. Но это был бой, в котором у всех был только один выбор: победить или умереть.

Нет, он не допустит римлян видеть Минотавра! Он не даст им такого удовольствия! Вдалеке доносятся крики: "Покажи ему его лицо!" "Сорви голову быку!"

Нет, этого не произойдет!

"До свидания, брат," - шепчет Элатий, подняв дубину над головой. "Уходи в вечность, Минотавр".

Цирк неистовствовал, рукоплескал. Под оглушительный рёв толпы он раз за разом опускал дубину на бычью голову, пока не превратил её и все, что было скрыто под ней в одно кровавое месиво из мяса, мозгов и костей. Тело с нелепо раскинутыми руками повалилось спиной на песок.

Элатий поднял над головой дубину. Кровь с неё... кровь самого Минотавра и всех его жертв, теперь смешавшись в единстве братской смерти, капала на песок. Кровавый и страшный плач арены.

Победитель, обозревая ярусы зрительских мест издал победный клич. Его приветствовали, его восхваляли, всплеск человеческих эмоций достиг кульминации. Люди со слабым мочевым пузырем обмочились, особо впечатлительные матроны упали на руки служанок, сотрясаясь от оргазма. Мужчины, знающие толк в битвах орали и спорили до хрипоты, обсуждая каждый удар и выпад гладиаторов.

Под гром оваций Элатий, в который уже раз направился в сторону Триумфальных ворот. При этом, он поддерживал под руку Треваса. Служители Цирка начали растаскивать в разные стороны убитых и немногих раненых, половине из которых едва ли осталось жить больше нескольких часов.

* * *

Сильвия Децимна была взволнована до крайности. Её глаза сверкали, волосы выбились из-под удерживавшей их сетки. Юная матрона вся раскраснелась и неотрывно, провожала Элатия взглядом, пока за его спиной не сомкнулись створки Триумфальных ворот. Всё, пора успокоится. Пора взять себя в руки. Боги всемогущие, ну как же хорош Элатий! Сильвия только сейчас ощутила, как скользки и влажны ее ляжки, а как было мокро между ног не передать никакими словами!

Марий Флакк, подобно всем остальным зрителям, был взволнован и захвачен боем, который произошел. Однако он собрался с силами, встал со своего места и обратился к своей жене:

— Сегодня мы отправляемся.

Вначале она была смущена.

— Куда... Зачем?

— Ты же хотела встретиться с ланистом Ветувием Кальпурнием? Я договорился. Через час он ждет нас у себя дома.

* * *

Дом Ветувия Кальпурния располагался на склоне Эсквилина, на северо-востоке, окруженный оливковыми рощами и виноградниками. Этот двухэтажный дом в греко-римском стиле был построен из белых мраморных плит и украшен изящными колоннами коринфского ордера.

У входа раб-привратник приветствовал достойных гостей, прибывших на роскошной карете в сопровождении возничего и финикийского раба Пунны. Внутри вестибюля их встретил управляющий Левий Флор и проводил в атриум. Там Ветувий с юной женой Юлией уже ждали. Увидев легата и его супругу, ланист улыбнулся, каждое его движение было полно подобострастия.

— Добро пожаловать в мой дом, почтенный Марий Флакк. Приветствую тебя, несравненная Сильвия Децимна. Для меня, скромного ланиста, и для моей супруги большая честь принимать таких гостей.

— Нам приятно быть у тебя в гостях, Ветувий. Мы слышали о твоем гостеприимстве, — ответил Марий. — Сегодняшний бой был особенно удачным. Мои поздравления. Особенно выделился Элатий. Как всегда.

— Да, Элатий действительно отличный боец и стоил мне немалых денег. Но я ни на секунду не жалею о том, что его приобрел. Его победы прославили дом Кальпурниев по всей Италии. Но прошу прощения... Я заговорил слишком много. Пойдем в трапезную, там нас ожидает лучшее фалернское вино, и ты, доблестный Флакк, расскажешь мне о цели нашей встречи.

Четверо римлян в сопровождении двух крепких рабов и двух красивых молодых рабынь прошествовали в перистиль (7) и далее в одну из трёх столовых. Там была установлена сигма (8) на шесть персон, а в центре находился стол, уставленный различными угощениями. Гости удобно устроились на больших мягких подушках, обшитых золотистым атласом. В поданные им серебряные чаши-скифосы рабы разлили золотистое Фалернское.

Посвятив первую Юпитеру, римляне, вскоре выпили по второй, и после этого начался разговор. Поговорили о том о сём, пока, наконец, легат не перешел к главному.

— Теперь, касательно гладиаторов, уважаемый Ветувий. Род мой, как тебе известно славен своими доблестными и почетными делами во имя Республики. И положение моей семьи обязывает к определенному стилю жизни. Я подумал, что неплохо бы мне и моей супруге иметь эскорт из гладиаторов, которые также могли бы быть и телохранителями. Время, сам знаешь не спокойное сейчас. Что скажешь?

— Ну, идея сама по себе хорошая, — произнес ланиста с глубокомысленным видом. — И как я понял, мои гладиаторы для вас были бы подходящими?

— Более чем, — кивнул Марий Флакк. — Разумеется, я хорошо заплачу. Во время очередных игр твои люди, также будут участвовать в боях на арене. Ну а погибших, разумеется, нужно будет заменять другими.

— И сколько гладиаторов вы хотите в эскорт? — Ветувий вопросительно посмотрел сначала на легата, потом на его супругу.

Сильвия и Марий переглянулись. Потом, он сказал:

— Десяти для начала, будет вполне достаточно.

— Что ж, это вполне возможно, — улыбнулся Ветувий. — Я согласен. Но вы, наверняка сами хотите выбрать этих людей?

— Да, это было бы верное решение, — подтвердил легат.

— Скоро сюда привезут двадцать гладиаторов, — ланиста встал и позвал одного из рабов, приказав ему отправиться в лудус и передать наставнику Гирбе, чтобы он привел сюда лучших бойцов. — Вы выберете из их числа.

Посыльный уже направился к выходу, как Сильвия внезапно спросила:

— А Элатий будет среди них?

Ее возбуждение не ускользнуло от внимательного взгляда Юлии. Это было не случайно. Ох, не случайно. Разговор, который она тщательно слушала, стал для Юлии еще интереснее.

— Элатий? — переспросил Ветувий со слегка удивленным и растерянным видом. — Вы хотите его в состав эскорта?

— Я думаю, это было бы неплохо, — ответил Марий Флакк. — Он отличный боец, да и его слава на арене повысит престиж дома Флакков.

— Но Элатий особый гладиатор, — ланиста нахмурился. — Я не знаю, что делать с ним... Не знаю.

— За него я готов заплатить отдельно, — сказал легат. — Итак, мы договорились?

— В отношении остальных десяти да, почтенный Флакк. Но насчет Элатия... Правда, я не уверен.

— Ты все же подумай, Ветувий, — сказал легат. — Я готов заплатить хорошие деньги. А пока ты решаешь вопрос с Элатием, давайте договоримся о цене остальных.

— Прежде всего вы и ваша супруга выберите своих кандидатов, — заметил ланиста. — Гладиаторы будут здесь через час-полтора.

Повернувшись к посыльному, который ждал дополнительных указаний, Ветувий сказал:

— Сообщите Гирбе, чтобы он привел сюда также Элатия.

* * *

В ожидании прихода наставника Гирбы и двадцати бойцов хозяин дома и его гости прогулялись по саду, посетили картинную галерею и восхитились золотистыми рыбками в искусственном пруду, расположенном среди сада. Разговор мужчин постепенно перешел на политику, и двум женщинам стало скучно. Юлия пригласила Сильвию в свои комнаты, где они могли поболтать о женских делах. Юлия показала юной аристократке свои драгоценности и наряды, доставленные из Сирии. Некоторые из них были настолько вызывающе откровенными, что у Сильвии перехватило дыхание. Она даже забыла о своем недовольстве относительно того, что Ветувий не хочет отправить Элатия в состав эскорта. Зачем ей тогда все остальные гладиаторы, если нет самнита? Такое лицо имеет лишь задуманное ею предприятие?

— Это одежды куртизанок, — сообщила Юлия с улыбкой. — Я одеваю их только для мужа.

— В таких платьях, наверное, легко воспламенить и древнего старца, — рассмеялась Сильвия. Лицо, шея и уши её горели.

— Хочешь примерить? — вдруг спросила жена ланисты. Глаза её при этом сверкали.

— Я?! — Сильвия была ошеломлена этим предложением.

— А что тут такого? Просто примерить.

Не дожидаясь согласия аристократки, Юлия велела двум присутствующим рабыням установить посреди покоев большое медное зеркало, а затем раздеть гостью. Толковые девушки все сделали быстро. Не успела Сильвия опомнится, как стояла совершенно голая и с распущенными волосами.

— Ты очень красива, госпожа, — сказала Юлия, осматривая аристократку со всех сторон. Она провела пальцем по круглому нежному плечику девушки, коснулась её золотистых волос. — Повезло Марию Флакку с супругой.

— Ты тоже очень хороша, — заметила Сильвия, глядя на жену ланисты. — Твой Ветувий, наверняка не менее счастлив, чем мой Марий.

— Да, пожалуй, — пробормотала Юлия и тут же скинула с себя тунику.

Сильвия смотрела на нее, с удивлением отмечая, что женская красота и нагота для нее интересны, привлекательны и даже соблазнительны, чего раньше она за собой и не замечала.

— Начнем с украшений, — Юлия достала из бронзовой шкатулки, стоявшей на столе роскошное ожерелье из золота, жемчуга и разноцветных камней. Оно был массивным и необычной конструкции и легло так, что закрыло верхнюю половину грудей Сильвии. Нижняя часть ожерелья — более тонкая полоска, была пропущена под грудями и там застегнута. Маленькие изящные ушки Сильвии украсили серьги из янтаря. На запястья были надеты золотые браслеты с вкраплениями изумрудов, выложенных в форме ящерок, голову украсила диадема из электрума в форме колесницы Гелиоса. На щиколотки Сильвии, также одели браслеты — золотые драконы в окружении корон из солнечных лучей. Тонкий

Украшением пояса из позолоченной бронзы служили нити разноцветного бисера, которые прикрыли лишь частично бедра и верхнюю половину ягодиц, оставив при этом обнаженную паховую область.

Сильвия, испытывая волнение, медленно подошла к зеркалу. Взглянув на свое отражение, она задержала дыхание и почувствовала сильное возбуждение. Кто бы мог подумать, что украшения способны так эффектно подчеркнуть голоту? Они придали ей откровенность и вызывающую эротичность.

Груди молодой римлянки были украшены кольцами-ореолами из блестящего жемчуга, сапфиров и изумрудов. Однако соски оставались открытыми и выступали вперед, теперь привлекательно и провокационно.

Ягодицы, частично скрытые нитями, притягивали взгляд нижней их частью. Также выразительно была подчеркнута крутизна и полуобнаженность бедер блестящим бисером. Красота ножных браслетов гармонировала с привлекательностью и стройностью ног молодой аристократки. И вдобавок, с самым беззастенчивым и откровенным образом, среди всех этих украшений выделялась гладко выбритая интимная зона Сильвии. Даже если бы она была полностью обнажена, это не привлекло бы такого внимания и не подчеркивалось бы так ярко, как сейчас!

Сильвия была потрясена своим видом, новым проявлением ее женской красоты. Она покрылась румянцем от стыда и наслаждения, возбуждение охватывало ее полностью.

— Многие куртизанки Востока принимают своих любовников в таких нарядах, — произнесла Юлия с низким возбужденным голосом. Красивые женщины вызывали у нее интерес не меньший, чем мужчины. Иногда, в особый момент настроения, она позволяла себе испытывать лесбийскую страсть и наслаждалась с двумя своими верными рабынями однополой любовью.

Заметив влажный блеск внизу живота гостьи, Юлия не удержалась и... Ее пальцы коснулись набрякших половых губок, скользнули внутрь в горячую и влажную дырочку. Из груди Сильвии вырвался долгий стон, тело не согласуясь с затуманенным разумом стремилось подчиниться желанию. Сама же Юлия, с воодушевлением продолжала ласкать и гладить picsе юной аристократки. Пальцы ее мяли упругие складочки, входили во влажную липкую глубину лона, порой случайно задевали, а порой целенаправленно терли пипку клитора, вызывая сладостные ощущения. Захваченная непреодолимой силой желания Сильвия, тоже запустила руку в промежность Юлии. Та и не подумала противиться, напротив, даже раздвинула ноги. Так, две молодые женщины ласкали друг друга, пока у обеих не наступила разрядка. Обе блаженно стонали и охали, в свете факелов липкие потеки на их ляжках влажно блестели.

— А наряды? — пробормотала Сильвия, немного придя в себя. — Ты покажешь мне?

— Да, госпожа... сейчас...

— Нет подожди! Не надо!

Сильвия собралась и стряхнула с себя наваждение. Почти полностью избавилась от него.

— Нам пора идти.

— Ещё рано, — прошептала Юлия. Она зашла со спины, обняла гостью. Руки её скользнули вниз по грудям, пару раз крутанули набрякшие соски, потом пальцы Юлии продолжили путешествие дальше по животу и ниже... снова коснулась промежности юной аристократки.

— Пламя здесь ещё не погасло. Сок желания ещё струится из тебя, госпожа. Лоно твое жаждет.

Сильвия задрожала всем телом. Разум снова начал затуманиваться. Жена ланисты была права. Что ей, молодой женщине один оргазм? Венера Всемогущая, владычествующая сейчас над ней не была ещё удовлетворена.

— Расскажи мне, чего ты желаешь?

Пальцы нежными круговыми движениями начали массировать эрогенную зону. Большие упругие груди Юлии плотно прижались к спине. Сильвия задрожала ещё сильнее и, поддавшись привлекательности, раздвинула ноги.

— Назови самую сокровенную тайну. Расскажи...

— Элатий! — вырвалось из груди Сильвии вместе со стоном.

— Ох, как он завораживает всех женщин Рима. Да! Он не только хорош на арене. А свою сперму он также щедро выливает, словно вражескую кровь.

— Ты была с ним? — выдохнула Сильвия.

— Конечно была. Как я могла устоять перед таким искушением?

— А муж?

— Кто это? Хм... Ему совсем не обязательно знать. Может быть, он догадывается. И что из этого? Ведь он не будет серьезно ревновать меня к рабу?

— А если бы мой узнал... Не думаю, что он отнесся бы к этому спокойно.

— Можно все организовать так, чтобы он не узнал, — улыбнулась Юлия. Ее пальцы по-прежнему нежно ласкали эрогенную зону, проникали во влажное отверстие.

— Ох... Юлия... Ты действительно хочешь мне помочь?

— Почему бы и нет? — Юлия незаметно подала знак одной из рабынь. Девушка подошла к сундуку, стоявшему в углу комнаты, открыла его и вытащила искусственный фаллос — брусок размером с две ладони, обтянутый мягкой упругой кожей особого производства. Подойдя к хозяйке, она передала инструмент в ее руки.

— Ты можешь получить Элатия, госпожа, и даже не обязательно приглашать его на эскорт, чтобы не вызывать лишних подозрений у мужа, — Юлия облизала закругленный кончик фаллоса. — Все будет организовано.

Она прикоснулась инструментом к половым губам гостью. Сильвия вздрогнула от наслаждения. Юлия ввела фаллос внутрь. Инструмент раздвинул набухшие складки срамных губок, проник во влагалище. Жена ланиста начала нежно двигать его туда-сюда и передвигать вперед-назад. Сильвия, сдерживая крик, издала стон. Сладкая мучительная игра продолжалась несколько минут. Фаллос стал влажным и блестящим от естественной смазки.

— Ну что, госпожа, ты согласна? Готова ты довериться мне? Представь, как руки Элатия скользят по твоим грудям, представь, как губы его пробуют твои губы, твою шейку, твои соски...

— Да, да, оооох...

Фаллос начал двигаться чуть быстрее.

— Но есть одно условие. Мой муж, мой любимый Ветувий хочет стать членом Торговой гильдии. А точнее говоря её Председательствующим. Для него это очень важно. Он не спит толком и не ест. Переживает... Уже скоро состоится голосование. Твой муж мог бы замолвить за него слово. Он ведь влиятельный человек. Поговоришь с мужем?

— Я не знаю... Как он отнесётся к этому?

— Член Элатия, такой большой, такой мощный пронзает твою киску, госпожа. Там мокро и горячо, он двигается в тебе все быстрее и быстрее... С мужем, госпожа... Поговори с ним.

— Да! О да!

Фаллос задвигался ещё быстрее и чуть резче. Блестящая влага покрывала его уже до половины. Из вагины Сильвии текло так обильно, что начало капать на пол, струйки щекотно сбегали по её ляжкам. Рука Юлии, удерживающая инструмент, тоже, сплошь была покрыта теплым липким нектаром.

— Обещаешь, госпожа? Услуга за услугу. Поможем друг другу, мы ведь теперь подруги.

Фаллос вонзался во влагалище с громким чавканьем. Сильвия не в силах больше сдерживаться — вскрикивала. Лишь последним, каким-то невероятным усилием воли она не позволяла себе сорваться на настоящий крик — громкий и пронзительный.

— Элатий уже близок... твоя красота, твоя нагота госпожа вскружили ему голову. Он уже не может сдерживаться. Его член пульсирует... И начинает изливать семя. Горячие, мощные струи... Так мы договорились, госпожа?

— Да!!! Ооооо... !!!

Тело Сильвии изгибалось от удовольствия. Она едва не упала и только Юлия, своевременно подхватившая ее за талию другой рукой, предотвратила это. Однако из ее собственной влагалища также текло, и бедра были мокрыми до самых колен. Толкнув обессилившую Сильвию в руки прибежавших служанок, Юлия схватила фаллос обеими руками и погрузила его в свое лоно. Рыча и хрипло вскрикивая, она начала мастурбировать, погрязнув в состояние безумного возбуждения.

(1) носилки — часто использовались для переноски господ.

(2) древнегреческий язык — наиболее широко используемый язык в Средиземноморье. Был средством коммуникации между различными народами.

(3) покрывало — вид длинной женской одежды, которую надевали поверх туники.

(4) центральная часть щита — часто имела выпуклую форму из металла.

(5) колесница — экипаж, который запрягали вчетвером лошадей.

(6) столовая комната — место в римском доме, где располагались столы для приема пищи.

(7) внутренний двор — пространство в римской усадьбе, которое часто оформляли как парк или сад.

(8) спальная кровать — большая полукруглая кровать, имевшая форму греческой буквы «сигма» и предназначенная для 6-8 гостей.