Вожатая

Автор: Катерина (по нику) в обработке Максима Перепелицы

Эта история пришла мне на электронный адрес с просьбой отредактировать и выложить на сайтах. Сделал это с превеликим удовольствием.

Я люблю читать книги, особенно, так называемые «Женские романы», в которых описываются жизненные истории любви различных людей. Мне нравится переживать те чувства и эмоции, которые испытывают герои романтических новелл. Но иногда, особенно когда мне очень одиноко и хочется плотских утех, я не чураюсь читать обыкновенные , и даже, в Интернете, на «пошлых» сайтах. Среди множества сказаний о половых приключениях, попадаются по настоящему интересные и классные вещи, которые помогают мне расслабиться.

Я живу одна, снимаю однокомнатную квартиру, у меня есть сын, ему 3 года. Так получилось, что воспитываю его, я без мужа и привлекать какого-либо мужчину в нашу с ребёнком жизнь, пока не планирую. Вот уже три года моё тело не знало мужских рук, губ и остальных частей их тела и, поэтому, я приспособилась доставлять себе сексуальную разрядку вполне тривиальным способом — лёжа в ванной с предметом в руке и прокручивая в голове сюжеты романов или рассказов. Но мой рассказ совсем не об этом, это, так сказать, предисловие.

Дело в том, что среди прочитанных мной рассказов, я часто вижу откровенно безвкусные, безграмотные (и орфографически и даже логически) вещи. Эти истории полны невозможных ситуаций и действий. Особенно меня раздражает, когда кто-нибудь начинает описывать историю изнасилования или дефлорации от имени девушки, рассказывая, как это приятно, волнующе и неожиданно, как, вдруг, просыпается сексуальность и становится приятно. Полный бред! Так и хочется помечтать, что бы авторы этих рассказов однажды попали на гейскую вечеринку и их там отрахали в задницу, и в рот, накачав спермой по самое горло. Пусть потом они напишут, какие же приятные ощущения у них были в анальном проходе, когда туда врезался, разрывая плоть, горячий елдак!

В результате чтения этих пасквилей, я решила рассказать свою реальную историю, в результате которой появился на свет мой сынишка, а заодно, отдам свой долг интернет-сайтам, за предоставленную возможность наслаждаться эротическими историями других людей.

Я жила в очень консервативной и строгой семье. Мои родители очень меня любили, оберегали и воспитывали хорошей девочкой. Стать хоть чуть-чуть плохой мне мешали постоянный контроль, жёсткий режим дня (школа, музыкалка, танцевалка, факультатив по английскому, баскетбол, и скаутский кружок), удаленность от города (мы жили на окраине города в коттедже). В результате этого, я к окончанию школы не побывала ни на одной дискотеке, не целовалась, не пила (на дни рождения меня тоже не отпускали, а ко мне никто не приходил), не курила (попробовала, и не понравилось) и прочее. Единственной отдушиной во всём этом бескрайнем контроле были скаутские лагеря на каникулах, когда мы уезжали с нашим отрядом в леса и горы. Там было весело, особенно, когда получалось встретить хороших ребят из других отрядов (в нашем были только девочки и три паренька из младшей школы).

Поэтому мой выпускной, стал для меня первым настоящим выходом в свет. Я очень к нему готовилась, долго мучила родителей выбором платья и аксессуаров, делала причёску и макияж. Я и без косметики и прочего антуража была вполне привлекательная и красивая девочка. Занятия танцами и баскетболом сделали мою фигурку просто идеальной (по меркам журналов мод и красоты), а воспитанный вкус, позволяли одеваться так, что моя красота была просто шокирующей. Я знала, что по мне в классе, да и в школе, сохнут много парней. От этих воздыхателей периодически приходили смски и записки, с предложениями дружить встречаться. Я не была против, так как очень хотела романтических отношений и любви, но мой график и контроль родителей делал невозможным развитие каких-либо отношений.

А в 8-м классе случилось страшное, — я влюбилась. А моим избранником стал ни кто иной, как Бред пит. Да, да, да. Я стала обыкновенной фанаткой-малолеткой. Я собирала его фотографии, копировала и пересматривала раз за разом фильмы с его участием (и даже покадрово), стала активной участницей всех его фан-клубов (даже англоязычных), писала ему письма с признаниями в любви. Временами мне приходили ответы на мои письма, написанные, конечно же, модераторами, но тогда я этого не знала и была уверена, что у нас с ним отношения. Моя детская глупость и сильная влюблённость затуманили мой взор, и я уже не видела иных мужчин рядом с собой, достойных моего сердца. Слава богу, в 11 классе, меня, наконец, осенило, что это полный бред, и я смогла уже спокойно реагировать на фотографии и видео с участием голливудского актёра.

Блеснув на выпускном вечере, яркой и запоминающейся вспышкой, я тут же была направлена родителями на подготовительные курсы с целью поступления в Медицинский институт. Не то, что бы я, прям так, мечтала стать врачом, просто это единственное достойное высшее учебное заведение в нашем городе. О том, что бы ехать в Москву или Питер, можно было и не мечтать. В подготовке к поступлению, в экзаменационной лихорадке пролетели июнь и июль, не оставив на моей коже даже лёгкого загара. В августе, всех первокурсников-направленцев (а я поступала по направлению нашей поликлиники), тестировали ещё раз (было много желающих на одно место), но я поступила и была этому несказанно рада.

Первый курс ни чем не отличался по своему режиму от школьной жизни. Так же после института, я шла на курсы дизайна (настояла мама), аэробику, а потом домой, учить сложные предметы. В конце второго семестра оказалось, что я заваливаю латынь. Я очень хорошо учила языки, но что-то с языком римлян у меня не пошло. Мне в ректорате, строго указали, что если я не подтяну свои знания, то в сентябре со-мной распрощаются. Что бы повысить свои знания языка, я записалась на платный факультатив.

В тот момент случился финансовый кризис 2008 года, и мой папа остался без работы, денег в семье стало катастрофически не хватать. Языковые курсы стоили дорого и чтоб хоть как-то помочь своим родителям по моему содержанию, я записалась подрабатывать вожатой в летний лагерь. Первая смена пролетела быстро, мне попались замечательные дети, с которыми мне было легко и просто. Чуть сложнее прошла вторая, так как, видя во мне педагогический потенциал, директор лагеря назначил меня старшей вожатой. Но я всё равно справилась очень хорошо, почти без замечаний и происшествий. Оставалась последняя третья смена, и она изначально вызывала у меня опасения. В лагерь завозили детей по специальной программе реабилитации — из трудных семей, состоящих на учёте в милиции. Конечно же, нам в помощь направили несколько работников соц. обеспечения, образования, но основную работу по поддержанию дисциплины всё равно выполняли мы — вожатые.

Мне, как самой опытной, доверили старший отряд, состоящий из подростков n лет. Мне самой было ещё только 19-ть, и мой жизненный опыт легко умещался наверно в один день любого из них, но терять так необходимые мне деньги очень не хотелось. Я убедила себя, что в лагере есть система управления и если кто-то не будет меня слушаться, то будет наказан старшими руководителями.

В моём отряде оказалось 6 мальчиков и 4 девочки. Не то, что бы они были прям такие бандиты, но матерились страшно. За это, и за то, что они курили на территории лагеря, мне неоднократно попадало, что грозило лишением меня премии. Я пыталась сначала найти с ребятами общий язык, подружится, но наши миры были настолько разные, что мы иногда вообще не понимали друг друга. Мне пришлось занять позицию надзирателя и стукача, которая, конечно же, сразу же вызвала агрессию со стороны ребят. «Стукалка» — вот моё прозвище в то время. Наши отношения с ребятами накалялись, и я уже думала, что напишу заявление об уходе, когда, вдруг, случилась следующая история.

Проходя с ночным обходом мимо спальни девочек, я услышала звук падающей бутылки, и, заглянув в комнату, увидела, что девочки, быстро накрылись одеялами и затихли. Понимая, что девчонки сделали что-то нехорошее, я подошла к кроватям и увидела на полу, в меж кроватном пространстве, стоящие стаканы и бутылку с тёмной жидкостью. Взяв её в руку и поднеся к носу, я сразу же почувствовала запах алкоголя. «Что это такое? » — грозно спросила я. Девочки, делая вид, что спят мертвецким сном, молчали. Понимая, что говорить о чём-то с ними бесполезно, я, взяв бутылку и стаканы вышла из комнаты и направилась в директорскую, где ночевал дежурный администратор. Показав ему бутылку и стаканы, рассказав о том, что произошло, мы вместе с ним пришли в комнату девочек, подняли их и отвели к разбуженному нашим звонком директору. В результате полуторачасовой воспитательной работы, девчонки были в слезах, в их личные дела занесены дисциплинарные наказания, а им самим было указано на недельное дежурство на кухне.

На следующее утро со мной никто из моего отряда уже не разговаривал. Парни и девушки открыто и с ненавистью смотрели на меня, отвечая на мои вопросы односложными ответами. Негатив и напряжение просто летали по воздуху грозя взорваться мощным скандалом. Но этого не произошло. Вдруг, без всякой на то причины, на второе утро, и мальчики и девочки, стали со мной вежливыми, улыбчивыми и даже не ругались при мне матом. Я очень удивилась произошедшим изменениям и подумала, что наверно произошло чудо, и дети перевоспитались. Когда такое же отношение сохранилось на третий и четвёртый день, я уже успокоилась и полностью уверовала в то, что наконец-то достучалась до их сердец и голов. Мне и в голову тогда не могли прийти, что это всё коварный замысел девочек по мщению.

Пребывая в радостных иллюзиях, я организовывала и проводила с ребятами различные скаутские игры. Раньше, даже попытки как-то их расшевелить в виде вовлечения в игру, вызывали бурю негативных эмоций, сейчас же, ребята сами активно участвовали и помогали в проведении. Однажды вечером, когда мы сидели в девичей комнате, пока мальчишки гоняли футбол на стадионе, Лена, одна из моих воспитанниц, спросила: «А это правда, что скаутов учат вязать узлы, которые не развязываются»?"Да. Правда! Каждый скаут должен знать почти двадцать вариантов вязания узлов»! — гордо ответила я. «А вы нас не научите вязать такие узлы? Вдруг нам пригодится! » — попросила Лена и как-то странно улыбнулась и подмигнула девочкам. Я настолько была поглощена вспоминанием техники вязания узлов, что не придала этой усмешке и последующему перешёптыванию девочек, большого внимания. Я сходила к завхозу и выпросила у него несколько метров крепкой верёвки и, намотав себе на руку, вернулась в комнату. Девочки ожидали меня сидя на кроватях и радостно захлопали в ладоши при моём появлении. Окрылённая такой радушной встречей, я начала рассказывать им и показывать различные виды узлов. Девочки настолько активно и с интересом приступили к вязанию узлов, что я даже не заметила, как они быстро перевели простое изучение вязания узлов в соревнование, кто быстрее развяжется. Сначала девочки вязали друг друга, потом, осмелев, предложили поучаствовать мне. Они со смехом и радостными криками наблюдали, как я развязываю сложный узел на своих запястьях и освобождаюсь.

«А давайте теперь к кровати привязывать, и руки и ноги, чтоб сложнее было выпутываться»! — предложила Настя и сама первая разлеглась на койке, предлагая свои руки и ноги девочкам для завязывания узлов. Увлечённая игрой девочек, я не заметила, что Лена, Ирина и Наташа, намеренно слабо завязывают узлы и Настя, легко и быстро, смогла освободиться. Потом, на её место улеглась Наташка, и так же быстро освободилась. «Давайте теперь Вы! » — сказала Наташка, вставая с кровати, и я, подкупленная их предыдущим добрым отношением и не заметившая подвоха, легла на кровать, дав привязать свои руки и ноги к спинкам. Когда узлы были затянуты и я попробовала дотянуться зубами до правого запястья, я вдруг поняла, что это в принципе, невозможно. Всё ещё не понимая, как это девочкам удавалось дотягиваться и снимать узлы, стараясь сохранить свой взрослый авторитет, я начала активно дёргаться на кровати, от чего, подол моего платья стал задираться, оголяя ножки, что очень развеселило девочек. «О как трепыхается! Попалась дурёха! » — ехидно сказала Лена.

Ещё не понимая, что я стала жертвой коварного плана и, думая, что игра продолжается, я попыталась вынуть руки из верёвочных петель, но девочки хорошо выучили урок, и кроме причинения себе сильной боли, у меня ничего не получилось. «Смотри не оторви руки! » — засмеялась Наташка. «Ну и что теперь мы с ней будем делать»? — спросила вдруг Ирина: «Как мы её накажем за наше дежурство и отобранное вино»? Я, услышав эти слова, напряглась и замерла в ожидании, не понимая, что же происходит и попросила: «Девочки, я сдаюсь! Вы выиграли! Развяжите меня»! Девочки громко рассмеялись и Ирина ответила: «Не! Сначала ты ответишь за наши унижения, пройдешь курс перевоспитания, а потом, если будешь себя хорошо вести, мы тебя развяжем»! Это наглое и оскорбительное изречение взбесило меня, и я закричала во весь голос: «А ну, быстро отвязали, а то... «! Но что будет, если они не отвяжут, я сказать не успела, так как мне в рот, Наташка вставила кляп из прикроватного полотенца. «Чё разоралась?! Сказано же тебе, отпустим, но сначала проучим на нас стучать! » — сказала она. Я попыталась вырваться и вытащить кляп, но все мои движения и рывки, приводили лишь к болям в запястьях и ногах, и ещё большему оголению моих ножек.

Пока я трепыхалась, девочки, не стесняясь моего присутствия, рассуждали, как меня наказать. «Давайте её обоссым! » — предложила Лена, больше всех пострадавшая от меня. «Не! Это тупо! Надо что-то такое сделать, чтоб ей было вообще стыдно, да так, что бы пожаловаться не могла, а если пожалуется, то ей никто не поверит! » — сказала Настя. «Надо её напоить! » — предложила Наташа: «Пусть настолько пьяной станет, что проблюётся, и утром с перегаром и опухшим лицом ходить будет»!"А что! Это идея! Пусть все узнают, какая она вожатая! А мы потом скажем, что это она тогда напилась и нас подставила! » — подтвердила идею Наташи Лена.

Ирина с Настей вышли из комнаты и вернулись с пыльной сумкой. Видимо, она лежала где-то под полом нашего корпуса. Они вынули из сумки две бутылки, одна была с вином, а вторая, с коньяком. Сорвав защитный колпачок и продавив карандашом пробку в бутылку, девочки подошли ко мне и, вынув изо рта кляп, вставили горло бутылки. Я даже не успела что-то сказать или крикнуть, как мне в рот потекла терпкая, кисло-сладкая, обжигающая горло и пищевод, жидкость. Как я уже говорила, я до этого почти не пила алкоголь, тем более столько за раз, поэтому выпить полбутылки дешёвого вина, для меня, было настоящей пыткой. Я отплёвывалась, боролась с попаданием вина в гортань и дальше трахею, старательно и быстро глотала противный напиток. Девочки настойчиво ждали, пока бутылка не опустеет. Когда последняя капля исчезла у меня во рту, девочки снова воткнули мне в рот кляп, а сами сели напротив и отрыв крышку коньячной бутылки, сделали по глотку из горлышка. «Ну что? Вставило? » — со смехом спросила меня Настя, видя, что мои глаза заблестели, теряют осмысленность и фокусировку: «Сейчас ещё коньячком отшлифуем и совсем хорошо будет»!"Только ты весь ей не давай, а то парни нас прибьют! » — предупредила Наташка. «Не ссы! Мы им взамен, вон, натуру предложим»! — иронично сказала Настя, вставая и направляя мне в рот горлышко бутылки.

Коньячный спирт сильно обжог моё горло, да так, что я начала сильно кашлять. Настя отвела горлышко в сторону и передала бутылку Насте. «Закрой ей рот! » — сказала Лена, подавая Насте полотенце. «Не! Не надо! Пусть попробует орать. Придёт директор и увидит её пьяную! Вот веселуха то будет! » Я уже действительно не собиралась никого звать, надеясь, что сейчас всё закончится, меня отпустят, и я тихонько прокрадусь в свою комнату и лягу незамеченной спать, а на утро пойду к директору и уволюсь.

Но у девочек был свой план. Насладившись моим пьяным состоянием, они достали свои мобильники и стали фотографировать меня, привязанную и пьяную с разных сторон и ракурсах, отвешивая отвратительные комментарии. Проводя фотосессию, девочки попивали коньяк, не забывая подливать и мне в рот этой отвратительной жидкости. «Классные фотки, сильный аргумент для шантажа! » — сказала Настя и, видимо, желая сделать, ещё более страшный снимок, задрала подол моего платья, мне на живот, оголяя мои ножки, бёдра и область паха, закрытую тонкими белыми кружевными трусиками (я очень обожала носить такое бельё). «Ух ты, краля какая! » — восторженно сказала Настя и все девочки, посчитали своим долгом сфотографировать меня в нижнем белье с задранным подолом.

Чувство унижения и бессилия накрыло меня. Из моих глаз полились слёзы. Такое жесткое испытание было не посильным для «домашней» девочки. «Ой, смотрите, заныла! » — радостно сказала Ирина: «Ноет как маленькая! » «Ага! Теперь поняла, каково нам было, когда ты нас заложила! » — с мстительной улыбкой пояснила Настя: «А сейчас ты ещё почувствуешь, каково это, когда неделю дежуришь на кухне, и все над тобой прикалываются»! С этими словами, Настя подошла к моим привязанным ногам и, отвязав левую ногу, перекинула верёвку к дужке кровати у головы. Затем, позвав на помощь Лену, они вдвоём натянули верёвку так, что моя нога оказалась задранной вверх и к голове настолько сильно, что моя стопа, почти касалась ладошки. Девочки завязали верёвку на крепкий узел, а затем, поступили точно так же и со второй ногой.

В результате их манипуляций я оказалась в очень «похабном» положении. Так как мои ножки были задраны к голове, то моя попка оказалась приподнятой от поверхности кровати, и всё моё интимное место, прикрытое тонкой полоской трусиков, оказалось выставлено на всеобщее обозрение. Этим незамедлительно воспользовались девочки, начав активно фотографировать меня с разных ракурсов, отвешивая пошлые комментарии моей попке, ножкам, и щёлочке, да и мне в целом, как человеку. Настя оказалась права, чувство стыда и униженности в таком положении оказались гораздо сильнее, и я, которая очень сильно стеснялась вообще каких-либо сексуальных тем, ревела самым настоящим образом: «Девочки, ну я всё поняла, отпустите меня! »

Девчонкам явно понравились мои мольбы и причитания, вид моего заплаканного лица. Настя, что-то понажимав на своём мобильном, сказала: «А ну-ка, ещё раз и по-громче»! Я догадалась, что она включила режим видео, но в надежде, что экзекуция сейчас прекратиться, стала плакать и просить активнее. Настя, поснимав мои рыдания минут 5-ть выключила съёмку и сказала: «Классное видео! Это наша гарантия! Если ты, с... ка, пожалуешься, я это выложу в Интернет на все сайты»!"Нет, нет, нет! Я не кому ничего не скажу! Отпустите меня! Я завтра уволюсь! » — запричитала я, стараясь поскорее приблизить момент своего освобождения. Ко мне нетвёрдым шагом направилась Лена и, склонившись к моему лицу, обдав коньячным перегаром, прошептала: «А теперь, ты ответишь за Владика! ».

Я даже сначала не поняла, за какого Владика я должна ответить и почему. У нас в отряде был Влад, высокий и достаточно красивый парень, выглядевший лет на 20, а то и больше. Спортсмен, кандидат в мастера спорта по боксу. Он попал в наш лагерь по направлению полиции (отдел по работе с несовершеннолетними), так как принял участие в драке и кого-то сильно там травмировал. Он вообще выделялся среди остальных мальчиков и не только ростом и своим внешним видом. Он был гораздо более воспитан, с уже достаточно взрослым взглядом на жизнь. Мне он очень понравился. Я понимала, что между мной 118 летней студенткой — вожатой и им, 18-летним юнцом ничего не может быть, но он так сильно подходил под описание моего идеального мужчина, что я к нему явно не ровно дышала. Я прощала ему многое, старалась побольше с ним общаться, а когда заметила, что рядом с ним крутится Лена, испытала настоящую ревность. Из этой ревности, я придумывала различные способы и варианты, сделать так, что бы они вместе были как можно реже. И однажды, когда я их застала вместе на спортивной площадке после отбоя, я доложила директору, что Лена не соблюдает режим, умолчав, что там же был и Влад.

Моё отношение к Владу, конечно же, сразу стало понятно Лене, и она, почувствовав во мне конкурентку, стала просто невыносима. Больше всех огрызалась, сплетничала и пакостила. Вот и сейчас, когда все остальные девочки получили желанное и уже намеревались меня освободить, Лена пожелала расквитаться со мной и за Влада. «Ты хоть понимаешь, с... ка, что ты тогда сделала, когда развела нас на спортплощадке?! А?! » — зло шипя мне в лицо спросила Лена: «Ты хоть знаешь, как это приятно миловаться и целоваться? Знаешь что такое петтинг? Тебя ласкали мужские руки там? » Я ошарашено смотрела на Лену и не очень понимала, о чём она говорит. Остальные девочки, по-видимому, как раз понимали, потому что начали улыбаться. «Что Ленка, тебе Стукалка кайф с Владом обломала? То-то ты тогда такая злая была! Неудовлетворённая! » — засмеялись они. Эти смешки только ещё больше разозлили Ленку и она, уже почти крича, спросила меня ещё раз: «Ну, так ты понимаешь, что ты сделала, с... ка?! Хочешь, тебя так обломаю?! А?! »

Не дождавшись моего ответа, девочка положила свою горячую руку мне на лобок и начала поглаживать через ткань трусиков мою выставленную щёлку. Остальные девочки сначала от удивления замерли, а потом, увидев действия Ленки, стали с улыбками наблюдать и отвешивать шутливые комментарии и советы: «О, Ленка, да ты в лесби подалась! Решила Стукалку себе в девочки забрать, чтоб от Владика отвадить? » — смеялись они, не забывая снимать происходящее на телефоны: «Ты пальчиком, по писичке то, по активнее проводи, по клитору ей! Язычком давай! » Пьяные головы девушек быстро перенастроились на шутливый эротический характер действия. Они уже и не думали меня отвязывать, с интересом, и явным возбуждением наслаждаясь развернувшимся перед ними действом.

Для меня, девушки ещё не знавшей прикосновений чужих рук к моим интимным местам, не говоря уже о мужских прикосновениях, ощущения вторжения в секретное пространство было шокирующим. Я от неожиданности и испуга даже перестала плакать, открыла широко глаза и начала часто дышать. Это очень позабавило юных садисток, они подумали, что это моя сексуальная реакция. Лена, получая самое настоящее наслаждения от издевательства надо мной, всё активнее и смелее мучила мою щёлку, натирая её поверхность то ладошкой, то пальчиком. Взяв бутылку коньяка, к ней подошла Настя, и, протянув ёмкость сказала: «На, пригуби! », а сама стала наглаживать мне внутреннюю часть бедра.

Настя была самой смелой из всех девчонок. Она была похожа на пиратку. Короткая стрижка, широкие штаны, футболка, цепи и шипы на руках. Парень в юбке — вот точное её описание, хотя юбок она принципиально не носила. Я часто замечала, что Настя активно участвует во всех мероприятиях вместе с парнями, даже на танцевальных вечерах, она свободно приглашала в качестве партнёра девочку и, как бы в шутку, лапала её за попку и грудь. Я часто слышала от детей, что они считают Настю лесбиянкой-мужчиной. Вот и сейчас, в её глазах явно читалось возбуждение и азарт. Точно таким взглядом на меня смотрели одноклассники и сокурсники, когда пытались строить со мной отношения. Взгляд Насти, подогретый спиртным, так же был полон желания обладать мной. Её прикосновения, в отличие от касаний Лены, были более чувственны и оказывали на меня, более сильное воздействие. Если Лену я просто ненавидела, то Настю откровенно испугалась, реально опасаясь за свою половую неприкосновенность. «О! Настюха дорвалась до тела! » — радостно загоготали девчонки: «Ленка, отвали! Дай Насте поразвлечься! »

Лена, которая совсем не испытывала ко мне какого-либо чувства кроме ненависти с удовольствием предоставила меня на забаву Насте. Настя, получив карт-бланш на садизм в отношении меня, не стесняясь своих желаний и влечения, припала губами к внутренней части моего бедра и начала целовать. «Ооооо! Понеслась! » — радостно завизжали девочки: «Давай Настя, возбуди тёлочку! » Настя, подстёгиваемая подругами, всё ниже и ниже спускалась губами по моему бедру, приближаясь к интимному месту, оставляя на коже влажный след.

Я всегда считала лесбиянство видом болезни, извращением, хотя иногда, лёжа в ванной, представляла себя в компании с подружкой. Поэтому сейчас, ласки Насти, меня совсем не радовали и не возбуждали. Скорее наоборот, моё тело замерло в оцепенении от ужаса и брезгливости. «Прекрати немедленно! » — закричала я, и не узнала свой голос. Визгливый, резкий, противный, он как нож прорезал воздух. Настя, прекратив меня ласкать, приподнялась и со всей силы залепила мне пощёчину, от которой у меня полетели искры из глаз. «Во! Правильно! Так ей! Пусть знает, кто тут мужик! » — засмеялись девочки, а Лена, взяв прикроватное полотенце, снова запихала мне его в рот в виде кляпа. Теперь я могла только мычать, и подёргиванием тела, выказывать своё недовольство.

Настя снова скрылась у меня между раздвинутых ног, и губами прикоснулась к краю трусиков, прямо около входа в мою девочку. От этого прикосновения по моему телу, не смотря на моё сопротивление происходящему, пробежала тёплая приятная волна. Я уже знала основные психофизиологические реакции организма человек и понимала, что при иннервации определённых частей тела можно ожидать определённой реакции. Так и сейчас, касания моих эрогенных зон, невзирая на моё внутренне осознанное сопротивление, бессознательно вызывали ответные реакции организма, выражающиеся в увеличенном притоке крови к моему интимному месту, повышению давления, учащению сердцебиения и повышению чувствительности.

Настя, по-видимому, на интуитивно-практическом уровне, знала об этом, поэтому, не смотря на мои протесты, продолжала ласкать меня. Её язычок, озорной и активный, проник мне под ткань трусиков и стал ласкать мои набухающие лепесточки, подбираясь по их краю к клитору. Чувствуя направление его движения, я с некоторым напряжением ожидала прикосновения этого похотливого зверька к моей горошинке. Положение моих ног, жёсткая фиксация тела не позволяли мне оказывать хоть какого-то сопротивления, а вставленный в рот кляп, лишал возможности, даже, позвать на помощь. Когда язычок Настя добрался всё же до моего клитора, искры наслаждения и волны возбуждения побежали по моему телу, запуская в активный сексуальный режим моё тело.

Я уже чувствовала, как мне становится жарко, как начинает пылать огнём моя пещерка, появляется жжение и чувство тяжести в паху. Я понимала, что начинаю течь в преддверии полового акта, готовя свою девочку к проникновению мужского члена. Я хоть и была девственницей, но в минуты самоудовлетворения, частенько запускала пальчик себе в норку, наслаждаясь её теплотой, нежностью и влажностью, получала от этого сладкое удовольствие. Поэтому я знала, что запущенный в моем теле механизм, помимо моей воли и желания, будет готовить его к сношению. Хоть я сама была категорически против того, что происходит, моё тело, не имеющее даже представление о морали, продолжало активно реагировать на ласки. Нельзя заставить себя не дышать, не хотеть кушать, или побороть в себе жажду, так же нельзя заставить своё тело не реагировать возбуждением на прикосновения к эрогенным зонам, даже, если эти прикосновения насильственны.

Настя, нализывая мой клитор, пальчиками отодвинула в сторону полоску трусиков и открыла для свободного доступа вход в мою девственную дырочку. Мои ножки были так хорошо раздвинуты, а попка приподнята, что моя девочка была свободно открыта и хорошо доступна. «Смотрите, девчонки, тёлка течёт! » — отстранившись от меня, сказала Настя, и показала всем мою влажную щёлку. И все девочки, смогли хорошо увидеть мои набухшие лепесточки, сочащуюся соком в ожидании мальчика, приоткрытою дырочку.

«Ни фига себе она влажная какая! » — восторженно сказала Наташа, снимая меня на телефон: «Вот смотрите, эта пи... да Стукалки, течёт и хочет х. я! ».

Я совсем не хотела ни секса, ни каких-либо ещё развлечений, но вот моё тело, возбуждённое ласками Насти, уже не слушалось своего командира и требовало продолжения. Это очень неприятное ощущение, когда твоё собственное тело предаёт тебя. «А у неё там большая дырка? Она давалка? Посмотри Настя! » — попросила Ирина, готовя телефон для отличного кадра. Настя, то же желающая узнать, какая у меня по размерам дырка, взявшись пальчиками за мои влажные и горячие лепесточки, развела створки моей пещерки в стороны, открыв для любопытных глаз мое, закрытое целочкой, влагалище. «Бл.! Целка! » — ошарашенно вскрикнула Настя: «Ну них. я себе! Нетраханная с. ка! » «Настя, раскрой пошире, я сниму видео! » — попросила Ирина: «Такое чудо надо запечатлеть для истории! »

Я, с огромным стыдом и позором ожидала, пока девочки насладятся лицезрением моей целки, чётко демонстрирующей мою неопытность и наивность. Я всегда стеснялась того, что ещё была девственницей. Особенно это остро стало проявляться в институте, где, кажется, все уже имели богатый и интересный сексуальный опыт. На переменах, в столовой в раздевалке, однокурсницы и однокурсники рассказывали свои сексуальные похождения, как удачные, так и провальные, и даже смешные. Я, наравне со всеми смеялась и сочувствовала, и была вынуждена придумывать всякие враки о себе, чтобы не прослыть девкой-целкой. Поэтому сейчас, когда моя тайна стала достоянием всеобщего обозрения, я была в состоянии крайнего стыда и вечного позора. Показать свою целку девочкам, которые уже в свои n лет, имели богатый сексуальный опыт, это всё равно, что признаться в том, что ты ниже их по статусу.

Девочки явно наслаждались мой девственностью, смакую установленный факт: «Нами, бл... ми, командовал целка! Это п... ц какой-то! Учила ещё, что можно, чего нельзя, а сама даже с х. ем не знакома! Да её хоть целовали?! » — выкрикивали они: «Бля! В городе узнают, будут потом стебать и подъё... ть! » Девочкам явно не хотелось, что бы их друзья и подруги посчитали потом, что они «ходили под целкой». «Чё делать то будем? » — спросила всех пьяным голосом Наташа: «Если мои девки узнают, что я тут благодаря целки неделю дежурила на кухне, они меня в опущенные запишут! » «Ага! И меня! Скажут, что какая же я крутая, если не смогла целку в лагере обломать! » — вторила ей Ирина. Настя, которая, видимо, желала сексуального продолжения вдруг предложила: «А давайте её трахнем! И всё будет хорошо! Тем более она не против! ».

Я была, конечно же, против, и задёргала своим телом, но движения получались такие, словно я соглашалась. Девочки рассмеялись и стали решать, как выполнить эту процедуру. «Надо ей туда горлышко от бутылки вогнать! » — предложила Наташка: «Меня так порвали. Колька всё никак не мог войти, достал бутылку, поставил меня раком и воткнул! Порвалась только так, почти сразу вся бутылка вошла! Больно было п... ц! Но зато потом кайфово! » «А меня пальцами распечатали, Серёжка сразу сказал, что пальцем порвёт, чтоб я не мучилась, засунул сначала один, а потом как воткнёт всю ладонь, да ещё покрутил там, думала, сдохну! » — подтвердила Ирина. «Так чё?! Бутылка вон, пи. да течёт и готова! Кто вставлять будет? » — спросила Лена. «Надо сначала коньяк допить! » — сказала Настя: «А потом я уже этой целке всажу мужичка! »

Девчонки по очереди допили коньяк, покашливая и фыркая. Я смотрела на готовящееся для меня оружие дефлорации и плакала. Я боялась совсем не боли, к ней я была уже давно морально готова, меня угнетало осознание того, что моя целочка будет сорвана не во время акта любви, а вот так, позорно, бутылкой в руках пьяной лесбиянки. Я обращалась с молитвами и просьбами ко всем богам и желала только одного, чтоб кто-нибудь сюда вошёл и спас меня от бесчестия. Словно услышав мои молитвы и просьбы, в коридоре послышались чьи-то голоса и шаги.

Девчонки, испугавшись, быстро накрыли меня простынею с другой кровати, спрятали бутылку коньяка и расселись вокруг меня, изображая, что вяжут узлы, оставив кляп у меня во рту. Из коридора послышались уже более отчётливые мужские голоса, и я, и девочки узнали в них голоса наших парней. Видимо футбол закончился, и парни вернулись к себе в комнату отдохнуть. Девочки уже хотели расслабиться и продолжить процедуру моего распечатывания, как, вдруг, из комнаты парней, раздался громкий крик: «С. ка! Кто сумку вытащил?! Опять Стукалка что ли? » В комнате мальчиков началось какое-то движение, которое потом стало перемещаться в нашу сторону. Дверь женской комнаты открылась и высунувшийся в дверной проём Серёжа, спросил: «Бабы, а кто сумку с нашими припасами взял? Стукалка? »

Девчонки громко засмеялись, и ничего не объясняя, просто показали на меня, лежащую на кровати, привязанную, и с кляпом во рту. Я видела, как округлились глаза Сергея, и он тут же крикнул в коридор: «Парни! Валите сюда! Смотрите, что девчонки со Стукалкой сотворили! » В коридоре послышались быстрые шаги и в комнату вслед за Сергеем ввалились наши парни: Влад, Никита, Олег, Сашка и Роман. Они удивлённо и радостно уставились на меня. Не зная, что под простынею скрываются мои задранные ноги, они и так были поражены увиденным. «Вы это чё такое сделали? Набухались что ли? Вы нашим коньяком что ли? » — завозмущались они, и увидев в руках Насти, пустую бутылку, перешли на оскорбления: «Да вы чё, бл. ди?! Рамсы попутали? Ох. ли?! »

«Не ори, придурок! Так получилось! За то, смотрите, какой мы вам подарок приготовили! Сюрприз! » — со смехом сказала Ирина и показала на меня. «Ну и нафиг, нам такой сюрприз?! Вы её тут привязали, а на нас перевести хотите? Идите в ж. пу с такими сюрпризами! » — ответил Вадим. «Да ты посмотри, какое мы тут видео с нашей Стукалкой наснимали, зацени! » — остановила его Ирина и показала экран своего телефона. Лицо Вадима вытянулось от удивления и, видя его реакцию, все парни прильнули к мобильнику. Я могла лишь только догадываться, что там они смотрели, но судя по доносившемуся звуку, они лицезрели, как Настя обрабатывает меня. Парни, периодически отрывались от экрана и смотрели на меня, как бы сверяя, правда ли то, что им показывают. Когда видео закончилось, Наташка сказала: «Ну что? Понравилось наше хоум видео? У нас есть ещё одно, но взамен этого, вы прощаете нам коньяк! Согласны?! » «Давай показывай, что там ещё? Если что-то прикольное, то простим, а нет, то будете своими ж. пами «конину» отрабатывать! » — ответил Сергей. Наташка передала ему свой мобильник и сказала девочкам, с каким-то скрытым намёком: «Девчонки, пойдёмте, пусть мальчики порадуются нашему подарку! » Девчонки вышли из комнаты, силком утаскивая за собой упирающуюся Настю. Ей явно хотелось продолжения развлечения со мной.

Как только дверь закрылась, мальчишки включили воспроизведение, и я услышала, уже знакомы мне комментарии: «Потекла!... Покажи нам её дырку... Целка! Давайте трахнем! » Я опять заплакала от стыда и позора. Как же мне хотелось просто взять и умереть в тот момент. Шесть пар глаз наблюдали за тем, как их подруги глумятся надо мной, открывают мою тайну и хотят лишить девственности бутылкой. Досмотрев ролик до конца, парни уставились на меня, и по их взглядам было видно, что они шокированы увиденным. Более того, их торчащие спереди шорты в районе паха, красноречиво говорили о том, что видео снятое девочками, возбудило их.

Я, конечно, имела представление о строении мужского организма и как просто девушка и как медик, знала о таком явлении как эрекция, но до этого момента, это было лишь представление. Только сейчас, прямо напротив меня стояли шесть возбужденных молодых бычков, с торчащими в мою сторону, членами. Я уже знала, что в их возрасте, уровень полового гормона очень высок, что мальчики, в переходном возрасте гиперсексуальны, готовы получить разрядку любым возможным способом, начиная от рукоблудия и заканчивая товарищеским гомосексуализмом. Видя их возбуждения и направленные на меня взгляды, я прекрасно понимала, что они не подойдут и не развяжут просто так меня.

Первым начал движение Вадим, подойдя ко мне и откидывая в сторону, прикрывающую меня простыню. Им сразу же открылась моя неестественная поза с задранными ногами и подставленной вверх промежностью. Я поблагодарила Бога за то, что пока я лежала под простынёй, полосочка трусиков, отодвинутая Настей, вернулась на место, снова закрыв мою щёлочку. Но я не знала, что ласки Настенного языка вызвали у меня такое сильное выделение смазки, что это полоска промокла насквозь и стала полупрозрачной. Поэтому не сразу догадалась, почему мальчишки так восторженно смотрят на мою промежность. «Них. я себе пиз. ёнка! » — наконец сказал Серёга: «Вся мокрая! » «Да! Девчонки постарались! Разожгли Стукалку! » — восторженно сказал Вадим: «Такую влажненькую и горяченькую трахать просто супер! Скользит и нежится! » Я начала мычать, что бы они развязали меня, но в ответ получила лишь усмешки: «Ого! Как заголосила! Хочет потрахаться! »

Роман был самый отвязный из мальчиков. У него в личном деле значились известные педагогам и психологам три буквы ЗПР, но мне кажется, это принижение его расстройства психики. По-моему, он был самый настоящий шизик, такие странные и непонятные вещи вытворял. Видимо, одурев от увиденного и возбуждения, Роман запрыгнул на кровать и припал носом к моей мокренькой промежности и стал жадно втягивать воздух. «Аааа! Как вкусно пахнет тёлочкой и сексом! » — застонал он и все парни рассмеялись, довольные его поступком. Касание его носа к моей прикрытой тканью трусиков, щёлочке, вызвало возобновление процесса увлажнения и прогрева пещерки перед половым актом. Я чувствовала, как опять мне становится жарко, как опять появляется ноющая тяжесть внутри меня и начинается жжение внутри пещерки.

Перспектива быть трахнутой бутылкой явно откладывалась, что меня очень радовало, но я не знала, чего ожидать от этих отморозков. Я понимала, что они ребята с криминальным поведением, но вот способны ли они на насилие, в отношении женщины, я не знала. Их торчащие в шортах члены говорили мне, что они физиологически готовы воткнуть их в меня и насытить моё тело спермой, но вот насколько сильны у них тормозные реакции, сработает ли их моральная и социальная воспитанность, удержаться ли они от того, что бы изнасиловать свою вожатую группой, наплевав на уголовное наказание, я не знала.

Видимо похожие мыслительные процессы происходили и в их головах, так как парни, уже не смеясь, наблюдали за нюхающим мои трусики Романом, впадая в сексуальный транс, из которого их вывела, высунувшаяся из дверного проёма голова Ленки: «Да трахните вы её уже! Отомстите за обиды! Она всё равно никому ничего не расскажет, у нас же есть видео! » Роман словно только и ждал, какой-то команды, стянул с себя шорты и выпустил на волю своего дружка. Я первый раз видела мужской член, тем более так близко и в эрегированном состоянии. Виденные, ранее, изображения членов в анатомических атласах, не передавали того ощущения опасности и разрушительности, которое я испытала сейчас, видя его прямо в опасной близости от своей пещерки. Я думала, что Роман, сразу воткнёт свой дымящийся от возбуждения член в моё девственное лоно, прямо через ткань трусиков, прорвав в ней дырку, но он, обхватив свой член ладонью и сжав его, начал двигать рукою по члену, вверх-вниз. Я догадалась, что это мужская мастурбация. Видимо, Роман, всё же не был готов к насильственным действиям и решил выплеснуть своё возбуждения, хорошо проверенным способом.

Стоящая рядом со мной пятёрка парней, посмотрев на манипуляции своего товарища, так же вытащили из своих шорт, возбуждённые и готовые к действию агрегаты. Я, уверенная в том, что члены мужчин в принципе одинаковые, была удивлена тому многообразию инструментов, которое увидела. Видимо влитый в меня коньяк начал своё активное действие, так как чувство страха и стыда меня больше не терзало, слёзы уже не текли, и я с интересом пьяной тётки рассматривала мужские члены.

Член Романа, надрачиваемый его рукой, был коротким и толстым, с большой сине-лиловой блестящей головкой, которая периодически, под действием ладони Ромки, исчезала в кожной складке. Влада орудие было под стать ему самому. Высокое, стройное, со смуглой кожей сооружение, с бритым лобком, с острой, как пика, головкой, оголившейся в результате эрекции, с блестящей капелькой на самом конце. Член Сергея, был самым длинным, казалось, что он достигал его колена, однако в результате эрекции, он стоял вертикально вверх, и был выше его пупка, от напряжения подрагивал и шевелился. Инструменты Сашки и Никиты были схожи, средней длинны и обхвата, только у Никиты волосы были тёмные, а у Сашки, светлые. Член Олега меня удивил своим объёмом. Не очень длинный, он имел такой диаметр и массивность, что в отличие от членов его друзей, его оружие не могло удержаться, направленным вверх, и торчало прямо вперёд, как ствол у танка. Все ребята по примеру Романа начали надрачивать свои члены, неподвижно и внимательно смотря на просвечивающуюся сквозь ткань трусиков, мою щёлочку. Движения их ладоней, сжатых в кулак, демонстрировали мне, как эти грозные монстры двигаются в юных телах их жертв, разрывая их целки и расширяя девственные влагалища. Разглядывая их члены в движении, имея достаточные медицинские познания, я всё же, никак не могла понять, как же они помещаются и двигаются в маленьких девичьих пещерках. И как это может быть приятным.

Пока я разглядывала возбуждённые мужские члены, и пьяным мозгом пыталась придумать, что мне делать, Роман, издав протяжный крик, начал кончать, выбрасывая на мои ноги и на пол сгустки беловатой жидкости. Я поняла, что мальчик только что эякулировал, то есть, кончил. «Ты ох. л?! Чуть на нас не попал, пи. ор»! — возмущённо закричали парни, но Ромка в блаженстве развалился на соседней кровати, игнорируя претензии друзей. «Да пошли, вы... « — только и смог он сказать. Я чувствовала, как на меня попали капли обжигающей жидкости, которые потом начали скатываться по моим бёдрам и капать на простыню. Место Романа, вдруг, занял Сергей, со своей длиннющей пикой, который, по-видимому, намеревался дрочить, лицезря мою писичьку рядом с собой, в непосредственной близости. Но когда он устраивался рядом, его длинный член случайно воткнулся мне в промежность, и я чрез влажную ткань трусиков, почувствовала его жар, твёрдость и упругость. Член Сергея, случайно поцеловав мою девочку через прозрачное прикрытие, и почувствовав её нежность и теплоту, захотел снова испытать это чувство и Сергей, движимый желаниями своего дружка, снова ткнул его в мою мокрую промежность, прикрытую кусочком ткани. Лицо Сергея отобразило бурю положительных эмоций, которые он испытал, и, поняв, что моя влажненькая и тёплая промежность, может доставить гораздо большее удовольствие, чем ладошка, Сергей принял классическое положение для соития и начал натрахивать меня прямо через ткань трусиков.

«Ооооо! Понеслась! Давай Серёга! Надрочи ей письку, чтоб завыла! » — радостно поощрили его друзья. Сергей, получая внеземное наслаждение от контакта его жаждущего выброса члена, с моей сопротивляющейся такому контакту, но влажной и горячей щёлочкой, ускорил движения своим тазом, от чего, его член, стал скользить по поверхности моей пещерки, то выскакивая то на живот, то срываясь в ложбинку ягодиц, с такой неимоверной скоростью, что мне казалось, что сейчас он задымиться. Но огонь вспыхнуть не успел, так как Сергей стал активно брызгать на мой живот своей спермой. «Салют! » — радостно закричали парни: «Давай, Серёга, подолом её платья, подотри свою кончину и уступи место другому»! Сергей, тяжело выпрямившись, взяв нижний край моего платья, вытер свою сперму у меня на животе и слез с кровати. Тут же у моей пещерки оказался Никита, который так же как Сергей, сразу же начал трахать меня через трусы. Сделав несколько движений, он так же быстро кончил, и, не желая заниматься уборкой, направил свои брызги в сторону, слив свою жидкость на пол.

В результате такого вот наяривания моей пещерки через ткань, она сильно увлажнилась, и я чувствовала, как сильно набухли лепесточки у входа в пещерку, как течёт смазка, и как приоткрывается сам секретный вход. Всё это действо было мне до глубины души противно и омерзительно. Мой разум отказывался воспринимать это как реальность, но вот моё тело, реагировало так, как и должно реагировать женское тело в преддверии близости с мужским членом. Это напомнило мне рассказ моего отца, который в тайге, пробираясь в лютый мороз к жилью, вдруг провалился в вонючую жижу с жидкими экскрементами, но которая была тёплая в результате процесса гниения. Вонь была ужасной, осознание того, что ты по уши в говне отвратительно, но по телу бежит приятная волна тепла и телу уже не хочется вылезать из этой ямы, где гораздо теплее, чем там наверху. Так и я сейчас, понимая, что стала объектом похоти парней, что меня попросту пользуют в самой отвратительной манере, я в тоже время чувствовала, как это всё приятно моему телу. И мне было уже не понятно, что сильнее, омерзение и стыдливость или возникшее возбуждение и жжение внутри моей пещерки, требующее немедленного удовлетворения.

За этими мыслями я не заметила, как место Никиты занял Олег, со своим неимоверной толщиной членом. Он пристроился около моей писичьки и, прислонив свой страшный инструмент к влажной ткани, начал размеренно двигать им. Его ствол, из-за своей небольшой длины, периодически соскакивал мне на попку и за спину, что приводило к тому, что головка скользила, по уже влажным от моих выделений, ягодицам, а точнее, по ложбинке между ними. Стараясь получать это приятное впечатление получше, Олег менял положения своего тела, перемещал таз, поднимал руками мою попку. В результате он нашел удобное во всех отношениях положение и начал ритмично в одном темпе двигать членом. Во время его перестроений, я, почему то, вспомнила слова моей однокурсницы, которая однажды призналась, что её изнасиловали: «Когда понимаешь, что в принципе, не фиг было пьяной садиться к нему в машину, что он везёт тебя совсем не домой, а за город, и сопротивляться нет смысла, тогда остается, надеется, что останешься хотя бы жива, и постараться получить удовольствие». Я тогда никак не могла понять, как же можно, без жёстких требований и указаний, подкреплённых ударами, самой задрать подол юбки, снять с себя трусики, самой развести ноги и подать свою девственную щёлку на растерзание похотливому мужику, и в процессе насильственной и подлой дефлорации, стараться получить удовольствие? Сейчас я поняла как. Сил и возможности сопротивляться у меня уже не было, а надеется на то, что это всё само собой сейчас вдруг прекратиться, было бесполезно. Поэтому я, смирившись со своим положением куклы для сношения, расслабилась и впала в состояние полной обречённости, остатками воспалённого и утомлённого алкоголем сознания, отмечая, что и как со мной делает член Олега.

Орудие юноши, настолько плотно вжималось в моё тело, что несколько раз проскакивало между резинкой трусиков и межягодичной ложбинкой, обжигая своей головкой набухшие лепесточки моей девочки, заставляя её саму, сжиматься от страха. Олег, видимо находясь в крайнем состоянии возбуждения, заметил, что проникновения через резинку трусиков и прикосновения к щёлочке, гораздо приятнее, чем натирание члена о ткань, и стал активнее запихивать свой пылающий жаром ствол через ложбинку ягодиц. Он так жёстко и настырно это делал, что мои трусики стали стягиваться в результате движений его члена, всё больше и больше оголяя мою попку. С каждым его резким толчком они все больше и больше спускались по моим ножкам, и я чувствовала, как ткань трусиков открывает моё анальное отверстие, которое мимоходом поглаживал член Олега, заставляя сжиматься в испуге. Вот еще его несколько толчков и влажная ткань трусиков отслоилась, и открыла на всеобщее обозрение мою пылающую жаром и истекающую соками, пещерку.

Олег понял, что только что практически стянул с меня мою последнюю защиту, и что моя щёлка оголена и открыта. Головка его члена утонула в слегка приоткрытых от возбуждения лепесточках, и уткнулась во вход моей девственной пещерки. Моя дырочка, хоть и возбуждённая и обработанная выделениями и смазкой, не желала этого вторжения и сжалась. Олег, находясь в состоянии крайнего возбуждения, желая получить себе в копилку мою девственность, решил прорваться через оборону и вогнать свой огромный инструмент. Он направил его в самую серединку моей пещерки и сильно надавил, но я, не желая расставаться с девственностью и отдавать ему на растерзание свою целку, напрягла мышцы паха как можно сильнее и его член, изогнувшись, выскочил, задев мой клитор. Это движение, задевшее мой клитор, причинило мне очень приятное ощущение, настолько приятное, что мои мышцы расслабились, и вход в пещерку приоткрылся. Я понимала, что сейчас Олег сможет легко вогнать своё орудие в меня, и моя целочка будет разорвана этим страшным оружием, но напрячь свои силы, для обороны, уже не могла, да и хотела, отдавшись на милость победителя. Но Олег не смог воспользоваться моей капитуляцией. Скольжение по лепесточкам моей пещерки были настолько приятны, а он настолько уже себя завёл, что не смог сдержаться и бурно кончил, излив свою сперму на кровать. «Сука! Не успел вогнать! » — расстроенно сказал он и слез с кровати. В этот момент я поняла, что моя целка спасена. «Господи, спасибо тебе! » — сказала я мысленно и тут же подумала, какое я представляю из себя зрелище. Лежу с согнутыми и задранными ногами, с приспущенными влажными трусиками, с выставленной для траха, пылающей страстью и сочащуюся соком, девственной пещеркой.

Конечно же, такое зрелище не могло оставить равнодушным Влада. Я уже забыла про него, так как он стоял в стороне и отдалении от остальных, но когда он начал приближение, я увидела его вздыбленный и готовый к бою инструмент. Не имеющая сил и желания сопротивляться, предварительно замученная пятью мужчинами, с натёртой до покраснения щёлкой, с набухшими и влажными лепесточками, со смазанной и готовой для входа пещеркой, я обречённо ожидала неминуемого вторжения. Влад, член которого угрожающе колыхался от собственного веса, движения и возбуждения, занял положение у подставленной ему в готовности попки. Он, одним резким движением сорвал с меня трусики, который своей резинкой больно стягивали мои ноги. Не скованные больше ими, мои ножки, уставшие сжиматься в бесполезном сопротивлении, расслаблено раздвинулись, открыв вход в моё чистенькое влагалище. Его член уткнулся своей острой обжигающей головкой в мои влажные половые губы, и ласково обжимаемый, направляемый ими, подошёл к целочке.

Ничего приятного в этом, как я уже говорила раньше, совсем нет. Грязное, похотливое животное нагло берёт то, что ему не принадлежит, то, что потом уже не вернёшь никогда. Я уже никогда не буду невинной и чистой девочкой, с маленькой и чистенькой щёлочкой с целочкой, мечтающей о первом сексе в первую брачную ночь. Всё, что так любовно создавалось природой и оберегалось мной, что предполагалось преподнести как подарок любимому человеку, нагло, бесцеремонно, грубо и по-свойски, как бы между делом, бралось обнаглевшим юнцом. Я понимала, что наставленный на меня полный юношеской силы и гиперсексуальности член, мне не остановить и не разжалобить, не заставить отказаться от внедрения в моё тело и покорения моей пещерки. Тем более, что моё тело предательски истекало соками, и всем своим видом показывало, что требует незамедлительного насыщения и насаживания на острый и твёрдый кол. Я не хотела видеть лица своего насильника, не желала «любоваться» выражением его счастливого лица, когда он всадит в меня своё отвратительное естество, не хотела показывать ему свои заплаканные глазки и демонстрировать, как мне больно и обидно.

Я откинула голову назад и направила свой взгляд прямо в потолок, старательно изучая рисунок наштукатуренных стен, стараясь не думать и не чувствовать то, что происходит внизу моего тела. Я, желая снизить боль от дефлорации и ускорить процесс «распечатывания», расслабила свои мышцы и максимально сильно раздвинула ножки, освобождая юному похотливому насильнику с дрожащим от возбуждения членом, проход в моё девственное лоно. Делая всё это, я уже мысленно представила, как мне будет больно, как обжигая и растягивая стенки моего влагалища, разрывая целочку, в меня войдёт мужской член и будет трахать моё невинное тело, насильно и жестко делая из меня женщину. Я знала, что мне будет больно, ждала этой боли, но старалась держать свои мышцы расслабленными и не напрягать в девичьем испуге свои силы, для защиты своей обречённой для покорения, девственности.

От момента прикосновения острой и горячей головки члена Влада к моей пещерке, казалось, что прошла целая вечность. Отрешаясь от процесса, расслабляя тело и готовя себя к боли, я совсем не следила, за действиями Влада, и поэтому не заметила, как он тоже готовился меня «поиметь». В отличие от меня, я это знала из подслушанных разговоров девочек, он уже к 16-ти годам имел большой опыт, и в том числе с девственницами. Девчонки шептались, что у него свой метод «ломания» целок. Вот и со мной, он готовился вогнать меня свой жезл по этой системе, подставив головку своего члена к входу и вращательными движениями своего таза, выискивая удобное положение для решительного толчка.

Боль пришла неожиданно, как раз в тот момент, когда я уже засомневалась в намерениях Влада и хотела посмотреть, что происходит. Резкая, жгучая, пронизывающая всё тело боль, словно прощальный крик, пронеслась от моей, разорванной страшным оружием, целочки, по всему телу, заставляя его прогнутся. В след за болью я почувствовала, как в меня проникает что-то большое, горячее и твёрдое, нахально раздвигая стенки и пролезая в самую глубину моего девственно чистого тела. Говорят, что чем позже происходит дефлорация, тем больнее. Я не знаю, насколько это верно, но мне было очень больно. Правда, эта боль, почему то, быстро притупилась, перейдя из разряда резкой и нестерпимой в нудную ноющую, и движение чужого органа внутри меня стали вызвали новые ощущения. Они были довольно приятны, но я не получала никакого удовольствия. Член Влада начал активно двигаться во мне, наслаждаясь очередной покорённой девственницей, совершая мощные возвратно-поступательные толчки, от которых моё тело двигалось по кровати, заставляя саму кровать скрипеть и ходить ходуном.

По-видимому это звук и привлёк девочек, которые гурьбой ввалились в комнату и раскрыв рты, улыбаясь стали наблюдать, как их вожатую трахают. «Смотри! По самые яйца засаживает! А крови то сколько, всю простынь залила»! — комментировали они происходящее, не забывая снимать всё это на мобильники.

Мне было одновременно стыдно за себя и обидно за них и за всё человеческое общество, в котором вот так вот можно насиловать девственниц и глумится над их чувствами. Я лежала и продолжала смотреть в потолок, старательно избегая встретиться взглядом с кем-либо из насильников, зажмуривая свои глаза в моменты появления сильной боли или приятных вспышек. Влад двигался во мне с каким-то ровным темпом, то ритмично вгоняя свой жезл на всю его длину и вытаскивая, то вынимал его на несколько секунд, и, дождавшись, когда моя пещерка начнёт сжиматься в поисках его члена, резко вгонял, снова причиняя мне резкую боль, погружал в тесное лоно, оставлял его там и делал небольшие толчки, вращая тазом, а потом снова переходил на ритмичное наяривание. Делал он это так ловко и опытно, что я чувствовала как моё тело, невзирая на моё внутреннее омерзение к процессу изнасилования, начинало активно отвечать истязающему его органу ласками и подмахиванием. Мне было очень обидно за себя, за своё похотливое тело, которое так предательски и подло отдавалось грязному насильнику, даря ему свою нежность, стараясь получше подставить под член, разорванное в кровь, им же, влагалище. Не понимая, как может быть приятным для моего тела насаживание на мужской орган, я украдкой посмотрела

в сторону своего паха и увидела, как ритмично двигаются бёдра моего юного насильника, толкая вперёд окровавленный и блестящий член, который исчезал у меня между ног, внедряясь внутрь меня. Увиденная мной картина была мне крайне неприятна. Я понимала, что на его члене краснеет моя девственная кровь, что блестит он от моих соков, что он входит в мою уже не девственную пещерку, делая меня полноценной женщиной. Но моё тело наслаждалось болью и ощущением двигающегося мужского члена во влагалище, так как, ещё недавно, мучающее его жжение ноющая тяжесть, быстро прошли, сменившись на чувство насыщения и удовлетворения.

Движения члена Влада усилились, он приподнялся, и я почувствовала, как его член стал просто каменным и вдруг начал пульсировать, изливая что-то горячее в меня. Его член ещё некоторое время пульсировал во мне, потом Влад его вынул, и я почувствовала, как освобождается место внутри меня. Ощущение пустоты, там, где она была всегда, и потому не ощущалась, было странным, но на смену ему пришло чувство полового насыщения, когда я вдруг поняла, что Влад кончил в меня.

Так как я продолжала лежать с закинутыми ногами, то из учебников я знала, что это самая эффективная позиция для оплодотворения, что именно в таком положении эякулянт, то есть сперма, лучше поступает в матку. А так как меня никто не спешил развязывать, то я понимала, что вся жидкость Влада, который было наверняка очень много, только что поступила в мою разогретую матку, в самую середину цикла.

Пока я пребывала в анатомических и биологических размышлениях, Роман вскочил с уже стоящим членом и направился засунуть его в мою растерзанную пещерку, но Влад его остановил: «Стоять! Хватить с неё! Сейчас только ещё заразы всякой друг другу передать не хватало! » Роман обиженно отошёл от кровати, запихивая свой инструмент себе в шорты. Влад подошёл ко мне и, взяв ножницы с соседней тумбочки, отрезал связывающие меня верёвки, и вынул кляп. Получив долгожданную свободу, я осталась лежать на кровати, свернулась калачиком и заплакала. Оставив меня рыдать, все вышли из комнаты. Пожалев себя примерно полчаса, я решила действовать. Встала, полотенцем очистила с себя остатки своих выделений, крови и спермы, собрала в комок окровавленную простыню и пошла к себе в вожатскую. Через час, я уже ехала домой в автобусе, оставив на столе директора заявление об уходе.

Я никому не рассказывала о том, что произошло в лагере, никогда не слышала и о судьбе детей, поиздевавшихся надо мной. Почему то и в интернете я не нашла ссылок на видео или фото со мной. Через три месяца, я поняла, что беременна. Родители были в шоке. Я даже не думала, оставлять ребёнка или нет. Я ещё тогда, когда в меня только лишь поступала семенная жидкость Влада, и когда я осознала, что наверняка могу забеременеть, решила для себя, что оставлю ребёнка, даже зачатого насильно и подло. Воспитаю его лучшим человеком, чем был его отец.

Уже прошло три года, и мои негативные переживания, связанные с тем событием, уже притупились. Я, конечно, помню, как было больно и стыдно, как меня жгли слёзы обиды и страха. Но сейчас, когда мои душевные и тесные раны почти зажили, я уже не так однозначно вспоминаю о тех событиях. Подростки, которые поиздевались и изнасиловали меня, конечно, были негодяями, но такими их сделали их родители или их отсутствие и общество. Похоть, жадность, желание получить незамедлительно всё, что хочется, были характерны для них, так же как и для меня, наивность, педантичность, высокомерие и отсутствие искренней толерантности. За что я и была наказана, пусть даже таким жестоким способом. Когда я остаюсь в тишине своей квартиры, и мой мальчик спит, а на меня накатывают эротические мечты и грёзы, я, синимая напряжение, прокручиваю в голове, снова и снова, те события, представляя, как меня опять привязывают и насилуют несколько мужчин. Так как это был мой первый и единственный сексуальный опыт, то когда я пыталась, иногда, познакомится с очередным мужчиной и он, желая, конечно же, сделать как лучше, был нежен и ласков со мной, меня это отталкивало, не позволяя продолжать отношения. Ожидая от мужчин силы и грубости, я с опаской стала относиться к добрым и отзывчивым представителям сильного пола, думая, что это их маска. Кроме того, я заметила, что мне нравятся только очень юные мужчины, с пушком на губах и возбуждённым блеском в глазах.