Белоснежка

«Вдруг Белоснежка увидела маленькую избушку и зашла в неё отдохнуть. Избушка была чисто убрана, и всё в ней было такое маленькое и красивое. Стоял там накрытый белой скатертью столик, а на нём семь маленьких тарелочек, возле каждой тарелочки по ложечке да ещё семь маленьких ножей и вилочек и семь маленьких кубков. А у стены стояли в ряд семь маленьких кроваток, и были они покрыты белоснежными покрывалами.

Захотелось Белоснежке поесть и попить и взяла она из каждой тарелочки немного овощей да по кусочку хлеба и выпила из каждого кубочка по капельке вина — чтоб ни у кого не было меньше, чем у других»

Братья Гримм. Белоснежка и семь гномов.

... И стало у девушки так хорошо на душе, что вышла она крыльцо и запела. На мелодичный голос сначала робко, а потом все смелее начали из леса выходить разные зверушки, да пичужки прилетать...

Один нахальный олененок, которого Белоснежка гладила, приподнял подол своей лобастой головой и почти полностью забрался под юбку. Мокрый нос ткнулся между бедер. (Трусики с нее снял егерь, которому королева приказала убить падчерицу. Вот только ничего больше делать не стал, к огромному разочарованию Белоснежк).

Девушка засмеялась от щекотки, песенка прервалась. Разочарованные зверушки тотчас покинули полянку перед маленьким домиком. Только Бэмби ворочался под юбкой, пока наконец не ухитрился лизнуть девушку между ножек.

— О-о, да ты просто маленький наглец, — улыбнулась девушка и развела колени пошире, чтобы шустрому язычку было легче добираться до чувствительных складочек, ставших вмиг влажными.

Тихонько постанывая, Белоснежка избавилась от юбки, распустила корсет, оставшись в короткой полупрозрачной блузке. Потом она и вовсе легла на мягкую травку, широко раздвинув стройные ножки. Бэмби с охотой воспользовался этим, его шершавый язык получил доступ ко всем уголкам нежных лепестков.

Ни смеха, ни песен на поляне больше не звучало, только всхлипы и стоны Белоснежки. А когда олененок проникал внутрь, во влажную глубину, девушка выгибалась на травяной подстилке и приподнимала бедра навстречу.

Наконец Белоснежка забилась в сладких конвульсиях, ощущая, как сокращаются мышцы ее влагалища на трепещущем язычке Бэмби.

Какое-то время девушка лежала без движения. Но потом она села и ласково отпихнула голову олененка:

— Ну, хватит, мой маленький олень. — Полные коралловые губки чмокнули черный нос. — Надеюсь, ты придешь завтра?

Белоснежка легко вскочила на ноги, подхватила свои вещи и, напевая и кружась, поспешила в дом. Бэмби оставалось лишь смотреть грустным взглядом, как стройные ножки перебирают по траве, а тугие девичьи ягодицы танцуют вместе с хозяйкой. А когда она кружилась, Бэмби мог видеть как колыхаются под прозрачной тканью смутно различимые округлые груди.

В доме Белоснежка укоротила юбку и ушила блузку, а потом поспешно встала перед большим зеркалом в темной древней оправе. Увиденное ей очень понравилось — короткая юбочка едва прикрывала лобок, выставляя напоказ длинные ноги с маленькими ступнями в изящных туфельках на высоком каблуке, а блузка открывала большую часть плоского живота с аппетитным углублением пупка. Ткань обтягивала упругий объемный бюст с хорошо видимыми темными пятнышками сосков.

Белоснежка на пробу просунула руку между ножек и осталась довольна результатом — собственная киска теперь была всегда под рукой. В таком виде ее и застали гномы вернувшиеся из пещеры.

Белоснежка ойкнула и с любопытством поглядела на кряжистых человечков, самый высокий из которых был лишь немного выше ее пояса. В свою очередь гномы, открыв рты, уставились на девицу, жадно охватывая взглядом изящную фигурку. У некоторых даже появилась изрядная выпуклость в штанах, показывающая, что гномы могут поспорить с людьми по части размеров. А Глупыш, улыбаясь соответственно своему имени, и вовсе запустил руку в штаны. При этом он правда попытался спрятаться за спины собратьев. Однако происходящее не осталось незамеченным Белоснежкой. Она заложила руки за спину и, скромно потупившись, носком туфельки принялась чертить полукруги на паркетном полу.

— Милые гномы, меня зовут Белоснежка. Я умею стирать, шить, стряпать... Ну, а еще я хочу многому научиться у вас, — девушка игриво стрельнула глазками. — Может, предоставите бедной девушке кров... и постель?

— Ну, — Док важно заложил руки за пояс, — нам надо это обсудить. Так ведь, собратья?

— Надеюсь, мы сделаем это за столом? — сварливо поинтересовался Ворчун.

— Иди в спальню, Белоснежка, — сказал Док. — За трапезой мы решим как с тобой быть.

Белоснежка, взяв края юбки, присела, сделав книксен. При этом подол задрался так, что любопытствующим взорам гномов предстала лишенная растительности по греческой моде интимная складка между бедер. Под восхищенный ропот Белоснежка скрылась в спальне.

Уселись гномы за стол, а есть не могут. Стоит перед глазами виденье полной груди, просвечивающей сквозь ткань, да мелькнувший на миг уголок нижних губок. Оглядел Ворчун всех недовольным взглядом и говорит:

— Ну, что оставим Белоснежку?

Все одобрительно загудели, а Док поднял палец:

— Надобно нам заботится о ней и выполнять все ее желания! Прелестное дитя, как никто нуждается в заботе.

— И в ласке, — ухмыльнулся Весельчак.

И гномы с облегчением принялись за еду, запивая ее из маленьких кубков вином. Никто не заметил, как Молчун потихоньку вылез из-за стола и на цыпочках прокрался к спальне. Осторожно открыв дубовую дверь, Молчун заглянул в комнату.

Белоснежка устроилась на одной из кроваток. Из-за того, что кроватка была совсем крохотная, ей пришлось свернуться калачиком. Молчун так и застыл, увидев, как юбочка полностью обнажает упругие ягодицы и розовую щелочку. На цыпочках, на цыпочках подошел Молчун к кроватке и с восхищением уставился на открывающееся зрелище. Ему ужасно хотелось потрогать нежные лепестки. Долго он не решался дотронуться до Белоснежки, теребя сквозь штанишки внушительный кол. Желание перевесило, и Молчун робко коснулся розового бутона. Белоснежка томно вздохнула и выгнулась на кроватке, пододвигая попку ближе к краю. Ободренный реакцией девушки, Молчун принялся ласкать интимные складочки, чувствуя как вздрагивает Белоснежка в такт прикосновениям. Скоро ее попка чуть свесилась с краю, и Молчун, спустив штаны, приставил головку, неимоверно раздутую, к мокрой щелочке.

— О-о? — прозвучал шаловливый голосок Белоснежки

— У-у! — выдохнула Белоснежка, когда Молчун слегка проник в нее.

— У-у-ух... А-ааа... — Это Молчун полностью вогнал свой толстый ствол во влажную глубину. Молчун, сопя, принялся охаживать девочку, а та, постанывая от охвативших ее чувств, вся выгибалась навстречу пронзавшему ее естество тарану.

Возня и стоны в спальне не прошли полностью незамеченными. Глупыш и Ворчун, едва не столкнувшись лбами, заглянули в дверь. Глупыш спустил в штаны тут же, едва его рука дотронулась до писи. Ворчун же проворчал: «Ай-яй-яй! И как же так можно?». Однако он не мог оторваться от зрелища до того момента, как Молчун закряхтел и выпустил густую струю прямо в жаркую пещерку. Только после этого, Ворчун досадливо сплюнул и закрыл дверь в спальню.

— Ах, как это было мило! — воскликнула Белоснежка, повернувшись к Молчуну. Она ласково взялась за все еще стоявший кол. Потом ее бровки жалобно поднялись над переносицей, а в голоске прозвучала обида: — Он становиться такой маленький!...

Молчун засопел, убирая хоботок в штанцы. Белоснежка засмеялась:

— Но все равно — я успела два раза. Знаешь, ведь меня ублажали до этого только мой козлик и песик. Ну, и олененок. Я так хотела, чтобы егерь... Впрочем, это неважно...