Англичанка

Англичанка

Звонок Володи застал меня врасплох. Я только собирался пойти прогуляться, а тут он позвонил. Мы не виделись четыре года. Сразу после окончания школы я уехал в Питер, поступил в военную академию, а он остался в нашем родном городе, где учился в пединституте. Сейчас я был на каникулах и был рад его увидеть. Договорились встретиться на ул. Ленина, где раньше всегда собирались. Он опоздал минут на десять и пришел не один, а с шикарной дамой. Мы обнялись, пожали друг другу руки.

- Смотри, кого я встретил, - кивнул он в сторону своей спутницы. – Не узнаешь?

Было еще достаточно светло, хотя по улице уже начинали зажигаться фонари. При их свете я пригляделся к улыбающейся незнакомке. Хотя…

- Людмила Николаевна?!

Она кивнула, протягивая для приветствия руку. Это была наша бывшая учительница, точнее вела у нас занятия по английскому языку в девятом классе, будучи на практике. Половина группы, в которую входил и я, была влюблена в нее с первого дня. Я не был исключением. И не мудрено, тогда она казалась нам недоступной и какой-то даже неземной. Личико идеальное, правильной формы, большущие, широко распахнутые глаза, аккуратный носик, чувственный рот и короткая стрижка белокурых волос делала ее предметом наших неудовлетворенных желаний. Плюс к этому замечательная стройная фигурка: довольно большая грудь, тонкая талия, не очень длинные, но изящные ножки.

Я тотчас вспомнил, как она пришла к нам в первый раз, читая фамилии в журнале, смущалась и краснела, знакомясь с каждым. Тогда ей было года двадцать два-двадцать три, а сейчас после нескольких лет она стала еще красивее, утонченней и желанной в полном смысле этого слова. Прикосновение ее ухоженных точеных пальчиков пронзило меня будто током. На правой руке тускло блеснуло обручальное кольцо.

«Повезло кому-то, - подумал я. – Обладать такой сказочной женщиной – предел мечтаний». Мы двинулись вдоль по улице, которая была пешеходной и по которой мы в юности фланировали в поисках приятных знакомств. Людмила Николаевна поинтересовалась, где я учусь, чем занимаюсь. Я рассказал.

- А я в вашей бывшей школе преподаю. Вот иду с занятий.

- Так поздно? – удивился я.

- Муж в командировку уехал, так что там меня никто не ждет, - сообщила она. – Да и работы много.

- Может, отметим как-то нашу встречу? – предложил Володя

- В кафе можно зайти, - поддержал я его, зная, что ресторан не потянем, а расставаться просто так ну никак не хотелось.

- Не люблю я этих кафе, ресторанов, да и не нужно, чтобы меня кто-нибудь видел в обществе молодых людей. Всякого могут наболтать.

- Муж ревнивый? – догадался я.

- Муж ревнивый, но не очень, - улыбнулась она.

При виде этой ангельской улыбки у меня даже дрожь пошла по телу.

- А знаете что, - вдруг остановилась Людмила Николаевна, - пойдемте ко мне. Там нам никто не помешает.

Мы с Володей переглянулись. У каждого из нас, наверное, мелькнула одна и та же мысль. В супермаркете мы купили две бутылки коньяка, лимонов, коробку конфет, тортик.

- У меня дома кроме колбасы ничего больше нет, - будто извиняясь, доложила наша англичанка.

Пришлось купить и закуску. Пока мы расплачивались, возле Людмилы Николаевны остановилась какая-то женщин, точнее девушка, потому что смотрелась она моложе.

- Знакомьтесь, это Наташа, - представила нам ее Людмила Николаевна, - Танцует в «Ятрани».

«Ятрань» был крутым ансамблем и танцевали там только красотки. Наташа тоже была хороша, а стройная высокая фигурка выдавала в ней танцовщицу.

Жила Людмила Николаевна в конце улицы, неподалеку от парка. Мы дошли буквально за десять минут.

- Я пойду вперед, а вы поднимайтесь через пару минут, - сказала англичанка, ускорив шаг. – Квартира тринадцать, - кивнула она на темнеющий массив пятиэтажки.

- Мужа боится, - подтвердила Наташа наши мысли, беря обоих под руки.

Мы поднялись на четвертый этаж и проскользнули в приоткрытую дверь тринадцатой квартиры. Приготовив нехитрую закуску, мы расселись вокруг стола в гостиной, которая была обставлена не слишком богато, но со вкусом. Муж Людмилы Николаевны работал в областном отделе народного образования и сейчас находился в Киеве, на какой-то конференции. Его я успел заметить на большой фотографии, висевшей в рамке на стене. Улыбающуюся жену обнимал за плечи не слишком молодой, чуть лысоватый мужчина в очках. И что она в нем нашла? Хотя позавидовать ему можно.

- Выпьем за встречу, за дружбу, - оторвал меня от созерцания фотографии голос Володи.

За такой тост все выпили дружно. Приятная, чуть тепловатая жидкость обожгла горло. Володя тотчас налил по второй, за женщин. Третью рюмку выпили, как водится, за любовь.

- Я вообще-то не пью, - слегка заплетающимся языком, сообщила Наташа, - завтра на репетицию. Но в такой компании…

- В такой компании все можно. – перебила ее Людмила Николаевна. – Это ведь мои бывшие ученики. – Смотри, как вымахали, - с гордостью сказала она.

Выпили еще. За окном стало почти темно, и хозяйка зажгла парочку свечей на журнальном столике, ограничившись только ими.

- А что вы меня все на «Вы» называете? – удивилась вдруг Людмила Николаевна. – Не дети уже.

- Тогда на брудершафт, - сразу оживился Володя, подмигивая мне.

Они выпили на брудершафт, скрепив его мимолетным поцелуем. Настала моя очередь. Я подошел к креслу, на котором сидела англичанка, и потянулся к ней своей рюмкой. Переплетя руки, мы выпили при этом мой локоть, совершенно случайно, коснулся ее груди. По моей спине побежали мурашки возбуждения. Она подняла голову. Сочные губы – предел моих давних мечтаний – потянулись к моим. Я припал к ним, чувствуя непреодолимое желание заключить ее в объятия, овладеть прямо здесь, на столе.

Мой язык скользнул внутрь, рука непроизвольно легла на ее затылок. На какой-то миг она забылась, поддаваясь мне, но потом вдруг резко отстранилась, глянула с укором. Но в ее глазах я уловил тот волшебный блеск, который выдает сокровенное желание женщины. Ее грудь тяжело вздымалась, щеки раскраснелись толи от моего поцелуя, толи от выпивки.

- Давайте потанцуем, - выдохнула Людочка, явно смутившись.

Большой двухкассетный магнитофон, оказавшийся на полке издал приятную тихую мелодию. Володя меня опередил, подхватив нашу бывшую учительницу. Мне досталась Наташа. Она была такой гибкой и музыкальной, что я едва поспевал за ней, неуклюже прижимая к своей груди. Мы перебрасывались ничего не значащими фразами, смеялись, но мои глаза неустанно следили за танцующей рядом парой. Мне казалось, что Володина рука чересчур низко лежит на талии нашей англичанки, что он чересчур близко прижимает ее к себе. Он то и дело наклонялся и что-то нашептывал ей на ушко.

Интересно, что? Мы поменялись на третьей мелодии. После упругого, почти мальчишеского тела Наташи, Людочка показалась мне более женственной. Ощущая под руками приятные округлости, заволновался вдруг мой дружок. Людочка, наверное, тоже почувствовала это, потому что подняла на меня глаза и внимательно, будто изучая, посмотрела, но не отстранилась. Наоборот, подняв руки, забросила мне их за шею. Она была почти на голову ниже, поэтому ее упругие большие груди, как мячики уперлись в меня, явно провоцируя. Или она издевалась надо мной, или…

Я едва дождался окончания танца. Мы снова подсели к столу, снова выпили, покурили.

- Ой! Мне же надо бежать, - подхватилась вдруг Наташа, глянув на часики. – С вами хорошо, но надо, - добавила она с сожалением.

Мы переглянулись с Володей. Кому-то надо было идти провожать девушку. Уж очень мне не хотелось уходить. К моему удивлению, Володя встал и направился в прихожую.

- А как же чаек? – встрепенулась Людочка. – Мы ведь тортик купили.

- С Сашей попьешь, - скрывая улыбку, ответила Наташа, направляясь вслед за галантным кавалером.

Я глянул на часы. Было почти одиннадцать вечера. Время пролетело так быстро, что и не заметили. Что было делать? Я поднялся, но тотчас был остановлен хозяйкой.

- Сиди, сиди, рано еще, - махнула она рукой. – Сейчас ребят проводим, и я напою тебя чаем.

Мы подождали пока они соберутся, распрощались. В последний момент Володя наклонился вдруг к ней и что-то прошептал, причем явно не по-нашему. Он ведь тоже учился на инязе. Закрыв за ними дверь, Людочка вернулась в комнату.

- И что он тебе сказал, наш будущий переводчик? – спросил я, не надеясь на правдивый ответ.

- Спрашивал, можно ли ему вернуться, когда ты уйдешь, - ответила она с легкой усмешкой. – Ну и ученички пошли.

Я даже опешил, хотя сам мечтал о том же. Позабыв о чае, мы присели к столу. В бутылке еще оставался коньяк, и я разлил его по рюмкам. Теперь я сидел рядом с ней и, то и дело прикасаясь то к ее руке, то под столом к бедру, испытывал мучительное волнение. Мы выпили. Людочка бросила на меня вопросительный взгляд. В нем трудно было прочитать, о чем она думает. Возможно, хочет, чтобы я ушел, а возможно… Была не была.

- Можно мне тебя поцеловать? – осмелился я, чувствуя, как пересохло в горле.

- А надо ли? – смутилась она.

- Детские мечты постепенно превращаются…

Она не дала мне договорить, прикрыв ладошкой рот. Встав со своего места, она вдруг опустилась на мои колени. Наши губы встретились, слились в сладостном, горячем поцелуе. Теперь я твердо знал, что не ошибся. Я сжимал в объятиях божественное тело, гладил руками плечи, спину, постепенно опуская их все ниже и ниже. Под тяжестью ее тела мой дружок ожил, зашевелился, проявляя беспокойство. Людочка зашевелилась, ощутив его волнение, еще крепче прижалась ко мне. Наши поцелуи становились все более пылкими и сладострастными. Я осмелел и положил свою руку на вздымающуюся грудь, ощутил твердеющий под тканью сосок. Она застонала и глубоко погрузила явой язык в мой рот. В комнате было тихо. Кассета в магнитофоне кончилась, одна свеча догорела, оплавилась, но мы не обратили на это никакого внимания. Слышалось лишь наше прерывистое дыхание.

Звонок телефона, донесшийся из спальни, заставил нас оторваться друг от друга.

- Кто это еще? – удивилась хозяйка, поднимаясь с моих колен.

Она поспешила в спальню, я последовал за ней, стараясь унять рвущийся наружу член. Подняв трубку, Людочка некоторое время слушала, а затем, довольно резко ответила что-то на английском. Я хоть и владел языком более менее сносно, но не уловил сути. Скорее всего, звонил Володя. Чтобы не потерять завоеванные позиции, я подошел сзади и обнял ее. Мой член уперся в ее ягодицы и она попыталась отстраниться, но не смогла, потому что я крепко прижался к ней, обхватив ладонями высокую грудь. Мои губы покрывали мелкими частыми поцелуями ее шейку, путаясь в завитках волос. Она еще что-то говорила в трубку, но по голосу и интонации, я понял, что она хочет побыстрее завершить разговор.

- Какой настырный, - обронила она, кладя трубку на рычаг, - я что, давала ему повод? Впрочем, как и тебе…

Меня начали доставать эти «англичане». Я не дал ей договорить, повернул к себе и закрыл рот поцелуем. Подняв ко мне свои большие волоокие глаза, Людочка вздохнула, потянулась ко мне, обхватывая шею руками. Мои пальцы нащупали язычок молнии на ее платье и потянули его вниз. Англичанка моментально опустила руки, стараясь мне помешать, но тем самым наоборот помогла. Платье с тихим шорохом опустилось к ее ногам. Восхитительное тело, едва прикрытое белоснежным кружевным лифчиком и трусиками, открылось моему взору. Я припал губами к шелковистой коже, покрывая ее поцелуями. Людочка больше не сопротивлялась. Лишь когда под моими пальцами щелкнула застежка лифчика, она прошептала:

- О, Боже! Что я делаю?- В то же время ее руки лихорадочно расстегивали пуговицы на моей рубашке.

В полумраке белели два чудесных полушария, украшенные задорно торчащими сосками. Я прикоснулся к ним губами, не выдержав, застонал от предвкушения. Моя рубашка полетела на пол. Теперь меня ничто не сдерживало. Сорвав с себя брюки, я уложил ее на кровать, навалился сверху, ощущая прикосновение твердых сосков к своей груди. Мы целовались, как одержимые, лихорадочно шаря руками, по телам друг друга. Потеряв самообладание, я исступленно мял ее полную нежную грудь, чувствуя, как она трепещет под моими ласками. Моя рука поплыла вниз по ее телу на мягкий животик к округлостям бедер.

Отпустив ее губы, я теперь целовал все, что попадалось им на пути. Дрожь ее тела передалась и мне, захлестнув сладостным порывом непреодолимого желания. Сунув руку между ног, я почувствовал, что ее трусики увлажнились. Одним движением я устранил последнюю преграду и погрузил туда свои пальцы. Людочка дернулась, попыталась приподняться, но тотчас откинулась на покрывало, послушно раздвинула ножки, давая им дорогу.

Теперь она была вся в моей власти. Когда-то я мог об этом только мечтать. Высвободив набухший от желания член, я опустился между ее ног. Моя бывшая учительница лишь вскрикнула, когда он заменил находящиеся там пальцы. Ее тело мелко задрожало, подалось вверх, снова опустилось и забилось подо мной в оргазме. Острые зубки впились в мое плечо, ноготки оцарапали спину. От переполнявшего меня напряжения, я кончил почти сразу же за ней. Вот, черт!

Лежа рядом со своей учительницей, я восхищенно разглядывал ее тело, наблюдая за тем, как успокаивается дыхание, как опадает и снова поднимается высокая грудь.

- Подожди, я сейчас, - шепнула Людочка, соскальзывая на пол.

Услышав из ванной шум льющееся воды, я улучил момент и позвонил родителям, предупредив, что буду поздно, а возможно и утром. Мне не хотелось уходить, не насладившись вволю божественным телом своей «англичанки». Когда еще такая возможность представиться.

Шлепая босыми ногами, Людочка вернулась. Щелкнув ночником на стене, она опустилась рядом, погладила рукой мою грудь. Она явно настроилась на продолжение. Ее мраморное, блестевшее капельками воды тело, того заслуживало. Я прижался к ней, поцеловал, теперь уже не так яростно, а затем снова потянулся губами к ее груди. Она прямо завораживала меня своей красотой. Людочка положила руку на мою голову, взъерошив короткую прическу, опустила ее на плечо, чуть надавила, подталкивая вниз.

Теплая, слегка влажная кожа благоухала. Я целовал ее грудь, живот, бедра постепенно подбираясь к прекрасному плоду. Ноги Людочки разошлись, едва я приблизился к раскрытому лону. Зарывшись носом в курчавый кустик светлых волос, я лизнул приоткрытые губки влагалища. Людочка вздрогнула, ее тело напряглось в ожидании. Раньше мне не приходилось заниматься оральными ласками, но ничего, когда-нибудь все приходится делать впервые. Мне понравилось, особенно ее реакция. Постанывая от удовольствия, она извивалась всем телом, придерживая мою голову руками и даже начала слегка подмахивать, когда я сунул язык в раскрывшуюся розовую раковину.

- Я тоже хочу…, - донесся до меня ее шепот, - хочу поцеловать.

Я почти сразу сообразил, «кого» она хочет поцеловать. Честно говоря, минет мне делали не часто. Мне не хотелось лишать ее удовольствия, поэтому я перевернулся лицом к ее ногам, лег на бок, снова зарываясь головой между ее бедер. Мой член уже восстал, но был еще не совсем в форме. Я ощутил теплые мягкие губы на ее головке, язычок прошелся по стволу. Горячая волна неистового желания прокатилась по телу, когда Людочка взяла его в рот. Наверное, ей было не очень удобно сосать его, лежа на боку, потому что она тотчас переместилась, заставив меня лечь на спину, и оказалась сверху.

Теперь ее распахнутое лоно высилось над моей головой, сама же она, упершись мягкой грудью в мои бедра, вылизывала член, причмокивая от усердия. Помогая себе рукой, она взбадривала его, то и дело погружая в ненасытный жадный рот. Такого блаженства я не испытывал давно. Мой язык заскользил вдоль половых губок, раздвигая их и ныряя в глубину лона.

В этот самый момент снова зазвонил телефон. Людочка приподняла голову, качнула ею, возвращаясь в реальный мир. Телефон продолжал надрываться пронзительной трелью.

- Не бери, - попросил я. – Это опять Володька.

- Муж должен позвонить, - тяжело вздыхая, прошептала Людочка, перебрасывая ногу через меня и поднимаясь с постели. – Он каждый вечер звонит.

Но это был вовсе не муж, а мой неугомонный товарищ, который почему-то возомнил, что я добровольно покину это чудесное гнездышко. Интересно, почему это он решил, что имеет на бывшую англичанку какие-то права. Может, у них раньше что-то было. Однако я тут же отбросил эти мысли, потому что Людмила Николаевна, быстро закончив разговор – опять на английском – снова скользнула в мои объятия. При этом она не забыла перенести аппарат к изголовью кровати, на тумбочку.

- Понял что-нибудь? – спросила она, улыбаясь.

Я только головой помотал. В школе у меня по английскому была четверка, а академия ненамного прибавила моих знаний.

Звонок, прервавший наши оральные ласки, не помешал мне потерять форму, поэтому я тотчас перевернул Людочку на животик, обнял сзади, в очередной раз, подивившись прелестям ее тела. Она приняла игру, позволяя взять в ладони ее груди, и выпятила попку, чуть согнув ноги в коленях. Мой член оказался между ее бедер, тычась в поисках цели. Рука англичанки скользнула вниз, поймала его, направляя в нужное русло. Какое блаженство я испытал, проникая во влажные глубины ее тела. Я практически лежал на ней, с силой посылая своего героя в заветную норку. При этом не переставая целовал нежную кожу ее плеч и шейку.

Через несколько минут такого слияния, ее тело вдруг завибрировало, выгнулось дугой и она бессильно замерла, переводя дыхание. Я вышел из нее, перевернулся на спину, выставив свой, все еще твердый, член. Людочка не была пушинкой, но я с легкостью приподнял ее, привлекая к себе на грудь. Ее затуманенный страстью взгляд сфокусировался на мне, припухшие губы потянулись к моим. Перебросив ногу через мои бедра, она с легкостью оседлала меня, нанизываясь на член своей норкой. Не прерывая поцелуя, она заработала тазом, не выпуская его из себя. Опустив ладони на шикарную попку, я в очередной раз убедился, какая у нее нежная, шелковистая кожа.

Проклятый телефон вновь зазвонил в самый неподходящий момент. Людмила Николаевна, по-моему, не сразу сообразила, что и откуда звонит. Наконец поняла, потянулась вперед, дотягиваясь до трубки и едва не срываясь с моего члена.

- Алло, ал-ло, - смогла выговорить она с хрипотцой в голосе, прерывисто дыша в трубку.

Я уже почти подошел к финишу и эта остановка никак ему не способствовала.

- А! Это ты? – как-то вяло и отчужденно прошептала Людочка, опускаясь на меня до упора.

По всей видимости, звонил ее муженек. Ждать, пока они поговорят, мне не хотелось, да и не моглось уже. Хотелось кончить прямо в нее, в это роскошное, когда-то такое недоступное тело. Я стал покачивать ее на себе, приподнимая за бедра.

- Да сплю я уже, - довольно резко оборвала она тираду мужа, приподнимаясь повыше и снова нанизываясь на мой член. – До завтра. Целую, - буркнула она, бросая трубку.

Через пару минут мы оба достигли пика наслаждения, но накал страсти прошел. Как-то не так я себя чувствовал после ее разговора с мужем. Да и она тоже.

- Ты не думай, что я ему часто изменяю, - попыталась оправдаться Людочка, когда мы стояли под душем. – Не знаю, что на меня нашло сегодня. Захотелось молодость вспомнить.

- Ну-у-у, до старости тебе далеко, - усмехнулся я, растирая ее сухим мохнатым полотенцем. – Выглядишь прелестно, - добавил я, подхватывая ее на руки и снова направляясь в спальню.

В шесть утра, на нетвердо стоящих ногах я вышел из подъезда. Всю ночь мы не сомкнули глаз, предаваясь любовным утехам. Прощальный поцелуй немного затянулся. Я знал, что больше ее никогда не увижу.

- С английским у тебя, по-прежнему не очень, - улыбнулась Людмила Николаевна, а со всем остальным, - она сделала паузу, касаясь пальчиками моего члена, - со всем остальным – круглая пятерка.

sas