Крапивная лихорадка

Это произошло случайно. Я даже не предполагал, что впоследствии данный эпизод из моей жизни, сыграет со мной большую, а может и главную роль в моей интимной жизни. Это случилось когда мне исполнилось n лет и мы с друзьями купались на озере. Приближался жаркий июньский день, и я не хотел идти домой, но меня позвал старший брат, и я неохотно вышел из воды, направляясь к дому. Меня просто позвали пообедать, чтобы каждый раз не мыть посуду. Мама собирала всех за столом или оставляла голодным до ужина.

Я быстро всё съел и отправился обратно на озеро. В проходе по тропинке я вдруг почувствовал нужду в туалете и повернулся боком, чтобы видеть обе стороны и убедиться, что никто не подходит. Вытащив свой половой член, начал справлять нужду на крапиву и репейник, которые уже достигли высоты чуть выше пояса и отлично скрывали меня от тех, кто в это время работал на своих огородах. Тропинка была узкой, и я прижался к зарослям, чтобы никто не увидел меня. Внезапно порыв ветра закачал верхушки крапивы, и я не успел отпрыгнуть. Листья и стебли прижались к нижней части живота и моему половому члену, вызывая жжение.

Ощущение было такое, будто сотни тонких иголок одновременно кололи мой пенис. Несмотря на то что я был только в плавках, я резко отскочил назад и случайно задел листьями крапивы верхнюю часть ягодиц. Это было так неожиданно и неприятно, что я даже выругался на крапиву и потер места укусов, прежде чем отправиться на озеро. Подходя уже ближе, слышался шум и смех моих друзей и сверстников. Именно тогда я почувствовал странное ощущение в области плавок. Казалось, что невидимая рука ласково двигается по моему половому члену, создавая массажное действие. Я замедлил шаги и напрягся. Боль от крапивы уже прошла, а теперь по всей длине полового члена и верхней части ягодиц я ощущал приятное, покалывающее массирование.

— Какое приятное ощущение, — подумал я про себя.

Вскоре я окунулся в воду и среди своих сверстников полностью забыл о случившемся. Вспомнил лишь вечером перед сном, когда вышел на огород, достал свой пенис и нежно потрогал его листиком крапивы. Опять почувствовал жжение и тысячи мелких иголок. Я повторил это несколько раз и отправился спать. Мы спали со своим братом на террасе. Его ещё не было, поэтому я лег в кровать и успокоившись, почувствовал уже знакомые ощущения. Нежное покалывание по всему члену напоминало мне то время, когда мама гладила меня по спине рукой в детстве.

Это было настолько приятно, что мой пенис тут же возбудился. Он был небольшим - всего 12-13 сантиметров длиной и чуть толще указательного пальца, но он напрягся прямо у меня на глазах, и я начал играться с ним, как мы привыкли делать с моим другом Димкой. Ему ещё не было 14 лет, и он сидел дома, готовясь к экзаменам в восьмом классе. Я решил пока не рассказывать ему об этом, чтобы он не начал смеяться надо мной и не считал меня странником. Как я уснул, я уже не помню, а когда проснулся, солнце уже стояло высоко. Мне снились очень приятные и необычные сны. Родители уже были на работе, а брат занимался чем-то во дворе.

В тот день я ещё несколько раз приложил к своему пенису крапиву и ощущал те же неприятные и больные ощущения вначале, но они быстро проходили, и я опять наслаждался знакомыми приятными массирующими покалываниями в области члена.

Так продолжалось недели две, и даже когда Димка сдал экзамены, то мы продолжили с ним наши совместные занятия онанизмом и прогулки голышом в лесу и в поле. Но свой секрет и новое открытие для себя я боялся ему сказать.

С каждым разом я всё больше срывал веточек от крапивы и всё плотнее их прикладывал к своему члену и уже начал пробовать и мошонку жалить. Приятные ощущения потом просто окутывали меня с головой, и мне хотелось большего.

Примерно через месяц я уже мог прикладывать к своему члену и яйцам небольшой веничек из нескольких веток крапивы и закрыв его и плотно прижав плавками, так ходить и ощущать покалывание и лёгкое жжение в области паха. Когда после крапивы оставались на коже волдыри небольшого размера и чтоб Димка не заподозрил ничего, я находил множество причин, чтоб отказаться от прогулок голышом и желанного для меня в то время онанизма. Лёгкая опухоль проходила часа через два-три и я уже сам искал Димку и мы бежали в лес и отдавались искушению и нашей тайной игре – дрочили свои подрастающие петушки и спускали сперму на всё куда она долетала.

Однажды вечером, когда родители уже легли спать, а брат ещё бегал по вечёркам, я вышел из террасы и пройдя в огород сорвал несколько веток крапивы и стал легонько хлестать ими по члену и между ног по яичкам, предварительно широко их расставив. За этим занятием брат и застукал меня, услышав шлепки, он заглянул в огород через забор, а там я и в таком виде. Голый и с веником крапивы в руке и себя хлещу по члену. При свете луны было всё хорошо видно. Я не знал, что он по проулку будет возвращаться домой с озера – обычно они всегда возле клуба встречались с девчонками. То что брат увидел и узнал, для меня был полный шок и неожиданность. Пока я нашёл свои плавки и одел их и вернулся во двор, он уже был там. За то что он тогда не поднял шум и не сказал ничего родителям, я благодарен ему и по сей день, но за то что он сделал, я тогда очень на него рассердился и даже думал как ему отомстить. Он схватил молча меня за руку и снова повёл в огород. Заставил снять плавки и нарвал хороший веник из крапивы и приговаривая одни и те же слова.

— Я научу тебя, как унизить нас, развратник, — сказал он и начал бить меня по ногам, заднице и интимным местам. Затем он перевернул меня и несколько раз ударил веником по моему половому члену и ногам спереди.

— Если повторится, будешь жалеть о себе — предупредил он и ушел.

Потом я долго обрабатывал места, по которым получил больше всего ударов. Несколько дней не купался и ходил в длинных спортивных штанах, чтобы скрыть следы от крапивы и покраснения. Конечно, все прошло, но неприятные ощущения остались. Я хотел доказать как себе, так и своему брату, что он не имеет права командовать мной. Я стал тайно играть с крапивой, но уже не решался рассказать об этом даже Димке. Вдруг он выдаст меня? Тогда у меня будет конец. С течением времени я полностью восстановился и никто не узнал об этом. Брат правда издевался надо мной в нашей частной беседе и постоянно называл меня развратником. Я ждал, когда он уедет в город.

Брат решил подслушивать за мной и вечером, говоря, что идет на вечеринку, уходил в огород и прятался там. Первые дни я боялся выходить, но затем снова решился. Осмотрев все места вокруг огорода и аллей, чтобы убедиться, что рядом никого нет, я нарвал крапивы и стал ею трепать свой половой член таким образом, что больше не опасался задеть ягодицы или ногу. В первый же вечер брат поймал меня и снова наказал. Он бил меня крапивой по заднице и ногам, потом повалил на землю, поднял за одну ногу и начал хлестать веником из крапивы по моему половому члену и интимным местам. Я пытался прикрыть другую ногу, но получал еще больше боли от ударов по ней. Брат предупредил меня об этом заранее.

— Если будешь дёргаться, то я ещё пару веников о тебя отхлещу – сказал он. Это в том смысле, что будет хлестать, пока они не перестанут жалить. Я смирился и даже отвёл ногу в сторону, чтоб на ней меньше осталось волдырей. Область гениталий хоть можно трусами прикрыть, а ноги? Нет.

Когда брат измочалил второй веник из крапивы о мой зад и мои гениталии, он отпустил ногу и сказал.

— В следующий раз попадёшься, извращенец, крапиву сам для себя рвать будешь. Понял – спросил он строго.

— Да понял, понял – ответил я прикрывая рукой изжаленные член и яйца. На всё остальное я уже не обращал внимание.

Я снова несколько дней прятал свои волдыри и спать было неудобно, между ягодицами, им всех больше досталось и постелью образовалась как будь то воздушная подушка. Я лежал на кровати и попой её не чувствовал. Мне тогда казалось что моя попа висит в воздухе и для убедительности я даже попробовал подтолкнуть под неё руку, но не получилось. Тогда я понял, что кожа на попе получила такой ожёг, что перестала ощущать то к чему прикасается. Я тут же потрогал свой член и яйца и ощупал всё вокруг. Но тут же обрадовался. Хоть и везде всё кололо как тысячи иголок в раз, но мой член чувствовал и руку и как я его тискаю. Я облегчённо выдохнул.

Тогда я даже подумал, что вдруг моя попа вообще потеряла чувствительность, но как ожёг прошёл и волдыри спали, на третий день чувствительность стала помаленьку возвращаться и я обрадовался. Я открыл для себя новое ощущение и теперь знал, как с помощью природы и простой крапивы обезболить тело, чтоб потом ничего не ощущать. Тогда я ещё не знал – нужно ли мне будет это или нет. В тот вечер у меня появилась новая идея, самому себя отхлестать крапивой, чтоб попа и вся область гениталий потеряла чувствительность, а потом подразнить брата.

Может быть тогда он поймёт, что несмотря на его наказания, я остаюсь равнодушным. Я никогда не осмеливался так сильно наказать себя, как он. Обратиться к брату – это как подписать свой приговор на избиение. Одно решение оставалось – признаться во всем перед Димкой. Но как? Голова кружилась, а за окном уже был август и крапива стала грубее, чем в июне или июле. Решение этой проблемы пришло само собой.

В один из дней родители были на работе, а брат уехал в город, и я остался один дома. Я был так рад и хоть мне было поручено много дел, я просто был счастлив. В первую очередь я нарвал мягких веточек крапивы и аккуратно положил их в свои плавки спереди и сзади, чтобы выполнять дела без забывания о себе. Некоторое время крапива жалила при каждом шаге, но вскоре я привык и почти каждые полчаса менял завядшую на свежую. Все шло гладко. Все, что мне было поручено сделать, я сделал еще до обеда, причем весь этот раз я всегда был покрыт крапивой и уже не испытывал страха от ее жжения. Однако я не учел, что перед обедом должен был прийти Димка, и забыл о его визите. Он знал, что если я один дома, то калитка всегда закрыта, поэтому не стал стучать и сам открыл ее. И тут он увидел меня, как я вытаскиваю крапиву из плавок.

— Что ты делаешь? – спросил он с удивлением.

Я тоже растерялся и не знал, что ответить. И внезапно мне вспомнились его слова о наказании.

— Знаешь Димон, у меня возникла такая ситуация. Брат застукал меня и наколотил крапивой. Потом три дня мне было плохо. Так что я решил привыкнуть к крапиве – я соврал и даже сам удивился своей ловкости в обмане. Димка нахмурился и после некоторого шока спросил.

— А тебе что совсем не больно?

— Было больно, когда брат по голой заднице охаживал, сейчас уже нет, привыкаю – ответил я.

— А член. Что тоже жалишь? – спросил удивлённый Димка.

— Он же с меня и трусы спускал, когда крапивой порол, так и по яйцам и по члену прилетало, вот и тоже приучаю – объяснил я.

Некоторое время Димка смотрел на меня молча и удивлялся, как я вынимаю стебли крапивы и бросаю их на землю. Потом не вытерпел и спросил.

— Может тебе моя помощь нужна?

— Какая. Ты ведь свою задницу вместо меня не подставишь? – сказал я.

Димка замялся и не зная как сказать спросил.

— А ты купаться пойдёшь на озеро?

— Сегодня нет, видишь волдыри выступают из под плавок.

— А в лес пойдём – спросил Димка.

Я подумал и ответил.

— Если поможешь мне два дела сделать, то я скоро.

Димка с радостью согласился и уже через полчаса мы с ним вместе бежали по хорошо знакомой нам обеим тропинке. В этот раз я был только в плавках и спортивном трико. По дорого пробегая мимо зарослей крапивы Димка вдруг сбавил шаги и взглянул на меня не сказав ни слова. Я понял его, что он имел ввиду, но не стал обращать на это внимание и мы пошли дальше. Теперь я знал и что мой друг Димка тоже знал мою тайну про крапиву и мне не нужно было скрывать это. В нашем месте мы разделись и стали играть нашими письками. Димка всё поглядывал на мой немного припухший член и вдруг спросил меня.

— А что ты испытываешь, когда жалишь себя крапивой?

Я как мог объяснил ему и особенно про приятные ощущения после, спустя некоторое время, когда в местах соприкосновения крапивы с телом возникает множественное покалывание сотен тонких игл и это похоже как массаж и что его как бы делает невидимка. Потом рассказал что кожа теряет чувствительность и я сидя на табуретке не чувствую её совсем. Димка слушал приоткрыв рот, а когда я закончил, спросил.

— И как ты себя чувствуешь сейчас? — спросил он.

— Не могу точно определить свои ощущения, — ответил я.

— Я имею в виду прикосновения, — пояснил он.

— Понял, — отозвался я.

— Тебе не больно? — поинтересовался он.

— Нет, не больно, — ответил я.

— А когда ты решишь жалить себя крапивой в следующий раз? — неожиданно спросил Димка.

— Не знаю, может даже сейчас, — ответил я.

Димка на мгновение замедлился, но я опередил его.

— Хочешь посмотреть? — предложил я ему.

Димка кивнул головой.

— Тогда пойдем обратно к тем зарослям, — сказал я и мы побежали голышом по полевой дороге, ухватив свою одежду. Никто нас не видел, но мы все равно оглядывались назад. Димка был старше меня и обычно его слушал во многом. Однако сейчас он проявлял нерешительность и даже мне показалось, что стесняется чего-то. Когда мы подошли к зарослям крапивы, я взял плавки и аккуратно согнул их вдвое, чтобы не поранить руки. Затем я начал срывать крапиву, складывая веточки вместе. Взяв этот своеобразный "веник", я прижал его спереди к своему члену и яйцам и подошел к Димке. Он словно ощутил жжение от крапивы на себе. Я повторил это действие несколько раз, не отрывая глаз от Димки, который был поражен происходящим.

— Тебе точно не больно? — вдруг спросил он, непрерывно моргая.

— Нет, только немного покалывает, — ответил я довольно, будто совершил подвиг и горжусь им.

— А можно мне попробовать? — неожиданно спросил он.

— Вон там полно крапивы, рви и пробуй, — ответил я.

— Нет, я имею в виду не себя, а тебя жалить! — пояснил он.

Я хорошо знал Димку и знал его склонность к экспериментам. Если у него возникало желание что-то сделать, он мог пойти на многое. Хотя мы всегда действовали вместе и помогали друг другу, я решил немного поиграть с его интересом. Я задумался и, неожиданно для всех, включая самого себя, произнес:

— Тогда ты мне потом член перетянешь, как волдыри сойдут.

— Я согласен – радостно ответил он и взял у меня веник из крапивы.

— А где можно жалить – спросил он.

— Вот ниже этого места везде – ответил я и показал уровень ниже пупа на десять сантиметров.

— Везде-везде – удивился Димка.

— Да – ответил я – везде.

Димка взял крапиву и стал прикладывать то спереди возле члена и яичек, то к попе, а то между ног. Потом осмелел и уже не просто прикладывал, а как бы слегка парил и пошлёпывал им по нижней части моего тела. Я не знаю что со мной происходило, но если бы так порол меня крапивой мой брат, то я готов был бы стоять хоть весь день. Мой член даже встал как никогда и торчал, чуть не доставая до пупка. Мошонка была открыта, и Димка наяривал, и по яйцам и по члену и стал даже меньше уделять внимание моим ногам и попе. Я сделал ему замечание, и он мне ответил.

— Давай я сначала тебе член нажварю.

— Ну тогда делай как знаешь – согласился я.

Минут через десять я сказал, что крапива совсем не жалит и Димка пошёл и нарвал свежей и снова стал хлестать меня по члену и яйцам, а потом перешёл на попу и прошёлся по ногам. Так мы провели в зарослях больше часа и я взглянул на часы.

— Ой, скоро брат приедет – сказал я.

— Ну тогда пошли домой – сказал Димка и отбросил крапиву вернув мне плавки.

Когда я их натянул на себя, то я их совсем не почувствовал, а одетые после трико я чувствовал только нижней частью ног. Ноги выше колен и попа вся онемели от крапивы и я сказал Димке.

— Вот сейчас только пусть меня выпорет брат, мне ничего не страшно.

— Ты ничего не ощущаешь? — спросил Димон.

— Нет, ничего. — ответил я, и мы побежали домой.

К моему сожалению или, возможно, радости, брат уже был дома. Родители еще не вернулись, так как работали поздно в летний период, и им оставалось прийти через три часа, не раньше.

— Что это? — спросил брат, указывая на разбросанные по двору ветки крапивы.

— Я занимался прополкой и просто еще не успел убрать. Димка предложил пойти купаться. — объяснил я то, что пришло мне в голову.

— Значит, ты полол крапиву голым? — сказал брат.

Я понимал, что нет смысла спорить с ним – это будет стоить мне дорого. Он всегда был образцом для меня и очень правильным. Я тут же опустил штаны со своими плавками. Перед его глазами открылся мой обнаженный член и яйца с волдырями на них.

— А это что? Тебя крапива ужалила по голому? — спросил он.

— Да, случайно ужалился крапивой. — ответил я, так как ничего лучше не придумал.

— Значит, ты извращенец, если крапивой ужалился голым... — сказал сердитым голосом брат и послал меня за крапивой. Я понял, что мне грозит порка, и не простая, а очередная. Теперь никто меня не спасет, только брат может помиловать. Пока я шел в конец огорода и срывал крапиву, я много размышлял и ругал себя за неосторожность. В то же время я радовался, что был готов к этой порке благодаря Димке. Я принес ворох крапивы и, сняв верхушки, подал их брату.

— Может быть не стоит? Я все уберу сам. — попытался я отсрочить наказание. Но брат уже сложил метелку и приказал мне снять штаны и плавки. Когда я это сделал, он даже удивился виду моей задницы и ног с большим количеством волдырей на них.

— Ты где это лазил – спросил он.

— На ферме – ответил я, чтоб не выдать друга.

— Голый что ль – спросил брат.

Я только молча кивнул головой в знак согласия.

— Ну ты точно шизанутый – сказал он и припечатал мне веником крапивы прямо но заднице.

До прихода родителей, возможно из зависти, что я могу такое себе сделать или из за боязни что обо мне будут ходить разные там слухи и его тоже это как то коснётся, но брат стал хлестать меня веником из крапивы и приговаривать.

— Чтоб не повадно было шизик ё…. – говорил он и хлестал меня то по заднице, то прямо по торчащему от возбуждения члену и яйцам.

Я сам тогда не понимал, почему член так у меня стоял, когда получал ожоги крапивы, да и сейчас мало чего об этом знаю. Но попадало по нему тогда от брата всегда и всех больше, чем ногам и попе. Несколько раз я бегал и нарывал для себя крапивы – наверное сам хотел чтоб брат меня жалил ею, ведь мне не было больно и кожа уже ничего не чувствовала, хотя он этого не знал и продолжал. За полчаса до прихода родителей он велел мне всё убрать во дворе и одеться, и я успел это сделать чуть ли не перед самым носом родителей. Я унёс за огород пучок измочаленной об меня крапивы и открывая калитку возвращался обратно, а родители в это время входили в ограду.

— Ну что, ты сказал новость брату – обратились они к старшему брату.

— Не успел ещё – ответил он.

— Ну тогда мы скажем – сказала мама и посмотрела на меня.

— Через четыре дня твой старший брат уезжает в город, он там нашёл работу, и ему дают комнату в общежитии. Так что ты теперь всё будешь делать по дому и помогать нам и за себя и за него. – сказала мама.

Брат на меня посмотрел с некоторой иронией в глазах и произнес:

— Теперь у тебя будет мало времени на бесполезные дела и хождение к друзьям — добавил он, усмехаясь.

Я понял, о чем он говорит, и немного расстроился от мысли о том, что теперь мне придется выполнять множество обязанностей по дому. Весь вечер брат продолжал подшучивать надо мной, а на следующий день, когда мы остались одни, он сказал:

— Теперь никто не будет присматривать за тобой, так что будь ответственным и разбирайся сам. Если я что-то узнаю, будешь нести последствия сам. Понятно?

— Да, я понял — ответил я.

Три дня прошли спокойно. Я не сделал ничего плохого, так как еще восстанавливался после его последнего наказания, и кожа на заднице только начала восстанавливаться. Брат продемонстрировал мне свои обязанности и объяснил, как все делается — я должен был освоить это всё. Мне стало даже немного грустно от мысли, что он уедет, и я больше не получу адреналина от его наказаний. Но я не знал, что делать, и спросил его:

— Как часто ты будешь приезжать?

— Пока еще не решил, нет смысла ездить туда-сюда. Я пока еще не заработал — ответил он.

Тогда я понял, что его долго не будет, и у меня возникла озорная идея — подразнить его перед отъездом. Ведь завтра он уезжает, и только Димка может провести время со мной. Я вошел в дом и взял кувшин с водой. Решил разбрызгать ее во дворе и специально облил стену, чтобы брызги попали на мои штаны и промокли мои плавки. Брат видел все это и сказал со смешком:

— Ну ты же растяпа! Как ты будешь успевать все делать, если все у тебя вываливается из рук?

Я пожал плечами и стряхивая воду с мокрых штанов, представил видимость того, что я понимаю: таких штанов нельзя носить. Я поставил кувшин и стал снимать их, а потом повесил на веревку возле сарая, чтобы они высохли. Плавки тоже были мокрыми, и я снял их, повесив рядом. Остался только в одной рубашке, из-под которой уже виднелся член, который я прижимал к животу. Увидев это, брат нахмурился и молча ушел в огород.

— За крапивой пошёл – подумал я и не ошибся.

Как только брат вернулся с хорошим веником из крапивы, то сразу подозвал меня. Я молча подошёл к нему и пытаясь оправдать себя стал объясняться, что это получилось случайно. Брат не стал слушать и сказал.

— Это тебе будет аванс вперёд.

После чего он приложил мне по ягодицам свежим веничком и крапива слегка обожгла мою попу. После нескольких раз мне стало почти не больно и я даже немного согнулся подразнивая его и выставив попу, но тем самым прикрыв свои гениталии. Это видно его не очень то устраивало и он велел мне опереться на стену и пошире развести ноги и как только я всё это сделал, то сразу получил шлепок веником между ног снизу. Ощущение было необычное, просто класс. Теперь получалось что не я исполнял приказы брата, а он сам не осознавая того, шёл у меня на поводу и делал то что я замыслил. Раньше так он меня никогда не хлестал и я даже чуточку присел и тем самым ещё более открылся для второго удара. Крапива так и прилегала снизу по яйцам и между ягодиц по самой попе. Я продолжал так стоять и ждать когда брат что то скажет, но он продолжал хлестать меня по попе и между ног. Как только веник стал ломаться и рассыпаться, он велел мне подождать немного , а сам ушёл и принёс ещё свежих пару веников. В общем когда он исхлестал их оба, моя попа и всё тело ниже пояса и особенно яички и член ничего не чувствовал и и покрылись волдырями разного размера.

— Красавец – подумал я оглядывая себя.

Мои плавки к тому времени уже почти высохли, да и трико тоже, но одевать их мне что то не очень-то хотелось и я пошёл в дом голышом и лёг на кровать.

— Сказал мой брат, проявляя недовольство.

— Я просто не могу одевать плавки из-за этих неприятных волдырей, — ответил я с ложью в голосе.

— Если ты не начнешь одеваться в ближайшее время, тебе придется столкнуться с последствиями, — угрожающе предупредил он.

Мне не оставалось другого выбора, поэтому я осторожно направился во двор и неохотно оделся. Остаток дня прошел спокойно. Когда подвечер пришел Димка, я отказался идти с ним и оправдался тем, что мой брат уезжает завтра. Он разочаровано убежал.

После отъезда брата что-то словно исчезло из моей жизни. Я мог ходить голым дома до прихода родителей, и никто не имел права меня за это осуждать или запрещать. Мне самому не хотелось наказывать себя за это — ведь я уже полностью осознал как положительные стороны крапивы, так и ее отрицательные. Я проводил больше времени со своим другом, только иногда уединялся и предавался страсти и желанию испытать порцию ожогов от крапивы.

Я не буду повторять, чем мы занимались с Димкой. Я уже писал об этом ранее, пропуская этот аспект своей жизни.

Два года прошли незаметно, и Димка тоже решил уехать в город. Перед расставанием мы провели хорошую беседу, и я решил вспомнить слова брата. Взглянув на Димку, я сказал:

— Помнишь, как мы карабкались по крапиве на ферме?

— Ага, — ответил он и спустя небольшую паузу сам задал вопрос.

— Ты хочешь повторить это?

— Было бы неплохо, — ответил я. — Если ты поможешь мне.

— А что нужно делать? — спросил Димка.

— Ну, я не могу сам себя обжигать крапивой, — пояснил я.

— Если это все, то я всегда готов помочь! — радостно сказал Димон.

До его отъезда оставалось еще десять дней. Мы отправились в условленное место рано утром. Когда я пришел, Димка уже был там. У него на руках были верхушки крапивы, а в правой руке он держал готовую веник из нее. На его лице светилась улыбка. Я подумал, что сейчас он будет меня щекотать всеми возможными способами.

— Ну что, ты готов? – спросил он.

— Всегда готов – приложив руку ко лбу выкрикнул я.

Мы рассмеялись и я быстро стянул с себя трико и плавки. Мой член уже торчал от предвкушения испытаний, до боли знакомых и на мой взгляд мне и моим гениталиям это очень нравилось. Димка стал вначале не очень решительно, а потом уже осмелев стегать меня расхаживая кругами и ударяя по всем местам. Немного он задерживался спереди и по несколько раз ударял сверху по члену или снизу по яйцам. В этих зарослях мы задержались довольно долго, так как Димка не спешил и я его тоже не торопил. Сколько он тогда веников из крапивы обхлестал о мою задницу и перед, я не помню, но мы опомнились когда он сказал, что уже семь часов. До прихода родителей оставалось всего час, а нам ещё нужно было одеться и добежать до дома. Конечно же мы успели раньше времени в нашем то возрасте, но я после этого дня несколько дней сидел на своей попе как на воздушной подушке и нижняя часть тела вообще была полностью бесчувственна. Я даже когда ходил в туалет и доставал свой член, то я не чувствовал что беру его руками и всё делал визуально глядя что беру и куда направляю.

Вскоре Димка уехал, и я остался один. Впереди были выпускные экзамены, и я, чтоб не скучать понемногу готовился. Брат так и не приезжал два года – только звонил и всегда интересовался, справляюсь ли я со всеми домашними делами и даже пообещал когда я, закончу школу, сделать мне подарок. Я тогда про себя даже с иронизировал, что, мол приедет, и высечет крапивой и весь подарок.

Зима быстро прошла, и наступила весна. Подготовка к экзаменам и сдача их ускорили время, и уже вот-вот я получу аттестат. Учитывая это, не имело смысла продолжать образование, поэтому я сообщил родителям о своем решении пойти работать на МТМ. Они не спешили меня поддерживать, говоря, что будут не успевать дела дома без моей помощи. Тогда я сам предложил им, если они не возражают, что после сбора всего урожая дома я найду работу. Они были даже рады такому предложению, хотя не показывали своих эмоций. И так я проводил целые дни в огороде или ездил на покос. Работы было много, и конечно же, иногда при виде крапивы я немного поразвлекался сам с собой. Порой просто гладил её по коже или делал небольшие шалости со своими половыми органами. При каждом шаге чувствовал легкое покалывание и ощущение жжения, но это было терпимым.

Однажды, вернувшись с покоса с полными шортами крапивы, я заметил, что на входной двери нет замка, и из дома вышел мой брат. Я был ошарашен и не знал, что делать. Он сразу заметил мою растерянность и подошел ко мне.

— Продолжаешь свои странности? — спросил он.

Я промолчал.

— Привет либо как-то так, — сказал он и протянул мне руку, а другой рукой похлопал меня по заднице и удивился.

— Ты часто так ходишь? — спросил он.

Я не стал врать, потому что это было бессмысленно, и ответил правду.

— Постоянно.

В этот день он больше ничего не сказал об этой моей особенности. Это вызывало у меня тревогу. Я даже плохо спал и сам пытался предугадать, что он скажет завтра, когда родители будут на работе.

Разговор состоялся рано утром, как только я вышел во двор с торчащим членом и побежал в туалет.

— Я понимаю, что горбатого только могила исправит – сказал он.

— Но хоть что то я попробую сделать, чтоб ты стал человеком – добавил он следом и я увидел в его руке хороший веник из крапивы.

Я даже немного обрадовался, что брат ни чуточку не изменился и сейчас заменит мне Димку, который приезжал этим летом всего не надолго и мы особо ничем с ним не занимались – как прогулки и онанизм и то только я, а он как то отстранялся всегда.

В общем я даже воспрял духом, что брат сейчас восполнит этот пробел и пока я думал, то успел получить первый удал по заднице. Ну а дальше всё пошло как и раньше. В общем в течении всего дня до самого вечера он периодически напоминал мне о своём приезде и я получал очередную порцию порки крапивой. Естественно я уже ничего не чувствовал и даже дразнил его, что его порка мне как укус комара для слона. Возможно это его и взбесило и он взял рукавички и ушёл на берег озера, а когда вернулся, то в его руках был пушистый веник из дикой крапивы. Так мы называли, да и не одни мы, конопляную крапиву. Она была очень жалючей и мы всегда обходили её стороной. Но иногда среди конопли мы случайно соприкасались с ней, ведь она чем то была похожа на коноплю, и выскакивали как ошпаренные. Я как увидел её, то сразу стал конючить и просить его не делать этого, но он не слушал меня и я получил первый удал прямо по торчащему члену и по яйцам.

— Ой, больно – крикнул я и только потом опомнился.

Я почувствовал только слабое покалывание и небольшую боль. Онемение полностью угасило мои ощущения, и боль уже не была такой сильной. Но я все равно продолжал выражать свою боль воплями, чтобы как-то повлиять на брата.

Брат не давал мне никаких уступок и продолжал наносить удары с полной естественностью. Он бил меня как по заднице, так и прямо по члену и яйцам. Он даже приказал раздвинуть ноги и начал бить между яйцами. Когда листья от веника отлетели, а остались только стебли, он подошел ко мне и начал тереть стеблями об мой член и яйца спереди. Я испытывал некоторые болезненные ощущения, когда стебли трется об головку и мошонку. В общем, можно сказать, что после того, как он закончил и ушел, у меня возникло некоторое недомогание и колющая боль в области под поясом. Это состояние длилось несколько дней до тех пор, пока все колючки или шипы от крапивы не вылезли и перестали доставлять мне дискомфорт.

После этого случая началась другая сторона моего влечения к крапиве.

Спустя неделю после того, как брат "отходил" меня дикой крапивой, я не удержался и решил сам попробовать её силу или то, как она будет меня жалить. Сорвав пару веток, я осторожно прикладывал их к своему члену и, получив сильное жжение, сразу отдергивал. Я то оголял головку и прикладывал листья с самой чувствительной кожей на моем члене, то прикрывал ее сочленением и зажимал внутри лист дикой крапивы. Он одновременно причинял боль обеим поверхностям - головке и сочленению, что было очень необычным ощущением. Конечно, эти листья были более болезненными по сравнению с обычной крапивой, но я все равно мог выдержать это, и быстро привык и освоился. Вместо листьев я стал прикладывать к сочленению со стеблями дикой крапивы. Шипы у них были гораздо прочнее и жалили сильнее, но меня это очень развлекало, и я так вовлекся, что полностью забыл, что брат находится рядом и может заметить меня снова. Я уже привык к его контролю за три года и просто сидел и развлекался, пока его рука не легла мне на плечо.

— Ну что шизик, продолжаешь – спросил он и глянул через спину на мой член, вокруг головки которого из под крайней плоти торчало несколько коротких стеблей от крапивы. Он даже дар речи потерял и несколько минут не мог мне сказать ничего. Я тоже растерялся и нет чтоб быстро всё убрать, просто смотрел на его удивлённое лицо и ждал что он скажет и он сказал.

— Ну ты и придурок. Ты зачем это сделал.

— Просто решил попробовать – ответил я заранее заготовленную фразу.

Он присел рядом и посмотрел поближе. Мой член после дикой крапивы был весь в волдырях. Тогда он взял двумя пальцами мой член в области головки и сдавив его стал оголять . Как только головка открылась, несколько коротких стеблей тут же отпали в разные стороны и мы оба увидели волдыри продолговатой формы, как видно прижимался стебель, так они и образовались под ним.

— Ты что совсем не думаешь своей дубовой балдой – спросил он.

— Не а – ответил я

— Оно и видно. А если что случится?

— Справлюсь, не маленький – успокоил я его.

— Тебе что совсем не больно – спросил брат.

— Нет. Ни капельки. Если хочешь меня снова выпороть, то пори, я всё равно не перестану так развлекать себя – ответил я.

— Да нужен ты мне – уже спокойнее сказал он и повертев в руке примерно семи миллиметровый стебель дикой крапивы и ужалив себе пальцы, бросил его в сторону.

— И ты вот это толкаешь себе в член – спросил он.

Я молча взял только что выброшенный стебель и приложив к нему ещё три, сколько смог держать в руке, другой рукой на глазах у брата оттянул крайнюю плоть до предела и приложил эти четыре кусочка стебля от дикой крапивы к нежной кожице и тут же сразу стаз закрывать их крайней плотью. Вскоре было видно как между головкой и крайней плотью торчит четыре коротеньких стебелька плотно прижатых к головке. Пока я всё это проделывал, а ушло на это буквально пара минут, брат смотрел на меня и мои действия не произнося ни слова и только когда я убрал руки и мой член повис вместе со стеблями, он посмотрел на меня и произнёс.

— Я учил тебя, учил, но все мои усилия были напрасны. Он сказал мне делать, что я знаю, и сжал мой член со стеблями крапивы, а затем встал и ушел.

— Ну, пронесло — подумал я, глядя на его уход, и продолжил свою деятельность.

Через полчаса я вернулся домой за братом. Я обвил головку свежими короткими стеблями крапивы. Я выбирал самые прочные стебли, не такие мягкие и тонкие. Так я вернулся домой с раздутой головкой в плавках. Головка была видна, создавая выступ на плавках. Я решил подразнить своего старшего брата и проигнорировал его. Он уже не хотел вступать со мной в конфликт и пренебрег меня. Конечно же он заметил это сразу же и спросил, глядя на меня и на мои плавки:

— Ты всю крапиву засунул в плавки или осталось еще?

Я тут же отвернулся и показал ему, что там нет крапивы, и что он ошибается. Но я не мог скрыть растянутую кожицу на головке.

— Ты что туда полено засунул? — спросил он.

— Вон в сарае возьми парочку стеблей, они будут толще, — добавил он.

— Нет, только стебли от крапивы, — ответил я, проходя мимо него.

Несколько дней я продолжал играться и придумывать разные способы стимуляции своего члена и яичек с помощью крапивы. Я уже не стеснялся перед братом и делал это прямо в сарае. Когда он видел меня под крышей, он всегда спрашивал:

— Так твой "стручок" еще не отвалился?

Хотя мне было всего восемнадцать лет, но мой член уже полностью развился. Он был около двадцати сантиметров длиной и толщиной около трех-трех с половиной сантиметров. В общем, у меня было достаточно поводов для использования крапивы.

— Нет, пока ещё на месте – отвечал я и толкал между крайней плотью и головкой очередной короткий стебель длинной сантиметров пять. Я придумал как безболезненно их настригать с помощью секатора и у меня их рядом лежало несколько десятков таких коротышей разной толщины, от трёх миллиметров до сантиметра. Брат подошёл рядом и увидел эти толстые настриженные стебли.

— Ты что и эти собираешься себе толкать в член – спросил он.

— А иначе зачем бы я их стриг – ответил я и взяв саамы толстый, оттянул крайнюю плоть и вставив стебель между ней и головкой, стал вталкивать внутрь на глазах у брата. Колючки цеплялись, жалили и чуточку царапали кожу, но вскоре стебель был полностью втолкнут и торчало самое больше около сантиметра. Брат подсел рядом и посмотрел на мою головку, а потом на меня. Он не сказал ни слова, а просто взял один отрезанный кусочек стебля и вставив его между крайней плотью и головкой, втолкал рядом.

— Тебе точно не больно – спросил он.

— Нет конечно, если хочешь, то можешь ещё затолкать – сказал я.

Он посмотрел на меня и взял следующий. Так один за другим он на втыкал почти вокруг всей головку нарезанные коротенькие кусочки стебля от дикой крапивы. Головка и крайняя плоть уже совсем ничего не ощущали и мне было всё равно, одну он затолкает или десять. Потом он обхватил головку рукой и крепко сжал её и посмотрел на меня. Я даже глазом не моргнул. После этого он вообще перестал обращать на меня внимание и вскоре уехал.

Прошёл год и я работал на МТМ слесарем по ремонту тракторов. Вечерами иногда укрывшись в комнате баловался с крапивой. Зимой конечно мне её негде было взять и у меня было множество других развлечений. С наступлением весны я ждал Димку, но он написал что не приедет и что уезжает в строй отряд. Об этом я узнал у его родителей.

В июле мой брат внезапно приехал ко мне. Это было неожиданностью для меня и моих родителей. Вечером мы отправились на озеро вместе, так как я работал и проводил дни вне дома, а он задал мне вопрос.

— Ты всё ещё увлекаешься крапивой? — спросил он.

— Каждый день, — ответил я.

— А как работа?

— Я хожу на работу и шутливо добавляю, что набиваю крапиву в плавки.

— Ты что, серьезно? — он не поверил моим словам, и я признался, что это была шутка.

Я знал, почему брат сопровождал меня на озеро. Ведь дома мы были не одни, но я хотел, чтобы он сам рассказал все свои мысли. Он долго метался туда-сюда и, наконец, не сдержался. Мы вышли за пределы деревни и никто не мог нас услышать или увидеть.

— А ты пробовал что-то кроме крапивы? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — не понял я его.

— Ну, то, что ты делал в последнее время — напомнил он.

— Толкал крапиву между головой и крайней плотью, — процитировал я его слова.

— Именно это я имел в виду, — сказал он уже спокойным голосом. Он всегда был противником моих действий и всегда наказывал меня крапивой. Теперь он расспрашивал об этом. Я подумал, зачем ему это, и спросил:

— А тебе зачем?

— Просто ты меня очень удивил с этой дикой крапивой, и я задумался, — ответил он.

— Нет, пока только пробую крапиву. А у тебя есть какие-то другие идеи? — спросил я.

— Нет, просто ты вызвал интерес у меня… — брат замолчал.

— Ну что же, продолжай рассказывать, если начал — попросил я.

— Ведь помимо крапивы с колючками есть много других растений. Я подумал о том, что может быть у тебя есть ещё какое-то новое хобби или интерес.

— Зачем это тебе? — поинтересовался я.

— Просто любопытно, — ответил он и пнул высокую осотину.

— Ну вот хотя бы осот, он тоже руки колет. Не пробовал.

— Нет – ответил я.

— Но если тебе интересно, то могу попробовать – не дав ему ничего сказать, добавил я следом.

— Сам решай – сказал он многозначительно и посмотрел на осот.

Я тут же сорвал его и достав перочинный ножичек, отрезал стебель и разрезал его на несколько коротеньких частей. Достав член, я оголил головку и приложив сразу несколько штук, снова натянул крайнюю плоть. Потом взяв оставшиеся кусочки, и стал их вталкивать один за другим. Осот конечно был очень твёрд и покалывал руки и кожу на члене, но сравнивать его с дикой крапивой было бесполезно.

— Ну вот и готово – ответил я втолкав последний кусочек.

Головка раздулась и выглядела, очень огромной.

— А ты с такими кусочками крапивы спал ночью – спросил вдруг брат.

— Много раз. Тебя ведь рядом нет, и меня никто бы не выпорол – ответил я.

— Ладно, забудь – сказал он и хлопнул меня по плечу.

Мы прошли ещё немного и брат впереди увидел чертополох, так у нас звали это колючее растение. Конечно я сейчас знаю как оно называется –татарник колючий. Но кроме этой травы мы ещё два вида называем одинаково – это чертополох и расторопша. Просто они все колючие и у них красные цветки, хоть и разные немного по виду.

Ну брат мне и говорит.

— А это ты не пробовал?

— Нет конечно, у него же колючки большие – ответил я.

Потом подумал немного, так как брат молчал и шёл рядом и сказал.

— Если крапивой попарить член, то может и смог бы попробовать.

— Если ты хочешь, то я помогу – ответил он.

Я сразу же извлек свой половой орган и обратился к нему.

— Ну давай, у тебя это получается лучше.

Брат случайно наступил на крапиву, она была повсюду вокруг нас, и начал бить меня по половому органу и головке. У меня уже почти неделю не было ощущений, так как я не давал ему покоя ни днем, ни ночью. А то, что я сказал ему так, возможно, я хотел просто посмотреть, как он бьет меня крапивой по моему половому органу. Я наблюдал за ним около двадцати минут, а затем сказал:

— Думаю, хватит. Я уже не чувствую жжение от крапивы.

Он бросил крапиву и сел рядом.

— Твоя идея. Тебе и пробовать. Мне не хочется поранить руку – сказал я.

— А если... – он делает паузу и указывает на мой половой орган.

— Зачем мы били его крапивой? Если не хочешь пробовать, то и говорить об этом не стоило – сказал я.

Брат встал и сорвал одно растение. Отрезав небольшую часть стебля с несколькими шипами, он отломил самые крайние и взял в руку мой половой орган. Оголяя головку, он положил стебель на нее, слегка прижал его к коже и начал медленно натягивать крайнюю плоть сверху. Он делал это очень осторожно, возможно, испытывая страх. Я с интересом наблюдал за всем этим, и мой половой орган начал слегка напрягаться. К тому времени брат уже натянул половину и через некоторое время вся крайняя плоть была насажена на стебель со шипами. Торчала только маленькая часть, которую он держал. Когда он убрал руки, я увидел, как на стебле появились небольшие бугорки в некоторых местах. Это шипы надавливали на крайнюю плоть.

— У тебя не больно? – спросил он.

— Нет – ответил я.

— Ну что пойдём дальше или ты ещё хочешь попробовать – спросил я у брата.

Он взял ещё стебель и отстриг ещё один небольшой кусочек. Я снова сел и откинувшись на руки запрокинул голову. Мне хотелось предоставить ему полную свободу действий и я сказал.

— Пока ты там копаешься, я немного полежу. – и тут же лёг на спину и положил руки на лицо. Так как в глаза светило солнце, хоть был вечер и дело шло к закату, но оно было очень яркое.

Брат ничего не сказал и что-то там копошился. Я только чувствовал как что-то сдавливает мой член и больше ничего. Через несколько минут он повернулся ко мне и сказал.

— Всё.

Я приподнял голову и посмотрел на свой член. Между головкой и крайней плотью торчало штук пять или шесть конечиков стебля чертополоха.

— Ты что всё это втолкал – спросил я удивлённым голосом.

— Ну ты вроде как сам сказал, что можно – даже как то по виноватому вдруг ответил он. За ним я такого не наблюдал никогда.

— Ладно, пойдём – сказал я.

— А то вдруг родители вернутся, а нас дома нет – объяснил свою спешку следом.

— Так они дома были, когда мы с тобой на озеро пошли – сказал брат.

— Фу ты, я совсем запутался – ответил я.

— Ну тогда пошли всё равно.

— А убирать ты не будешь – снова поинтересовался брат.

— Зачем, ты так старался, я и так могу походить – ответил я.

Мы развернулись и пошли обратно. Я заправил свой член снова в плавки и при ходьбе стал ощущать некое покалывание. Если я случайно прижимал член ногой, то покалывание усиливалось. Всё понятно, кожа онемела, а если шипы её прокололи, то отсюда и боль – подумал я и сказал об этом брату.

— Предлагаю избавиться от этого, кто знает, что может случиться — сказал он.

Мы остановились, и я вновь вытащил свой половой орган. При прикосновении к головке почувствовал легкую боль. Брат начал обнажать головку, так как мне было трудно наклониться так низко, и вскоре мы оба увидели, как шипы стебля чертополоха пронзили головку и крайнюю плоть, едва отделяясь при раскрытии.

— Раскрывай дальше, а то нас точно заметят — сказал я.

Брат продолжил раскрывать, и вот разорванная в нескольких местах крайняя плоть была оттянута назад. Немного текла кровь. А стебли чертополоха все еще не отпадали. Они держались за счет шипов, пронзивших кожу головки. Возьмя за край, брат отогнул один и бросил его в сторону. Затем последовали остальные. В нескольких местах произошло небольшое кровотечение, и я сказал брату:

— Закрой головку, кровь сама остановится.

Брат вернул крайнюю плоть на место, и мы пошли домой. Когда мы пришли, я зашел в ванную и промыл свой половой орган и головку горячей водой. На следующее утро остались только несколько точек от прошедших проколов.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил брат утром, глядя на мой стоящий половой орган. Родители уже были на работе, а нам дали выходной после уборки МТМ, и я остался дома.

— Всё нормально — ответил я и обнажил головку.

— Сегодня пойдем в лес? — спросил брат.

— А зачем? Ведь мы одни дома — ответил я.

— Но в доме нет того, что растет там — ответил он.

— Хорошо, а потом мы все уберем, я помогу тебе — ответил брат.

— Тогда пошли, только я сейчас перекусить собираюсь — ответил я и сбежал в туалет для завтрака.

Потом мы пошли в лес и на старой ферме я спросил его, что он задумал. Брат честно признался мне и я сказал, что мне нужно подготовиться. Это означало, чтоб не было больно, нужен крапивный массаж так сказать. Он одел верхонки и стал рвать крапиву обыкновенную домашнюю и дикую (конопляную). Веник получился довольно пушистым и я стал раздеваться. Среди кустов крапивы нас не было видно ни откуда и брат стал как заправский банщик охаживать меня ниже пояса веником из крапивы. Доставалось везде, но особенно члену и по головке. Мне постоянно приходилось её оголять, так как после ударов веником крайняя плоть сползала и закрывала головку.

— Ну всё, я готов, что ты задумал – спросил я.

— Сейчас – сказал брат и мы, обойдя полуразваленную ферму, вышли на поле. Там полно было разной травы и среди которой брат сразу нашёл ту, от которой мы в детстве просто чуть ли не ревели. Это обыкновенная липучка. Когда идёшь по ней, она все штаны облепит, что потом замаешься их сидя дома очищать. Вот и сейчас брат держал в руках охапку этой липучки.

— Это ты не пробовал – спросил он.

— Нет, даже не думал о ней – ответил я.

— Может попробуем – спросил брат.

— Давай – согласился я.

Он взял траву в одну руку и стал ей слегка хлестать по моему члену. И к его и к моему удивлению липучки стали плотно облеплять мою волосатость вокруг члена и яичек и вскоре всё стало покрыто этими липучками. Брат ещё в добавок ко всему взял и прижал траву к моему члену и потом стал отдирать её и даже некоторые волосики оторвались с лобка. Хоть и было не больно, но неприятно рвать в живую волосы с тела. Образовался вокруг члена и яичек на всей моей волосатости комок серо-грязных липучек. Мы попробовали очистить, но получалось очень медленно.

— Какой план действий? — спросил брат.

— Нужно убрать все волосы сразу, иначе будем чистить весь день, — ответил я.

Мы с братом поспешили домой. Вскоре он вернулся с ножницами и машинкой, и мы приступили к стрижке. Я был далеко от воды, поэтому делали это на сухую. Мы аккуратно подстригли основную часть волос, а оставшийся покров тщательно выбрили. Теперь моя область члена и яичек была гладкой. Раньше я никогда не брил эту зону, и волосы стали очень густыми и длинными — прямо липучка для них.

— Теперь даже крапива не достанет меня в этом месте. Раньше волосы только мешали, а теперь ничто не помешает, — сказал я.

— Тебе не обидно из-за такого поворота событий? — спросил брат.

— Нет, конечно. Сейчас я сам буду регулярно бриться, так выглядит интереснее. И повертев задницей, начал трясти полностью гладким членом. Брат даже засмеялся и спросил:

— Продолжим или ты будешь продолжать красоваться?

И мы продолжили. За фермой среди травы и сорняков было полно чертополоха. Брат подошел к самому высокому и срезал его секатором. Да, шипы были довольно большими, некоторые достигали трех миллиметров в высоту. Подумал я, что они могут проникнуть сквозь тонкую кожу — крайнюю плоть, но не сказал этого брату. Стебель имел диаметр около четырех-пяти миллиметров. Брат наклонился над чертополохом и продолжал делать что-то, а когда он повернулся ко мне, я увидел в его руках несколько коротких отрезков стебля. Они были разрезаны по всей длине. Подумал я, что такие можно легче вставить под крайнюю плоть, и сел рядом. Из кармана достав пинцет (я видел такие в больнице), брат ловко ухватил крайнюю плоть и отодвинул ее в сторону, а затем вставил первую половинку стебля. Потом еще и еще, и вскоре вокруг головки было полно таких продольно разрезанных коротких стеблей чертополоха или расторопши или татарника колючего. Для нас это было одно и то же.

— Ну как – спросил он.

— Здорово – ответил я.

Я встал и немного покачался. Головка конечно была чуть ли не в двое больше обычной и выглядела как болтающаяся болванка, но не было видно ни одной части стеблей растения из под крайней плоти. Да и член без волос казался длиннее и так смешно раскачивался.

— Так и ноги колоть не будет – сказал я.

— Я тоже об этом подумал и придумал – гордо ответил брат. Он ещё раз глянул на своё творение и вручил мне два пинцета. Один с широкими кончиками и большой, другой чуть меньше и с узкими кончиками.

— Пригодятся – сказал он.

— Спасибо – ответил я.

Мы немного ещё осмотрелись и вернулись домой. Я до вечера не вынимал их члена эти частички стеблей чертополоха, и мы всё делали вместе. До самого вечера я дома ходил только в одной рубашке и болтал во все стороны огромной головкой. Она постоянно ударялась то об одну ногу, то о другую и это выглядело забавно. Крайняя плоть, в которую воткнулось и держало её в таком положении множество колючек, даже не пыталась сползти и оголить головку при небольшом возбуждении. Просто кожа не могла соскользнуть и насаживалась на колючки ещё больше. Я даже лёг спать не винимая из под крайней плоти ничего и только утром, как только родители ушли на работу, я встал от неприятной боли, не такой уж и сильной, но она меня разбудила и вышел с террасы во двор. Мой член стоял как никогда по утрам и поэтому кожа на натянулась очень сильно и колючки просто впились в крайнюю плоть и головку. В некоторых местах даже проступила кровь и брат даже испугался увидев такой торчащий член и раздутой головкой.

— Ему было больно, он спросил.

— Немного — отвечал я.

Используя пинцет, мы начали аккуратно вытаскивать стебли чертополоха из кожи по одному и медленно оттягивать кожицу. Мы не видели, сколько они там натолкали, а он не ожидал такого результата. В конечном счете, все колючки проникли в плоть и даже немного припухли. Быстро сняв их, мы промыли раны и обработали йодом. Правда, немного пожгло, но сносно. После этого мы больше ничего не делали, так как голова болела и беспокоила от тупой боли. Раны зажили через пару недель без особых последствий. Однако в будущем я больше не оставлял пыльные колючки под кожей.

Прошло несколько лет, я успел поработать в разных городах и вернулся обратно в деревню. Бабушка заболела, поэтому родители взяли ее к себе, а я переехал в ее домик в соседней деревне. Родители не могли больше содержать большое хозяйство, поэтому передали мне корову и других животных, а также трактор, который отцу достался после распада совхоза. Я провел осень, зиму и весну в ремонте и приведении всего в порядок. В деревне трактор всегда был небольшим, но приносил заработок. Мой друг Димка пропал где-то и я уже много лет его не видел. Никто не знал, что с ним произошло. Я слышал, что он женился. С братом я тоже не виделся пару лет после последней встречи зимой на новый год у родителей. Он тоже женился и работал в городе. Теперь я жил один в соседней деревне рядом с родителями и больше не боялся быть замеченным кем-то. К родителям я всегда ездил сам — это было всего пять километров по лесной дороге. В общем-то жизнь немного изменилась, но мои увлечения остались со мной.

Места я эти знал хорошо и поэтому позволял себе частые прогулки по лесу голышом, а так же бани или припарки из крапивы. Я часто в бане парился свежими крапивными вениками и поддерживал себя в тонусе. Несколько раз я даже после таких процедур накладывал крапивы в постель и спал на ней. Одним словом как для кого то берёзовый веник, так для меня крапива – было одно и тоже.

Однажды утром ко мне приехал брат и поднял меня с постели как раз когда я спал на крапиве. Он так удивился, но времени чтоб как то прокомментировать не было. Ждала машина. Он попросил помочь с переездом и я быстро собравшись поехал с ним в город. Шли 90е и просить кого то он не хотел. Когда мы со всем справились, я сходил в соседний магазин и купил для своего трактора кое какие запчасти и случайно столкнулся с Димоном. Он не ожидал и был рад. Особо говорить долго было некогда и я его пригласил к себе в гости и сказал где живу сейчас.

— Заеду как будет время – сказал он уходя и действительно приехал спустя год.

Брат же после переезда ко мне приехал в гости только под осень, помочь родителям и посмотреть как устроился я.

— Теперь тебе никто ничего не скажет – заметил он сидя на диванчике напротив.

— Ты прав, полная свобода – ответил я вылезая из под одеяла голый.

— Ты что всегда теперь так ходишь, - сказал он зная о ранешном моём пристрастии.

— Да, а что вещи затаскивать и кто меня видит – ответил я.

В общем за день, проведённых у меня я при нём почти не одевался и видно сильно своим видом мозолил ему глаза, что он не вытерпел и спросил.

— Ты пробовал играть с колючками? — спросил он меня.

— Несколько раз, но одному это не так интересно, — ответил я.

— Если ты не против, я могу заглянуть к тебе через день? — предложил он.

— Буду рад, пожалуйста приходи, — ответил я.

Он действительно сдержал свое слово и через день приехал ко мне. Мы повторили все наши предыдущие игры после крапивного веника, но подробности описывать не буду. Когда он уезжал, обещал скоро вернуться и не обманул. Это произошло в конце августа, после его дня рождения. Ему исполнилось тридцать восемь лет. А я был на n лет моложе его. Он рассказал мне, что его жена беременна и уехала к своим родителям, а ему было скучно одному сидеть дома в выходной день. Поэтому он решил навестить меня. Хотя я тогда думал о другом: ему хотелось немного поиграть со мной или с моим членом. Эта мысль всегда оставалась в моей голове до сих пор.

Я был рад, что два дня не придется мне скучать и быть одиноким. После бани он хорошо пропарил меня крапивой и ушел на какое-то время. Когда вернулся, из сумки вынул несколько стеблей с колючками разного вида.

— Выбирай, если не против, — сказал он мне.

— Давай лучше ты сам выберешь, мне все равно, — ответил я.

— Тогда возьми это, — он поднял стебель, усеянный колючками длиной от двух до трех миллиметров. Их было так много, и они казались жесткими.

— Вот так? — спокойно ответил я и принес пинцет.

За десять минут моя головка стала значительно больше, а крайняя плоть была натянута до предела. Он ловко помещал короткие кусочки стеблей с шипами туда так много, что крайняя плоть растягивалась до предела. Я часто играл и толкал двумя пальцами между головкой и крайней плотью, растягивая кожу насколько мог, пока не было больно. Уздечка уже давно порвалась во время перетяжки с Димкой, поэтому ничто не мешало ее растягиванию. В общем, у меня крайняя плоть была сильно растянута и на члене она свисала и болталась сплошным комочком. Под нее можно было всунуть много разных вещей.

— Если я сожму тебе член, тебе не будет больно – вдруг спросил меня брат выведя из состояния задумчивости.

— Нет, делай как знаешь – сказал я.

Брат обхватил головку, и стал сжимать, время от времени поглядывая на меня. Я смотрел на него вполне спокойно и безразлично.

— Тебе точно не больно – спросил он ещё раз.

— Да нет же – ответил я.

А когда он отпустил, я увидел, как под кожей на головке появилось несколько капель крови.

— Прости – сказал брат.

— Да ерунда, заживёт – ответил я.

После этого мы ещё долго занимались домашними делами, а перед сном всё убрали, руководствуясь прошлым разом. На следующий день мы повторили всё снова, и я так с этими колючками и проводил брата на остановку – правда, я был в одежде.

После этого раза брат ко мне зачастил. Наверное, жена часто у своих родителей была, и ему было нечем заняться дома или то, что подумал я и вы – тяга к моим экспериментам.

В течении сентября он был у меня трижды и все разы мы отрывались по полной. Какие только он не толкал колючки мне под крайнюю плоть, и маленькие и большие и даже случалось так, что большие колючки протыкали крайнюю плоть насквозь. Но я молчал и не противился. Мне и самому было всё это интересно и тем более что всё делал сам брат без моего участия.

Трава и крапива в том числе уже засыхала. Шла осень и мы всё прекратили, а вскоре у брата родился сын и он вообще перестал ко мне приезжать. Прошла зима и с наступлением весны я стал снова его поджидать, но тщетно. В конце июня вдруг открывается калитка и я увидел Димку. Я так обрадовался, что не одеваясь, как сидел голым под крышей, так и выскочил к нему. Мы долго разговаривали и приговорили привезённое им пиво, а потом пошли в баньку. Там то он и спросил меня.

— Почему ты всегда ходишь голым по дому? — спросил меня знакомый.

— Зачем мне стесняться? Я живу один, да и забор высокий, — ответил я.

— А вдруг кто-то из соседей заглянет?

— Мой друг не пропустит. Ты его помнишь. Он тебя узнал, — сказал я.

На самом деле моя собака даже не лаяла на него, хотя выскочила из будки и напряглась. Она узнала его. Мы зашли в дом, и Димка сразу же поставил пиво на стол. Я быстро придумал перекусить перед дорогой и развёл баню. Мы долго болтали и пили пиво, а когда баня была готова, мы пошли мыться, немного выпившие. Там Димка заметил волдыри на моей коже.

— Ты случайно не получил ожог от крапивы? — спросил он.

— Немного есть, — ответил я.

— Сам или кто-то непреднамеренно тебе навредил? — осведомился он.

— Конечно самостоятельно, — ответил я и посмотрел на Димку.

— Ты всё ещё продолжаешь заниматься странными вещами? — спросил Димка снова.

Мне хотелось многое рассказать ему, даже показать, если он, конечно, не возражает. Ведь прошло так много лет, и он наверняка изменился.

— Что ещё остаётся делать? — сказал я.

— Но у тебя волдыри выглядят болезненно. Тебе не больно? — поинтересовался Димон.

— Конечно нет, — объяснил я.

— А пробовал перевязывать их? — спросил Димка.

Я стал рассказывать ему всё подробности, и он только удивлялся, что я делал с крапивой: о перевязках и колючках. От этого рассказа Димка возбудился, и я заметил, как его член начал подниматься. Я не стал ждать, пока он сам задаст вопрос, а опередил его.

— Если хочешь, сам попробуй перевязать и тряхнул своим членом, давая понять, что я уже готов. Это была правда и желание вспомнить прошлое; мой член тоже возбуждался.

— Давай только не в бане, слишком жарко, — сказал Димка, и мы стали мыться.

Вернувшись домой мы немного обсохли и я всё ещё ожидая Димкиных действий, достал из тумбочки шнурки, которыми мы всегда перетягивали мне член и яйца. Димка взял один и обмотнув его у самого основания, спросил меня.

— Как затягивать?

— Как хочешь, я всё равно не чувствую даже твоих рук, как ты к нему прикасаешься.

— Ты что серьёзно – удивился Димка.

— Да – ответил я.

Димка завязал узел и стал затягивать его. Член сжимался всё больше и больше и вот он сдавил его почти на две трети и стал обматывать ещё и снова узел и снова пара витков и так пока не закончился шнурок. Хоть член ещё и не успел полностью возбудиться. Но выглядел он вполне прилично и покачивался перед его лицом.

— Ну как, так пойдёт – спросил он.

— Вполне – ответил я.

Димка сел на кровать и поднял ногу. В ступне торчала колючка. Как она сюда попала, я даже не знал. Он вытащил её и повертев перед глазами спросил.

— Эти колючки ты толкал, ну в бане про чё рассказывал.

— Ага, эти – согласился я.

— А счас можешь – спросил Димка.

— Запросто, только за ними сходить нужно – ответил я.

— Пошли сходим и проветримся, пока совсем не развезло – согласился Димка.

Димка оделся, а я просто накинул рубаху и трико и мы отправились за деревню. Чертополоха и прочих колючек там росло полно и мы сразу сорвали несколько стеблей и пошли обратно. Во дворе я настриг их короткими кусочками и взял пинцет.

— А это ещё зачем – удивился Димка.

— Сейчас увидишь – сказал я и оттянув крайнюю плоть взял пинцетом один кусочек стебля с шипами и протолкал между головкой и крайней плотью на столько, сколько он мог войти. Димка просто светился от восхищения и после того как я затолкал уже несколько кусочков стебля чертополоха, он попросил меня.

— Можешь попробовать.

— Вот, возьми — сказал я и протянул ему оба пинцета.

Ему также удавалось с первого раза, словно он работал медиком и знал все эти приемы давно. Вскоре пространство между кожей и головкой члена было заполнено колючими стеблями, и он выдохнул.

— Всё, больше не нужно толкать — сказал он.

Он отпустил член, который упал и ударился головкой о ступеньку крыльца, на котором я сидел.

— Ты это часто делаешь? — спросил он.

— Нет, иногда просто бывает скучно и нечего делать — ответил я.

— А что еще ты пробовал? — спросил Димка.

— Дикую крапиву — ответил я. Но не успел продолжить, как услышал удивленный восклицательный звук Димона.

— Дикую?! Она же сильно жжет!

— Ну и что? Я втыкал ее стебли под кожу — гордо ответил я, хвастая своими достижениями.

— А попробуешь передо мной? — поинтересовался Димка.

— Если хочешь, чтобы она тебя поджарила, то можем и сейчас, а если без колючек, то завтра.

— Я согласен. Может, еще раз прогуляемся? — предложил он.

— Пошли, только я не буду больше одеваться, потому что то надень, то сними — ответил я.

— А как ты пойдешь? — спросил Димка.

— В одной рубашке — ответил я уже веселым голосом.

Пиво начало действовать, и мы решили пройтись на улицу. Вокруг было полно дикой крапивы (конопли), и мы вышли на берег озера через огород. Мой дом был четвертым от края деревни, и вскоре мы вышли за ее пределы. Дальше было проще. Было уже поздно, и хотя еще светло, но вряд ли кто мог шататься по полю и замечать нас. Мы направились прямо к зарослям крапивы без какого-либо стеснения. Я подал Димке перчатки и сказал:

— Выбирай какая тебе понравится, только выше не хлещи и показал рукой уровень чуть выше члена.

— Ладно, - ответил Димка и стал рвать крапиву.

Первый удар или лёгкое похлёстывание мне показалось не очень сильным, но вскоре Димка понял, что можно и посильнее и стал охаживать меня и по попе и по члену, а потом попросил развести ноги пошире и стел хлестать между ними сразу по яйцам. Он был на взводе и не обращал на меня внимание, а я от возбуждения с интересом за ним наблюдал. Мой член был перетянут и в полу возбуждённом состоянии находился почти параллельно земле и поэтому ему сильно доставалось. Я даже немного подался вперёд и выставил его ещё больше, чтоб оградить случайное попадание по животу и Димка резвился. Не зря говорят, что хмель делает человека немного дурным. Так вот он был именно таким, да и я не лучше же. Ведь если бы голова немного хоть думала тогда, что после всего этого мне ещё придётся потом отходить и восстанавливаться. Но я тогда не думал об этом и веселился вместе с Димкой. Даже что то поддакивал ему. Типа.

— Давай его парь сильнее. Поддай ещё. – ну и что то в этом роде. Это заводило Димку ещё сильнее и после того как он измочалил один веник, он нарвал ещё один и продолжил. Ох и досталось тогда моей заднице и ногам тоже, а особенно члену и яйцам. Когда мы вернулись домой радостные и воодушевлённые нашим чудачеством и расправой с моим членом и яйцами, то даже сразу и не заметили, что до этого раздутая и напряжённая головка под крайней плотью которой были натолканы колючки, немного кровоточила. Мы всё ещё были перевозбуждены, и Димка то и дело говорил мне.

— А ты видел, как я по нему снизу ударил?

— А как по мошонке тебе прошёлся?

— А по головке то как попало? – восхищался он.

Да, это был не тот Димка, с которым мы в детстве играли, да и на трезвую голову он такое себе бы ни за что не позволил. И я сам отлично понимал это – успокаивал я себя. Пора было спать и мы стали развязывать шнурок. Он уже крутил мой член полтора часа и член весь стал синеватым. Затем мы начали оттягивать крайнюю плоть и извлекать колючки. Как только все было удалено, мы обнажили головку и заметили, что в нескольких местах кожа порезана колючками или острыми концами стеблей. Наверное, из-за сильных ударов прямо по головке подумал я тогда. Помывшись, мы прижгли раны и легли спать. Беседовали ещё долго, так как я не мог заснуть. Вонзившиеся в кожу шипы от крапивы раздражали и не позволяли мне успокоиться. Я чесался то здесь, то там. А когда Димка уснул, я пошёл в баню и там губкой ещё долго растирал тело, вытирая и промывая колючки. Под утро правда задремал немного, но Димка проснулся рано и застучал и разбудил меня.

Очнувшись, Димка первым делом спросил меня.

— Ты как. Вроде мы вчера немного выпили и переборщили – сказал он.

— Ну было чуть-чуть, зато всё получилось весело – сказал я и снял ноги с кровати. И когда убрал одеяло, то даже сам удивился. Мой член и все около него было покрыто пузырьками готовыми вот-вот лопнуть. А головка вообще опухла, вернее крайняя плоть вокруг неё.

— Да, похоже точно перестарались – сказал я.

Димка открыл рот и широко распахнув глаза молча рассматривал мой член. Не произнося ни слова. Потом спросил.

— Что теперь делать то.

— Думаю пройдёт за неделю ну за две то уж точно – успокоил я его, хотя сам ещё ничего не знал. До таких волдырей я себя и свой член ещё не доводил. Но мне не хотелось пугать друга, сам виноват сам и справлюсь совсем этим. А то снова потеряется и не приедет никогда – рассуждал я переворачивая с боку на бок свой член, который лежал на бёдрах как разжиревший поросёнок который не в состоянии даже пошевелиться.

— Ты на меня серьёзно не сердишься – спросил Димка.

— Нет конечно, я такое много раз проделывал и целыми ночами голый по крапиве шастал и не такое было – соврал я ему чтоб успокоить и снять напряжение и его вину в этом.

— Ну ладно тогда. Давай сегодня не будем ничего делать – сказал Димка.

— Давай – ответил я и узнал того Димку из детства, который всегда в моих проступках винил себя.

До вечера мы много ещё говорили и я всё ему рассказал о себе, только всё что проделывал со мной брат, я выдал как будь то это делал я сам. Димка был в шоке от моих рассказов, а вечером я его проводил. На остановку не пошёл, а то бугор спереди сильно выпячивал. Пригласил его приезжать и не забывать ко мне дорогу и он пообещал что как будет время, обязательно приедет.

Этим летом Димка ещё много раз приезжал ко мне, почти каждые две недели. Дважды мы с ним чудили под хмельком после пива и мне как и после перового раза доставалось изрядно. Когда он уезжал, то я зализывал раны к следующему его приезду. О том что кроме крапивы мы с ним делали, я уже писал в других рассказах и повторяться не буду. Брат был занят дома и в этом году вообще ко мне не показывался. Забот с маленьким сыном было полно, не до развлечений.

Прошел год, и наступило новое лето. Оно было ничем особенным, как и последующее. Димке начали надоедать наши развлечения, поэтому он стал ездить реже. Возможно, жена стала высказывать свое мнение по этому поводу. Когда племяннику исполнилось три года, брат с женой приехали в гости к родителям, и мы встретились все вместе. Пока мы мылись с ним в бане, он заметил несколько изменений и предложил остаться у меня на ночь. Жена осталась дома у родителей, а брат придумал отговорку о том, что я нуждаюсь в его помощи. Мы отправились ко мне домой. Брат начал задавать мне вопросы о том, что я делал за это время и захотел сам все увидеть своими глазами. Я конечно же солгал ему и не рассказал о Димке. Теперь я должен был заплатить за это.

Мы пошли со своим братом в поле и собрали разные колючки. В процессе нашего путешествия мы также собрали пару веников крапивы и вернулись ко мне домой. Все началось как обычно. Брат приставал ко мне, где только можно было, а потом насыпал колючек так, что я надел рубашку, но не был одет снизу, и мы отправились в лес. Там мы нашли заросли малины, и я с поднятыми руками пробирался сквозь них, цепляясь своим половым членом и яйцами за ее колючки. Потом мы нашли заросли шиповника, и теперь я должен был продираться с голой нижней частью тела из-за своей лжи. Конечно же все закончилось царапинами от колючек и оставшимися в теле шипами. Брат посмотрел на меня и сказал:

— Так ты всю кожу покрошишь! Давай соберем стебли домой.

— Давай, — согласился я, и он начал стричь и складывать стебли в специальную сетку из плащевки. Возвращаясь домой, мы также нашли несколько веников дикой крапивы и вернулись с полными руками. Тогда я еще не понимал, что брат догадался о моей лжи с малиной и шиповником, но решил не выдавать себя и делать вид, будто все уже проверено на себе. Однако он приготовил для меня сюрприз, о котором я узнал только через два года. В общем, мы извлекли все колючки и вместо них брат наполнил пространство между головкой и крайней плотью стеблями шиповника и малины, заполнив его до самого конца.

— Ну как ощущения – спросил он.

— Нормально – ответил я.

Я действительно не чувствовал как шипы шиповника колют и впиваются в кожу и тело головки. После этого он порылся в сарае и вытащил оттуда старую дверку от курятника. Доски уже рассохлись и расщелялись, а в середине выпал большой сучёк и сверкала огромная дыра чуть меньше крышки от банки.

— Зачем это – спросил я.

— Ложись, увидишь – сказал брат.

Я лёг на траву и стал ждать. Брат взял дверь и осторожно положил на меня. Она была лёгкая из тёсу и почти ничего не весила. Потом он зацепил пальцами мои яйца и вытащил через эту дыру наверх, а следом за ними и член.

— Ты что задумал – заволновался я.

— Хочу тебя попарить, но не хочется лишний раз хлестать тебе ноги и всё прочее – сказал он.

— А, ну тогда ладно – успокоился я.

Брат разложил член и яйца на досках и стал готовить веник. Потом он подошёл ко мне и стал сначала легонько, а потом всё сильнее и сильнее хлестать меня то по члену, то по яйцам. Я даже после ударов по яйцам чувствовал ломоту, хотя кожа вообще ни на что не реагировала. Я закрыл глаза и расслабился.

— Пусть себе забавляется, мне всё равно не больно – подумал я про себя.

А брат продолжал вертеть мой член и яйца с разных сторон и снова парил и стегал их дикой крапивой.

— Если бы вместо его сейчас был бы подвыпивший Димка, то мне пришлось бы наверное гораздо хуже – подумал я и взглянул на брата.

Исхлестав и растрепичив один веник, он сделал передых и стал собирать второй. В него то и вложил несколько веток малины. Я этого не почувствовал даже, но когда стебель малины прилегал хорошо к моему члену или там ещё где, то шипы втыкались в кожу и оставались там. Я тогда даже об этом и не подозревал, так как кожа до того онемела после крапивы, что хоть плетью по члену секи я всё равно бы наверное ничего не почувствовал. На это наверное брат и рассчитывал. Отбросив в сторону второй веник, он спросил у меня.

— Как тебе сейчас? — спросил я.

— Всё нормально, продолжай, мне интересно, как мы будем развлекаться на этот раз, — ответил брат с ухмылкой.

Он взял третий веник и на этот раз положил в него несколько острых веток шиповника. Брат начал бить меня по члену и яйцам, переворачивая их то с одной стороны, то с другой. Шипы от шиповника проникали в мою плоть, вызывая ощущение легкого жжения. Он продолжал такое издевательство долго, добавляя новые острые ветки шиповника каждый раз, когда веник распадался или некоторые из них отваливались. Чтобы не мешать ему, я закрыл глаза и отвернулся.

Брат понял, что я больше не реагирую на его действия и продолжил свою игру безостановочно. Он только остановился, когда практически все острые ветки шиповника были использованы. Затем он спрятал оставшиеся части малины и шиповника и сказал: "Я вернусь через минуту, чтобы убрать все это". Мне было безразлично, что он унес с собой. Я даже подумал, что в следующий раз мне лучше не принимать его предложение. Когда брат вернулся, он спросил меня:

— Как тебе? — и указал на свою работу.

— Всё нормально. Терпимо. Неожиданно приятные ощущения, — ответил я.

Брат пожал плечами и спросил:

— А что будет, если я сожму член?

— Попробуй, — ответил я.

Он надел варежку и сжал головку члена.

— Ты не хочешь испачкаться? — поинтересовался я.

— Нет, я боюсь уколоться, — ответил он.

Прижимая головку члена сильнее, острые шипы на стеблях шиповника начали проникать ещё глубже в мою плоть и вызывать боль.

— Ну как? – спросил он.

— Терпимо, но больно немного – ответил я.

Брат ослабил давление и потом ещё раз сжал.

— А так?

— Немного больнее, но терпеть можно – ответил я.

— Ну извини, сильнее давить нет сил – ответил он.

— Видно точно у тебя уже всё атрофировалось от крапивы, раз ничего совсем не чувствуешь. Проводишь меня до деревни – сказал он.

— А что на ночь не останешься, светло ведь ещё да и что там случится и дед с баушкой помогут.

— Нет, всё же я пойду сегодня – стал настаивать брат.

— Ну хорошо, я сейчас, помоги убрать эти двери – сказал я.

Я встал и взглянул на часы. Было около 22-00. Только я хотел взять рубашку, чтоб одеться, как брат остановил меня.

— А что тебе без одежды слабо чтоль.

— Нет, я уже много раз так ходил – сказал я.

— Тогда пошли – предложил брат и мы через огород вышли за деревню.

— Не мешают колючки – спросил он ан ходу.

— Нет конечно - и я взглянул на свой член,

Он был весь покрыт мелкими точками и во множестве волдырей. Раздутая головка с колючками под кожей болталась в разные стороны и ударялась то об одну ногу, то о другую.

— Да, постарался братец, теперь неделю волдыри проходить будут – подумал я про себя и уверенно шёл вперёд.

За сорок минут мы быстрым шагом дошли до родной деревни. Попрощавшись на опушке я пригласил брата ещё, обещая придумать что то новое и он пообещал окинув взглядом пой уже начинающий припухать член.

Когда он скрылся из виду, я помахал ему рукой и вернулся обратно не спеша. Так как уже смеркалось, я шёл осторожно, чтоб не налететь на торчащий от дерева сучёк. Дома я осторожно освободил от колючек головку и отодвинул крайнюю плоть и потом ещё долго вынимал из тела колючки от шиповника. Спасть в ту ночь я так и не лёг – вернее не смог уснуть от впечатлений. Я даже был готов снова вернуться к родителям и попросить брата о помощи. Но что-то меня остановило.

В этом году ни родственники, ни друзья не посещали меня, и я успокоился после последней неприятности. От ожогов ещё долго ощущалось раздражение. Раны от стискивания тоже зажили полностью.

Прошло ещё два года, без особых перемен. Я был поглощен своими делами и порой задумывался о том, чтобы не позволить кому-то внезапно появиться у меня. Но я не мог принимать решения за других людей. Мой брат и его друзья приехали на рыбалку, а потом разъехались, а брат остался до утра, чтобы навестить родителей. Наш разговор начался случайно и повторился событием прошлого раза. И когда я уже находился на последнем этапе и брат уделял внимание моим половым органам, которые были выложены на курятник, я вспомнил об обещании. Ведь при прощании я пообещал придумать что-то новое. В голову ничего не приходило, а брат собирал новый веник из стеблей шиповника и аккуратно хлестал им по моим гениталиям, чтобы равномерно распределить действие. Брат был немного пьян, как и я. Ведь мы оба были на рыбалке, и поэтому не задумывались о чём-то особенном, когда меня осенила необычная идея. Брат продолжал бить меня четвёртым веником, в котором находились колючки шиповника, которые оставляли свои следы на моих половых органах с каждым ударом. Я позвал брата и напомнил ему о том, что он должен был что-то придумать.

— Слушай, что ты задумал? — спросил он.

— А если мы нарежем веток шиповника и положим их под мошонку и половой член на доски, а потом снова будем делать парильные процедуры?

— Хм, я не против – сказал брат и взялся за дело.

Вскоре он приподнял мои яйца и под них наложил коротких стеблей с колючками и положил на ним мои яйца, а потом отогнул член и по всей его длине тоже разложил стебли шиповника и чертополоха и положил на них член. Рядом с ним ещё осталось много коротко настриженных кусочком колючек и он спросил меня.

— А это куда?

— Ложи сверху, зря нарезал чтоль. – ответил я.

Когда брат засыпал колючками мой член и яйца сверху, он спросил меня.

— Если начну хлестать, они разлетятся все.

— Ну прижми их тогда – сказал я неподумав.

Ну брат и рад стараться. Положив сверху на мой член и яйца варежки, он придавил всё руками и даже сжал легонько. Я никак на это не прореагировал и тогда он сдавил уже сильнее, а потом ещё и ещё. Что происходило под рукавичками, ни я ни брат не видели. Можно было только предположить, как колючки и шипы впиваются в кожу моего члена и мошонки. Иногда было чуть больно и неприятно. Наверное колючка глубоко проникала под кожу. Но потом всё становилось нормально. Брат так увлёкся, что на меня даже не обращал внимания и я спросил его.

— Ты что там тесто мнёшь или уже раскатываешь – спросил я, так как его движения напоминали мне это.

— Нет, но это идея и он стал не сдавливать мой член и яйца, а как бы катать их по колючкам на которых они лежали и тем самым передвигал по всей поверхности и те колючки, что лежали верху.

Я не могу этого вам описать, как он был весь просто поглощён этим занятием, да и меня самого начинало трясти от возбуждения. Помню что я что то спросил у него и голос у меня дрожал. Это было какое то безумие. Голова вообще не соображала. Хоть я и не чувствовал ничего, так как чувствительность после крапивы была почти нулевая, но осознавая то, что делал с моим членом и яйцами брат, меня всего начало трясти. Брат тоже был наверное на пике возбуждения и не смотрел на меня. Всё его внимание было направлено на мой член и яйца и на колючки которыми они были завалены. Я даже на время закрыл глаза и куда то провалился. Сколько это состояние продолжалось, я не помню и тем более что там делал брат. Может секунды, а может и минуты. Когда я открыл глаза, то увидел как брат сдавливает облепленный колючками член. Его выражение на лице мне даже сравнить не с кем и не с чем.

— Я, похоже, отключился, — сообщил я.

— Что? — испуганно воскликнул брат.

— Я вроде был в отключке, — повторил я.

Он выпустил мой член из рук, и стебли шиповника и чертополоха, сжатые между его рукавичками и моим членом, обсыпались на дверь. На его штанах было большое мокрое пятно. Я понял, что он кончил себе в штаны. Брат тоже пришел в себя и осознал произошедшее. Сжав ногами мокрое пятно, он сказал:

— Я скоро вернусь.

Через пять минут он вернулся с мокрыми брюками и плавками.

— Немного промочился, пришлось все вымыть, — оправдывался он.

Я знал, что он лгал и оправдывался без необходимости.

— Тебе не больно? — спросил он.

— Похоже нет, я ничего не чувствую, — ответил я.

Брат начал убирать все следы и развязал перетянутый у основания мой член. Он был полностью синий и покрыт колючками. Мы аккуратно убрали все это и я выбрался из-под двери. Оглядевшись, я щелкнул языком.

— Неплохо повеселились, — сказал брат.

— Да, зато есть о чем вспомнить, — ответил я и взяв в руки член и яйца, стал осматривать их. Они были голые, но после произошедшего были покрыты шипами от шиповника, малины и чертополоха. Мы долго вынимали их потом пинцетом, но не хватило терпения очистить все до конца. В некоторых местах слегка проступала кровь, особенно после того, как мы освободили головку и крайнюю плоть. Но вскоре кровотечение прекратилось. Утром брат уехал.

Хотя я приглашал его в гости снова, он ничего не обещал. Через год у него родился второй сын, и у него не было времени для меня. Год назад он все же приезжал ко мне в гости, и мы опять выпили за здоровье его жены и детей, после чего снова повеселились, но все было почти так же, как три года назад. Так что я не буду повторяться. А то, что мы попробовали новое с Димкой за год до последней встречи с братом, я хочу рассказать и продолжить свою историю.

В общем я понял, что брату теперь ко мне не вырваться и сам, а это было два года назад, поехал в город чтоб кое что купить м встретиться с Димкой. Последнее время он что то забыл меня и приезжали с женой только весной помогать садить огород и осенью на уборку. Я им помогла с овощами и они были рады этому. Выдумав предлог, я зашёл на огонёк к Димке. Он дома был один. Его жена была на дежурстве и вернётся только утром. Мы долго болтали и я ему рассказывал приключения с братом выдавая их за свои как будь то я сам всё проделывал один. Вскоре я заметил, что глаза у друга загорели и сославшись что хочу спать, лёг на диван. Я притворился что сплю и слушал как Димка ещё долго ворочался и уже за полночь заснул.

Утром я уехал, но мысль о том что Димка заинтересовался, не покидала меня. И я не ошибся. Недели через три он приехал. Стояла жара и был месяц июль. Только небольшие дожди иногда баловали нас.

За разговором и кружкой пива мы расслабились и я стал снова Димке уже более подробно рассказывать о своих достижениях или приключениях. Он заинтересовался и спросил меня.

— А ты как себя чувствуешь сейчас после всего этого.

— Вполне нормально – ответил я.

Я знал что он не вытерпит и приедет. Он ещё в детстве любил мучит и перетягивать мой член и ему это нравилось. А упустить такой шанс о чём я ему рассказал – он просто не мог и не ошибся. Я встал из за стола и стянул с себя трико и плавки и он увидел мой лысый член и был удивлён. Ведь он его таким видел впервые. Всё было на месте и член даже начал возбуждаться. Я сам предложил ему перетянуть его и он это сделал, а потом и понеслось как и прошлые разы. В общем уже через час мы были в лесу и Димка мне натолкал колючек под крайнюю плоть и жварил крапивой. Я только дразнил его рассказами и заводил сильнее. Мы нарезали шиповника и чертополоха и вернулись домой и повторили всё до точности что делали с братом и дверкой от курятника. Он мне так исколол колючкам и член и яйца, что продолжать было нечем и я уже голый в одной рубашке, а он с пивом и сеткой отправились снова в лес. По дороге я боялся только одного, чтоб не забыть что я голый и не пойти обратно по улице. Допив пиво в лесу нас сморило и я лёг отдохнуть среди кустарника, а Димке сказал.

— Теперь все мое принадлежит тебе, и я закрыл глаза на это.

Димка сообразил, что происходит, по своему и не услышав от меня ни единого слова, спокойно спал на траве с голой попой. Он начал изучать возможности моего полового члена, обрезая стебли шиповника. Он выбрал самые толстые стебли с большими шипами и начал обкладывать ими мой член, привязывая к нему. Когда он окружил его таким образом, мой член оказался закрыт со всех сторон этими ветками. Затем он пошел домой и вернулся с широкой лентой, которую обмотал вокруг моего члена вместе с колючками. Он любил перетягивать его и приложил все усилия, чтобы колючки воткнулись в кожу. К счастью, он не упаковал мои яйца таким образом, но также не щадил их и хорошенько похлестал по ним. Когда я потом долго вытаскивал колючки уже дома через некоторое время, я понял, что он бил по ним ветками шиповника.

Я проснулся на следующий день, примерно в десять часов или позже. Выходя из кустарника, я почувствовал какое-то тяготение внизу живота и увидел то сооружение Димки, то есть то, как он упаковал мой член. У меня болела голова, и я не мог осознать, где нахожусь. Пошел я в другом направлении по дороге и до опушки леса. Этого хватило, чтобы меня прояснилось немного, и я понял, что двигаюсь не в ту сторону, поэтому вернулся обратно. К обеду я уже был дома. Я до сих пор не понимаю, как я смог добраться незамеченным. Димки уже не было рядом. Он убежал или спешно уехал домой. Мы поговорили спустя два месяца осенью, но он также заявил, что ничего не помнит. Дома я долго распутывал его "упаковку" и освободил свой член. Он был полностью заполнен колючками; большая часть из них оторвалась от стеблей и прочно сидела в теле члена и яичках. Я потом более недели вытаскивал шипы и колючки, когда появилась чувствительность. Тогда я решил, что больше не буду соглашаться на такие эксперименты с Димкой под воздействием спиртного, хотя через год уже забыл об этом и повторил все то же самое со своим братом, который, как мне показалось, даже усерднее Димки. После этого случая прошло немного больше года - год и два с половиной месяца. На моем члене и мошонке появились небольшие бородавки или "шипичины", как мы их называем. Я пытаюсь с ними бороться, и кажется, что получается: одни исчезают, другие появляются в другом месте. Что будет дальше, я пока не знаю и очень хотел бы рассказать об этом, но это станет видно со временем. Иногда я представляю себе развитие событий, но это только вымысел. Эпилогом я опишу его.

 

Эпилог.

После всего что со мной и вместе с Димкой и братом произошло, я долго не мог успокоиться и стал сам искать повода встретиться или с тем или с другим. Мы иногда общались по телефону и рассказывал им что пробовал пока их нет, хотя сам лишь только думал об этом. В результате Димка как то сказал мне, что приедет если я ему не буду ничего запрещать. Я с радостью согласился, я и так всегда был за.

Димка приехал в пятницу после обеда и до понедельника был свободен. Впереди было три дня. Я уже готов был к встрече и сам для себя устроил крапивные парилки и кожа ниже пояса уже ничего не чувствовала. Всё началось как обычно, а ночью я лёг спать в коронной Димкиной упаковке на члене с толстыми стеблями от шиповника, да и под крайнюю плоть он натолкал тоже полно колючек, а когда проснулся, то увидел перед собой брата. Он стоял и смотрел на меня удивлёнными глазами и косился на Димку и я признался. Как Димка проснулся они так меня отпарили по члену и яйцам и вообще по всему что было ниже пояса крапивой, что я их в таком состоянии даже не помнил никогда.

А потом положили мой член и снова обложили колючками, после чего брат куда то ушёл и вернулся с новыми стеблями. У них шипы были около сантиметра и очень часто. Я понял откуда он их взял. Это был дикий крыжовник и он рос только в одном месте. Положив его на мой член, он придавил его и сначала Он, а потом Димка наступили на всё это и шипы впились в мой член протыкая его чуть ли не насквозь. Это продолжалось в течении всего дня, а перед сном брат наложил ветки крыжовника на оголённую головку и придавил их ногой. Моя головка была просто пронзена сотнями шипов. После этого Димка забинтовал всё и я так и спал с воткнутыми шипами.

В воскресенье снова случилось то, чего я так боялся - меня снова "порадовали" крапивой. И опять те же способы: ветки с колючками и шипами, аккуратно уложенные вместе с яйцами, которые тоже были запакованы в одну кучу. Весь день пришлось потратить на распутывание и извлечение шипов. Потом все покрылось шипичинами и волдырями, и мой член со временем стал неуклюжим и больше не возбуждался. Я понял, что большими шипами проткнули или повредили не только мошонку, но и самые яйца. В результате этого неприятного процесса мне пришлось обратиться за помощью в больницу. К сожалению, ничего не удалось спасти, но теперь бриться стало гораздо проще и ровнее. Никакие станки уже не цепляются.

Таким образом, я нарисовал для себя такой эпилог жизни, если только разум мой утихомирит свою страсть.

Сергей К.

Челябинская область

sergei0083@rambler.ru