Старушка. Часть 2

Народу тем временем всё прибавлялось – выходной, дело к вечеру, надо столик освобождать. Ладно, ещё увидимся, пока.

Вскоре и увиделись, на неделе. Я почему – то оказался недалеко от её кафе, на велике, а Старушка – навстречу. Тащит ведро с мусором: их контейнеры уже под завязку, вот несёт в соседний. Я покосился на ведро, Старушка поняла по – своему: всё съедобное забирает Нинка и дядь Витя, охранник – свиньям. Хозяину без разницы – он про свиней даже слышать не хочет. Хотя в меню есть свиные блюда.

Я помог Старушке дотащить ведро – нелёгкая, однако, ноша для такой пичуги. Поболтали. Она посматривала на меня снизу и сбоку, а когда опять зайдёшь со своей мамой, а почему твой отец не ходит в кафе, а ты в школу скоро пойдёшь, а в какой класс? Сорока. Я ответил только на один вопрос – батя в командировке, вернётся – будем через день в ихнем кафе обедать. А я тебя помню и маму твою и даже твоего отца – он у тебя здоровенный такой. Весной приходили несколько раз. Я подобрел – верно, батя у меня – мужчина огого, на северах хилым делать нечего. На Старушку произвело впечатление новое слово – командировка, она повторила несколько раз. Я ей разъяснил принцип – живёшь, где жить нравится, а работаешь там, где хорошо платят. Идея ей понравилась, а как до работы добираться? Услышав про самолёт она перестала скакать – ух ты, твой отец на работу на самолёте летает, круто. Ну, не каждый же день. На выходные домой? Не, реже, намного реже. Сейчас лето, работы много, а вот как раскиснет земля и до самых морозов – он найдёт недельку – две и прилетит. Мы бы ещё болтали, но её кликнули – тащи ведро быстрей и она ускакала.

Через пару дней я опять оказался рядом с её кафе, и она словно ждала меня, прискакала и заявила, что её отпустили на пару часов поиграть на улице. А где твой дом? Я повёл показывать. Она сунула свою ладошку мне в руку и пошла смотреть моё жильё – быльё. В глазах у меня помутнело с непривычки – никогда раньше я не ходил с девчонками за руку, сколько себя помню, даже с малявками. У меня и сестёр даже двоюродных нет, а в школе, эх... В школе с этим совсем плохо, особенно в нашем классе. Девчонки все здоровенные кобылы, на меня никто даже не смотрит, хотя я на физре не последний в строю – где – то посрединке. Да и у остальных пацанов такая же ситуация, хотя болтают парни всякое. Фантазёры, зуб даю. Насмотрелись в Интернете порно и теперь сочиняют ботву под впечатлением. Тем временем мы приближались к дому, вон уже и двор наш. Сердце стучало так, что я сбивался с шагу, с чего бы это? Старушка что – то спрашивала, я отвечал, не слыша ни себя, ни её. Во дворе нашем коза встала, как вкопанная: ух ты! У вас тут понастроено – и домики и качели, вон песочница, а вон горка с избушкой наверху. И даже канаты есть – лазить, круто! Она потащила меня на детскую площадку, но я притормозил возле лавочки – надо отдышаться. Коза умчалась на горку, потом мелькнула наверху в избушке, а вот уже на качелях, нет, уже на канате раскачивается. Казалось, она раздвоилась или растроилась и так успевает везде одновременно. Постепенно я пришёл в себя, хотя сердечко всё ещё бесилось и цвета вокруг казались непривычно резкими.

Я очнулся – Старушка звала меня помочь ей на качелях. Я подошёл, что? Хочу, чтобы ты раскачал так, чтобы я полный круг слетала, а? Не, опасно, давай, сколько получится, а там видно будет. Я пристегнул ремешок и стал её раскачивать. Смеху и визгу было столько, что все остальные немногие детишки вокруг притихли. И я тоже. Ты чё тормозишь, давай, давай! Не, пока так покачайся, сдавай на разряд качельный, а дальше посмотрим. И сама, сама. Я пошёл к лавочке. Там уже обосновалась баба Маня, из третьего подъезда. Сестрёнка объявилась, чай? Здрасьте, баб Маня. Не, это знакомых дочка, попросили присмотреть часика два. А – а, ясно. Молодец, хороший мальчик, помощник. Я потоптался и пошёл опять к качелям. Ещё с полчаса куролесила коза на всех аттракционах, наконец, вспомнила о главном. А дом твой где? А вот же, вон подъезд. Пошли, покажу. Пошли. И опять в глазах потемнело, словно я уже в подъезде. Порылся в кармане, выудил ключи, приложил магнитик и потянул железную дверь подъезда. Старушка наблюдала уважительно. В лифте она притихла совсем, прижалась ко мне – видать, нечасто она пользуется лифтом, Наверное – никогда ещё. А я тем временем прикрыл спиной неприличный рисунок маркером на стене кабинки. Зачем ребёнку такое видеть? Поднялись к себе на четвёртый. Заходи смелее. Она и не мешкала, поскакала в комнаты, Эй, стоп – стоп, а разуваться? Это ж не кафе, квартира. Она вернулась смущённая. Я порылся и нашёл ей свои старые тапки, мне уже маленькие. Правда, ей бы ещё размеров на шесть поменьше.

Она зашаркала вперёд. Сначала – на кухню, на запах пошла. Там ей всё было понятно и привычно, даже микроволновка. Потом сунулась в родительскую спальню, но притормозила деликатно. Постояли на пороге, я объяснил, что спальня родителей. И повёл её похвастать своим Пентей, но она вернулась в зал и сразу к телику – ух ты, огромный. Мультики есть? Я показал ей какие кнопки на пульте нажимать, она полистала каналы, их немало – батина работа: он организовал тарелку спутниковую, смотри, не хочу. Я, например, не хочу. На этой неделе, скажем, вообще не подходил к телику. Иногда спорт, бокс особенно или волейбол. Ну, теннис интересно. Остальное всё – мусор, ботва. У меня есть Пентя и есть интернет, на фиг мне телик? Старушка тем временем набрела на Тома и Джерри и зависла там, глядя, как мышь мутузит кота. Я побрёл в ванную пока, надо холодной водичкой освежиться, поостыть. Заглянула Старушка – а мне можно помыться? Я сделал воду потеплее. Пока я крутил краны, коза стянула с себя платье – я обернулся, ты чё, купаться? А можно? Я ванну хочу, а? Ладно, можно ванну, но придётся подождать, пока наполнится. Летние отключения позади, напор хороший – минут пять погуляй. Я стал наполнять ванну, а коза ускакала к мышу с котом в одних трусах. Вела она себя так, словно бывала здесь уже много раз да и мы знакомы не первый год, надо же. Шустрая. Стоя в ванной перед зеркалом я пытался осмыслить происходящее. А собственно, что происходит такого особенного? Всё нормально. Ребёнок имеет право искупаться. А я – помогаю. Только вот надо успокоиться, а то рёбра сломаются изнутри.

Я попытался глубоко и медленно дышать: вдох, считаем до шести не торопясь, теперь пауза, опять до шести; и выдох, также медленно, считая до шести. Я выдержал два вдоха – выдоха. Не получается что – то сегодня. Ладно, просто посижу, или нет – вот же холодная вода есть. Я возобновил водные процедуры, поманёньку поостыл. Вдруг почувствовал, что надо срочно в туалет. Там я обнаружил, что трусы мои все изнутри обслюнявлены, блин. Надо будет потом постирать не забыть. Вернулся в ванную и увидел, что Старушка уже пробует воду – горячая, давай добавим холодненькой? Не вопрос, вот холодная. Пока я размешивал воду по всей ванне, она уже скинула трусишки на пол и полезла в воду. Перед моим носом мелькнули исцарапанные ноги в синяках и цыпках, кругленькие ягодишки и спина с царапинами по плечам. Хвостики она не расплетала. Я очнулся – а чё спина в царапинах? А, это кот наш прикафешный, Мурза, на меня залез от собак, так вцепился, подлый, чуть всю мою шкурку не попортил. Ясно, а хвосты давай распустим. Она ловко сдёрнула резинки со своих хвостиков обеими руками и с распустившимися волосами стала... ещё привлекательнее. Ладно, отмокай пока, вот тебе резиновый утёнок, я в своей комнате буду. А ты мне поможешь? Мне мама всегда помогает, когда мы в душ ходим. Помогу, без проблем, отмокай. Я добрался до своей комнаты и включил Пентю. Но монитор я не видел, просто сидел и всё.

Итак, что мы имеем? Мне на голову свалилась проблема, с которой я не знаю, как поступить. Нет, нет, а в чём проблема? Малявка не умеет стесняться, жизнь её такая, а вот я – другое дело. Всё моё воспитание мне подсказывает, что прилично, а что – нет. И я – старший, значит, вся ответственность – на мне. Чему смогу научить – научу, надо будет защитить – тоже смогу, уверен. А надо будет по заднице ей треснуть – за мной не заржавеет, думаю. А все эти мои волнения и мокрые трусы – глупость, недостойная джентльмена. Да, именно джентльмена. Это мне такое испытание к двенадцатилетию судьба поднесла. Я решительно встал.

Вернулся в ванную, напустил ей пены в воду и добавил морской соли. Это батя у нас увлекается: он в ванне может часами отмокать, только горяченькой изредка подбавляет. Главное – чтобы всякие там шампуни, гели, соли и кремы были в достатке, и журналы с кроссвордами. Пена помогла: теперь её пипка не пялилась на меня так нагло из воды. Выбирай шампунь, Старушка. Она перенюхала все флаконы и ткнула пальцем в героя телереклам. Я ей разъяснил, что голову будем мыть дважды: первый раз шампуня побольше, а второй – капельку. Она молча слушала, ныряя резиновым утёнком на дно ванны и глядя, как он выскакивает на поверхность. Взбив хорошую пену на её голове, я взялся за мочалку – царапины больно? Не, три смело. Я стал тереть ей спину, но пятно, которое я принял за грязь, оказалось родинкой, похожей на морского конька. Под лопаткой. Долго тёр её цыпки на ногах и запястьях – бесполезно, попробовал пемзой. Старушка всё терпела без писков, только щекотка её волновала, когда я тёр её стопы или подмышки. Всё, дальше сама. Эй, а здесь? Она выставила из воды пипку. Я вздохнул и повторил про себя – я – джентльмен. Что, и пипку тебе мама намывает? Она засмеялась – пипка, как смешно. Почему пипка – что, она пипкает? И назвала эту штуку совершенно неприличным словом. Я стал терпеливо объяснять, что это слово – грязное и грубое, а девочке неприлично так говорить, она же не обдолбанный нохча. Она согласилась – кто угодно, только не обдолбанный нохча. Пусть будет пипка. А тут? И она перевернулась в воде на живот, выставив из пены кругленький задок. А это попка, чего проще? Пипка и попка, запомни. А жопой я обычно называю какого – нибудь придурка, больше подходит. И в этот раз она со мной согласилась.

Я приступил к делу, совершенно не понимая, что и как надо делать там. Свои – то причиндалы я отмою до блеска без проблем хоть с закрытыми глазами, но здесь же совершенно другая география. Я отложил мочалку в сторону, жестковата, наверное. Старушка выпятила из пены пипку, раздвинула ножки и весело на меня уставилась. Я намылил ладонь и осторожно помылил гладкие холмики: такая малышня, а пипка – здоровенная, словно две маленькие вытянувшиеся загорелые ягодички и между ними торчит уголком конвертика какая – то штучка. Это у них, у девчонок такой пискун, подумал я – надо же как – то струю направлять в нужную сторону. Рука тряслась, я едва видел, что и как. Быстренько покончив с передом, я ей рукой показал, чтобы перевернулась, что она немедленно сделала. Выставила из пены зад, встав по – собачьи. Отмыли задок, я включил душ, открыл слив и стал обмывать её начисто. Вся эта операция меня доконала, я устал, словно вагон разгрузил, ноги дрожали, руки тоже, дыхание никак не возвращалось в норму. Мельком я заметил, как она единственным ловким движением ладошки спереди ополоснула свои пипки – попки. Иш ты, я так не смогу – мешают причиндалы, на попку надо ладонь сзади заводить. Дела. Я кинул ей в воду её трусишки – постирай и повесь здесь вот, на сушилку, это вот полотенце – тебе, а я пока найду что – то типа халата. Я пошел к себе и откопал в шкафу старенькую футболку с Депеш Мод на спине, вернулся. Она развешивала свой трусняк. Намерила футболку – почти до колен, но ничего, сойдёт. Вытерлась она плохо, волосы совершенно мокрые. Мы повозились с волосами, я попробовал сушить феном. Она млела под горячим воздухом, пыталась залезть мне на колени. Я её сгонял – стой где стоишь. На самом деле я просто стеснялся, что она обнаружит моё возбуждение, если усядется на меня.