Наваждение. Часть 1

Лев Михайлович Мышкин работал в дамском коллективе. С одной стороны это действовало на него благотворно: надо постоянно быть в тонусе, поддерживать форму

(Имеется в виду форма тела. Да – да, именно тела! По буквам – Таисия, Евлампия, Лукерья, Олимпиада – ТЕЛО). Кроме того, нужно постоянно хорошо одеваться, достаточно современно, модно. Вовремя стричься, бриться, выщипывать брови, шерсть с ушей и из носа. Также требуется, работая среди дам, регулярно постригать когти – с.

(Анекдот:

Наташа Ростова: – Поручик, снимите сапоги, Вы всех разбудите звяканьем шпор и стуком каблуков.

Ржевский: – Хорошо – с.

Н. Р. (возмущенно, через несколько шагов) : – Я же вас просила снять сапоги!

Ржевский: – Снял – с.

Н. Р. : – А что же это так стучит?

Ржевский (смущенно) : – Когти – с. )

Далее, требуется ежедневно мыться, надевать свежее белье, менять носки (грязные ставить в угол, а чистые надевать с утра, на свежую голову, как говорят военные).

(Анекдот:

Наташа Ростова (танцуя, Ржевскому) : – Поручик, снимите носки! Это невозможный запах.

Ржевский (уходя за дверь) : – Хорошо – с.

Через некоторое время возвращается, возобновляют танцевать.

Наташа: – Поручик! Вы сняли носки?

Ржевский: – Снял – с. Вот они.

При этом достает носки из нагрудного кармана. ) 0

Неплохо использовать хороший одеколон, дезодорант, туалетную воду (нет – нет, не воду из туалета, а именно туалетную воду!).

В то же время весной и, особенно, летом довольно трудно работать в женском коллективе, учитывая природные особенности мужского организма. Иногда бывает, что ОН встает вовсе даже не ко времени и не к месту. А иногда, совсем даже наоборот, когда надо позарез, то ОН не стоИТ. К тому же, трудность работы среди женщин в летнее время состоит в том, что женщины летом любят одеваться провокационно, в особенности молодые. Например, возьмем конкретный коллектив, в котором трудится наш Лев Михайлович, тем более что сейчас лето.

Вот Софья Андреевна. Она уже не юна, но любит летом носить топики, оголяющие ее полноватый, но упругий, всего лишь слегка подрагивающий при ходьбе живот. Да – а – а, животик подрагивает – поддразнивает. Юбки у Софьи Андреевны короткие, оголяющие ее полные, но, надо сказать, крепкие прямые ноги, и обтягивающие попу. Ну, короче, женщина в теле, конечно, но шарма своего еще не растеряла. Одни ямочки на щеках чего СТОят! Надо ли говорить, что Лева размышляет: а есть ли у дамы такие же соблазнительные ямочки на попе? Надо ли говорить, что лифчик летом Софья Андреевна игнорирует? Надо ли говорить, что у Левы встает, когда Софья Андреевна, выясняя с ним какой – то производственный вопрос, подойдя к нему, сидящему за столом, слегка наклоняется и, как бы невзначай, касается горячей полной грудью его плеча (а бывает, что и уха! ) ?

Или возьмем Машеньку. Машенька носит брюки на бедрах. Но весь вопрос в том, есть ли у нее под брюками трусы? Конечно, Лев Михайлович полагает, что есть. Все – таки, негигиенично носить брюки на голую попу. Ведь как ни ангелоподобны молоденькие девушки, но ведь и они писают, а иногда, пардон, и какают, как простые смертные. Кроме того, брюки, надетые на голую попу, могут натирать нежнейшие места, а это, согласитесь, недопустимо! Эти места должны быть всегда готовы для вторжения инородных тел, или, попросту говоря, елдаков. Так что, если уж девушка ходит летом без трусов, то она должна носить юбку. Однако иногда можно усомниться, а есть ли все – таки трусики на Маше? Например, когда Машенька нагибается за документацией на нижней полке шкафа, или приседает, то верхняя часть ее молодых, на просвещенный взгляд Левы, упругих половинок упорно вылезает из верхней части брючек. А трусов не видно. Или они слишком миниатюрные или? Сами понимаете, встав, Маша пытается натянуть брюки на попу, а Лева, вожделяясь, думает о том, что недурно было бы натянуть не брюки на Машину попу, а саму Машину попу на... (угадайте с трех букв). И у него вновь встает.

Ну, а Вера? Вера тоже носит брюки. Они так плотно облегают Верины ноги и другие части тела, что половые губы под брюками рельефно выделяются. Они просто выпирают! Лева не был фанатом куннилингуса, но при виде этих смачных губ, выпирающих под брюками, у Левы обычно появлялись крамольные мысли "Завалить бы ее и впиться поцелуем меж ног!". И у Левы что? Да, все верно, встает.

Надя же выделяется тем, что ее губы (нет – нет, не половые!) такие пухлые, таким, сами понимаете бантиком, что так и хочется в этот "бантик" засунуть. Лева любит минет (когда ему делают, есессно!), он любит засунуть девушке в рот, и Лева напрягается, чтобы не выдать свои тайные желания перед коллективом. Но иногда ему это не удается. Когда коллектив пьет чай, и Лев Михайлович, глядя на Надины полные губы, задает ей вопрос: "Вафлю хочешь?", то девушки многозначительно переглядываются и фыркают, а у Левы, само собой, встает.

Наконец, о, да, на конец, Люба является обладательницей такой пары длинных стройных ножек, что они сами просятся лечь на мужские плечи. Положить бы ее на стол, а ноги ее себе на плечи, и войти! Дойдя до мыслей о Любе, Лева изнемогает. У него встает, его "дружку" становится тесно в брюках, но хозяин брюк и "дружка" стоически терпит сладкую муку.

Раньше Лева имел женщин. Да, друзей не надо иметь, с ними надо дружить. А вот с женщинами, с ними наоборот, с ними лучше не дружить, лучше их иметь. Но, у Левы всегда была установка: на работе ни – ни! Однако в последнее время стали происходить странные вещи. Например, на прошлой неделе обсуждал Лев Михайлович с Софьей Андреевной одну производственную проблему. И вдруг возник туман перед глазами, а когда он рассеялся, то в комнате никого не было, а Софья, обнаженная, сидела верхом на невесть откуда взявшейся кушетке. Ее вещички были сложены на стуле, туфли стояли под стулом, богато дезодорированные трусики лежали на клавиатуре компьютера Софьи Андреевны. Она тяжело дышала, над верхней губой ее проступили капельки пота, а взгляд стал похотливым. Лева, как завороженный, разделся и сел на кушетку также верхом, как на коня, сзади Софьи. Он целовал ее в шейку и в ушко. Софья стонала, как стерва. Левина рука блуждала по груди женщины, ласкала ее соски, животик, а потом опустилась под живот, и палец вошел в "пещерку". Софья застонала громче, откинулась на Леву и стала "кончать". "Кончала" она так обильно, что вся кушетка стала мокрой, лужица любовных соков расползлась на сиденье и впереди Софьи, и сзади нее так, что Левины ляжки тоже стали намокать. "Кончина" Софьи даже стала капать с кушетки на пол. Лева готов был перейти ко второй части акта, то есть: поставить Софью Андреевну раком на кушетку и, стоя на полу, войти в нее. Стояк позволял это сделать хоть сейчас. В это время, как сквозь пелену тумана, раздался голос:

Лев Михалыч, что с Вами?

Сделав усилие, Лева помотал головой и как бы проснулся. Оказалось, что вопрос ему задает Софья Андреевна. Она сидит напротив Левы, декольте оголяет ее полную грудь, но Софья одета, да и Лева тоже. И кушетки в помине нет.

– Что с Вами, Лев Михалыч?

– Ничего, так, футбол вчера допоздна смотрел, не выспался.

– Не бережете Вы себя! Там же все известно, надо только осьминога Пауля слушать!

– Никакой он не Пауль, а Пуйоль он, сука!

– Да ладно! Тоже еще немецкий болельщик нашелся! Орднунг! Арбайтен! Тьфу!

На самом деле Леве было не до шуток. Что это было? Сон наяву? Кроме того, при разговоре ему что – то мешало во рту. Он помог себе пальцами, и достал изо рта волос, вьющийся и жесткий. Тьфу, зараза! Такие обычно бывают на лобке, Лева это знал. Но ведь он же "колдовал" над Софьиной "чебурашкой" только руками! А пальцы в рот ему пришлось засунуть только тогда, когда он почувствовал там волос, а не раньше. Вообще, Лева иногда любил сунуть палец в рот, только не себе, а даме, во время секса. Некоторые от этого тащились. Правда, многим не нравилось, а одна так даже укусила. Все равно неясно, откуда у него во рту лобковый волос? Он был светлым. А что, Софья ТАМ блондинка? Лева даже и не рассматривал ее с той стороны. Положил волосок в файл, даже не подозревая, что это только первый экземпляр в его коллекции.