Укрощение строптивых. Часть 13

В очередную субботнюю встречу я их огорошил, предложив вместо сексуальных игр нарядиться, навести марафет и отправиться смотреть мой новый дом. До этого времени моя жизнь была для них тайной. Знали они меня только в те дни, когда я их трахал и воспитывал плеткой. Понятно, им любопытно. Чуть ли не с визгом кинулись одеваться, помаду губную друг у друга из рук выхватывают.

Приехали к моему коттеджу, огороженному высоким глухим забором. Во дворе небольшая лужайка и зеленая беседка около ворот. Вошли во двор, озираются по сторонам. И тут я, произнес торжественную речь:

– Дорогие, любимые мои училки! Я, Владимир Андреевич Коробков, предлагаю вам руку и сердце! Прошу вас обоих стать моими женами и поселиться в моем доме как хозяйки. Обещаю вам любовь и заботу. Как говорили наши предки: "женщина и кошка – хозяйки в доме; мужчина и собака – хозяева во дворе". Ваше дело уютное гнездышко вить, подо мной ножки раздвигать, детишек рожать. Мое дело всем вас обеспечивать, защищать и животики ваши детишками наполнять.

Они не сразу поняли, потом удивились такому неожиданному предложению, глаза растопырили.

– Это правда?

– Это вы на самом деле:

– Да, на самом деле. Если трудно решить сразу, то я подожду. А сейчас пойдем дом осматривать.

– И вы не будете нас презирать за ПРОШЛОЕ, за то, что было до нашей встречи?

– На попе у каждой из вас стоит мое клеймо. Им припечатано все прошлое, его больше нет!

У Наташ в глазах чертики заиграли, похлопала длинными ресницами:

– Мы согласны. Но хотим сделать вам встречный подарок. Мы не надолго отлучимся, а вы встречайте нас в прихожей.

Что она придумала? Молча зашел в прихожую, слежу за ними через стекло входной двери. А они быстренько отправились в беседку. Что там делают мне не видно, но любопытно:

И вот появились. Боже мой! Они в беседке разделись и идут по дорожке голенькие, в одних туфлях. Впереди Леночка бедрами покачивает, свои титечки ладонями приподняла, как на блюде подает. За ней Наташенька – руки за спину заложила и вышагивает, как модель на подиуме. Вот они уже в прихожей, подходят ко мне, и затейница Наташа говорит в стиле сказок "Тысячи и одной ночи" :

– О, наш муж, повелитель и ХОЗЯИН! Прими недостойных жен в свой дом. Люби нас и наказывай, если мы провинились. Крепко выпори нас сегодня, чтобы мы навсегда запомнили этот счастливый день!

И подает мне длинный ремешок от своей сумочки, который до того за спиной прятала. С ума посходили от радости! Я отнекиваюсь, а они свое твердят, хотят, чтобы я их выпорол.

– Что вы придумали – ведь очень больно будет. Если так не терпится, давайте лучше ладошкой отшлепаю. И вообще, хватит болтать! Идем дом осматривать, прошу дать замечания по обстановке ваших комнат.

– Нет, выпорите прямо сейчас – говорит Леночка.

– Обязательно, сильно выпорите, до крика – вторит ей Наташа.

Когда случается неожиданная удача, когда человеку привалило небывалое счастье, он суеверно желает компенсировать это какой – то потерей, чтобы не прогневить коварную судьбу. Так я понял стремление ошалевших от радости девчонок болью своей оплатить неожиданную перемену в жизне. Они обретали достаток, стабильное будущее, уютный дом, защитника, которому с радостью подставляли свои попы.

– Жены мои, Елена Павловна и Наталья Сергеевна! Проходите в ваш и мой дом, где, по вашему желанию, вы будете КРЕПКО выпороты! – приглашающий жест рукой и пошли они за мной в мою рабочую комнату.

Заспорили, кто первой под ремень ложиться будет. Наконец, заявляют:

– Мы обе, рядом. И стегать нас одну – потом вторую, одну – вторую.

Поставил на середину комнаты два стула.

– Прошу – перегнуться через стул. Руки на сиденье! – вхожу в роль мужа и повелителя. Стоят в позиции для порки попами друг к другу. Между ними метра два, как раз хватит, чтобы ремешком размахнуться.

– Сколько ремешков? – спрашиваю.

Замялись, потом Леночка выпалила:

– Сколько посчитаете нужным.

– Хорошо, кричите, визжите под ремешком, ножками дрыгайте, попками вертите, но если одна из вас скажет: "хватит!", то порка прекращается.

Встал между ними, замахнулся ремешком, как саблей, и в последний раз в нашей жизни начал их пороть ремнем. Отшлепать за грехи и сейчас случается, но плетки или ремня в употреблении больше нет.

Удар налево по Лениной пышной попке, направо – по "спортивной" Наташиной. Порю сильно, они сразу же голос подали, ножками дрыгают, но руки от стульев не отрывают:

– Ой – й, ты наш хозяин!

– Ай, ты наш муж!

– Ой, мы тебя любим!

– Ай, Ай, мы будем послушными!

После третьего удара начали попами вертеть – сами на крутую порку напросились, но боль заставляет помимо воли уклоняться от ударов. Но ремешок все равно хлещет, только чуть – чуть по другому месту. Долго героически терпели эту порку, только после пятнадцатого удара Наташа крикнула:

– Ой, больно! Хватит!

Разогнулись, руками за свои задницы держатся, но в глазах нет ни слез, ни обиды. Так и пошли осматривать свои новые владения – голяком и держась за попки. Предлагал принести одежду, оставленную в беседке, но они категорически заявили:

– Мы в своем доме, как хотим, так и ходим.

Конечно, мое холостяцкое хозяйство подверглось разгромной критике, и уже на следующий день занялись мои жены обустройством уютного гнездышка.

ЭПИЛОГ.

Хотя Леночка первая (еще до нашей женитьбы) пожелала родить ребенка, но у нас с ней что – то долго не получалось. И первой забеременела Наташа. Лена затяжелела, когда у Наташи уже начало округляться пузичко. Сейчас у нее уже не пузичко, а огромное пузо – пупок выпирает. Врачи ворожат двойню. Наташа до сих пор любит ходить по дому голышом. Между ног черный хохолок курчавится, сцепленные руки пузо поддерживают. Клеймо на ее попе напоминает, что она МОЯ!

Приходя домой, я люблю обнять ее сзади, положить ладони на пузо и послушать в нем толчки ребенка. Потом слегка сжимаю набрякшие сиси и шепчу на ухо: "Скоро молочко будет:". Наташа прижимается ко мне попкой и шепчет в ответ: Му – у:

Сейчас у Наташи уже не пузичко, а огромное пузо – пупок выпирает.

Наша белобрысая Леночка когда то переживала, что если она первая станет брюхатой, некрасивой, то ВСЕ мои ласки Наташе достанутся. Но Наташа затяжелела первой и четыре месяца Леночка была единственной обладательницей моего джигита. И опять у нее волнение: вот Наташка родит, и через два месяца начнет под тобой ляжки раздвигать, в любые позиции становиться, а я буду некрасивая, пузатая, с пятнами на лице! Обычно она большая скромница, краснеет от любой сказанной при ней двусмысленности. А сейчас, в оставшееся ей время, она развила бурную деятельность. То напрашивается минет сделать, хотя знает, что этого я не очень люблю. То встанет ко мне боком, выпятит зад и говорит:

– Тебе наверное понравилось, когда Наташку в попку поимел, . Почему ты мне ни разу не приказал попу подготовить, я хочу тебе удовольствие доставлять.

– Детка, а тебе Наташа не рассказывала, как она от боли кричала, когда мой джигит в первый раз в ее заднюю дырочку вторгался?

– Зато во второй раз ей приятно было. Говорит, что только тогда по настоящему почувствовала, что ты ее хозяин.

К подобным бзикам нужно относиться с юмором. Но Леночка посчитала себя главной хозяйкой в доме, благо, Наташу занимают только события внутри ее собственного живота. Пришлось мне поговорить с Леночкой наедине, но успокоилась она после того, как я два раза крепко отшлепал ее, задрав подол на голову.

Сейчас и у Леночки животик округляется и главные заботы – интересы на нем сосредоточились. Чтобы облегчить моим пузатым женам хлопоты по дому, пытался я нанять кухарку. Но молодую хохлушку, приехавшую в Россию на заработки, они встретили в штыки. Как узнали о ней, так обе в слезы:

– Да, знаем, ты быстро ей юбку задерешь и ляжки раздвинешь!

Так и живу с моими вышколенными женами, любуюсь на их пузички, жду рождения деточек. А там: Там, поставлю их в позицию и наполню животы новыми детишками. Пусть растут пузички.