Черная Ягодка. Часть 2

2 – Ежевика

Я проснулся в двенадцатом часу утра на своём диване с жуткой головной болью. Одежда была на мне, постель не расправлена, со стола не убрано. Казалось бы, самое обычное утро. На две пары я уже опоздал, надо было собираться хотя бы на третью.

С трудом поднявшись, я направился на кухню, чтобы наскоро перекусить. Но, заглянув в ящик стола, я не обнаружил там ни одной пачки лапши быстрого приготовления. И тут я вспомнил. Что это было вчера? Дурной сон? Маленькая девочка, лоликон, тентакли. Надо завязывать с хентаем.

Но лапшу – то кто съел? Она? Как её звали, Вика? Она всё – таки была у меня дома? И в какой же момент реальность перешла в бредовый угар?

От мыслей голова разболелась ещё сильнее. Надо было уже быстрее зажевать хоть что – нибудь и бежать в универ, на свежий воздух. Без особой надежды я открыл холодильник, пошарил среди полупустых баночек с приправами и старым лечо и совершенно неожиданно извлёк наружу блюдечко с чёрными ягодами.

– Это здесь откуда? – удивился я, силясь вспомнить происхождение находки. – Ежевика? Давно она здесь?

Я осторожно попробовал одну ягодку. Вроде свежая. Сейчас было не время раздумывать, и я быстро закинул в рот всю горсть ягоды. Какой – никакой, а завтрак. Сунув тетрадь за пазуху, я пулей вылетел из дома, рассчитывая успеть к началу пары.

– Кто написал Евгения Онегина? Шесть букв по вертикали, вторая "у", – негромко спросил Костик, мой вечный сосед по задней парте.

– Пушкин, кто ещё? – хмыкнул я. – Совсем уже мозги выветрились?

– А точно, точно, – Костик сосредоточенно заскрипел карандашом, вписывая фамилию поэта в клеточки кроссворда.

Я опустил голову обратно на руки, пытаясь очистить мозг от ненужных мыслей, но в то же время не заснуть совсем. Монотонный голос лектора доносился с другой стороны аудитории, сливаясь с общим гулом студенческой массы. На философию народ ходил только ради отметки о посещении, слушать, и тем более конспектировать смысла не было – экзамен обычно все получали автоматом.

– Колючий кустарник семейства розоцветных с чёрно – сизыми съедобными ягодами, похожими на малину, – пробубнил под ухом Костик. – Семь букв.

– Черными говоришь? – я почему – то отчётливо ощутил во рту вкус той горстки ягод, которые съел на завтрак. – Ежевика.

– Точно, подходит! – обрадовался сосед. – Слушай, а чего ты такой умный на задней парте сидишь?

– Чтобы препода своими знаниями не слишком затмевать, – съязвил я неохотно. У самого в голове всплыл яркий образ блюдечка с ежевикой. Еже – Вика.

– А, кстати, про ежевику, – вдруг оживился Костик. – Я сегодня на информатике в интернете прочитал про очень интересную серию убийств, происходящих по всему городу.

– Людей перекармливают ежевикой до смерти?

– Нет, там другое, – Костик наморщил лоб, силясь вспомнить статью в подробностях. – Жертвами становятся мужчины в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет. Их тела находят в собственных квартирах со следами жестокого сексуального надругательства. И самое главное, что объединяет все случаи – в холодильниках всех жертв находят небольшие блюдца с ежевикой.

Мне к горлу подступил большой противный комок, так что я чуть не изверг всю эту ежевику прямо на парту. В глазах помутнело, в ушах застучало, как от резко подскочившего давления. Я схватил свою тетрадку, так и не раскрытую с начала пары, и резко встал из – за стола.

– Ты куда? – без особого интереса спросил Костик.

– Мне что – то нехорошо, – буркнул я, стараясь подавить приступ тошноты. – Пойду – ка лучше домой.

– Правильно, валить отсюда надо, – Костик зевнул в кулак. – А то совсем мозги завяли от этой лекции.

Я не стал дожидаться, пока Костик решится последовать за мной, и выскочил из аудитории. Куда теперь? В милицию? И что я им скажу? Что маньяк с ежевикой – это на самом деле маленькая девочка, которую я вчера зачем – то привёл к себе домой? Или что я нашёл у себя в холодильники то самое блюдце с ягодой, хотя никто меня вчера так и не убил?

Так или иначе, в первую очередь я решил заскочить в туалет, чтобы смочить пересохшее горло. В такое время обычно там никого не было, и я мог спокойно собраться с мыслями. Склонившись над раковиной, я жадно припал к струе ледяной воды. Живительная прохлада подействовала на меня освежающе. Виски перестали ныть, разум прояснился, а ноги снова начали меня слушаться.

Вдоволь напившись, я поднял голову и посмотрел в зеркало. То, что я увидел, заставило меня побледнеть: мою шею опоясывал характерный багровый след. Всё – таки это было! Она душила меня этими отвратительными тентаклями, а когда я потерял сознание, решила, что я мёртв! Поэтому она оставила свою ежевику в холодильнике?

– Мерзавка! – выругался я в голос. – Будь ты проклята!

– И это твои слова благодарности за то, что я сохранила тебе жизнь? – услышал я за спиной тоненький голосок.

Резко обернувшись, я увидел Вику. Она стояла у входа в туалет, прислонившись спиной к стене. Краем глаза я заметил, что дверь заперта изнутри. На окнах были решётки, так что путей для отступления не оставалось.

– Пришла добить меня? – спросил я не своим голосом.

– Скорее всего, да, – ответила Вика. – Мне лишние свидетели не нужны.

– Тогда чего же ты ждёшь? – с вызовом спросил я, выискивая взглядом какой – нибудь острый или тяжелый предмет.

Вика заколебалась. В её больших чёрных глазах мелькнула тень сомнения. И тут я вспомнил тот самый момент, после которого потерял сознание.

– Ты ведь не отпускала меня добровольно? – я вдруг почувствовал, что мой голос крепнет. – Ты просто не смогла меня убить. Я помню, твои тентакли не послушались тебя!

Я ожидал, что Вика сейчас взбесится, выпустит свои тентакли, снова попытается меня задушить, и у неё ничего не выйдет. Но она прореагировала на мои слова спокойно.

– Да, не получилось, – согласилась она. – Это, наверное, потому, что ты ещё не успел на самом деле даже залапать какую – нибудь маленькую девочку. С точки зрения моих тентаклей ты невиновен.

– А они откуда знают? – насторожился я.

– Откуда – то знают, – пожала плечами девочка. – Наверное, мозг сканируют, или как – то ещё. Но до тебя у меня с ними проблем не было.

– Значит, ты ошиблась со мной, – я вдруг понял, что это шанс избавиться от неё. – У меня никогда даже в мыслях не было сделать что – то плохое с настоящей маленькой девочкой. Эти диски, которые ты видела, это ведь просто мультики, которые не имеют связи с реальностью. И домой я тебя привёл только потому, что немного растерялся, а на самом деле никаких задних мыслей у меня не было!

– Неправда! – оборвала мою тираду Вика. Похоже, что она всё – таки начала раздражаться. – Если ты это смотришь, если тебя возбуждают маленькие девочки, то это лишь вопрос времени, когда тебе удастся завладеть одной из них!

– Но сейчас – то я не виновен, в этом твои тентакли правы! – сказал я с серьёзным видом, сам поражаясь глупости этой фразы.

– Даже если так, – Вика на секунду задумалась. Похоже, в её миленькой головке шла настоящая борьба зла и справедливости, – даже если так, я не могу просто отпустить тебя и ждать, пока ты совершишь насилие, чтобы тогда наказать тебя.

– И что ты будешь делать? – спросил я, уже предвидя что – то недоброе.

– Я просто докажу, что ты настоящий педофил, и не можешь устоять перед соблазнительным телом маленькой девочки, – сказала Вика зловещим голосом и начала приближаться ко мне.

– Ничего у тебя не выйдет, – ответил я настолько уверенно, насколько смог, но мои ноги невольно сделали шаг назад.

– Давай же, не стесняйся, сделай со мной всё то, о чём ты всегда мечтал, – Вика продолжала наступать. – Или, может, хочешь оттолкнуть меня? Ударить? Да ты ещё и садист, если способен причинить боль маленькой девочке!

– Ты не маленькая девочка, я знаю это! – воскликнул я в ответ, делая ещё два шага назад. – Ты монстр с тентаклями, ты серийная убийца!

– Как жестоко, разве это может быть правдой? – Вика изобразила обиженный голосок и даже надула губки. – Присмотрись лучше, я просто шаловливая малышка, которую папочка хочет отшлёпать, правильно?

Между тем я и сам не заметил, как задом зашёл в кабинку. Сделав ещё один шаг, я споткнулся об унитаз и рухнул на него, усевшись, словно на стуле. Вика мигом пересекла разделявшее нас расстояние и запрыгнула мне на колени прежде, чем я успел подняться.

– Ой, что же ты делаешь, братик? – залепетала она тоненьким голоском. – Зачем же ты затащил меня сюда и посадил к себе на коленки?

– Ты что, пытаешься обмануть свои тентакли? – съязвил я, пытаясь не обращать внимания на неожиданную близость тела девочки.

Вместо ответа Вика захлопнула дверцу кабинки и, перекинув ногу, устроилась верхом на моих бёдрах. В тот момент, когда она усаживалась поудобнее, я успел заметить её розовые трусики. Те же самые, что и вчера. Да и вся её одежда с близкого расстояния выглядела несвежей, как будто её не меняли, по крайней мере, неделю. Если бы я не обращал намеренно своё внимание на такие мелочи, то бы уже умер от перевозбуждения.

Между тем девочка придвинулась ещё ближе, прижавшись всем телом к моему животу, а голову положив ко мне на грудь. Её волосы щекотали мне подбородок и забавно шевелились от моего дыхания. Она обхватила меня руками, а своими бёдрами сжала мои. Сквозь тонкую ткань брюк я чувствовал тепло её промежности, прижимающейся к моему неотвратимо твердеющему члену.

– Вот видишь, ты уже совсем готов, я же чувствую это, – Вика поёрзала ягодицами, доводя моё возбуждение до предела.

– Это ничего не доказывает, – я попытался отвлечься на разговоры. – Любой здоровый парень возбудится от таких прикосновений!

– Я ещё даже не начинала, – шепнула она мне на ухо, чуть приподнявшись.

Я едва сдерживался, штаны готовы были лопнуть, а она всё не успокаивалась. Теперь она, привстав на колени и прижимаясь лобком к моему животу, тёрлась щекой о мою бороду.

– Дядя Лёша, а почему ты такой колючий? – спросила она игривым голоском.

Я уже ничего не мог ответить. Челюсти сжались сами собой, словно сдерживая вырывающуюся наружу волну страсти. В эту секунду я готов был пожертвовать даже своей жизнью, чтобы дать, наконец, выход своему желанию, копившемуся долгие годы! Отдать всё, лишь бы сжать в объятьях это хрупкое детское тельце, так доверчиво и охотно льнущее ко мне!

Но я слишком хорошо понимал, что если я хотя бы протяну руку в её направлении, бестия тут же выпустит свои тентакли, которые на этот раз не остановятся, пока не разорвут меня на части. Но к чёрту, пускай, всё лучше, чем так страдать, она ведь всё равно не остановится!

Но в тот самый момент, когда я готов был уже сделать последнюю глупость в своей жизни, вдруг что – то упругое коснулось моих ягодиц. Мягкое и тёплое, оно слегка извивалось, словно пыталось прорваться сквозь мои брюки. Подобное ощущение я испытывал вчера, когда тентакли обвили моё тело.

"Неужели всё? – подумал я про себя. – Я сам и не заметил, как что – то сделал, и теперь она изнасилует и убьёт меня тентаклями?!"

Хотя я уже практически смирился с мыслью о своей неминуемой погибели, факт её непосредственной близости оказался для меня таким сильным шоком, что моё возбуждение как рукой сняло! Всего через пару секунд мой член уже обмяк, а ягодицы сжались, сопротивляясь вторжению.

– Что такое, ты уже всё? – Вика слегка отстранилась и запустила свою маленькую ладошку ко мне в трусы. – Странно, почему сухо?

Я ничего не ответил, да и был ли смысл разговаривать? Мысленно я уже готовился вступить во врата Рая для педофилов, полного прелестных маленьких ангелочков, готовых приласкать моё многострадальное тело и согреть душу любовью и заботой.

– Эй, ты чего, в транс вошёл? – Вика вернула меня на землю звонкой пощёчиной. – Так не честно, я только вошла во вкус, а ты...

– Что это за штука была? – проговорил я, с трудом ворочая языком. – Опять твои тентакли?

– А, это? – Вика слезла с меня, и я увидел что – то наподобие толстого чёрного фаллоса, высовывающегося у неё из – под юбки. – Это мой хвостик.

– Хвостик?! – приглядевшись, я заметил, что этот фаллоподобный "хвостик" действительно берёт своё начало не между ног, а скорее чуть пониже спины. – Нет, это всё – таки тентакль, он пытался залезть ко мне в задницу!

– Это всё из – за того, что ты никак не решался потрогать меня за попку! – обиженным голоском проговорила Вика. – Вот он и перевозбудился.

– Он что, сам по себе действует? – Я не отрываясь смотрел на "хвостик", постепенно уменьшающийся в размерах и скрывающийся под юбкой у хозяйки.

– Ну да, а что тут такого? – Вика нахмурилась. – Как будто твой член тебя всегда слушается?

– Вот, значит ты должна меня понимать! – сказал я, вставая с унитаза и оправляя одежду. – Возбуждение само по себе ничего не значит, тем более ты сама начала приставать ко мне.

Вика ненадолго задумалась, пристально глядя мне в глаза. Её хвостик уже совсем исчез, и она снова стала похожа на обычную невинную маленькую девочку.

– Да, тут не поспоришь, – вздохнула она, наконец. И, неожиданно перейдя на шутливый тон, спросила: – И что же мы будем делать с Вами, Алексей Как – Вас – Тамович?

– Геннадьевич, – ответил я, неожиданно для себя подхватывая её манеру разговора. – Наверное, придется нам с Вами на этом расстаться, Виктория Батьковна...

– Ежевика, – перебила меня девочка.

– Что?

– Ежевика, а не Виктория, так меня зовут, – пояснила Вика. – А по батьке даже не знаю, нету у меня батьки и никогда не было.

– Странное имя, – заметил я. – Впрочем, ты вся странная.

– Так, хватит мне зубы заговаривать! – Вика вдруг снова стала серьёзной. – То, что у меня сейчас не получилось тебя развести, ещё не означает, что ты победил. Я буду следить за тобой, и как только ты позволишь своей похоти выйти наружу, я накажу тебя так жестоко, как только смогу придумать!

И, не дождавшись ответа, Вика развернулась и стремительным шагом вышла из туалета. В следующую секунду я почувствовал невероятную сладость в ногах и рухнул обратно на унитаз.

Что это вообще сейчас было? И тогда, вчера? Может быть, я совсем сошёл с ума и мне это кажется? Одно я знал наверняка – я больше не смогу посмотреть ни одного хентая с лоликоном или тентаклями!