Любовь на Марсе. Из сборника Истории про любовь

Эту фантастическую историю поведал автору случайный попутчик в поезде. Теперь об этом можно рассказать, печально сказал он, все равно никто не поверит. В Советское время два никому неизвестных космонавта достигли окрестностей Марса. Его рассказ я потом записал и выглядит он примерно так.

Наш институт был совсем не космическим, но авантюрист академик заинтересовался идеей о построении космического корабля на иных, не ракетных технологиях. Чтобы его не приняли за сумасшедшего, проект "Стрела" стал секретным. Об истинной цели проекта знали только несколько человек: академик, его дочка Машенька, я и некий неизвестный мне теоретик. Для остальных наш институт изучал обычные физические поля в атмосфере.

Я попытался отказаться от участия в безумном проекте, но академик возражений не терпел. С Берией в молодости он был знаком и кое – какие манеры усвоил. Меня просто призвали в армию, в секретной части я превратился в лейтенанта и был прикомандирован к проекту "Стрела". Деваться было некуда.

Маша мне поначалу не нравилась. Аспиранточка казалась почти некрасивой и обладала сквернейшим характером. Постепенно я к ней привык и мы сработались. Много часов приходилось лежать рядом на матрасиках в измерительном отсеке тесной капсулы, макете космического корабля, производя измерения. Устаревший стратегический бомбардировщик нам выделили, на большой высоте он открывал бомболюк и выдвигал нашу капсулу. Академик легко договорился об этом со своим приятелем. Армия ничего не теряла, на этом самолете опытные летчики обучали молодых пилотов. (Виртуальный секс! Видео – чат со свингерами, лесби – парами! – добрый совет)

Летали мы только над просторами Родины, дабы американцы не увидели чудо нашей техники. На Дальнем востоке или в Сибири пару дней ждали обратного рейса. Пилоты неимоверно клеились к девушке, и тут я задумался о женских достоинствах аспирантки. Преимущества воинской службы я ощутил, когда получил первую зарплату, она была во много раз больше аспирантской стипендии. Машу я сразу пригласил в ресторан. Она сразу отказалась.

– Ты мне в капсуле надоел до смерти, – девушка весьма ласково посмотрела на меня, – Пригласи Вальку, а за мной летчики зайдут.

Валя была нашей лаборанткой, в капсулу она никогда не опускалась, просто фиксировала показания приборов внутри самолета. Девушка была весьма симпатичной и обаятельно глупенькой. Я представил, как тоскливо будет Вале провести одинокий вечер в гостинице, и предложил поужинать в ресторане. Она с радостью согласилась. Талант у Вали сразу проявился, танцевала девушка потрясающе. Полковник и майор сразу пересели за наш столик. Майор тоже оказался великолепным танцевальным партнером, и эта парочка чудеса демонстрировала ресторанной публике. Полковник болтал со мной "за жизнь", удивительнейшие истории рассказывал. Лейтенанту не подобает фамильярничать с полковником, но меня он считал штатским.

Когда я в полете руку на Машенькину попку положил, она негодующе сверкнула глазами и скинула.

– В такой теснотище мне руку некуда девать, – немного смущенно объяснил я.

– Только в интересах науки я разрешаю тебе трогать мою попу. А мне тоже некуда руки девать в перерывах между измерениями! – она изо всех сил стукнула мой зад ладошкой.

Я поразился Машенькиной реакции, попку я погладил чисто символически, зимняя одежда советских диверсантов нас надежно прикрывала, в капсуле было очень холодно. (Интересует секс на околоземной орбите? – прим. ред. )

Неизвестный мне ученый сильно ошибся в расчетах. Всех спасла Валя:

– Зебра, (это был позывной капсулы) интенсивность поля в графу журнала не помещается.

Я проверил свои приборы и сразу переключился на другой канал

– Полковник, немедленно сбрасывай капсулу и уходи с прежнего курса по самому крутому азимуту!

– Приказ понял, лейтенант, – засмеялся командир, – ухожу с прежнего курса к той самой матери.

К такому развитию событий мы совсем не оказались готовы. Предполагалось, что при аварии самолета и сбросе капсулы, я и Машенька опустимся на парашютах. Но капсула не падала, она стремительно набирала высоту и скоро вышла за пределы Земной атмосферы. Зрелище было красивым, но совсем непривычным.

– А журавлик несмышленый, все качает головой. Я хочу увидеть небо голубое, голубое, я хочу увидеть Землю, ты возьмешь меня с собой? – печально пропела Маша куплет из популярной песни, – у нас есть шансы?

– Неделя у нас есть, чтобы придумать, как вернуться на Землю, кислород потом закончится, – тоже печально шепнул я, – пока раздевайся и меня раздевай, термозащиты у капсулы совсем нет, скоро неимоверная жара наступит. Надо срочно уйти с орбиты Земли, на ней мы сваримся.

Все девять неоновых лампочек генератора L – поля светились. Я отважился им поуправлять, все равно терять было нечего. Краешком глаза я видел очень красивые Машенькины груди, раздевшись, она стала меня раздевать. Мне было совсем не до женских прелестей. Пятьдесят градусов показывал термометр, когда методом проб и ошибок я вывел капсулу на прохладную солнечную орбиту.

– Ты такая красивая, если без одежды тебя рассматривать! – в капсуле была невесомость и почти голенькая потная Маша парила рядышком. Я был зафиксирован эластичными жгутами.

– Ты мне тоже нравишься почти в голом виде! На Землю мы сможем вернуться?

– Капсулой управлять получается, я теперь не знаю, где среди множества звездочек Земля. Окажешься штурманом, до Земли долетим!

– Я тебя поняла, некие призрачные шансы вернуться у нас имеются, – печально шепнула Машенька и неожиданно добавила: – Старт с Земли для нас был удачным, о посадке есть время подумать. Я предлагаю тебе успокоиться, расслабиться и лишить меня девственности. Обидно будет задохнуться, не испытав неких женских радостей.

К лишению девственности в невесомости мы долго готовились. Примерно час дожидались, пока жара спадет. Потом фиксировались. Любой случайный удар ногой мог повредить аппаратуру. Я прикрепил Машу в безопасное место. Она раздвинула ножки, я медленно прижался к девушке. Маша меня тоже притянула эластичными канатиками, а потом обхватила ручками. С первого раза у нас ничего не получилось, слишком долго пришлось готовиться. Но через полчаса мне удалось в девушку воткнуться. Она взвизгнула от боли. Я испугался, капельки крови могли пролететь в невесомости и замкнуть какое – нибудь электронное оборудование. Маша тоже испугалась, совсем раздвинула ножки и сунула мне приготовленные гигиенические салфетки. Я с удовольствием протер бывшие девичьи прелести, новоявленная женщина успокоилась, когда я показал почти не испачканные кровью салфеточки и восхитился чуточку волосатым лобком и остальными деталями женского организма.

– Вот и свела судьба, вот и свела судьба, вот и свела судьба нас, только не отведи, только не отведи глаз, – Маша глаз не отвела и мы продолжили.

– Вот уж никогда не думала, что девственность я для тебя сберегала, – ласково – ласково шепнула она с закрытыми глазами, – знаешь, как плохо быть дочкой академика, множество придурков пытались карьеру сделать с моей помощью. Я уже совсем в мужиках разуверилась.

Психологически секс нам удивительно помог. Мы не сомневались в нашей скорой гибели, но приобрели способность размышлять. Землю мы нашли, было понятно, что лететь до нее бессмысленно. В баллистическом режиме посадки капсула сгорела бы через несколько секунд. Космическим кораблем потихоньку учились управлять, Маша была штурманом, я пилотом.

Мы искали ориентир в космическом пространстве, и нашли планету Марс.

Как же мы с ней радовались, даже не пристегнулись, когда удалось на орбите спутника Марса устроиться. Маша во что – то вцепилась руками и выставила попку, я зафиксировался, ухватившись за бедра, и в женщину втискивался, втискивался, втискивался. На первом мужском оргазме я не смог остановиться, второй был, когда Маша уже испищалась. На бедрах потом синяки обнаружились.

Наша капсула была только примитивным макетом космического корабля, кислород через каждые полтора часа приходилось добавлять из баллонов. Особенно поспать нам не удавалось, таймер усердно напоминал о жизненных потребностях. Обычно я отстегивался от Машеньки, пару минут шипел краником баллона и снова возлегал на мягкое тело. В невесомости особых неудобств ей это не доставляло. Иногда желание охватывало, и я целовал сонные губки. Всю накопившуюся страсть двадцатипятилетней женщины, которой осталось несколько дней до смерти, Машенька тогда демонстрировала.

Терять нам было нечего, и мы одиннадцать раз имитировали посадку на Марс. Призрачная надежда у нас появилась. Маневры в атмосфере крупной планеты часто удачными получались. По вертикали я легко управлял капсулой, но по горизонтали ничего не удавалось, я промахивался на сотни километров от намеченной точки посадки.

В последних попытках мы уже могли осуществить мягкую посадку, я зависал метрах в ста от поверхности планеты. Был огромный соблазн опуститься на красный песочек, но незамеченный острый камень пропорол бы тонкую оболочку нашей капсулы.

Почти пять дней мы тренировались. С завтраками, обедами и ужинами проблем не возникало. Сверхкалорийные плитки для диверсантов мы грызли, откусывать их надо было аккуратно, чтобы крошки не разлетались по кабине. Проблема возникла с невесомостью, мы стремительно слабели. На пятый день я уже не смог осуществить необходимые для секса ритмические движения, сил не было. Мы только ласкались и целовались. Машина сварливость полностью исчезла, она понимала, что я последний мужчина в ее жизни, я понимал, что она моя последняя женщина

Два кислородных баллона из семи оставались полными, когда тренировки прекратились. Погибнуть мы решили при посадке на Землю.

– До чего же ты мне всегда не нравилась! – улыбнулся я удивительно обидчивой Маше, когда приготовления к последнему полету были закончены.

– Зато сейчас нравлюсь! – поцеловалась Маша и невозмутимо добавила, – поехали!

Максимальную скорость из капсулы я выжал, она почти не нагрелась, когда через полчаса мы оказались на земной орбите. Почти сразу мы пошли на посадку где – то в южной части западной Сибири.

С первой посадкой на Землю нам не повезло. Мы зависли над какой – то необъятной водной поверхностью. Я сразу ушел на космическую орбиту.

– Лучше уж сгореть, чем утонуть, – печально шепнул я Машеньке, она кивнула и поцеловала меня.

Второй раз нам невероятно повезло, маневры оказались удачными, на Землю мы рухнули с высоты десяти метров на самом краю огромного болота. Мы чуть не рехнулись от счастья, когда земной воздух вдохнули из разбитого иллюминатора. Предполагалось, что с парашютами мы спрыгнем, но за шесть дней в невесомости мы так ослабли, что даже не пытались открыть крышку люка. Это официальных космонавтов медики встречают, на носилки укладывают, а мы только на второй день смогли на травку прилечь. Сидеть и ходить нам пришлось учиться заново. Даже целоваться совсем разучились, тихонечко прижимались губками. Долго мы не могли уйти с места посадки, просто не знали куда идти, да и сил у нас не было. Психологически мы сломались. Пролетели множество миллионов километров, с неимоверными усилиями оказались на Земле и никаких людей не встретили! Следов человеческой цивилизации мы не обнаружили! Ни одного самолета в небе, ни одного катера на реке, ни одной дороги. Только маленький транзистор принимал "Радио Маяк". Новости про Леонида Ильича мы знали!

Это был наш медовый месяц. Не думайте, что полагающимся сексом мы занимались. Сил у нас не осталось. Голенькими друг друга мы с удовольствием ласкали в теплом ручье или на траве. На этом все и заканчивалось.

Машенька еду готовила на костре. С дровами проблем не было, капсула при посадке разнесла множество деревьев почти в щепочки. Из автомата девушка птиц каких – нибудь стреляла или крупных рыб в ручье. Горяченького нам очень захотелось после сверхкалорийной пищи. Я занимался служебными обязанностями, уничтожал секретное оборудование. Приходилось отвинчивать печатные платы, разбивать их о каменную глыбу и выбрасывать в болото. Сердце кровью у меня обливалось, когда все девять кристаллов гиперпростанственного двигателя я разбил булыжником.

Через полтора месяца мы ушли вниз по реке. Были мы явно в южной тайге, но лето могло и закончиться. Недели через три, дождик уже стал моросить, мы наткнулись на тропинку с отпечатком лошадиной подковы. Мы с Машенькой поразмышляли, в какую сторону по этой тропинке следует идти, но все решилось само собой. Рыжая собака выскочила и стала нас облаивать. Амазонка в фуражке и на коне за ней выехала. Карабин женщина наставила прямо на нас. Автомат висел у меня на груди. Я отстегнул магазин, передернул затвор и осторожно положил автомат на траву.

– Мы свои, – сказала Маша.

– Сама знаю, что свои, откуда у нас американцы появятся, – засмеялась тетка, но автомат на всякий случай отобрала.

Как же мы ей обрадовались, два месяца ни одного человека не видели! Надежда, так ее звали, оказалась лесником. Часа через три на кордоне она баньку стала растапливать

– Вам вдвоем устеливать, или по одному? – лукаво спросила женщина.

Машенька меня обняла и сказала:

– Вдвоем, я с ним еще ни разу в постельке не лежала!

Мощная рация у Нади оказалась. Я передал радиограмму: "Кострома, сообщение для Центавра, Зебра вернулась". Почти сразу Кострома ответила: "Зебра, мы счастливы, встречайте Центавра".

– Подобрала вас на свою голову, – запричитала Надя, – вертушка только в огороде сможет приземлиться!

Огород почти не испортили, маленький самолетик сбросил парашютиста. Большого ущерба не получилось, полковник всего лишь грядку с огурцами снес, упавши с небес. Надя весьма нецензурно выругалась.

Затем свершилось чудо. Они посмотрели друг на друга и обнялись. Я всегда считал, что любовь с первого взгляда это книжные сказки, но тут своими глазами увидел!

– Надя, у меня грузовой парашют где – то на сосне повис, обойдемся без твоих огурцов, – повинился полковник.

Тихонечко – тихонечко Маша отвела меня от них в баньку и новую неожиданность вывалила:

– Горячей водой меня мыть нельзя, на Марсе я не предохранялась. Полная уверенность у меня была в скорой гибели. Аборт я делать не буду, чего бы ты не сказал!

Я прижал к животу Машину головку:

– В межпланетном пространстве в одну дурочку я влюбился, не знаешь в какую?

Почти месяц была нелетная погода. Облака опускались почти до земли, и дождик моросил. Костроме сообщили, что у нас все в порядке. С ужасом мы слушали прогнозы погоды и жутко радовались, когда очередной циклон обещали. Полковник радовался больше всех:

– Меня от полетов отстранили, служебное расследование затеяли. Командир стратегического бомбардировщика потерял двух членов экипажа! Прокуроры каждый день допрашивали. А что я мог рассказать? Полковник исполнил приказ лейтенанта на сброс Зебры, военная выучка сказалась, лейтенанты без причин приказы полковникам не отдают. Про то, что я видел, никто бы не поверил, я и не рассказывал. Огромнейшая дыра в небе в небе открылась, затянула крохотную Зебру. Потом дыра превратилась в зеленый шар и ушла в ослепительное небо. Зато и Зебра вернулась, и с Надеждой встретились. Наденька, стань моей третьей женой, с двумя первыми летчику не повезло?

– Поразмыслить мне, конечно, следует, но думаю, что соглашусь стать третьей женой стратегического летчика, – улыбнулась Надя и пошла с ним на сеновал, они туда обычно ходили, чтобы нас криками не тревожить.

– Он и не представляет, чтобы было бы, если полковник капсулу сразу же не сбросил, – шепнула Машенька, когда мы улеглись в мягчайшую постельку.

Действие генератора L – поля мы ощутили, когда впервые попытались "приземлиться" на крохотном астероиде, скале в межпланетном пространстве. Он развалился на множество обломков. Тогда мы не умели управлять генератором.

Эротическая обстановка в доме и на нас отразилась. Способность к сексу внезапно возродилась. Но очень осторожно мы старались двигаться, чтобы не повредить будущему ребенку.

Полковник с Надей совсем распоясались. Днем они делали это на сеновале, ночью в домике.

– Я полным импотентом себя чувствовал, пока Надьку не встретил, – однажды застенчиво признался почти пятидесятилетний полковник.

Надежда оказалась весьма квалифицированным фотолюбителем, одну Марсианскую пленку мы ей доверили напечатать, потом и все остальные. Почти на весь день они закрылись в чуланчике. Никаких стонов оттуда не доносилось!

Состоялся разговор, судьбоносный для всего человечества.

– Про вашу Зебру никому из военных нельзя рассказывать! Они тут же приспособят ее для доставки оружия. Одно исключение имеется, – ласково охватила Надя Полковника, – ему надоело по шарику мотаться с ядерными бомбами!

Мы с Машенькой в постельке много раз обсуждали эту проблему, тем более, что последствиями удара L – полем по маленькой планете мы сами ужаснулись! Наде и полковнику об этом ничего не рассказали.

Жутко не хотелось передавать Зебру маразматическому политбюро во главе лично с Леонидом Ильичем.

Мы и не передали. Полковник нужные акты подписал об уничтожении секретного оборудования. Академик липовый отзыв представил о том, что неожиданный восходящий поток в атмосфере перенес нашу капсулу на пять тысяч километров от места аварии. Марсианские снимки мы закопали в лесу. До полета Викингов события происходили, никто в мире еще не видел Марс таким близким.

Технический прогресс на родной Планете мы временно остановили. Можно летать между звездами, мы это знали. Небольшой прибор, немножко сложнее телевизора позволял это делать. Наш теоретик отказался от Нобелевской премии, когда полетный журнал ему предоставили. Он тоже не захотел нового витка гонки вооружений!

Неимовернейший сексуальный праздник состоялся через два года после межпланетного полета. Все причастные к нему собрались в лесничестве. Академика только не было, от чинов, постов и научных званий он отказался, и свои заботы посвятил внучке по прозвищу "Марсианка". Мы с Машкой неимоверно боялись, что последствия полета на дочке скажутся, но девочка оказалась удивительно здоровенькой.

Никакой групповухи не было. У каждой женщины был только один мужчина.

Полковник был естественно с Надеждой. Двадцать пять лет в Армии он отслужил и решил стать помощником лесника.

Майор заявился с нашей бывшей лаборанткой Валей. Двух близнецов она смогла народить вечно холостому пилоту. Летчик был без ума от Вальки!

Теоретик привез неимоверно длинноногую студентку. Умнее девчушек он никогда не встречал, по секрету сообщалось каждому.

Сеновал был постоянно занят. Охи и вздохи из него доносились. Для восьми человек дом оказался маленьким. Нам с Машенькой и места не осталось для сексуальных утех. Мы взяли у лесников моторку и съездили на место посадки. Зебра оказалась целехонькой. Мародеры ее не разграбили. Дня за три мы сплавили космический корабль вниз по реке. Потом четыре мужика с трудом установили капсулу на краю огорода. Охи и вздохи теперь из Марсианской капсулы слышались. Экзотики народу захотелось! Зато сеновал оказался в нашем полном распоряжении.

От автора: Остановка поезда для моего попутчика была всего три минуты. Симпатичная женщина к нему прижалась и почти взрослая дочка. Мне так завидно стало, сам то я на Марс ни разу не летал!