Валерка и другие (поэма №2)

часть первая

НЕ ПЛАЧЬ, ДЕВЧОНКА:

Уходил служить Валерка – провожала вся родня:

и девчонка его – Верка, и соседи, и друзья

парня тоже провожали, – ели – пили за столом:

"Все мы в армии мужали, – старый дедушка Пахом,

опрокидывая стопку, улыбался. – Не боись!"

И, поддев огурчик ловко, дед рассказывал "про жись" :

Друг Колян "про дедовщину" без утайки говорил

и, как опытный мужчина, безопасности учил

захмелевшего Валерку, – ужасалась тихо мать:

Раскрасневшаяся Верка обещала парня ждать:

и хотя не очень верил ей Валерка – что слова! –

тем не менее, твердели у него штаны, едва

в полутёмном коридоре прижималась передком

к нему Верка: и, рукою теребя ей сиськи, он

целовал девчонку в губы: "Никого не подпущу:

дожидаться тебя буду:" – гладя парня по плечу,

щекотала Верка ухо жарким шепотом своим,

и штаны бугрились туго от желания любви –

член стоял, и прогуляться звал Валерка, но она,

не желая отдаваться, не пускала пацана

в свои трусики, и губы продолжал он целовать,

и шептала она: "Буду: честно буду тебя ждать!"

Закадычный друг Сережа, обещая проследить,

обнимал Валерку тоже, – уходил пацан служить

на два года: и украдкой вытирала слёзы мать:

На бумаге это гладко – долг Отечеству отдать:

А на деле: а на деле – две зимы и лета два, –

провожали: пили – ели: "Ты, мамаша, не права,

что рыдаешь: Оглянуться не успеешь, как орлом,

смотришь, он уже вернулся! – пьяный дедушка Пахом

опрокидывал стопарик: улыбался: – Не боись!

Отслужить обязан парень!" И – рассказывал "про жись" :

как в Германии когда – то сам служил после войны:

и каким лихим солдатом был тогда он: – пацаны

деда слушать не хотели, и орал магнитофон:

танцевали – пили – ели: содрогался сельский дом!. .

: Утром у военкомата капитан команду дал:

"По автобусам, солдаты!" И – "солдат" поцеловал

неуклюже мать: Веруню засосал от всей души:

по – мужски обнял Сергуню: Мать заплакала: "Пиши:"

Проводили:

часть вторая

СЛУЖБА В АРМИИ (IN BREVI)

И – два года

пролетели – пронеслись:

Те, кто выжил, на свободу – "Смирно! Вольно!" – разошлись

с чистой совестью:

часть третья

MAGNA RES EST AMOR

Валерка

долг Отечеству отдал:

Не дождалась его Верка – вышла замуж: "Не беда! –

опрокидывая стопку, старый дедушка Пахом

поддевал огурчик ловко. – Где ей, курице, с орлом

вровень быть? – Витиевато успокаивал дедок

захмелевшего солдата. – Не печалься, голубок!

Верка ждать не захотела? Ну, и ветер ей под хвост!

У тебя их, этих девок, еще будет целый воз:

Не боись! – И дед, огурчик разжевав беззубым ртом,

обещал: – Мы девку лучше во сто крат тебе найдём!"

Тем не менее, Валерка гнул своё – и говорил,

что он любит только Верку: что одну её любил:

и что он уже не сможет так влюбиться ни в кого:

Закадычный друг Сережа успокаивал его:

"Не дури! На Верке клином не сошелся белый свет:"

Мать Валерке говорила, что он встретит ещё: "Нет, –

отвечал Валерка грустно, – я других не полюблю:"

Так разыгрывал искусно и друзей он, и родню,

говоря, что только Верка его сердцу дорога,

что решили все: Валерка однолюб: И предлагал

закадычный друг Сережа то рыбалку, то вино:

"Чтоб развеяться немного", – пояснял он. "Всё равно", –

отвечал Валерка: "Или: может, баню истопить?"

По соседству они жили: И дружили: Как открыть

свою душу?. . Невозможно: И молчать невмоготу:

"Истопить?" – спросил Сережа. И сказал Валерка: "Ну:

истопи", – и так искусно он при этом радость скрыл,

что Серёга свои чувства с лёгкой грустью осадил,

в миллионный раз подумав, что любви ответной ждать

и смешно, и безрассудно: Глупо думать и мечтать,

что понять Валерка сможет: Не поймёт он никогда: –

про себя вздохнул Серёжа: Улыбнулся: "Ну, тогда:

протоплю я завтра баню. Купим пива. Рыба есть:

Пацанов своих попарим, и – по бабам!" – "А ты здесь

не терял, наверно, время?" – "Я? Да как тебе сказать:"

Рассмеялись оба. "Серый, ты мне должен рассказать!" –

"Не расслышал я: ты хочешь, чтобы: что я показал?" –

"Ха – ха – ха!" – "Чего хохочешь?" – "Интересно ты сказал:"

Интересно: ну, ещё бы!

часть четвертая

ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ ВТОРОГО ВЗВОДА

(IN EXTENSO)

Здесь вернёмся мы назад –

в дни армейской службы, чтобы прояснить, чему был рад

сероглазый статный парень, когда друг его – Сергей –

зазывая его в баню, пошутил: совсем как гей

пошутил Серёга! – ну – тка, отчего Валерку вдруг

возбудила эта шутка? – без намёков скажем вслух:

уходил служить Валерка непроткнутым пацаном:

а пришел – уже не целка: Замкомвзвода Иванов

сразу выделил солдата, стал в каптёрку зазывать,

земляком и даже братом стал салагу называть:

но, хотя после отбоя гомосекс в казарме цвёл,

Иванов в кровать с собою не тянул Валерку, – пёр

замкомвзвода в зад Серёгу, тайно Юрика вафлил:

было с кем, и он не трогал "земляка" и "брата" : был

настоящим гомофилом замкомвзвода, и в душе

не хотел он парня силой принуждать ебаться в "ж", –

секс не путая с любовью, с замиранием в груди

от подъёма до отбоя Иванов хотел любви:

И беспомощно, и страстно о Валерке думал он –

настоящим педерастом замкомвзвода Иванов

был в душе, и под бравадой пряча истинную суть,

миловидному солдату он хотел не просто вдуть, –

был для этого Серёжа: и Валерку без труда

мог бы он отмужеложить, но – влюбившись в пацана,

Иванов хотел, чтоб парень потянулся сам к нему, –

о взаимности мечтая, помогал он пацану:

Жизнь в казарме для солдата, если он к тому же мил, –

что скрывать! – порой чревата покушением на тыл:

сохранить не каждый может в первозданном виде зад –

салабонов мужеложат старики: и есть разврат –

когда делается явно: и совсем иное есть –

когда делается тайно, – вариантов море здесь!. .

Преотлично зная это, замкомвзвода Иванов

за Валеркой незаметно наблюдал – и был готов

свою помощь, если надо, оказать в любой момент:

"Земляком" и даже "братом" называл салагу дед –

опекал его повсюду и в обиду не давал:

Как – то раз черпак Ублюдов фаловать Валерку стал:

заманил его в сушилку, брюки сдёрнул с него вниз,

развернул к себе затылком, жарко выдохнул: "Нагнись!

Поиграем в маму – папу: – Нетерпением горя,

вмиг Валерку он облапал и, штаны спустив с себя,

зашептал на ухо: – Тише: вазелинчик я припас:

позабавимся, парниша: один раз – не пидарас:"

Наклонив Валерку грубо, руки вывернув ему,

между ног тугой залупой обжигающе скользнул

в темноте Ублюдов: "Тихо! – повторил он горячо. –

Стой, не бойся! сейчас мигом смажу я тебе очко:"

Стал Валерка вырываться – голым задом закрутил:

никогда ведь не ебался с пацанами!. . Обхватил

полуголого Валерку возбудившийся черпак

и, держа за бёдра цепко, залупившийся долбак

попытался всунуть сразу, позабыв про вазелин:

ох! момент был преопасный: мог бы запросто кретин

дефлорировать парнишку, насадив его очко

на свою тугую шишку, колом вздыбленную: но

замкомвзвода шум услышал – дверь в сушилку распахнул:

приказал Валерке: "Вышел!", и – тот мигом натянул

свои брюки и мгновенно из сушилки прыгнул вон:

"Что, Ублюдов: много спермы? Захотелось с пацаном

поделиться?. . Ты же видел, что Валерка мне как брат:

Есть Серёга – ротный пидер: подставляет Игорь зад:

Есть ефрейтор Малафеев: сплошь одна голубизна!

Так чего же ты борзеешь?! Захотелось пацана,

не проткнутого ни разу – с узкой дырочкой в заду?

Охуел?! ! А ну – ка смазал свою дырку: – расстегнул

замкомвзвода свои брюки: "Саня: Саня: извини:" –

побледнел Ублюдов. "Руки: руки, пидор, убери!

Любишь с горочки кататься – люби саночки возить:

Хотел в жопу поебаться? Поебёшься: так и быть!"

Дверь закрылась: и оттуда приглушенно голоса

зазвучали: "Стой, Ублюдов!" – "Саня! Саня! Больно, Са:" –

"Вазелином смажь сильнее:" – "Больно, Саня, не могу!" –

"Стой, не дёргайся: колени разведи пошире: ну!" –

Звук удара. – "Стой спокойно! Выше задницу: ещё:"

"Не могу! Не надо! Больно: не могу я! Больно: о – о – о:" –

стон донесся из – за двери: "Сука, жопой не крути:"

Миша вздрогнул – в это время в умывалку он входил:

Слева дверь вела в сушилку: справа – сразу – в туалет,

разделённый на кабинки, – там горел дежурный свет,

тусклый, чуть голубоватый, и стояла тишина:

Из сушилки до солдата донеслось глухое: "А – а – а!" –

типа стона он услышал из сушилки: и в груди

сердце ёкнуло у Миши: "Не могу я:" – "Не пизди!"

Без сомнения, кого – то: кто – то там, за дверью, драл:

Миша вмиг покрылся потом, и – у Миши тут же встал

хуй в трусах непроизвольно: "Не могу я, Саня!" – "Блин!

Говорю я, стой спокойно:" – Замкомвзвода: а кто с ним?

В кулаке зажав подтирку – два тетрадные листа –

салабон на дверь в сушилку молча пялился: Ну – да,

Иванов кого – то дрючит: ни хуя себе сеанс!

Бляха – муха: может, лучше испариться? Вот сейчас

дверь откроется оттуда: или – кто войдёт сюда:

изнутри упёрся туго хуй в трусы: и что тогда

я, салага, буду делать? Колом дыбятся трусы:

Миша, вздрагивая нервно, обливался потом: "Ы – ы – ы:" –

из сушилки еле слышно вновь раздался чей – то всхлип:

Сердце ёкнуло у Миши – застучало гулко: влип!

В туалет после отбоя подрочить пошел пацан:

и – наткнулся на т а к о е!. . Из сушилки голоса

перестали раздаваться – доносились всхлипы лишь:

Наконец – то испугавшись, потный Миша, словно мышь,

в туалете мигом скрылся: сдёрнув вниз трусы с себя,

сел в кабинке – затаился, машинально теребя

напряжённый хуй рукою: ни хуя себе кино!. .

Миша слышал, что такое в роте делается, но

никогда ещё так близко не случалось ему быть:

Миша хуй рукою тискал и никак не мог решить:

то ли, блин, ему остаться – любопытно было всё ж:

то ли лучше, блин, съебаться: колотила парня дрожь:

"По – большому" будто сидя, каждый вечер он кончал:

кто заглядывал – не видел: напряженный хуй торчал

под трусами и, бумагу для отвода глаз в руке

демонстрируя, салага под трусами в кулаке

хуй дрочил: И точно так же кайфовал не только он, –

для отвода глаз бумажки зажимая, перед сном

по – солдатски о приятном в туалете помечтать

было классно, и солдаты приходили – типа срать –

в туалет за этим самым даже чаще, чем нужду –

"по большому" типа – справить: Миша думал про пизду

в туалете: Так же точно шел пацан и в этот раз

посидеть, – хотел он кончить, как обычно: но сейчас,

хуй лаская машинально, не о бабах размышлял

на толчке сидевший парень, – терпеливо Миша ждал:

Замкомвзвода, – Миша думал, – голос вроде бы его:

но кому: кому он всунул? в жопу трахает – кого?

Заскрипела дверь сушилки: и у Миши сердце вновь

гулко ёкнуло – в кабинке затаился парень: Кровь

застучала: Обнаружат: надо было бы уйти:

на хуя мне это нужно: трахнут в жопу меня, и: –

перестал дышать в кабинке бедный Миша. – Бля: зачем

я остался?! – Дверь сушилки распахнулась, между тем,

и оттуда: и оттуда, будто только слез с коня,

вышел трахнутый Ублюдов, странно ноги разведя, –

насадил его на шишку замкомвзвода Иванов:

"Ещё сунешься к мальчишке, будешь, пидор, без штанов

принимать после отбоя всех желающих: усёк?"

Закивал Ублюдов: "Понял!" "Молодец. Иди, Васёк:"

Вот те на: Ублюдов Васька! Ни хуя себе: расклад!

Черпака отпидарасил замкомвзвода Саня в зад:

Ничего не видел Миша, но зато весь разговор,

затаившись, он услышал, в кулаке держа прибор, –

разговор был интересный: Миша многое узнал,

потому что: если честно, Миша мысленно ебал

только баб, и только пИзды сплошь мерещились ему,

когда Миша онанизмом занимался: "Никому:

Саня: Саня, умоляю: никому не говори:

я ошибся: понимаю:" Иванов сказал: "Иди".

"Никому не скажешь, Саша?" "Если будешь мне давать:"

"Хорошо: а ты не скажешь? Пацаны не будут знать?"

"А отсос мне будешь делать?" "Буду, Саня:" "Ха – ха – ха!

Быстро девочка созрела в моих опытных руках:"

"Я не девочка:" "Допустим. Один раз – не пидарас.

А по кругу если пустим? Разбужу парней сейчас:"

"Саня, нет! Я буду делать всё, что скажешь!" "Хорошо?"

"Постараюсь:" "Ты, наверно, на гражданке бардашом

был, Ублюдов? Признавайся:" "Осознал я: виноват:"

Замкомвзвода рассмеялся: "Я спросил: до службы зад

подставлял?" "Ни разу, Саня!" "И не брал до службы в

рот?"

"Никогда!" "И ты исправить хочешь этот недочёт?"

"Я хочу?!" "А кто же, Вася?! Я помочь уж был готов: –

замкомвзвода рассмеялся. – Эх: придётся пацанов

разбудить: Андрюху, Гену: ну, Ашот, само собой:

Представляешь, сколько спермы?" "Саня, нет! Хочу с

тобой:"

"Значит, всё – таки ты хочешь?" "Да:" – Ублюдов прошептал.

"Я не слышу: ну – ка, громче!" "Я хочу:" "Чего? Куда?

Говори ясней, Ублюдов: ну!" "Хочу я пососать:"

"У Ашота, бля? Откуда я могу, Ублюдов, знать,

у кого сосать ты хочешь? У Андрюхи, может быть?

Что ты голову морочишь? Ты конкретно говори,

что ты хочешь: не стесняйся! В жопу хуй? Или минет? –

Саня явно издевался. – У Валерки хочешь?" "Нет!!!"

"Это правильно, Ублюдов. За понятливость хвалю:

Церемониться не буду: за Валерку – удавлю!"

"Понимаю:" "Ну, ещё бы! Ты понятливый пацан:

У Давлета, может, хобот ты желаешь пососать?

Позову сейчас я друга:" "Саня, нет!" "Тогда живей

выражай себя, братуха! Ты не Игорь, не Сергей:

но ты хочешь тоже: дальше!" "У тебя хочу сосать:"

"Вот теперь понятно, мальчик. Ну: проси, пока я спать

не ушел. Проси, Василий! Хорошо попросишь, дам.

Не маньяк я, чтоб насильно это делать:" "Пацанам

не расскажешь?" "Всё, Ублюдов! Надоел ты мне. Зови:"

"Саня, нет! Сосать я буду – у тебя:" "Тогда проси!"

"Я прошу: прошу я, Саша: дай мне хуй свой пососать:"

"Ох, Васёк, не знаю даже: Я могу, конечно, дать,

если ты желаешь очень:" "Очень, Саня:" "А не врёшь?

Сам желаешь? Это точно?" "Точно, Саня:" "За пиздёж

ты ответишь, если только я почувствую, что ты

от сосания нисколько не кайфуешь:" "Пацаны

не узнают? Ты не скажешь?" "Всё зависит от тебя:"

"Я стараться буду, Саша:" "Ладно, Вася: ты меня

упросил! И если классно ты мне сделаешь отсос,

будешь личным пидарасом. Ясно?" "Ясно!" В полный рост

отымев морально Васю, Иванов сказал: "Иди.

Завтра в рот отпидарасю: а пока спокойно спи:

я рассказывать не буду, что проткнутый ты пацан.

За молчание, Ублюдов, в рот и в жопу тебя сам

буду трахать:" "Я согласен!" "Ну, ещё бы: или – я

тебя в попку пидарасить буду нежно, втихоря:

или, блин, поставив раком, хором будут пацаны

раздирать хуями сраку: преимущества видны

даже мне, тупому в этом, – рассмеялся Иванов. –

Дай, Ублюдов, сигарету: и запомни: чтоб готов

был всегда после отбоя: вазелинчик чтобы был:

сам, Васёк, на "голубое" ты поставил. Не входил

в мои планы ты, Василий, но: поскольку ты меня

так упрашивал, так сильно умолял: не буду я

огорчать тебя отказом – будет, Вася, тебе трах!

Кайф почувствуешь не сразу, но: в ответственных руках

ты научишься, Ублюдов! У тебя задатки есть:"

"Я стараться, Саня, буду:" "Я надеюсь, Вася. Здесь: –

на сушилку замкомвзвода показал глазами, – нас

мог услышать, Вася, кто – то: а в каптёрке – самый раз!

И последнее, Василий: перед парнем извинись:"

"Он салага еще:" "Милый, ты не хочешь, чтобы жизнь

у тебя: ну, чуть сложнее стала с завтрашнего дня?"

"Ясно, Саня". "Я проверю. Не расстраивай меня –

подойди к Валерке завтра:" "Ясно. Завтра подойду:"

"И скажи, что был не прав ты: и что ты свою вину

осознал:" "Понятно, Саня. Я ж не это: не тупой!"

"Ты, Васёк, нормальный парень. Вася – с дырочкой тугой:"

"Потому и больно было, что всё это в первый раз:"

"Значит, всё же пломбу сбил я?" "Один раз – не пидарас!"

"Это точно ты подметил: ох, прикольный ты пацан!"

"Я? Нормальный. Только эти: досаждают: ну, ты сам

понимаешь:" "Я? Откуда? Расскажи мне, ты о ком:"

"Я, Санёк, стучать не буду!" "Тоже верно. Пацанов

ты закладывать не должен: Ладно, всё! Пора бай – бай:

Завтра, Вась, помужеложим". "Ясно, Саня!" "Подмывай

завтра попку: И у парня попроси прощенье, Вась:"

"Да, конечно. Понимаю:" "Молодец, Василий! Всласть

я за это тебя завтра малафейкой угощу:"

Содрогаясь от оргазма, Миша выпустил струю –

и при этом то ли всхлипнул, то ли сладко простонал:

блин! едва себя не выдал затаившийся пацан, –

почти всё отлично слыша, машинально он доил

колом вздыбленную шишку, и: внезапно накатил

на промежность щекотливый обжигающий озноб –

пискнул Миша, хуй сопливый в кулаке сжимая: лоб

вмиг испариной покрылся: всё: услышали меня:

всё! услышали! спалился! – он подумал, – на хуя

в туалете я остался?! – сердце билось, как мотор, –

я не дамся! я не дамся! я не дамся! – салабон,

перестав дышать от страха, побороть пытался дрожь:

"Ну, а баб ты, Вася, трахал?" "Я? С десяток!" "А не

врёшь?

Что – то много:" "Точно, Саня! Было десять потаскух:"

Рассмеявшись, вышли парни: Перевёл салага дух:

пронесло! И еле – еле – ох, как ноги затекли, –

за зелёной низкой дверью Миша встал, – не засекли!

а могли бы: очень просто: и тогда: могли б они: –

Мишин сморщенный отросток шевельнулся снова, и –

Миша сжал его ладонью, – сяду, если кто войдёт:

а в очко, наверно, больно: вырывался Васька: врёт,

что ебал он десять тёлок: завтра хуй будет сосать

у Санька: они в каптёрке завтра будут кайфовать:

кайф позорный: замкомвзвода пацанов ебёт: пиздец!

дрочит с заднего прохода, – вновь задёргался конец

у салаги, и: со стоном Миша кончил второй раз:

охуительно прикольный получился, бля, сеанс! –

натянул трусы салага: сперму тапочкой растёр:

Натерпелся Миша страха, зато знает: обо всём

рассказать Валерке надо: непременно расскажу,

как в сушилке Саня раком Ваську выебал: скажу,

чтоб молчал он, и мы станем за Ублюдовым следить:

неужели будет Саня каждый день его долбить?

Миша вышел из кабинки: в туалете постоял:

и, не выдержав, в сушилку заглянул – в углу лежал

тюбик с борным вазелином: "Ты чего, сынок, не спишь?"

Миша дёрнулся: и сдвинул резко ноги свои. "Ишь, –

улыбнулся сонный Стасик, – сразу выправка видна:

Вольно, блин! Не напрягайся. Ты чего там шаришь, а?

Сало ищешь, сын голодный? Или, может: – сонный Стас

хохотнул, собой довольный, – сервилатик там припас?"

Миша еле повернулся на негнущихся ногах

и – просяще улыбнулся: "Н – ничего:" – животный страх

охватил его: и снова сердце ёкнуло в груди:

"Ничего? – спросил сурово старый Стасик. – Подожди,

отолью сейчас: и быстро разберёмся, что к сему:"

"Я пришел: хотел пописать:" "Ха – ха – ха! Пописать: Ну,

а чего в сушилке делал, если ты пришел отлить?

Что молчишь?" У Миши тело вмиг покрылось потом, и –

мысли мигом разбежались, словно крысы с корабля:

мелко – мелко задрожали у салаги ноги: "Я:" –

Версий не было: и мыслей тоже не было – сквозняк

в голове гулял: "Пописать?" – хмыкнул Стас; его струя

била мощно и упруго, жизнерадостно журча;

Стас сопел, направив друга в писсуар: "Пописать я:" –

Миша словно под гипнозом слушал музыку струи:

Бедный Миша думал: что же: что еще придумать?! – и

ничего не мог придумать!"Бля, пописать: ха – ха – ха:

из брандспойта: очень умный? А не хо, сынок, по ха? *"

Наконец, струя иссякла: толстым членом Стас потряс –

и в трусы, довольный, спрятал друга верного. "Сейчас

разберёмся с твоей писей: сало жрал там втихоря?!

Что трясёшься, словно сися у кобылки? – говоря

так же весело и мощно, как он только что отлил,

подошел он к Мише. – Точно? Угадал я? Отойди,

посмотрю: – и Стас в сушилку с любопытством заглянул. –

Может ты, сынок, посылку получил: и никому

не сказал об этом:" Миша липким потом истекал:

"Так: посылку я не вижу: – тихо Стас пробормотал

с огорчением. – А это: что в углу там? Вазелин, –

Стасик сам себе ответил. – Вазелинчик: и стоит

запах: очень характерный: специфическая смесь:

вазелином пахнет, спермой: и – очечком пахнет здесь!

Бля, и трахались недавно – все улики на лицо:

Я хуею: не казарма, а секс – хата для бойцов:"

Стасик к Мише повернулся – испытующе взглянул:

"Пахнет трахом, – улыбнулся. – Пахнет: вот ты почему

сюда рвался: понимаю: вазелин забыл, сынок?"

Миша дёрнулся, – икая, ничего сказать не смог:

округлив глаза, как филин, с тихим ужасом смотрел

он на Стасика: да сильно, словно в Африке, потел:

Продолжая улыбаться, Стасик взглядом заскользил:

"В попу нравится ебаться? Ты не бойся: я спросил

только так, для интереса:" Еле дух переведя,

Миша, сильно запотевший, клацнул челюстями: "Я:"

"Ясно! Нравится. Мне тоже: в смысле: тёлок пока нет,

поебаться с парнем можно: Се ля ви! А как минет?

В смысле: как насчет отсоса?" Салабон ответил: "И – ик!"

"Ясно! Не было вопроса: Ещё, значит, не привык:"

Стасик вдруг преобразился в предвкушении любви:

"Я хотел: хотел пописать:" "Где? В сушилке? Не пизди!"

"Я зашел сюда: пописать:" "Не успел, сынок, зайти: –

Стас с сопением потискал свой долбак через трусы. –

Как проснулся я удачно! На ловца и зверь бежит:

Поднимается мой мальчик: Сало, думал: Не дрожи:

или ты: бухой? – понюхал Стасик Мишу. – Вроде нет:

Ну, давай: пойдём, братуха!" Бедный Миша! Он в ответ

лишь икнул: и даже слово он не смог произнести –

был он деморализован поворотом таким: и

типа "всё по барабану" салабону стало вдруг:

Не обкуренный, не пьяный Миша был, но всё вокруг,

удаляясь, наплывало: "Вазелинчик прихвачу:

и – оттрахаю на славу! – Стас сказал себе. – Пущу

другана в тугую норку: ну, чего стоишь? Идём!

Ключ возьму я от каптёрки, и: в каптёрке обо всём

побазарим досконально: а то кто – нибудь, как я,

вдруг войдёт:" И машинально, ничего не говоря

и – не спрашивая, следом на расслабленных ногах

пошагал сынок за дедом, – трансформировался страх

в безразличие у парня: перестал боец икать:

перестал потеть: В казарме спали все: И Миша спать

преспокойно мог бы тоже, если б только не полез

он в сушилку! Спал Серёжа: Игорь спал: Во сне конец

тискал Гена – что – то снилось пацану, и он во сне

занимался онанизмом: Спал Ашот: И спал Андрей:

Спал Валерка: Спал влюблённый замкомвзвода Иванов:

Стас в каптёрке возбужденно прошептал: "Давай, сынок: –

На полу он два матраса, рядом сдвинув, разложил

и, сказав себе: – Прекрасно! – повернулся к Мише: и,

подойдя к солдату, молча притянул его к себе: –

Может, всё – таки отстрочишь для начала? Я тебе

в рот заправлю без проблемы: мне не жалко: у меня

на всю роту хватит спермы!" – засмеялся он, сопя:

И хотя податлив Миша был в ласкающих руках,

Стаса будто он не слышал – не показывал никак,

что присутствует стремленье сделать Стасику отсос:

"Ясно: в этом направленье развивать сейчас вопрос

мы, сынок, с тобой не будем: Тебя, кстати, как зовут?"

Шевельнулись тихо губы: "Миша я:" "Понятно: ну,

а я Стасик: блин, короче, познакомились! Давай:

если ты минет не хочешь, будем в попочку: снимай,

бля, трусы! А то мы словно пацанята в первый раз:

Я люблю без церемоний!" – рассмеялся тихо Стас

и, от Миши отстранившись, Стас спустил трусы с себя:

Плотоядно залупившись, хуй у Стасика стоял,

словно кол: Неотвратимо приближался миг любви:

"Где, бля, тюбик с вазелином? Ты не видел? – Стас

спросил,

в темноте рукою шаря по матрасу: – Что стоишь?

Ты какой – то, Миша, вялый: вот он, тюбик!. . Говоришь,

пися в писю: ну, ты классно: классно, парень, пошутил!"

В темноте залупу смазал вазелином Стасик – и,

огорчаясь не особо оттого, что Миша вял,

он по заднице похлопал салабона: "Ты не снял

до сих пор трусы, братуха? Ох, стеснительный какой:

словно целка:" Без натуги Стасик Мишу за собой

потянул – и на матрасе оказался салабон.

Засмеялся тихо Стасик: "Иерархии закон

нарушаем: дед салагу раздевает: во расклад!

Я недавно в жопу трахал: мы с Олегом: напрокат

из четвёртой роты брали салабона одного:

за бутылку водки дали на субботу нам его:

ну, так он со всем почтеньем обслужил с Олегом нас:

вот где было развлеченье! А ты, блин: – сопящий Стас

в темноте стянул с салаги салабонские трусы, –

как принцесса на бумаге: ** ты не это: ты не ссы!"

Стас шептал, и Миша слушал: было жарко – проникал

жаркий шепот Мише в душу: сбоку лёжа, Стас ласкал

пацана, скользя ладонью по бедру: по животу:

Мишин член, доселе сонный, стал твердеть – и пацану

стало чуточку приятно: а потом – ещё сильней:

Это было непонятно: он, не пидор и не гей,

он, боявшийся доселе одной мысли о таком,

не икая: не потея: возбуждался с пацаном!. .

Право, было непонятно: голый Миша ощущал,

что со Стасиком приятно, и: невольно он начал

(поначалу, впрочем, как бы сам себе не веря, что

он способен тоже лапать парня голого: потом

всё смелее!) отдаваться разгоравшейся в груди

незнакомой ему страсти, – Миша Стаса обхватил

чуть пониже поясницы, и: рука скользнула вниз:

это правда?. . или снится?. . Стасик выдохнул: "Ложись! –

И, особо не вдаваясь, что там, в Мишиной груди,

происходит, Стас добавил: – Бляха – муха! Ты смотри:

а твой друг на взводе тоже: знает, бля, когда вставать!

Или, бля, ты как Серёжа?. . Его, бля, начнёшь ебать,

а он, бля, при этом дрочит: и – пока его ебёшь,

он, бля, это: тоже кончит:" Значит, это не пиздёж?

Что, бля, делается в части! И: я тоже – пидарас?!

"Моя пися хочет "здравствуй" сказать писе твоей, – Стас

возбуждённо рассмеялся шутке собственной. – Давай: –

на колени он поднялся, – друга в гости принимай:"

Сердце ёкнуло, как будто: будет он меня ебать:

вспомнив шутки – прибаутки, хотел раком Миша стать, –

позы он другой не мыслил – по незнанию считал,

что дающий наклониться должен: Миша полагал,

что лишь так – и не иначе! – можно парню всунуть член:

повернусь сейчас я, значит: и – меня он в жопу: Плен

популярных заблуждений в один миг разрушил Стас:

"Мне сильнее наслажденье, чтобы передом был пас:"

Интересно: это как же?"Ты не видел вазелин?

Вот он, бля! Сейчас я смажу друга:" – Стас проговорил.

У него была привычка мысли вслух произносить –

думал Стас всегда публично, не стараясь мысли скрыть.

Не умел лукавить с детства, как другие: Это: как? –

Мише стало интересно. – Здесь же, спереди, долбак! –

залупившись, член у Миши был приятно напряжен: –

Нет, такого я не слышал: как же, бля, засунет он,

если сзади дырка эта: может, хочет меня в рот: –

салабон смотрел на деда, – с вазелином?! – Липкий пот

на мгновенье показался у салаги над губой:

но – салага не поддался мысли сказочной такой!

Хуй стоял у Миши колом, и был Миша возбуждён –

на матрасе в виде голом он лежал: и думал он:

ведь позорно: говорили это с детства все вокруг:

пацанов плохих дразнили словом этим: – на боку

он лежал, на Стаса глядя с любопытством; не икал:

а зачем кобылок сзади в жопу трахают?. . туда

он меня, как бабу, будет? или как: как пацана?. .

почему стонал Ублюдов? это больно: очень?"На,

тоже смажь, и пися в писю, как по маслицу, войдёт:"

"Я: не буду!" – Миша пискнул. "Понимаю: чтоб заход

лучше чувствовать, ты хочешь насухую: ох, гурман! –

Засмеялся Стасик. – Впрочем, я не против, если сам

предлагаешь: бля, проверим, ты кончаешь или нет:"

И – у Миши запотели ноздри тонкие в ответ:

Он послушно лёг на спину. Стас напротив Миши стал –

ноги Мишины раздвинул: кверху пятками поднял,

и – на плечи Стасу Миша свои ноги опустил:

Возбуждённо жаром пыша, Стасик страстно обхватил

бёдра Мишины ногами, угрожающе сопя:

половинки, словно ставни, распахнулись: и хотя

Миша всё впервые делал, не отметить он не мог,

что вписалось его тело между Стасиковых ног

органично, – чуть подавшись своим корпусом вперёд,

Стас, над Мишей оказавшись, растянул в улыбке рот:

"Я дружку не помогаю: вот смотри, как я сейчас

в твою норку попадаю безошибочно: – и Стас,

опираясь на ладони, голый зад свой приподнял. –

Вот смотри, как я прикольно это делаю: попал?"

Парень был не без фантазий: в смысле: явно он любил

изощренно педерастить, – бедный Миша ощутил

по промежности скользнувший Стасов хуй, и в тот же миг

хуй, к очечку прикоснувшись, перед штурмом замер: "Ик!" –

вдруг сказал негромко Миша; сердце ёкнуло а груди:

"Возбуждаешься, парниша? То ли будет впереди:"

"Ик!" – сказал салага снова; ужас Мишу обхватил:

Стас, подумав, что готов он, твёрдым членом надавил:

и – огромная залупа, мышцы сфинктера разжав,

вся вошла: довольно грубо: Миша, выпучив глаза,

рот открыл: и, задыхаясь, сразу вымолвить не смог

он ни звука: выгибаясь с толстым хуем между ног,

Миша дёрнулся: о, боже! он не думал, чтобы так:

"Блин, балдеешь?" – И под кожу Стас по яица долбак

утопил – большая штука оказалась вся внутри!

И опять: опять ни звука салабон произнести,

как он, бедный, ни старался, как ни тужился, не смог –

воздух в рот не набирался, – чтобы выдох сделать, вдох

для начала нужно было сделать – чтобы закричать:

Станислав не знал, что сбил он Мише пломбу, – и качать

салабона стал ритмично, и: по мнению его,

выходило всё отлично: пацанячее очко

хуй обжало туго – туго!. . Над салагой дед навис,

и, долбя очечко другом – снизу – вверх – и – сверху – вниз –

Стасик делал своё дело: в такт движениям его

Миша дёргался, – всё тело содрогалось у него:

Сделав вдох – и тут же выдох, снова вдох – и выдох вновь,

застонал салага тихо: разорвал: наверно: в кровь

разодрал мне жопу хуем, – промелькнула типа мысль:

"Охуенно, бля, кайфуем: Как дружок мой? Заебись?" –

Стас, над Мишей наклонившись, Мишу в глаз поцеловал:

Застонал салага: "Тише:" – Стас шепнул и закачал

салабона дальше плавно, рот от кайфа приоткрыв:

Стас ебал: и, как ни странно, боль слабела, – хуй

скользил

как по маслу: Бедный Миша! Никогда не думал он,

когда он про это слышал, что так будет – что его

будут в жопу педерастить: и что будет он лежать,

зад подставив, на матрасе: это что же: это, блядь,

он меня: как пидараса: получается: ебёт, –

глядя снизу вверх на Стаса, на его открытый рот,

обалдевший Миша думал, осознать стараясь: да,

он ебёт меня: в натуре: жопа, значит: как пизда?. .

Стасик снова наклонился – Мишу вновь поцеловал

мимолетно: бедный Миша! И: тут Стасик застонал:

"О – о – о: кончаю:" – и, запнувшись, на секунду замер – и,

содрогаясь от конвульсий, Мише в задницу спустил

малофью: и, жаром пыша, корпус свой вперёд подав,

повалился он на Мишу, кверху задницу задрав:

Миша типа шевельнулся, и – услышал: "Не спеши:

я сейчас: через минуту: поебу ещё: лежи:"

И он, чувствуя, как в норке чуть уменьшился объём,

попытался было робко Стасу выразить своё

возмущение: "А: это: вдруг тревога? А мы тут:

на матрасе, и без света:" "Бля, тревога! Подождут, –

Стас ответил. – А ты классно можешь стискивать очком: –

прошептал он. – Пидарас ты, бля, что надо!" Миша: "Но:"

Не успел ответить Миша – хуй у Стаса снова встал!

"Чуешь, бля? Давай, парниша, ещё разик:" – Стас сказал;

приподнявшись, жарко бёдра вновь ногами обхватил:

и – продолжил! – хуем твёрдым снова в жопе заскользил:

Было больно: но терпимо: приспособилась дыра!

Секс анальный: эко диво! Интересная игра:

получается: – под Стасом думал Миша, – теперь я:

буду, что ли, пидарасом?. . Стас наяривал, сопя:

и, держа себя за ноги – разведя их широко,

Миша слушал его вздохи, – думал Миша, от толчков

содрогаясь: надо будет: Стаса: это: попросить,

чтоб я тоже, как Ублюдов: чтобы, значит, это скрыть:

Стасик добрый: и на дембель когда он: когда уйдёт,

не узнают, что я педик: Миша чувствовал: встаёт

у него: помимо воли напрягается долбак:

Стас ебал, и было больно: было больно, но не так:

Стас вторично разрядился. Отдохнул – и в третий раз

к салабону приложился: "Бляха – муха: ну и класс!

Почему, бля, тебя раньше: это, бля: не видел я:

Всяких пидеров херачил, но, бля, норочка твоя –

охуительная норка!. . Нерастянутая, бля: –

Засмеялся Стасик громко. – Чьи трусы? Мои: Тебя

кто – то трахает конкретно? Или ты: сам по себе?

Бля, не жопа, а: конфетка!" "Я хочу сказать тебе:

чтобы ты: ну, типа "крыши", и никто чтобы не знал:

можно, Стасик? – Голос Мишин от волнения дрожал:

и, на деда снизу глядя – Стас рассматривал трусы –

салабон добавил: – Я ведь: я не это: ну, а ты:"

Карта шла: и нужно было, если, блин, случилось так,

позаботиться, чтоб с тыла никакой другой мудак

не зашел. А Стасик: что же, если так случилось, блин:

Стасик, в принципе, хороший. "Можно так? Чтоб ты один:"

"Это можно. Если хочешь: Тебя, кстати, как зовут?"

"Миша я:" "Уже два ночи! Миша? Клёво натянул:

А ты это: получаешь: ну, посылки типа, а?"

"Напишу я:" "Угощаешь! Точно: время уже два:

Нехуёво поебались! Не скажу я никому:"

Из каптёрки возвращались парни врозь – по одному.

Миша спал с Валеркой рядом. В помещении впритык

койки парами стояли между тумбочками. "Ик", –

сказал Миша себе тихо и, стараясь не шуметь,

оказался в койке мигом: осторожно надо впредь:

и зачем полез в сушилку? теперь буду подставлять:

напишу домой: посылку чтоб быстрей прислала мать:

сало чтобы: И, укрывшись одеялом с головой,

успокоил себя Миша: лучше Стасик, чем другой.

Осторожней надо только: – салабон подвёл итог,

засыпая: под ним койка заскрипела. Иванов

приоткрыл глаза – проснулся. Первым делом посмотрел

на Валерку: улыбнулся и опять уже хотел

погрузиться замкомвзвода в беспокойный чуткий сон,

но увидел: по проходу пробирался кто – то, – он

присмотрелся: вроде Стасик: "Старый, ты? Чего не спишь?

Онанизмом занимался?" "Бляха – муха: не смеши.

Я отлить пошел: и это:" "И чего?" "Пописал, бля:

из брандспойта!" Оба деда рассмеялись. "У тебя:

Саня, это: жрать охота! Есть похавать что – нибудь?"

"Сало будешь?" – замкомвзвода исхитрился подъебнуть

Стаса даже среди ночи! Вздрогнув, замер Станислав.

"Если сало ты не хочешь:" Стасик, нервно почесав

волосатую дорожку на упругом животе,

не без некоторой дрожи улыбнулся: "Я бы съел:"

"Я бы тоже. Только, Стасик: спи спокойно – сала нет!" –

замкомвзвода рассмеялся. "Шутки, бля:" – ему в ответ

Стасик буркнул недовольно и – продолжил дальше путь

по проходу к своей койке. Завтра: завтра напишу,

чтобы мать прислала сало: – хотя Миша с головой –

весь! – лежал под одеялом, но шутливый разговор

он внимательно прослушал, ничего не упустив, –

килограмм: а ещё лучше два кило: а лучше – три:

Провалился в сон: и сразу, только смежил он глаза

(салабону снилось: Стаса Саня раком шпилил:) : ": а – а – а!" –

звук последний слова "рота" оборвал короткий сон.

Зычный голос замкомвзвода продублировал: "Подъём!"

Начинался день: Валерка, сразу вспомнив, как ему,

вырывавшемуся, целку только чудом не проткнул

гад Ублюдов, не без страха посмотрел: не без стыда

опозоренный салага посмотрел на Саню: Да,

Саня спас: но Саня видел, как Ублюд его хотел:

словно девочку: и стыдно было парню – посмотрел

мимолётно он на Саню: торопливо взгляд отвёл:

Лучше прежнего заправил свою койку: Глядя в пол,

в умывалку: где сушилка: умываться поспешил, –

круглый стриженый затылок Саня взглядом проводил,

в сотый раз подумав: всё бы: всё б на свете я отдал –

не задумываясь! – чтобы этот стриженый пацан

полюбил меня: чтоб только он почувствовал любовь:

Было сладостно – и больно – признаваться себе вновь,

что вот этот: сероглазый: всех дороже и милей:

Саня не был п и д а р а с о м, – педераст и тайный гей,

Саня трахался до службы с одноклассником – у них

было что – то типа дружбы, и не больше: У двоих

в общежитии сосал он, перебрав на Новый год, –

кайф закончился скандалом: Потом армия: И вот

он, сержант и замкомвзвода, секс имевший без проблем,

потому что были в роте пацаны для секса, млел

от одной лишь только мысли, что Валерка этот есть:

Полюбил впервые в жизни Саня, и – не только секс

ему грезился при виде пацана, – его любя,

предложением обидеть – типа "я хочу тебя

поиметь" – не мог он просто! По – другому он хотел:

Обсуждать эти вопросы он боялся: да и с кем

говорить о сокровенном замкомвзвода в роте мог?

С нежным трепетом смотрел он, подавляя сладкий вздох,

вслед салаге поминутно: и – в каптёрку зазывал:

обнимал, шутя как будто: младшим братом называл:

Сане было уже двадцать, и не секс проблемой был:

Игорёк для поебаться очень даже подходил:

и еще – Серёга: тоже попкой классной обладал –

его Саня мужеложил, и у Сани он сосал:

Но: в казарме появился сероглазый салабон,

и – сержант в него влюбился, – потерял покой и сон:

Бедный Саня! Он стеснялся своей искренней любви:

он любил: и он боялся, что он парня оскорбит,

если станет, не скрывая, проявлять свою любовь, –

что пацан об этом знает, кроме пошлости?. . И вновь

о Валерке Саня думал и старался рядом быть:

зная, как бывает трудно время первое служить,

опекал его повсюду и в обиду не давал:

Потому, когда Ублюдов фаловать Валерку стал –

заманил в сушилку, чтобы свою похоть утолить,

ослепила замкомвзвода ярость жгучая: убить

он готов был недоноска с залупившимся концом, –

вид у Сани был серьёзный, даже более чем: но,

когда выскочил Валерка, Саня, видевший его –

наклонившегося! – мельком, вдруг почувствовал без слов

и без всяких размышлений, как в секунду, в один миг,

его ярость в возбужденье трансформировалась: и –

секс с Валеркой он представил, и взыграла мигом кровь:

подтолкнув вперёд, заставил, сублимируя любовь,

Ваську стать на то же место, где стоял Валерка, и:

его трахнул Саня вместо: Сублимация любви –

это если совершаешь само действие с одним,

но при этом представляешь себя мысленно с другим, –

так бывает, и нередко: Саня Ваську не хотел:

но, увидев, как Валерку тот едва не отымел,

он почувствовал мгновенно возбуждение и страсть –

сублимировал, и сперма, в зад Ублюдову струясь,

обстановку разрядила: Но Валерка знать не мог,

что потом в сушилке было, – мигом в койку парень лёг,

от стыда дрожа, от страха, и, укрывшись с головой –

еле дрожь уняв! – салага провалился в сон: Такой

был расклад, когда он утром подскочил, открыв глаза:

мигом вспомнился Ублюдов: замкомвзвода: и не знал

он о том, как дальше Миша эстафету подхватил

(о чём повесть была выше) : Саня взглядом проводил

круглый стриженый затылок, ощутив в груди тепло:

Как хотел он: как любил он и Валеркино лицо,

и фигуру, и походку, и открытый чистый взгляд!

С лёгкой грустью замкомвзвода вновь подумал: дни летят,

и всё ближе, ближе дембель: Кто Валерке я? Никто:

в пацана влюблённый педик: И кого волнует, что

целомудренна и страстна моя первая любовь:

да, любовь! да, педераст я! педераст: и Саня вновь –

в миллионный раз! – подумал о превратностях судьбы:

если б парня натянул он вместо бабы: вот тады

всем бы всё понятно было: парнем бабу заменил

в однополом коллективе: Но – для Сани парень был

не заменой! И – не вместо: вот в чём был его секрет.

И признаться в этом честно невозможно было: нет!

Иванов бы стал изгоем, "потому как не мужик", –

балом правило такое понимание любви:

либо – ты ебёшь кого – то, либо – трахают тебя:

но влюбиться?! Замкомвзвода усмехнулся: "это, бля,

для мужчины ненормально!" Презабавное кино:

Улыбнулся молча Саня: хуй вам в жопу! – всё равно

он Валерку любит страстно, и не "вместо", и не "как" –

просто любит: Педераст он? Педераст он – не мудак,

типа Васьки, со стоячим залупившимся концом:

Либо – либо?. . Всё иначе – "либо" нет, когда влюблён!

Так примерно думал Саня о превратностях любви,

жаркий трепет ощущая в молодой своей груди:

И понятно, что Валерка – сероглазый салабон –

ничего не знал об этом: в умывалке встретил он

Ваську, – вздрогнув, отвернулся "опозоренный" пацан.

Васька типа улыбнулся, чуть искательно – и сам,

отвернувшись торопливо, от Валерки отошел:

На душе противно было у Валерки, – салабон

кое – как умылся быстро: Как хотелось пацану

из казармы испариться!. . Ведь: как "девочке", ему

хотел Васька в жопу вставить – разве это не позор?!

Стыдно было перед Саней, – замкомвзвода Иванов

называл его братишкой: выделял и уважал:

и Валерка – даже слишком, чересчур даже! – страдал.

Ему чудилось всё утро, что все знают уже: Но

Саня вёл себя, как будто не случилось ничего.

И всё было как обычно: салабону подмигнув,

замкомвзвода крикнул зычно: "Рота, строиться внизу!"

Построение на завтрак: Всё, как прежде: Отлегло

чуть от сердца – и внезапно сероглазый салабон

ощутил в душе, как Сане за улыбку и за взгляд

он, Валерка, благодарен: Саня – лучший из ребят!. .

И Валерка понемногу успокаиваться стал –

ведь не трахал же, ей – богу, его Васька: не ебал,

и не скажет он: не скажет, что Валерка – пидарас:

не ебал он, – видел Саша, и: как прежде, он сейчас

улыбнулся, и – как прежде! – он Валерке подмигнул:

Чуть затеплилась надежда – стало легче пацану.

После завтрака к Валерке подошел Ублюдов: и –

произнёс, моргая нервно: "Ты, бля, это: извини

за вчерашнее: я это: пошутить вчера хотел:

а ты сразу: Сигарету будешь? – Васька засопел,

из кармана доставая пачку "Bond a". – Думал я,

что ты шутки понимаешь. А ты сразу: сразу, бля,

вырываться стал, как будто я серьёзно: Извини, –

ещё раз сказал Ублюдов. – И: прошу: не говори

никому о том, что было:" "Тебе: Саня приказал? –

вдруг Валерку осенило. – Саня? Он тебе сказал,

чтобы: чтоб ты извинялся?" "Не сказал, а попросил", –

Васька нервно рассмеялся: нервно Васька закурил:

А Валерка думал: Саня! Может, в морду Ваське дал:

это он его заставил: он! – Валерка ощущал,

как легко: тепло на свете! Какой кайф в душе, что есть

настоящий друг: не эти: не Ублюдов: Саня здесь,

и он дед, и замкомвзвода, и в обиду он не даст!

Салабон вздохнул свободно. "Ну, так это: всё у нас

без проблем теперь? – Ублюдов от Валерки ждал ответ. –

Пошутил я, и забудем: да, Валер? Проблемы нет?"

"Если ты: – сказал Валерка, – типа шутки: хорошо,

я забыл уже про это". "Ясно", – Васька отошел:

а Валерка оглянулся – взглядом Саню поискал:

и, счастливый, улыбнулся: Сани не было, но знал

он теперь, что Саня рядом! Не буквально даже пусть:

всё равно! Прижал он гада: Из души исчезла грусть

салабонская. В курилке подошел он к пацанам –

будто не было сушилки и как будто Васька там

не пытался его трахнуть!"Что – посылку получил?" –

покосившись на салагу, подозрительно спросил

Стас. Валерка улыбнулся: "Нет посылки". "Точно, бля?

Если: – Стасик затянулся, – кто – то скроет от меня,

что ему пришла посылка:" "А там сало: – подсказал

сзади Саня, – и горилка:" Молодняк захохотал:

все смеялись, и со всеми сероглазый салабон, –

Саня, мысленно отметив, что не втягивает он

в плечи голову, как утром, улыбнулся про себя:

бережет очко Ублюдов – извинился уже, бля!

Стас поморщился с досадой. Недовольно пробурчал:

"Лезешь, бля, куда не надо: Лучше б: это: помолчал!"

Замкомвзвода удивился: "А чего: про сало я!

Даже сон сегодня снился, что ефрейтор Бабаян

две посылки – обе с салом! – получил: одну тебе

он отдал, и вы на пару с ним натрескались: во сне

килограммов пять умяли!" "На хуя мне твои сны!"

Салабоны хохотали – знали в роте пацаны,

что со Стасом Саня дружит, и приколы эти – так:

"Что, салаги, от вас нужно, чтобы Стас не дал в пятак?

На проверку все посылки ему, Стасу, приносить:"

Засмеялись вновь в курилке салабоны. "Ты прожить

дня не можешь, чтобы: это: друга, бля, не подъебнуть", –

Стас, насупившись, ответил. "Ну! Как сала наебнуть:

Ладно, старый, без обиды. Ты же знаешь: я любя

говорю тебе:" "Иди ты!" "С тобой вместе. Я тебя,

Стас, спросить хочу о чем – то:" Стас и Саня отошли.

"Повезло нам с замкомвзвода", – сказал кто – то: "Это ты: –

Санин взгляд упёрся в Стаса, – ночью: ты в каптёрке

драл?"

Стас в ответ заулыбался: "А ты: это: как узнал?"

"А ты это: – Саня Стаса подколол – передразнил. –

Что – впервые пидарасил? Трахнул, и: про всё забыл?

Что вот это?" "Вазелинчик:" "Да ты что! А я не знал:"

"Ты чего, бля: – удивился Стас наезду. И соврал,

вспомнив просьбу салабона не рассказывать: – Пацан

не из наших, бля: и словно, бляха – муха: словно храм

наслаждения!" "Ты прямо, бляха – муха, как поэт", –

подколол с улыбкой Саня. "Говорю тебе! – в ответ

горячо заверил Стасик. – Ты смеёшься: это: зря!"

"Целку, что ли, пидарасил?" "Не разжёван еще: Бля,

отказался он от смазки, чтоб плотнее было: Ох!

норка, Саня: словно сказка!" "Вазелин убрать не мог?"

"Ну, забыл: забыл я, Саня!" "Добровольно было?" "Ну!

Под завязку, бля, заправил малафейкой: пацану,

бля, понравилось! Он это: попросил меня ещё: –

Стас уверенно ответил. – Только, Саня: ты молчок!"

"Ты, случайно, не влюбился?" – Саня друга подколол.

"Охуел ты?" – удивился Стас вопросу; до сих пор

криминала он не видел: бабы нет – и пацанов

с удовольствием он шпилил, – вместо бабы был готов

кончить в норку салабона без каких – либо проблем:

хуй дрочил он, одним словом, и в такой "любви" совсем

он не видел криминала: но – влюбиться? в пацана?!

это – как? – не понимал он: "Хорошо, что старшина

поутру не обнаружил: Осторожней надо быть!"

Согласился Стасик: "Нужно. Как он: это: мог забыть?"

"А ты сам? Про сало думал?" – улыбнулся Саня. "Бля!

Ты какой – то: это: грубый!" "Точно, старый. До тебя

далеко мне: – замкомвзвода рассмеялся. – Ты поэт:"

Закричал дневальный: "Рота! Смирно! Вольно!" "А Давлет:

голосистый, бля, салага:" – Стасик вслух подумал. "Ты:

не его, случайно, трахал?" "У него свои кенты:"

"Рота, строиться!" – дневальный крикнул звонко. На развод

построение, и Саня дал команду: "Второй взвод!

Становись!. . Короче, Стасик: посетитель храмов, бля!

Ты кайфуешь: а матрасы убирать кто должен? Я?

Третий раз ты забываешь: ещё раз забудешь, и –

а ты, Стасик, меня знаешь! – за ключом не подходи.

Дрючь в сушилке, в туалете: где угодно! Ключ не дам:"

"Ясно, Саня, – Стас ответил. – Я же: это: не пацан!"

"Ладно! – типа подытожив, хлопнул Саня по плечу

друга Стаса. – Мужеложник!" "Сам ты муже: всё, молчу!"

"Так – то лучше!" Рассмеявшись, поспешили оба в строй:

Стасик, Сане не признавшись, кого он в каптёрке пёр,

был доволен, – занимая своё место, подмигнул

Стасик Мише; бедный парень, нервно дёрнувшись, икнул.

"Ты чего?" – Валерка тихо прошептал, скосив глаза.

Впереди стоящий Игорь мимолётно почесал

через брюки там, где норка у любого парня, и –

улыбнулся Гена, зорко наблюдавший: Гена с ним

с Игорьком, договорился, – Игорёк пообещал:

С Миши пот было полился, но – просох: Ашот скучал:

Саня думал о Валерке: Миша думал про письмо:

Про грядущую проверку думал взводный: И весной

уже пах морозный воздух, и синели небеса: Ротный,

брови сдвинув грозно, в заключение сказал:

"На занятия по классам, рота: вольно! разойдись:"

Шаг печатая, о разном каждый думал: Служба – жизнь

продолжалась. Как обычно: Замкомвзвода Иванов –

парень ладный, симпатичный – ни о чём другом не мог

думать, кроме салабона, но любовь свою таил –

вёл себя с Валеркой, словно для него Валерка был

не предметом его страсти: Так прошло недели две:

Чтоб Васёк не расслаблялся, замкомвзвода отымел

трижды Васю, и три раза: представлял Валерку он,

содрогаясь от оргазма: сероглазый салабон:

брюки спущены: в сушилке крутит попкой: – и, сопя

в Васькин стриженый затылок, сотрясался он – струя

извергалась Ваське в жопу: терпеливо Васька ждал –

не стонал уже, не ойкал, пока Саня его драл, –

содрогалось тело Васьки от неистовых толчков –

Саня Ваську пидарасил молча, яростно, без слов,

потому что: потому что Саня сам себя лишил

мимолётных знаков дружбы – тех, которыми "грешил"

он в каптёрке, обнимая – будто в шутку! – пацана:

вдруг Валерка, разгадая, что всё это неспроста,

отшатнётся – вдруг увидит то же самое?. . и как

объяснить, что "гей" и "пидер" не одно и то же?. . Так

замкомвзвода Саня думал, и – в каптёрке он долбил

Ваську яростно и грубо, – Саня Ваське типа мстил,

потому что испохабил Васька походя ту нить,

что могла бы: да, могла бы две души соединить!

Своей похотью в сушилке Васька всё перечеркнул,

и за это своей дыркой он расплачивался: "Ну,

поиграем в маму – папу?" – Саня Ваське говорил:

наклонялся Васька раком, и – в очко его долбил

Саня яростно и молча: Васька дёргался – сопел,

ожидая, когда кончит замкомвзвода, – не хотел

выходить в тираж Василий, и готов был брать он в рот,

и на то резоны были: лучше Саня, чем Ашот!. .

Между тем, душа другая созревала с каждым днём:

Был Валерка благодарен поначалу Сане: он,

замкомвзвода, оказался с ним, салагой, рядом и

спас его от домогательств – от ублюдовой "любви"

оградил его: и может, даже съездил пару раз

черпаку по наглой роже: и – уж точно! – дал приказ,

чтобы Васька извинился: День прошел, и Саня стал

человеком самым близким для Валерки – осознал

вдруг Валерка, что о Сане целый день он думал: и

целый день его глазами выделял среди других –

наблюдал за ним украдкой, сам не ведая зачем, –

отчего – то было сладко это делать: Между тем,

новый день настал: и снова сероглазый салабон

о сержанте думал, словно о единственно родном

человеке, ощущая радость тёплую в груди,

сам ещё не понимая, отчего это, – в любви,

как и в сексе однополом, был пацан не искушен:

Третий день настал – и снова то же самое: Прошел

день четвёртый, и день пятый: а огонь в душе не гас!

Те же самые ребята окружали: Старый Стас

вёл беседы про посылки – инструктировал салаг,

и чесали те затылки: нет посылок. "Как же так? –

удивлялся Стасик. – Или надо вас прессинговать,

чтоб вы, бляди, торопили вам посылки присылать?"

Та же жизнь, и те же парни: а огонь пылал сильней!

Был Валерка благодарен поначалу: но теперь

он названия той страсти, что пылала в нём, не знал:

между тем, он был во власти чувства нового – вставал,

когда думал он о Сане, член в штанах: и даже раз

замкомвзвода он представил, совершая свой сеанс:

в предрассветный час затишья в карауле на посту,

мастурбируя, парнишка вдруг представил не пизду,

как обычно, когда этим занимался втихоря, –

он представил на рассвете замкомвзвода и себя:

этой мысли он отдался, – член, как каменный, торчал:

И – Валерка испугался: никогда не замечал

за собой он интереса в этом смысле ни к кому:

и влеченья к гомосексу не испытывал: ему

в одиночных сладких грёзах не мечталось о таком,

и не думал он серьёзно о подобном – ни о ком

в глубине души ни разу он, Валерка, не мечтал:

даже в мыслях педерастом он себя не ощущал!

Лет с тринадцати, наверно, он доил себя рукой:

иногда казалось: скверно это делать: но, тугой

членик тиская украдкой, делал это вновь и вновь,

потому что было сладко представлять себе любовь,

и хотя давал он слово это дело прекратить,

но – тянуло: и он снова в одиночестве любить

продолжал: в своих мечтаньях он девчонок представлял:

да соседку, тётю Таню, догола он раздевал

в своих грёзах, занимаясь онанизмом: сотни раз

это делал, наслаждаясь, – сотрясал его оргазм:

И хотя друзей немало было в школе, ни о ком

не мечтал Валерка: право, никогда он с пацаном

ни активно, ни пассивно поебаться не мечтал!. .

И не то, чтобы противно: просто он не понимал,

что за кайф – в очко ебаться: или – в губы с пацаном

разве можно целоваться?! Словом, был неискушен

он, Валерка, совершенно в однополом сексе, и –

как о чём – то о неверном думал парень о любви

однополой, – раз в неделю по привычке он мечтал

то о Юле, то о Вере: наслаждаясь, представлял

исключительно девчонок, и – ни разу пацанов

он не видел, увлечённо мастурбируя: Таков

был расклад, когда внезапно он, Валерка, осознал,

что ему, Валерке, сладко видеть Саню, что пацан

ему грезится всё время: и чем дальше, тем сильней!

Почти целую неделю он, Валерка, словно гей,

думал: думал он о Сане! – незаметно наблюдал:

Но ведь Саня – он же парень! И Валерка – парень: да,

несомненно он, Валерка, стопроцентнейший пацан!

Провожала его Верка: но и Саня – не обман!

не мираж! не наважденье! и о нём – о Сане! – он,

как в угаре, с наслажденьем думал: Думал салабон –

сам себя понять пытался, и: на Саню не смотрел:

взглядом встретиться боялся, но: при этом он хотел

видеть Саню постоянно! Он хотел быть рядом, и:

это было непонятно: это был угар любви

однополой, то есть гомосексуальной – к пацану!

И Валерка думал снова: Думал: Думал – и ему

страшно делалось от мысли, что он: что он? – заболел?

или, что ли, заразился?. . или – что? – поголубел

в одночасье – за неделю?. . Бред какой – то: Он всегда

думал: это – извращенье: Извращенье?. . Но тогда

он, Валерка: что ли, тоже? Извращенец типа?. . Нет!

Он ни с кем не мужеложил! Не мечтал он даже! Бред:

Вспоминая, как горячим залупившимся концом

прижимался к нему Васька там, в сушилке: и как он,

гнусный пидор, его раком наклонил: и как, сопя,

возбуждённо его лапал: – вспоминая, ощущал

он, Валерка, отвращенье точно так же, как тогда!

Это – гадость! Извращенье! Он, Валерка, никогда

так не делал: и не будет он ебаться с пацаном!

Он, Валерка, не Ублюдов – он не пидор, чтобы: Но

чем Валерка больше думал, тем он меньше понимал:

ему Васька чуть не всунул – чуть в очко не отъебал:

а он думает о Сане как о близком – о родном! –

и при этом Саня – парень!. . Сероглазый салабон

в жарком сладостном угаре всё ясней осознавал,

что он думает о Сане точно так же, как мечтал

он когда – то прикоснуться к голой Веркиной груди:

то есть это было чувство эротической любви!

И он любит Саню: так же, как и Верку?. . Нет, не так:

здесь другое было: Сашу он любил сильнее! Мрак:

он любил его как парня, и любовь была сильней,

и при этом понимал он, что, поскольку он не гей:

блин, такого быть не может, чтобы так вот – ни с чего:

Для Валерки было сложно разобраться в этом: но –

он пытался разобраться: если б Саня его: он

стал бы так же вырываться? – Сероглазый салабон

в своих мыслях Саню ставил вместо Васьки: и никак

он не мог себе представить, чтобы Саня: чтобы так,

как Ублюдов: невозможно! Значит, секс здесь ни при чём?

Он хотел не мужеложить – он, Валерка, был влюблён

в голос Санин, в его жесты, в интонацию, в глаза,

в его искренность, и в честность, и в улыбку: Кто сказал,

что всё это – извращенье? Нет, конечно! Но тогда:

отчего в душе смятенье?. . Он, Валерка, избегал

взгляда Саниного, чтобы догадаться тот не мог, –

он себя за голубого не считал! И всё же: ох,

до чего же было сладко сознавать, что Саня – есть!

И опять пацан украдкой наблюдал за ним, и здесь

ничего с собой поделать он не мог: и не хотел!. .

Дни счастливые летели: и огонь в душе горел,

и душа была готова отозваться на любовь:

и он ждал, как приговора, когда Саня его вновь,

как до этого бывало, позовёт в каптёрку: и

вдруг обнимет?! Замирало сердце сладостно в груди:

и – боялся он, не зная, как удастся ему скрыть

свои чувства, если Саня вдруг обнимет его: И,

вспоминая реже Верку – в смысле том, что он о ней

вообще забыл, Валерка, как влюблённый юный гей,

ожидал: чего? Он, право, в полной мере сам не знал,

что он хочет: и пугало его то, что представлял

он всё чаще, что бы было, если б Саня захотел:

Молодая кровь бурлила: Дни летели: Между тем,

Саня видел, что каким – то стал Валерка не таким:

после случая в сушилке он, Валерка, взглядом с ним

не встречался – он, казалось, избегал смотреть в глаза, –

сердце Санино сжималось от любви к Валерке: в зад

продолжая шпилить Ваську, представлял Валерку он:

Дни летели: И всё чаще сероглазый салабон

вспоминал, как в шутку Саня прижимал его к себе, –

перед сном под одеялом член упругий в кулаке

он сжимал, и сладко было, и хотелось: но не смел

он, Валерка, – не дрочил он, лишь украдкой тискал член,

на боку в кровати лёжа: рядом Миша был, и он

делал это осторожно: незаметно: перед сном:

И чем больше думал парень, тем смелее представлял,

что бы было, если б Саня: Так закончился февраль:

и в угаре – незаметно! – под весёлую капель

промелькнул одномоментно месяц март: И вот – апрель

наступил. И потянулись дни, похожие на сон, –

горизонты распахнулись: Стасу дембельский альбом

оформлял салага Миша: танки в профиль и в анфас

получались у парнишки обалденно, – Мише Стас,

может, самое святое (после сала) доверял –

салабон после отбоя миф о службе создавал,

и у Миши получалось очень даже ничего:

параллельно продолжалось "сексуальное кино" :

Стасик Мишу регулярно шпилил в задницу – дыра

приспособилась у парня под диаметр ствола,

и уже не больно было: в трах втянулся Михаил!

Третий тюбик вазелина в "ВОЕНТОРГЕ" он купил,

и при этом Стас ни словом не обмолвился ни с кем,

что он Мишку – салабона шпилит в жопу: Между тем,

генератор всяких мыслей – неуёмный старшина –

грандиозное замыслил: вдруг решил он, что пора

всё в каптёрке переделать, поменять все стеллажи:

Где – то доски спионерил, где – то краску одолжил,

спиздил где – то полировку, фурнитуру где – то спёр, –

сделав эту подготовку, старший прапорщик Бобёр

предложил работу Сане. Был неписаный закон:

уходя на дембель, парни что – то делали, причём

добровольно – без приказа! – из предложенных работ

выбирал что – либо каждый, – словом, дембельский аккорд

был традицией, и это не считалось пахотой,

унижавшей статус "деда". "Здесь ведь, Саша, голо